Проект Икар. Беглец из Альфа-теста

Присел на ступеньки, разглядывая небольшой флуоресцирующий флакончик. «Фанвирт» вам не обычная рпгэшка. Здесь нет общих хитпойнтов персонажа, нельзя убить монстра, стреляя ему только в одну лапу. Есть понятие «здоровье» как общее состояние организма. На него влияют кровотечения, отравления и тому подобные обширные воздействия. Но есть еще и конечности, у каждой из которых свой запас здоровья. Если стрелять, как в приведенном примере, в одну лапу, добьешься только того, что эта лапа «выключится». Конечно, немного просядет общее здоровье. Есть области груди и живота, голова. При полном «выключении» чего–то одного из них, конечно, наступит смерть.

Так же работает лечение. Нельзя просто выпить эликсир и стать из «красного» «зеленым». Беда «малого эликсира» – он может вылечить что–то одно. И то не полностью. Например, его не хватит для полного восстановления здоровья. Впрочем ногу, скорее всего, залатает полностью. Или крыло.

Да чего там, понятно, что здоровые крылья мне нужны просто кровь из носу, но как же хотелось хоть чуть–чуть поднять общее здоровье, чтоб подросла выносливость: привык за последнее время при необходимости «включать» маховый полет. Почему–то с грустью подумалось: вернись я сейчас в дельтапланеризм, мне бы пришлось ой как не сладко: без такой читерской возможности – только на восходящих – и на посадке на второй круг не уйдешь.

Ладно, чего размечтался? Выбирать не приходится. Откупорил флакончик, аккуратно вылил его содержимое на место перелома. Топорщащиеся перья на глазах встали ровно. Если сейчас открыть интерфейс, то на вкладке персонажа правое крыло из черного снова станет зеленоватым.

Перед стартом осмотрел арсенал лучников. Эх, великоваты для меня их луки. Может, тогда стрелами разжиться? Попробовал. Нет, тоже слишком длинные. И что у меня тогда осталось? Четыре фугаса и три срезня. Это вообще ни о чем. И кинжал, которым только кидаться, как тяжелой железякой. Ну или кремнем искры для розжига высекать. Слабоват боезапас.

Окинул взглядом тропинку. Подтянулась погоня, догоняют ребят потихоньку. По прикидкам, разрыв минут сорок. Но впереди уже расстилалось море. Неужели тропка упрется в побережье? Куда–нибудь она же ведет? На карте никакой информации. Что ж, скоро я это узнаю.

Стартанул с башни прямо в поток. И то хлеб, выносливость придется беречь. Солнце перевалило за полдень, погода раскочегарилась, термики работают. Без единого взмаха выкрутил под базу, она уже выше двух тысяч, дальше пойду по облакам. Перепрыгивая из одного облачка под другое, нагнал друзей. С такой высоты видно хуже, но благодаря орлиному зрению различаю хорошо. Идут, соблюдая прежний порядок. Интересно, они хоть на привалы останавливались? Все–таки хорошо, что они без меня топают, я бы их тормозил жутко. А мое назначение – полет.

Заложил широченный вираж. Какая же у них маленькая скорость по сравнению со мной! Сколько они идут? Километров 6–8 в час? А у меня балансирная около сорока. Пойду–ка вперед, пройдусь.

До моря с такой высоты казалось рукой подать. Уже вижу, что лес до самого побережья не доходит, кончается в сотне–другой метров от береговой черты. Отсюда еще не видно, что там: ровный травяной газон или буераки какие. Холмов незаметно, их бы я увидел. Но вообще, определение поверхности земли с высоты – знакомая проблема. Иной раз кружишь над незнакомым местом, выбираешь, куда приземлиться, – и кажется, что отличное ровное скошенное поле. А метров с двухсот, иногда и ниже, понимаешь – так это же заросли кустарника или кукуруза высоченная! Наклон так вообще можно обнаружить, уже будучи в глиссаде. Я как–то по «молодости» садился: высмотрел – вроде подходящая площадочка, дорога недалеко. Определил направление ветра, строю заход. А метров с пятидесяти понял – так там же уклон! Вон же речушка мелкая. До нее вроде бы и далеко было, но уклон почти равен углу глиссады, а еще экранный эффект у земли. Так и скользил около километра, почти чиркая носками ботинок траву; уже думал о прибрежные кусты тормозить, чтоб крыло потом не сушить. Чуть–чуть не искупался.

