Фантасмагорические картины из жизни следователя

Пройдя первый перекрёсток, я подняла глаза и остановилась. Какая прелесть – городской краеведческий музей! Работает сегодня до… Как раз есть время. Вот сюда-то я и зайду. Надо же – краеведческий музей… А я и не подумала поискать его в этом городе!

День второй (вечер)

Войдя в фойе музея, я купила билетик у старичка, сидевшего за столиком перед дверью в первый зал. Оказалось, что зал был и единственный – довольно большой, но темноватый, с несколькими нишами и какими-то закутками по стенам, и ещё витринами в центре. Стоя на пороге, я огляделась… Так, понятно – всё как везде… Сначала минералы, должно быть, с отпечатками древних растений; окаменевшие косточки, может быть даже каких-нибудь динозавров; вон там уже – животный мир с чучелами… Потом должно пойти про местных аборигенов и про их верования, про русских переселенцев, всякие ржавые сабли и пищали, предметы охоты и ремёсел… Дальше будет про приход советской власти… Интересно, тут в Гражданскую происходило хотя-бы что-нибудь или обошлось…

Я стала разглядывать первые витрины экспозиции. Прошла их быстро, направляясь к чучелам зверей – интересно, что тут живёт в лесах и на горах…

То, что я окажусь единственным посетителем музея – я была уверена, так какого же было моё удивление, когда между витринами в центре зала я заметила на противоположной стороне ещё одного человека! Молодой парень в синих джинсах и белом свитере стоял спиной ко мне перед одним из стендов. Я осмотрела зверьё, подошла к исторической – то есть человеческой – части экспозиции, остановилась у витрины с шаманской атрибутикой – бубнами, маленькими идолами, костюмами… Парень теперь был у меня в секторе бокового зрения, он всё стоял перед тем же стендом, близко приблизив голову к стеклу. Так, а интересно, где он разделся? Гардероба в фойе я не заметила, да и старичок не просил меня раздеться, так что я просто расстегнула пуховик и сняла шапку. А вот парень-то куда верхнюю одежду девал?.. Не может же он быть сотрудником музея… И тут я увидела, что он что-то делает с конструкцией стенда. Я развернулась к нему – он орудовал отвёрткой, раскручивая в правом нижнем углу крепление большого фронтального стекла. Выкрутив длинный болт, он передвинулся к углу левому и тут заметил меня. Видимо, у меня на лице было достаточно офигевшее выражение, так как он разулыбался, выпрямился и сказал:

– Нет-нет, я не граблю музей!.. Мне можно… Я тут… работаю. Здравствуй, Таня!

Бог ты мой! Это, что же за день чудес сегодня? Как такое вообще может быть? Здесь?!.

– Сашка?! – я так и не знала, что делать. – Привет!.. Ты что здесь делаешь?!.

Я сделала шаг навстречу, он подошёл ко мне, приобнял, я даже ответила…

– Ты что здесь делаешь? – переспросила я. – Как ты тут оказался… в музее? Куда ты вообще… тогда подевался?

– Говорю же – работаю я тут! – Сашка продолжал улыбаться всё той же своей очаровательной улыбкой, как и в институте он всегда улыбался. Именно точно так же…

– Где работаешь – в музее?!

Это же надо – встретить через столько… а, кстати, сколько лет? Лет семь ведь прошло… Встретить однокурсника, вот так в не пойми какой глухомани, где он вообще не должен был быть… Хотя, кстати, нет – вот не так уж это и удивительно, зная его. Да, сложнее было бы его представить… наверное, как раз работающим в нашей сфере, да и вообще юристом, хоть на юриста он и учился. А вот в краеведческом музее этого волшебного городка – это про него…

– Ну, сейчас – да, здесь. Подрабатываю…

– Так, а вообще? – ничего не поняла я.

– Ну, я тут одно время айтишником работал в местном геологическом управлении…

– Где?! – чуть не заорала я, давясь смехом.

