Проект Икар. Беглец из Альфа-теста

– Ты сдохнешь, тварь! – на перекошенном лице безумные глаза.

Я не ответил. Зачем?

Выпад! Нырок. Развернулись.

А ты не мечник! С тем бы такой номер не прошел. И сколько так играть будем? Сейчас твоего кольчужного приятеля порешат и за тобой придут. Это мы понимали оба. Вот только стрелок наверняка хочет успеть прикончить меня, чтоб уж не зря гибнуть. А я почти в панике думаю, как бы успеть натянуть второй сапог. Такое вот странное желание.

Выпад! Вместо того чтобы нырнуть снова под саблю, сшибаюсь с противником грудь в грудь. Успев правой рукой выхватить кинжал, с размаху бью ему в подмышку занесенной руки.

И все же я легкий! Отлетаю от его груди как мячик; не удержавшись на ногах, падаю, кувырок назад.

Мой противник все еще на ногах, правда, сабля валяется на земле. Морщась от боли, он правой рукой выдергивает из подмышки мой кинжал. Вслед выплеснулась струйка крови, но он еще жив, а я беспомощно валяюсь по земле, пытаясь выпутаться из плаща. Поторопился я его нацепить.

– Умри же! – два шага, и лучник наступает одной ногой мне на грудь.

Краем глаза вижу рядом оперение, хватаю. Лучник ухмыляется и начинает размах.

А я без замаха бью его в лоб стрелой, как будто прутиком хлещу.

Бабах! В последний момент успеваю отвернуть голову и зажмуриться. Все равно меня опаляет, жизнь проседает до последних процентов, а на меня рушится тело и постепенно теряет телесность. Ползком подтягиваю себя ко второму сапогу, пытаюсь натянуть, и тут сознание отключается.

Глава 48 Выхода нет?

– Эй, ты! Жив?

Очнулся. Вцепившись в голенище, проталкиваю ногу до конца.

– Да жив, жив…

– Фе–Феникс?!

Поднимаю голову. Возле меня остолбеневший Руслав, из–за его плеча, отодвинутая за спину и удерживаемая парнем, выглядывает любопытная мордашка эльфийки.

– Рус, ты заикаться стал?

– Русик, ну! Это же наш Феникс!

– Подожди. Ты откуда здесь?

– Долго объяснять, Рус, да и если честно – сейчас не хочется.

Упираясь здоровой рукой в землю, встаю.

– Один из рыцарей твоя работа?

– Рус, ну что за допросы? Лучше бы спасибо сказал… Да, моя, ты здесь еще кого–то видишь?

– Там у лучника горло разорвано и глаза выдавлены. Это тоже ты?

– Правда? Не, это не я.

– А кто?

– Не видел, – соврал я и обессиленно помотал головой.

Неосознанно запустил руку в мешок, вытащил полоску сушеного мяса, сунул в рот, заработал челюстями. Только тут заметил удивленный взгляд и непроизвольное сглатывание слюны парнем.

– Голодные?

Ответили одновременно:

– Нет, спасибо! (Руслав)

– Да, очень. (Анахита)

Улыбнулся в ответ. Вытащил из мешка по очереди пару таких же полосок мяса, протянул сначала Русу. Потом наконец обтекшей его и вставшей рядом девчонке.

– Спасибо, – скупо кивнул парень, – может, все–таки расскажешь, что здесь произошло?

– Да, Феникс, – уже жуя, поддакнула эльфийка, – фто тут случилофь?

– Дорогу вам расчищал, что–что, – протянул Анахите фляжку, – могли бы и спасибо сказать.

– Спасибо, – чистосердечно произнес парень и протянул руку, – но я не понимаю, как ты очутился здесь быстрее нас…

Тут он заметил мою левую руку, выглядывающую из–под распахнутого на груди плаща.

– Что с рукой?

