полная версияПолная версия
Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 4. Перестройка
Очнулась я, когда рядом с кроватью увидела нескольких человек в белых халатах. Когда померили сахар в крови, он равнялся 2,2. У меня был приступ ГИПОГИКЛЕМИИ на фоне ещё не прошедшего инсульта. Мне срочно ввели глюкозу. И после этого, минут через 10 ко мне вернулась речь, и постепенно я начала двигать правой рукой и ногами.
Все вздохнули с облегчением. Ванечка потом рассказывал, как сначала никто ничего не понял, и как потом, когда у меня отключилось сознание – перепугались.
Позже, проанализировав происшедшее, я поняла – как важно не допускать голодание при заболеваниях диабетом. Я итак почти ничего не ела, опасаясь несдержанности моих кишок, а здесь по стечению обстоятельств – утром не ела из-за запланированного УЗИ, а потом – отказалась от обеда, пока не увезли труп Татьяны. А его увезли только через пять с половиной часов после того, как она умерла.
Мне повезло второй раз в этой больнице.
Первый раз – быстро приехала скорая помощь, и мне сделали первый внутривенный укол. Затем опять же – быстро попала в реанимации. На моё счастье опытный доктор с рыжей бородой (я его так называю любя, надеюсь, он не обидится) определив низкий сахар в крови, запретил выпить понижающие сахар таблетки, которые я привезла с собой в больницу, и порывалась их выпить, и прокапал мне – глюкозу…
Второй раз – всё тоже самое проделала АНГЕЛ – ХРАНИТЕЛЬ нашей палаты – доктор Олеся.
Кланяюсь и Дмитрию Вячеславовичу, и Олесе Николаевне низко в пояс. Им обоим в первую очередь я обязана тем, что быстро пошла на восстановление, и практически – второй раз в жизни родилась ещё раз в возрасте 80-ти лет.
Если бы этот второй приступ случился дома, меня бы, вероятно, спасти не удалось…
Но я чётко поверила в то, что ещё раз вернуться к жизни мне помогла СВЯТАЯ ТРОИЦА.
С тех пор, перед сном, читая на ночь ОТЧЕ НАШ, я добавляю -
"СЛАВА ОТЦУ, СЫНУ И СВЯТОМУ ДУХУ – НЫНЕ, ПРИСНО И ВО ВЕКИ ВЕКОВ! АМИНЬ".
Благодарю БОГА за ещё один прожитый день и СВЯТУЮ ТРОИЦУ, что, как и в больнице, они поддерживают моё здоровье, позволяющее публиковать свои воспоминания в интернете.
Я ещё спала, когда двое, я даже не поняла, кто это был, в белых халатах около моей кровати – разбудили меня словами. – "С добрым утром! Посмотрите сюда – что Вы видите?".
Я проснулась с блаженным чувством ожидания чего-то очень хорошего…
Просыпаться вовсе не хотелось, и пока я медлила, опять услышала – "Да посмотрите же сюда!" и кто-то указал на пустую кровать у стены.
Я спросила – "А что, кого-то опять положили?" – "Вам бы только и думать о том, что кого-то положили… Да посмотрите же!".
Я, наконец, подняла голову, и увидела на тумбочке у кровати напротив – корзину цветов. Там были – орхидеи, на стеблях которых были одеты пробирочки с питательным раствором. А между орхидеями было множество распускающихся тюльпанов.
Это моя дорогая, любимая (хотя она всё время попрекает меня, что я больше люблю Олега, а разве можно разрывать чувства на части?) – дочка в очередной раз приготовила сюрприз, чтобы доставить радость и мне, и себе. Так уж в нашей семье все воспитаны, что даря подарки, получаешь не меньшее удовольствие сам.
Я не знаю, кто помогал ей в этом мероприятии, и прятал на ночь в отделении корзину с цветами, но дверь в палату весь день была открыта, и многие, кто входил – поздравляли и, конечно, желали здоровья.
В 8 утра к моей соседке по палате – Наденьке пришел сын. В руках у него была красная роза на длинном стебле. Я подумала – ну, вот, и у Нади сегодня – цветы. Но её сынуля подошел ко мне, и, вручая розу, поздравил и подарил ещё коробочку с набором, в который входили – ванильный крем для рук и гель для душа.
