Согласное учение святых отцов Восточной Церкви о душе. Святоотеческая православная психология

Этот смысл состоит в том, что преждевременное раскрытие душе всей полноты правды о трудности пути спасения, повергает её в шок и отворачивает от духовного пути предстоящими сложностями и рисками. Именно поэтому, чтобы не испугать душу прежде времени этой сермяжной правдой о сложности крестного пути, эта правда раскрывается пасомым очень бережно и постепенно по мере душевно-духовного роста и готовности ума к её принятию. Это делается намеренно из веры, надежды и любви к ступающим на путь, поскольку никто не знает своих духовных сил и возможностей Духа (Бога), который может не только облегчить этот путь, но и провести по нему от начала до конца.

Реальная же правда о спасении очень хорошо была продемонстрирована архимандритом Кириллом (Павловым) в истории «О ведре воды и трёх каплях».

«К старцу Кириллу Павлову как-то пришли послушники с радостной вестью, говоря о том, что сейчас очень много людей в храмах и можно надеяться, что вера в народе стала укрепляться. На это отец Кирилл сказал набрать полное ведро воды. Когда его набрали он сказал – это количество людей которые сейчас ходят в храмы. Потом он сказал эту воду вылить…

И когда ведро вылили, он попросил дождаться самых последних капель и после того, как стекли последние три капли, он сказал – а это те кто из всех верующих сегодня спасается…»

Таким образом, в гуманной религиозной лжи о спасении души содержится глубокая вера и надежда на то, что последними «тремя каплями» спасающихся может стать любой человек при должном, терпении, усердии, трудолюбии и вере, ибо «по вере вашей да будет вам» (Мф. 9; 29).

Если быть до конца объективным, нельзя не сказать и о том, что в этой гуманной религиозной идее о лёгкости спасения души, есть и своя негативная сторона и не малая, связанная с тем, что большинство верующих изначально усваивают совершенно искажённое и упрощённое представление о «чудесном» спасении «по милости», как не требующем от человека значительных духовных усилий и внутренней работы. Во многом этому способствует и евангельская история «О благоразумном разбойнике», который спасся первым просто «покаявшись».

При этом совершенно не говорится о том каким путём он шёл к этому покаянию на кресте и каким было состояние его души в момент покаяния. Подобные представления, оторванные от духовной реальности и законов движения энергии, превращает современное православие и подвижничество в некий увеселительный балаган неофитов и социальную идеологию позитивности и добропорядочности, которая чужда духу согласного учения.

Расхождения между духом согласного учения и современными упрощёнными представлениями о «бытовом» спасении достигли такого размаха, что святоотеческая идея согласного учения выглядит с позиций массового схоластического православия уже как еретицизм, сектантство, магия и эзотерика, а подчас и клиническое «безумие».

Это обстоятельство в настоящее время и порождает самое большое противоречие и нестыковку между идеей согласного учения отцов и официальной религией, где вся методология (психология) спасения упрощена и из духовной плоскости «священнобезумия» спущена на моральную и душевную плоскость религиозной морали и философии.

Причиной этой нестыковки можно считать отсутствие знания о психологии «совлечения ветхого человека» и соотношении «ветхого» человека и «нового».

«Когда Апостол говорит: совлекитесь „ветхаго человека“ (Кол. 3, 9.), тогда разумеет человека совершенного, у которого соответствуют очам свои очи, голове – своя голова, ушам – свои уши, рукам – свои руки, и ногам – свои ноги.» (Преп. Макарий Египетский, Собрание рукописей 2, Духовные беседы, Беседа 2)

По учению отцов переход из «ветхого» или страстного состояния в «новое» или благодатное осуществляется не прямо, а посредством среднего и промежуточного нравственного (душевного) или добродетельного состояния.

