У безумия тоже есть цвет

Склонив голову к Реймонду, Инок спросил:

– Что скажешь, есть ли у кого-то шанс мне противостоять? Ну, мало ли, кто-то решил, что сможет запросто Инока одолеть. Нападет на меня, когда я буду не в таком хорошем настроении, как сегодня, и мне придется устранить назойливую сошку, несмотря на то что в списке ее не будет. М? Как думаешь, Реймонд?

Парень даже не пытался оттянуть леску рукой, он покашливал и хрипел, хватая воздух ртом. Пока у него получалось только это.

– В этой игре ты – жалкий шулер, – сипло произнес Реймонд, все же решив попробовать оторвать леску от горла. Как он и думал – бесполезно.

– Замечательная характеристика, – одобрил Инок и направил свою безликую физиономию в объектив камеры. – Давайте не будем ссориться, ребятки. Вы не попадаете в мой список – я вас не убиваю, договорились? В общем, до скорого, дорогие мои отбросы.

Инок отключил камеру при помощи панели управления на руке, и круглое устройство мигом среагировало. Голографический экран пропал, линза скрылась за крышкой, и сам шар в скором времени растворился прямо на глазах.

– Приятно было пообщаться, Реймонд, но пора и честь знать, – сказал Инок и вновь шагнул к парню, ехидно продолжив речь: – Хочешь совет, полезный и уместный? Не пытайся перелезть неприступный забор раньше времени. Знаешь, бывает так, что терпение приносит совсем неожиданные плоды, и в один прекрасный день этот забор чудесным образом сгорит дотла. А ты и пальцем не пошевелил, представляешь? Иногда и такое случается.

Раньше времени? Неужели Инок подкинул какую-то подсказку? С чего бы ему промышлять подобным?..

– Аллегории каждый склонен понимать по-своему, – отметил Реймонд, ощущая ужасное неудобство из-за натянутой лески. – Это намек, что твоя сила и читерские примочки тоже временны? Надеюсь, что да.

– Ну… – протянул Инок. – В каждой игре должен быть босс, которого так или иначе можно разбить. Всё, я и вправду с тобой засиделся, Реймонд Шоу. Мы здорово пооткровенничали, смотри, не возгордись!

Развернувшись, Инок зашагал к балкону и, оказавшись на нем, резво заскочил прямо в оконную раму. Он без раздумий спрыгнул вниз, и стрелы с леской, пригвоздившие Реймонда к одному месту, исчезли вместе с ним. Парень облегченно вздохнул и обессилено скатился по стене на пол, придерживая кровоточащую и саднящую руку. Подобрав нож, он надрезал нижний край футболки, оторвал длинный кусок ткани и принялся туго наматывать его на рану. После этого он прикоснулся к сенсорной кнопке часов, открыв полученное ранее достижение. Возникла 3D-проекция с чертенком Вокки.

– Реймонд Шоу! – запищал он, трепетно моргая красными глазницами. – Ты первый из всех игроков, кто остался в живых после встречи с Иноком! Ну и ну, чувак! Понравился ему, глядишь!

– Если это все, то мое время было потрачено впустую, – ворчливо произнес Реймонд.

– Не-е, ты получишь подарок за это! В твоих часах уже появилась новая функция, – восхищенно воскликнул Вокки, а потом опустил свою круглую голову с рожками вниз и грустно продолжил: – Но пока она заморожена. Откроется через двадцать четыре часа, если ты доживешь!

– Что за функция?

– А я не знаю, зато могу рассказать стишок про Инока…

– Не стоит, – постарался уберечь себя от этого Реймонд.

– …Слушай, он клёвый, – непрерывно лепетал Вокки и воодушевлено, с выражением начал проговаривать следующие строки:

Гул сирены город слышит? 

Это Инок на охоту вышел. 

Бегите, прячьтесь иль сражайтесь,

Да хоть с ножом бросайтесь! 

Рано, поздно, может, завтра,

Кто-то сгинет без возврата.

Реймонд безуспешно пытался скрыть проекцию чертенка, нервно тыкая во все имеющиеся кнопки. В какой-то момент Инока в его жизни стало слишком много, но сейчас хотя бы нашлось объяснение недавно поднятой тревоге. В «Нервусе», похоже, кто-то безнадежно питал слабость к показушным спецэффектам.

– Ты когда-нибудь отвалишь от меня? – злобно спросил парень, и Вокки улыбнулся, обнажив мелкие острые зубки.

