Девушка в сонном царстве

Рика недовольно хмыкнула.

– Ненадолго, говоришь? А я не собираюсь ждать. Сейчас же выметайся вон! Выметайся, а то я тебя… Я тебе…

Она замялась, и я вдруг поняла, что практически неуязвима. По крайней мере, для своей «сестрички», а звать на помощь шурэнов здесь явно не принято.

– Да ничего ты мне не сделаешь! – засмеялась я. – Мы будем вместе столько, сколько будет длиться этот сон. И не надо на меня наезжать, давай поговорим спокойно.

«Сестричка» напряженно думала, как от меня избавиться. Так ничего и не придумав, она спросила.

– А почему ты не можешь проснуться?

– Возможно, чтобы проснуться, мне нужно кое-что сделать…

– И что же тебе нужно сделать?

– Для начала – поговорить с тобой.

– О чем?

– Мне известно, что ты задумала, – многозначительно сказала я.

«Сестричка» напряглась, и я решила перейти в атаку.

– Ты собираешься убить свою соперницу!

Рика аж подскочила, выронив ломик из рук. Ломик больно ударил ее по ноге, но девушка лишь поморщилась. Она опасливо огляделась. В зоне видимости была только Жака, с ленцой долбившая ломиком породу.

– Послушай, Рика! – продолжила я. – Не стоит ее убивать. Есть другой способ разлучить ее с Кирей – он гораздо проще и безопасней.

– Не лезь в чужие дела! – огрызнулась Рика. – Просыпайся и уматывай.

Совет был неплохой, но, к сожалению, невыполнимый. Я все время пыталась проснуться, да толку от моих попыток было ноль. Короче, я все больше убеждалась в том, что моя задача – помешать убийству. Если выполню ее, то проснусь!

– Видишь ли, – проворковала я, – мы с тобой в каком-то смысле родственницы. Думаешь, откуда я все знаю о тебе? Да просто у меня все то же самое. Моя фамилия – Самсонова. Мне двадцать один, и я до сих пор живу с теткой. Мне нравится парень по имени Кир, но он не со мной, а с некой заразой по имени Жанка.

– А ты не врешь? – угрюмо спросила Рика. – Так не бывает…

– Я не вру. У меня все так, как я сказала.

– И что ты собираешься делать?

– Лучше скажу, чего я не собираюсь. Я не собираюсь убивать свою соперницу.

– Почему?

– Потому что убийство – страшный грех!

– А что такое «грех»?

О, господи! Они тут все такие дремучие, или только моя «сестричка»?

– Грех – это очень плохой поступок, за который сурово наказывают.

– Нашла чем пугать! Я знаю, за что тут наказывают. Но никто не догадается, что это я убила Жаку.

– Ну, как тебе объяснить? Даже если никто на тебя не подумает, ты все равно будешь наказана. Не знаю как, но будешь.

Рика плюнула на землю и растерла плевок грубым кожаным ботинком.

– Ты говоришь какие-то глупости! Если никто не узнает, то никто и не накажет.

– Да ты сама себя накажешь! – брякнула я. – Совесть тебя замучает.

Похоже, зря я вспомнила про совесть. Слово «совесть» было ей знакомо, но вызвало совсем не те эмоции, на которые рассчитывала я.

– Совесть замучает? Из-за этой гадины? Ну ты даешь! Все, не хочу больше слушать чепуху. Когда ж ты наконец проснешься, а?

«Когда предотвращу убийство Жаки», – подумала я.

Скажете, бред? Согласна, очень похоже на бред. Но мне было неважно, на что это похоже. Лишь бы сработало!

Как же мне уговорить «сестричку» не убивать соперницу?

– Не понимаю, почему он выбрал Жаку… – задумчиво сказала я. – Да он просто слепой! Ты же такая… классная.

– А чего тут понимать! – фыркнула Рика. – Эта гадина – беременная.

Вот оно как! Выходит, Рика знает о беременности Жаки… Странно, что «сестричка» сама не догадалась решить проблему по-другому. Неужели она настолько глупа? Ладно, подкину ей дельную мысль.

– Зачем убивать Жаку, если можно устроить ей выкидыш? Найди знахарку, которая это умеет, и Киря – твой.

Рика молчала, ошалело таращась на кучу породы перед собой.

– Кого мне нужно найти?

– Знахарку, ведьму, ведунью… Короче, женщину, которая умеет колдовать.

«Сестричка» засмеялась, и я поняла, что сморозила страшную глупость.