Сам берег моря, похоже, высокий, обрывистый: мне не видно прибоя. Скоро, уже скоро смогу омочить лапки в набегающей волне. Просто идея фикс какая–то. Летел бы на юг, там океан теплый. Хотя знаю это только по форуму, а про восточный вообще информации почти нет. На все вопросы игроков – что, дескать происходит на восточном побережье – обычно отвечают: «А что там делать? Квестов мало, локации пустынные». Я, честно говоря, как раз поэтому из Инкубатора полетел на восток. На южных берегах, говорят, как на бесплатных пляжах Сочи, – в сезон не протолкнуться.

Пока любовался морем, выносливость «съелась» наполовину – хоть и без махов, но на парёжку тоже расходуется. Это с полной шкалой я могу удерживать крылья для парящего полета долго. Теперь и в нем я ограничен часом, это если вообще на махи и стартовые прыжки не тратиться. Пора передохнуть. Огляделся, ничего подходящего. Ладно, вернусь к башне, до нее, разгоняясь в пологом снижении, минуты три лета. Обратно подольше получится, зато выносливость сэкономлю. Все равно ребятам до выхода из леса чуть меньше часа. Успею.

Развернулся, лег на курс, слегка поджался, разгоняясь. Вот и место, где тропка выходит из леса… А это что внизу? Я сразу и не обратил внимания – так меня море привлекло, только сейчас разглядел. Что–то вроде положенной на землю подковы, куполом в сторону леса. Буквально вплотную к крайним деревьям. А, так это что–то вроде полевого укрепления. Интересно – это тех, кто в лесу, защищать от тех, кто с моря? Или наоборот? Вроде никого, интерес к «арке» тут же угас, меня ждал отдых и обед. Да и «прыгунов» по–хорошему не мешает облутать. А еще было бы здорово найти их коней, с воздуха это проще сделать. Вдруг в седельных сумках что–то интересное обнаружится?

Взгляд уже нашаривал знакомый силуэт башни, когда мелкая заноза в сознании заставила снова бросить взгляд вниз. То ли показалось, то ли на самом деле – вроде бы что–то тускло блеснуло в районе «арки» уже на самой периферии зрения. Ну вот опять. Пригляделся – пусто. Блин, глюки от усталости? Нет там никого…

И развернувшись, пошел снижаясь к подозрительному месту. В голове в голос запаниковало альтер эго: «Куда, баран? До башни не дотянешь! Пусто там, сам же смотрел!». Но осознание, что минут через сорок–пятьдесят сюда выйдут Анахита и Рус в предвкушении морских видов и вполне закономерно могут проморгать очередную засаду, не давало плюнуть и забыть подозрительный блеск.

Снизившись до пятисот метров, просвистел над «подковой». Это оказались остатки каменной стенки, как мне показалось – чуть выше роста человека высотой, с аркой в месте, где ее пересекала выходящая из леса тропа. Вернее – остатки арки. Вот за остатками этой арки под небольшими полотняными навесиками и притаились две фигуры. Причем обе сопровождали меня взглядами: я видел, как поворачиваются мне вслед их головы. Гадство!

Ну что ж, раз скрываться не нужно, посмотрим на вас поближе. Снизился, на втором проходе разглядел – латники: горшкообразные шлемы, кольчуги, большие мечи. Да–а–а, для Руса будет многовато. Тем более он с дороги, а эти свеженькие.