– Сейчас же! – взвизгнул он, взмахнув короткими ручонками. – Не хворай тут, Реймонд!

Чертенок наконец оставил Реймонда Шоу в долгожданном покое. Всего второй день, а парень уже тонул в эмоциональном и физическом изнеможении, чему, конечно, во многом поспособствовал проклятый Охотник Инок. Ничего, он с ним еще поквитается – время придет. Реймонд точно это знал, чувствовал. Он закрыл глаза, решив передохнуть, и подумал о Каллисто: по известным ему данным она еще никого не убила, а это, как выяснилось, против установленных правил. Вполне возможно, Инок отправился за ней. Как и возможно, что совсем скоро Реймонд потеряет свою напарницу, станет одиночным игроком, каким всегда желал быть. Он не сможет ей помочь, даже если захочет. Как досадно.

Глава 5

Продолжая преднамеренный путь, Каллисто попала в одну затруднительную ситуацию, которая, в принципе, не заставила ее растеряться. Спереди девушку поджидал один противник, сзади догонял другой, да и ещё нежданно-негаданно появился Инок, некстати нагнавший облака на ясное небо. Каллисто смотрела онлайн-трансляцию, слышала новые правила и тогда же осознала, что находилась не в самом выгодном положении. Именно поэтому она очень спешила, хотела поскорее добраться до очередного участника, чтобы разделаться с ним и покинуть список Инока хотя бы на какое-то время. Если ей повезёт, – а ей должно повезти, – то Каллисто успеет привести в действие свой нехитрый план.

Увидев Реймонда в главных ролях недавнего эфира, Каллисто ни капельки не удивилась. Он словно внутренним чутьем ощущал, куда и как надо влезть, чтобы оказаться в эпицентре внимания. Вот же в каждой бочке затычка, таких надо еще поискать. Ко всему прочему, Шоу сказал, что Инок – шулер, а значит, навряд ли выйдет убежать от него в том случае, если он выберет Каллисто своей следующей жертвой. Как же все сложно! Она совсем не хотела умирать, она была готова на любые подвиги, лишь бы выйти отсюда живой. А все почему, почему эти страдания? Из-за того, что Каллисто не смогла своевременно совладать с самой собой, встав на извилистый путь преступницы.

Каллисто так подло обманули. Вселили теплую надежду и без предупреждений вырвали ее с мясом, не обращая внимания на оставленную после рану, кровотечение из которой так и не остановилось.

Вначале Каллисто говорили, что совершенные ею преступления полностью оправдывает болезнь, шизофрения – она вынудила пустить в ход самые безумные и недозволенные законом и моралью меры. Это правда, в здравом уме Каллисто бы никогда не переступила через запретную границу, не разбила бы свою жизнь неуверенным жестом и не пустилась бы в бега от своих же проблем. Хотя, чего скрывать, она не особо сожалела о содеянном. Ее отец, ее якобы парень – эти ублюдки заслуживали своей никчемной смерти.

Для прохождения лечения ее отправили в «Нервус», распинались избавить от коварного недуга, а вместо этого она попала в игру, где выжить почти нереально. Нечестно! Каллисто не заслужила такого обращения, кто посмел так гнусно разбрасываться ее жизнью?

Она сжала кулак и насупила брови, потом посмотрела на голограмму карты. Враг совсем рядом. Каллисто долго не решалась открыть базу данных, тупо смотрела на красную точку, думая: а стоит ли? Нет, определенно не стоит. Ей незачем пугать себя лишний раз, пока с этим и так трудностей нет. Наперекор абсолютному «против», Каллисто все равно, будто назло себе, сделала все наоборот и ознакомилась с биографией – так, мимолетно, чтобы накормить любопытство. Ну а вдруг тут, на первый взгляд, все-таки есть кто-то лучше Реймонда?

– Пока нет, – прошептала Каллисто и скрыла проекцию, сдерживая слезы. Прочитанное она восприняла слишком близко к сердцу.

Противник по имени Мейсон Кин находился в какой-то комнате, расположенной по правой части здания. Он был извращенцем, который ловил молодых девушек, само собой, насиловал их, избивал и запирал в погребе своего дома. Морил этих девушек голодом, не давал воды, и вскоре они умирали либо от побоев, либо от обезвоживания. Так продолжалось по кругу, пока маньяка не поймали.