– Тетка говорила, что ведьмы когда-то здесь водились. Только было это очень и очень давно. Каачи выловили всех ведьм – кого-то слопали, кого-то в горячую яму сбросили. С тех пор тут никто не колдует.

– А кто такие каачи? – с интересом спросила я.

– Хватит прикидываться! Каачей знают все.

– Так я нездешняя. Там, где я живу, нет никаких каачей.

– Везет тебе… Марго.

Она впервые назвала меня по имени, и я решила, что контакт налаживается.

– Так кто они такие?

– Наши хозяева. Ты их видела у ворот.

– Что?! Эти четвероногие – ваши хозяева?

– Да. А почему ты удивилась?

– Они похожи на зверей.

– Они и есть звери – опасные и страшные. Лучше их не злить.

– Ладно, поняла, обойдемся без колдуний. Но у вас же должны быть средства для аборта! Скажи, как вы решаете проблему нежелательной беременности?

Рика пожала плечами.

– Обращаемся к врачам-каачам, и они все быстро делают. Даже денег с нас не берут.

– Что, опять каачи? Вы хоть что-нибудь решаете без их участия?

– Да, но только тайно. Например, сейчас я собираюсь кое-что решить без них. Надеюсь, ты меня не выдашь?

Смеяться мысленно сложней, чем говорить. Я попыталась засмеяться, но результат мне не понравился. Тогда я просто мысленно сказала: «Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!».

– Ты надо мной смеешься? – обиделась Рика.

– Над твоими глупыми вопросами. Ну как я могу тебя выдать? У меня и тела-то нет. Только ты и можешь меня слышать, а больше никто.

– Ты не знаешь каачей! Говорят, они читают мысли.

– Но каачей сейчас здесь нет.

– Это правда…

– Я тебя не выдам, но каачи могут сами догадаться, что это ты убила Жаку.

– Не догадаются, я все продумала. Видишь справа вход в боковой коридорчик? Если пройдешь по нему ровно двести шагов, то наткнешься на горячую яму. Каачи забили ее досками, но я вчера все подготовила – сломала ломом пару досок. Я заманю в коридорчик эту стерву, убью и сброшу в яму.

– И чем же ты ее заманишь?

– Домашней настоечкой! Настоечка ядреная – не оторвешься. Выпьешь, и сразу так хорошо…

– Ну, предположим, заманишь… И что дальше?

– Незаметно зайду со спины и ударю ее ножом. А потом сброшу в яму через сломанные доски, и она там мгновенно сгорит. Все, нету Жаки! И никто на меня не подумает, все решат, что доски сами под ней сломались.

– Дура, ты же будешь вся в ее крови! – вырвалось у меня.

– Я порежу себе руку и скажу, что кровь – моя.

– Но есть же анализы на кровь!

– Что такое «анаизы»?

В этот момент я поняла, что криминалистика здесь не в чести. Бесполезно объяснять «сестричке», что кровь у людей вообще-то разная. Бесполезно, да и незачем.

И я решительно сменила тему.

– А с чего ты взяла, что Жака в яме сгорит?

– Потому что на дне этой ямы – кипящая магма, – со знанием дела ответила Рика. – В ней абсолютно все сгорает.

С ума сойти! Эта недоразвитая объясняет мне про магму.

– Я знаю, что такое магма, – заверила я Рику. – Вот только странно, что она на дне какой-то ямы.

– А где же ей еще быть?

– Глубоко-глубоко под землей.

– Ты тут умную не строй! Мне лучше знать, где находится магма. Тут много ям с кипящей магмой, в них каачи бросают преступников.

– Ну ничего себе… – ахнула я. – Какие же они жестокие!

– Это да!

– А ты не боишься, что тебя тоже бросят в яму?

– Пусть сначала поймают, – усмехнулась Рика. – Но меня не поймают.

Она подобрала упавший ломик и, с силой размахнувшись, отбила от стены кусок породы. Подбирать не стала, а вновь ударила ломом по стене, и еще один кусок породы упал к ее крепким, обутым в грубую обувь ногам. Когда возле ног выросла горка, «сестричка» пододвинула ведро и собрала в него куски. Затем с ведром в одной руке (по виду, в нем было никак не меньше ста килограммов!), семеня короткими ногами словно уточка, легко прошлась до вагонетки и, без особого труда подняв тяжелое ведро, высыпала внутрь добытую породу.

Работа у «сестрички» спорилась. Еще бы, с ее-то силищей! Некрасивость здешних жителей окупалась их выносливостью.

