Война на Свалке

Вы понятия не имеете о тех бурных дебатах, что всколыхнули сенат и нижнюю палату, когда вернулся морально опущенный Первый крейсерский флот. Благодаря вашей победе вверх взяли ястребы. Правительство пошло на принцип и решило отправить Первый ударный флот. Вы, вы лично, витус Тонк, подтолкнули центральную власть к силовому решению проблемы любой ценой, вплоть до ядерной бомбардировки. – Рекоу перевёл дух. Простой разговор, а чувствуешь себя так, словно выступаешь перед огромной толпой.

– Витус Тонк, остановитесь. Конфликт ещё можно разрешить миром. Ещё можно вернуться к прежней системе управления, к мирной эволюции. Пусть не сейчас, пусть через сто или двести лет, но Дайзен-2 обязательно получит некую автономию без разрушений и напрасного кровопролития. Войну за независимость вам не выиграть. Зато своим поражением вы окончательно повернёте Федерацию Мирема на путь создания полноценной колониальной империи. Почитайте историю старичка Мирема, витус Тонк. Освежите память. Узнайте, какими бедствиями и страданиями оборачивались подобные империи для покорённых народов не в таком уж далёком прошлом. Оно вам надо? Или вы хотите, чтобы именно под таким соусом бунт на Свалке и ваше имя вошли в историю?

Рекоу умолк. Такое впечатление, будто в штабе флота температура воздуха поднялась градусов на десять, а то и на все двадцать. Ещё никогда не приходилось говорить с таким вдохновением и под гнётом такой ответственности. Остаётся надеяться, что горячие слова достигли цели. По крайней мере, заставят главаря бунтовщиков призадуматься.

– Я выражаю волю народа Дайзен-2, – высокопарно ответил витус Тонк, – который…

– Ой не надо громких слов о революции! – Рекоу перебил главу Независимого правительства. – Вы и ваше Движение никогда не были волеизъявлением жителей Дайзен-2. То, что вы провернули, называется классическим военным переворотом. Пользуясь бездарностью и халатностью колониальной администрации, вы захватили власть и теперь ради неё готовы принести в жертву собственный народ.

Не то, совсем не то. Рекоу с тревогой взглянул на адмирала Крилла. Командующий флотом откровенно улыбается. Проклятье! С облечёнными властью людьми нужно общаться, как с детьми неразумными. Меньше всего они хотят услышать голую правду о себе любимых.

– Одумайтесь, витус Тонк! – от отчаяния Рекоу едва не сорвался на крик. – Пока ботинок космического пехотинца не коснулся поверхности Дайзен-2, вы вполне можете избежать войны.

Если бы не полное отсутствие гравитации, Рекоу рухнул бы на пол от возбуждения. Вместо этого он заколыхался на месте, словно одинокая травинка на ветру.

– Наша позиция остаётся прежней, – сухо ответил главарь мятежников. – Если понадобится, мы готовы с оружием в руках защищать нашу свободу и независимость.

Слова витуса Тонка словно острые камни бьют по голове. Ну почему всесильным мира сего плевать на жизни своих подданных?

– Конец связи, – не прощаясь, произнёс витус Тонк, и голографический экран тут же погас.

– Конец, конец, – радостно закивал адмирал Крилл.

Всё впустую. Рекоу отвёл глаза. От вида довольного адмирала тошнит. Так и хочется запустить в его довольную рожу кирпичом или тяжёлым ботинком, чтобы кровь и осколки зубов во все стороны. Последняя надежда на мирный исход растворилась. Да и как оно могло быть иначе, если и главарю бунтовщиков и командующему Первым ударным нужна война.

– Внимание!

От громогласного возгласа адмирала Рекоу вздрогнул. Командующий флотом распрямил спину и гордо расправил плечи. Ни дать, ни взять – император седой древности на божественном троне.

– Приказываю начать боевую операцию по восстановлению мира и конституционного порядка на Дайзен-2.

Грома аплодисментов и приветственных возгласов не последовало. Но и без бурных оваций подданных адмирал Крилл чувствует себя на белом коне с мечом наперевес.

– Разведка! Доклад.

Возле тактического стола ловко приземлился капитан третьего ранга Дишан. Держа в руках электронный блокнот, главный разведчик флота заговорил хорошо поставленным голосом:

– На этот раз аборигены хорошо подготовились к обороне. Аэрокосмическая разведка выявила комплекс объектов, которые однозначно определены как наземные форты.