– А, это, – вспомнил я о сломанной руке и тут же скривился от боли, – это меня как раз тот здоровяк словил. Пришлось ему в глаз стрелу засунуть. И наутек. Как видишь – недалеко.

– А я думаю, кто тут так метко стреляет? Понятно… Аня, посмотришь его руку?

– Где… Ой! Как же ты так?

Поморщился в ответ. Не повторять же историю.

– Конечно, Феникс, потерпи. Я сейчас лубок сделаю.

И девушка бросилась к лесу.

Руслав еще что–то хотел спросить, но его перебил сдавленный вскрик. Молнией обернувшись, он бросился к Анахите. Я за ним.

Выскочив наверх, остановился рядом с замершими друзьями. Анахита прижимала кулачок ко рту, парень покрепче сжал топор и перекинул из–за спины щит.

Сверху я видел, что последние пару сотен метров перед выходом из леса тропка чуть расширялась и шла прямая, как стрела, четко перпендикулярно опушке. С земли сейчас она больше всего напоминала изрядно запущенную, но все еще угадывающуюся аллею. И в конце этой аллеи из–за поворота только что показались наши преследователи.

Первым очнулся я:

– Бежим!

Парень развернулся, окинул местность вокруг.

– Куда? Нам нельзя на открытое пространство, окружат. Встретим здесь.

Потом пробормотал себе под нос:

– Надо было раньше, по тропке, там бы вообще по одному подходили, эх…

– Туда, – я вытянул руку в направлении моря, – там спуск к воде, он узкий.

– Точно? Тогда туда. Веди.

И мы побежали.

Вернее, побежали ребята, а я через три шага стал отставать.

– Фес, да сними ты эти сапоги… А, черт! – обернувшийся Рус наконец обратил внимание на мою перебинтованную ногу. – Аня, вперед, не оглядывайся, мы не отстанем.

И, подхватив меня под мышку здоровой руки, буквально потащил вперед.

Как пробежали отрезок пустого пространства, помню плохо: сломанная и пробитая стрелой рука, мотаясь, вызывала дикую боль. В сознании застряла одна мысль – только бы не споткнуться. Кажется, Рус спрашивал меня о чем–то, вроде о направлении. И я даже отвечал.

Вот и конец дистанции. Мы выбежали на высоченный береговой обрыв. Где–то там, под нами, расстилалось море, шумел прибой в галечнике. Только до низа было не менее ста метров.

– Черт! Обрыв! – Руслан аж зарычал с досады. – Нам не спуститься…

Парень опять выхватил оружие, обернулся и расставил пошире ноги. Догоняющие не сильно спешили, мы даже слегка увеличили дистанцию за счет спринта.

Соображалось плохо, я вышел на самый край. Неужели ошибся?

– Феникс, у тебя есть крылья? Ну тогда не подходи к краю. Там же высоко – костей не соберешь.

Не стал реагировать, хоть в голосе Анахиты к иронии подмешивались раздраженные нотки. Прямо как с непослушным ребенком. Да где же? Ага…

– Рус, туда, – я указал место, где на берегу виднелась осыпь крупных камней, немного вдающаяся в зону прибоя. – Там должен быть спуск. Мы немного промахнулись.

Руслав оглянулся вниз, смерил взглядом и оценил расстояние до неспешно приближающихся, уже выстраивающихся в боевой порядок противников.

– А, черт… Ладно, давай.

Высокий береговой обрыв, даже скорее уступ – работа волн и ветра, на всем протяжении немного нависал карнизом над узкой береговой террасой. Но буквально в тридцати метрах от нас в карнизе образовалась узкая осыпь, слегка вдающаяся в глубь и за счет этого имеющая положительный уклон. Вот только с высоты я неправильно оценил угол наклона: то, что казалось мне комфортным спуском, оказалось весьма крутым склоном. На наше счастье, из промоины там и здесь торчали здоровенные валуны. Я первым смело спрыгнул с края на ближайший камень, выглядывающий парой метров ниже.

