Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника

Существовал ряд законодательных распоряжений о питейных заведениях для простонародья. «В казенных винных лавках должны находиться икона, часы» и правила о торговле. «Воспрещается вывешивать на стенах лавок всякого рода картины и портреты. <…> Покупатели питий обязаны при входе в казенную винную лавку снимать шапку, вести себя благопристойно, не курить и оставаться в лавке не более того времени, сколько нужно для покупки питий. <…> Воспрещается закрывать окна трактирных заведений и чайных наглухо непроницаемыми занавесками. <…> Воспрещается в трактирных заведениях приспособлять при органах автоматические куклы, изображающие различные личности, дирижирующие и танцующие под такт музыки». Торговля крепкими напитками в заведениях разрешена с семи утра до десяти часов вечера558.

Губительное наступление так называемого «квасного патриотизма» (выражение Петра Вяземского) в 1890‐е годы коснулось даже меню заведений и изменило внешний облик Петербурга. «В ресторанах и гостиницах меню должны быть напечатаны или написаны исключительно на русском языке, и в случае желания против названий кушаний, напечатанных на русском языке, дозволяется печатать или писать таковые же и на иностранном языке»559. В декабре 1897 года вышел циркуляр, обязывающий «утверждать на вывесках текст исключительно на русском языке, переводы же могут быть допущены только на языки иностранных государств: немецкий или французский, и отнюдь не должны быть допускаемы на инородческие языки, как-то: малороссийский, польский, финский, латышский, эстонский и проч.»560.

Опубликованные в 1897 году сведения о санитарном состоянии города дают представление об устройстве трактиров, которые разделялись на три разряда: «для чистой публики», «простонародные с чистой половиной», «исключительно простонародные»561. «Чистые трактиры и даже второклассные рестораны – все занимают большие помещения, состоящие из 7, 8 и более, иногда до 15 комнат, высоких, просторных; общие комнаты и часть кабинетов имеют окна на улицу, так что света в них достаточно; меблированы они хорошо; мебель как в общих комнатах, так и в кабинетах, преимущественно мягкая; на окнах занавеси из такой же материи, какой крыта мебель. Полы большей частью паркетные; потолки хорошо выбелены, к ним привешены люстры; стены оклеены хорошими обоями и содержатся довольно чисто; на стенах зеркала, картины и бра. Освещаются они керосином или газом»562. «Всякий трактир состоит из двух отделений: чистой и черной половины. Первая помещается во втором этаже, вторая – чаще в первом. В первой комнате чистой половины устроен буфет. В этой комнате, как и во всех остальных, стоят столы, покрытые белыми скатертями и мягкая мебель. В одной комнате устроен орган. <…> Чистая половина состоит из 3–4 столовых общих и 2–4 отдельных кабинетов. <…> Черная половина состоит из 2–4 комнат и из отдельного угла для булочника; здесь мебель простая, столы покрыты цветными скатертями, обои проще»563. «Простонародные трактиры помещаются в подвалах, хотя встречаются и в первых этажах, и занимают 5, 6 комнат». Полы в них «деревянные, некрашеные, загрязненные. Стены оклеены дешевыми обоями, которые покрыты жирными пятнами». Освещаются помещения керосиновыми лампами564.

Портерные «занимают помещение из двух-трех комнат, большей частью светлых, в подвальных, иногда и в первых этажах. <…> Обстановка состоит из столиков, чаще всего мраморных, и венских плетеных стульев». Питейные дома «находятся в первых этажах, реже в подвалах» и «размещаются в местностях, населенных чернорабочими. Помещение с двумя ходами на улицу, состоит из одной комнаты, окрашенной масляной краской или оклеенной обоями»565.

