Рыцарь зеркального отражения

– Хватит, – тяжело произнес Максим. Я остановился.

– Ну что, тебе этого мало? – спросила Полина. – тебе этого мало? Смотри, они как будто неподвижны. Они просто застыли в воздухе, черт подери!

– Ну ведь его голос дрожал…

– И что? Мы разве про голос говорили? Мы говорили про руки. Видишь, они не двигаются. А если заставить их принять другое положение, то они без труда это все выполнят.

– Да? – скептически ответил Максим. – так, сожми руки в кулаки, а потом снова разожми их.

Не вдаваясь в детали, я проделал упражнение.

– Хорошо, – продолжил Максим. – а теперь задержи дыхание и подними руки над головой.

Я покорно сделал и это.

– Не понимаю, – нервно произнес Максим.

– Просто смирись с этим. Наше предположение подтверждается, – сказала Полина.

В воздухе ощущалось ликование. Максим присел на ближайшую табуретку и крепко сжал мою левую руку. Его пальцы слегка вибрировали от непонятного мне волнения. Полина встала на колени передо мной, тяжело выдохнула и также крепко схватила мою правую руку. Ее нежные ладони приятно касались моей кожи. Глядя на Максиму и Полину, мне стало от чего-то ещё более радостно. Я чувствовал, что вернулся домой. В дом, который я вижу впервые.

– Доброго пожаловать, – произнес Максим, слегка улыбаясь. – теперь ты дома.

***

Прихожая.

– Так, значит, ты задолжал Александру?

Я молча завязывал выданную мне обувь – высокие до колен ботинки. Наконец-то решив проблему с узлом, я встал и немного потопал, чтобы проверить устойчивость. Обувь была на удивление лёгкой и удобной.

– Да, Александру, – непринуждённо ответил я.

– Не самый лучший выбор, – пробормотал Максим. Он что-то аккуратно укладывал в свой походный рюкзак. – значит, так, мы сейчас идём туда и решаем твою проблему.

– Может не стоит, – замялся я. – вас в эту историю ещё вовлекать.

– Теперь это уже и наша история, – резко ответил Максим. В его голосе сочетались решительность и предвкушение скорой драки.

– Мальчики, простите, что так долго, – произнесла Полина. Из дальней комнаты она несла нам какой-то свёрток. Развернув его, она протянула мне короткий, серого цвета плащ. – вот, держи!

– Это мне?

– Да, тебе. Наш ангел должен быть укомплектован по всем правилам уличной моды, – ответила она, смеясь. Я немного смутился.

– Какой, к чёрту, плащ? – раздражённым тоном произнёс Максим. Ему нужна удобная короткая куртка.

– Ну ты ведь не собираешься его вовлекать в драку?

– Это как повезёт, – хладнокровно ответил Максим.

Я надел плащ поверх синего полувера и ещё раз бросил взгляд на свои новые джинсы.

– Сделай два подворота, – сказала Полина, указывая на то, что я заправил верхнюю часть ботинок внутрь штанин.

– У него и так худые ноги. Теперь он будет выглядеть, как кузнечик, – сказал Максим.

– Зато не выбивается из местной моды. Это главное, – ответила она.

Я молча выполнил её просьбу. Взглянув в зеркало, я удивился, насколько преобразился мой облик. Ноги стали очень длинными. Пожалуй, это главное, что бросалось в глаза.

– Только не застёгивай плащ, – добавила Полина. – тогда будет всё круто.

– Всё, пора. Туда-обратно. Без лишних остановок, – продекламировал Максим.

Полина мягко поцеловала меня в щёку и поправила мой воротник.

– Не волнуйся. Всё будет хорошо, – пристально вглядываясь в мои глаза, произнесла она. – Ты мне веришь?

– Да, верю.

– Ну, вот и хорошо. Когда ты придёшь, я испеку торт.

***

Тяжёлая дверь захлопнулась за нами, издав громкий шум. Электронный замок заскрипел в режиме «спикера». Очень неприятный звук.

– Не обращай внимания, замок я делал сам, – успокаивающе ответил Максим. – Он всегда так.

– Всё в порядке, – ответил я.

