Икона Пресвятой Богородицы. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

Я посмотрел на сервант и, увидев фотографию, поспешно встал с кресла и подошёл ближе.

– Это вы? – спросил я, не скрывая изумления.

– А что, разве не могла быть полковником правоохранительных органов?

– Не ожидал, Мария Ивановна, – признался я. – не ожидал, голубушка.

Сказав последние слова, я слегка смутился.

– Вы извините, сам не знаю, с каких пор стал так обращаться к женщинам.

– Ничего страшного, – скокетничала Полякова. – Любой даме приятно, когда ей так говорят.

– Не ожидал, Мария Ивановна. Не ожидал, – повторил я. – Честно, не ожидал.

– Если бы ваш лейтенантик дослушал меня до конца, а не сорвался как угорелый, докладывать об этом молодом человеке, то вам, вообще не понадобилось бы приходить ко мне. Правда, должна заметить, что мне очень приятно вас видеть.

– Я искренне удивлён, Мария Ивановна, – сказал я, поставив портрет на место. – Только, по-моему, я вас ни разу не встречал в управлении.

– Я родилась на Урале. Там и прослужила всю жизнь. Это у меня муж мурманчанин. Замечательный был человек. Я многое бы могла вам рассказать, но прекрасно понимаю, что сейчас неподходящий момент. У вас другие заботы, – она глубоко вздохнула. – Не забудьте, что вы обещали ко мне заглянуть. Мне, действительно, бывает очень одиноко. Знаете, как хочется иной раз поболтать по душам с хорошим умным человеком. Ну, да ладно, пожалуй, достаточно сентиментальности. Вас интересует молодой человек. Поверьте, мне на слово, он не преступник! У него слишком добрые глаза и открытый взгляд.

– Что он мог делать в вашем подъезде? Никто из жильцов его не знает.

– Здесь вы не правы, Павел Николаевич. Есть одна личность, которая знает его слишком хорошо! Неужели вы сами не догадываетесь, что может делать молодой человек в чужом подъезде?

– Как говорят французы: – «Ищите женщину, и вы найдёте истину!»

– Конечно же… Напротив квартиры Щегодубцевых живёт студентка педагогического университета. Её мать работает технологом на хлебозаводе, где-то в Росте. Ну, так вот, – продолжила Мария Ивановна, – сегодня у неё ночное дежурство. Теперь, Павел Николаевич, вам ясно, что делал этот парнишка в нашем подъезде?

– Как вы думаете, – спросил я, – сейчас он может быть у неё?

– Вряд ли, – не задумываясь, ответила Полякова. – Раз в доме начался переполох, то он, ради того, чтобы не попасть в какую-нибудь неприятную историю, уже давно покинул свою возлюбленную даму. Думаю, что и Ниночка, вряд ли захочет быть скомпрометированной в глазах собственной матери.

– Значит, эту девушку зовут Ниной?

– Да. Она мне очень нравится. Никогда не пройдёт мимо, чтобы не поздороваться.

Весь день я не мог освободиться от гнетущего ощущения собственной неудовлетворённости. Чутьё сыщика подсказывало мне, что где-то я допустил непростительную оплошность. Больше всего смущало то обстоятельство, что Щегодубцев весьма мудрёным способом взорвал собственную квартиру. Я отлично понимал, что ни один нормальный человек не стал бы этого делать.

«Конечно, – думал я, – он мог в пылу гнева ударить топором жену. Было бы понятно, если бы он убил и ребёнка. Мог, в гневе замахнувшись на Татьяну Петровну, непреднамеренно попасть в ребёнка. Такие случаи – не редкость в судебной практике. Но тогда, где мальчик? А если убийство жены было преднамеренным, обдуманным, для чего тогда устраивать взрыв газа, а перед тем предупредить соответствующие службы? Как-то нелогично…

Я продолжал строить версии.