Питейное заведение для народа в кругу семинаристов именовалось «капернаум». В рассказе «Спевка» (1862) Василий Слепцов описывает репетицию приходского хора на квартире регента, которая завершилась застольем. Когда не хватило водки, регент отправляет дисканта за новой бутылкой. «Петя! – шептал он [регент] в передней, расталкивая заснувшего дисканта. – Петя, стремись! Во мгновение ока. Понял? В капернаум. Действуй!»566,567 Возможно, что с легкой руки Слепцова «капернаум» в значении питейного заведения стал достоянием русской литературы. Дмитрий Ломачевский в книге «С квартиры на квартиру» (1868) приводит «Беседу в Капернауме» двух приятелей, которая происходила в «питейном доме» на углу Малого проспекта и Безымянной улицы на Петербургской стороне568. Владимир Михневич в очерке «Наш известный любимец публики» (1884) описывает похождения своего героя в ресторане «Капернаум», не называя адреса заведения569. Прозвище питейного заведения «капернаум» получило распространение и среди горожан. Л. И. Кинг вспоминает: «На том месте у Знаменья, где теперь громадный дом Знаменской гостиницы, как раз против вокзала Николаевской железной дороги, в [18]30‐х годах стоял двухэтажный домик берг-гешворена Гребенкина. Вверху была аптека с разноцветными (по обычаю) шарами, а низ занимался веселым и народному сердцу милым капернаумом, попросту кабаком»570.

«Трактиры в столице имеют громадное значение в быте населения, – писала газета в 1892 году, – посетителями трактиров является 1/6 населения, т. е. 150–160 тысяч, состоящая из торговцев, ремесленников, различных служащих, рабочих. <…> Трактиров же, за исключением первоклассных ресторанов, насчитывается в Петербурге около 600». Газета напоминала владельцам заведений, которые увлечены прежде всего продажей крепких напитков, что, согласно Положению 1861 года, «назначение трактиров – именно кушанье и что они могут держать спиртные напитки как приватно к кушанью»571.

Журналист Николай Животов, специально проработавший неделю официантом, в очерке «Среди шестерок» сообщал, что в 1895 году в городе было «644 трактирных заведений», из них «местных трактиров до двухсот и все они группируются около фабрик, заводов, рынков, присутственных мест, казенных учреждений и, вообще, в людных местах»572. Как отметил Животов, для ресторана «надо нанять дорогое помещение, чуть не целый этаж дома на бойком месте, непременно фасадом на улицу, с подъездами и приличными антре573; надо омеблировать все комнаты, поставить мягкую мебель, зеркала, портьеры. Наконец, надо купить права (по старому положению), которые одно время доходили в цене до пяти, десяти тысяч рублей»574. Что касается трактирной прислуги, то, по наблюдению Животова, «чаще всего официанты – татары, французы, немцы и реже – петербуржцы; ярославцы официантами почти не встречаются, многие из них имеют кругленькие состояния». Он отмечает, что ярославцы «умеют отлично служить», «обладают особым тактом и чутьем» в распознании посетителя и быстро становятся буфетчиками или владельцами трактиров575.

В конце XIX – начале XX века «ресторанная жизнь» достигла своего апогея.

В ресторане «Кюба» (Большая Морская улица, угол Кирпичного переулка) «за завтраками и обедами можно было встретить весь именитый, родовитый и денежный Петербург, тогда пиры и оргии чередовались ежедневно и не было ни одного провинциала, попавшего в столицу, который не мечтал бы позавтракать „у Кюба“ и глазком взглянуть, что там делалось по вечерам»576,577. У «Кюба» постоянно устраивались банкеты поклонников балета, который «к началу двадцатого века сделался любимейшим развлечением не только большого света, но и широкой публики всех слоев»578. Были любимые рестораны и у военных579.

Вошли в моду и ночные рестораны. Рассказывая о «ресторанной жизни» Петербурга начала XX века, Владимир Крымов утверждал: «Серьезные люди уверяли, что дела можно делать в России только в ресторане. <…> И шли в самое занятое время в ресторан. <…> У Кюба, у „Медведя“, у Донона580, – проводили полжизни»581.

Однако мы коснемся лишь «литературных обедов» в ресторанах по воспоминаниям их участников.