Мы прошли мимо дверей неработающего лифта и очутились на лестничной клетке. Ступеньки уходили вниз, приглашая нас на прогулку с неба на землю. Тёмная даль нижних этажей очаровывала своей неизвестностью. Шаги-шаги-шаги. Монотонные повороты налево, стали утомлять. Мне очень хотелось задать Максиму накопившиеся вопросы.

– Так как ты, скорее всего, понятия не имеешь, где мы, я тебе объясню, – будто читая мои мысли, произнёс Максим. – Главное, не прерывай шаг, а то мы будем идти бесконечно.

– Хорошо.

– Так вот, – сказал он, перепрыгивая через две ступеньки. – Этот дом заброшен, как ты видишь. В нём живём только мы. В нашем захолустье несколько кварталов таких подобных домов. В каждом из них живёт от двух до двадцати человек, в зависимости от расположения, цены за «крышу» и качества удобств, – на последнем слове Максим слегка рассмеялся.

– Что ещё за «крыша»?

– Светлое социалистическое будущее ещё не настало. Сейчас надо за всё платить. Даже за отсутствие жилья многим тоже приходиться платить, чего уж говорить, когда человек имеет в своём распоряжении целый этаж для жизни. Пускай всё это оставляет желать лучшего, но всё же. Нас «крышует» банда Чешира.

– Чешира? – улыбаясь, произнёс я.

– Да, весьма авторитетный тип в подобных делах. Территория захолустья поделена между бандами. Каждая контролирует свой участок, – слегка задыхаясь произнёс Максим. – С Чеширом нам повезло. Кроме защиты, он предоставляет воду и электричество. Другие банды таким не занимаются.

– Что за захолустье? – тяжело дыша, спросил я.

– То, где мы живём. Наследие гражданской войны. Несколько разрушенных кварталов, отгороженных стеной от большого города.

– Понятно.

Мы спустились на самый нижний этаж. Переводя дыхание в нужный нам ритм, мы бегло посмотрели друг на друга.

– Хорошо выглядишь, – сказал Максим, подавляя свою детскую улыбку. – Полина была права. Главное – не выделяться.

– Спасибо.

– За что?

– Не знаю, – пожав плечами, ответил я. – Просто спасибо.

– Это всё потом, – хлопнув в ладоши, сказал Максим. – Идём дальше.

Дверь подъезда пришлось открывать вдвоём. Заржавевшие петли сопротивлялись нашему желанию выйти наружу.

– Скажу Чеширу, чтобы разобрался.

– Да ладно, я тоже могу помочь, – сквозь силу ответил я.

– Лучше побереги силы.

Когда дверь все-таки дала слабину, мы выбрались на свежий воздух.

Апрельское небо освещало верхние этажи домов. Свет косыми лучами озарял тающий на дороге снег. Разбитый тротуар покрывали сотни ручейков талой воды. Ржавые перекладины детской «паутинки» приветливо были изогнуты вверх.

– Чудом сохранилась, – поймав мой взгляд, ответил Максим.

– А это ещё что? – спросил я, указывая на противоположный дом с огромным круглым отверстием посередине.

– Испытание вооружения. Года два назад это было. Новые технологии. Снаряд режет целые дома, как масло.

– А почему отверстие круглое? – задумчиво спросил я. – Они что, лазером аккуратно его проделали?

– Нет, просто снаряд теперь летит с какой-то сумасшедшей скоростью, а форма снаряда задаёт форму отверстия.

– Что за… – начал я.

– Понты, да, – заключил Максим. – Только понты. Ничего другого.

Мы шли вдоль тесно примыкавших друг к другу шестнадцатиэтажных домов, обходя металлические скелеты автомобилей. Было много луж. Я мысленно поблагодарил Полину за совет. Пожалуй, только в таких ботинках здесь и можно ходить. Грязная жижа, покрывавшая корку асфальта, разлеталась от наших шагов в радиусе метра. От этого, кажется, получал наслаждение не только я, но и Максим. Двери других подъездов либо отсутствовали, либо были заколочены металлическими листами. «Наверное, некоторые предпочитают ходить домой через окно», – подумалось мне. Одинокие строения бывших трансформаторных станций были исчерчены дикими узорами граффити. Невообразимые тэги и чьи-то имена. Почти наскальная живопись. Она притягивала мой взгляд. Максим шёл впереди, поэтому я мог расслабиться и не думать о том, в каком-то направлении идти. После того, как мы обогнули череду домов, мы свернули на ближайшем углу и подставили свои лица нежно-желтому, как мёд, солнечному свету.

