Междумирье. Белая Дыра. Продолжение книги «Междумирье. Врата Междумирья»

«Грозовая Звезда» исчезла.

«Пард» остался один в пространстве. Виплана нигде не было видно. Не было радиосигналов от него.

– Вот и случилось, – сказал Севелес тяжело молчавшей лётной команде, – До сей поры нам удавалось идти в ногу по искажениям аномалии, а теперь мы попали в разные «щели», что, впрочем, было предполагаемо. Навигаторы, конечно, дали разные показания, и сигнализация оповестила нас об этом, но это не могло нам помочь избежать распутицы – в каждый момент полёта наши корабли всё равно находятся в состоянии совершения очередного манёвра, и мы не успеваем ничего сделать – мы разлетелись в разные времена. Возможно, мы отличаемся друг от друга всего на несколько долей времени, но и этого достаточно, чтобы исчезнуть. Дальше эта разница будет только нарастать, ведь мы теперь будем «спотыкаться» об разные искажения аномалии. Согласно инструкции, нам надлежит продолжать путь, и, выбравшись в настоящую Сваргу, поджидать появления товарищей на траектории подлёта к Ночи. Или же они встретят нас, если они вышли раньше…

Эта инструкция исходит только из логики, а не из опыта. Все это понимали. Грядущий опыт может подкинуть любые неожиданности. Временная аномалия не изучена до конца, и не могла быть изучена за один поход на Марену. Всё прояснится через два-три сороковника по бортовому времени. Если они выйдут в Настоящую Сваргу с большой разницей, то их может разделять просто невообразимое расстояние. А пока их ожидает длительная тревожная неизвестность. Что ж, так всегда бывает перед главным боем. Этот поход должен решить судьбу земель звезды Мерцаны на тысячи лет, если не навсегда, и двести дней тревог, по сравнению с этим – ничто.

После потери «Грозовой Звезды», Севелес ещё четыре дня проводил расчёты, пытаясь определить различные варианты развития событий. Если всё завершится благополучно, то обоим кораблям, скорее всего, придётся собраться возле Марены, а оттуда выступать к Ночи. По сути, они будут встречать Ночь-землю в дальних окрестностях Марены, что уже опасно – они могут просто не успеть предотвратить вторжение или иные враждебные действия. Ночь-землю собирались встречать вдалеке, а как всё сложится теперь – неведомо. Ну, ничего, впереди ещё многие дни познания, успокоил себя Севелес. Думать и думать… И разум сложит какое-то решение из миллионов неосознанных знаков окружающего бытия. Так древние учёные всегда познавали окружающий мир… На «Грозовой Звезде» тоже все в раздумьях. Вдруг они окажутся умнее… И Севелес бродил по обходным проходам вайтманы, останавливаясь у обзорных окон, с неосознанной надеждой увидеть среди звёзд Сварги проблеск бортовых огней…

И, однажды, он увидел у смотрового окна человека, стоящего спокойно, и взирающего в звёздную бесконечность. Не то, что бы Севелес не поверил своим зорким глазам, но сначала подумал, что это зрительнообразное порождение его безпрерывно ищущего разума. У окна стоял странник Изосвет.

Севелес приблизился, и странник спокойно повернулся к нему. Серый и зелёный глаз невозмутимо смотрели на него.

– Здравствуй, Севелес, – сказал Изосвет.

– Здравствуй, странник, – ответил Севелес с облегчением.

– Извини, Севелес, за неожиданное отсутствие, – продолжил Изосвет, – но мне не следовало появляться перед слишком большим количеством твоих соотечественников, да ещё и обременённых огромной ответственностью за общее дело. Я решил продолжить наше общение поближе к делу, то есть, перед высадкой на Ночь-землю. Но ты помнишь, что я обещал быть полезным в трудную минуту?

– Да, Изосвет, – ответил Севелес, – и так уже было, когда мы шли с Марены, за что весьма тебе благодарны.

– Вы опять сбились с пути, – сказал Изосвет, – и мне пришлось побеспокоить вас раньше. Время бурлит… На широкой границе встречи времён Чура и Настоящей Сварги время путается в себе. Нет, с пути вы не сбились, вы разошлись в путях. Вы, оба корабля, всё равно выйдете в Настоящую Сваргу. Но вы с ума сойдёте за сотни дней в ожидании успешного исхода. Верно, Предводитель? К тому же, ты помнишь тот сбой, который был во время первого похода. А если он повторится на «Звезде», а меня там нет? Значит так, Клубки надо отмотать назад строго по тем линиям, по которым они катились, а потом… Впрочем, что это я? Вы это не сделаете…

Севелес усмехнулся.