А ведь он наверняка казался окружающим обычным человеком со стандартными невзгодами и увлечениями, типа рыбалки или пятничной игры в боулинг. Ан нет, ничего подобного. Интересно, сколько таких чудовищ ежедневно пересекают толпу нормальных, по-своему здоровых граждан, не подозревающих о том, как близки они были к поистине адскому созданию? Жуть какая. Каллисто поставила себе благородную цель: убить этого выродка любой ценой. Должен же хоть кто-то отомстить за все истерзанные им души?

Немного, самую малость, нервничая, Каллисто приближалась к врагу, обхватив ладонью рукоятку ножа, покоившегося в удобных ножнах на ее бедре. В левой руке она держала пистолет. У нее от рождения равносильно были развиты обе руки – своей амбидекстрии Каллисто особого значения не придавала. Ну, работали две ее стороны абсолютно одинаково, иногда даже принося немалую пользу, отчасти облегчающую некоторые значительные, но не самые важные аспекты жизни. К примеру, она с одинаковым удобством держала оружие в обеих руках – с сомнительной решимостью, конечно, но в экстренной ситуации это умение могло как-нибудь ее выручить (возможно, могло).

Каллисто прошмыгнула в расположенную слева по коридору дверь, прошла вперед и остановилась в небольшой комнате со старым разбитым сервантом, в котором некогда находящиеся стеклянные вставки превратились в изредка торчащие острые лезвия. Остальные осколки образовали прозрачный ковер на полу непосредственно перед шкафом. По центру помещения стоял длинный, металлический и явно тяжелый стол, покрытый добрым слоем пыли, и стулья, вразнобой раскиданные по всему пространству.

Следя за перемещениями врага, Каллисто напряженно ходила взад-вперед, пытаясь выделить основные этапы своих действий. Разве тут можно было заранее подготовиться? Противник нападает, ты стреляешь и стараешься не подставить свою тушу под пулю. Звучит просто – как это обычно и бывает с самыми сложными задачами. Каллисто замерла на месте, задумчиво прислонила угол пистолета ко лбу и развернулась к серванту. Она опустила взгляд на карту и с ужасом сделала несколько шагов к одной из дверей. Мейсон Кин бешено мчался к ней, перескакивая масштабные промежутки на карте с завидной скоростью. Когда он оказался совсем рядом, Каллисто подняла пистолет, но вместо противника в комнату через щелку приоткрытой двери залетело что-то маленькое и блестящее. Предмет, едва не коснувшись стола, упал на покореженный паркет, а через несколько секунд прогремел скромный взрыв, однако его вполне хватило, чтобы окатить ударной волной всю комнату и толкнуть Каллисто к подножью буфета. Она свалилась прямо на усеивающие пол стеклышки и, чтобы не искорежить себе лицо, успела выставить руки вперед. От невыносимой боли девушка вскрикнула, ощущая, как тысячи осколков пронзают ее кожу. К черту боль, где пистолет? Приподняв голову, Каллисто увидела его в сантиметре от окровавленных пальцев израненных рук, но одномоментно с этим ее щиколотку обвили тиски, протащившие девушку назад прямо по стеклам. Она скрючилась на полу и застонала.

– Как мне повезло, ах, как же повезло! – воскликнул счастливый мужской голос.

Каллисто разомкнула веки и взглянула на Мейсона – достаточно крупного представителя своего вида. Его длинноватые темные волосы с проседью облепили не самое красивое лицо, а дикие глаза разглядывали девушку с ног до головы. Он натянуто улыбался кривыми зубами и тяжело дышал после бега. Ему определенно нравилось чувствовать себя сильнее, могущественнее – и совсем не важно, что перед ним находилась хрупкая девушка, априори слабее его физически. Однако не духом. Дух у нее, бесспорно, был способен свернуть пять гор подряд. Каллисто собралась с силами и не спеша приподнялась, сев на колени. Все тело ослабло от боли, руки будто бы пылали ледяным огнем, а воля к жизни едва ли не сломилась. Когда с самого начала все покатилось в тартарары, сложно настроить себя на хэппи-энд. Именно это и глушит надежду, именно такие мысли – рубят на корню любые возможности. Каллисто прекрасно все знала, и она не собиралась сдаваться, с чего бы? Ее рука плавно скользнула к рукоятке закрепленного на бедре ножа, оставалось выбрать подходящий момент и напасть.

– Я так боялся, что тут не будет девочек! – с какой-то горечью произнес Мейсон, и Каллисто передернуло от отвращения. – Будешь паинькой – и мне не придется тебя убивать, малышка.