А может, это свои? На предыдущих не похожи. Может, как раз к ним и спешат мои друзья, никуда не сворачивая?

Я запутался. Что мне делать? И если это игроки – тогда беда. Пойдут по форуму вопросы: «Кто знает, что за летающая хрень с крыльями?». И скриншот со мной. Ой беда… Выносливость заканчивалась. Используя инерцию, выскочил повыше, осмотрелся. Вон лысая вершинка торчит, попробую туда дотянуть. На остатках выносливости приземлился. Невесело усмехнулся: входит в привычку. Плохо. Достал снедь, принялся механически пережевывать, зависнув в размышлениях. Вот черт! И что мне делать с этими? Забывшись, даже стал разговаривать сам с собой вслух, меря шагами вершинку взад–вперед.

Что может говорить в пользу того, что это друзья моих друзей? Или по крайней мере не враги? Одеты по–другому? Да ладно! Только на основании этого делать вывод? Я разве уже видел тяжеловооруженных воинов у тех, кто преследует Аню и Руса? Хм… А кстати – видел. Здоровяк Акзод. У него был похожий шлем. Но и все! Никаких общих эмблем или гербов. Цветовая гамма? Да какая еще цветовая гамма у голого металла? Сталь кольчуги и сталь лат. Некрашеная, нечерненая. Похожи друг на друга? Да. Только вспомни, так же похожи оказывались рыцари противоборствующих сторон: однотипная броня, вооружение… Почему–то подумал, что вообще неправильно их называть латниками. Все–таки, латы – это пластинчатый доспех или даже на основе кирасы. А кольчуга – это просто доспех. На край – панцирь, если кольца плоские…

Да какого хрена ты тут классификацией доспехов занялся?! – взъелось альтер эго. Латники, панцирники, доспешники… Хоть рыцари – тебе не один фиг? В ответ пожал плечами, отогнал подобные мысли как несвоевременные.

Что еще в пользу версии друзей? То, что ребята, как по магниту, идут в сторону моря? В принципе, мне могли всего и не рассказать. То, что Анахита на последнем привале решилась на откровенность… Но ведь это могла быть не вся правда. Рус, так тот вообще был против даже такой малости. И вообще, я, получаюсь, ему соперник… Вздохнул, мысль опять побежала совсем не в ту сторону. Мотнув головой, отогнал и эти мечтания, как реальную муху.

Помню, как он обрадовался, когда я сказал, что покидаю их. Так что – да, мне могли и не сказать, что идут к конкретным людям. Кстати, это могут быть и не друзья. Может, это третья сторона, в данном случае союзная ребятам. А что? Запросто!

Так, я, по–моему, слишком загоняюсь и интерпретирую все факты под версию, буквально подгоняю. Давай–ка, икар, будем строить версии на фактах. Почему они идут все время к морю? А что, были варианты? Были – всего два. Один у развалин, второй – на перекрестке. Первый раз выбор направления был обусловлен надвигающейся погоней по остаточному принципу «сюда нельзя, значит, пойдем сюда». Второй раз… Эх… Второй раз сложнее. Я бы свернул направо, в сторону от моря… Стоп! Это я сверху видел, что дорога на юг сворачивает к обжитым местам, а что показывает карта?

Залез в интерфейс, открыл карту. М–да… Информативненько – сплошная зеленая заливка. Системное уведомление: «Слабозаселенные земли, недостаточно информации». Ну так и откуда им знать, что дорога приведет их к людям? К тому же Рус говорил о том, что тропинка непроходима конными. Таким образом, на тропинке мои друзья оказывались паритетны с любой погоней.

Ну что ж… Будем считать, что аргументов в пользу того, что это – друзья, никаких. А что с другой версией – враги? Вообще–то это третья по счету засада. И если в первой ждали пара арбалетчиков, то во второй уже четыре стрелка. И вот латники. То есть панцирники… То есть доспешники… А, черт, неважно, логика «повышения градуса» присутствует.