– Вот там, – указал рукой Максим на едва заметное здание бывшего детского сада, которое скрывалось в тени разросшихся деревьев и кустов.

Когда мы приблизились вплотную к диким кустам шиповника, я обратил внимание на неестественно голубой цвет его веток. Максим поджал губы и кивнул мне, дав понять, что это тоже, своего рода, наследие военных испытаний. Пробравшись сквозь запутавшуюся в ветках кустарника колючую проволоку, мы попали на небольшую поляну. Горел костёр. Возле костра сидели люди в одинаковых куртках-кенгурятниках с надетыми на голову капюшонами. У всех были подвёрнуты штаны, как и у меня. Только сейчас мне стало ясно, что Максим придерживается более строгих правил моды. На нём были штаны цвета хаки, как и у остальных присутствующих, а также чёрный кенгурятник, который только завершал картину единообразия. От этого мне стало немного неловко. Я почувствовал себя лишним, но уходить не хотелось.

– Мы к Чеширу! – чётко произнёс Максим.

Один из парней встал на ноги, отряхнул свои штаны и, сделав жест рукой, попросил нас подождать.

***

Вскоре в дверном проеме появилась крадущаяся человеческая фигура. Это был молодой человек в таком же, как и остальные члены банды, черном кенгурятнике. Он вышел на крыльцо, слегка потянулся, зевнул и медленным шагом направился в нашу сторону. Шаги его были беззвучны. Движения ног и рук как будто плавно огибали чуть заметные воздушные потоки. Легкий ветерок пронесся по вытоптанной траве, обдав наши тела теплым воздухом весеннего костра.

– Чудный день, не правда ли? – озаряя нас кошачьей улыбкой, произнёс парень. На вид ему было не больше двадцати пяти. – Знаете, это все порядком надоедает. Отсутствие уюта.

Я уже который год не могу свыкнуться с этим. Хотя, пожалуй, сегодняшний вечер – исключение. Я просто удивительно крепко спал. Обычно сплю беспокойно, а тут такие прекрасные сновидения. Хочется, чтобы кто-то обнял и шептал на ухо ласковые слова, – он слегка потянул себя за волосы, комично изображая страстное желание.

– Чешир, мы к тебе по делу, – строго произнес Максим.

– А кто ходит ко мне без дела? Странное вопрос, – он засунул руки в карманы и пожал плечами. – Это же абсурд. Ходить ко мне, да еще и без дела. Впрочем, кто это? – неожиданно резко корпус его тела повернулся ко мне. – Новый жилец?

– Да. Он будет жить у нас.

– А я что? Против что ли? Только за! В вашем доме только вы с Полиной. На случай нападения нужно хотя бы трое.

– Да, я помню, – мрачно произнес Максим. – Но теперь нас больше, можешь не беспокоиться.

– Двое мужчин и женщина, – задумчиво прокомментировал Чешир. – Своеобразный треугольник. Опасная комбинация. Вы столько всего натворить можете, страшно представить даже, – его голос перешел на какое-то странное мурлыканье.

Максим тяжело вздохнул и поправил волосы.

– Он с Полиной…

– Ах да, ведь он весьма хорош собой. Полина таких любит, – звонкий щелчок, большой палец на руке Чешира оттопырен, а указательный показывает в мою сторону. – Ну это же просто чудесно. Впрочем, это разве не противоречит вашим этим социалистическим штучкам?

– Нет, не противоречит, – устало ответил Максим.

– А как же коммуна? Далеки вы от идеала свободной любви. Однако я думал, тут ситуация будет как-то поинтереснее, – разочарованно произнес он. – Хотя ладно. Не мои это дела. С чем пришли еще?