«Мог ли Щегодубцев преднамеренно убить своего ребёнка? – И тут же отвечал на свой вопрос: – Почему бы и нет?! Человек работал на кладбище и каждый день видел покойников… Всё бы сошлось, – прикинул я, – если бы Щегодубцев остался жив и пытался скрыть следы своего преступления. Но он мёртв. Получается… Задача ещё с одним неизвестным? Значит, Загрибин был прав, в квартире был кто-то третий…»

Несмотря на начало октября, уже выпал снег. Лёгким морозцем прихватило жухлую листву. Частники, ещё не думающие о коварстве гололедицы, превышая допустимую скорость, неслись по Кольскому проспекту. Большинство людей, даже не знало, что ночью прогремел взрыв и, совсем рядом от них было совершено преступление, которое, наверняка, местные газетчики окрестят каким-нибудь броским заголовком.

Захватив с собой стажёра, я вновь вернулся к сгоревшей квартире Щегодубцева. Сначала я отдал распоряжение обследовать все подвалы и чердаки. Потом велел тщательно осмотреть все мусорные баки. Я сам, не менее трёх часов, провёл в квартире, изучая каждый её сантиметр, и собственноручно прощупывал каждую вещь.

– Ну, как ваши дела, Алексей Александрович, нашли что-нибудь? – спросил я, вошедшего лейтенанта.

– Ничего нет, товарищ майор. Я обошёл все ближайшие подвалы. Подключили работников жилищно-управляющей компании и своих людей.

– Этого следовало ожидать, – ответил я. – Так и предполагал, что вы ничего не найдёте. А теперь я буду искать…

– Ребёнка? Он жив? – спросил Киселёв.

– Про мальчика пока ничего не знаю, но в том, что здесь был кто-то ещё, кроме Щегодубцевых, теперь уверен на все сто процентов.

– Вы считаете, что сможете найти свидетеля?

– Вполне возможно, что и преступника, – твёрдо заявил я. – Будем искать вместе, Алексей Александрович.

– Но кого? – непонимающе переспросил лейтенант.

– Ещё и сам не знаю, – откровенно признался я.

Заметив ухмылку стажёра, я тут же добавил:

– Зря иронизируете, Алексей Александрович! Зря…

– Мне кажется, что вы пошли по ложному следу, – с иронией ответил Киселёв. – Судмедэксперт подтвердил, что Щегодубцев повесился, а не был повешен.

– В этом даже не сомневался, – спокойно произнёс я.

– Более того, – вызывающе сказал стажёр. – Его лицо исцарапано ногтями жены, Щегодубцевой Татьяны Петровны. На рукоятке топора обнаружены только его отпечатки. Соседи подтвердили, что накануне пожара они здорово повздорили между собой.

– Другими словами… – хотел спросить я.

– Если бы мы знали, где сейчас находится их сын, – перебил меня Киселёв, – то в этом запутанном деле можно было поставить жирную точку. Впрочем, я не сомневаюсь, что не сегодня, так завтра, ребёнок обязательно объявится. Он сейчас у родных или знакомых.

– Вы уверены, что с ним ничего не случилось?

– Разумеется, уверен! – без тени сомнения, ответил лейтенант.

– И всё равно будем искать! – твёрдо заявил я. – Вновь пройду по квартирам и, возможно, отыщу какую-нибудь зацепку.

К исходу дня, я уже имел достаточно информации о пострадавших. Я знал адреса их бывших друзей и знакомых. Однако, я так и не нашёл ни ребёнка, ни людей, которые прошлым вечером могли быть у Щегодубцевых. Все свидетельские показания были не в пользу хозяина сгоревшей квартиры. Я уже не сомневался, что Щегодубцев убил Татьяну Петровну, но с прежним упорством продолжал распутывать ход трагических событий.

Молодого человека, которого видела в подъезде Мария Ивановна, пришлось искать довольно долго.

Ниночка, студентка педагогического университета, сначала округлила и без того большие глаза, а потом ещё долго уверяла, что у неё никого не было, пока я не дал ей слово, что ничего не расскажу её матери о визите ночного гостя.

– Я ничего не видел! Вас не касается, что я делал у Ниночки, – возмутился Сергей Круглов, но моё спокойствие и рассудительность вскоре вызвали его на откровенный разговор.

– Вы же сами понимаете, – взволнованно проговорил он, – я стараюсь особенно не рисоваться. Как только Ниночка осталась одна, я сразу вошёл в её квартиру. Да, конечно, я слышал взрыв. Когда поднялся переполох, я, чтобы не скомпрометировать её, вернулся на корабль. Впрочем… – Круглов ненадолго задумался, – где-то в двадцать два тридцать к подъезду подъехали «жигули». Из машины вышел мужчина в белой рубашке и галстуке. Представительный. Он поднялся на четвёртый этаж и вошёл в какую-то квартиру.