– Я могу пройти в иноотсек? – спросил Изосвет.

– Ну, конечно, – ответил Севелес, – Идём, Изосвет, познакомлю с тобой команду, а то тревогу поднимут.

– Наблюдать в иноотсеке будете? – осведомился Изосвет.

– Ни к чему, Изосвет. Разве что если надо чем помочь?

Изосвет махнул рукой.

– Знакомь с командой, и пойдём выводить вас с кривой дорожки.

– 5-

Одинокая «Грозовая Звезда» бороздила пространство, искажённое непослушным временем. Инонавигатор работал стабильно, и виплан продолжал свой путь в Настоящую Сваргу, но один, без «Парда». Лётная команда продолжала надёжно вести корабль к цели, заглушая тревогу в сердцах добросовестной работой. Остальные люди тоже стремились занять себя чем-то полезным, как если бы ничего не случилось. Стали чаще собираться в соборном отсеке и обсуждать, что на ум придёт. Ответы на вопросы искали в своей памяти, потому что впереди только неизвестное будущее, а сейчас с ними непонятное настоящее.

Отсек управления. Девятнадцатый день пути в одиночестве. На столе связи загорелся маяк канала связи с «Пардом» – Что за чудо! Вахтенная, второй пилот Лен Вик, сразу нажала кнопку вызова командира, и бросилась к смотровому окну, с той стороны, в которую указывал радиоориенировщик. Она не сразу увидела проблеск бортовых огней, но увидела. И это были огни «Парда» – три коротких красных, один длинный синий, и постоянный жёлтый!

Примчалась командир, капитан Тэй Гура. Сразу попыталась связаться с вайтмарой, но работающий радиоканал был пуст.

– «Пард», я «Грозовая Звезда»! Если слышите, ответьте любым способом: смените порядок проблеска! Вы слышите? «Пард», я «Грозовая Звезда»!

И «Пард» ответил: бортовые огни сменились на постоянный короткий синий проблеск. Они услышали! А позже «Грозовая Звезда» услышала взволнованный голос Севелеса:

– Рады вас видеть, ребята! Как вы? Немедленно сообщите: что с отрядом?

– Отряд в порядке, Севелес, – отвечала Тэй, – И какое чудо спасло нас на этот раз?

– Это снова не мы, Тэй.

– Он с вами? – спросила командир.

– Да.

– Мы так и знали.

– Здравия, Тэй! – раздался в эфире голос Изосвета, – И всему отряду тоже! Вы отлично продержались.

– Мы быстро догадались, Изосвет, что ты нас не покидал, – сказала Тэй, – Как тебе на борту «Парда»?

– Отличный корабль, но на «Звезде» было как-то уютнее, – ответил Изосвет, – но, ничего, мне и здесь выделили отделение, где я могу спать, сколько угодно.

– Благодарим за помощь, Изосвет, – сказала Тэй, – Не знаю, смогли бы мы встретиться в Настоящей Сварге без твоей помощи. Возможно, но наверняка с какими-то потерями.

– Передаю связь капитану Изири Ихс, – объявил Севелес, – Ведите корабли!

– Приветствую, Тэй!

– Приветствую, Изири! Сверим обзор и взаимоконтроль навигации…

– 6-

Девяносто восемь дней спустя. Целеуказание датчиков навигации перестало выглядеть хаотичным, и стало односложным, в виде стабильно повторяющегося набора формул векторов. Иначе говоря, приборы инонавигации теперь указывали направление строго назад, что означает выход из временной аномалии Чура. Весь отряд Севелеса поздравил друг друга с прибытием в Настоящую Сваргу.

«Удивительно! – говорили друг другу раксы-воины, – Мы в будущем! На восемнадцать лет!». Да, для них, рождённых на Чуре после Войны, это было будущее.

Инонавигация была отключена, и звездоходчики взялись за прокладку курса к орбите Ночь-земли.