На тактическом столе появилась детальная карта кратера Финдос. Рекоу слегка наклонился. Такое впечатление, будто смотришь с большой высоты. Кружочки с названиями указывают на населённые пункты. Пусть колония на Дайзен-2 существует четвёртую сотню лет, но исполинский кратер Финдос до сих пор является единственной освоенной территорией.

– Все без исключения наземные форты находятся на Северном плоскогорье.

Изображение кратера Финдос увеличилось в размерах и плавно сдвинулось в сторону. Хорошо знакомое Северное плоскогорье, участок пустыни, окружённый с трёх сторон горами кратера Финдос, а с юга Большим изломом, тектоническим разломом, который в далёком геологическом прошлом опустил южную часть кратера примерно на сотню метров.

– Самый большим наземным фортом является Щитовая гора, что прикрывает столицу Финдос с юга. Пять малых фортов прикрывают её с восточного, южного и западного направлений. Кроме того, в горах, возле поселений, обнаружены ещё форты разных размеров, – словно заправский лектор капитан третьего ранга Дишан докладывает о результатах разведки. Вторя его словам, на карте Северного плоскогорья вспыхивают значки наземных фортов. Не то чтобы их слишком много, но и не мало. Рекоу задумчиво переводит взгляд с одной точки на другую. Пожалуй, всё же слишком много. У аборигенов был всего год и десять месяцев по стандартному летосчислению, чтобы подготовиться к встрече с Первым ударным.

– Каких-либо признаков восстановления разрушенной тюрьмы Глот не наблюдается. На прочей части кратера Финдос каких-либо объектов военного назначения не замечено. Главный вывод: Северное плоскогорье – единственная подготовленная к обороне территория. На ней же следует ожидать самое упорное сопротивление аборигенов, – сказав это, главный разведчик флота умолк.

Да… Нужно признать: разведка поработала отлично. Рекоу мысленно похлопал капитану третьего ранга. Между тем адмирал Крилл с самым серьёзным видом изучает карту Северного плоскогорья.

– Адмирал, – не удержался Рекоу, – я не военный, но… что-то с этими фортами не так. Слишком глупо подставлять их под удары такшипов и АКИ. Поверьте мне: аборигены далеко не дураки.

Но осторожное замечание пропало втуне, адмирал даже не соизволил оторвать глаза от карты.

– Где рекомендуете развернуть Главный базовый лагерь? – адмирал Крилл посмотрел на главного разведчика.

– По согласованию с генерал-лейтенантом Солмаром, наиболее оптимальной позицией для развёртывания космического десанта является Изумрудная долина, – ответил капитан третьего ранга Дишан.

Карта Северного плоскогорья с красными отметками целей сдвинулась в сторону. Горы кратера Финдос сместились к самому краю тактического стола.

– Изумрудная долина представляет собой очень древний метеоритный кратер с сильно разрушенными краями, – пояснил Дишан. – Долина находится в сорока километрах севернее кратера Финдос в пустыне Верхняя чисть. Таким образом, расстояние до главного театра военных действий относительно небольшое. С другой стороны, аборигенам будет гораздо сложнее добраться до Главного базового лагеря и нанести ему какой-либо ущерб. В этой части пустыни какие-либо поселения и подземные туннели отсутствуют полностью.

– Отлично, – губы адмирала Крилла растянулись в холодной улыбке. – Капитан третьего ранга Ниртан!

На тактическом столе появилось изображение командующего авиацией флота. Сам капитан третьего ранга находится на носителе такшипов «Юрлан».

– План нанесения ракетно-бомбового удара по обнаруженным объектам готов, – бойко отрапортовал капитан третьего ранга Ниртан. – Трёх стандартных суток вполне достаточно для гарантированного уничтожения обороны противника. Такшипы и АКИ находятся в полной боевой готовности.

Рекоу печально улыбнулся. Для полного счастья главному лётчику не хватает возможности бодро отдать под козырёк и щёлкнуть каблуками. Связь на расстоянии имеет свои минусы.

– Отлично, отлично, – адмирал Крилл благодушно усмехнулся. – Боевую операцию приказываю начать завтра с рассветом в пять часов утра по местному времени. Космическому десанту приступить к высадке в Изумрудной долине. Авиации флота приступить к уничтожению обороны противника. Сделайте так, капитан, чтобы в Северном плоскогорье камня на камне не осталось, – в завершение пожелал адмирал.