– А если точнее?

– Не знаю! Я не хотел, чтобы он меня видел. И так одна бабка из девятнадцатой квартиры сверлила меня своим любознательным взглядом. Думаю, что он вошёл или в ту квартиру, которая сгорела, или в ту, которая рядом.

– Дверь открывал ключом?

– Нет. Он позвонил.

– Может, приходил к Ниночкиным соседям? – поинтересовался я.

– Тогда я бы его заметил, – уверенно ответил Сергей. – Только те две квартиры мне было видно из-за лестницы. Сам я специально не выглядывал.

– Когда он ушёл, вы не знаете?

– Нет. – Круглов наморщил лоб и, немного подумав, сказал: – Когда уходил от Нины, я снова видел этого человека. Он сидел за рулём своей машины.

– Вы уверены?

– Да. Я узнал его. Вообще-то, у меня плохая зрительная память, но этот тип, очень запоминающаяся личность. Он, или закоренелый мошенник, или директор какой-нибудь фирмы.

– Ну и сравнение! – улыбнулся я.

– А что? – невозмутимо произнёс Сергей. – И те, и другие всегда одеты и держатся так, словно весь мир у их ног. У него один костюм по нынешним ценам потянет от десяти до пятнадцати тысяч. Не меньше…

– Его машина стояла на том же самом месте, где он оставил её, перед тем как войти в подъезд?

– Нет. Сначала, когда я его увидел в первый раз, он поставил её во дворе, возле подъезда.

– Далеко от подъезда, или рядом?

– Метрах в двадцати.

– А во второй раз? – спросил я.

– Он уже стоял у другого подъезда. Смотрел на пожар.

– Вы, случайно, не запомнили номер его автомобиля? – взволнованно, но без особой надежды, поинтересовался я.

– Буквы были карельские.

– Вы в этом уверены?

– Да. Но вот, какие именно, не помню. Последние три цифры: 0,0,7.

– Можно не сомневаться? – спросил я.

– Я тогда ещё вспомнил Джеймса Бонда, тайного агента по кинематографу.

Работники Госавтоинспекции в течение нескольких минут установили личность водителя. Я немедленно отправил запрос в Петрозаводск, и уже вскоре получил ответ, в котором говорилось, что хозяин машины Вилюжный Игорь Романович, 1982 года рождения, является заместителем директора крупного коммерческого предприятия, на хорошем счету, не судим и никогда ранее к уголовной ответственности не привлекался. Ведёт вполне нормальный образ жизни. Не женат.

– Вы не имеете права меня задерживать, я здесь по коммерческим делам. Если наша фирма понесёт урон, то вам придётся оплатить штрафные санкции, – возмутился Вилюжный.

Как только ему представили свидетелей, видевших его машину возле подъезда Щегодубцевых, и предъявили показания Сергея Круглова, он сразу сник и стал более разговорчив.

– Я прибыл в Мурманск поздно вечером, – с трудом произнёс Игорь Романович. Помимо профессиональных дел ещё должен был решить важный вопрос с Татьяной Петровной Щегодубцевой. Мы, когда—то учились с ней в одном классе, а потом долго поддерживали дружеские отношения. Разумеется, что перед тем, как прийти к ней, я заезжал к Щегодубцеву на работу, и мы с ним обо всём договорились.

– О чём именно? – спросил я.

– Это сугубо личное дело, и я не считаю, что обязан его раскрывать, – твёрдо заявил инженер.

– Вам всё равно придётся ответить на все вопросы, – предупредил я.

– С удовольствием, если это не повредит моим личным и коммерческим планам, – вызывающе ответил Вилюжный.

– Вы пришли к Щегодубцеву, и что же там произошло?

– Вы считаете меня убийцей? – напрямую спросил инженер.

– Пока у меня нет таких оснований, – предупредил я. – Но вы, Игорь Романович, были в их квартире и не могли не заметить, что-то важное, что смогло бы прояснить картину случившегося.