Севелес и странник Изосвет, снова сидели в отсеке Севелеса, и беседовали. Уже не малое количество раз они так общались в отсеке предводителя, и один на один, и в присутствии иных соратников. Но ни разу Севелес не попытался выяснить, кто-же таков Изосвет, и сам странник даже не намекал на это. При этом Изосвет ставил себя скромно, но не подчинённо, хотя вполне мог бы себя чувствовать если не правой рукой Предводителя, то уж точно вторым кормчим. Но Изосвет видел себя, надо полагать, только советником Предводителя и отряда. Положение его не интересовало, ему была нужна некая иная цель, к которой он ещё не пришёл. Цель была на Ночь-земле, и странник был очень заинтересован в том, чтобы благополучно довести отряд до Ночи. Свою цель он не раскрывал, утверждая, что не совсем уверен, что она такая, как он себе представляет. Севелес всегда чувствовал, где не стоит задавать Изосвету лишние вопросы. Эти вопросы не грозили страшными последствиями, но Севелес понимал, что не стоит об этом спрашивать – незнание ответа принесёт больше пользы, чем его знание.

А сейчас Севелес задал Изосвету вопрос, ответ на который был вполне полезен для познания:

– Изосвет, ты понимаешь работу иномирных устройств, иначе мы бы и сейчас болтались в разных ветках временной аномалии. Ты знаешь, как наше инооборудование ищет потоки времени, и потому наши корабли выходят в Настоящую Сваргу. Скажи, а нельзя ли так же и луну Чур просто провести по этим потокам, и вывести из восемнадцатилетнего отставания в прошлом?

– Скорее всего нет, Севелес, – отвечал Изосвет, – чем ближе в пространстве к луне, тем стабильнее временная аномалия. На самом Чуре и в ближней к нему Сварге нет «щелей», как вы это называете. То есть нет сбоев в потоке времени. Для луны нет этих «ступенек», по которым можно проскочить по времени. Вся аномалия существует относительно тела луны, поскольку сам Чур был точкой приложения действия Часомолота. И теперь Чур, он как пробоина в камне от удара копья, а ступеньки времени, это как трещины, расходящиеся от этой дыры. Чем дальше от пробоины, тем больше ветвей трещин. Вот почему выйти в Настоящую Сваргу можно только удаляясь от Чура. Ну, естественно, при этом надо ещё и находить эти «щели». Сам же Чур, находясь в этой образной «дыре», никуда перескакивать не может. Даже если луну двигать в пространстве сверхмощным двигателем, словно корабль, ничего не изменится – аномалия существует относительно Чура, который целиком находится в «дыре», в стабильности. Обратный удар Часомолота должен быть сверхточным, чтобы «выбить» во времени луну ровно настолько, насколько её «забили». Даже не знаю, возможно ли это.

– В этой «дыре» мы в безопасности, – кивнул Севелес, – Ракшасы до нас не доберутся. Но под ударом остаётся Марена. Если ящеры захватят её, то земля Марена обречена. Они взорвут её Фашем-разрушителем. За несколько лет навезут туда прорву радиоактивных отходов из разных земель Сварги, и взорвут. Говорят, так было с Фаттой – это одна из лун моей Родины. И тогда, через восемнадцать лет, Чур останется без земли, и улетит в дальнюю Сваргу. И там замёрзнет… Они не доберутся до нас, но погубят за непокорность. И сделают это руками покорённых Цесеров.

– Ты никогда не расстаёшься с ним? – утвердительно спросил Изосвет, держа взгляд на рукоятке меча, которую он видел за спиной Севелеса.

– Теперь нет, – ответил Севелес, – я и верю, и чувствую, что Нетрон будет в бою. У нас на обоих кораблях более четырёхсот единиц огнестрельного автоматического оружия, и двадцать единиц тяжёлого ручного вооружения, достаточное количество боеприпасов. «Пард» приспособлен для бомбометания, и имеет на борту шестьдесят электрических бомб. Словом, мы можем дать серьёзный бой, если понадобится. Но кому дать бой? Исследователи, учёные и волхвы, считают, что нам придётся воевать с мертвецами. Во время последнего нашествия Ночи, Ракшасы бросили в бой легионы затвареных людей, которых они насобирали по разным землям Сварги. Тогда удалось выдержать и отразить удар тварей. До сих пор на Марене можно увидеть курганы из их костей. А в предыдущее тому нашествие в плен взяли несколько ящеров, и об этом сохранились записи обследования. Из описания следует, что учёные увидели перед собой особей с сильнейшими признаками вырождения. Генетическая испорченность была настолько высокой, что позволяла только оставаться в живых, но никак не продолжать свой поганый род. Из всех этих фактов современные учёные делают вывод, что популяция Ракшасов на Ночь-земле вымерла. Но Ракшасы не могут просто так исчезнуть, нельзя в это верить. Они тоже осознавали свою участь, и заранее приняли меры. Известна их высокая способность к иринированию. Они… переселились во что-то. Они существуют не в своей плоти. Теперь, чтобы убить ящера-Ракшаса, нужно убивать не физическое тело, чьим бы они не было, а убивать его энергетическое тело. На это не способен автомат или бомбо-диск. На это способен меч Нетрон.