– Ну, это же есть такое предприятие в нашем родном городе – «Южсибгеология», – напомнил он, – а здесь у него один из филиалов… Они геологи, ископаемые ищут…

– Вот ты не шутишь сейчас?! – я просто не могла поверить в очередное такое совпадение…

– Стоп, а что ты ржёшь-то? – тоже засмеялся Сашка. – Ты сама-то что в этой дыре делаешь?

Прямо, как будто и не прошло всех этих лет… Такой же придурок, классно… Вот, где ты был, родимый, хотя бы год назад?

– Да я по работе тут, в командировке типа, – сказала я, понимая, что и меня здесь встретить – это как… не знаю что…

– А, ну да – ты же следователь?

Как искренне-то восхитился он сейчас… Аж приятно…

– Да… а откуда ты знаешь? – так-так, после института мы не встречались, да и работать я пошла только на следующий год после выпуска.

– Вроде, говорил кто-то из группы – не помню кто. Давно ещё. И ты прямо по уголовному делу приехала работать? Прикольно!.. Скажи ещё – по «Южсибгеологии»!

– А вот ты будешь смеяться…

– Да, буду! То есть, что – правда?! – он снова рассмеялся, да так что чуть не сложился пополам. Заливисто так рассмеялся…

– Ну, да – по ней. Тут в филиале мне людей допросить надо…

Вернее – надо было, но…

– Да, нет – ну, правда, что-ли?! – Сашка ржал. – Это ж такое прикольное совпадение!

– Да уж, просто охренеть – какое, – согласилась я.

– А здесь-то ты как оказалась? – Сашка отступил на шаг и рассматривал меня своими сияющими глазами… – В музее?

– Просто шла, смотрю – музей…

– Серьёзно?! Офигеть! Это же как: «шли по лесу и встретили программиста»! Так, ведь?

– Да-да-да!!! – я чуть не завизжала от удовольствия теперешнего момента. И, ведь, помнит… Я же в институте всё с книжками Стругацких в руках ходила и доставала всех через одного с цитатами и своим ржачем над этими цитатами… Ржач, в основном, был понятен только мне самой. Ну, да и вот Сашке… Что за день сегодня! Такого же не бывает! Так классно…

– Да, это просто перст божий! – добавил он. – Слушай, – Сашка заговорщицки подмигнул, – это надо запить! Ты как?

Да, это точно был он. Не то, чтобы я сомневалась в этом… Но так всё оно и было в своё время.

– Да я с радостью…

– А тебе можно сейчас? Или тебе… ещё допрашивать?

– А, что – прямо здесь? – я брякнула, что первое подвернулось на язык, и, как это часто бывало, оказалась права, хоть и, как обычно, к моему же удивлению.

– Ну, да… – ещё одно подмигивание, ещё более заговорщическое, – ты когда-нибудь бухала в музее?

– Нет… Допрашивать – допрашивала, а вот бухать не приходилось.

– О, правда? Расскажешь? Ну, пожалуйста!

– Да, конечно расскажу. Кстати, я тоже витрины вскрывала… Вернее… для меня вскрывали.

– Это я по работе! – шутливо ужаснулся Сашка, кивнув в сторону той витрины, с которой возился, когда я его увидела.

Нет, такую встречу я на всю жизнь запомню!

– Ну, так я сейчас! Посмотри пока тут всё… – Сашка развернулся и исчез за той дверью, в которую я входила.

Интересно, что он тут хотел сделать? Я стала рассматривать всё ту же витрину. А… тут у нас, таки, Гражданская. На вертикальной поверхности маленькие тусклые фотки, пожелтевшие бланки, исписанные почти уже невидными чернилами. Ого – орден «Знак почёта»! Интересно…

Тут Сашка вернулся в зал, плотно прикрыл дверь и… закрыл на ключ. Интересно… После этого он обернулся через плечо, ухмыльнулся и прошёл в один из закутков зала, где была оборудована даже какая-то инсталляция. Там в углу была ещё дверь, за которой он и скрылся.