Вилюжный некоторое время сидел молча, потом сказал:

– Пожалуй, вы правы, Павел Николаевич, если уж нет смысла отпираться от того, что я там был, то в моих же интересах говорить правду.

– Тоже так считаю, – удовлетворённо заметил я. – Рассказывайте, я вас внимательно слушаю.

– Наше дело касалось финансового вопроса, – не спеша начал Вилюжный. – Как ни странно, но не я, а они не сговорились о цене. Щегодубцев принял мои условия, а Танечка хотела намного больше. Она запросила такую сумму, дать которую я просто не имел возможности. На этой почве у них разразился скандал. Щегодубцев ударил её, а она, пока я пытался его удержать, до крови разодрала ему лицо ногтями. Когда они немного утихомирились, я ушёл.

– Вы договорились о новой встрече?

– Да. Я предупредил, что приду ещё, и мы продолжим нашу сделку. Я надеялся, что смогу переубедить Татьяну. Как вы теперь знаете, утром уже было поздно.

– Во сколько вы ушли от Щегодубцевых? – спросил я.

– Где-то около двенадцати ночи.

– Вы выпивали вместе с Щегодубцевым?

– Я принёс с собой бутылку коньяку и бутылку дорогой водки, но сам не выпил ни грамма, ведь я за рулём автомобиля.

– Где вы были ночью?

– Ездил по городу.

– Коммерческие поездки?

– Нет, просто катался.

– Согласитесь, Игорь Романович, у вас слишком шаткое алиби, – заметил я. – Можно даже сказать, что у вас его вообще нет. Почему вы не остановились в гостинице?

– Я собирался снять номер в гостинице «Арктика», но Щегодубцевы меня отговорили. Если бы они не поссорились, то я, наверное, остался бы ночевать у них.

– Допустим, что вы, действительно, решили покататься по ночному городу. Вы кого-нибудь подсаживали в машину?

– У меня нет привычки, подвозить посторонних.

– Ну, хорошо, – задумчиво сказал я. – А как долго вы кружили по Мурманску?

– Всю ночь. До самого утра.

– Когда вы вновь подъехали к дому Щегодубцевых?

– Не помню.

Я прошёлся по кабинету, а затем, посмотрев на Вилюжного, сказал:

– Но вот свидетель Круглов утверждает, что во время пожара видел вас недалеко от этого дома…

– Он не мог там меня видеть! – запротестовал Вилюжный. – Я не знаком, ни с каким Кругловым.

– Бессмысленно отпираться, Игорь Романович. Если понадобиться, то мы отыщем ещё свидетелей, которые подтвердят, что видели вас во время пожара.

– Может я случайно проезжал мимо.

– Вы не проезжали, – сказал я. – Вы наблюдали за ходом событий. Согласитесь, в этом есть какая-то нелепость. Вы утверждаете, что знали Щегодубцеву с детства?

– Я же говорил, что мы одно время учились вместе, – грубо перебил Вилюжный.

– Тем более, – отмахнулся я. – Вы были хорошо знакомы, но даже не вышли из машины. Любой, мало-мальски нормальный человек растолкал бы пожарных и попытался узнать, что случилось с его друзьями.

– Я не из любопытных, – ответил Вилюжный и тут же вспылил: – Вы в чём меня подозреваете? Вы считаете, что я убил Татьяну и её мужа алкоголика?

Я подошёл к нему вплотную и внимательно посмотрел на него. Стараясь не терять самообладания, сказал:

– А что бы вы подумали на моём месте? Ведь вы были в квартире, за несколько минут перед тем, как возник пожар! То есть, в то время, когда Щегодубцев уже был мёртв.

– Не был! – почти выкрикнул Вилюжный.

– Лжёте! – возразил я. – Вы не только там были, но, вероятно, и устроили пожар.

– Чушь какая-то, – поникшим голосом проговорил Игорь Романович.

– Хотите, я расскажу вам свою версию? – спросил я, не давая Вилюжному обдумать сложившуюся ситуацию. – Я считаю, что это вы подожгли квартиру!

– Зачем мне это нужно?

