Русская философия. Анализ истории. Том 2

1.0.-7.Итак, возьмем абсолютно тонкую прямоугольную доску и выведем её в состояние вертикального равновесия с опорой на ровный пол362. Понятно, что если мы её выпускаем из рук, то оная падает и мы, применив весь свой багаж научных знаний законов механики, можем предсказать траекторию и место падения её. Почему так происходит? Потому, что для мертвой материи такое поведение материи естественно. Но жизнь подчиняется иному закону – несмотря на все то, что выводит нас из равновесия, мы не падаем, как прямоугольная доска под действием сил тяготения, а наоборот выравниваем свою вертикаль, восстанавливаем равновесное состояние. Равновесное состояние в любой грани имеет образ постоянства, что означает тождество пустоте. Жизнь, пребывая в постоянных колебаниях возле точки абсолютной устойчивости и абсолютного равновесия, как бы включает в себя обе эти составляющие – распад и восстановление. Одновременно оная утратив равновесие падает, и в то же время вновь выводится в равновесие, тем самым порождая волновые колебания. Так как природа нашего познания суть такова, что чувственному и умственному освидетельствованию поддается только то, что подобно нам по природе вещей, то чувственно воспринимаемый мир – это тоже кондиция равновесия, устойчивости и стабильности (характерные черты постоянства пустоты). Дело в том, что сам по себе процесс распада – свидетельство о том, что в бытии есть нечто такое, что до распада обладало всем спектром стабильности, устойчивости. Мы видим не распад, а то самое до распада, которое начало распадаться – свой образ и подобие – мы видим равновесие (пустоту колебаний), только явленное нам опосредовано распада. Мы видим пустоту посредством событий, иначе говоря, видим абсолют равновесия посредством колебания. То есть Божественное в нас видит только подобие Ему в окружающем мире, зримое опосредовано процесса распада. К примеру, яблоко мы видим органами вкуса после того, как откусили и расщепили клетчатку плода. Мы понимаем, что это было яблоко. В переложении на математическую концепцию Отец Андроник (Лосев) назвал эту кондицию мироздания аксиомой числового первопринципа. (Логический анализ о.Андроника пребывает в области функциональных природных возможностей математического числа свидетельствовать о законах живого).66776677?????

Хочу повториться, так как всякое явление оказалось в поле нашего чувственного освидетельствования, то неизбежно оное наделено нашим подобием, то есть обладает тем же набором свойств и качеств. Ибо подобное познается только своим подобием. Отсюда следует важное. Если вводить в сопряжение две эти реальности в соответствии с поставленной перед нами задачей, то мы можем отвечать на многие вопросы. Можно научиться прогнозировать поведение природы без научного эксперимента, ибо всякое поведение природы свидетельствует о Боге без нарушения законов механики только в естественных для механики границах определения и в пределах Божественного предопределения. В противном случае, современная наука так и останется набором фактов, полученных эмпирически. Согласитесь, что надолго нас не хватит с такой постановкой вопроса.

Далее по тексту мы будем говорить о том, что ранее распознанным быть не могло, ибо специфика инструментов познания этого произвести не могла. Ранее по тексту все о чем мы будем говорить на понятийном языке тех инструментов звучит как «ноль», ибо лежит вне поля зрения.

Всякое научное утверждение несет в себе, в первую очередь, свидетельство о Божественном, точнее в границах сферы данного научного поиска, несет в себе свидетельство о Его каком-то уникально-специфическом явлении в пределах исследуемого материала. Проводя исследования, с самого начала нам следовало бы утвердиться на том, что мы видим и можем видеть только Бога и пребываем в межличностном общении с Ним. Ибо для нас живых ничего более востребованным, кроме Божественного, быть не может. Таким образом, мы слышим Бога, видим Бога, распознаем Бога, нам может открыться новая способность видеть ещё одну специфическую сторону Истины Его, равно как узнавать о Ней через глаза или уши, или как-то иначе. Все это формы непосредственного контакта с Творцом в процессе богообщения361.

