После последнего поезда

От автора

Хочу сразу оговориться, что при работе не гнался за излишней достоверность, вроде, существует ли в таком-то месте такой-то институт и насколько верно расположен каждый дом. В контексте рассказа это значения не имеет и декорации служат лишь декорациями. В первую очередь мне хотелось написать историю, идея которой родилась после нескольких странных и малообъяснимых событий, свидетелем коих я стал лично, либо слышал от других людей с последующим добавлением к ним доли моей фантазии. Посему, надеюсь, читатель простит мне некоторую вольность.

1

Артём Валов остановился на пороге подъезда, щурясь от света остывающего сентябрьского солнца, отскакивающего бликами от множества луж, оставленных ночным ливнем. «Много в комнате сижу», – мысленно в шутку покорил себя юноша, хотя после нескольких часов подготовки к тесту по «физиологии человека», назначенному суровым и беспощадным преподавателем Фёдором Крапивкиным (нашёл время, только семестр начался!) и общению с друзьями в Сети глаза и правда с трудом смотрели на свет. Правда, могли сыграть свою роль и успокоительные таблетки, которые приходилось принимать последнюю неделю. После того, как отец бросил семью, все каникулы пришлось вкалывать на двух работах, порой имея дело с не самыми приятными и доброжелательными людьми. И, хоть старший брат вносил весомый вклад в семейный бюджет, возня с разводом и прочие сопутствующие расходы вынудили Артёма пожертвовать отдыхом от учёбы. В итоге нервы стали сильно сдавать. А таблетки иногда давали по мозгам. Но это славное утро ничто не могло испортить.

Поправив воротник ветровки, Артём потрусил к автобусной остановке. С одной стороны, он хотел встретиться с товарищами и в полной мере насладиться этим необычным чувством студенческой свободы, когда ты вроде и должен учиться, отсиживать длинные лекции, сдавать экзамены и всяческие работы, но при этом вокруг витает этакий дух непринуждённости и независимости. Но с другой навалилась какая-то мировая лень, что не особо странно.

Ехать предстояло довольно долго – автобус или троллейбус, пару станций в Метро, небольшая пересадка, ещё проехать три-четыре остановки по Зелёной ветке до Кольца. Особенно утомлял обратный путь, когда уже хочется телепортироваться на диван и немного поваляться, а впереди толкучка в подземке и сонное ожидание транспорта, тем более, если дождь польёт. Кому такое не знакомо?

Лужи бодро плюхали под ногами, птицы, сменившие летние беззаботные трели на «хозяйственное» чириканье, сопровождающее подготовку к холодам, расселись по веткам, желая насытиться напоследок теплом солнца. Начало осени напоминало студенту вечерний вокзал перед отбытием поезда. Всё становится суетливым, каким-то приятно тревожным, провожающие ещё прощаются, мыслями спеша покинуть вагон, но не делают этого. Утро было прохладным, однако достаточно приятным, осень только-только вступала в свои права. Идиллию нарушали только летящие с детской площадки сиплые матерные выкрики двух пьяных мужиков, не обременённых трудовой деятельностью, которым можно было дать как сорок, так и семьдесят лет. Рядом со скамейкой лежала собака, глядя на Артёма взглядом мученика, смиренно влачащего крест. Видимо парочка однажды прикормила её, и благодарное животное терпело их ругань под ухом, пусть ей это вряд ли нравилось. Парень даже позавидовал терпению собаки, ведь ему захотелось вмазать пьянчугам, чтоб вели себя прилично. Иногда, после употребления успокоительного, когда надо было сделать перерыв (препарат довольно сильный, хоть, да и нервы у Валова расшатались конкретно), бывало получался противоположный эффект, но затем парень быстро отходил и возвращался в норму, хоть иногда побаивался, как бы не пристраститься незаметно к пилюлям. Так что нужно было всегда себя контролировать, пусть мегаполис и не лучшее место для релаксации.

Автобус, подошедший к забитой остановке, подвергся привычному штурму, Артём чуть сумки не лишился, когда та застряла между двумя крупными пассажирами. Поскольку все ещё и в тёплую одежду перелезли, то стали почти вдвое ширше. А ведь в Метро не лучше будет. Саркастически улыбнувшись и собрав волю в кулак, парень вставил наушники и отвернулся к окну. У самого входа в подземку столпились раздатчики прессы, некоторые из которых по памяти Артёма не брезговали «грязными приёмами» вроде перегораживания прохода и впихивания газеты в руку, словно от этого зависела их жизнь.

