Седьмое Солнце: сны на грани

– Значит, Влад и та девица действительно…

– Ну, этого мы точно не знаем. Но важно другое: Ледышке помогает Сова, они даже ту встречу с Максимом у парка спланировали, чтобы преподнести тебя Владу, хотели свести вас, чтобы этим ослабить его. В ближайшее время Мастер должен назначить своего преемника, и Ледышка пытается убрать главного конкурента в лице Влада. Я хотел выяснить их дальнейшие планы, но Сова меня заметила. Вообще-то, обычно вокруг много призраков ошивается, но я, видимо, уж больно примелькался, – под конец В.Д бормотал, словно сам себе, без особой надежды.

– А теперь помедленнее, – подхватила Катя. – Почему утверждаешь, что ты – призрак. Я думала, что ты – часть меня.

– Неужели… ты по-прежнему меня слышишь? – удивился собеседник.

– Ага. И на этот раз все запишу и оставлю на видном месте. Я ведь больше не живу с родительницей, и никто за мной не следит. Так что, продолжай, – и, притянув сумку поближе, она полезла за ручкой.

– Я действительно часть тебя… – В.Д тяжело вздохнул. – Ты – это я в одной из прошлых жизней. Ну… или наоборот, – с неохотой выдал он. – Я – это ты в…

– Э… что?! – перебила Катя. У нее в буквальном смысле отвисла челюсть. – Но это невозможно! Если реинкарнация и существует, то… то… я «прошлая» уже переродилась и существую сейчас как вот, – она ткнула на себя пальцем в грудь. – Как вот «Я»!

– А я куда должен был деться, по-твоему?! – он даже как-то обиделся.

– Ну… – она подвисла на несколько минут. – Существовать как пласт воспоминаний где-то в бессознательном. Я читала, что после смерти осознание человека распадается, и он становится просто памятью о прошлых жизнях, и… и… – ее начало непреодолимо клонить в сон.

– Это вопрос энергии. – В.Д заходил туда-сюда, не обращая внимания на девушку. Он старался побыстрее донести свою мысль, – Полагаю, ты неоднократно замечала, что если, к примеру, раздражена или обеспокоена, то энергия быстро тратится, а следом закономерно снижается осознанность. После смерти человек теряет связь с телом и другим источником энергии – душой, и, естественно, уже не может осознавать себя в полной мере. Он как бы засыпает, и его сны – это отражения прожитой жизни; однако, он иногда все же может просыпаться, особенно, если кто-то о нем настойчиво думает, тем самым передавая энергию своего внимания. А «просто памятью» становятся люди, которые, вообще, ни в зуб ногой: то есть, всю жизнь банально продремали и вообще ни разу не достигали осознанности. Такие и после смерти не осознают себя, существуют, скорее, как информация, и разбудить их невозможно; либо же после пробуждения они будут вести себя неадекватно, движимые импульсами, желаниями и привязанностями прошлого. Но мне повезло: что-то нарушилось, когда Мастер проводил над тобой ритуал, и я проснулся. Вначале это заметил только Вонючка, и я было расслабился, но следом и Нил отследил меня как направленное внимание. А потом еще Сова – увидела, что «левый» призрак рядом околачивается, и заставила вновь заснуть, – он надолго задумался, а потом продолжил: – И как теперь быть? Может, попытаться вселиться в тело животного, чтобы смотреть через него? Интересно, а в доме у Влада есть кошки… или у Нила?

В комнате стояла непривычная тишина, и В.Д оглянулся на девушку:

– Ка-а-а-ть?! Ну что, нашла ручку? – но та уже вовсю давила ухо, упав на бок прямо поверх одеяла. Распахнутая сумка валялась на полу, бесстыдно демонстрируя содержимое: мятый белый халат и канцелярские принадлежности. Ладонь правой руки свесилась вниз, словно в попытках дотянуться, и при этом ее пальцы мерно подрагивали. – Ну вот, а я уж было обрадовался. Так убедительно говорила, а на проверку демоническая часть все еще сильна и частично контролирует сознание. Однако, я придумаю что-нибудь со временем… – пробормотал он, – обязательно придумаю, как это обойти… Эх, рюмочку бы опрокинуть, ну или покурить хоть, – проблеял с тоской. – После пробуждения всегда так тяжко и холодно…

Глава 14. А земля-то круглая

– Чертова пробка! И как назло – именно сегодня! – Катя ерзала на переднем сиденье и пыталась выискать просвет в бесконечном потоке машин. Но его не было – они вплелись наглухо. Через двадцать минут начиналось компьютерное тестирование, а тут – засада на дороге. И по обочине не объехать – ограничители стоят. Хоть выскакивай и беги по снегу. Она закусила нижнюю губу – так бы и поступила, но ведь не поможет, там по колено, да и до больницы, где у них кафедра хирургии, еще далеко. Холодными трясущимися руками она извлекла телефон и сверилась – осталось всего семнадцать минут. А транспорт впереди так и не шелохнулся.