Настоящая истинная теория должна безошибочно прогнозировать, в противном случае мы остаемся в познании подобными обыкновенной животной скотине, которая получив плохой опыт в будущем использует его для самосохранения. Нам также нужен плохой опыт в любом проявлении, но только как свидетельство о хорошем опыте. Это очень важно, ибо природа созерцания суть такова, повторюсь снова, что в ней виденье Божественного основа основ есть, а все остальные формы познания – суть множественные производные дефиниции, формальные видоизменения основы основ, многоликие образы этой основы, хотя также значимые для полноты приобщения ко Творцу361. Человеческая эволюция в отличие от животных имеет направление к возможности все более полного познания Бога, к более многогранному свидетельству о Нём, и более плодотворному общению с Ним. (То что мы видим ныне – это беснование зверя, жаждущего пожирать все живое на своем пути).

Сформируем некоторые установки, которые станут необходимыми нам в некоторых примерах конструирования и с помощью коих мы, ничего не ведая о строении мира и исходя из некоторых посылов, теоретически сформируем модель и потом сравним с тем, что видим. А именно речь пойдёт о том общем первоначале (которое, по слову о.Андроника, есть суть аксиоматики по природе естества), как об ещё одном имени понятия единства, а именно единящего присутствия Божьего, явленного нам в данной специфике выражения или представленного нам в виде распознанной в таком вот уникальном образе грани или свойстве Вселенной. Почему мы это делаем? Мы хотим видеть всю истину, а не распознавать её какие-то оттенки опытным путём. А природа чувственного распознания суть такова, что в ней всегда есть неподвижная точка отсчета43 (того самого берега), относительно которой мы мерим, чувственно определяем степень различия её от исследуемой реальностью. Так вот обладая точной постоянства, нам востребовано виденье именно точки постоянства посредством какого-то специфического свидетельства о ней. Если мы видим то, что заложено в основе основ нашей же природы, то говорим, что нам это понятно. Без этого нам не распознать всеобщую относительность «течения реки» – такова природа наших чувств. Надо заметить, что в данном случае, неизменная точка постоянства – это специфическое имя личности, это уникально сложившееся в данной реалии свидетельство о живом мыслящем индивидууме. То есть видеть истину и общаться с другой личностью – это значит видеть постоянство через его влияние, производной частью природы которой является всякое явление, оказавшееся в поле нашего обозрения. Точнее всякое явление – это специфическое свидетельство о постоянстве (о береге) Личности – мы пытаемся распознать его в какой-то неведомой для нас пока ещё реальности, через какой-то проводник363. Итак, сформируем важные установки.

1.0.-8.Согласно священному Писанию, жизнь есть дыхание Бога. Если всё было сотворено Богом, то очевидно в Его прообразе должно обладать Его естественным свойством неуничтожимости, явленной в самых различных сферах и образах проявления, получившей имя Закона Сохранения. Иными словами, если сказать, что Бог есть, то этим высказыванием мы даем новое имя опытно распознанному Закону Сохранения (хотя так говорить нельзя, ибо именем является Закон Сохранения). Точнее древние люди на своём понятийном языке религии сформировали это свойство сохранения жизни и бытия вообще, что потом перешло в Таинство Святой Евхаристии, когда на Престоле разделяется Тот, Кто разделенным Быть не может. Мы это понимаем не только по тому, что Господь не может творить и рождать инородное Самому Себе, а ещё и потому, повторюсь вновь, что вечность жизни распознана опытно на практике, также как законы сохранения энергии, законы сохранения материи, которые человеку удалось открыть разумом в сфере материального мира. Древние судили о Боге во Вселенной также, как на своём понятийном языке судят о вечности мира современные физики и химики. Как в те времена, так и сегодня люди ни с чем более дела не имели и иметь не будут.