– Эй, Валов! Куда чешешь?! – окликнул Артёма знакомый голос.

Ванёк Толоков, институтский друг и сокурсник, выскочил откуда-то из потока людей, всасывающегося под землю, нагнал товарища и протянул широкую ладонь. Ванёк был крупным парнем, ему бы спортом заниматься всерьёз, однако он предпочитал другие развлечения. Вот и сейчас его улыбчивое округлое лицо набухло от весёлой ночки, а под глазами образовались синяки. Он пригладил волосы, как будто собирался просить об одолжении, и Артёму сразу стало ясно, о чём пойдёт речь.

– Слушай, – протянул Ванёк, пропуская толкающегося мужика. – Ты много там наготовил к тесту?

– Опять, – всплеснул руками Артём. – ну ты даёшь!

– Да ладно, накидался вчера чутка…

– Обычно к вечеру воскресенья люди заканчивают, – напомнил Валов.

– Друг из армии вернулся, – сразу бодро парировал Ванёк. – Чего я его, пошлю что ли? Ты мне просто вкратце расскажи, а дальше я уж как-нибудь сам справлюсь. Знаешь ведь, я быстро схватываю.

– Ага, схватываешь у Машки списывать.

– Хорош ломаться, – шутливо ткнул друга локтем Толоков. – Меня ж Крапива так отпарит, что баня не нужна будет, если я ещё и в этот раз провалюсь.

Они понемногу двинулись к ступеням, как раз угодив в новую партию пассажиров, вывалившихся из подкативших автобусов и троллейбусов, как десант.

– Эй, мальцы, подкиньте монетку! – кликнул их бродяга, привалившийся к стенке уже внизу у лестницы. – Рублей хоть десять! Не на пропой. Мне сегодня очень нужно где-нибудь заночевать.

Мужчина выглядел сильно потрёпанным, типичный бомж, какие частенько ездят в вагонах, но помимо прочего в его лице было что-то необычно отталкивающее. Какие-то вмятины и пунцовые царапины покрывали заросшие щёки и шею, укрытую развязавшимся шарфом, засаленным настолько, словно бродяга подрабатывал в кустарной автомастерской за бутылку водки. От него сильно разило засохшей мочой и перегаром. Однако особенное впечатление производили глаза, вытаращенные, будто от страха, и пронзительно ясные, что как-то не писалось с общей картиной.

– Да-да, самим бы опохмелиться, – весело отмахнулся Иван, даже не глядя на мужика, как это сделал Артём. Он привык не верить похожим типам, изобилующим в его районе и обычно под самыми разными видами клянчащие деньги, идущие в итоге на водку.

Студенты синхронно сбежали по лестнице и нырнули в гул гремящих внизу поездов и гомон утренней толпы, перебиваемый шарканьем сотен ног. Бродяга тоскливо глядел им вслед, пересчитав скудную выручку и, вздохнув, он вернулся к прежнему занятию.

Возле института сбились кучки парней и девушек, словно забывших, что пора бы им заходить внутрь. Но никто не торопился, несмотря на жалкие десять минут до начала первой пары. Эта-то атмосфера и тянула Артёма Валова, каждое утро подгоняя его встать с кровати, одеться и толкаться в транспорте. Проходя мимо посмеивающихся и пускающих облачка табачного дыма гуртов, Иван, ища знакомые лица, постоянно протягивал кому-то руку, при том безостановочно рассказывая Артёму о вчерашних возлияниях и весёлых ситуация, которыми те сопровождались. Валов и сам пару раз потряс тянущиеся откуда-то из очередного кружка запястья, кивнул знакомой девушке с соседнего потока и, наконец, пробился ко входу. Тут к ним подошли ещё две девчонки. Одна короткостриженая с игривыми глазами была той самой Машей, по совместительству одной из лучших учениц на Факультете Психологии и девушкой Ванька. Сложно было представить, чтобы столь разные люди встречались, но Артём знавал примеры и поинтереснее, да к тому же обучение на практического психолога раскрывало многие загадки человеческого поведения. Машу ситуация тоже вполне устраивала. Ванёк пусть и был малость безалаберным, зато уже помалу подрабатывал и мог оплачивать своё обучение самостоятельно, а также сводить подругу куда-нибудь. Второй знакомой парней была Лена. Тихая, но весёлая. И пусть с виду казалось, будто она не слишком влита в компанию друзей, без неё что-то шло бы не так.

Маша первым делом поцеловала Ивана, однако сразу же отстранилась, шутливо морщась.

