Стремятся мысли вдаль. Поэзия и проза

Чудный локон

Волос прекрасных чудный локон Рукою мягко трону, нежно… Мне поцелуй твой был бы соком, Любовь же – озером безбрежным. Я б утонул в нём без сомнений, Без чувства скомканной тревоги, Но, жаль, не так решили Боги… Иль мало я мечту лелеял? Иль мало я просил о малом? Иль много требовал у неба? Но только ты моей не стала, А я твоим, увы, и не был Ни в думах, ни в душе, ни в сердце. Нигде мне не было приюта… Не всем любви открыта дверца, Пора… Прощания минуты… Волос твоих я чудный локон Рукою мягко трону, нежно… Мне поцелуй твой мог быть соком, Любовь же – озером безбрежным.

Когда-нибудь…

Когда-нибудь уйду и я Среди короткой майской ночи. Уйду не точкой – многоточьем В конце строки о свете дня. И кто-то, может, помянёт Глотком коротким горькой «белой», Промолвив в тишине: «По делу Он жил меж нами и живёт». Я лишь тогда, с высот смотря, Пойму насколько здесь был нужен Всем тем, кем был я так простужен Средь этой жизни января…

Ещё раз о любви

Во ай ни! Мэн сэни севем! Серетлек! Мэн сэни турар! К«тыбытык! Эс кэс сирумэм! Жэ тэм! Ме шен миквархар! Ни чезмудь! Сэ уэ лагун! А мо тэ! Мон вечкан! Т'юбеск! Ман то эйсч! На вин хира хун! Аната ва дай ску дес! Мин син хынара! Мам те рад! Аз ти обичам! Ай лав ю! Я дома, любимый! Ты рад? И шёпот в ответ: «Люблю…» Это не стих… Просто взято выражение (я тебя люблю) с разных языков… Мы на разных языках любим…

Плакучая ива

Что грустишь ты, плакучая ива, Молча глядя в холодную мглу?.. Неужели тепло отлюбила И готова отдать топору Стан свой нежный, красивый и юный? Ну, за что же столь юным позор?.. Судьи всюду! Но ты неподсудна! Неподсудна, коль радуешь взор, Неподсудна, коль сердце тревожишь, Да, косицами балуешь глаз… Ничего нет, пока что, дороже Жизни выпитой залпом, за раз Из кувшина нам данного кем-то Под пронзительный свист бесовья!.. Неужель, отлюбила совсем ты Радость эту, как некогда я?

Жизнь не бывает гладкой

Прекрасна вдохновляющая осень, Царица золотых печальных дней. Сегодня я средь шума старых сосен Мечтаю о багрянце тополей. Мечтаю о шуршащей под ногами Опавшей увядающей листве. Сегодня переполнен я словами Несказанными некогда тебе. Любима. Так застенчива. Прекрасна… Твой облик навсегда в моей груди. Но ветер тихо шепчет: «Нет. Напрасно. Забудь. Не вспоминай. Не береди. Не заставляй болеть былую рану. Глянь, сколько впереди ещё дорог. Жизнь не бывает гладкой, без изъяна. Не вспоминай о том, что не сберёг. Вчерашний день – он жёлтый лист осенний, Что, падая, задел случайно грудь. Увяло – знать ушло. Прошу, поверь мне. Не вспоминай, не думай, позабудь».

Тайны превращений

Игристое вино!…В миг полусна и сказки Туманит взор оно… Мы надеваем маски. Подобно чудо-зелью..Пьянит, играя, ночь. Но сказка полусна,…Объятья, поцелуи, Мелодии волна… И жара в венах струи Уходят с первой трелью – Заря уносит прочь. И льётся в окна свет!..И нет былых волнений, Поблек ночи алмаз,…Хотя, не в этом суть. Печалит сухость фраз,..Терзает снова грудь Кивок простой вослед – Загадка раздвоений. Стремится вдаль Пегас..Вскользь брошено: «Забудь, Виной всему рассвет,…Прошёл миг упоений. Слова, объятья, джаз… Хмелят, но лишь чуть-чуть, Пускай хранит сонет… Все тайны превращений».