Это поздравление было для меня также трогательно и дорого. К тому же я представила ванильный запах, и у меня в первый раз в больнице появилось что-то похожее на аппетит…
В этот день не хотелось думать о болезнях. Меня волновали другие темы. Я ждала днем приезда Олега, и к вечеру – Стэллы…
Но пока – померила сахар – 4,8.
Выпила все таблетки, кроме тех, что от диабета.
Позвонил наш друг – Саша Смирнов. Поздравить хотя бы по телефону порывались все. Но по моей просьбе Стэлла просила всех – мне не звонить в больницу.
Как не странно, если я болтала не умолкая минут пять, я уставала. Что происходило, не знаю, но язык и губы начинали покалывать иголочками. Поэтому все телефонные поздравления я отложила до возвращения домой… Инсульт видимо, так сразу не отступает. Требуется ещё долгая реабелитация, которой я тоже обязана – Ёлочке.
Наконец, днем приехал Олег. Ему было поручено купить для "праздничного стола" – фрукты. Он, конечно, перестарался, и привез полный пакет первосортных: яблок, мандарин, груш, хурмы и сладчайшего розового винограда. Это – в январе-то!
А ещё – огромный букет моих любимых махровых хризантем.
С хризантемами у меня связаны особые воспоминания. Виктор каждый год дарил мне на день нашей свадьбы букет белых хризантем. Был, правда, единственный случай, когда он не нашел в продаже хризантемы и подарил – розы. Я тогда по этому случаю «разыграла» ревность, и сказала – не означает ли это то, что изменение традиций связаны с каким-то намёком на то, что теперь его заинтересовали розы?…
Олег привез букет желтых крупных, пушистых хризантем. Каждый цветок напоминал яркое солнышко. Нянечки пытались найти большую и высокую банку под цветы, но в отделении такой не нашлось. Позвонила Стэлле, и сказала, что придется отвезти букет домой. Она категорически возражала. И обещала привезти – ведерочко… Олег привез оригинальный торт медово-песочный. Очень удобно – торт был составлен из нарезанных кусков, прихваченных кружевными салфетками. Этот торт мы оставили для вечернего банкета в палате. Второй торт – «ПРАГУ» и пачку оригинального чая для долголетия Олег отнес в ординаторскую – нашим милым докторшам.
К вечеру приехала моя Ёлочка. Ещё накануне, я поспрошала своих подружек по палате – что бы они хотели съесть, если бы пришли ко мне в гости. Как ни странно – торт оказался на последнем месте.
Для меня было загадкой – каким образом Стэлле удастся нам накрыть фуршет…
И вот момент истины настал.
Стэлла приехала, как и Олег, с пакетом. Затем, прикрытая, как ширмой, стоящей на тумбочке корзиной с цветами, разложила привезённое на салфетке, постеленной на «Таниной» пустой кровати, (я уже ничему не удивлялась, да всё равно – больше пристроится было негде), и начала колдовать.
Минут через 10 она объявила, что Валя и Надя приглашаются в гости к Ираиде Владимировне на празднование её дня рождения. С этими словами Стэлла вручила всем троим (в том числе и мне) одноразовые тарелочки с разложенной закуской. Там были бутерброды: с красной икрой, с сёмгой, с палтусом и с бужениной, которую специально она запекала сегодня утром. Было там и по свежему огурчику и – помидорчики чили, украшенные веточкой укропа. На тумбочку она поставила большой поднос с фруктами, которые привез Олег. Затем Ванечка разлил нам в кружки гранатовый сок, и мы, чокнувшись, подняли кружки вверх. Этот миг Стэлла запечатлела своим мобильником.
К сожалению – вскоре у Стэллы украли мобильник и все снимки вместе с ни были утрачены…
У нашей новенькой больной – Антонины, поступившей накануне, с утра пропала речь, и ослабли все мышцы. Странно, ведь вчера вечером она так бодро разговаривала. Видимо, была в состоянии аффекта, если это слово уместно в её состоянии. Но она, естественно, не могла принять участие в нашем застолье.