– Мы хотим знать, где последний раз видели Александра.

– А это еще зачем?

– Нам необходимо это знать.

Чешир задумался. Уголки его губ дрожали. Молодое лицо слегка нахмурилось. Глаза его блестели от лучей уходящего солнца.

– Александр здесь всем очень мешает. Уже очень давно. Вроде бы ничего особенного, просто слоняется без дела, но это стало порядком действовать на нервы.

– Кроме того, его люди без земли, – заметил Максим.

– И это тоже, – кивнул Чешир. – Но мне не нужны неприятности с другими бандами. Впрочем, безземельных здесь хватает. Если кто-то из них неожиданно пропадет, границы территорий останутся прежними.

– Вот именно, – согласился Максим. – Так что?

– Ай, и ладно! – махнул рукой Чешир. – Сейчас выясним, где этот ваш Александр шляется, и делайте с ним, что хотите.

– Спасибо.

– Но меня в это не впутывайте, – ответил он. – Я вам доверяю. вы ребята хорошие, но все-таки напоминаю, что я подобные дела не лезу.

– Хорошо, Чешир, все будет в порядке.

– Раз так, то зайди к нам, вторая комната справа. Там в комнате с коммуникаторами сидит Дэн. Скажешь, что от меня. А я тут с твоим другом поболтаю. Ты ведь не против?

Максим на мгновение задумался, затем с опаской посмотрел на меня, прикусил нижнюю губу и молча пошел в сторону здания.

– Максим-Максим… Хороший парень, да?

– Пожалуй, – в растерянности ответил я.

– Смотри, что мне тут принесли, – сказал Чешир и вынул из кармана номерной значок армейского подразделения. – В городе одного офицера кинули. Прямо по среди белого дня. Он, как говорят, конечно, сопротивлялся, зараза, но долго строить из себя героя не смог. По кускам растащили. А мне в качестве трофея презентовали вот это… Ну и ну, если так дальше пойдет, то в военной форме будет очень опасно появляться не только у нас, но и любом районе города, не говоря уже о территории повстанцев.

– Территория повстанцев? – неожиданно мое горло сдавил спазм. Утро. Лиза. Автобус. Холодный зимний ветер. – Что это?

– Что ты хочешь узнать? – ответил Чешир, убирая армейский значок обратно в карман.

– Там то же, что и здесь?

– О нет, – протяжно ответил он. – Там ситуация совершенно другая. Не то, что наше захолустье. Там было, что захватывать, поверь. Если бы не было, люди вряд ли бы пошли на такое.

– Так что же они захватили?

– Знаешь, были разные версии, – Чешир пожал плечами. – Одни считали, что это просто людей бес попутал или что-то такое, ну вроде массового помешательства. Нашли при строительстве здания странный наконечник средневекового копья. По слухам, блестел так, что людям мозги все прожег. Не захотели они его отдавать, вроде как до сих пор за него воюют.

– А еще что говорят?

– Ну вот другая версия, мне кажется более правдоподобной. Видишь ли, тот район города – это рабочий квартал. Там заводы. Фармакология. Захватить контроль над производством лекарственных препаратов и прочей дури – это схватить за горло, по крайней мере, половину города. Я уверен, повстанцы это хорошо себе представляют.

– А почему же никто на штурм не идет?

– Во-первых, сил нет, – Чешир загнул большой палец на левой руке. – После гражданской войны войска и так с большой натяжкой контролируют лишь часть мегаполиса. А тут еще надо организовать нападение таким образом, чтобы не пострадали заводы. Это слишком. Во-вторых, у повстанцев тоже есть оружие, причем весьма неплохое, – он загнул указательный палец. – Откуда взялось – непонятно. Но имея в руках такие предприятия, всегда можно выменять на n-е количество доз инсулина приличное количество винтовок. это не проблема.

– А наше захолустье?

– Да кому к черту сдалось?! – Чешир развел руками. – Мой тебе совет – не заморачивайся на эти темы и смотри в оба. Все будет тогда круто. Понял?

– Понял, – кивнул я.

– Нам пора! – крикнул Максим. Он вышел из издания и явно был чем-то встревожен. – Давай быстрее!!