Мне же, лишенной собственного тела, оставалось только уповать на силу своего ума. Рика пока выжидала, но убивать соперницу, увы, не передумала.

Я решила отвлечь ее разговором – пусть хоть на время позабудет об убийстве, а там, глядишь, я что-нибудь придумаю.

– А почему у вас командуют каачи? – спросила я. – Может быть, они нагрянули из космоса и силой захватили этот мир?

– Чего?! – не поняла «сестричка». – Из какого «косомоса»?

– Ладно, забыли про космос. А где они живут?

– На больших зеленых островах. Говорят, они всегда там жили…

– А кто-нибудь из вашей, так сказать, бригады бывал на этих островах?

Рика оперлась на ломик и вытерла пот со лба.

– В детстве мы все там жили. Там очень красиво, много зеленых растений и белых цветов.

Я реально опешила. В моем воображении уже сложился образ жестоких и опасных тварей с крыльями, привыкших казнить людей по малейшему поводу. Так почему же человеческие дети живут на острове? Может, потому что дети – главный источник питания каачей?

– А почему человеческие дети живут среди каачей? – с невольным ужасом спросила я.

Тут «сестричка» начала что-то путано объяснять. Из ее гнусавых россказней постепенно сложилась цельная картина.

Дети в этом мире на особом положении, поэтому каачи сами их воспитывают. Когда рождается ребенок, его примерно на неделю оставляют с матерью, а после забирают в ясли на одном из зеленых островов. Там он живет до шестнадцати лет: учится элементарной грамоте и счету, выполняет несложные работы – помогает нянчить малышню, убирает помещения. Когда ребенок подрастает, каачи учат его одному из ремесел, например, готовить пищу или шить одежду. Ребенок может навещать родителей, но не часто, всего лишь раз в месяц. А как только ему исполнится шестнадцать, его возвращают в семью. И с этого момента больше никаких поблажек! Отныне все по-взрослому: шесть дней в неделю работа до позднего вечера, один день для отдыха.

– А тебя чему учили?

– Готовить пищу.

– Так почему же ты работаешь на руднике?

– Я не люблю готовить.

– Надо же, совсем как я!

Я хотела еще о чем-то спросить, но внезапно потеряла мысль. Вот уж некстати! Нельзя прерывать с ней разговор, нужно спрашивать ее и спрашивать, о чем – не важно. Наконец, вопрос нашелся.

– А кто готовит еду каачам?

Рика пожала плечами.

– Понятия не имею! Видимо, сами себе готовят. Да и зачем им повара? Они едят только сырое мясо.

Ее последняя фраза меня встревожила.

– И чье же это мясо? – испуганно спросила я.

– А сама-то как думаешь?

От воображаемой картины меня замутило – будь я в собственном теле, точно бы вырвало. Надо было срочно менять тему.

– А какие здесь развлечения?

– Ну ты даешь! – тихо хохотнула Рика. – Если ты у меня в голове, зачем тебе развлечения? Они для нормальных людей.

– Да мне просто интересно! Я же нездешняя…

– Развлечения разные! В каждом поселке есть трактир, где можно и покушать, и настоечки хлебнуть, и попеть, и поплясать.

– И это все? – обескуражено спросила я.

– А разве этого мало? – удивилась «сестричка».

Я вспомнила о ресторанах, ночных клубах и дискотеках, об интернете и телевидении, о мессенджерах и социальных сетях, о книгах и глянцевых журналах, о спортивных соревнованиях и эстрадных концертах, о путешествиях в разные страны… Похоже, здешним людям все это было недоступно.

– Ну ни фига себе, сколько у вас развлечений! – внезапно выдала Рика. – Вы там что, не работаете?

Похоже, она уже научилась читать мои мысли. Недоразвитая у меня «сестричка», но способная!

– У большинства из нас работа нетяжелая. И дней для отдыха у нас не один, а два. Мы работаем, пока не постареем, а потом получаем пенсию. Кстати, у вас старикам платят пенсию?

– «Пенсью»? – растерянно спросила Рика.

– Ясно. Выходит, не платят. Как же у вас живут старики?

– Работают, как и все.

– Даже если им уже много лет? Неужели они и в восемьдесят работают?

Рика снова уронила ломик.

– В восемьдесят лет?! – не поверила она. – У вас там столько живут?!

– Бывает, и дольше живут, – с гордостью сказала я. – А сколько лет живут у вас?