– 7-

Через пятнадцать суток после выхода в Настоящую Сваргу они увидели Ночь-землю в расчётном квадратном секторе окружающего Мира. Через телескоп она выглядела, как бледная точка, что удивляло. Ночь-земля, выходит, светилась в световом диапазоне. Она не могла отражать свет какого-то источника – источника поблизости не было, а звезда Мерцана ещё не могла полноценно осветить грозного гостя. И, тем не менее, Ночь была видна в тёмной пустоте, светясь сама собой. Возникало нехорошее подобие с хищными глубоководными рыбами, которые подманивают свою жертву с помощью фонарика…

И они двинулись навстречу врагу. Встреча должна будет состояться ещё за границей системы Мерцаны, и тогда в их распоряжении будет времени ещё два сороковника до подхода к земле Марены.

И чем ближе подходили они к Ночи, тем больше она их поражала. Это был бледно светящийся шар, цвет которого не очень равномерен, и местами менялся от жёлто-зелёного до зелёно-синего. Ни в каких описаниях Ночь-земли не говорилось о подобном её свойстве. Само название земли заставляло представлять мрачный тёмный мир, погружённый в мертвенный холод, и в это все охотно верили, потому что знали: Ночь-земля не имеет своей звезды или солнца, и носится в пустоте Сварги, ничем не освещаемая. Но там, оказывается, есть свет! Свой свет. Что бы это могло быть? Может быть, по всей земле полыхают пожары, и подсвечивают облака? Ведь не даром же адские, навьи миры изображают в огне, и, возможно, что эта страшная картина не лишена основания. Выходцам из Нави привычнее и лучше жить в угарных газах.

Ночь-земля была в два с половиной раза больше Марены-земли. Для жителей Чура, который был в два раза меньше Марены – это будет трудный для жизни мир – сила притяжения там может оказаться вчетверо больше привычной. Все воины отряда проходили тренировки на центрифуге с восьмикратной перегрузкой, но с тех пор прошло уже немало времени.

Ночь всё ближе. Люди молча, подолгу, смотрят на неё через смотровые окна. Ночь-земля очень красива. Словно светящаяся капля воска, она переливается волнами бледного света.

И, вот, оба корабля вошли в зону ощутимого притяжения земли, и устроились на высокой орбите. Теперь появился и верх, и низ. И внизу, под ними, колыхалось гигантскими волнами необъятное море света. Это был мир, в который ещё не ходили люди со звезды Мерцаны. Этот мир всегда сам приходил незваным к Мерцане.

Приблизившись к светящейся Ночь-земле, они так и не решили возникшую вдруг задачу: как найти полюса вращения Ночи. Под покровом света ничего не было видно, и невозможно было визуально, по ходу вращения, определить места полюсов. На разведку была выслана вимана «Сиг», с экипажем из четырёх человек-раксов. «Сиг» исчез в сиянии атмосферы, и вскоре отозвался в эфире: «Пард», под нами море! Море и береговая линия, не очень далеко. Мы идём к берегу, и осмотрим его. Здесь светится атмосфера на больших высотах».

«Сиг» продолжал передавать информацию. Глубину воды у песчаного берега разведчики оценили саженей в десять на расстоянии четверти версты от суши. Они считают, что здесь вполне можно посадить «Пард». Тогда не будет нужды перевозить войско партиями, как изначально думали. Разведчики вознамерились опуститься вниз, чтобы детально обследовать предполагаемое место высадки десанта с Чура. Температура за бортом: восьмая часть пара (около 12ºС), радиация: 66 ударов, ветер: 13 узлов…

Неожиданно передача с «Сига» оборвалась на полуслове. И в тот же момент радиоэфир заполнился кратковременным хрипящим импульсом. После этого всё стихло. На запросы «Сиг» больше не отвечал.

Данные пеленга показывали, что исчезновение виманы произошла на высоте всего ста двадцати саженей, и скорее всего над сушей. Электромагнитный импульс, услышанный в эфире, не мог происходить от «Сига», у него ничего такого нет, что может так излучать.

Было принято решение немедленно войти в атмосферу, и следовать к месту возможной катастрофы. Благо, гравитационный двигатель «Парда» позволяет не зависеть от орбиты, и сходить с неё в любом нужном месте.