1.0.-9. Для нас важным будет заметить, что Божественное имеет энергию, несущую в себе образы единства и постоянства. Иными словами, вне всякого сомнения у закона сохранения есть такие имена, как: закон сохранения энергии (в физике); закон сохранения массы (химия); закон сохранения количества движения (в кинетике); закон сохранения единства (в математике); закон сохранения постоянства (в философии); закон сохранения образа Божьего (в биологии и различных от неё ответвлениях); закон сохранения промысла Божьего (в истории). И так далее. Во всех этих формах Закона Сохранения (энергия, движение, масса, единство, постоянство, образ Божий и промысел Его) постоянно переходят из одного состояния в другое, оставаясь при этом неизменным одним и Тем же. К примеру, закон сохранения постоянства мы увидели в порядке вещей. Просто понятие постоянства является общим и для порядка, и для пустоты. И порядок, и пустота – это различные формы проявления свойства постоянства. Следовательно, пустота и порядок – суть одно и то же, а потому одно рождает свое подобие в другом или постоянство переходит из одного состояние в другое согласно Закону Сохранения. Но почему тогда порядок чувственно распознается, а пустота нет? Во-первых, не грамотно поставлен вопрос. Ибо пустота и порядок – это одно и то же и нам следует думать и говорить только о пустоте, имея в виду ее совершенство в абсолюте. Порядок – это то, что несет в себе это совершенство, нам нужно правильно мыслить не только потому, что такое мышление есть проявление настоящей Истины, но и потому, что такая форма исповеди остается жизнеутверждающей.

В пустоте распознается постоянство и порядок тоже распознается как постоянство. Это звучит в том же прообразе жизненной ситуации, когда путник вытаскивает попавшего в яму с помощью палки(смотри111-11-1.1). То есть через порядок мы видим образ совершенства для себя и мы за него крепко хватаемся, и он тянет нас за собой к отсутствию ограничений, к прежней свободе, в коей естественно нам быть. Пустота – это имя дыхания жизни, вдунутого Богом, ибо критериями мира материи сие не может звучать иначе, но в любом случае, чувственно воспринимаем мы только то, что позволительно нам воспринимать Богом. Наша поражённая грехом чувственная природа, как черное, позволяет созерцать спасительное белое. То есть отсутствие грехов или пустота пороков выступает для нас пустотой чувственной, а потому и порядок для нас тоже является чувственной пустотой греха, ибо всякое познание дано нам только через разрушение порядка – этот момент разработан в содержании иных томов этой книги. Просто счастье для нас – отсутствие несчастья, то есть чувствуя пустоту, то есть отсутствие несчастья и боли, мы счастливы и здоровы. (Палец на руке мы не чувствуем и не замечаем, пока он здоров, то есть порядок в структуре здорового тела – это есть пустота нестроения и разрушения). Мир несет в себе все свойства пустоты364 и именно по этой причине несет в себе бесконечную многогранность ее выражения. Так как мир был создан из ничего и только в некотором порядке, ибо только это «ничего», как постоянство, наделено этим свойством, а поэтому только оное было источником постоянства и только оное могло передать это своё свойство греховной пустоты, свойственной порядку вещей, стать структурой порядка вещей в космосе и во Вселенной, её гармонией. Тут нет нарушения закона природы – закона сохранения чувственной пустоты, распознаваемой только первородным грехом как пустота. Активность пустоты в том, что мы цепляемся за нее и в то же время оная крепко держит нас и влечет за собой к себе, к свободе от всего чувственного.

1.0.-10.Этот момент хорошо описывает отец Андроник, причем с помощью самого тяжёлого понятийного языка математики. Точка, прямая, плоскость, пространство и так далее – все они несут специфические выражения свойств постоянства пустоты или свидетельствуют о ноле, как об абсолютном постоянстве. Каждое измерение несет в себе эту печать постоянства ноля и специфически сложенную величину отличия, благодаря чему мы можем распознавать заключенную в них всех пустоту аналитически. То есть пустота остается основой: точки, прямой, плоскости, пространства и так далее. Для нас все перечисленное, как и все множественные их проявления – понятийные языковые системы о пустоте или отсутствии величины отличия. Просто все они наделены абсолютным постоянством пустоты (то есть абсолютного ноля) и востребованы только лишь для этого450. Ноль-постоянство – это энергия, явленная во множественных выражениях. В этом явлено «самотождественное различие», как сказал бы этот великий философ в работе «Хаос и структура». Данное фундаментальное утверждение нам понадобится в ходе обсуждения.