– Беги, парень, у ваc мало времени. Это не район Плаза, здесь на такси не поездишь.

– Спасибо, – растерянно ответил я.

– За что? – удивлённо ответил Чешир.

Я не знал, что ему ответить и молча пошёл в сторону Максима. Чешир так и остался стоять в задумчивости возле костра, провожая нас взглядом.

***

– Мы уже почти пришли, – произнёс Максим, что-то разглядев в свой армейский бинокль. – Вот там впереди заброшенная платформа, бывшая станция «Посад». Костёр горит.

Значит, они там.

Мы шли вдоль железнодорожных путей. Поезда здесь уже давно не ходят, но тревога меня не оставляла в покое в течении всего нашего путешествия. То и дело я прислушивался к колебаниям рельс, опасаясь неожиданного появления электрички. Максим устал меня разубеждать, что система снабжения теперь отсутствует, транспорта нет, реально бояться нужно живых людей, но нельзя поддаваться приступам необоснованной паники. В остальном – низкая полоска горизонта, освещённая огнями далёкого мегаполиса, две параллельные прямые, идущие вдоль насыпи и молчаливые ели, окружавшие нас слева и справа, чёрная холодная ночь. Несколько простых истин, которые я вынес для себя в качестве исходного пункта своих размышлений. Хотелось много думать, но мысли были бессвязны. Кроме того, хотелось продолжать спрашивать Максима. Это желание подкреплялось появившейся в моём сердце уверенностью, что каждый ответ добавляет по фрагменту к разорванной картине моего представления о порядке вещей. Многое было неясно. Неясен был, прежде всего, я сам. Мои воспоминания не хотели превращаться в сетку взаимосвязанных элементов. Что-то во мне противилось этому. Какая-то неупорядоченность преследовала меня с того момента, как я попал в дом к Полине, а затем встретил Максима. Что было до этого – пыль прошлого. Наверное, в чём-то Полина была права. Это архив. Но мой архив ещё даже не был построен, чтобы о нём так говорить. Мне сложно было думать о себе. Поэтому вопросы хотелось задавать о том, что ко мне не относится.

– Максим, я хотел спросить… – начал я.

– Спрашивай, не бойся.

– Чешир сказал, что повстанцы захватили заводы…

– Да, фармакологические. Это была их главная стратегическая цель.

– Значит, история про наконечник копья – неправда?

– Нет, правда, – на мгновение Максим развернулся ко мне. – Иначе с чего бы им надо было острие копья в качестве символа на своём флаге использовать?

– Ты хочешь сказать…

– Нет никакой магии и волшебства. Наконечник, нашли, да, но мистика тут ни при чём.

– А зачем они тогда его…

– Я думаю, что по инициативе их лидеров. Вот что это за лидеры – пока непонятно, – Максим тяжело вздохнул, и хлопнул меня по плечу. – Давай потом об этом. Мы уже совсем близко. Замёрз?

– Немного, – дрожащим голосом произнёс я.

– Ничего, дома согреемся, потерпи, – ответил он, вновь всматриваясь в стёкла бинокля. – А ситуация, кстати, в нашу пользу. Александра, видимо, тут совсем не любят.

Кто-то уже успел ему преподать урок. Возможно, и убивать не придётся, – продолжил он, слегка замедляя темп своей речи.

– Так мы…

– Теперь, скорее всего, нет. Там он и двое его людей. Вид у них не самый лучший. Сейчас, как никогда, можно всё уладить без крови.

Когда мы стали подходить к платформе совсем близко, я разглядел людей, сидящих возле костра. Александр был одет в деловой костюм, воротника нет, рукав порван, словом, от пиджака остался лишь слабый намёк, брюки были испачканы в кроваво-коричневой жиже. Разбитый нос и губа отдавали красно-синим цветом кровоподтёков. Двое других были не лучше. Порванные спортивные куртки, измазанные в грязи, на спинах были отчетливо видны следы чьих-то ботинок. Ногами их били, скорее всего, не очень долго, иначе следы бы не были такими отчётливыми.