Саша отпустила руль, слегка откинулась назад и сомкнула веки. Она что, не выспалась?

Катя отчетливо представила, как вбегает на кафедру, а одногруппники уже сдали тесты и вышли. Понятное дело, для нее одной компьютеры включать не будут, сразу пошлют на пересдачу. И прощай стипендия. От этой ожившей в голове картинки степень волнения моментально возросла в несколько раз, и девушка еще неистовей задергалась на сиденье.

– Прекрати это делать! – внезапно справа раздался Сашин сосредоточенный голос. Глаза при этом у нее так и оставались закрытыми.

– Что? Ты о чем?! – вопросы прозвучали особенно нервно.

– О твоем настрое на опоздание, – спокойно ответила подруга. – Я никак не могу перебороть его и разрулить пробку. Что такое случайная интенция, помнишь?

– Хочешь сказать, что авария впереди из-за меня произошла? – психанула опаздывающая пассажирка и, повысив голос, почти прокричала, – Но это же полная чушь!

– Конечно, не из-за тебя, – целительница никак не отреагировала на выпад. – Просто один водитель куда-то спешил, подрезал другого – в итоге три автомобиля поцеловались. Никто серьезно не пострадал, но образовалась воронка. Люди в машинах злятся, многие опаздывают на работу, и вихрь раскручивается все больше, притягивая и вовлекая в круговорот новые жертвы. После того, как она нажрется и распухнет донельзя, сразу схлопнется, и все разъедутся. Но лучше оставить энергию себе, чем прикармливать эту ненасытную структуру.

– Ты можешь видеть и такие вещи? – от удивления беспокойство ушло на второй план.

– Лишь иногда, – Саша открыла глаза и строго посмотрела в упор. – Просто нужно понять, что переживать и накручивать себя бессмысленно и даже вредно для энергетики. Не в твоих силах физически повлиять на ситуацию, зато можно разрулить ее по-другому: просто расслабься и представь, что сегодня удачно сдашь свои тесты, а потом и экзамен.

Катя хотела возмутиться, что, мол, как это оставаться спокойным, когда опаздываешь, но вдруг отчетливо осознала, что подруга абсолютно права. Да, зря она забросила практики, стоит вот так лишь чуть-чуть приотпустить себя, забыться, и сразу начинаешь вестись на подобные провокации. Девушка пару раз глубоко вздохнула и последовала совету, а потом, кажется, даже задремала: шутка ли – всю ночь к экзамену готовиться. Сквозь сон ей показалось, что машина плавно двинулась с места…

– Просыпайся! Приехали! – пришла в себя от того, что подруга тормошила ее за плечо. Выскочила из транспорта и рванула в здание больницы. Уже поднимаясь на лифте, с внутренним трепетом бросила взгляд на часы – 9.49, и ощутила острый укол разочарования. Глубоко внутри она надеялась волшебным образом успеть, но по факту – опоздала почти на час; а когда нырнула в коридор и увидела своих одногруппников у кабинета – видимо, уже сдававших тесты, ее накрыло холодной волной страха.

Вика помахала рукой:

– Ну ты и рискованная, так опаздывать. Но мы еще и не начинали, с техникой сбой какой-то.

Девушка облегченно выдохнула.

Когда через два часа, довольная и счастливая, она спускалась по лестнице в холл здания, то у входа с размаху налетела на какого-то больного. Сама виновата – вперед нужно смотреть, а не пялится с глупой улыбкой на разворот зачетки, любуясь еще одной пятеркой в коллекции. Покачнувшись при столкновении, парень все же с трудом удержался на костылях.