В этом и заключается психологическая ловушка современного обрядоверия, которое не имеет представления о промежуточной стадии, а потому не благодатное (духовное), а только добродетельное (душевное и нравственное) состояние выдаёт за совершенное, как конечную цель спасения души и святости. В этой связи в современном православии очень много душевных святых, а не духовных, которые достигли только душевного состояния, выдаваемого за духовное и благодатное.

В данной связи духовное совершенство по согласному учению отцов – это самое глубокое и полное изменение ещё при жизни всех качеств и энергий страстного состояния души на благодатное, а не добродетельное. Проще говоря, цель совершенства по учению отцов – это стяжание энергий Божественной благодати, а не человеческой добродетели, как думают по незнанию многие верующие и священнослужители.

В настоящее время практически весь католицизм и протестантизм стоят на позициях спасения и духовного совершенства через достижение добродетельного состояния души и только одно Восточное Православие, оставаясь верным преданию, продолжает стоять на позициях понимания совершенства через призму благодатности (Божественной), а не добродетельности (человеческой).

«Не ищи совершенства в добродетелях человеческих, ибо ничего совершенного в них нет: совершенство сокрыто в Кресте Христовом» (Преп. Марк Подвижник, Добротолюбие, Т. 5, 523).

Принцип стяжания (накопления) душой энергий благодати по учению отцов предполагает реальный духовно-аскетический подвиг или буквально «продвижение» души по пути безстрастия и духовного совершенства, которое подобно полному очищению сосуда души от всего прежнего содержимого.

«Невозможно нам соделаться способными к приятию Божественной благодати, не изгнав из себя порочных страстей, которые овладели нашими душами… И в сосуд, который был занят какой-нибудь зловонной жидкостью, не вымыв его, не наливают мира. Посему должно быть вылито помещавшееся прежде, чтобы могло вместиться вновь вливаемое» (Свт. Василий Великий, Творения, Т, 1, 333).

Решению задачи очищения души от всех остатков энергий страстей в Восточном Православии и были подчинены изначально все духовно-аскетические практики, как путь совершенной веры. Упрощение и облегчение этого, вне всяких сомнений, крайне тяжёлого пути до уровня социальной морали и идеологии общественной добропорядочности можно считать закономерным итогом искажения массовой религией сути согласного учения за более чем 2000 лет.

Это искажение, как уже говорилось, нельзя назвать злонамеренным и целенаправленно преследующим подмену цели спасения с опусканием планки духовных требований. Данное искажение согласного учения отцов осуществлялось естественным путём на протяжении очень длительного времени.

Правомерно говорить даже о том, что это искажение носило глобальный цивилизационный характер и было с глобальным переходом всего человечества от ветхозаветных принципов духовности, как аскетических и анахоретских, к новозаветным принципам, как киновийным и массовым.

Таким образом, именно задача популяризации религии для самых широких слоёв населения неизбежно требовала упрощения вероучения до уровня сознания обывателя. Для решения этой задачи духовенству нужно было снижать планку религиозных требований до уровня светского и мирского понимания религии, не требующего полного отречения от мира, посвящения в высшее знание и преодоления порога «священнобезумия».

Фактически из благих намерений приобщения к религии самых широких слоёв населения согласное учение отцов, как высшее духовное знание о методологии спасения душим, было вынужденно упрощено до уровня религиозной морали и философии. Если попытаться исследовать динамику процесса упрощения учения отцов, то его усиление началось сразу после «золотого века» святоотеческой письменности (4-й век), когда стартовал процесс активного развития социального института церкви (с малой буквы) с созданием церковной догматики и каноники. Это был этап символичного выхода церкви, как «Жены, облечённой в солнце» из пустыни в мир людей в символическом смысле. В это время многие отцы – пустынники, оставив традицию анахоретства (уединённого монашества), пошли на официальное служение в церковь в условия общинности (киновии) для совместного проживания в монастырях.