Все ели с удовольствием. На фоне больничных обедов, ужин действительно оказался праздничным. На сладкое пили чай с тортом. Второй тост мы подняли за Ванечку. По моей просьбе, Стэлла вручила ему – бутылочку Бульбяной водки. Говорят сейчас она самая чистая. Он был равноправным «жителем» нашей палаты, и от нас – больных заслужил особую благодарность. Мы без зазрения совести пользовались его помощью каждый раз, когда он приходил к Наденьке и когда нам что-нибудь было нужно…
В общем, день рождения удался. Наверное, это был исключительный случай, когда юбилей справляли в больничной палате…
Как и обещала, Стэлла привезла ведерочко, в которое поставили букет желтых хризантем. Через некоторое время палата начала заполняться ароматом цветов. Причем орхидеи и тюльпаны не издавали резкого запаха. Пахли хризантемы. Когда Надя предположила, что от этого аромата может заболеть голова, я вынесла ведерко с цветами в коридор и поставила на столик, стоявший рядом с палатой. Так он там и простоял, увянув накануне моей выписки домой.
Каждый раз, когда, перестав пользоваться подгузниками после того, как смогла самостоятельно доплетаться до туалета, я проходила мимо своего букета, я любовалась этими солнечными цветами. Однажды, проходя, увидела, как около столика стоят мужчины, и один старичок спрашивает – "Кому же принесли такой букет? Наверное, подарили сотрудники?". Я сказала – это подарили мне". Старичок спросил – "По какому случаю?", я ответила – "Мне исполнилось – 80 лет". Старичок заулыбался – "Так Вы ещё молодка! А у меня жена умерла, я – один живу"…
Вот – так вот! На следующий день этот же старичок опять стоял около цветов, и слышно как он спрашивает кого-то – "Кому же принесли такой букет?", а сам старается заглянуть в нашу палату… И смешно и, не поверите – приятно…
Но вот я уже дома. В своей постели, рядом с тумбочкой, наполненной лекарствами. А на тумбочке – икона матушки МТРОНЫ МОСКОВСКОЙ и в вазочке – цветы из нашего сада.
Все подробности моего 80-и летнего юбилея в больнице остались в памяти и без пропавших фотографий, чему Вы и являетесь свидетелями…
На снимке – я после больнице, благодаря реабилитации, проведённой усил иями Стэллы, уже могла выходить на свежий воздух.
Часть 37
Печальные события
Печальный ангел
getwallpapers.com
В 1999 году было много событий и грустных и радостных. Но всё таки больше – печальных.
Начнём с печальных…
20 августа Серёжа, Милочкин сын, вместе с отцом – Володей ехали на дачу и попали в дикую аварию. Серёжу собирали, как говорят, по кусочкам. С тех пор этот день считают его вторым днём рождения.
3 ноября умер Витин двоюродный брат – Юлик, сын дяди Миши. В их доме жил Витя во Фрунзе, где окончил десятилетку.
В этот раз Виктор ездил в Ленинград на похороны Юлика.
Весной я себе сломала руку, а осенью ногу – в щиколотке.
Из приятных событий – практически закончили строительство дачи под Загорском.
А дальше обо всём – подробнее…
Праздники всегда чередуются с печалью.
Обычно перед печальными событиями я начинаю видеть тревожные сны.
Но бывают не только сны…
В ночь под 31 октября почти не сплю, и спиной чувствую, что в комнате кто-то есть. Задрёмываю и чувствую страх.
Начинаю кричать. Из горла крик не идёт. Просыпаюсь от страха. И так три раза. На третий раз чувствую, как холодный, «плотный» воздух окутывает спину, ноги и обвивает всю меня. Я опять кричу. Просыпаюсь. Что меня удивило – Лэди не спит, а сидит на кровати и смотрит на дверь. А Капа лежит в двери, как бы преграждая кому-то путь. Лэди начинает лаять. Через некоторое время мы с собаками засыпаем.
Вечером 9-го или 10-го ноября раздается телефонный звонок. Мужской голос – с акцентом, как пьяный, говорит – "Ирочка?" Я моментально отвечаю – "Да, я". – "А где…?" – и дальше слова не понимаю – то ли – «САМ», то ли – ещё что-то. Я говорю – "А куда вы звоните?" Трубку положили. У меня было полное ощущение нереальности при реальном звонке.
А ночью вижу сон – звонит Милочка. Голос глухой, далекий – не земной. И зовёт меня – "Ира!.. Ира!.." Я спрашиваю – "Милочка, это ты?" – "Да, я". А дальше я её не слышу, на подсознании получаю информацию, что в связи с тем, что плохо слышно, она перезвонит завтра.