Так, дальше… На горизонтальной поверхности внизу витрины лежал ржавый наган, шашка – или что-то похожее – на треть вынутая из потёртых ножен, но, на мой неискушённый взгляд, вполне в приличном состоянии. Рядом россыпь разнокалиберных красных звёздочек, одна покрупнее со странными какими-то серпом и молотом… А, так это, наверное, мотыга… и молот, всё-таки, и буковки ещё какие-то сверху… Не разобрать – стёрлись. С краю лежала будёновка, и даже я сразу поняла, что сделана она была совсем недавно…

Тут снова появился Сашка, причём из совершенно другой ниши на другой стороне зала.

– Тань, давай сюда! – позвал он.

Я подошла, в руках у него была бутылка, два гранёных стакана и штопор.

– Только закусить нечем будет… – Сашка развел руками, не выпуская принесённое. – Я, признаться, не ждал гостей…

– Да, всё нормально! – улыбнулась я. Всё как и тогда… Как всегда тогда.

– Смотри, давай здесь… – Сашка поставил всё на небольшой столик, который я раньше и не заметила у стены. – Помоги, давай передвинем.

Мы с осторожностью перенесли столик на середину прохода, Сашка достал из тёмных углов два деревянных стула, которые, вероятно, служили здесь просто экспонатами, а так на них могли бы сидеть смотрительницы – такие отрешённые старушки, как в больших музеях…

– Я сейчас, – сказал он и снова направился к главному входу – или выходу? Там рядом с дверным косяком он открыл какой-то лючок и стал в нём щёлкать. Свет в зале погас, весь.

– Ой! – радостно заорал Сашка. Снова раздался щелчок, и половина зала осветилась. Та, что была ближе к двери. Стол, вино и я оставались практически в темноте, так как нас закрывала центральная группа витрин, а они доходили до потолка, а свет и в полном-то объёме был тусклым.

– Смотри! – так же радостно заорал Сашка. Щёлкнуло, и у меня из-за спины полился мягкий свет. – Как тебе?!

Я обернулась. Это было прекрасно. Слева от меня была витрина с чучелами мелких зверьков – всяких там белочек-бурундучков-колонков, и маленьких птичек – всяких там воробьёв-синичек, снегирей-свиристелей. А справа в витрине были как раз все те бубны, идолы, костюмы с бахромой и несуразными масками… Обе эти витрины подсвечивались изнутри сверху мягким жёлтым светом нескольких маленьких электрических лампочек, и этот свет приятно ложился на мех, перья, глазки, зубки, потрескавшуюся кожу бубнов, потемневшее дерево идолов, страшные маски с бахромой, а под каждым предметом залегли чёрные тени… Это было прекрасно…

Пока я стояла и созерцала, Сашка тактично, впрочем, как и всегда, занялся необходимым: открыл бутылку и разлил вино по стаканам.

– Садись, – просто сказал он, и я опустилась на стул напротив него. – Нравиться? Прикольно, правда?

– Не то слово! – разулыбалась я.

– За встречу? – сказал Сашка, и мы чокнулись.

– Вкусно, – сказала я и потянулась к бутылке – посмотреть.

– Ну, конечно, не кэнналийское, – улыбнулся Сашка, – но пить вполне можно. Рад вас видеть, баронесса в моём скромном замке…

В этом он был весь – в своём обычном фэнтезийно-ироничном стиле…

– А это нормально, вообще… – я неопределённо повела рукой, – ну, что мы тут вот так… мило сидим? Тебе ничего за это не будет?

– Ой, да я тебя умоляю! – Сашка разлил ещё.