Ну что, икар, в бой? Замер на минуту. Никаких эмоций, никаких красивых или возвышенных мыслей. Вздохнул и сам себе ответил: «В бой».

Глава 47 Последний бой

Снова очень экономный старт, на третьем взмахе почувствовал подъем и тут же выключил махи. Помню, так же на машине ездил, когда бензин вот–вот должен был кончиться, а до заправки еще неблизко. Так же педальку прижимал еле–еле, переключался пораньше, если какой спуск – тут же на нейтраль.

Пока выкручивал потоки, прыгал из одного в другой, прикинул варианты. У меня всего четыре фугаса и три срезня. Впрочем, срезни против противника в броне вообще ни о чем. Что делать? Еще вчера на одного почти такого же я извел десяток заморозок и сколько–то фугасов. Кажется, восемь. Да–а–а… проблема. С другой стороны, половина заряженных стрел ушли в щит, пока тот не разрушился. Кстати, – я аж похолодел, – а у этих есть щиты? Не заметил, но ведь и не смотрел! Они просто сидели под стенкой и провожали взглядами пролетающий мимо непонятный крылатый объект.

Долго набирал достаточную высоту, по пути глянул на тропку. Эх, как назло, ребята слишком близко, надо поторапливаться. Ну вот, каменная подкова подо мной. Пришел низко, метрах на трехстах, какой смысл запасать высоту? Все равно сейчас буду работать со сверхмалых. Вытащил фугасы, зажал большим пальцем левой руки, чтоб в спешке не схватить неподходящую стрелу, сделал круг над местом. Как там это называется? Вспомнил – «доразведка цели».

И что тут у нас? Сидят, красавцы, равнодушно так сопровождают меня взглядами. Хотя почему равнодушно? Я же не вижу их лиц – они в шлемах, только поворачивают вслед свои кастрюлеобразные головные уборы.

Стрелять надо в уязвимые места. Интересно, где у них такие? Смотровые щели? Хм, ты, брат икар, слишком оптимистичен! И вообще – шлем, по сути, самая серьезно защищенная часть доспеха. Усмехнулся: а ты чего хотел? Вообще–то логично, самый уязвимый орган – голова – спрятан под толстостенной стальной кастрюлей. Их кольчуги проще пробить. Я не знаю, что под них надето, но вряд ли что–то металлическое. Вероятнее всего, там стеганка. Фугас эту защиту пробьет, можно не сомневаться. Вот только тело – не самая уязвимая часть организма, и заряженных стрел у меня в обрез.

Итак, все же голова? Но точно не в лицо. В мире, где есть магия и фаерболы, лицо от моих мини–фугасиков должно быть надежно защищено.

Время шло, а я все кружил и кружил, оттягивая атаку. Наконец с мрачной решимостью понял: протяну еще немного – и вообще не заставлю себя ввязываться в бой.

Ну что, трусливая душонка, долго будешь наворачивать круги над противником? В памяти всплыли строчки из Хайнлайна: «Вперед, обезьяны, или вы хотите жить вечно?». Атаковать собираешься или ждешь, пока Рус с Аней подойдут и начнут задавать вопросы?

Тут меня осенило: а почему противники в шлемах? Долго надевать? Ерунда, не верю, не может быть. Даже в реальности шлемы надеваются достаточно быстро и вне боевой обстановки носятся где угодно, но не на голове. В них жарко, и главное – сильно ограничен обзор! Они точно неписи! Нормальные игроки сейчас бы сидели, положив свои кастрюльки рядом! Я непроизвольно выдохнул: ну хоть с этим разобрался. Теперь и воевать легче.

И действительно, будто бы от того, что надо мной уже не висело NDA, противники перестали казаться такими уж неприступными. Ща, разберемся. Кстати, возможно, я не убью обоих, но по крайней мере смогу их достаточно ослабить. И Руслав встретится с менее серьезной угрозой, чем сейчас.