Пустота – носитель энергии. Почему? Потому, что все то, что попало в область ее влияния с этого момента носит ее печать. С этого момента, имеет когерентность в одном общем для всего, попавшего под влияние пустоты, свойстве. Все имеет в себе Начало начал и имеет прообраз диполи, в коей одна грань так и остается образом и подобием Начала начал, а другая выражает усложнение. Все частицы в Начале начал подобны между собой и даже идентичны, но различны в образе усложнения в развитии. А потому именно этим краем цепляются за пустоту, при этом соорганизуясь в порядок вещей в образе пустоты. Таким образом, точка пустоты становится источником, в котором реальность хаоса обретает одно общее для всех направление. Это-то и становится тем, что мы называем излучением. Появляется упорядоченность, которая обуславливает одно направления воздействия – это становится свидетельством о пустоте450 в деле, то есть энергией. Это есть истина хотя бы по той простой причине, что энергия не может реализоваться тем, где нет для нее естественной основы. Источник энергии и окружающая его реальность пространства – идентичны по естеству природы777-01-111. Вот почему везде работает закон неуничтожимости

1.0.-11.Этот же закон о вечности и неуничтожимости жизни со всем ему сопутствующим набором множественных проявлений, распознали древние. Отличие от нас только в том, что сформировали они этот закон на своём понятийном языке религии – строили менгиры, дольмены, кромлехи в Европе и по всему миру (современные культовые сооружения).

Рассмотрим с иной стороны. Чувственно воспринимаемые и греховная пустота (отсутствие греха), и порядок тождественны. Отсутствие греха имеет много упорядоченных форм самовыражения (государственность, религиозность). По природе жизнь абсолютно вечна, но временны противоестественные себе и Богу ориентации ее. Тут два в одном. Вместо свободы теперь нужна ограничивающая скованность для того, чтобы противоестество направления развития живого не имело разрушительного влияния. А в другом случае, так как оная имеет вечное, непреходящее в бытии реального, то только благодаря тому, что естественным образом для Царствия Небесного ориентирована на сослужение Творцу. Поэтому закрепощение, скованность, ограниченность свобод – есть, на самом деле, процесс непрерывного перехода из одного состояния свидетельства о Творце в иное, ибо для возможности бытия нужна полнота всеобъемлющая. А полнота не может быть вмещенной в какое-то даже самое малое ограничение, но может вместиться постепенно в бесконечном бытии. А так как полнота все же может вместиться в ограничение хотя в таком вот образе, то уже это обстоятельство бытия процесса вмещения обуславливает быте всякого явления. То есть тут нет покушения на природу человека, а значит нет чувственного ко греху освидетельствования временного, ибо это принадлежит уже вечности451. Иными словами, жизнь абсолютно вечна, временными могут быть только всегда противоестественные (из-за ограниченности) Богу формы её, а потому мы распознаем только изменчивую внешнюю инородную Богу формальность451.

Так как данная реальность инородна Богу, то инородна природе человека, а потому как инородное приносит боль. Просто боль в малых пределах становится чувством, или малым возбудителем нервной системы, но по природе сие остается болью в прообразе высказывания Льва Толстого о природе любви (любовь – это как палец, который воспалился). То есть пустота – это имя здоровой и устойчивой жизни172. Но чтобы познать саму сущность внутреннего мира, нам необходимо разрушать форму, уничтожать инородное Богу временное, в поте лица добираться до вечной Истины и животворить ей самого себя. Таково определение процессу пищеварения.