– Фу, от тебя перегаром несёт, – усмехнулась отличница.

– Друг из армии и так далее, – отмахнулся Ванёк, выуживая сигарету из пачки. – Вы как, подготовились?

– Да кое-как, – неуверенно ответила Лена, вызвав удивлённое выражение на лицах остальных.

Хоть она уступала Маше, но всегда выполняла поставленные задачи, даже если надо было идти через «не могу».

– У неё сестрюня решила в свет выйти, – кивнула на подругу Маша.

– Ага, – на первый рок-концерт в каком-то клубе хочет на полночи ехать, – поправив сумочку, пояснила Лена. – С друзьями, конечно, да и говорит – там почти все знакомые из Интернета или по посиделкам в подъезде. Но поздно ж всё-таки. Мало ли на каких гопников можно в метро нарваться или на остановке. Говорят, какие-то подонки в наших краях стали людей похищать, на органы или как-то так.

– Кризис, чё, – хохотнул Толоков, но поняв, что перегнул палку, поспешил исправить ситуацию: – Да гонят, небось. В конце девяностых у нас на районе тоже пацаны чего только не плели, половина – брехня.

– Надо такси брать, – расслабленно посоветовал Артём, затягиваясь предложенной Ваньком сигаретой.

– Так ей мамка и даст денег. Она вообще её отпускать не хотела, ну ты попробуй Маринку мою удержи, – Лена аж присвистнула. – Выскочила быстро из квартиры, пока мать её распинала. Решила на школу забить и сразу к друзьям.

– Пускай гуляет, – Маша обняла подружку за плечи. – Ты так не делала что ли?

– Я нет, – твёрдо сказала Лена.

– А я вот – да. И теперь даже успеваемость не страдает. Придётся вас всех тут снабжать на тесте.

– Ну, положим, не всех, – с наигранной серьёзностью заметил Артём.

Поболтав о том, о сём минут пять, они двинулись к пропускному пункту с сонным охранником Валерой, решающим сканворд и зевающим каждые десять секунд. Валера был мировым мужиком и, несмотря на занимаемую должность, иногда делал поблажки ребятам, с которыми находил общий язык, и вообще любил потрепаться со студентами, рассказывая байки из жизни, вроде той, где он якобы ездил на рыбалку с какими-то депутатами и те из лодки вывалились. Ванёк остановился возле стола Валеры и начал с ним балаболить, так что Маше пришлось его оттаскивать.

– Пошли-и-и уже, – Маша прихватила своего парня за ухо, как строгая матушка. – А ты, дядь Валера, вообще террориста пропустишь, если он с тобой лялякать начнёт!

– Кстати, ничего подобного, – оживился охранник, подавшись вперёд. – Был у меня один случай, когда я на границе с Китаем служил…

– Да всё, будет тебе, мы на пару опоздаем, – заторопил Артём.

– Эх вы, студентики, – хмыкнул Валера, возвращаясь в исходное положение. – Могли бы и для себя кой-чего усвоить.

Но ребята ничего усваивать не стали, тест должен был начаться с минуты на минуту, кабинет же находился на втором этаже. А со строгим преподавателем шутки плохи.

Стемнело быстро. Синева разливалась по небу всё сильнее, свет рыжих фонарей и белое сияние магазинов наползали на мокрый асфальт. Четвёрка друзей не спеша брела к станции Метро. Ванёк, довольный своей натянутой «четвёркой», купил в первом встречном ларьке банку пива и теперь рассказывал анекдоты и размахивал руками, словно сдал экзамен, а не рядовой тест. Лена жила неподалёку от станции Павелецкой, откуда рукой подать было до ВУЗа, так что ехать ей нужды не было, но поболтать с ними у спуска она с удовольствием задержалась. Ведя беседу, Артём невольно поглядывал на то место, где с утра сидел странный бродяга, и, хотя того на посту не было, почему-то голова парня сама постоянно поворачивалась.

– Ты чего, слежки боишься? – смеясь, поинтересовалась Маша. – Доведут тебя твои таблетки…

– Да какое, – махнул рукой Артём. – Тут сегодня такой живописный бомжик сидел с бешеными глазами.

– А-а-а, – протянула девушка. – Знаю. Он, кстати, тот ещё псих. Меня заприметил и начал деньги клянчить, мол нельзя ему в подземку возвращаться. Ну я его решила разыграть малость. Спрашиваю, чего мол нельзя, черти съедят? А он и говорит – съедят. Я было с него угарать начала, а бомж этот как попрёт на меня, начал про каких-то бесов рассказывать, у которых под Метрополитеном логово обустроено или типа того и что они заставляют его и других бродяг заманивать людей им на прокорм, пф.