Вместе с тем, до первого разделение Церкви в 1054 г. на Римско-католическую (Западную) с центром в Риме и Православную (Восточную) с историческим центром в Сирии, на протяжении более чем 6 столетий идея согласного учения святых отцов оставалась по-прежнему главной и доминантной в православном вероучении и целая плеяда святых отцов с 5 по 11-й века тому самое яркое и наглядное подтверждение, в числе которых: авва Дорофей, Варсонофий Велиий, Исаак Сирин, Иоанн Дамаскин, Иоанн Лествичник, Максим Исповедник, Феодор Студит и многие другие отцы.

Очередной вехой процесса искажения изначальной идеи согласного учения отцов можно считать период разделения церквей, когда Западная церковь пошла по откровенно схоластическому пути отказа от мистического богословия и концентрации на морально-нравственной (добродетельной) стороне вероучения. Ересь «филиокве» (и от Сына) послужила одной из главных причин церковного раскола, кроме прочих богословских расхождений.

Восточная Церковь после раскола ещё несколько столетий сохраняла верность преданию и согласному учению отцов практически вплоть до середины 17-го века и свидетельство тому не менее яркая плеяда святых отцов – подвижников второго тысячелетия, включая и плеяду великих русских святых: Никита Стифат, Симеон Новый Богослов, Григорий Палама, Никифор Уединенник, Димитрий Ростовский, Кирилл Белозерский, Максим Грек, Нил Сорский, Серафим Саровский, Сергий Валаамский, Сергий Радонежский и другие.

Наиболее глубокое искажение идеи согласного учения отцов в русском православии произошло сразу после никоновского раскола (1650 г.) и последующих петровских реформ (1710 – 1720 гг.), которые откровенно унифицировали религиозность и запретили в России анахоретство и все иные формы подвижничества. Данные нововведения были сделаны Петром Первым по образцу Западной Церкви, которая произвела на него впечатление своей готической мощью, богатством и дисциплиной.

Фактически же и никоновский раскол и последующие петровские реформы поставили церковь на путь тесного взаимодействия, сотрудничества и сращивания с государством. Именно в это время официальная религия и государственная церковь фактически отказались от идеи согласного учения отцов в виде полной схемы из 4-х ступеней «тетраморфа» – «Человек» – «Вол» – «Лев» – «Орёл» и перешли на ту упрощённую схему «Человек» – «Вол», которая имеет место и сегодня, причём, в ещё более упрощённом виде только «Человек», т.е. только исполняющий заповеди.

Следует отметить, что и в России и на Украине и в Беларуси почти до самой революции оставались единичные островки подлинной православной духовности, где с большим трудом и сопротивлением церковным властям и государственным, оставалась жива традиция согласного учения отцов. Это Оптина Пустынь, Валаам, Псково-Печерская лавра, Киево-Печерская лавра, Глинская пустынь, Полоцкий монастырь, Лавришевский монастырь и другие обители.

Данный экскурс в историю был сделан с той целью, чтобы показать, как медленно и поступательно шёл процесс упрощения и искажения идеи согласного учения отцов, а фактически подмена идеи духовного спасения идеей морального спасения через обряд. Эта идея «бытового спасения» через обряд и получила позднее название «обрядоверия».

В настоящее время в сознании абсолютного большинства верующих и духовенства уже нет того основательного духовно-аскетического знания и учения отцов о душе и спасении души, как святоотеческой психологии, а есть очень примитивное и упрощённое представление о спасении через стандартный набор церковных таинств (Крещение, Покаяние, Евхаристия, Миропомазание, Елеоосвящение, Священство, Таинство брака).

В настоящее время представление о методологии спасения деградировало ещё больше и духовная жизнь свелась фактически к голому обряду и обязанности выполнения стандартного для всех верующих набора общецерковных правил (крещение, исповедь, причастие, регулярное посещение церкви, отмечание церковных праздников и соблюдение постов).

Этот нехитрый набор правил, выполняемых большинством верующих чисто автоматически и без глубокого понимания психологии и духовного смысла, понимается сегодня как православный путь спасения. Таким образом, в настоящее время имеют место существенные расхождения между пониманием методологии и смысла спасения в религии и в согласном учении отцов.