Вот так, Рекоу без сил рухнул бы на пол, будь такая возможность. Бравые вояки рвутся в бой и упорно не желают прислушаться к голосу разума. Неужели они все такие?

– Вопросы будут? – адмирал Крилл положил ладонь на застёжку ремней, что удерживали его в кресле.

– Да, адмирал.

На тактическом столе, вместо командующего авиацией флота, появился генерал-лейтенант Солмар.

– Согласно данным разведки, на крыше ангаров космопорта имени Пилага аборигены оставили ровно тридцать один ящик прямоугольный формы, – произнёс командующий космическим десантом.

Карта пустыни Верхняя чисть исчезла. Вместо неё на тактическом столе появилась фотография со спутника. Рекоу едва не лёг на голографическую столешницу: очень хорошо знакомый силуэт Щитовой горы и встроенного в неё космопорта имени Пилага. Взлётно-посадочная полоса проходит рядом с тремя ангарами. Орбитальные челноки останавливались на небольшой площади перед космопортом, разгружались, загружались, заправлялись и вновь уходили на взлётно-посадочную полосу. А это не иначе как те самые сложенные аккуратными рядами серые ящики. Причём не просто длинные коробки, а… Господи!..

– Ну и что? – раздражённо бросил адмирал Крилл.

Лицо генерал-лейтенанта Солмара окаменело.

– Адмирал! – кажется, ещё немного и генерал-лейтенант перейдёт на самую грязную ругань. – Пятая отдельная рота космического десанта была вынуждена оставить на Свалке тридцать одного погибшего пехотинца! Аборигены не стали восстанавливать тюрьму Глот, однако полностью разобрали её руины. Остатки РСПП и бронескафандры космических пехотинцев представляют для них большую ценность. Логично предположить, что на крыше ангаров сложены тела погибших.

Гробы! Ну конечно! Рекоу легонько хлопнул ладонью по тактическому столу. Пятая отдельная рота как раз базировалась на одном из транспортников Первого крейсерского флота. Именно её космические пехотинцы пытались образумить аборигенов силой. Но! Последний штурм тюрьмы Глот закончился катастрофой: аборигены подорвали Глотку вместе с десантниками. На чём, собственно говоря, и закончилась первая попытка подавить бунт на Дайзен-2. Тогда никто и подумать не мог, что аборигены взбунтовались всерьёз и надолго.

– Ну и что? – в раздражении адмирал Крилл нахмурил брови.

– Адмирал, – щёки генерал-лейтенанта Солмара покраснели, – я прошу разрешения организовать экспедицию, чтобы забрать тела погибших.

– Вы что, сдурели? – адмирал Крилл рассердился не на шутку. – Это же ловушка. Аборигены тут же собьют десантный челнок. А если не собьют, то обязательно заминируют каждый ящик.

– Мы обязаны попытаться! – генерал-лейтенант Солмар упорно настаивал на своём. – Это жест доброй воли со стороны аборигенов. Они ведь тоже люди! К тому же в недалёком прошлом законопослушные граждане Федерации Мирема. Уже завтра такшипы и АКИ разнесут космопорт к чёртовой матери. Великий грех убивать павших товарищей во второй раз. Я лично готов возглавить экспедицию.

В штабе повисла напряжённая тишина. Офицеры за пультами управления на время забыли о тактических экранах и настороженно уставились на адмирала Крилла. Даже командующие космических кораблей нахмурили брови и тревожно ждали. Рекоу замер на месте. С подобными выражениями на лицах разгневанная толпа обычно собирается линчевать преступника.

Адмирал Крилл плотно сжал губы. Принимать жесты доброй воли от бунтующих аборигенов явно не входило в его планы.

– Нет, генерал, – адмирал Крилл стукнул кулаком по подлокотнику. – Это ловушка. Пока оборона противника не подавлена, не может быть и речи о какой-либо экспедиции.

– Это ваше окончательное решение? – с вызовом спросил генерал-лейтенант Солмар.

– Да! Чёрт побери.

– Нельзя так, – изображение генерал-лейтенанта тут же пропало.

– Больше вопросов нет? – требовательно произнёс адмирал Крилл.

Командиры космических кораблей молча отключились. Штабные офицеры уставились в тактические экраны. Со стороны кажется, будто они поглощены работой, но на деле не желают видеть командующего флотом.

– Тогда завтра в пять начинаем.