– Да-а-а, – многозначительно замычал Ванёк, закинув банку и допив остатки пива. – Небось, цыгане какие-нибудь, не они ли там органами барыжат?

– Чё это вы тут, байки травите? – послышался смешливый голосок.

К студентам подошла компания из шести человек: четыре пацана и три девчонки лет по четырнадцать. Одна из них в куртке-косухе, с выкрашенными в розовый цвет короткими волосами и двумя аккуратными колечками в левой ноздре махнула рукой Лене. Та строго поглядела на сестру.

– Ну и чего ты делаешь? – подбоченилась Лена. – Родителей до седых волос доведёшь своими загулами.

– Да ничего с ними не будет, – капризным тоном отозвалась девчонка. – Вы лучше про сумасшедших бомжей и органы расскажите.

– Страшилку хочешь? – развеселилась Маша. – Сейчас напугаю.

– Её мало чем напугать можно, после того как Васёк Рыжий проблевался ей на ботинки, высосав бутылку портвейна, – вставил кто-то из приятелей Маринки. Васёк заржал и ткнул дружка в плечо.

– Ну посмотрим, – завелась неугомонная Маша. – Этот бомжик мне такое рассказал, хоть фильм снимай. Короче, под всеми крупными городами кто-то вырыл сеть тоннелей, и часть из них доходит до самого Ада, – девушка едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, хотя Артём не мог разобрать, это она придумывает или правда пересказывает слова бродяги, но ему стало от этого неуютно. – Проложив линии Метро, люди приблизились к этим тоннелям.

– Ага, чего тогда раньше никаких чертей не было? – загоготал ещё один собутыльник из компании молодых рокеров.

– Ты не перебивай старших, – с важностью заметила Маша. – Бомж говорит, раньше люди добрее были. А сейчас все злющие в Метро ездят, и это привлекло всякую нечисть из глубин. Они ловят обитателей подземки и требуют, чтобы те им пищу завлекали, но и сами могут душу выпивать у тех, кто много под землёй торчит. Потому-то у всех в вагонах физиономии такие, ха-ха!

– Да гонит она, не видно разве, – со смехом отметила вторая девчонка из группы.

– Может да, а может и нет, – многозначительно прищурилась Мария. – Зато бомж сказал, что иногда у них особые недели бывают, когда бесы выходят погулять по ночным станциям, после того, как последний поезд уходит в депо. Вот тогда им нужны жертвы. Иначе накажут нерадивых поставщиков. Нынче как раз такая неделя загула. Мужик деньги клянчил, чтоб не возвращаться сегодня, хотел снять хоть коробку какую. Надоело, говорит, на чертей вкалывать. Ну, я ему десятку дала. Хотя он сам упомянул, что, если попадёшься кому-нибудь из этих на глаза, они тебя уже не оставят, пусть и сможешь сразу удрать. Найдут везде и заберут твою душу.

– Прямо так он всё и рассказал? – скептически прищурилась Маринка.

– Ну что же, я умею располагать к себе людей, – заухмылялась Маша. – Даже жаль стало бедолагу, как уж он разоткровенничался.

Все дружно посмеялись над историей. А кто-то из подвыпившей уже в качестве подготовки к концерту, компании даже предложил проверить бред бомжа на деле.

– Точня-я-як! – оживилась Маринка. – Сегодня сныкаемся на станции…

– Я тебе сныкаюсь! – строго и на полном серьёзе сказала Лена. – По ночам отморзки шныряют, а ты…

Но молодёжь, выкрикивая: – «Мы сами – отморозки!» – с хохотом бросилась бежать, насмешливо помахивая руками Лене, и быстро затерялись в толпе, спускающейся в зев Метрополитена сплошным потоком.

– Ты чего наделала? – выкатив глаза, Лена напустилась на Машу. – Бесы не бесы, цыгане или нет, те же бездомные их могут ограбить, а то и хуже.

– Ничего с ними не станется, – мягко проговорил Ванёк, отодвигая девушку от своей пассии. – Ты видела этих лосей? Даром, что школота. Я в их возрасте тоже накатить любил, а по физре одни пятёрки были. Они твоих бомжей одним перегаром ушатают, а, небось, ещё и при ножах все.

– Ну да, и в полицию загремят, – насупилась Лена.