– Спускайтесь, ну же! – позвал я ребят и, освобождая место, спрыгнул на следующий, еще ниже.

Парень глянул вниз, потом буквально схватил Анахиту в охапку и отправил следом за мной. Та только ойкнула. Дождался, пока девушка спрыгнет дальше, и сиганул следом. Камень выдержал, хотя из–под него посыпалась земля. Взмахнул пару раз топором, разрыхляя почву вокруг валуна, и последовал за нами.

Так, перепрыгивая друг за другом с валуна на валун, где–то оскальзываясь по земляной насыпи, мы добрались до низу.

Внизу нас ждал неширокий, от силы метров десять пляж, усыпанный галькой и весьма крупными каменюками в зоне прибоя.

– Куда дальше? – парень только что съехал последние пять метров на заднице и встал рядом с нами. Минутой назад я поймал в объятия спустившуюся тем же способом эльфийку.

– Честно? Не знаю. Я видел только, что вниз есть спуск. Ты же сам не хотел воевать на открытом пространстве.

– Понятно.

На север от нас тянулась почти ровная, как ножом обрезанная береговая линия, теряющаяся где–то вдали. Зато на юге через пару километров берег вдавался небольшим, но широким заливом и терялся за мысом.

– Фес, глянь, на мысу пройдем под берегом?

Я присмотрелся:

– Да, вижу проход.

– Тогда туда, может, какой подъем наверх найдем.

– Аня, погоди, – я почти взмолился, – мне нужно руку зафиксировать. Невозможно же бежать!

– Хорошо, только чем?

Я извлек уже исполосованные штаны.

– Вот, надо только распустить на полосы, а потом отломать древко и примотать как шину.

Затем извлек последний срезень:

– Извини, у меня ничего более подходящего нет.

Девушка покосилась на замотанную такой же тканью мою ногу, молча вытащила небольшой ножичек и принялась распускать штаны на ленты.

– Фес, – я обернулся, – на, держи, не понадобился.

Парень протягивал мне мой же эликсир, отданный ему с утра.

– Спасибо, пусть у тебя пока побудет. Мне рука сейчас без надобности, – я показал взглядом на пустой колчан, – а впереди мало ли чего.

И снова повернулся к эльфийке.

Раздался знакомый свист, мелькнула тень, над нами с сочным звуком в подставленный Русом щит впечаталась первая стрела.

– Давайте–ка в сторонку, – Руслав ненавязчиво оттеснил нас под нависающий земляной карниз.

Несколько минут ничего не происходило, потом сверху послышался шум, грохот камнепада, и на берег, сопровождаемое падением каменюки и земляным оползнем, сверзилось тело в знакомом кожаном доспехе. Короткий выпад нашего бойца, прикрывшегося щитом, взмах топора – и так пострадавший при падении колдунский помощник отправился в местную Валгаллу.

– Следующий! – весело выкрикнул Рус

– Послушай меня, Руслав–воин, – сверху донесся пронзительно–скрипучий голос (колдун, не иначе), – отдай нам девку и можешь уйти. Я уважаю храбрость. Я даже прощу тебе смерть моего учителя. Но если не одумаешься, то даже смерть тебе покажется недостижимым блаженством!

– Слышь, Русик, лучше дай ему, что просит. А не то пойдешь на перерождение перса, весь прогресс коту под хвост. Ты не представляешь, что такое ритуал снятия души.

Похоже, кричал эльф, голос здоровяка я лучше запомнил.

– А как же Анахита?

– Девочка сама виновата. Не надо было не свое брать. Тут уж ничего не поделаешь, придется ей другого персонажа создавать.

– Слышь, бакланы. А я вот тут подумал, если ей без разницы создавать нового перса, может, ей прямо сейчас на перерождение уйти? – с непривычки орать у меня даже запершило в горле.

На минуту–другую наверху опять воцарилась тишина. Только море шумно накатывало свои волны.