Резко выдохнув, как перед прыжком в ледяную воду, наложил стрелу на тетиву и сломал траекторию. Небольшой разгон в пологом пикировании на левого латника, до высоты чуть ниже деревьев. А когда проходил над ним, резко натянул и тут же отпустил тетиву. Перед тем как стенка скрыла меня от цели, успел заметить вспышку взрыва на правой ключице.

Туда и стрелял – вплотную к голове. Надеюсь, контузию ему я обеспечил, плюс шанс правую руку вывести из строя.

Энергичный разворот с креном под девяносто градусов, возвращаюсь с обратного курса, вторая стрела уже приготовлена. Вижу, оба противника вскочили со своих мест и почти спина к спине крутятся в центре каменной подковы. Меня высматривают. В руках – двуручные мечи почти в рост. Щитов не видно. Ну слава богу! Кстати, тот, который дальше от меня, удерживает двуручник в одной руке – вторая вон, висит вдоль тела.

Значит, сработало? Отлично! Коротко прицелившись, пускаю стрелу ему чуть ниже затылка, под обрез шлема. Там–то у него защита послабее…

Смазанное круговое движение, блеск меча, и стрелу сбивает в сторону. Она даже не взорвалась! Видимо, ампула не задета. Обломки бесполезно попадали в невысокую траву, которой заросло пространство внутри укрепления. Что за черт?!

В изумлении провожая взглядом обломки, я чуть было не проморгал миг, когда подо мной опять что–то сверкнуло. В последнюю секунду успел чуть поддернуть траекторию вверх. Холодок от струи воздуха, сорвавшейся с клинка, мазнул живот. Кончик промелькнул в каких–то сантиметрах. Да ведь это он подпрыгнул! Ни фига себе! Я же на высоте пяти метров, не меньше. Он что, подпрыгнул в доспехах больше чем на метр?!

Какие они быстрые! Этих не расстрелять с воздуха, как беззащитных орков на стене. Те серокожие безэмоцинальные терминаторы вдруг показались мне не такими уж страшными.

Фугасов на вас не напасешься. Но что же делать? Пока один прикрывает второго, раненный может подлечиться, нельзя тянуть!

Вжик! Тумс…

Что–то дернуло правое крыло, тело отреагировало само, сломав траекторию. Вжик!

Что за на фиг? Откуда?! Принялся хаотически извиваться в воздухе, сбивая прицел, растрачивая при этом и так скромные запасы выносливости. Да где же они?

Вжик! Периферией зрения зацепил движение. Бросил взгляд туда – вижу! Один лучник в знакомых уже кожаных доспехах стоит на опушке, в паре шагов от тропинки. Тянет из колчана следующую стрелу. А второй?

Вон он, с другой стороны, был скрыт остатками арки… Распрямляется дуга лука. Вжик! Но я уклоняюсь и ныряю ближе к земле.

Вот, значит, как! Латники встречают в проходе, а когда ребята завяжутся, лучники просто расстреляют их в спины! Отличная задумка, браво! Но тут нарисовался я…

Идея мелькнула в голове одновременно с осознанием диспозиции врага и даже еще не оформилась, когда я кубарем полетел на землю. Вскочил и, волоча перемотанную ногу, запрыгал в сторону. Стрелки остались по ту сторону стенки. То, что она в рост человека, мне на руку.

До парочки латников метров тридцать. Здоровый закрыл раненого почти рядом с проходом в стене. Черт, далековато, надо было ближе… И все же первый сорвался ко мне в спринте. Да!

За время его рывка успел отпрыгать еще на три–четыре метра. Стальная махина в тускло отсвечивающей кольчуге набегала на меня, сжимая двумя руками вертикально удерживаемый у правого плеча меч.

Прыжок вверх, взмах крыльями. Свист клинка, рассекающего пустоту подо мной. Вжик! Лучники на своих позициях.

Еще взмах для разгона, нырок ниже стены. Впереди первый мечник, воткнув свою железку прямо перед собой, копается в поясной сумке.