– Я думаю, Ванёк прав, – успокоил подругу Артём, погладив по спине. – Мы все по молодости подурить любили. Завтра ей самой совестно будет…

2

В противовес прошлому дню это утро оказалось мрачным и дождливым. Артёму по началу показалось, что он проснулся ночью и только заигравшая на будильнике мелодия дала понять, что он ошибся. Собираться и выходить было так лень, что сам парень удивился такой вялости. Обычно он мог себя замотивировать и переступить через нежелание. Сердце чуть кольнуло, лёгкая тревога подёрнула нервы, однако парень решил обойтись без пилюль сегодня. Просто умылся холодной водой, позавтракал посытнее и поспешил в институт.

Алкаши на детской площадке бодро переругивались, перебравшись в деревянный замок с лесенками, под которым дождь их не беспокоил.

«Тоже мне, рыцари круглой рюмки», – проходя мимо, усмехнулся Артём, поднимая себе настроение.

Возле Метро раскинулась целая грибная поляна из зонтов, ступеньки скользили под ногами, вчерашнего бродяги не было ни у входа, ни в подземном переходе. Не сказать, чтобы Артём его искал, зато историю, поведанную Машей, невольно вспомнил, хотя сильно сомневался в её полной достоверности. Маша, конечно, врать не любила, однако могла разыграть школьников намеренно – такое за ней как раз водилось.

Ванёк столкнулся с ним уже в заполненном людьми и звуком шлёпающих шагов переходе. Выглядел он не выспавшимся и по лицу гуляки видно было, насколько он не желает ехать на лекции.

– Как тебе утречко? – отпустив крепкую руку друга, поинтересовался Валов.

– Да чё там, – как-то уклончиво бросил Иван. – Я даже не хотел ехать, потом всё-таки сподобился. Машки сегодня не будет…

– Серьёзно? – Артём сделал такое лицо, будто его пытались неуклюже разыграть. – Сегодня ведь её любимая «психология творчества» аж две пары.

– Ну, – словно нехотя промычал Ванёк. – Ей чего-то Лена звонила, мозги выносила. По ходу Маринка загуляла-таки на ночь, домой не пришла. Вот она на Машку и напустилась из-за той дурацкой байки. Машка к ней пошла.

– А остальные-то куда делись? Пусть с них и спрашивают, их же идея была.

– Почём мне знать, что у них за разборки. Я вечерком Машке всё равно звонить буду, хотели прошвырнуться куда-нибудь.

Дальше разговор не заладился. Учебный день прошёл на удивление незаметно, в полусне. Всё не шла из головы Маринка, не верилось, что она вот так пропала. Да и чувство вины подтачивало упрямо отрицающий его ум. Надо было бы осадить разгулявшуюся парочку шутников… хотя свои мозги дружкам Марины он вставить всё равно не смог бы. Не дожидаясь, пока Ванёк обсудит последние институтские новости, накопившиеся за день, с Валерой, он распрощался с приятелем и вышел на улицу. Небо стало совсем сумрачным, лишь несколько резких золотистых полос прорезали его у горизонта, вдалеке рокотал гром тревожной осенней грозы, пролетающей мимо. Встав под козырёк подъезда, Артём набрал Лене, но телефон оказался заблокирован.

Немного удивившись – ведь сестра могла позвонить в любой момент или ещё кто-нибудь, – парень решил проведать сокурсницу сам. Он не раз бывал у Лены в гостях вместе с Ваньком и Машей, от станции Павелецкой на Кольце до неё идти было минут десять, причём прогулочным шагом. Натянув капюшон, всё ещё тяжёлый от утреннего дождя (хорошо ещё только снаружи промок), Валов направился за территорию института, оттуда к Метро, и, перейдя оживлённую дорогу через подземный переход, двинулся по знакомому маршруту.

Тёмные громады домов, усыпанные рыжими огоньками окон, как-то неприветливо надвинулись на Артёма, как стены ущелья. Возможно, разгадка крылась в его собственном восприятии, ведь шёл он не просто в гости, а по серьёзному вопросу. Снова началась противная дергучка, парень пожалел, что под рукой нет таблетки успокоительного. Уже у самого подъезда на него вылетела встревоженная Лена с небольшим рюкзачком за плечами.

– Привет, я как раз… – начал студент, однако подруга даже не остановилась, лишь бросила:

– Некогда!

– Постой, – Артём задержал её. – Ты чего?

– Уж, наверное, должен знать – чего, – с раздражением и чуть не заплакав ответила она.

– Да знаю, конечно. А Маша где?