– Извините! – быстро спрятав зачетку, перевела взгляд на пациента перед собой, точнее, на его правую ногу в гипсе, потом на лицо… И в ту же секунду инстинктивно отпрыгнула назад, – Катя мгновенно его узнала. Анатолий тоже растерялся, а потом как-то весь сжался и виновато потупил глаза. Да, это был тот самый бандит из парка, который хотел их с Антоном раздеть и ограбить. И, пока ее мысли панически метались между желанием заорать, рвануть наверх и проскочить мимо, он заговорил сдавленным голосом:

– Извините за тот случай в парке, я вел себя как подонок…

Девушка ошарашено выпучилась на него. Она давно заметила – медицинский халат зачастую наделяет своего владельца способностями, сродни магическим. Люди вокруг быстро переходят на уважительное «Вы», в речи проскальзывают заискивающие нотки, а во взгляде чуть ли не поклонение читается. Но вот чтобы так сразу…

– И как это получилось? – ляпнула первое, что пришло в голову, кивнув на гипс.

Анатолий тяжело вздохнул, а следом счастливо улыбнулся:

– Это той ночью и произошло, я же при Вас упал… Пойдемте в холл, расскажу, – и он заковылял к диванам. Катя автоматически двинулась следом. У нее зародилось нездоровое подозрение, что он собирается обвинить ее в своей травме и отсудить что-нибудь. Как-то неестественно вот так широко улыбаться со сломанной ногой.

– Это Бог меня уберег, – выдал он на ходу.

– Что? – не поняла девушка.

Больной сел, положил рядом костыли и продолжил:

– Я ведь год как институт бросил, попал в плохую компанию – и понеслось: тусовки, клубы, легкие наркотики, проигрыши в казино. Сначала у родителей деньги тянул, потом на мелкие грабежи перешел…

Тем временем Катя стянула халат и начала переобуваться.

– Когда в больницу меня привезли, то сразу прооперировали. Сказали, что коленка сильно раздроблена, такое долго заживает, а потом все равно хромота остается, – он машинально погладил гипс на ноге. – Я сначала на весь мир зол был – ведь с детства спортом увлекался, даже турниры выигрывал, а тут… почти инвалид. Но недавно пересмотрел свою жизнь и понял: если бы не это – сидеть мне уже в тюрьме или в подворотне со шприцем валяться. В голове словно туман рассеялся.

– А как… как этот перелом получился? – медленно дозрела девушка. – Ты ведь поскользнулся и на спину упал.

– То-то и оно! – обрадовался вопросу собеседник. – Я не поскальзывался – что-то с силой врезалось мне в коленку. Да так, что раздробило кости.

– ?!

– Ага! – торжественно объявил Анатолий. – В том-то и дело! Врачи сказали, что у меня травма как от удара небольшим предметом. Но никто бы не смог с такой скоростью и точностью кинуть камушек. Да и кроме нас четверых там и не было никого. Явно Господь сжалился и остановил меня этим. Вот, я даже покрестился недавно. – И он продемонстрировал нательный крестик.

Катя была обескуражена. Идею Бога, она, понятное дело, проигнорировала. Скорее уж, метеорит с неба упал, да прямиком в ногу бандита угодил. А еще вероятней, кто-то в кустах прятался и помог им. Хотя… деревья уже без листьев были, где там прятаться?

Она запихнула сменку в пакет и сразу увидела Сашу – та бодро шагала к ним через вестибюль.

– Ну что, тебя можно поздравить с успешной сдачей? – спросила, приблизившись. Получив кивок, перевела взгляд на Толю. – А это кто?

Через двадцать минут девушки сели в машину.

– Пока ты в туалет бегала, я с твоим знакомым переговорила, – почему-то смеясь, выдала целительница. – Взялась его вылечить.

– Зачем это? – удивилась Катя.

– Да просто так, – Саша завела мотор.

– А чего тогда ржешь? – с подозрением уставилась на подругу.

– Поражаюсь, как, однако, проняло человека! Спросил даже, крещеная ли я. Боится, что моя сила не от Бога, – целительница ловко вырулила со стоянки. – Меня еще при рождении крестили, надеваю иногда крестик на сеансы – у верующих лечение быстрее идет. А прабабка моя и вовсе его не снимала, в церковь ходила, да весь дом иконами был заставлен. – Они выехали на трассу. Она болтала что-то еще, но Катя обдумывала загадку о Толиной коленке. Прям мистика какая-то…

– Ручка, – неожиданно бодро выдал В.Д, – которую ты подобрала на той полянке и себе прикарманила. Ну, когда с Сашей зажигалку ходили искать… Пусть ваша экстрасенс посмотрит, кто ее потерял.