– Стой здесь, в тени, – шёпотом произнёс Максим, указывая на железная балку от шлагбаума. – Я со всем разберусь. Если что-то пойдёт не так, кидай в нападавшего вот это и беги, – продолжил он и протянул мне странный шарообразный предмет. Я аккуратно положил его себе в ладонь и почувствовал, как под чем-то мягким выступает что-то очень острое, скорее всего, металлическое.

– Что это?

– Это «ёж». Внутри – загнутые и сцепленные друг с другом гвозди в виде восьмиконечной звезды, хорошо заточенные. Сверху – пластилин.

– Странная вещь, – не совсем разборчиво произнёс я. – При ударе гвозди проходят сквозь пластилин и наносят урон?

– А ты не так уж и глуп, – улыбаясь, ответил Максим. – Обычно это используют для того, чтобы пробить лобовое стекло автомобиля. Анархисты в уличных стычках с полицией очень часто кидают «ежей» в стёкла фургонов. Сделать – легко, а эффективность, как ни странно, очень высокая.

– А убить им можно?

– Вряд ли, – покачал головой Максим. – Гвозди не настолько выпирают, чтобы глубоко войти в тело жертвы. Можно разве что хорошо поранить. Но твоё дело – это кинуть и бежать. Понял?

– Понял.

– Вот и молодец. Стой здесь.

***

– Привет, Александр! – Максим резко вскочил на противоположный от бандитов стороне платформы. – Поговорить надо!

– А ты случаем не ёбнулся? – низким хриплым голосом ответил Александр. – Может, тебе помочь чем?

– Помочь ты мне можешь, только сперва понты свои побереги, а то, я вижу, они тебе боком вышли.

– Пиздуй отсюда, пока твои стекляшки тебе в жопу не засунули, – кто-то из парней стал явно нервничать, но пока ничего предпринимать не решался.

– О! Александр, а у твоих шавок и голос есть! Может, и дальше вместо тебя говорить будут, а?

– Если ты такой невъебенный, то говори, хули пришёл, – Александр сделал шаг в сторону Максима. Я смог лучше разглядеть его лицо. Оно было мне знакомым. Молодой парень, до 30 лет, трёхдневная щетина на опухшем лице, над правым глазом три точки – следы от инъекций. Видимо, когда-то он мог лишится глаза.

– Помнишь, у тебя паренёк один деньги занял?

– У меня таких дохуя!

– Не пизди, Алексадр! Это не по твоей части. Вы же просто хотели раскрутить лоха. Ведь так? К вам по случайной наводке от лохотрона пришёл паренёк с расстроенной психикой и попросил денег. А вы, конечно, обрадовались. И поставили этого парня на счётчик, а потом крутили его в течение нескольких месяцев. Я разве что-то не так говорю?

– А ты что, больно умный, чтобы ночью себе пиздюлей искать? – Александр слегка наклонил голову, будто бы всматриваясь в лицо Максима.

– А я не жид, чтобы вопросом на вопрос отвечать.

– Блять, ну был такой и что? – он продолжал шагать в сторону Максима, его люди тоже встали и медленно стали двигаться в том же направлении. – Тебе что? Тебе-то, мудак, что от меня нужно?

– Мне нужно, чтобы ты оставил этого парня в покое.

– А хули ты в него впрягаешься? – голос Александра стал более высоким, но хрипота осталась, от этого его слова стали звучать так, будто, кто резко открывает скрипучую Дверь. —

А вы, ребята, случаем не по этой теме прикалываетесь? – он стал бить ладонью по своему кулаку и улыбаться, насколько ему это позволяли ушибы.

– Я вообще-то подумал, что это твои бобики этим больше промышляют. Или я ошибаюсь, и ты любишь, когда они тебя вдвоём ебут?

– Значит, решил, что прожил хорошую жизнь? Ладно. Сейчас мы это прекратим, – ответил Александр. – Пацаны, тащите его сюда!!