«Литературные обеды» в трактирах и ресторанах

Историограф ресторана «Вена» Евгений Пяткин, писавший стихи и фельетоны под псевдонимом Венский (от названия ресторана), оставил запись: «Литератору с литератором встретиться, по душам поговорить, мыслями поделиться, никак невозможно, негде. <…> Еще и сейчас указывают на ресторанчик „Прадер“ на Вознесенском, куда любил ходить Достоевский. <…> Некрасов часами просиживал в первые годы своей деятельности в ресторане на Разъезжей. Но это посещение русскими литераторами трактирчиков средней и „повыше“ руки не объединяло писателей. Был у каждого свой любимый трактир, куда он и ходил»582.

До середины XIX века литераторы проводили время в любимых заведениях, как правило, с русской кухней, в небольшой компании.

В 1860‐х годах «любимыми кабачками сотрудников „Искры“, где они собирались, да и вообще пишущей братии того времени, были маленький ресторанчик Зееста, помещавшийся в деревянном одноэтажном домике на Александринской площади… затем ресторан Ефремова на Невском проспекте, а за городом „Хуторок“, существовавший, впрочем, недолго. При ресторане Зееста был кегельбан и по воскресеньям устраивались завтраки по 60 копеек с персоны с водкой, которые назывались „Krebs und Wurstessen“, так как в числе закусок всегда были сосиски и раки, а в „Хуторке“ и ресторане Ефремова по вечерам бывали танцклассы, танцевальные вечера. В ресторан Зееста ходили и критики: Аполлон Григорьев – истолкователь Островского, Эдельсон, А. Головачев. Очень часто бывали Мей, Всеволод Крестовский, П. И. Якушкин, А. И. Левитов. После спектакля в Александринском театре ресторан переполнялся публикой, бывало много актеров. Вообще ресторан Зееста имел характер клуба, так как добрая половина посетителей была знакома друг с другом. <…> И пили в этом ресторане, много пили»583

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Подробнее об этом см.: Конечный А. Как все начиналось // Литературный факт. Научный журнал. 2017. № 4. С. 326–357.

2

Histoire de la vie privée / dir. par P. Ariès, G. Duby. Paris: Editions du Seuil, 1985–1987. В русском переводе: История частной жизни: В 5 т. / под общ. ред. Ф. Арьеса и Ж. Дюби. М.: Новое литературное обозрение, 2014–2018. Англ. пер.: A History of Private Life / ed. by P. Ariès, G. Duby. Cambridge, MA: The Belknap Press of Harvard University Press, 1987–1991.

3

См., например, изданные по материалам итальянских конференций сборники: Быт старого Петербурга. Т. 1–2. Salerno, 1997; Pietroburgo capitale della Russa. Т. 1–2. Salerno, 2004.

4

Баннай опубликовал, по-японски, и заметку о трудах Конечного: Bannai Tokuaki. A. Konechnyi’s works on Pre-revolutionary Popular Fairs and Amusements – One of the First Researches of Russian Cultural Studies in the Last Period of Soviet Regime // Journal of the Open University of Japan. 2016. № 34. С. 93–108.

5

Топоров В. Н. Проза будней и поэзия праздника («Петербургские шарманщики» Григоровича) // Быт Старого Петербурга. Salerno: Europa Orientalis. 1997. № 2. С. 97–171.

6

Быт и зрелищная культура Санкт-Петербурга – Петрограда. XVIII – начало XX века: Материалы к библиографии // Быт Старого Петербурга. Salerno: Europa Orientalis. 1997. № 1. С. 9–149. Отдельное исправленное издание: Конечный А. Быт и зрелищная культура Санкт-Петербурга – Петрограда. XVIII – начало XX века: Материалы к библиографии. СПб.: Российский институт истории искусств, 1997.

7

Статья объединяет две публикации: 1. Вступительная преамбула к альбому: Быль и миф Невы: А. С. Пушкин. Медный всадник. А. С. Чежин. Фотографии. СПб.: Изд‐во Ивана Лимбаха, 1999. С. VII–XI; 2. Петербургские белые ночи (быль и миф) // Петербург – столица русской культуры. II. Salerno: Europa Orientalis, 2004. С. 255–266. Дополненный и расширенный вариант.

8

Анциферов Н. П. Быль и миф Петербурга. Пг.: Брокгауз-Ефрон, 1924. С. 5, 57.