Катя вздрогнула: она уже отвыкла от подобных диалогов, но, как обычно, идею тот подкинул отличную. Теперь оставалось только уговорить Милу…

Глава 15. Ярость должна охлаждаться Волей

Не прошло и недели…

Вот уже два часа девушка мерила шагами обезьянник. Раньше она казалась себе добропорядочной и, как полагается законопослушному гражданину, – в меру трусливой. А тут словно в голове перемкнуло. Ярость постепенно рассеивалась – руки по-прежнему подрагивали, но теперь уже от страха, накатывающего удушливыми волнами. И что теперь будет? Она только что избила двух школьниц: одну повалила на землю и от души отпинала ногами, а вторую схватила за волосы и пару раз приложила о лавку. Хотя даже не пару – раз восемь – десять точно было. Хорошо хоть, что их одноклассник избежал расправы – бросил подруг и рванул подальше. Когда оглянулась, чтобы ему вдарить, – подлеца уже и след простыл.

А ведь все так хорошо начиналось! Они заранее продумали план торжества: с утра украсили гостиную в Сашином доме, заказали большой торт, выяснили у Пашиной мамы, о чем тот мечтает и купили офигительный подарок. Хотели порадовать, устроив сюрприз, показать, что у него есть настоящие товарищи.

С утра Катя отстрелялась в институте, потом заскочила Саша и они поехали за Пашей. Накануне парня выписали из больницы, и сегодня он первый день вышел в школу. Его мама думала, что пойти туда в свой день рождения – хорошая идея, что поздравления и поддержка одноклассников будут способствовать выздоровлению… ну те и «не подкачали».

В первое мгновение Кате показалось, что стоящие рядом – Пашины друзья.

Во второе мгновение эти «друзья» вытряхнули на снег содержимое его рюкзака, и начали рвать тетради и топтать учебники. Их было трое – две школьные девахи и прыщавый подросток.

– Днюха у него седня, – ржала белобрысая курва, смачно сплевывая пожеванную резинку в уже опустевший рюкзак Павла. – Держи подарочек!

– Прикинь, – вторил ей малолетний урод, – это кривое чмо уже девятнадцать лет нашу землю топчет…

– Не понял в прошлый раз, да? – третья девка толкнула Пашу. Он, не удержавшись, упал на лед и закрыл руками лицо. – Мы все хотим лишь одного, – чтобы ты поскорее сдох!

Катя замерла, а потом сорвалась с места. Эти ухмылки, подначки… эта травля… все было так знакомо! Дальше она запомнила плохо. Вроде сначала толкнула ближайшую гадину, и, когда та упала, начала нещадно пинать ногами. Тварь была в шубке, это ее и спасло.

«Тук… тук… тук…» – стучал в голове пульс, пока Катя, схватив вторую сучку за волосы, снова и снова окунала ее головой в лавку, разбрызгивая на снег гроздья ярко-красной рябины. Внутри огненным вихрем бушевала Ярость, застилая глаза черными пятнами.

Кто и как оттаскивал в сторону, не сохранилось в сознании. Она не сопротивлялась – лишь отбросила выдранные черные лохмы и замерла в оцепенении. Подъехала скорая, милиция…

– Надо же! Так сорваться… – пожаловалась девушка решетке перед собой и снова заходила туда-сюда по камере, – не хочу даже думать, что теперь будет…

– Так вот и не думай, – ответил В.Д. – И, если честно, я однажды видел, как ты похуже пацана отдубасила, но, – он на секунду задумался, – тогда ты действовала осмотрительней: прикрывала лицо и сбежала до приезда милиции. Только потом кровь с пальто оттирать пришлось…

Дама не первой свежести, разодетая, как проститутка, зашевелилась в углу и пьяненько простонала:

– Ох… ой… не мельтешите так… моя голова… и тошнит… хватит уже болтать…

В.Д вздрогнул и исчез, а Катя остановилась и прислушалась – из коридора донеслись голоса. Потом лязгнула дверь, и сквозняк всколыхнул воздух, смешивая резкий запах хлорки с железом и вонючим телом.

– Екатерина… как тебя там? – мент вставил ключ в массивный железный замок. – На выход!

Ей сунули на подпись какую-то бумажку, и Нил, взяв под локоть, отвел к машине. На заднем сиденье ее уже ждала Мила. Выдохнула:

– Ты как?!

– Нормально… – жалобно проскулила девушка и обхватила себя руками.

– Ну, ты и учудила! – начал староста, когда они отъехали. – Не ожидал от тебя такого жесткача. – Катя еще больше скукожилась и потеряла глаза в спинке переднего кресла. – В общем, молодец!