– Заткнись! Меня сейчас стошнит от твоего голоса! – Каллисто брезгливо ощерилась и с полными презрения глазами посмотрела на мужчину.

Мейсон Кин терпеливо потер подбородок и, пожав плечами, произнес:

– Ясно, ты типа с характером, да? Так только веселее! – радостно взвизгнул он, потянув руки к девушке.

Вот же он, момент! Каллисто рывком вскочила и полоснула ножом по запястьям противника, не упустив возможности добраться и до горла. Только она поддалась вперед, Мейсон в ярости схватился прямо за лезвие, не позволяя девушке сделать задуманное. Мужчина злобно заревел и со всей дури толкнул Каллисто в разбитый сервант, деревянные перешейки которого с остатками стекол захрустели и сломались, а острейшие осколки вонзились девушке во всю длину предплечья. Она упала на пол, тихо всхлипывая и пытаясь дотянуться до самых длинных кусков стекла, торчащих из ее настрадавшегося тела. Каллисто не успела их вытащить, потому что Мейсон уверенно и непринужденно схватил девушку за руку, почти поднял и проволок к столу. Потом он грубо стиснул пальцами ее щеки и сказал:

– Сопротивление сделает только хуже. Ты понимаешь?!

Договорив, Мейсон швырнул Каллисто на гладкую столешницу, затем и сам запрыгнул на неё. Девушка немного отползла назад, и незначительный толк от этого не заставил себя ждать. При движении приличных размеров осколок добровольно покинул одну из ее ран, и Каллисто, истекающая кровью, подобрала его и пальцами запихнула под рукав продырявленной крутки. Мейсон припал к девушке, внезапно навалился на неё всем своим весом и сдавил ее тонкую шею своей мясистой лапой.

– Все еще хочешь противиться неизбежному? – проговорил он, похабно улыбаясь. Его рука от шеи проскользнула ниже, расстегнув верхние пуговицы на рубашке Каллисто.

– А ты меня не убьешь? – выдавила из себя она милым и кокетливым голосом – сердце у неё при этом колотилось, как сумасшедшее.

– Если ты будешь меня слушаться, девочка. Ты такая лапочка, такая невинная и крохотная!

С улыбкой Мейсон склонился ближе, провел пальцами по лицу девушки, от виска до подбородка, и повернул ее голову влево. Он приблизился к уху Каллисто губами и провел по нему языком, свободной рукой потянувшись к ширинке ее штанов. Она нашла в себе силы стерпеть – не шевельнулась, лишь медленно вытащила лезвие и сильно, до крови, обхватила его ладонью. У нее только одна попытка, больше не будет. Когда Мейсон вроде бы увлекся процессом, стараясь избавиться от мешающей одежды, попутно лапая Каллисто в самых интимных местах, она обиженно пролепетала:

– Может, хотя бы поцелуешь для начала?

Мейсон Кин заметно удивился, но предложение одобрил. Он с энтузиазмом собирался облюбовать своим ртом ее губы, и тогда Каллисто, собрав в удар всю ненависть, вонзила стеклянное острие в его шею, метя прямо в сонную артерию. Заревев от боли, мужчина поднял торс, оставаясь нависать над Каллисто, опираясь на колени. Девушка воспользовалась этим, согнула ногу и ударила его непосредственно в пах, быстро выползая из-под туши извращенца. Потеряв равновесие, Мейсон, скуля от боли, свалился на пол. Он вытащил осколок стекла и зажал рану, из которой струилась дорожка крови, рукой. Тем временем Каллисто на месте не сидела и, получив дозу бодрящего адреналина, она спрыгнула со столешницы и подскочила к валяющемуся неподалеку пистолету. Подобрав его, девушка направила дуло на Мейсона и сделала пару шагов поближе к нему.

– Ах ты, грязная сука! – провопил мужчина и, зажимая шею рукой, попытался встать на ноги. Струйки крови стекали вниз по коже, постепенно окрашивая его одежду в красивый красный цвет.

– Так-то лучше, – раздраженно произнесла Каллисто. – Тебе суждено сдохнуть от руки… Как ты там говорил? От руки невинной и крохотной девочки? Наверное, все, кого ты мучал и убивал, были именно такими, но со мной ошибочка вышла. Какая же жалкая нелепость: тебя победила твоя же жертва!

Каллисто злорадно усмехнулась, и Мейсон, будучи в ярости, поднялся, вспомнив о своем пистолете, вложенном в пояс. Стоило ему потянуться к нему рукой, Каллисто спустила курок, и пуля продырявила черепную коробку мужчины. Он замертво, пластом свалился на пол.