Адмирал Крилл откинулся на спинку кресла. Командующий флотом буквально светится самодовольством. Словно маленький мальчик, которому строгая мама всё же купила набор оловянных солдатиков. Такое впечатление, будто стычки с командующим десантом и молчаливого осуждения прочих офицеров не было и в помине.

Не дожидаясь разрешения, Рекоу развернулся и заковылял к выходу. Как истинный житель метрополии адмирал Крилл ни во что не ставит аборигенов, смотрит на них свысока и держит за идиотов. Ему нужна маленькая победоносная война. Дай бог, чтобы так оно и было.

Возле выходного люка Рекоу оглянулся. Адмирал Крилл, наслаждаясь собственным величием, восседал в кресле. Точно император седой древности. Ещё только короны из чистого золота на голове не хватает, а в правой руке длинного скипетра. Но! Неужели он не понимает, что только что между ним и подчинёнными возникла глубокая трещина. Если так пойдёт дальше, она превратится в бездонную пропасть. Карьерист хренов. Рекоу, перешагнув высокий порог, неловко вывалился в коридор.

Глава 5

Изумрудная долина

Восходящий над горизонтом Дайзен осветил стены древнего кратера с романтическим названием Изумрудная долина. Миллионы лет ни что не нарушало покой изъеденных дождём и ветром гор. Но едва наступил новый день, как серые небеса разразились оглушительным грохотом. Звено аэрокосмических истребителей прошло на бреющем полёте над древним кратером. От воя реактивных двигателей красный песок пошёл волнами, а со склонов гор градом посыпались мелкие камешки.

Только аэрокосмическим истребителям совершенно некого пугать. Ближайшее поселение аборигенов находится далеко на юге. Люди не заглядывают в Изумрудную долину десятилетиями. Командование Первого ударного прекрасно знает об этом, но предосторожности лишними не бывают.

Ещё через пару минут девять десантных челноков «Торнадо» приземлись в центре Изумрудной долины. Огромные тучи поднятой пыли не успели осесть, как по упавшим пандусам из спускаемых модулей лихо выскочили БМП. Респы, роботизированные системы поддержки пехоты, на ходу сиганули с боевых машин и разбежались широким полукругом. Выбросив десант, «Торнадо» тут же взмыли в небо.

Боевые машины разъехались в разные стороны и сбросили скорость. Из десантных люков на красный песок Свалки выскочили космические пехотинцы. Словно на учениях, первый взвод первого полка занял круговую оборону. Но и тогда никто не отреагировал на вторжение. Как бы то ни было, космические пехотинцы захватили самый первый плацдарм на бунтующей Свалке. Боевая операция по восстановлению мира и конституционного порядка началась.

Через час Изумрудная долина наполнилась войсками. Десантные челноки без устали опускают на поверхность Свалки всё новые и новые отряды космических пехотинцев, танки, самоходную артиллерию, универсальные модули. К исходу второго часа в южной части Изумрудной долины под прикрытием покатой горы вырос Главный базовый лагерь.

Очередной «Торнадо» с воем вошёл в атмосферу. Как обычно мелкая тряска плавно перерастает в зубодробительную вибрацию. Ну а незадолго до выхода вообще начнётся дикая болтанка. Биал Ришат, рядовой космический пехотинец по прозвищу Ящер, молча стиснул зубы. Ещё только язык прикусить не хватало.

Такое впечатление, будто пилот загрузил спускаемый модуль молоком и очень старается спустить на планету масло высшей пробы. Впрочем, Биал поудобней ухватился за поручни, его можно понять: пусть в Изумрудной долине уже высадился целый полк, но строгий устав требует неукоснительно соблюдать меры безопасности.

Из «Шельмы», боевой машины пехоты, ни черта не видно. Но Биал и так прекрасно представляет, что происходит снаружи. Зубодробительная вибрация переросла в дикую болтанку, значит, «Торнадо» уже вышел на бреющий полёт. Пилот дёргает челнок из стороны в сторону. Не дай бог там, внизу, в какой-нибудь расщелине, засел дурной абориген с зенитной ракетой. Биал поёжился, по спине пробежали холодные мурашки.

Рывок в сторону.

Биал припечатался головой о стойку, шлем гулко звякнул. Аж душа в пятки. Противно осознавать, что от тебя сейчас ничегошеньки не зависит. Это же не учения. Дурной абориген и в самом деле может пальнуть зенитной ракетой. Каким бы юрким и прочным ни был «Торнадо», какой бы великолепной ИПРО ни обладал, всегда остаётся крошечный шанс, что его собьют к чёртовой матери. Тогда запертым в двойном гробу космическим пехотинцам не поможет даже сам Великий Создатель.