– Нет… ну, серьёзно? – не унималась я. – Не хочу, чтобы неприятности у тебя были… стали… из-за меня…

– Я скажу, что ты здесь следственный эксперимент какой-нибудь проводила, – улыбнулся он. – А если серьёзно – то всё нормально. Я тут работаю… меня, вроде как, ценят… Ну, пока ещё… Я сказал, чтобы, если что – сказали, что я работаю с экспонатами. Кстати, так и было до твоего прихода. И это, кстати, в зале нужно делать без посетителей. А поскольку я тут после работы задерживаться не намерен, то вполне мог закрыться, благо – сюда почти и не ходит никто. Так, школьников приводят периодически… А начальство тоже сейчас не должно сунуться.

– Ну, тогда я спокойна, – сказала я, откинулась на спинку стула и стала смотреть через полный стакан на просвет на лампочки подсветки витрины. Огоньки просвечивали глубоким рубиновым светом.

– Камина тут у тебя не хватает, – сказала я, делая глоток.

– Да я тоже подумывал… Но не разрешат, мне кажется.

Мы дружно посмеялись…

– Так, а в филиале нашем… – спросил Сашка, – тебе… ну, что ты там… расследуешь? Если не секрет, конечно.

– Ну, как – не секрет?.. – мне не то чтобы не хотелось говорить, да, в принципе, я и не должна была говорить. Вернее, должна была не говорить… Но мне как-то погруснело сразу… Только вот болтали про институтские времена, вспоминали, какую фигню творили… А так-то у меня по делу завал намечается… Когда же всё это закончится?..

– Вроде как хищение там имело место быть… Вот сейчас выясняем.

– Понятно. Это во время реорганизации?

– Ну, да… Слушай, – я даже подалась вперёд, – а тебе про эту реорганизацию что-нибудь известно?.. Нет, – я помахала рукой у себя перед лицом, – давай вообще про это говорить не будем… Не хочу.

А сама подумала, что но ведь там работал… допросить бы надо… Не надо. Допила вино из стакана и поставила его на стол. Как-то резковато это у меня вышло…

– Это когда генеральный директор всей «Южсибгеологии» решил филиалы из управления вывести и в своей личной фирмочке собрать? – Сашка разлил остатки вина из бутылки. – Загадывай желание! – это мне достались последние капли. Опять, как в институте дурачились… Желание – легко сказать… Весь мир и коньки в придачу, пожалуйста заверните…

– Так это, что – общеизвестно здесь? – вслух спросила я, пристально уставившись на Сашку, и пытаясь соображать, что мне можно сделать по делу… Соображать не получалось.

– Не знаю, насколько общеизвестно… Но генеральный именно так… проинструктировал нашего директора. Ну, то есть директора здешнего филиала.

– А ты это откуда знаешь? – я как будто даже и протрезвела немного.

– Я слы-ышал… – протянул Сашка загадочным шёпотом, картинно расширив глаза и разводя руками.

– Нет, серьёзно! – мне уже надо было знать. Какие-там «не хочу – не буду»! Допрашивать я его, конечно, не буду, но если он что-то знает, то можно будет перепроверить…

– Да наш директор это своему заму втолковывал… Как генеральный его… какие он ему указания дал, как на собрание филиала этот вопрос вынести и как обосновать, чтобы решение как-будто самостоятельное было…

– А тебе… откуда это известно? – с запинкой снова спросила я, всё-таки мне как-то неприятно было вот так вот с ним говорить про всё это…

– Ну, – Сашка потупился, улыбаясь почти виновато, – я, получается, подслушал разговор нашего директора с замом… Ну, случайно совершенно получилось… Они и не заметили даже, – Сашка усмехнулся. – Директор даже сказал, что генеральный с ними обоими обещал поделиться после собрания… Ну, после выхода филиала.

– Поделиться?! Сколько?!

– Не знаю. Там в общих чертах разговор шёл. Да и я… Я в приёмной оказался, – зашёл, а они не слышали… Ну, я и вышел также тихо, там у них на повышенных тонах разговор был.