В одной битве Каллисто с трудом, но все же одержала победу. Все закончилось, и рассудок девушки перестал настраивать тело на главную задачу: выжить. Выжить, несмотря на раскаленную боль, выжить, несмотря на обильную потерю крови. Каллисто вдруг охватил могильный холод, руки затряслись и ослабли – да так, что она еле-еле вернула пистолет в кобуру. Голова немного закружилась, в глазах моментами темнело. Когда она успела потерять так много крови? Каллисто осмотрелась – почти все вокруг было залито алой краской, а на столе обнаружились небольшие размазанные лужицы. Девушка сняла куртку, посмотрев на свои руки и, кое-как умудрившись оценить принесенный себе ущерб, догадалась, что несколько длинных осколков задело пару крупных артерий или вен. Ее раны продолжали плакать кровью, а с кровью утекали и последние силы. Она присела на столешницу, взяла нож и разрезала солидную часть рубашки снизу. Вряд ли перевязка самой раны окажется полезной, поэтому стоило наложить жгут, что выполнить без посторонней помощи для Каллисто (особенно при таком плачевном состоянии) окажется не так просто. Но даже если она успеет дойти до Реймонда, то совсем нет гарантий, что он будет рад ей подсобить.

Провозившись, наверное, минут пятнадцать Каллисто все-таки покрепче затянула ткань чуть ниже плечевого сустава, завязала какой-никакой, но узел и, пока ее не настиг обморок, в полном изнурении побрела к своему напарнику. Если верить карте, то он находился рядом с последним из оставшихся врагов где-то в центре здания. Каллисто надеялась, что Реймонду случайно подвернулась аптечка или ещё что, способное спасти девушке жизнь. В противном случае она, скорее всего, постепенно будет приближаться к смерти.

* * *

После минутки изрядного удивления, связанного с победой Каллисто над Мейсоном, Реймонд Шоу подумывал, что ему в обязательном порядке надо покончить с Говардом Галином, заключительным противником в этой зоне. Единственное, парню была нужна аптечка – и даже не из-за насквозь пробитой руки, скорее его больше беспокоила ужасная боль в ребрах, сковывающая движения до неприличия. Вообще Реймонд привык к боли, но заподозрил, что при падении, которое ему щедро обеспечил Инок, он столкнулся с твердым полом в крайне неудачной позе, и потому кости могли предательски сломаться. Возможно, хоть и не точно. В районе грудной клетки Реймонд не обнаружил никаких припухлостей, свидетельствующих о переломе, увидел только постепенно образовывающийся синяк на коже живота – опять-таки спасибо Иноку, не поскупившемуся на силу удара. К сожалению, сейчас Реймонд чувствовал себя избитым и слабым, он шел вперед только благодаря ненависти и упорству, неизменно живущих в его сердце. Как парень будет справляться с Говардом? Да черт его знает! Реймонд пустит в ход свои дипломатические навыки, развитые, кстати, до достойного и приличного уровня. К битве он не был готов и просто терпеть не мог действовать без заранее подготовленного плана, особенно, когда его физическое состояние определялось примерно как среднетяжелое.

Почитав биографию противника, Реймонд в довершение всего столкнулся с очередной трудностью: он не смог составить психо-портрет врага по причине странных, неконкретных данных. Этот Говард убивал очень редко, и в преступлениях никогда не прослеживалось отличительных деталей, особой жестокости тоже не наблюдалось – да вообще какой-то скучный он, ничего в нем нет запоминающегося. Хотя схватили и отправили в психушку его достаточно рано – в тридцать два года, а сейчас ему сорок три. Получается, целых одиннадцать лет Говард провел в четырех стенах, а значит, предугадать, какие метаморфозы произошли с ним за это время, у Реймонда не выйдет. Придется импровизировать.

Дойдя до центра строения, Реймонд тягостно опустился на пол и облокотился о стену, заняв местечко прямо за единственным поворотом коридора. Противник шел по нему, с каждой секундной приближаясь к парню. Выгодная позиция за углом, вероятно, вначале обезопасит Реймонда, однако всех вопросов она точно не решит.

Когда Говард оказался достаточно близко, то каким-то неуверенным, дрожащим голосом спросил:

– Ты убил моего напарника? Ты же, да?..