9

Карытыгин П. П. Летопись петербургских наводнений. 1703–1879. СПб.: Тип. А. С. Суворина, 1889. С. 3.

10

Пыляев М. И. Старый Петербург. СПб.: Изд. А. С. Суворина, 1887. С. 105.

11

Каратыгин П. П. Летопись петербургских наводнений… С. 8.

12

Соллогуб В. А. Повести. Воспоминания. Л.: Худ. лит., 1988. С. 373–374.

13

Алексей Гаврилович Вененцианов. Статьи. Письма. Современники о художнике. Л.: Искусство, 1980. С. 78, 80.

14

Соллогуб В. А. Указ. соч. С. 374–376.

15

Бутковская А. Рассказы бабушки // Исторический вестник. 1884. Т. 18. № 12. С. 621.

16

Каратыгин П. П. Летопись петербургских наводнений… С. 40–42, 44.

17

Пыляев М. И. Старый Петербург. С. 126–127.

18

Каратыгин П. П. Летопись петербургских наводнений… С. 49.

19

Записки барона Велио // Русская старина. 1913. Т. 156. № 11. С. 435.

20

Каратыгин П. П. Летопись петербургских наводнений… С. 48.

21

Романовский А. Воспоминание о наводнении // Русская старина. 1905. Т. 122. № 4–6. С. 425–426.

22

Каратыгин П. П. Летопись петербургских наводнений… С. 3.

23

Достоевский Ф. М. Петербургские сновидения в стихах и прозе // Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 19. Л.: Наука, 1979. С. 69.

24

Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений. Т. 6. С. 89–90.

25

Герцен А. И. Москва и Петербург // Герцен А. И. Сочинения: В 9 т. Т. 2. М.: ГИХЛ, 1955. С. 390, 395, 396.

26

Батюшков К. Н. Прогулка в Академию Художеств // Батюшков К. Н. Опыты в стихах и прозе. М.: Наука, 1978. С. 75.

27

Бурьянов В. Прогулка с детьми по С. Петербургу и его окрестностям. СПб.: в Тип. Гл. упр. путей сообщ. и публич. зданий, 1838. Ч. 1. С. 74.

28

Зарин А. Е. Царские развлечения и забавы за 300 лет. Л.: Междунар. фонд истории науки, 1991. С. 77.

29

Все дореволюционные даты в книге даны по старому стилю. – Примеч. ред.

30

Свиньин П. П. Достопамятности Санкт-Петербурга и его окрестностей. СПб.: Лига плюс, 1997. Кн. 5 (1828 г.). С. 371–372.

31

Там же. С. 165–168.

32

Гребёнка Е. П. Петербургская сторона // Петербург в русском очерке XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. С. 143.

33

Башуцкий А. П. Панорама Санктпетербурга. СПб.: Тип. вдовы Плюшара с сыном, 1834. Ч. 3. С. 87.

34

Гоголь Н. В. Петербургские записки 1836 года // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.]. Т. 8: Статьи. Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 187, 188–189.

35

Анциферов Н. П. Душа Петербурга. Пб.: Брокгауз-Ефрон, 1922. С. 48.

36

Там же. С. 18, 36.

37

Беспятых Ю. Н. Петербург Петра I в иностранных описаниях. Л.: Наука, 1991. С. 59.

38

Там же. С. 121.

39

Жизнь Витторио Альфиери из Асти, рассказанная им самим. М.: Книгоизд-во К. Ф. Некрасова, 1904. С. 110.

40

Казанова Д. Д. Мемуары. СПб.: Изд. В. И. Губинского, 1887. С. 212, 216.

41

Кюстин А. де. Николаевская Россия / Пер. Я. Гессена. Л. Домгера. М.: Политиздат, 1990. С. 57.

42

Там же. С. 75.

43

Там же. С. 116.