Звучит души свирель

О, чудный свет зари… О, птиц весёлых пенье. Всё оживает вкруг!…Цветущий тёплый май! Забыв стенанья вьюг,…Познай рассветов рай, Гори, поэт, гори!…Вдохни же вдохновенье! Перо твоё – смычок,…Строка – тропа в алмазах, Все чувства, как ветра, В чернилах – лики дум. Внутри души шатра… Листвы ласкает шум, Уж нет былых тревог… В рождённых маем фразах. Вкушай весну, пиит… Средь запахов сирени, Пусть сладостно пьянит. В объятьях нежной тени Вишнёвая метель… Стремятся мысли в даль. Пусть в синих небесах,.В безоблачном раздолье, От солнца в двух шагах, Забыв совсем бездолье, Звучит души свирель… Звенит стихов хрусталь.

Какая ждёт судьбина

Позолотило осенью аллеи, А серебром украсило виски. «Неужто, мы со временем стареем?» — Звучала песнь рябиновой тоски, И клёны шелестели, подпевая, Роняя наземь жёлтые листы… Мы начинаем жить, ещё не зная, Какие в жизни выстроим мосты, Какая впереди нас ждёт судьбина, Удастся ль до конца нам песнь допеть, И будет ли дописана картина Под мысль: «Увы, пожалуй, не успеть»? Не отыскать ответов на вопросы В мелодиях рябиновой тоски — Рыданиях о времени морозном, Что отберёт последние листки, Тем самым, подытожив жирной точкой Тона багрянца, в убегающем году. Жизнь не проста. Что прочно? Что не прочно? И сам пока понять я не могу. В одном уверен. Точно это знаю — Жизнь пролететь – не поле перейти… Но, если ты сказал: «Я доиграю», То доиграй же, прежде чем уйти, Уж, если жить, то жить не бесполезно, Дойти вперёд – не сломится спина! Ведь только лишь тогда родится песня, В которой будут наши имена.

Белые росы

Выйду в поле вечерней зарёю, Окунусь в ароматы цветов, Распрощавшись с унылой тоскою, Крикну небу: «Не нужно мне снов! Подари мне весёлые песни, Танцы звёзд, колокольчиков звон! Подари мне себя с ними вместе! Я сегодня безумно влюблён. Я влюблён в эти чудные косы Тихих рек да в прохладу лесов, Я влюблён в эти Белые Росы, В звуки птичьих вверху голосов. Будто в юности, будто впервые, И прекрасно всё как никогда! И неважно, что кудри седые… Важно то, что влюблён навсегда».

Раздарила молодость…

Раздарила молодость другим. Отдала красу им всю и тело. Нет любви, которой ты хотела, Есть печали горькой едкий дым. Есть усталость. Вот она, у глаз. Паутинкой тонкой угнетает. Годы, пролетая, тихо тают, Падая листвой в который раз. Нет весёлых дней, есть злые ночи И зеркал кошмары по утрам. Раздарила молодость ветрам, Что играют травами обочин… Был и я одним из тех ветров. Буйным, молодым и непокорным, Но, устав от игр, стал тихим, сонным, Чтоб раздуть вновь пламя с угольков. Чтобы вновь волос играть волною И шептать о розовых цветах, Растворяясь в сказочных глазах, Ныне затуманенных тоскою… Раздарила молодость другим. Раздарил и я. Такое дело. Не успев расцвесть, всё облетело, Став ковром печали золотым..

Обида

Ай, красавица-берёза! За забором, у ручья. Загрустила да и в слёзы. Потерялася. Одна. Не нашлось в саду ей места Среди яблонь, слив да груш. И красива, как невеста! Только сорван счастья куш Теми, что в саду смеются, Да какой уж там – вопят! В спину вишнями плюются И за косы теребят, Надувая важно груши: «О, от нас великий прок!», Спорят с ветром непослушным, Испуская яблок сок. Одинокая осталась За забором, у ручья. Потерялась, вот так жалость. Ай, красивая моя, Не грусти, не плачь, не надо. Это гложет зависть их. Погляди на это стадо, Погляди же ты на них! Раскоряки! Низкорослы, Некрасивы и глупы. С этой внешностью и ростом Для чего тебе сады? – Ты не прав! Нет! Всё иначе! Не краса важна – друзья!… Ай, красавица! Ай, плачет! За забором, у ручья.