Я думаю, что кошмары в ночь на 31 октября точно означали приближение чьей-то смерти. Я просто помню тот плотный, тяжелый воздух, который я ощущала в ночь, когда умирал мой отец. Аналогия полная.
А телефонный звонок 9-го или 10 ноября и сон про телефонный звонок Милочки по-моему означал, что какая-то информация пробивается к нам издалека, а мы её почему-то не получаем…
И, действительно, нам 10 ноября позвонили из Ленинграда, что умер Юлик – двоюродный брат Виктора.
Юлик – сын дяди Миши. В их доме жил Витя во Фрунзе, где окончил десятилетку.
Юлик с женой – Гелой жили в Ленинграде. А брат его – Толя с женой – Неллей и сейчас живут в Воронеже. В своё время с ними жила их мама – Екатерина Федоровна – жена покойного дяди Миши – брата Анатолия Евстафьевича (отца Виктора).
Екатерина Федоровна продала свою квартиру в Воронеже и деньги поделила между сыновьями, а сама уехала жить в Ленинград, к Юлику. На свою часть денег Юлик купил в пригороде дачку в районе известного Комарово (из песни «Я уеду в Комарово»). Кстати, Екатерина Федоровна доживала свой век не у Юлика в Ленинграде, а на этой дачке. Там она и умерла.
Юлик в ноябре 1999 г. поехал на дачу. Гела забеспокоилась когда он не приехал в обещанный срок и не позвонил. А позже позвонил ей сосед по даче, который нашёл случайно Юлика лежащим на грядках – уже мёртвого. Сколько он так пролежал, никто не знает. Смерть зарегистрировали 11 ноября.
Вот и разгадка – именно эта информация пробивалась к нам…
Виктор ездил в Ленинград на похороны Юлика.
На фотографии – двоюродные братья и сестра приехали на похороны Юлика в Ленинград.
Справа – налево: Ганик Роза и Равиль – дети Нины Евстафьевны Курманаевой (Дудко)
Виктор – сын Анатолия Евстафьевича Дудко.
Анатолий – брат Юлика – дети Михаила Евстафьевича Дудко
И с левого края, если не ошибаюсь – Миша, сын Юлика.
23 марта 1999 года – 8-ой лунный день. Несчастлив для заболевающих.
Упала. Ударилась головой и сломала руку. Это не сон, а наяву.
Гуляла с собаками. Было скользко. Собаки потянули за поводки, я упала на левый бок. Падая, выставила вперёд руку и под тяжестью своего тела сломала руку в двух местах – лучевую косточку на ладони и руку в запястье.
Долго ходила в гипсе…
Часть 38
Сны и явь
Сны на даче снились часто. И были они чёткими с намёком на реальные события.
Например – такой сон.
Мы продолжали строить новый дом на нашей даче в товариществе – «ЯУЗА-2».
Стэлла периодически приезжала к нам – проверяла как идёт строительство дома.
Вижу сон под 19 августа. Сон потряс меня тем, что сбылся один к одному в этот же день.
Помню фрагменты сна.
Я вижу Стэллу в белой блузке. Вроде бы все вопросы решены и она собирается уезжать. Я ей говорю: – "А теперь самое неприятное – о деньгах". Она говорит: – "Не хочу о неприятном". Тем не менее, я ей спешу сказать, что я всё посчитала. Вот тетрадь. Не успеваю сказать, сколько нужно ещё денег на строительство дома…
Дальше сон не помню.
А днем, в этот же день – 19 августа Стэлла приехала на дачу – в белой футболке. И дальше – слово в слово разговор о деньгах.
В результате она спросила – сколько? И не дала мне договорить, сказав, что и так знает, что намного больше, чем думали.
Вижу сон под воскресенье, под 3 октября.
Умирает мама. Лежит вроде бы и не в гробу, а в большом ящике, полуопущенном в широкую, как ящик, яму. Но это не кладбище, а большое помещение, где много таких ящиков с мёртвыми людьми.
Я прихожу утром. Смотрю, а мама шевелиться. Я понимаю, что она живая и хоронить её нельзя. Прихожу ещё на следующее утро.
У мамы голова запрокинута в сторону и искажено лицо страшной гримасой. Я её спрашиваю: – "Что-то болит?" Она приподнимает ноги в чулках тёмных и шевелит ими и что-то говорит.