Тем не менее, подлинное совершенство по согласному учению отцов – это не нравственно-этическое совершенство личности, как думает большинство простых верующих и священства. Подлинное совершенство по учению отцов – это полнота обладания благодатными энергиями Святого Духа в своём сердце, что достигается тесным и крестным путём распятия всего мирского и тленного, как не тождественного и не синергийного духовному.

«Совершенство состоит в явном причастии Святаго Духа, Который, вселившись в христианина, переносит все желания его и все размышление в вечность» (Свят. Игнатий Брянчанинов, Аскетические опыты, Т. 2, 341 – 342).

Евангелие и согласное учение отцов

Говоря о согласному учении отцов, нельзя не коснуться вопроса соотношения согласного учения с Евангелием, как кодексом человеческой нравственности и солью Нового Завета. Сами факт рождения духовно-аскетического знания в дохристианский и доцерковный период, как и факт преемственности в согласном учении отцов двух заветов одновременно, говорят о возможности отличий духа согласного учения от духа Евангелия и духа Нового Завета.

Пусть это утверждение не покажется странным, но речь идёт не о тех отличиях, которые не свойственны духу христианства вообще, а о самом духе христианства, только его разном качестве (совершенстве) и состоянии чистоты. По учению отцов сам христианский дух проходит несколько стадий очищения, роста и формирования – телесная, душевная, духовная, которые основатель христианской психологии святитель Феофан Затворник изложил в виде более развёрнутой пятиступенчатой схемы – телесная, телесно-душевная, душевная, душевно-духовная, духовная. Эти пять стадий (с двумя промежуточными) очень хорошо отражают этапы процесса очищения и совершенствования христианского духа, который начинается с телесной стадии.

По этой причине то, что абсолютное большинство верующих и священства понимают как христианский (православный) дух имеет спектральную природу, причём, в силу восприятия основная масса верующих христианским (православным) духом считает тот дух, который доступен для чувствования и восприятия верующими, а это и есть телесно-душевный и душевный дух.

При этом более высокий (чистый) христианский дух, соответствующий более высоким ступеням совершенства – душевно-духовной и духовной, основной массе верующих и священства недоступен для восприятия, понимания и чувствования по естественным причинам, связанным с нетождественностью (не синергийностью) этому высокому духу, который имеет место только в среде очень продвинутых монахов, аскетов, безмолвников (исихастов) и святых.

В данной связи отличие духа согласного учения святых отцов от духа Евангелия и состоит в том, что согласное учение соответствует в большей степени духу высших ступеней духовного совершенства (душевно-духовной и духовной) из общего спектра, тогда как Евангелие намеренно ориентировано по духу на основную массу верующих, которым доступен только дух начальных ступеней совершенства (телесно-душевный и душевный).

Более того, само Евангелие является отражением не духовного, а только душевного или нравственного уровня человеческого совершенства, как ступень первичного покаяния (метанойи) и обращения к вере. Именно поэтому дух Евангелия – это отражение духа миссионерства, которое в «тетраморфе» символизируют ступени «Человек» (исполняющий заповеди) и «Вол» (несущий трудности послушания и монашества).

В отличие от духа Евангелия, согласное учение отцов является отражением более совершенного духа веры глубоко продвинутой и совершенной, которую в «тераморфе» олицетворяют «Лев» (прошедший искушения и победивший духов злобы и тьмы) и «Орёл» (раскрывший крылья духа безстрастия и духовного сознания).

Из этой принадлежности к разным духовным уровням внутри самого христианства (православия) и вытекают все отличия между Евангелием и согласным учением отцов, которое более углублено в мистическую и сакральную стороны вероучения, тогда как Евангелие сконцентрировано только на нравственной и духовно-нравственной стороне того же вероучения.