Лёгкий скрип…

Лёгкий скрип половиц, За окном – вьюгой вечер, Полумрак дарят свечи, Полумрак без границ. Ткут морозов сукно Песен зимних мотивы. Игры рук молчаливы, Недопито вино. И янтарь сладких слов Губы нежно роняют И слова тихо тают, Под молчанье часов. Полумрак без границ И податливость шёлка, А виною – защёлка… Близость тел, близость лиц. Час как миг, явь как сон. Слёзы жаркого воска. И нет светского лоска, И сердца – в унисон. И нет зимних оков. Всё подарено зною Под любовной звездою Средь январских снегов… Лёгкий скрип половиц Весь январь, каждый вечер, Нежный шёпот и свечи, И любовь… без границ.

Не стареем мы

Я в растрёпанных чувствах бреду по аллее, Очарован кружащейся жёлтой листвой. Говорят: «С каждой осенью сердце старее», Говорят: «Не стареем мы только душой». И я чувствую ветра с дождём поцелуи, Они рады прохожему в жизни земной. И слегка холодят сердце памяти струи, И слегка обнимают печаль с полумглой. Не подвластна судьба никаким сменам года. Что-то сложно сегодня мне мысли собрать… То ли осень напомнила ликом кого-то, То ли кто-то напомнил мне осень опять.

Подснежник

Нет-нет… Я болен не любовью, А грустью тихой и тоской. Что здесь сказать? Опять, не скрою, В них потонул я с головой. Переболеть бы и влюбиться, Стихи читать да песни петь… Слетать развеяться в столицу? Ну, не молчи, прошу, ответь. Хотя, постой. Совет не нужен. Зачем столицы сизый дым? Позволь спросить? Как там, за мужем? Ах, да. Прости. Совсем забыл. Забыл, что обещал тебе я Лишь о природе говорить. Ну, что же – ночь уже длиннее, Дождь начинает моросить. Похоже, осень наступила. Идёт давно уж новый век. Что говоришь? Совсем забыла Себя в семнадцать юных лет? Совсем не помнишь тех рассветов, Богатых искрами костров, Да неокрепших слов поэта Средь звёзд – далёких маяков? И поцелуев неумелых, Стыдливых, нежных и смешных, И заявлений очень смелых, Что на Луне есть тоже жизнь И что в какой-то там долине Растёт загадочный цветок: Он ночью холоден, как иней, А утром радость раздаёт, Цветя огромнейшим рубином Среди прекрасных капель рос? Ах, да. Ну, как дела у сына? Что? Хорошо? Здоров? Подрос? По вечерам гуляет поздно? И дарит девушкам цветы? Ну, перестань… Зачем же слёзы? Ну, ищет парень красоты. Как я её искал когда-то. Нашёл и… тут же потерял. Но, как всегда, увы, права ты. Не то опять совсем сказал. О чём же мы? Ах, о природе. Посеребрилась вновь трава. И говорит молва в народе: «Сурова будет, знать, зима». Да, что зима! Забудем это! Весна лишь сердце бередит, Чуть поседевшего поэта. Алло! Алло! Ну, вот. Молчит… Вот так всегда. Гудки. Прервали… Но неизменен жизни ход: На месте том, где юность тает, Подснежник памяти растёт.

Я, не хуже…

Я, не хуже последней рвани, Знаю цену пустому карману. Я ведь тоже давно на грани. Чуть и… кажется, вновь не встану. Только «чуть» – это очень долго. Так и было, и будет вечно. Слышишь, песнь зазвучала звонко. Это, значит, ещё не вечер. Это, значит, ещё не время Петь удаче своей «Разлуку», Погляди, как настырно семя Тянет к небу зелёную руку. Погляди, как весной деревья Надувают бесстрашно почки. В этой жизни страшней безделья Только смерти – не клякса – точка. Помни, помни, мой милый друже, Как бы ни было в жизни плохо — Может быть всё гораздо хуже. И здесь нет никакого подвоха. Не один ты такой на грани. Зашивай, затыкай эту рану. Я ведь тоже, не хуже рвани, Знаю цену пустому карману.