Девушка растерялась и удивленно захлопала ресницами. Странно, но из его уст это выглядело, скорее, как похвала, чем ехидное замечание. Неужели… И Нил подтвердил догадку:

– Отлично начистила таблоид этой (тут он выдал нецензурное слово на «б» из семи букв) в короткой юбке, даже нос расквасила. Да и вторую ведьму тоже неплохо потрепала: итог – пара сломанных ребер и множественные ушибы. Раньше думал, что ты труслива. Да и я обычно дела по-другому решаю, но эти только так и понимают.

– Нил! – в голосе Милы зазвучал явный укор. – Нельзя же так! Они ведь еще дети, школьницы.

– Они-то?! – возмутился собеседник. – Они вообще не люди, просто представители быдло-молодежи. Их недалекие родители не объясняли им, что – хорошо, а что – плохо. Их не воспитывали, а тупо откупались вещами. Теперь понятно, откуда у Паши депрессия, и немудрено, с такими вот «товарищами».

– Я явно переборщила, – вымученно вступила в разговор Катя, – просто не смогла сдержаться. И теперь они, наверно…

– Об этом не волнуйся, – небрежно махнул рукой староста. – Они на тебя не заявят, я немного пообщался с их родителями, рассказал об издевательствах над Пашей и его коме – они не хотят огласки. Однако, если в следующий раз решишь разобраться с какой-нибудь мразью, не лишним будет сначала согласовать со мной.

От облегчения девушка буквально растеклась по сиденью.

Праздник, как ни странно, дальше покатился веселее. Саша зажигательно пела под караоке и даже затянула подпевать именинника. Ольга притащила «Монополию» в коробке и нежные пирожные собственного производства – их умяли под игру на раз-два. Затем танцевали и дурачились, «случайно» теряли кубики и просили Милу найти. Нил продемонстрировал пару приемов самообороны, – их сразу отработали друг на друге, и пообещал научить Пашу защищаться. Потом старосте подвезли какую-то папку с документами, и он уединился в свободной комнате.

– Срочная работа, – недовольно буркнул Нил, – подпишу и вернусь.

Катя коварно ухмыльнулась и достала из сумочки найденную в парке ручку. Сегодняшняя драка сильно выбила из колеи, но она и так почти неделю ждала подходящей возможности. Ведь девушка уже знала, кто сидел той ночью в кустах. После Толиного рассказа она отнесла ручку Миле и попросила посмотреть владельца. Особой надежды не питала, как вдруг…

– Шутишь? – почти сразу воскликнула экстрасенс. – Эта вещь – Нила.

Вот так поворот! И теперь оставалось лишь вытрясти из него признание.

Поднимаясь по лестнице в комнату, где он скрылся, Катя представляла, как сейчас войдет и красивым жестом бросит улику на стол. Та покатится и остановится прямо перед удивленным лицом старосты. Он поднимет глаза спросит: «Что это?», а она такая: «Та самая ручка…». Но в реальности все сразу пошло не так. Формально Нил, как и положено, сидел за столом, но буквально там покоились его скрещенные ноги. Он тщательно изучал документы в папке на своих коленях и на вошедшую внимания не обратил. Девушка остановилась в нерешительности. Затем, взяв себя в руки, подошла ближе и опустила ручку на ворох его бумаг.

– Спасибо! Как раз вовремя, – произнес и, не поднимая головы, принялся подписывать ею документы.

Катя непонимающе воззрилась на него. Нил же, продолжая свое занятие, кистью свободной руки пару раз махнул по направлению к двери, мол иди отсюда, не мешай.

Набрала побольше воздуха в легкие:

– Это твоя ручка?

Он молча поставил еще пару подписей, видимо, игнорируя вопрос как нелепый.

Девушка попыталась зайти с другой стороны:

– Где ты был восемнадцатого октября прошлого года около двенадцати часов ночи?

– Спал, – не раздумывая, сразу ответил староста.

– Подозрительно… ты что, каждый день помнишь?

– Не каждый, – собеседник поменял дислокацию ног на столе, – но этот помню. Антон сказал, что поболтает с тобой, и я спал нормальным глубоким сном.

Тяжело вздохнув, Катя принялась выкладывать карты на стол. Когда она закончила говорить, собеседник, наконец, разобрался с документами. Он поднял невинный взгляд и возмущенно заметил:

– И что? Думаешь, я следил за вами? У тебя паранойя? – его негодование выглядело таким искренним…

– Но ведь Мила сказала… – вновь завела Катя свою шарманку, но уже с сомнением в голосе.