– Это кто там тявкает? Чёт я тебя не помню. Такой мелкий недоносок? Знаешь что, пес, если вы ща так сделаете, будем вас повсюду отлавливать и глушить, пока сами на перерождение не уйдете. А потом найдем в реале. У меня кореша в «Фанвирте» работают. Понял?

– Как же мне всего этого не хватало, – уже весело проговорил Руслав, – давайте двигать. Им сейчас придется веревки вязать, чтоб спуститься. Я там все камни подкопал.

– Может, тогда здесь и покараулим? – предложил я. – Не смогут же они всей массой на нас сверху спрыгнуть. Узко, и побьются, пока падают.

– Нет, – мотнул головой парень, – они быстрее подмоги дождутся. Или запустят кого вдоль берега. Нас тогда в клещи возьмут. Надо уходить, может, получится оторваться.

Анахита к этому моменту закончила приматывать к моей руке импровизированную шину. У стрелы она сняла только наконечник, оставив остальное древко как есть. Примотала даже кисть.

– Феникс, подними руки, сейчас к телу прибинтую.

Я даже отстранился, выставив перед собой правую руку.

– Спасибо, спасибо, я так.

– Ну как знаешь, – мне показалось, что девушка раздражена, – хотела как лучше, а тут опять твои секреты…

Не нашелся, что сказать в ответ, выручил Рус:

– Вы закончили? Тогда вперед!

Бег, шаг, бег. На стертые ноги я уже не обращал внимания, сломанную руку придерживал здоровой. Когда добрались до поворота берега в залив, позади еще никого не было. Залив вдавался в берег метров на восемьсот, шириной был около трех километров. Уже завершая его обход и подходя к мысу, увидели на той стороне преследующую группу.

– Почти на час оторвались, – констатировал двигавшийся, как обычно, впереди парень. – Если так дело продолжится, через пару–тройку часов выйдем к селению. Там стража, они не сунутся. Давайте чуть сбавим темп, а то сдохнем раньше, чем куда–нибудь доберемся.

Перешли на быстрый шаг. Стало полегче.

– А расскажите–ка мне немножко об этом ритуале.

– Фес, ну чего там рассказывать? Мы же тебе уже объясняли: ритуал нужен, чтобы забранное у Анахиты умение можно было применять во зло. Болезни там всякие неизлечимые насылать.

– Да? А почему тогда этот, как его? Кракатук? Почему он про перерождение заговорил? Что еще за новости?

– И откуда ты такой любопытный на нашу голову свалился, – Руслав в сердцах выдохнул, – ну есть такие ритуалы, после которых на персонажа ложится проклятие, не счищаемое даже смертью. Представляешь? Возрождаешься, а у тебя все равно куча штрафов и набор смертельных болячек. От которых ты в скором времени снова загибаешься. И ведь не лечится никак! Штука редкая, зачем ее создали, непонятно, но если получил, то проще действительно уйти на рерол. Вот только…

Парень не договорил, бросил взгляд на идущую рядом девушку, сосредоточенно уставившуюся куда–то в землю.

– В общем, неважно. Такой вот нехороший ритуал.

– Ясно, – выдохнул я.

– Слушай, – парень пошел рядом, чуть расширившийся пляж это позволял. Галечник постепенно сменялся песком. – Может, ты все же расскажешь, как оказался впереди нас?

– А волк тем временем побежал по короткой дороге, – процитировал я.

– Фес, кончай придуриваться. Мы же тебе все рассказали. И почему за нами охотятся, и про ритуал. Ты пойми, как мы можем тебе доверять, если ты от нас скрываешь что–то, что могло бы нам помочь?

Я молча продолжал месить песок ногами. Берег после мыса загибался вправо широкой дугой, поэтому просматривался не более чем на сотню метров. Впереди за поворотом замаячила выдающаяся в море скала. А может, и небольшой скальный остров. Покопался в памяти, вроде бы никаких островов я с воздуха не видел. Блин, что же там дальше?