– Сука твоя Маша! Пусть на хер катится! – вдруг взорвалась Лена, чего с ней никогда не происходило и совсем не шло к её образу. – И Ванёк этот придурошный тоже! Из-за них всё!

– Погоди, погоди, – затараторил Артём, стараясь не задеть подругу сильнее. – Так вы Марину-то нашли?

– Нет. И полиция только завтра поиски начнёт.

– А ты ей звонила?

– Ты меня за дуру держишь?! – снова оскалилась девушка.

– Нет-нет, я неправильно выразился. Звонок проходит?

– Проходит, – вдруг изменилась в лице Лена. – Даже трубку берут… только там какой-то мерзкий смех раздаётся.

– Смех? – недоумённо хлопнул глазами Артём. – А не могут они дурачиться?

– Какое там дурачиться! – Лена раскраснелась. – Такой дури у Маринки за всю жизнь не накопиться, чтобы над родными издеваться. Она безбашенная, но не дура же совсем. Я пойду её искать сейчас. Сперва на нашей станции.

– Куда ж искать? – бессильно развёл руками парень, чувствуя, как с каждой секундой сердце начинает всё сильнее выплясывать джигу. – Час пик ведь. Там и слона не найти. Давай я с тобой схожу, – предложил он, видя, что Лена решительно пошла в сторону Метро.

Они быстрым шагом пересекли двор, пробежали по улице и вскоре уже оказались у станции Павелецкая. Артём тоскливо поглядел на толпы людей, перетекающих снаружи внутрь и изнутри наружу. Толкотня предстояла приличная, загрузка на Кольце всегда будь здоров, а сейчас, когда народ с работы валит!

– А что там друзья-то? – снова начал задавать вопросы Артём. – До них достучаться удалось?

– Да будто я их телефоны знаю, – надрывно отмахнулась Лена.

Они спустились. Стук колёс, гомон толпы, разрезаемый мелодиями мобильников, хлюпающий грязными разводами пол. Ничего неожиданного. Артём чувствовал себя как-то неловко, даже глупо. Словно он мешает людям, едущим домой с работы, слоняясь без конкретной цели. Хотелось взять Лену за руку, сказать «да брось, пойдём уже, полиция разберётся», но не хватало решимости. Он понимал (или по крайней мере мог представить), каково сейчас подруге. Будет грубо одёргивать её, как какую-нибудь умалишённую. Лена из всей их компании обладала наиболее тонкой внутренней организацией (по крайней мере до того, как сам Артём посадил свою нервную систему не без участия обстоятельств) и, вероятнее всего, единственная, кто стал бы всерьёз продолжать заниматься психологией, так что на ней происшествие с сестрой могло сказаться сильнее, чем на «толстокожем» человеке, вроде Ванька или Маши.

Совершили переход на Зелёную ветку. Побродив немного по перрону, сталкиваясь с людьми, вырывающимися из вагонов так, словно, замешкайся они хоть на секунду, состав увезёт их без возможности вернуться, Лена начала отчаиваться. Не раз в плечо Валова кто-то врезался со словами вроде: «Да чего встал, шевелись!»; то широченный мужик с бритой головой и оплывшей шеей, то тётка с тележкой, гружёной баулами неизвестного назначения. Всё это действовало на психику и заставляло Артёма напрягать все силы, чтоб не послать кого-нибудь подальше. Никаких результатов, конечно, вылазка не принесла, что и не сильно удивило Валова. Лена с каждой минутой становилась всё дёрганнее, иногда даже отвечая грубостью на выпады или поведение торопящихся пассажиров, когда её спутник сдерживался.

– Слушай, я сочувствую, – начал неуклюже мямлить уставший Артём, – но вряд ли Маринка… Маринка! – после неожиданной паузы выкрикнул он.

Лена удивилась такой реакции и не сообразила, куда оторопело глядит Валов. Но сам он мог поклясться, что в вагоне поезда прямо напротив них стояла Маринка, держась за верхний поручень и с безразличием глядела куда-то в окно. Двери как раз сомкнулись и состав, шикнув, начал набирать скорость. Студент замахал руками и закричал, привлекая всеобщее внимание и вызывая недовольный говор, но младшая сестра Лены не глянула на него и краешком глаза, будто находилась в каком-то трансе. Вскоре поезд унёсся в тоннель, рокоча, как горная лавина, оставив незадачливых спасителей стоять в полной прострации. Артём не понимал, не обманули ли его глаза, а Лена была поражена его выходкой.