– Ручка, может, и была моей, – оборвал Нил, а потом кто-то прикарманил ее и потерял, или подбросил туда.

– Но зачем кому-то…

– Понятия не имею, – староста пожал плечами, и, запихнув бумаги в папку, встал и направился к двери.

– Э… – девушка протянула вперед раскрытую ладонь. – Вещдок-то верни!

– Надо же! – обиженно пробурчал он. – От тюрьмы ее спас, а она ручку зажала. Ну, на, на! Забирай.

Через десять минут Катя уже вовсю трясла Милу:

– Ну, пожалуйста, пожа-а-а-луйста! Посмотри еще, что именно происходило с этой вещью в ту ночь. Вопрос жизни и смерти.

Экстрасенс встревожено уставилась на подругу.

– Нет, – засмеялась девушка. – Просто могу умереть от любопытства.

Мила взяла ручку и, сев в кресло, закрыла глаза, зажав улику между ладоней. Ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Минут десять ничего не происходило. Может, она уснула? Как вдруг экстрасенс вскрикнула и отбросила ручку в сторону. Ударившись о стену, та выплюнула стержень с пружинкой и развалилась на две половины.

– Ой! – Мила вскочила и замахала кистью руки, словно только что получила ожог.

– Что!? – выдохнула Катя.

– Ни-че-го, – медленно выдавила побледневшая экстрасенс. – Ничего больше не могу сказать по поводу этой вещи.

Разочарование девушки не знало границ. И, хотя Мила явно что-то увидела, как ни старалась, Катя не смогла больше и слова из нее вытянуть. На все просьбы и мольбы та лишь отрицательно мотала головой.

Тем временем на другом конце города большой черный кот лениво развалился на коврике под батареей. Ему снилось детство: вкусное молоко и теплое дыхание мамы, лучики солнца, скользящие по темной шерстке, первые неуверенные прыжки за мухой, огромный жук с длинными усами, за которым они наперегонки гонялись с сестренками. Под полом скреблись мыши, а из-под двери тянуло сеном и большими животными. А потом…

Он задергал лапками, словно пытаясь убежать от проступающих сквозь сон воспоминаний. Плохой человек пришел утром, он суетился, был недоволен, громко что-то кричал… затем грубо схватил его за шкирку и кинул в коробку, рядом с двумя такими же сжавшимися комочками. Их, испуганных и ничего не понимающих, долго куда-то везли. Машина остановилась, коробка покачнулась, и они увидели светящиеся огни и огромное здание. А дальше – удар об пол и ощущение холодного кафеля сквозь тонкий картон. Фигуры людей, сменяющие друг друга лица… Прохожие наклонялись, рассматривали, а маленькие дети больно тискали. От здания исходил приятный аромат жареного мяса и множество других незнакомых запахов. Его сестры не выдержали, выбрались из коробки и назад вернулись, а он побоялся. Кто-то купил сосиску и кинул ему. Грызть ее было сложно, но очень хотелось есть. А еще пить. Он высунул мордочку из своего укрытия, и сразу его окутал резкий, удушливый запах духов. А следом сверху раздался голос: «Бедненький котенок… совсем замерз. Назову тебя Принцем…» – над ним склонилась девушка. Ее карие глаза показались огромными. Она закутала его во что-то теплое и увезла в свой дом. С тех пор он жил с ней, – хозяйка играла и всегда вкусно кормила, и с мужчиной. Последнего Принц недолюбливал и боялся, никогда не шел на руки, шипел. Просто от этого человека исходила странная сила, нечто враждебное, чуждое его пониманию; да и мужчине новый жилец не особо понравился. Он поморщился и отчитал хозяйку:

– Лина, опять котят в дом таскаешь? Он же блохастый и облезлый, еще лишай подцепишь.

– Но Влад! Его в магазин подбросили, а уборщица хотела на дорогу выкинуть. Он бы погиб! Я завтра к ветеринару отнесу, не волнуйся.

Дальше снилось, что он бежит за игрушкой, а Лина смеется и чешет за ушком… затем ест, лижется на диване, пока ждет хозяйку… смотрит в окно, играет и снова ест… ест много и вкусно.

И тут кто-то заслонил свет, наклонился, осторожно погладил, и он уснул глубже. А потом Принц открыл глаза и неуверенно огляделся.

Глава 16. Тайны, покрытые мраком