В этот момент парни в спортивных куртках побежали в сторону Максима. Один из них развил приличную скорость. Он уже было занёс кулак, но тут час же свалился на живот и стал громко хрипеть. Я краем глаза увидел, как Максим достал из рукава второй нож. Он был больше, чем тот, который угодил в парня. Он был больше похож на короткий римский меч – широкий и прямой, с большой рукояткой. Другой парень не успел понять, что произошло и по инерции продолжал бежать навстречу Максиму. Резкий шаг в сторону. Рука Максима, хватает за запястье противника, тот теряет равновесие, в тот же момент получает удар ножом в область живота. Ещё секунда, лезвие продолжает всё глубже и глубже входить в брюшную полость, резкий поворот рукоятки, и Максим уже демонстрирует Александру, как кровь его человека стекает по лезвию оружия.

– Довольно, или ещё показать? – переводя дыхание, произнёс Максим.

– А ты, я погляжу, ножичком-то размахивать горазд.

– Ну на твоих уродов меня хватило, как видишь.

– Ещё что-нибудь делать умеешь? – спросил Александр. Он неожиданно достал пистолет и направил его в сторону Максима. Меня забила нервная дрожь. Максим сделал полшага назад и с сожалением вздохнул. Мне показалось, что он был расстроен. Его не волновала собственная жизнь. Он просто был подавлен тем, что проиграл какому-то мелкому уголовнику. – Умеешь от пуль уворачиваться?

– Ого! Пистолет даже себе купил! – саркастически произнёс Максим. – А получше костюмчика в Плазе не нашлось? Или всё ушло на этот ствол?

– Да что ты знаешь о Плазе? Вы тут, блять, деревня.

– Да, у нас тут поебаться стоит подешевле. Иногда даже по любви, по секрету скажу, бесплатно получается.

– Ты меня заебал, – произнёс Александр и вытянул свою руку, чтобы прицелиться. – Куда хочешь? В живот, чтобы хватило времени на последние слова, или сразу в лоб?

– Ты думаешь, мой нож не успеет застрять у тебя между глаз? Александр, брось ты все эти понты! Ты ведь скорее всего даже стрелять не умеешь.

– Может, и не умею, но тебе пулю въебу точно. А ножичек свой бросай сколько угодно!

Максим гордо выпрямился и высоко поднял подбородок. Я не видел его лица, но отчего-то мне казалось, что в данный момент оно полно смирения и покорности. Я хотел закричать. Я открыл рот, но не смог издать и звука. Горло сковало в жутком спазме. В голове зазвучала музыка. Смычок скользил по струнам скрипки. Многозвучие инструмента отдавалось приятными колебаниями по всему телу. Неожиданно на моих глазах небо стало стремительно менять свои оттенки. Звёзды исчезали, огни далёкого города меркли. Чернота уступила место тёмно-синему, а затем и светло-голубому цвету. Солнце посреди ночи разорвало ткань ночных предубеждений. Мрак исчез в всепоглощающем свете солнечных волн. Я увидел сочно-зелёный оттенок трав возле моих ног, я видел, как потрескавшийся асфальт отливает песочно-голубым, будто море и песок, будто жизнь, будто я. В то мгновение мне стало ясно, что мои вены превратились в крепкие струны, они становились всё длиннее и длиннее, пока не порвали кожу на моём теле. Они обогнули тело Максима и сконцентрировались возле шеи Александра, образовав своеобразный желоб для ветреного потока. Как вода, как вино и смерть. Моя рука, сжимавшая странное оружие, выданное мне перед началом боя, плавно отпустила его. «Ёж» быстро покатился вдоль желоба из моих вен-струн и попал аккуратно в область кожи на шеи Александра. Ещё мгновение и из образовавшейся на этом месте пустоты, стали взлетать вверх яркие и красочные серпантины. Спиралевидные ленты всё усиленней и усиленней стали выпрыгивать из бездны его горла. Как будто вся ночь поместилась внутрь его мерзкого тела. Александр выронил пистолет и схватился за шею. Серпантины обвивали его руки, падали на землю, покрывая всё пространство вокруг его ног. Он упал на колени, закряхтел и, ударившись головой об асфальт, выключился и стал медленно бледнеть. Яркие ленты серпантина растекались вокруг его тела. вот уже целая груда бумаги всевозможных оттенков скопилась возле него.