Резкое торможение. Пол под ногами заходил ходуном. Удар снизу. Биал аж подпрыгнул. Приехали.

Пронзительный скрип и треск упавшего пандуса. Биал нервно сглотнул. Сейчас или никогда. Под ногами взревел движок. «Шельма» рывком рванула вперёд. С потолка упал вой реактивных двигателей.

– Приготовиться к высадке!

Напряжение разом отпустило, Биал нервно улыбнулся. Раз Зил, командир отделения сержант Зилуч, командует высадку, значит, пронесло. По броне заскребли «муравьиные» лапы, значит, респы уже соскочили. Приятно, чёрт побери, держать собственную судьбу в собственных руках. А сейчас точно будет высадка, Биал заранее вытащил из зажима на стене электромагнитный автомат «Эмма». «Шельма» в последний раз дёрнулась и остановилась.

– Отделение… На выход!

Биал вскочил с места. Сердце бешено заколотилось. Первая самая настоящая боевая высадка. Судорожно сжимая автомат, Биал выскочил вслед за товарищами наружу… Ах, вот ты какая, Свалка.

Дожив до двадцати лет, Биал ни разу не бывал за пределами Геполы, даже выбраться из Мирема ни разу не довелось. Чужая планета удивляет, завораживает и настораживает.

Да… Биал завертел головой. Это не Мирема, далеко не Мирема. Ничего, абсолютно ничего похожего на родной мир. БМП остановилась возле так называемых Восточных ворот, широкого прохода между невысокими холмами. Направо и налево, насколько хватает глаз, раскинулась каменистая пустыня. Верхняя чисть, кажется, унылый пейзаж. Пески и камни всех оттенков красного тянутся на тысячи километров. На юге, в дрожащей дымке, угадываются горы того самого кратера Финдос. Ни клочка зелени, ну или хотя бы сухой веточки. Ни малейшего признака жизни, вообще ничего. Хотя, Биал напряг память, на Свалке всё же есть жизнь. Правда, как выразился на инструктаже лейтенант Божл, искать её нужно долго и упорно.

В спину ударил дикий вой, Биал резко обернулся. В Изумрудную долину, поднимая огромные тучи красной пыли, опускается очередной десантный челнок.

За миллионы лет дожди и ветры сильно разрушили некогда почти круглый кратер. Песок и глина переполнили каменную чашу и, пробив на стенах пару проходов, сползли во внешнюю пустыню огромными языками. Как будто кто-то специально насыпал подъездные пути.

– Налюбовались? – по связи загрохотал голос Зила. – А теперь за работу. Чтобы через час закопались в землю по самые уши. У кого будут торчать – оторву к чёртовой матери.

Биал убрал автомат в зажим на спине. Сержант не шутит, он и в самом деле уши оторвать может. Пусть в ближайшее время появление противника не предвидится, но отделение всё равно обязано окопаться по всем параграфам боевого устава.

– Ящер, пойдем, – Шалфей, напарник, уже вооружился сапёрной лопаткой. – Как гласит солдатская мудрость: больше земли, меньше крови.

– Пошли, – Биал отцепил от пояса сапёрную лопатку.

Двадцать первому взводу выпала честь перекрыть Восточные ворота. Как-никак они оказались на возможной передовой. Биал повертел головой. На забрале шлема синими линиями отображаются будущие окопы и огневые позиции. И то радость: не придётся бегать с рулеткой и колышками. А то на учениях господа офицеры очень любят усложнять жизнь простых солдат всякими нелепыми вводными. Биал с размаху вогнал лопатку в красный песок.

Копать траншею в осадочной породе одно сплошное удовольствие. Песок и тонкие пласты глины легко и быстро отлетают в сторону вероятного противника. Никаких заморочек с дёрном и маскировкой. Руки легко делают привычную работу, а в голову лезут дурные мысли.

Всё же интересно – Биал подправил край бруствера, – разбегутся аборигены по хатам или нет? Одно дело всего лишь рота космических пехотинцев, и совершенно другое целая дивизия с танками, пушками и боевыми вертолётами. Над головой назойливо ревут «Торнадо». К вечеру на Свалку высадится более пяти тысяч человек с тяжёлой техникой. С такой силой не то что маленькую колонию, всю Мирему в дымящую пустыню превратить можно.