44

В 1830‐х три острова, составляющие своеобразное единство, – Каменный, Елагин и Крестовский – получили имя собственное – Острова. На упомянутые Острова путь проходил через Аптекарский остров, который долгое время был изъят как из городской, так и из островной структуры и выполнял функцию своеобразного моста, соединяющего город с Островами (подробнее см.: Топоров В. Н. Аптекарский остров как городское урочище (общий взгляд) // Топоров В. Н. Петербургский текст. М.: Наука, 2009. С. 501–571). Б. п. Письма о Петербурге: Прогулка за город // Литературные листки. 1823. № 1. С. 1–7; № 2. С. 17–20; № 3. С. 29–32 (Исторический очерк. Прогулка на пароходе по Неве на острова. Рассказ об исторических зданиях на набережной Невы. Аптекарский остров. Дача Строганова. Каменный, Крестовский и Елагин острова).

45

Там же. С. 208–209.

46

Кузмин М. А. Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро // Кузмин М. А. Избранные произведения. Л.: Худ. лит., 1990. С. 455.

47

Это отмечали и историки города: «Лето бывает вообще весьма хорошее. Должайший оного день продолжается 18½ часов и в сумерках прекрасных ночей можно читать без труда» (Георги И. Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного. СПб.: Лига, 1996. С. 40; впервые: СПб., 1794).

48

«Петербургу быть пусту» – известно два круга документальных источников, зафиксировавших это легендарное заклятие новой столицы: 1) Документы дознания царевича Алексея, в показаниях которого от 8 февраля 1718 года оно приписано его матери, царице Евдокии Лопухиной: «…сказывала, что Питербурх не устоит за нами: „Быть-де ему пусту“» (Устрялов Н. История царствования Петра Великого. СПб.: в Тип. Второго Отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, 1859. Т. 6. С. 457); 2) Бумаги Тайной канцелярии, но уже 1722 года, повествующие о распространившемся в Петербурге слухе: на колокольне собора Святой Троицы якобы завелась кикимора, и по поводу этого «таинственного явления» дьякон прихода высказал пророчество: «Питербурху пустеть будет» (Семевский М. И. Очерки и рассказы из русской истории XVIII в.: Слово и дело! 1700–1725. СПб.: Тип. В. С. Балашева; изд. ред. журн. «Русская старина», 1884. С. 88–89).

49

Северцев (Полилов) Г. Т. С.-Петербург в начале XIX века // Исторический вестник. 1903. Т. 92. Май. С. 632–633.

50

Поделюсь своим наблюдением. Я приехал подростком в Петербург (еще Ленинград) с Крайнего Севера, где солнце не заходило за горизонт весной и летом, и какое-то время воспринимал здешние белые ночи как серые сумерки. Постепенно подпал под магию белых ночей, и ежегодные весенние ночные прогулки с близкими стали традицией и радостной потребностью. Однажды меня пригласил на спектакль кукол-марионеток известный режиссер Резо Габриадзе. Помимо самого спектакля, меня поразил необычайно красочный, какой-то волшебный вид кукольных платьев. Я спросил у Резо, как он добивается такого эффекта. Он отвел меня за кулисы и, показывая платья, сказал: «Я шью платья из старого материала (бархата и др.), который никогда не чищу. И вот эта пыль в складках и изношенная материя при определенной порции света и делает платья фантастическими». И я понял, что именно только определенная доза света (как в водке должно быть точно 40% спирта) превращает в Петербурге в белые ночи самые затертые, облупленные стены и разбитые дороги в мерцающие драгоценности.

51

Башуцкий А. П. Указ. соч. Ч. 2. С. 12.

52

Пушкарев И. И. Николаевский Петербург. СПб.: Лига Плюс, 2000. С. 36 (сокр. вариант: Пушкарев И. И. Описание Санкт-Петербурга и уездных городов… СПб., 1839–1842. Ч. 1–4.).

53

Бурьянов В. Указ. соч. Ч. 1. С. 73–74.

54

Петербург в русском очерке XIX века. Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. С. 70. В сборнике очерк ошибочно приписан А. Григорьеву.

55

Успенский Г. И. Нева // Петербург в русском очерке XIX века. С. 238–239.

56

Аттенгофер Г.-Л фон. Медико-топографическое описание Санктпетербурга, главного и столичного города Российской Империи / Пер. с нем. СПб.: Импер. Акад. наук, 1820. С. 87–88.