Они погрузились в светящийся мир, в котором ничего не было видно, кроме вертикальных струй света, словно здесь шёл светящийся ливень. Было это, несомненно, красиво, но отряду вайтмары было сейчас не до этого.

«Пард» миновал верхний светящийся слой, и опустился в прозрачную атмосферу. Теперь над ними оказался как бы перевёрнутый светящийся океан. А внизу, сквозь клочья облаков, они увидели зелёное фосфоресцирующее море, и ломанную, угловатую линию жёлто-коричневого берега. Пилоты вели «Пард» к той точке, на которую последний раз указал пеленгатор. Это место было над сушей. По мере снижения становилось видно, что земля, дальше от берега, круто набирает высоту, возвышаясь всё больше, как очень пологие горы. Склоны этих возвышенностей имели гладкую, слегка вогнутую внутрь поверхность. Их следует тщательно осмотреть.

– У нас что-то на поверхностях! – сообщила капитан, – Похоже на мощный электрический потенциал. Да мы светимся, как лампочка!

«Пард» сейчас нёсся над морем на большой высоте.

– Не снижайся дальше! – крикнул Севелес. Он тоже увидел миллионы искр, прыгающих по тороиду вайтмары.

– Есть! – ответила кормчая, – За нами светящийся хвост, как у кометы!

Севелес находился на смотровом посту отсека управления. Чтобы посмотреть назад, надо только оглянуться в другое окно.

И он увидел молнию. Яркую извилистую молнию, которая догоняла «Пард» из очень дальней дали светящегося неба. Что бы понять это, в распоряжении Севелеса был только… сиг. Всего один сиг времени, в течении которого гигантская молния догнала «Пард».

Яркая вспышка ударила в глаза. «Пард» содрогнулся, и медленно завертелся вокруг своего центра, и завалившись боком на три части, рухнул вниз. Люди, находящиеся внутри, уже не могли осознавать происходящего.

Это было то, что сгубило и разведчика «Сиг».

8. Мидгард – Нибиру. Чужой Мир

– 1 —

Ведь не было же никаких причин… – думала Анка, пытаясь понять, почему непременно это должно было произойти. Ну, пропал, и пропал, его же когда-то вообще не было, и ничего – жила себе. Это когда-то… А теперь он был, и теперь, когда его нет, как-то и не живётся…

Анка проводила дни в тревожном ожидании; волновалась, и выбрасывала недокуренные сигареты.

А потом к ней пришёл гражданин в штатском, показал полицейское удостоверение, и спросил: где Феликс Стоянов? Оказалось, случилась авария, и Феликс скрылся с места происшествия, бросив пассажиров в своей машине. Пассажиры каким-то чудом не пострадали. Но, возможно, Стоянов об этом почему-то не знает, и скрывается от правосудия. Если бы ему как-то сообщить, что статья за человеческие жизни ему не грозит… Нет, ответила Анка, я не знаю, где Феликс. Анка много чего полицейским не сказала: и что он мог быть отправлен на планету Нибиру (небылица, которая поставит её под подозрение), и что он предлагал ей жить вместе. Анка рассказала полицейским только про известный ей круг знакомых Феликса, и не более того. Свои размышления она оставила при себе. Полицейские показали ей фотографию молодого человека, и спросили, не это ли Феликс Стоянов? На снимке Анка увидела бородатое лицо, возможно и молодое, но не Феликса. На второй фотографии была снята кисть левой руки этого бородатого человека, имеющая особую примету – давнее повреждение пальцев. Нет, это точно не Феликс. На этом вопросы у полицейского закончились.

Авария произошла несколько дней назад, а Феликс до сих пор не появился. Если верить в невероятное заявление Тартарского, то Феликса забрали туда, где служил этот тренер-шарлатан. Значит, дальше её очередь.

И всё же, звонок диспетчера ЗП-телепорта застал её врасплох. Ей всё объяснили, но через десять минут, от волнения, Анка всё забыла, а перезвонить было невозможно – номер диспетчера не определяется. Только потом Анка сообразила, что звонок даже не зафиксирован в журнале вызовов телефона, как будто его и не было.

Прошёл день, но ничего не случилось. Завтра понедельник, на работу идти… Ну, и что с того? Она может исчезнуть так же неожиданно, как Феликс. Чёрт возьми, а как это вообще происходит? Анка ни коим образом не представляла себе к чему готовиться, и ей, вдруг, взбрело в голову, что надо обрезать волосы, и оставить себе короткую стрижку. С её длинными волосами ей будет неудобно и, может быть, опасно. Она не знает где, как, и почему, но, когда станет опасно, разбираться с волосами будет уже некогда. Она взяла ножницы, и подошла к зеркалу. Никогда не резала себе волосы… А какие они красивые!