Правая рука молнией выхватывает из чехла срезень, почти не целясь – выстрел.

Раненый, выпустив из руки склянку с зельем, перехватывает здоровой рукой меч и отбивает стрелу. Получилось! На то и рассчитывал. Проскакиваю почти впритирку над ним. Без второй руки двуручником быстро не помашешь, а поднимусь выше – нашпигуют. Стрелки только этого и ждут.

Сложив крылья, приземляюсь в двух метрах за его спиной, дальше нельзя – откроюсь для стрелков. Все вокруг в каком–то слоу–мо: скручиваюсь всем корпусом, разворот. Фугас на тетиве. В поле зрения латник, разворачивающийся ко мне с подшагом, меч в левой руке занесен для удара.

Нет времени выцеливать, пальцы отпускают тетиву! Время вновь побежало быстро. Шлем скрывается в цветке разрыва, меч выпадает из руки в верхней точке замаха, миг – и враг делает еще шаг мне навстречу, хватая мою руку с луком своей здоровой рукой.

А–а–а–а! Рука как будто попала в гидравлический манипулятор, ее выворачивает в сторону. Я слышу хруст собственных костей! Как же больно! Продолжая выкручивать мне руку, латник подтягивает мою тушку к себе, наклоняясь, как будто хочет заглянуть в глаза. Из–за громады его корпуса краем глаза вижу мчащегося ему на подмогу первого. Конец?

Сквозь затуманенное болью сознание чувствую, как правая рука будто бы самостоятельно тянет из колчана срезень. Перехват, и я с размаху вонзаю широкий наконечник прямо в смотровую щель цилиндрического стального ведра.

Что–то брызжет мне в лицо, враг начинает оседать, второй все ближе…

Удар! От удара в левое плечо меня разворачивает, замечаю торчащий из него наконечник и оказываюсь почти лицом к лицу с появившимся в проеме арки лучником, который тянется за следующей стрелой.

Оттолкнувшись вперед и вверх, прыгаю ему навстречу. Через секунду я над ним, вцепляюсь лапами во врага: одна в лицо, вторая чуть ниже – в горло. Чувствую, как когти входят в податливую плоть, снизу доносится хрип.

Взмах, толчок от жертвы, и я, заваливая крен, стараюсь нырнуть за стену, прикрываясь ею от второго стрелка.

Скользя над самой землей, протянул метров сто пятьдесят. Посадка, разворот. Пульс бухает даже не в висках – во всей голове сразу, перед глазами красные круги, рот судорожно ловит воздух.

Ну что там? От укрепления к тому месту, где я приземлился, идет понижение, поэтому я вижу только верхушки стен. Сверху, как я и говорил, небольшие изменения рельефа незаметны, а вот теперь понимаю, что стою в небольшой ложбинке, начинающейся метрах в шестидесяти от странного подковообразного сооружения с полуразвалившейся аркой.

Не отрывая взгляда от места недавнего боя, открыл интерфейс. Выносливость очень неторопливо заполнялась. Горько усмехнулся: да что ж ей не заполняться? Здоровье опять просело. Благо кровотечения на этот раз нет.

Потрогал наконечник. Повезло, бронебойный – узкий граненый клинышек. Рана отозвалась тупой болью. Это ерунда, подожди, сейчас адреналин отпустит, вот тогда я взвою по–настоящему. Дотянувшись, хватаю стрелу за древко и рывком выдергиваю из раны. В глазах на миг потемнело.

Это хорошо, что бронебойный, – узкий и нет шипа, способствующего застреванию в теле. Замечаю, что правая нога, на которую в основном опираюсь, начинает ходить ходуном, из–за чего все тело мелко сотрясается. Усилием воли гашу судороги.