– Так ты мне ответишь?

– Рус, ну я же говорил, что не имею права про это рассказывать.

– Да? Какая удобная отговорка.

– Русик, ну что ты пристал к человеку? – по–прежнему погруженная в свои мысли, проговорила эльфийка. – Он же тебе сказал…

По мере нашего продвижения вперед скала выползала из–за поворачивающегося берега все больше и больше, увеличиваясь в размерах.

– Знаешь, Аня, я бы хотел понимать, чего ждать от человека, который шагает рядом. Помнишь, как он первый раз так же от нас сбежал? А потом оказался в Коровьем Холле одновременно с нами. Где гарантии, что если мы сейчас упремся в какой–нибудь тупик, то он опять не сделает нам ручкой, оставив разбираться с Бреном и подручными самостоятельно.

– Знаешь что, Рус? – я остановился и развернулся к парню лицом.

– Что? – тот остановился, зеркально повернувшись ко мне. Заметил ходившие на скулах желваки.

Блин, парень, я, между прочим, сегодня целый день только и делал, что спасал ваши шкурки! Впрочем, о чем я? Это же было непублично. А уже оказанная услуга, тем более если ее и не просили оказывать, услугой не является. На душе стало погано. Все же наверно прав Радамант.

Анахита тем временем постепенно ушагала вперед.

– Ну что, Феникс, что?

Я начал перебирать в голове варианты ответов и вдруг понял, что шаги ушедшей вперед эльфийки больше не слышны. Видимо, Рус подумал о том же, мы синхронно посмотрели в одну и ту же сторону. Наш лекарь стояла спиной к нам метрах в пятидесяти. И ее поза мне не понравилась.

Не сговариваясь, мы вместе с парнем пошли к ней.

– Мальчики… – только и выдавила Анахита.

Подходя, я смотрел только на девушку, разок оглянулся, по привычке бросил взгляд вверх. Подойдя к ней сбоку, заглянул в лицо. И только потом проследил взглядом, куда же она смотрит.

Поворот берега впереди заканчивался, еще не вся береговая черта появилась в поле зрения, но уже было видно, что через какое–то расстояние поворот заканчивается и берег снова вытягивается на юг. Вот только дальше он оказывается перерезан огромной скалой, возвышающейся выше обрыва и далеко вдающейся в море.

– Подожди Анюта, рано паниковать, – нарочито бодрый голос Руса. – Не может быть, чтоб там не было прохода. Идем посмотрим.

Все втроем мы бросились вперед. Полкилометра по песку преодолели за рекордное время. Перед самой скалой береговая терраса расширялась почти до тридцати метров песчаного пляжа. В иное время о лучшем месте отдыха можно и не мечтать. Высоченная скальная гора давала тень и создавала великолепную бухту, служа естественным волноломом. Вот только из получившегося тупика не было никакого выхода.

Мы с Русом принялись осматривать нависавший карнизом берег.

– Смотри, видишь, вон там корни торчат, – парень деловито вытянул руку в место чуть правее скалы, – По ним вполне можно забраться вон туда, – палец снова указывает на образовавшийся в глинистом обрыве карниз. – А дальше, смотри, еще корень. По нему можно до самого верха.

– Рус, пятнадцать метров. Как ты их преодолеть собираешься?

– На кинжалах. Ты свой еще не выбросил?

Я покачал головой:

– В последнем бою потерял.

– Зараза. А я арбалет там бросил. И чего не подобрал?

– Тогда бы не убежали, Русик.

– Ты прав, – вздохнул я, – ладно, можно у Ани взять ее маленький, он прочный…

Я подошел к обрыву, ковырнул пальцами.

– Смотри.

Почва крошилась.

– Не будут держаться. К тому же наклон отрицательный. Нужны другие варианты.