Анка отложила ножницы на столик, чтобы перехватить пучок волос в другую руку. Потом она собралась было взять ножницы снова, но они исчезли. Ножниц на столике не было. Секунду назад были… а теперь уже нет. Однако, и столика тоже уже нет… Исчезла и комната. Какое-то мгновение Анка видела вокруг себя вечернюю панораму своего района, словно она висит в воздухе, снаружи, а потом исчезло и это. Анка передёрнулась всем телом, пытаясь сбросить это наваждение, и тем привела себя во вращательное движение вокруг самой себя. А окружающий мир от этого совсем исчез…

Анка висела в пустоте, в невесомости, в совершенно пустой пустоте, наполненной только синеватой текущей массой, которая вокруг неё образовывала туннель, в котором Анка теперь летела с немалой скоростью, но совершенно не ощущала движения. Летела она ногами толи вниз, толи вперёд (здесь не было ориентировки направлений). Совершенно неожиданное положение, в котором она оказалась, привело её в растерянность. Она допускала, что вполне может оказаться в самом невероятном положении и месте, но к этому же надо как-то прийти, а не вот так вот, без действий и причины. Значит, с ней этого не происходит, она просто видит видение. Неужели это от одной сигареты, выкуренной после трёхдневного табачного воздержания? Не может быть… Её отправили на Нубиру! Как же не может быть, ведь ей же звонил некий оператор…

Наконец, у неё появилась первая связная мысль: «Всё не так страшно…» И она стала оглядываться вокруг. Ей стали видны звёзды, много звёзд. Огромное множество звёзд! Звёзды заполняли безразмерную безконечность, и Анка убедилась в том, что она сразу и поняла – она в космосе. В космосе, в невесомости, в вакууме… Здесь не должно быть воздуха! В её лёгких сейчас последняя порция воздуха, которую она вдохнула на Земле. И всё! Больше не будет! Здесь нет воздуха, ей конец! Это очень страшно. И Анка, не выдержала, и пронзительно закричала, срываясь на визг. Она даже завертелась вокруг себя, видимо, от звукового давления. Так она визжала, пока не поняла, что таким образом расходует последний драгоценный воздух. И она замолчала. Всё, теперь ей конец – весь воздух криком вышел. Она замерла, и вдруг заметила, что тихонько дышит. Воздух здесь был. Вероятно, это он и струился потоком, по которому сейчас неслась Анка. Вот он как работает, ЗП-телепорт – он создаёт воздушный мост в космосе. И куда же он приведёт? Там – так сказать, впереди, ничего ещё не было видно.

Время никак не осознавалось, внутренние часы отключились начисто, а мысли в голове были настолько беспорядочные, что по их ходу тоже невозможно было определить время. В общем, времени прошло бог весть сколько, и по направлению движения появилось видение приближающейся планеты, которая мерцала зеленоватым светящимся шариком. Но, в то же время, Анка заметила где-то в стороне ещё один такой воздушный поток, который, выгибаясь дугой, начал приближаться к Анкиному потоку. Этот другой поток вёл не к планете, а исчезал где-то в пустоте. Его конец раскрылся, как воронка, и где-то далеко впереди (или внизу) вонзился в Анкин поток, и словно присосался к нему. Анка сразу поняла, что ей скоро предстоит пролететь мимо этого места, и что всё это неспроста. И она не ошиблась. Она быстро приближалась к месту стыковки двух потоков, и всё острее чувствовала, что здесь что-то не так. В последние мгновения она поняла, что у неё теперь два пути, а не один… Жерло второго потока приблизилось молниеносно и, как пушинку, всосало Анку в себя. Анка кувыркнулась пару раз через голову и снова полетела ногами вперёд, уже по другому потоку. Подняв голову вверх, она увидела, как жерло перехватившего её потока отвалилось от первого потока, и увелось куда-то в пустоту. Анка оказалась полностью отрезана от своего изначального пути. Это было очень похоже на похищение. Волнение охватило Анку с новой силой. Она начала внимательно осматриваться, и увидела, что новый поток огибает вокруг светящуюся планету, и по спирали приближается к ней, но, с другой стороны. Значит она, всё-таки, попадёт туда. На Нибиру.