Утро

Растрепало ветром кудри, В голову ударил хмель. Нет, не пьян я, просто утро Ворвалось внезапно в дверь. Разбудило нежным звоном, Прокатившись по земле. «Ты забыл? Ведь мы знакомы, — Зашептало в уши мне, — Выходи, пройдись со мною, Счастьем неба подыши. Посмотри, вон гномы моют Руки каплями росы. Родники ведут беседу, Споря тихо меж собой. Разве ты видал хоть где-то Столь загадочный покой?!». Зашептало, разбудило, Закружило, понесло… Нет, не пьян я, просто утро Радость жизни принесло.

Что бесконечность…

В груди болит – душе тревожно, Собой остаться очень сложно, Когда ты видишь круговерть косы, которой косит смерть, А ты, Как будто, с нею, рядом, Всё это пожираешь взглядом, И ждёшь начала ты конца, Тому, что греет так сердца, И бредишь, бредишь бесконечно, Что бесконечность так конечна, И просыпаешься в поту, Взяв криком ноту, да не ту, И понимаешь, как ты грешен, Но твой кошмар ещё безбрежен, Безбрежен словно океан Небесных звёзд, душевных ран, И ты цепляешься за луч зари, мелькнувший из-за туч, И видя эту наготу, И слыша где-то, за версту, Далёкий колокольный звон, Вдруг понимаешь, что спасён…

Встречи

Замела вьюга снегом тропиночки, Холод вьётся, кусаясь, у ног. Я спешу к тебе в лёгких ботиночках, Не успел пока нажить сапог. Да нужны ль они мне, непутёвому, Так привыкшему волю искать?! Но чем ближе к порогу родному я, Тем сильней начинаю дрожать. Не от холода – от нетерпения Увидать поскорее тебя, Подарив тебе вечер веселия, Показать молодого себя, Обнять нежно уже постаревшую, Тихо молвить: «Ну, вот я пришёл, Эх, старушка моя поседевшая, Ты прости, что седины привёл, Ты прости за мои обещания И за горькие слёзы в ночи, За печаль и за лет ожидания Новой встречи, родная, прости, Ты прости за свои все морщиночки, То вина не твоя, а моя…». Я спешу к тебе в лёгких ботиночках, На тропиночках жизни скользя.

Чудо

Играй же яркими лучами Любви немеркнущей звезда! Грей сердце тёмными ночами, Как вечно буйная весна! Разлейся песней золотистой Да по полям моей души, Лети весёлым ветром быстрым — Всем весть донесть скорей спеши О том, что я поймал удачу В глазах янтарных на заре И в них теперь я не иначе, Как рыцарь чудный в серебре, Великий маг, разбойник Робин!.. О, как приятно это знать, Ведь я не думал, что способен Холодный камень обаять. Мне довелось увидеть чудо — Хрусталь растаял словно лёд! И, прошептав мне тихо: «Лю-юбый», Вдруг обратился в сладкий мёд.

Не мани ты…

Не мани ты небесною далью. Ни к чему она мне, ни к чему. Под весенней сиреневой шалью Мне уютней, чем в сладком плену. Не хочу ни мечтать, ни летать я. Мне не нужен небесный зной… И пускай, мы – молочные братья. Но ты – ангел, а я, брат, живой. Для чего те волшебные крылья? Я люблю лепестковый снег. И не сказкой хочу быть, а былью. Я не неба – земли человек… Мне земные близки дороги. Не пустые всё это слова. Подарил здесь себя я многим! Потому так светла голова. Только думы, печальные думы Временами туманят мой взор: Журавлями ведь жил и думал. Не с того ль опустел тихо двор?! Не покинули только деревья, Доказав, что верны, как одно. Я берёг всем той радости зелье. Да тоской зацвело всё оно. Ни к чему мне теперь эти крылья, Не желаю в небесную клеть. Дай мне здесь, под сиреневой пылью, Лепестками стихов догореть.