– А где это было? – робко спросила я, почти умоляюще.

– В директорском кабинете.

– А секретарши, что – не было?

– Нет, никого не было.

– А когда?

– Летом, в июне, вроде…

– Ну, да – собрание в конце июня было, – вспомнила я.

– Да, точно.

– А ты после этого оттуда ушёл?

– Нет, уже в сентябре, по сокращению, – Сашка поставил свой пустой стакан на стол и с печалью в голосе заключил – Хорошо, но мало.

– Да мне тоже хорошо уже, – согласилась я потягиваясь.

– Так бы и продолжить можно было бы, – мечтательно сказал Сашка, – но у меня тут больше нет, да и доделать мне ещё надо…

– Я тебя, поди, отвлекла? Я не сильно помешала?

– Ерунды не говори. Знаешь, как я рад тебя видеть!

– Да я тоже рада… Но я тебя точно не отвлекаю?..

– Говорю же – нет, – Сашка посмотрел на часы. – Мне, правда, через час уходить… Дома ещё хотел поработать. Как раз успею тут доделать. Так что, если у тебя самой есть время, то можешь посмотреть…

– На что? – не поняла я.

– Я тут экспозицию немного дополняю – надо пару предметов на стенде разместить и пояснения ещё…

– А, это то, что ты там делал? – кивнула я в сторону той витрины, у которой он возился вначале. – А что за предметы?

– Документ один и фотография времён Гражданской войны. Как раз про эти места. Представляешь – случайно нашёл, у одного типа просто дома валялись, так он даже выбросить хотел!

– Ничего себе! – искренне удивилась я. – Это ж классно! И теперь они тут будут, в музее… Ты молодец! Тебе какую-нибудь благодарность должны… объявить.

– Давай, я унесу это всё, – Сашка поднялся и взял со стола стаканы и бутылку. – А потом помогать мне будешь.

– А можно? – обрадовалась я. – Что делать?

– Сейчас витрину вскрывать будем…

Я шла по ночному уже городу, улыбалась и стремительно трезвела. Как всё-таки классно получилась! Какая совершенно неожиданная встреча… и в такой обстановке! Да ещё и экспозицию мы поменяли. Я предложила Сашке, как лучше расположить по-новому документы на вертикальном стенде, и он согласился, сказал, что сам не подумал так… А потом мы прикрутили фронтальное стекло на место и любовались результатом. Всё-таки во мне умер неплохой музейщик… Ну, да ладно! Жаль, что не так много времени у нас было. И завтра уже уезжать, а он ещё не освободится с работы. Так-то в музей можно было бы снова прийти, а вот на ТЭЦ, где Сашка сейчас чинит локальную сеть, просто так, наверное, не пустят. Не махать же удостоверением… Просто бы погулять с ним по городу или посидеть где-нибудь также… Есть тут ведь какое-нибудь кафе… Но, похоже не получиться – отъезд у нас в три часа дня, чтобы успеть на ночной поезд.

А почему я у него не спросила, как он тут-то вообще оказался? Нет – спросила, а он отшутился как-то… Не помню совершенно, что именно он сказал. Поняла только, что про это он распространяться не расположен. А значит – ничего от него и не добьёшься. Как и раньше. Может, стесняется просто… Оказаться в такой – будем откровенны – дыре… Хотя, он вполне доволен и музеем и новой работой. Но, опять же – с виду, а по виду ничего про него никогда не поймешь… Да и что значит – дыра? Вон, интернет у него здесь есть, бассейн, природа офигенная. На велике всю округу, говорит, изъездил, зимой – лыжня прямо от подъезда начинается. Да и в таких городишках, всё-таки, совершенно особый микроклимат, в смысле – взаимоотношения между людьми. Как говорят, опять же…

Хорошо, хоть номерами телефонов обменялись и электронкой. Хотя, зная меня, созваниваться мы будем редко… В принципе, в отпуске можно будет сюда приехать дней на несколько. Хоть зимой, хоть летом… Летом лучше – по горам походить можно будет. Да и на выходные сюда как-нибудь смотаться можно – было бы желание. Да и он говорил, что бывает в родном городе. Только, что-то не попадался на глаза. Нет, ну как жалко, что завтра днём уезжать, а Сашка до вечера никак не сможет освободиться…

На крыльце гостиницы стоял и курил Дмитрий. И курил уже довольно нервно, что было видно.