57

Медико-топографические сведения о С. Петербурге. СПб., 1834. С. 7–8; то же: Статистические сведения о Санктпетербурге. СПб., 1836. С. 35.

58

Ср.: «Ни с чем несравнимая прелесть летней природы заключается в победоносном преобладании света над мраком. Петербургский летний день растягивается на целые 24 часа… зато петербургская летняя ночь съеживается почти в незаметный комок. <…> Но не все одинаково свыкаются с красотами летней петербургской природы: многие замечают в ней только одни недостатки – безобразие флюсов, например, или корчи ревматизма» (Сколько лет, сколько зим! Или Петербургские времена. СПб.: Тип. Военно-уч. зав., литогр. Крайя, 1849. С. 9).

59

Тургенев И. С. Сочинения: В 30 т. Т. 7. М.: Наука, 1981. С. 215.

60

Гаршин В. Петербургские письма. 1882 // Гаршин В. Третья книжка рассказов. СПб.: Ком. «Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым», 1896. С. 187.

61

Иванов Е. Всадник: Нечто о городе Петербурге // Белые ночи: Петербургский альманах. СПб.: Изд. т-ва «Вольная типография», 1907. С. 79.

62

См. стихотворение Дмитрия Мережковского «Белая ночь» (12 мая 1893 года):

Столица ни на миг в такую ночь не дремлет:Едва вечерняя слетает полутьма,Как снова бледная заря уже объемлетНа небе золотом огромные дома.Как перья, облаков прозрачные волокнаСквозят, и на домах безмолвных и пустыхМерцают тусклые завешенные окнаЗловещей белизной, как очи у слепых,Всегда открытые безжизненные очи.Уходит от земли светлеющая твердь.В такие белые томительные ночи —Подобен мраку свет, подобна жизни смерть.Когда умолкнет все, что дух мой возмущало,Я чувствую, что есть такая тишина,Где радость и печаль в единое началоСливаются навек, где жизни смерть равна.

А 28 мая 1908 года Александр Блок написал знаменитые строки:

Май жестокий с белыми ночами!Вечный стук в ворота: выходи!Голубая дымка за плечами,Неизвестность, гибель впереди!

63

Ге Н. Н. Белая ночь и мудрость // Белые ночи: Петербургский альманах. С. 95.

64

Москвич Г. Практический путеводитель по С.-Петербургу и его окрестностям. Одесса: Тип. Южно-Русского Общества Печатного Дела, 1903. С. 35.

65

Ср.: «Что в Петербурге пленительнее и интереснее всего летом – это белые ночи в мае и июне. Солнце, зайдя за горизонт, оттуда до утренней зари освещает еще небо Петербурга. Странно и даже несколько жутко в эти ночи непривычному человеку» (Чериковер С. Петербург. М.: Тип. т-ва И. Д. Сытина, 1909. С. 88).

66

Петербург и его жизнь. СПб.: Тип. бр. В. и И. Линник, 1914. С. 15–16.

67

Добужинский М. В. Воспоминания. М.: Наука, 1987. С. 140, 8.

68

Бенуа А. Н. Мои воспоминания. М.: Наука, 1980. Кн. 1. С. 14.

69

В 1920‐е годы, в период бурного развития экскурсионного дела, член общества «Старый Петербург – Новый Ленинград» В. М. Лосев, наряду с разными экскурсиями по городу («По Неве», «Набережная Фонтанки» и др.), разработал и проводил прогулку «Белая ночь – историко-архитектурная и литературная экскурсия» (ОР РНБ. Ф. 443. Ед. хр. 100). В плане общества на июнь 1936 года значится: «17-го. Экскурсия „Белая ночь“. Сбор в 10½ час., у Прачечного моста» (афиша).

70

Впервые: Петербургские дачи // Пискарев П. А., Урлаб Л. Л. Дачный быт Петербурга в начале XX века // Антропологический форум. 2005. № 3. С. 444–474. Дополненный и расширенный вариант.

71

Europa Orientalis. 1997. № 1. С. 357–371.

72

Studia Letteraria Polono-Slavica. Warszawa, 1999. № 4. С. 151–152.

73