– Тогда смотри, – парень достал из своего мешка моток веревки. – Можно попробовать забросить…

– Ты чего, Рус? Здесь же метров сто.

Я отошел к самому урезу воды, волны мгновенно намочили низ плаща. Запрокинул голову. Карниз нависал почти на десяток метров.

– И кидать надо почти вертикально.

– Да–а–а, – протянул парень, – все–таки зря я тогда за арбалетом не вернулся.

– Ну не вернулся и не вернулся. Теперь–то что жалеть? К тому же у тебя что, в мешке и кошка найдется?

– Не, кошки нет. Слушай, а может, ты по скале сможешь подняться, а? Нам бы только веревку вверху закрепить…

Подошли к скале. На всем протяжении от обрыва до воды и дальше, насколько хватало взгляда, скала снизу была как отполированная. Ни выступа, ни трещинки, чтоб зацепиться.

– Ну что, Фес, сможешь? – парень посмотрел на меня с надеждой.

Я молча помотал головой. Я здесь даже когтями не зацеплюсь, можно даже не пробовать. Тут мне пришла в голову идея: это же я не водоплавающий, а ребята?

– Аня, ты плаваешь?

Я оглянулся туда, где мы оставили эльфийку. Упав на песок, опираясь на него рукой и подобрав под себя колени, девушка беззвучно рыдала.

– Аня?

– Не–е–е–ет, – всхлипы стали громче.

– Рус?

– Плаваю.

– Может, тогда ты сможешь ее на себе утащить? Чего тут плыть? Метров триста туда и, наверно, столько же обратно.

Парень отрицательно покачал головой, поджав губы.

– Даже если все здесь сброшу и она все оставит – нет, не потяну. Может, ты? Кстати, может, вдвоем ее утащим? – в глазах блеснула надежда.

– Я как топор. Мне по грудь зайти, и все – встречаемся в локации возрождения. Кстати, – об этой возможности я почему–то раньше не подумал, – а, может, того? самоубиться? где здесь ближайшая лока?

– Не выйдет, – Рус обреченно помотал головой, – там уже ждут. Мы ,когда сидели под землей, об этом думали. Пока Кракатук языком не чесанул. Да и прикинь, на локе ты появишься вообще безо всего, стартовый набор только до личной комнаты добраться.

– Локи вроде нейтральные? – честно говоря, об этой стороне фанвиртовской жизни я знал слабо, после покидания Инкубатора я и не помирал ни разу.

– Нейтральные, – подтвердил Рус, – только сколько ты там сидеть будешь? Да и наплевать можно на штраф за убийство игрока в нейтральной зоне, если это потом окупится.

– Думай голова, думай. Не может быть, чтоб не было выхода, – шарахнул себя пару раз кулаком по лбу, удостоившись удивленного взгляда от парня. – Слушай, Рус, если ты плаваешь, может, доплывешь с веревкой куда–нибудь, откуда можно уже подняться на скалу?

Парень оживился. Мы отбежали немного назад. Мимо! Гладкая вертикальная стенка у скалы, хоть и понижалась дальше от берега, но все равно выступала выше волн на пару метров на всем обозримом протяжении.

– Я могу попробовать сплавать, – парень принялся расстегивать ворот на рубахе, – может, все же есть место, где можно залезть?

– Да, Русик, плыви, – сквозь всхлипы раздался голос Анахиты, – и ты, Феникс, тоже.

Я помотал головой, хотел уже сказать, что не плаваю…

– Идите, мальчишки, зачем нам тут втроем погибать.

– Что–то мне не нравится твоя интонация, – я немного остолбенело подошел к девчонке. – Понимаю, ты очень переживаешь за своего персонажа, но, Аня, это же просто игра…

– Для нас это не игра, Феникс, – внезапно сдувшийся Руслав подошел к эльфийке, сел рядом, обнял и принялся гладить по волосам, успокаивая.