К примеру, пусть мы ходим не на ногах, а на руках – это противоестественно, а потому временно – мы устаем быстро и вновь жаждем отдыха и встать на ноги. Нет, не связали по рукам и ногам, а просто извратили образ жизни. Скованность в возможности Божественного творчества и при этом свобода в извращении Его подобия – условие ада. И наоборот, скованность во грехе, но раскрепощение в Боге – условия Рая. Новая реалия образа жизни, хоть и извращенная уже, но остается жизнью451, а потому требует для себя полноты богообщения и богословия на новом понятийном языке. (Пустота172 постоянно переходит из одного состояния в другое451) Слово Божье теперь должно прозвучать в новом для себя естестве природы. Неполнота богословия – ад или рай растянутый до бесконечности (то есть рай бесконечно малыми дозами). Отсюда понятно о самой природе страха перед смертью – это страх остаться тем, кто мы есть при жизни, то есть мы боимся остаться абсолютно скованным в служении Богу и в такой кондиции перейти из этого века в жизнь вечную после смерти. Представьте себе, что Вас замуровали в бетон и при этом имеет возможность дышать. Так вам суждено жить вечно – вот что ждет грешника. Просто душа чувствует свою участь из-за сковывающего душу греховного образа жизни и для своей переориентации в естественное требует себе священника для исповеди. Это следствие не выплеснутой энергии в Его созидающем творчестве, скованной инородностью Богу. При противоестественной ориентации мы не сможем более двигаться, дышать, видеть, чувствовать, любить и так далее – просто мы становимся во всем этом скованными. Да-да, это все есть и присутствует, но в естественном для себя образе не может реализоваться как причастие к Источнику-причине абсолютно всех радостей – Божественной радости. Кстати, это та самая фобия замкнутых и стеснённых пространств, которую испытывают абсолютно все люди в разной степени проявления. Сама душа человека из-за грехопадения получила скованность плотью, а потому мы вынуждены жить в извращенной среде и по сковывающим наши свободы законам, ибо грехом мы сильно ограничены возможностью нашего тела – как бы ходим по земле на руках. Грех ничтожен, а Бог великий, а потому для свидетельства о Нем в богословии необходимо бесконечно великое время, а без этого нет жизни. Вне свидетельства о Нем ничего не существует, а потому сковано для возможности свидетельства о Нем. Свидетельство о Нем продолжает быть (из-за чего все существует как реальность), но благодаря ограничению уже это свидетельство бесконечно для нас растянуто во времени. Именно поэтому же материя, хотя и таит в себе чудовищные энергии (ядерных реакций), но для нас они закрепощены Богом, ибо грехом Адама ориентированы противоестественно Богу, а потому, как творчество в Божьем Замысле, не востребованы, ибо разрушают живое. Но не смотря на свое закрепощение постепенно вбирают в себя всю Божественную полноту и благодаря этому живет и имеет место в бытии.

1.0.-12. Таким образом, как бы охарактеризовали на понятийном языке механики то место, где находится Бог. На большее, на более глубокое свидетельство о Боге ограниченные в природе механические законы не способны. Также как, вновь повторюсь, земная грязь в пределах своих возможностей свидетельствует о том человеке, который оставил в ней след своего сапога – не более. То есть о том, во что он был одет, каков цвет его глаз и так далее, этот отпечаток сапога в грязи нам раскрыть не может. Точно также с помощью механики рассуждать не приходится о душевных переживаниях, пользуясь её критериями познания. Иными словами, в пределах границ области функционального определения механики, более точно и полно эти моменты выражаются посредством иных более совершенных тонких граней человеческой природы и при этом раскрывают нам суть вопроса только понятиями веры. Хотя в этом месте следует продолжить мысль в ином направлении и сказать о том, что звуковая волна – это тоже механика, как и движение рук, ног, кровообращение. В процессе эволюции развития механика в сопоставимых вечности промежутках времени стремится к более точному раскрытию внутренней природы. Благодаря этому усложнению мы можем судить даже о душевных переживаниях личности. Этот процесс усложнения неизбежен, хотя всякое свидетельство о Боге и о Его бесконечной, множественной многогранности всегда будет ограничено пределами возможностей тварной природы, хотя и в более совершенных тонких гранях ее. То есть нам всегда будет открыта только лишь одна какая-то грань, специфически выраженная не всеобъемлющая односторонняя полнота исповеди о Творце – отпечаток Его сапога в грязи, только может быть уже иного уровня и более падших сфер. Пусть это будут уже не протектор от Его сапог, а даже глаза Божьи, но всё равно мы понимаем, что это только лишь еще одно Его свойство, мизер по отношению ко всей сокрытой множественной многогранной бесконечности Творца. Поэтому этот стоицизм, выраженный более современным понятийным языком, так и останется только лишь описанием, но не Сущностью, то есть судьбой, но не Промыслом, то есть законом справедливости, но не Любовью Божьей, то есть разговорами, но не делом. То есть так и останется ограниченностью, причем бесконечно далекой от реальности.