– Я не знаю, что вы хотели от Щегодубцевых, но не исключаю такую возможность, что у них была какая-нибудь дорогостоящая вещь, которую вы и пытались приобрести. Когда Татьяна Петровна не дала своего согласия, то вы сначала споили Щегодубцева, потом ударом топора убили его жену. После этого вы вложили топор ему в руку и, растолкав, внушили, что это он совершил преступление. Вероятно, вы его здорово припугнули. В общем, каким-то образом вы сумели убедить его, что лучшим выходом для него будет свести счёты с жизнью. Возможно, вы довели его до такого состояния, что он и впрямь принял решение влезть в петлю. Я даже допускаю, что в последний момент он одумался, и вы, чтобы ваш план не сорвался, подтолкнули его табуретку. Совсем легонечко…

Вилюжный молчал. За всё время, пока я говорил, он не проронил ни слова.

– Тогда, – продолжил я, – вы и решили устроить поджог квартиры. Теперь в моей версии есть одно тёмное пятно…

– Что вы имеете в виду? – отрешённо спросил Вилюжный. – Каким образом я изодрал лицо Щегодубцева ногтями Татьяны?

– Нет! Своё преступление вы совершили после того, как они поскандалили. Меня интересует другое… Ребёнок Щегодубцевых бесследно исчез. Я вправе подозревать, что вы убили мальчика. Возможно, он проснулся и заплакал. Вам было нужно, чтобы он замолчал.

– Я никого не убивал! – выкрикнул Вилюжный.

– Тогда помогите мне оправдать вас! – сказал я. – Все факты говорят не в вашу пользу.

– А если я действительно катался по городу, потом, совершенно случайно проезжая мимо дома Щегодубцевых, увидел пожар?

– Тогда почему вы даже не вышли из машины?

– Я приезжал к ним по важному делу и испугался, что меня обвинят.

– По какому делу?

– На этот вопрос я не могу ответить.

– Ребёнок уже спал или ещё нет? – неожиданно для него, поинтересовался я.

– Когда? – растерялся Вилюжный.

– До того, как вы ушли от Щегодубцевых. Если верить вам, то около полуночи.

– Он спал в кроватке.

– Вы уверены?

– Конечно. Во время скандала мальчик проснулся, но Татьяна вскоре вновь его уложила.

– Куда вы дели ребёнка? – строго спросил я.

– Разве он не сгорел во время пожара? – с дрожью в голосе переспросил Вилюжный.

– Вы сами прекрасно знаете, что во время взрыва его в квартире не было! – повысив голос, сказал я. – Что вы сделали с ребёнком? Вы убили его?

– Я никого не убивал! Сколько раз вам повторять одно и то же? – отчуждённо произнёс Вилюжный. – Я понимаю, что все обстоятельства против меня, но я, на самом деле никого не убивал!

– Где ребёнок? – настойчиво спросил я.

– Но ведь, я, правда, больше не заходил к ним в квартиру.

– Лжёте! – почти выкрикнул я. – Подумайте, как следует, Игорь Романович! Мне кажется, что вы влипли в очень неприятную историю.

– Разрешите стакан воды, – охрипшим голосом, попросил Вилюжный. – В горле пересохло.

Я налил из графина воды и подал ему.

Отпив несколько глотков, Вилюжный спросил:

– Если не секрет, то, как вы сумели выйти на меня? Ведь насколько правильно информирован, то на деле Щегодубцевых уже почти была поставлена точка.

– Хорошие у вас информаторы, – заметил я.

– Стоит несколько минут потолкаться в толпе и можно узнать обо всём на свете.

– Меня смутила одна деталь, – сказал я откровенно. – Сразу обратил на неё внимание, но потом как-то так получилось, что совсем упустил из вида. Когда я повторно обследовал квартиру, то вспомнил о простыне…

– Какой простыне? – недоумённо переспросил Вилюжный.

– Самой обыкновенной, на которой мы все спим. В шкафу Щегодубцевых их была целая стопа, но именно эта простыня выделялась тем, что была втиснута в середину. Ни одна хозяйка не позволила бы себе такой беспорядок. Когда я стал рассматривать более внимательно, то убедился, что она сложена не так, как прежде. Это обстоятельство и навело меня на мысль, что у Щегодубцевых кто-то был. Я стал искать их гостя и вот, вышел на вас, Игорь Романович.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.