На последнем слове тон его стал тише, но Реймонду эта одна фраза любезно поведала о многом. По трепетному тембру он мог судить о слабости своего врага, об отсутствии стрежня и внутренней силы, о том, что мишень из Говарда – лучше некуда. Уверенность в своих выводах Реймонда обнадежила и до краев переполнила чащу дурманившего спокойствия.

– Нет, не я, – воодушевленно ответил парень. – Это был Инок.

– Инок… – пронесся огорченный голос по коридору.

Говард остановился в метрах пяти от поворота, скрывающего Реймонда, с пистолетом наготове. Он явно не понимал, что делать дальше, но определенно возможность тупо стоять на месте ему не очень-то и улыбалась.

– Слушай, мужик, – добродушно начал Реймонд, – меня этот Инок потрепал конкретно. Чувствую себя, мягко сказать, дерьмово. Давай мы с тобой провернем небольшую, но выгодную для нас обоих сделку, как тебе такая идея?

– Сделку? Какую сделку?

Лицо у Говарда было истощавшее, вытянутое, под тусклыми глазами светились впалые синяки. Просаленные волосы, собранные в тугой хвост, словно бы оттягивали его кожу кверху и приподнимали брови, придавая ему в некоторой степени удивленный вид. Руки мужчины судорожно тряслись, как у наркомана во время ломки, так что оставалось загадкой то, каким образом он собирался стрелять из пистолета и попадать в цель.

Реймонд пока этого не видел, ему и не надо было. Он своим охотничьем чутьем уже почувствовал сладкую кровь жертвы. С тихим вздохом согнув колени, – любое движение резонировало болью по грудной клетке – парень продолжил сидеть на полу с оружием в руках, взявшись объяснять Говарду то, что задумал.

– Я предлагаю тебе забрать мою напарницу. Нормальная девка, а главное – безотказная. – Реймонд тихо усмехнулся и добавил: – Прочитал, что ты больше десятка лет сидел взаперти, и мне искренне стало обидно за тебя, брат.

Такое предложение застало Говарда врасплох, ему нужно было все как следует обмозговать.

– А как это, забрать? – задал он вполне логичный вопрос, но Реймонд придумывал на ходу самые невероятные вещи, которые нужно было говорить с уверенностью и без тени сомнения – тогда завоевать доверие собеседника будет легче, чем сложить два однозначных числа.

– За личную встречу с Иноком мне как бонус презентовали апгрейд часов – ну, знаешь, все эти игровые примочки, и теперь я могу своего напарника прикрепить к другому участнику. Походу, много кому с командой повезло не так, как мне.

– Ты хочешь обменять свою напарницу на свое спасение? – уже тверже спросил Говард. – Ты объединишь меня с ней, и она ничего не сможет мне сделать?

– Да, ты все верно растолковал, – согласился Реймонд. – Только надо, чтобы наши часы были расположены очень близко друг к другу. Давай сделаем вот как: ты оставишь оружие там, я тоже откину его подальше, и мы завершим нашу сделку. Правда, я еле на ногах стою. Будет подло, если ты не сдержишь слово.

– Договорились, – сразу кинул Говард и опустил пистолет на пол, вынул второй и сделал тоже самое, а затем прошел вперед. – Я положил ствол, а ты?

Реймонд показательно выглянул из-за стенки и, убедившись в честности своего оппонента, откинул свое оружие в сторону, не упоминая о ноже. Ему нравилась эта импровизированная игра, особенно с тем учетом, что правила в ней были придуманы им. Конечно, Реймонд не надеялся на феноменальную тупость противника и на то, что он и вправду собирался оставить парня в живых. Шаткая конструкция стратегии заключалась лишь в том, чтобы смутить врага и заставить его подойти как можно ближе. Пока все шло по плану, но это «пока». Уж Реймонд знал, как самая гениальная и невероятная тактика в один непредвиденный и неудачный момент могла превратиться в груду подлейшей бессмыслицы. В этот раз ничего гениального в его задумке не было, и тем не менее совсем не важно, какими тропинками добираться до желаемого результата.

Говард медлительно и нерешительно потопал к Реймонду, а сам парень засунул руку, держащую раскрытый складной ножик, в карман куртки и изобразил невыносимо страдальческое выражение лица. Ему серьезно было очень плохо, но к подобным мучительным состояниям ему пришлось давно привыкнуть. Что теперь из-за сломанных костей начать сдуваться, как воздушный шарик, и бежать прятаться в каком-нибудь укромном месте, дожидаясь, пока не подохнешь от своей же никчемности? Нет, затея не самая лучшая.