Иными словами, так как в поле нашего адекватного распознавания оказалась такая грань Божественного, как Закон Сохранения, то нам удастся только лишь распознавать различные формы выражения этого закона, как отпечаток протектора сапога Одного и того же Путника. А если дать определение жизни, что это есть постоянное общение с Богом и познание Его в становлении до Его святого Образа, то становится ясным направление движения всех эволюционных токов живого – к возможности ко всё более и более полному и глубокому, и всеобъемлющему подобию, и познанию Творца в Его свойствах, через внешние Его проявления. Тогда Закон Сохранения становится Законом Сохранения Жизни, а все остальное – это разные грани. Например, закон сохранения постоянства, закон сохранения единста, закон сохранения полноты, закон сохранения цельности и замкнутости и так далее777-03-01. То есть опосредовано «отпечатков протектора сапога» в более высших сферах мы узнаем того же самого Путника более многогранно и всеобъемлюще. Жизнь вечна по природе Божественного естества, а закон – форма выражения этой вечности в нашем земном бытии. Иными словами, придёт время и мы сможем распознавать Творца через гораздо большее, чем, к примеру, просто глаза, но и другие свойства. К примеру, на каком-то этапе может быть научимся понимать Его речь. Эта эволюция к более лучшему всестороннему познанию Бога в Его свойствах обусловлена совершенством человека, заключающимся именно в этой возможности подниматься до некоторого абсолютного предела во все большем обоженьи себя. Мы называем желудь дубом благодаря возможности этого семени стать высоким деревом (но если что-то нарушить в нем, то это уже не дуб). Так и природа жизни совершенна именно в этой возможности стать абсолютом подобия Богу. Жизнь явлена именно в этом стремлении к более качественному богообщению посредством ещё одного подобия Творцу. Оная раскрывается также и в этой еще одной грани, благодаря чему наша природа постоянно открывает в себе какие-то новые до селе не известные стороны и из семени во вселенной развивается древо. Поэтому наше спасение в том, что Бог не познаваем благодаря Своей абсолютной бесконечности, а потому жизнь, как непрерывный процесс становления образа Божия в пределах Его же прообраза и как стремление ко всеобъемлющей полноте познания Его, будет испытывать это становление к совершенству всегда. Скованность в этом – ад. Но следует заметить также, что как сама форма и формирование более совершенного организма в процессе эволюции, позволяющего лучше распознавать полноту Божественных граней, ко спасению человека перед Лицом Божьим не имеет значения. Ибо имеет значение только для нас, то есть для устроения более совершенного земного порядка, более комфортного Божественного присутствия в наших реалиях, для удобосложения вещей в понятийном наборе языковых инструментов межличностных отношений, для улучшения служения Богу в государстве (через это мы входим в межличностные отношения с Богом). Но при этом только «жертва Богу дух сокрушен» так и остается условием вечности жизни людей. Не многосторонность Богообщения, а сокрушение духа, наступающая через такое общение. Ведь самая главная победа в жизни любого человека – обретение Царствия Небесного, множественными, многосторонними и многообразными производными коего становятся все процессы жизнедеятельности. Спасение происходит не от формы, а от сути внутреннего мира души; не от научно-технического прогресса, а от самой душевной чистоты природы человека. Вот в этом срезе видно то, чем отличается древний первобытный человек от современного, ведь Богу неважно сколько талантов у каждого из нас. Ему важно спасение души, обретение ей Царствия Небесного. Более того у человека, талантов-достоинств, как бы и совсем нет, в отличие от множества достоинств дьявола. Но, в отличие от насельника ада, есть радость богообщения, плавно переходящая во Царствие Небесное. Этот момент так и останется неизменным, хотя, надо сказать о том, что множество достоинств-талантов – это также образ Божий. Образ совершенства, который востребован также только для одной цели, как необходимость поддержания себя в раю. Но абсолют оптимальности всегда остается пустота и точка. Точка – абсолютное несовершенство в многообразии, но при этом абсолютное совершенство в свойстве оптимального. Одно и то же свойство остается совершенством в одном случае и несовершенством в другом. Но так как оба остаются совершенством, то неизбежно и точка, и бесконечное множество достоинств должны как-то быть двумя гранями одного единого. И мы видим сие. Человек сначала представлен миру в виде точки оплодотворившейся женской яйцеклетки, а потом уже явлен нам в виде разностороннего организма. Таков образ и всей Вселенной: и точка, и множественность граней, каждая из коих является совершенством в абсолюте.