Я пробовала сама разгадать сон. Мама, наверное, предупреждала,
что будет болеть правая нога – она её поднимала вверх
и шевелила ею. Нога была в чёрном чулке.
10 октября Витя пошел с флягой за водой. Фляга ставится на тележку. Везти и одновременно держать флягу – тяжело. Около калитки фляга перевернулась, вода пролилась. Я говорю ему, что у нас ещё есть одна фляга с водой, не надо ездить второй раз. Он поехал и привёз флягу с водой снова. Мы флягу донесли с ним до крыльца от калитки. И у меня случилось защемление и затем воспаление седалищного нерва…
А дальше – дикие боли, в машину залезла с трудом. Ездили в больницу в посёлок Новый. Там не хотели принимать. Потом – серия уколов. Делала их себе сама. Лежать больно, сидеть и встать с кровати – не могу. Стонать от боли – не хочется Витю беспокоить. В общем, несколько дней диких болей и потом постепенное выздоровление…
Совпадение, или нет? И об этом ли предупреждала меня мама? Но ходить я пару недель не могла.
Но, как оказалось позже, мама, действительно, предупреждала меня не о защемлении нерва, а именно о ноге. (Во сне она шевелила поднятой вверх правой ногой в чёрном чулке и что-то говорила)…
21 октября я поспешила от нового дома к нашему старенькому. Наступила на земляную горку. Оступилась. Нога как-то подвернулась и я упала. Думала, что получила сильное растяжение в щиколотке. Было очень больно. На мой крик прибежали печники. Помогли мне допрыгать до дома. Туго перебинтовали. Нога опухла. Думали – куда ехать? В Москву? В какой травмпункт? Уже наступила ночь. Легли спать.
Ночью снится сон. Я попала в больницу – случайно. Никто меня не лечит. Лежу ночь – на следующий день начала ходить, наступать на ногу. На третий день начала ходить почти нормально. Врачи спрашивают – "Вы вообще здесь откуда?" Решила позвонить родным о том, что я в больнице. Первые цифры – 903…? А потом вообще ничего не помню. И я решила уйти из больницы…
Не глядя в сонники, утром расшифровываю свой сон так.
Телефон родных не помню и нечего их беспокоить. В больнице меня никто не лечит – значит и нечего мне там делать. В первый день пойду?…
Мне рабочие сделали костыль. Я с трудом доковыляла до туалета. А днём выковыляла на кухню и сготовила обед. Значит, у меня не перелом, а, вероятнее всего – растяжение связок. К вечеру научилась прыгать с костылём во всю. Похоже, что на самом деле на третий день буду "ходить".
Конечно, здорово помогают уколы, которые я делаю себе сама. Ампулы остались после лечения защемленного нерва: олифреин, анальгин, демидрол.
Когда приехали в Москву, Олег настоял на том, чтобы съездить в
травмпункт, сам же меня туда и отвёз. Оказалось – у меня перелом в щиколотке. Наложили гипс. Гипс оказался плохой – до конца так и не застыл. Просидев час, мне надоело это ожидание застывания гипса, да и Олег ждал…
Поэтому я уехала домой. Естественно, я в мягком гипсе несколько раз наступила ногой на землю, гипс деформировался. Позже дома он разболтался. Через пару дней он у меня просто стал болтаться на ноге, я его сняла и выкинула…
Но мамин сон-то оказался, действительно – в руку, вернее, в ногу…
ПОЗИТИВНа фоне многих негативных событий были, конечно и приятные.
Подходило к концу строительство нашего нового дома.
Как всегда – весело праздновали очередные дни рождения членов нашей большой семьи.
В этом году день рождения Екатерины Митрофановны мы отмечали в их новой квартире на Рижском проезде.
А дни рождения Стэллы и Юры отмечали на их даче.
Юра и Стэлла свой дом ещё не достроили до конца, но уже принимали там своих гостей. Когда народу было много, а погода была тёплая, столы накрывали прямо во дворе.
Юра и Стэлла, купив дачу быстро перезнакомились со всеми соседями.
Основная дорога спускалась вниз – в деревню Подольниха. А на верхней улице без названия – слева и справа от основной дороги выстроился ряд дач.