– Татьяна Дмитриевна, вы куда пропали? – спросил он, впрочем, спокойно, так как уже понял, что всё в порядке.

– Да я тут, представляешь, знакомого из института встретила! – жизнерадостно поделилась я. – Он тут в музее работает.

– Знакомый?

– Да…

– Ты же в юридическом училась… Или из исторического?

– Этот, как раз, из юридического. А перед этим я ещё и заблудиться тут умудрилась… В трёх соснах буквально! Ходила такая, аукала… – рассмеялась я.

– Таня, что ты всё время куришь? Я хочу такую же траву.

– Знаете, Дмитрий, – я уселась на перила и стала болтать ногами, – я девушка некурящая вообще-то, меня просто при рождении уронили в чан с наркотиками.

– Да, это многое объясняет, – с серьёзнейшей рожей согласился Дмитрий, после чего только рассмеялся. – Но отмечали-то вы встречу не наркотиками…

– А что – заметно?

– Глаза блестят.

– Так то – от радости встречи.

– А, тогда понятно… И, кстати, сотовый у тебя недоступен был.

– Да? Странно… Наверное, там место такое.

– Ну, наверное. На ужин пойдем?

– О, конечно, пойдем! Я голодная, как не знаю кто!

Ужинали мы в одиночестве. Дмитрий достал и, нимало не смущаясь, поставил на стол маленькую бутылку коньяка.

– Будешь? – спросил он.

– А давай! – согласилась я. – Слишком хороший вечер, чтобы останавливаться…

– Хороший?.. Вроде, ты днём не очень-то довольна была.

– Да, говорю же – встретила этого знакомого, такая нереальная встреча!

– Ну, давай – за хороший вечер! – Дмитрий плеснул немного коньяка в стаканы, которые были на столе, для сока или воды – надо полагать.

– Давай…

– Вот, блин – тренировку завтра пропущу, – сказала я, потягиваясь, когда мы всё доели и почти всё допили. Правда, Дмитрий себе наливал побольше, но мне и так было хорошо. Свой стакан с коньяком на дне я уже долго вертела в руке, иногда поднося к носу и нюхая.

– Тренировку? – отвлеченно спросил он, рассматривая этикетку на бутылке. – Какую?

– Ну, вот… – я сделала вид, как будто растягиваю лук.

– А, точно, ты же у нас лучница…

– Да вот – лучница, – я, наконец, выпила, поставила стакан и быстро-быстро потянулась за долькой яблока, которое Дмитрий тоже предусмотрительно принёс с собой.

– А ты давно занимаешься?

– Два года уже… Вот недавно было.

– И как – попадаешь?

Тут я заржала и если бы не прожевала уже яблоко – может быть, и подавилась бы. Это ж надо выдать то самое: «И как – попадаешь?» Прямо как с картинки в интернетах! Причем, что хорошо – он совершенно искренне так спросил и искренне не понял моего ржача.

– Бывает… – сказала я сквозь смех.

– А что смешного-то? – спросил Дмитрий, правда, совершенно не обидевшись.

– Да нет – ничего, не обращай… Это я так… Попадаю иногда. Чтобы хорошо попадать лет десять надо стрелять.

– Сколько? Десять?! Да ну, нафиг…

– Не, серьезно. Я пока только в самом начале пути лука…

– А как ты вообще это нашла?

– Да, представляешь… – начала я.

– Ну, хотя я и не удивлен, – как-бы про себя пробормотал Дмитрий. Но я услышала.