В данной связи согласное учение отцов правомерно считать высшей ступенью Евангелия или посвящением в веру совершенную по принципу двоякости самой веры, имеющей ступень веры профанной (для всех) и веры совершенной (для избранных).

«Заметь, что вера по богопреданным словесам двояка: одна, общая всем православным христианам, в которой сначала крещение прияли мы, и с которою наконец буди и отойти отселе, а другая есть достояние редких людей, таких, кои, чрез исполнение всех боготворных заповедей, востекши до состояния быть по образу и подобию Божию,» (Добротолюбие, Т.5. Каллиста и Игнатия Ксанфоппулов наставления безмолвствующим, 16, а) вера двояка)

По причине не знания большинством верующих истории и преемственности согласного учения, уходящего корнями в ветхозаветные времена, у многих верующих и священства имеет место устойчивое заблуждение о том, что аскетический путь спасения души всему миру открыл только Иисус Христос через Свою крестную и искупительную миссию, а до Христа такого знания и пути спасения не существовало. В действительности это не совсем так, поскольку Иисус Христос только манифестировал (актуализировал) миру то тщательно сокрытое духовно-аскетическое знание о душе и пути спасения души, которое существовало задолго до Христа.

Вместе с тем Иисус Христос решил и другую по истине цивилизационную и общепланетарную задачу – не просто открыл это закрытое и священное духовное знание всему миру, а дал его в самом благоприемлемом (понятном) и удобоусвояемом виде, в виде глубочайших притч и метафор Евангелия, которые содержат все три уровня глубины познания – телесный, душевный и духовный.

Особенность Четвероевангелия в том, что оно рассчитано на самый широкий круг людей без исключения, а потому в нём нет традиционного для религий разделения духовного знания на высшее и низшее (на профанное и сакральное). Как ни странно, но все три уровня познания (телесный, душевный, духовный) слиты в Евангелие в одно Благовестие, изложенное четырьмя разными евангелистами с разными духовными оттенками. В этом и состоит уникальность Евангелия как первоисточника, что из него каждый читающий в меру своего развития и готовности сам черпает знания того или иного уровня – телесного, душевного, духовного.

Вместе с тем из всех трёх уровней знания в Четвероевангелие безусловно доминирует нравственный (душевный) уровень, связанный с первичной метанойей, т.е. первичным покаянием и обращением к вере и нравственным заповедям Спасителя. Именно по этой причине Евангелие и именуется нравственным кодексом христианства и всего человечества.

Это было сделано совершенно намеренно и по замыслу, чтобы Евангелие стало предельно понятным и доступным сердцу каждого человека, поскольку сердце через совесть отзывается в первую очередь именно на нравственные качества и принципы. При этом высшее духовное знание также совершенно намеренно дано в Четвероевангелие только в виде штрихов и намёков без подробного расписывания энергетической природы и структуры души, принципов аскетики и методологии духовного подвижничества и спасения.

Иными словами, несмотря на то что Евангелие содержит в себе в виде образов и метафор все четыре ступени достижения духовного совершенства – «Человек» – «Вол» – «Лев» – «Орёл», основной упор в Евангелие делается именно на первую нравственную ступень – «Человек» – ступающий через покаяние на путь веры и исполнения заповедей. Такова главная задача и главный замысел Евангелия.

Ступени веры совершенной – «Вол» – «Лев» – «Орёл» в Евангелие практически не расшифровываются и не детализируются, а даются в образах, символах и притчах. Так образ 40-дневного поста Спасителя символизирует строгую обязательность аскетической практики для всех, становящихся на путь совершенной веры; притча о Марфе и Марии передаёт принципиальные отличия веры повседневной и суетной от веры совершенной и внимательной; история искушения Спасителя Сатаной в пустыне передаёт условие обретения бесстрастия и духовной силы только после искушения и победы над страстями и духами зла; преображение Христа перед учениками на горе Фавор символизирует образ совершенной души, как духовного тела «нового» человека: Воскресение Спасителя передаёт сам принцип спасения души, как перехода от низшего телесного способа существования к высшему тонкотелесному (духовному).