Что с рукой, помимо раны? Висит плетью, предплечье в середине переломлено, словно веточка. Кожа целая, но уже наливается синюшностью. С удивлением увидел, что кисть по–прежнему сжимает лук с последней заряженной стрелой. Аккуратно разжимая пальцы здоровой рукой, вытаскиваю и прячу в саадак. На сегодня лучник кончился.

Вытащил из мешка какую–то еду, кажется, сыр, затолкал в рот, принялся пережевывать. Во рту сухо, как в Сахаре, челюсти впустую перемалывают сухую пищу. Вытащил флягу, влил в себя глоток. Пошло лучше, даже проглотить получилось. Повторил процедуру. В до сих пор в открытом интерфейсе выносливость неторопливо заполняется, даже здоровье подросло на процентик–другой. Ну хоть еще отлететь успею, если что.

А почему противник не преследует? Я стою тут уже пару минут, логично было бы, чтоб бронированный боец под прикрытием лучника осуществил преследование потрепанного и деморализованного противника. То есть меня.

Вспомнил: у них же другая задача. Несколько секунд тупо разглядывал свой арсенал, потом вытащил последний фугас, перехватил его, как нож, и стал неторопливо подниматься из ложбинки.

Стены странной каменной подковы, обращенной от меня, стали постепенно расти в поле зрения. Пройдя половину дистанции подъема, остановился. Где же вы? Как страус вытягиваю шею, еще шажок, еще.

Над заросшим травой перегибом показывается шлем, потом плечи, торс. И вот уже я вижу всю фигуру моего врага до пояса. Нас разделяет не более шестидесяти метров. Ну что, пат? Я приготовился стартовать, как только он рванет ко мне, пульс снова ускорился. Твой ход, железный болван.

Рядом с латником появился лучник, вышел на пару шагов вперед. Лук в опущенной руке, стрела на тетиве. Все, шах и мат тебе, икар. Пока буду взлетать и набирать скорость для маневра, хотя бы одну стрелу поймаю. В голове никаких эмоций, одна усталость и желание поскорее с этим покончить.

Мечник, чуть скручиваясь, не торопясь поднял свой двуручник опять к правому плечу острием вверх. Все, сейчас бросится. Закрыть глаза? Не дождетесь! Покосился на удерживаемую почти за оперение стрелу с примотанной последней ампулой. Напоследок суну тебе в рожу, все Руславу проще будет. Ну, давай…

Свист, звук удара. Доспешника бросило вперед; чтоб не упасть, он сделал пару шагов. Из груди торчит острие болта. Лучник мгновенно развернулся, выстрелил в ответ. В начинающего поворот мечника влетел фаербол. Шарах! Огненные брызги разлетелись от его головы.

Лучник выстрелил еще раз, попытался прыгнуть в сторону, ответный фаер попал ему в плечо. Стрелок покатился по земле, почти скрытый от меня изгибом рельефа. А я, уронив стрелу, потянул из мешка плащ.

В закованного в броню противника влетел еще один огненный шаг, лучник вскочил на ноги; я, катаясь по земле, спешно запихивал левую ногу в сапог.

Наконец нога втиснулась в тесную кожаную колодку, успел схватил валяющийся рядом второй сапог. Лучник бросил взгляд в сторону, откуда летели фаеры, бросил взгляд на меня… и, выхватывая на бегу саблю, рванул в мою сторону. Вот черт!

Я только успел вскочить, как с нечленораздельным воплем и занесенным клинком в левой руке набежал противник. Вторая рука болтается, как и у меня, плечо обожжено, свозь прорехи в ременном доспехе видны вздувшиеся покрасневшие рубцы.

Метнув в лицо оставшийся сапог – единственное оружие, нырнул под взмах. Мимо! Сабля свистнула позади меня. Развернулись оба синхронно, чуть наклонившись вперед, глаза в глаза застыли друг напротив друга. У обоих по одной руке бессильно болтается, оба с просевшим здоровьем. Он – с опущенной саблей, я – без оружия, в одном сапоге, вторая нога вцепилась в землю когтями.