Я сделал долгий выдох.

– Та–а–ак. И кто это мне только что про какие–то секреты затирал? Что значит – не игра?

– Понимаешь, я тебе кое–что не рассказывал, но раз так получилось… Помнишь, ты несколько раз удивлялся, почему мы спим в игре, почему Аня так относится к окружающему миру?

– Ну да…

– Дело в том, что у нас нет другого мира…

– То есть ты хочешь сказать…

– Нет, Феникс, мы не неписи. Мы оба люди. Только в отличие от тебя, который заходит в игру время от времени, а так живет обычно жизнью: ходит на работу, встречается с друзьями, наверно, ездит в отпуск… а, ну да, ты говорил, ты ведь тоже инвалид, извини, забыл, – наши тела там, а сознание здесь.

Он мотнул головой в неопределенном направлении, но я понял, где, – находятся в коме. Лежат в специальных боксах, куда их поместили родственники.

– Блин, Рус, я не знал… Но что, черт вас дери, это меняет?

– Для меня – ничего. А вот у Ани тяжелая черепно–мозговая травма. Ее мозг постепенно отказывал, и врачи часть ее сознания поместили на носители.

– И… – я медленно начал холодеть.

– Если она удалит персонажа, то потеряет бо́льшую часть своей памяти. Понимаешь, о чем я?

Я механически кивнул. По ощущениям – как обухом по голове! Если Анахита сотрет персонажа, часть ее памяти, уже привязанная к этому персонажу, тоже сотрется. То есть какая–то часть личности реальной девушки, которая в игре взяла ник Анахита, тоже умрет. Если это не реальная смерть, то тогда что?

Глава 49 Крылья

Наконец оцепенение отпустило. Мыслительный процесс как будто запустили на повышенной скорости. По привычке я принялся расхаживать взад–вперед по пляжу, все ускоряясь. Рефлекторно попытался сунуть руки в карманы. А, черт! Нет карманов. Левую руку дернуло при этом болью, не обратил внимания.

Так–так–так. Девочке нельзя попадаться нашим преследователям, если в игре существуют подобные ритуалы… А они точно существуют? Мне почему–то верилось. Да и не вижу ничего сложного: где–то же хранится вся инфа о наших игровых аватарах. Так почему при этом к пакету данных не может присоединиться какой–нибудь код, который вносит описанные Русом изменения? Это же почти как троян, а примитивного трояна даже начинающий кодер сможет написать. Знает ли об этом администрация? Я чуть не рассмеялся: так у половины существующего софта есть дыры, о которых сами разработчики знают, но нам, простым пользователям, конечно, не скажут. Будут по–тихому вычищать, стараясь не создавать паники. Ибо клиенты должны быть уверены, что пользуются самым надежным продуктом.

Значит, так: исходим из того, что ритуал существует. И что? Колдун со своей бандой хочет его провести, ибо им до зарезу нужно Анино умение. Им пофиг, что при этом реальный человек поимеет реальные проблемы. При мысли о сути проблемы меня аж передернуло. Колдун – НПС–персонаж, и действует в рамках заложенной в него логики… Так, идея!

– Ребята, надо же просто обратиться в саппорт! Ситуация выходит за рамки игровой. Пусть они хотя бы перенесут Анахиту отсюда.

– Бесполезно, Фес, у нас уже была почти подобная ситуация. Знаешь, что сказал явившийся «ангел»: «Ничем не могу помочь, вмешательство в игровой процесс противоречит политике компании. Вы сами выбрали наш мир и подписались под то, что ваша психика может подвергнуться серьезным стрессам».

– Да каким, на хер, стрессам, – мой крик раскатился над пляжем, – каким стрессам?! Ведь это же фактически смерть личности!

Рус устало помотал головой:

– Формально ей ничего не грозит. Физическое тело как было, так и останется. Когнитивные функции, эмоции – все сохранится. Пострадает только память, и то не вся.