Привычный рёв «Торнадо» перебил вселенский грохот. Биал ничком рухнул в недокопанный окоп. Руки сами выдернули из-за спины автомат.

Что? Что случилось? Биал осторожно высунул «Эмму» наружу. Встроенная в автомат видеокамера вывела на внутреннюю поверхность забрала вид каменистой пустыни… Ничего.

– Что, бойцы, в штаны наложили?

Голос командира отделения как всегда полон сарказма, но… Биал готов биться об заклад, сержант и сам только что поднялся со дна окопа.

– Не бзди, Ящер, – из-за кучи песка показалась голова Шалфея. – Это всего лишь такшипы.

– Где? – Биал завертел головой.

– Да вон, на север ушли, – пальцем показал напарник.

Точно такшипы. Высоко, высоко в небе, вслед за утихающим грохотом, летят три чёрных треугольника.

Да-а-а… Такшипы, пусть маленькие, но самые настоящие космические корабли, появились со стороны кратера Финдос. Всё правильно: авиация уже взялась за аборигенов. Ну а раз к делу подключили такшипы, значит, на головы бунтовщиков падают ну очень серьёзные штучки. Как бы походя кратер Финдос с землёй не сровняли. Они могут. Между тем такшипы, стремительно набрав высоту, исчезли в зеленоватом небе.

Биал закинул автомат обратно за спину и подобрал сапёрную лопатку. Что бы ни творилось на юге, но второе отделение обязано перекрыть Восточные ворота и точка. Биал сориентировался по синей линии и снова вонзил лопатку в красный песок. Но… Что за чёрт? Шалфей по-прежнему сидит в недоделанном окопе в крайне расстроенных чувствах. Лица напарника не видно, но, судя по расслабленной позе, повисшим рукам и голове, ошибиться невозможно. От удивления Биал чуть не поскользнулся на рыхлом песке.

Если сам Биал только-только закончил пехотное училище, то более опытный и зрелый Шалфей прослужил в десанте не один десяток лет. За его спиной несколько боевых вылетов, которые, правда, закончились как учебные. Не так давно бунтующие аборигены тут же бросали вилы и топоры, если над их планетой зависал Первый ударный флот.

– Не боись, Шалфей, такшипы нас в обиду не дадут, – Биал не удержался от грубой шутки.

– Да ну тебя! – огрызнулся напарник.

Шалфей закинул автомат за спину и взялся за сапёрную лопатку. Красный песок нервными толчками снова полетел из недоделанного окопа.

Что с ним? Биал молча подивился. Обычно на подобные колкости Шалфей не обращает внимания. Обычно буркнет под нос что-нибудь добродушное и всё. Биал снова взялся за окоп. Но не прошло и пяти минут, как голова напарника вновь показалась из-за кучи песка.

– Ладно, Ящер, раз такое дело, то лучше сразу… – Шалфей воткнул лопатку в песок, а сам присел на край почти вырытого окопа. – Может статься, и не будет другого случая начистоту поговорить.

От удивления Биал едва не воткнул сапёрную лопатку в собственный ботинок. Ранее от более опытного напарника ничего подобного слышать не доводилось. Сапёрная лопатка сама выскользнула из рук. Дисциплина и страх перед грозным сержантом отступили под натиском любопытства.

– Вот ты мне много раз жаловался на рутину нашу, армейскую, – после секундного раздумья заговорил Шалфей. – Дескать, каждый день одно и то же. Ещё в училище тебя дисциплина извела, а в дивизии то же самое, только ещё хуже. А знаешь ли ты, недоросль, что лет через двадцать ты эту самую рутину боготворить будешь?

– Как это? – от удивления Биал вытянул шею.

– А так, – Шалфей печально кивнул. – Я когда полноправным пехотинцем стал, тоже вот в бой рвался. Очень повоевать хотелось, по-настоящему. Чтобы и противник реальный был, и посредники за спиной не маячили. Но… – Шалфей выразительно развёл руками. – Не срослось, не случилось. А с годами привык, пообтёрся, стерпелся, значит. Это вы, молодёжь, от радости описались, когда Свалка независимость объявила и Первому крейсерскому по шее накостыляла. А по мне так уж лучше десяток учений и ещё сверху пару десятков учебно-боевых вылетов, чем вправду на этой проклятой Свалке землю ковырять! – Шалфей рубанул ребром ладони по свеженасыпанному песку.