– Почему это – не удивлен? Что за…?

– Да нет, продолжай.

– Чего?

– Ну, как начала заниматься?

– А… Да шла как-то днем мимо «Клуба Строителей», из прокуратуры или в прокуратуру… Нет, точно – из. Вот… Иду я и вижу там, на афише – «что-то там и стрельба из лука». Я прям остановилась, глазам своим не верю – стрельба из лука! У нас в городе! Ну и сразу зашла. На вахте мне тетка сказала, что сейчас их там нет, вечером будут. Я вечером с работы – туда. Ещё специально сразу в половине шестого ушла. На вахте мне объяснили, как пройти – там у нас в подвале тир. А я такая ещё с портфелем со своим, какая-то дёрганая после работы… Спускаюсь, а самой так что-то неудобно стало, не знаю – почему… Застеснялась такая, короче… Ну, там захожу, смотрю – малолетки какие-то с луками стоят, что-то с ними делают, зеркала там какие-то везде… И обратиться как-бы не к кому, и никто на меня внимания не обращает. А потом следом за мною заходит девчонка моего примерно возраста, рыжая такая, она на крыльце ещё курила, когда я заходила. Оказалось – тренер это наш, Марго. Ну, она мне объяснила – что-как, и я на следующее занятие уже через день пришла заниматься.

– Лук тебе сразу дали?

– Ага… Если бы! Я там месяца два сначала гантельки тягала, резиночки всякие растягивала, у зеркала стояла с сумеречным луком…

– С каким?

– Ну, то есть без лука… Просто в стойке лучника, как будто с луком. Вот так, – я показала – как.

– И два месяца так? Что, всё так серьезно?

– Ну, типа того… Нет, там, правда, надо сначала о-фэ-пэ позаниматься, стойку выставить… Потому что, чтобы стрелять – всё всегда одинаково надо делать, ну, все движения.

– Что-то я думал – ничего там сложного, взял и шмаляй.

– Во-во… Все так думают… Потом я еще просто с луком у зеркала стояла, училась натягивать. И только после этого мне Марго разрешила на три метра начать стрелять.

– А что там попадать-то на три метра?

– Боже мой! – я закатила глаза. – Это технику чтоб отрабатывать, выпуск там… Вот… А! Я первый раз такая стою, лук со стрелой уже натянула, а отпустить боюсь – ступор какой-то… Марго на меня уже орать начала, ну я зажмурилась и выстрелила… Первый раз тогда.

– И попала? – улыбнулся Дмитрий.

– Ну, с трёх метров-то, что не попасть? – засмеялась я.

День третий (утро)

… И зачем я после ужина уселась перед телевизором в холле на этаже? Спать ведь хотела – еле ноги переставляла, когда из столовой шли… Подумала ещё: пощёлкаю каналы – и спать. Но, не тут-то было… Надо же было на тот же самый фильм наткнуться про альпинистов, который тогда осенью у дяди Алика смотрела. Вернее, там-то я только концовку захватила, а сейчас, когда поняла, что фильм – тот самый, и что он только начинается – ну, и всё, мне же посмотреть его потребовалось!.. Но, какой же он нудный и затянутый, боже мой! Сколько же им можно вокруг этой горы шариться? И эти вставки – рассказы настоящих участников событий… Так, получается они не все погибли при поисках той пещеры? А когда первый раз смотрела, то показалось, что все… Странно. А, ну вот – эти в живых остались, которые ушли, а остальных лавина накрыла. Теперь понятно. Да, красивый кадр – уходят вдаль по снежной целине между горных склонов… Всё – титры на фоне гор. Знакомая мелодия… «Закат раскинулся крестом поверх долин, вершин и грёз…» Да не может этого быть!!! Вставили как финальный саундтрек «Мельницу»! Офигенно! Вот это режиссёрский ход! А главное – ведь так подходит! Как круто!..