Почему-то на нашей стороне дома были добротные, но не вычурные – проще по архитектуре и скромнее по стоимости. А с другой стороны дороги, там, где теперь проходит часть забора от коттеджного посёлка «ЗЕЛЁНЫЙ МЫС» – дач было меньше, но они строились с большой претензией на роскошь.
Именно с хозяевами этих дач Юра и Стэлла особенно подружились. Позже их друзья переехали отсюда – ближе к Москве, на побережье Пироговского водохранилища, но дружба с ними сохранилась до сегодняшних дней.
Хотя, надо отметить – Стэлла до сих пор пользуется уважением жителей и деревни и нашей – верхней улицы.
Но я перескочила на другие темы. Возвращаюсь к моим снам.
Мне снились не просто – явные сны, были и – ВЕЩИЕ…
Расскажу о них.
Грустные события в этом году продолжались…
И сны тревожные – продолжались.
Сон под 12 ноября я считаю вещим сном. Это был сон из нереальности. Сон сбылся до страшного полностью. Жаль, что разгадать его тогда было невозможно. А то, что это был вещий сон, открылось через полтора месяца…
Мне снится в каком-то помещении – длинная, большая стена. Она разделяет два мира.
Вдоль стены с «нашей стороны» – застеклённые двери. Через дверное стекло видна ниша или комнатка, напоминающая чулан. Слева и справа в этой нише расположены полки. В каждой такой комнатке – ещё одна застеклённая дверь, выходящая в какой-то иной неизвестный мир.
Перед этой дверью стоит столик.
У столика перед застеклённой дверью в иной мир стоят – мои покойные бабуся и мама. Они стоят, как живые.
Я понимаю, что по другую сторону стены идёт война, а, может быть, происходит какое-то другое действо, в процессе которого умирают люди.
Убитых или умерших складывают в ящички. Ящички ставят на полки в ниши такие же, как у нас.
В нашей нише уже стоят на правой полке два ящичка. Я знаю, что это ящички, в которых находится прах моего отца и моего брата – Бориса.
Бабушка и мама знают, что должны в нашу нишу положить ещё два ящичка и ожидают «приговор» – чей это будет прах?
Через некоторое время я не вижу, но знаю, что на вторую полку поставили ещё два ящика. Бабуся хочет заглянуть через стеклянную дверь в стене. Я пробую её успокоить и говорю, что там ничего нет.
Затем, я беру со столика 2 или 3 пустые сковородки и ставлю их под стол. Потом выхожу на улицу – за ту внешнюю "стену".
Интересно, что я не видела во сне себя, но я знала и чувствовала производимые мной действия. Я общалась с бабусей. Я вышла через стену в иной мир. Но как? Застеклённая дверь была заставлена столиком.
Я «знала», что на полку в нише поставлены ещё два ящика. Но как они там появились и кто их поставил – не знала…
И опять-таки себя в этом чужом мире я не видела, но я видела – что там происходило.
Вижу большую колонну. Внутри колонны на каких-то повозках везут ящики – те самые, которые будут потом стоять в нишах…
Колонна состоит из людей, в основном, из мужчин – худых, измождённых. Я понимаю, что они еще живы, но обречены. И, хотя они идут сами – у всех у них один путь – к какому-то поезду, который увезёт их – в последний далёкий путь.
Я мечусь от повозки к повозке, но не нахожу «нашего» ящичка, в котором должен находится «прах» кого-то из наших.
Наконец, на одной из повозок я вижу не маленький ящичек, а большой ящик.
Там должно находиться несколько «прахов» и я понимаю, что, именно, там находится «прах» кого-то из наших мужчин…
Но кого? Чей прах находится среди – чужих? А повозка удалялась среди многих других, внутри бесконечной колонны, которая бесшумно и безмолвно текла к ожидавшему зловещему составу…
Я проснулась от странного ощущения чего-то не реального. Но не реальность опровергалась тем, что не открывая глаз, я видела последний кадр этого чёрно-белого сна, как в фильме, при просмотре которого неожиданно оборвалась плёнка.
Я знала – если открыть глаза – весь сон пропадёт из памяти.
Я попробовала вспомнить сон, который ещё был так ярок в моём сознании. И – странно… Я увидела весь сон ещё раз полностью. Он переполнял моё сознание. Я запомнила каждый «кадр» этого сна… Это позволило сохранить его в памяти и, даже – записать в мою тетрадку снов.