Нравственная (душевная) ориентация Евангелия преследует весьма благую цель – не испугать всех уверовавших и обратившихся ко Христу сложностью учения о душе и тяжестью самого крестного пути спасения. Вместе с тем для тех немногих, кто готов идти путём совершенной веры, Евангелие даёт подсказку и указывает направление на святоотеческое наследие и предание, как практический базис Восточного Православия.

Говоря другими словами, идущим путём совершенной веры, уже недостаточно нравственного уровня Евангелия, как душевного «букваря», а требуется более глубокое духовно-аскетическое знание. Именно поэтому наряду с Евангелием, им приходится осваивать всё святоотеческое наследие и предание, как практическое знание о методологии спасения души, ища у святых отцов, как прошедших по этому пути до конца, практические советы и подсказки по тем или иным вопросам делания и духовно-аскетической практики.

Таким образом, Евангелие является не первоисточником согласного учения святых отцов о душе, а Божественным подтверждением верности самой идеи и неизменности самого учения, как сплава древней ветхозаветной аскетической традиции и новозаветной евангельской. Говоря другими словами, в самой идее согласного учения отцов мы находим неразрывность и преемственность двух заветов – Ветхого и Нового.

Эта преемственность и содержится в том сакральном знании об энергетическом устройстве Бога, мира и человека, которое делает согласное учение неизменным во времени. Вместе с тем, именно это древнее духовно-аскетическое знание об энергийной стороне мира и человека делает само согласное учение отцов существенно отличным от Евангелия, катехизиса и церковного учения.

Говоря о соотношении согласного учения святых отцов и Евангелия, нельзя не заострить внимания на том, чем святоотеческая идея когнитивно отличается по замыслу и характеру от идеи евангельской. Главное отличие состоит в том, что святоотеческая идея согласного учения представляет собой концентрированное выражение сугубо духовного знания, как формы «священнобезумия», тогда как евангельская идея представляет собой концентрированное выражение знания душевного или нравственного, как знания рационального.

Проще говоря, Евангелие ведёт ум к морали и нравственности, а согласное учение святых отцов ведёт нравственный (душевный и евангельский) ум к высшему духовному знанию и «священнобезумию» (Христа ради).

При этом постижение духа Евангелия решает задачу первичного обращения ума (поворота сети сознания от мира к сердцу) и возвышения со ступени эгоизма на ступень нравственности, оставляя сам ум при этом рациональным, т.е. душевным. В этой связи главная задача Евангелия – это пробудить в человеке совесть и нравственное чувство, обращённое ко Христу (к сердцу).

При этом постижение духа согласного учения решает более высокую и сложную задачу посвящения в высшее духовное знание путём объяснения пошаговой стратегии и тактики духовного подвижничества, а также детального объяснения самой цели подвижничества – спасения души.

Иными словами методологически Евангелие объясняет и помогает подвижнику решать только первую часть задачи духовного спасения в виде первичного покаяния (метанойи), как акта обращения ума к сердцу и начала соединения ума с сердцем. При этом Евангелие не даёт детальной методологии соединения ума с сердцем, а только подводит к осознанию этой задачи.

Согласное учение святых отцов в этом отношении идёт гораздо дальше и помогает практически решать вторую часть задачи спасения, а именно – вхождение ума в пространство духовного сердца, овладение духовным сердцем и всеми его энергиями и восстановление из духовного сердца утраченной связи с Духом (Богом Отцом).

Следует честно признать, что упрощение духовного пути и самого духовного знания о спасении продиктовано слабостью современного человека, для которого даже первичный переход от эгоизма к нравственности является значительным подвигом и душевным достижением, не говоря о переходе духовном к овладению энергиями духовного сердца, о чём очень хорошо и ёмко сказал преп. Исаак Сирин.