Рика застыла, наморщив лоб. Потом подобрала ломик и стала нервно постукивать им перед собой.

– Я знала одну старуху, – сказала она. – Ей было пятьдесят. Но до пятидесяти мало кто дотягивает. Те, кому больше сорока, обычно умирают прямо на работе. Их тела потом бесследно исчезают. Наверное, каачи их съедают. А может, в горячие ямы сбрасывают…

– Значит, кладбищ у вас тоже нет…

– А что такое «клабищ»?

Потрясенная услышанным, я даже забыла о том, что все происходит во сне. Достоверность сновидения была настолько высока, что критика просто отказывала. Этот странный и жестокий мир с каждым часом становился для меня все реальней и реальней. Он мне сразу не понравился, но я не думала, что все настолько плохо…

Глава пятая

Внезапно Рика отложила ломик и осторожно огляделась.

– Ты что? – спросила я.

– Пора прибить заразу!

После этих слов мной овладело отчаяние. Увы, задачка оказалась мне не по зубам – «сестричка» у меня упертая, а подхода к ней я так и не нашла. Ничего удивительного! Местных реалий я совсем не знаю: что ни посоветую, все выглядит как верх идиотизма.

Короче, сдаюсь. Видит бог, я пыталась, но так и не смогла. А поскольку я «сестричке» не пособница, то и моя ответственность за то, что она делает, равна нулю. Если б еще в момент убийства можно было отвернуться или хотя бы закрыть глаза… Но нет! Мне придется смотреть весь спектакль из первого ряда.

Рика снова огляделась. Из глубины туннеля доносилось постукивание ломиков, но людей не было видно. Справа в стене зияло отверстие – вход в боковой коридор, облюбованный «сестричкой» для убийства.

Рика накинула на плечо холщовую сумку. Я внутренне содрогнулась.

– Вижу, ты сильно дрейфишь, – сказала она. – Зря! Не бойся, никто ничего не узнает.

– А если каачи прочтут твои мысли?

– Пусть читают! Я умею ни о чем не думать. Вот, смотри!

Три минуты она реально ни о чем не думала, потом спросила:

– Ну как?

– Превосходно, – мрачно ответила я.

– Сейчас мы раздавим эту гадину! – зловеще прошептала Рика.

– Мы?! Ты сказала – мы? – возмутилась я.

– Раз ты у меня в голове, значит, мы, – язвительно ответила «сестричка». – Смотри, что сейчас будет. Я предложу ей выпить настоечки – спорим, она не откажется?

И Рика решительно направилась к сопернице, а подойдя, невинным голоском спросила:

– Не устала еще, подруга?

Жака тут же отложила ломик и вытерла рукой со лба несуществующий пот. Хоть усталой она и не выглядела, но Рику охотно поддержала.

– Ужас как устала! Надо бы перерывчик сделать.

– Давно пора. Я тут как раз прихватила из дома настоечку. Хорошая настоечка, ядреная. Давай ее попробуем!

Услышав про настоечку, Жака аж облизнулась. Быстро глянула вглубь туннеля – нет ли кого поблизости?

Никого она, естественно, не углядела, но что-то Жаку все-таки тревожило. Может быть, дурное предчувствие?

– А если Мика нас застукает? – засомневалась девушка. – Он расскажет каачам про настоечку.

– Никто нас не застукает, – успокоила ее «сестричка». – Мы зайдем вон в тот коридорчик, там хлебнем настоечки, а бутылку за камушком спрячем. Еще и на завтра останется!

– Точно! – обрадовалась Жака. – А если бригадир нас хватится, скажем, что ходили по нужде. Пошли скорее!

Друг за дружкой они вошли в тот самый коридорчик и сразу оказались в кромешной тьме. Но «сестричка» все предусмотрела. Она извлекла из холщовой сумки какой-то предмет и щелкнула кнопкой.

Предмет оказался фонарем – грубым, примитивным и не особо ярким. Дрожащий луч желтоватого света осветил неровные стены, бугристый пол и низкий потолок. Но для Рики и Жаки, с их ростом – метр тридцать с кепкой, высоты потолка хватало с избытком.

Сам коридор местами был довольно узким, местами – заметно расширялся.

Девушки прошли вперед шагов на тридцать. Убедившись, что вход в коридорчик полностью скрылся из глаз, Рика остановилась. Пристроив зажженный фонарь возле стенки, она достала из сумки бутыль с темной жидкостью и дрожащими руками протянула ее Жаке. Бутыль была плотно закупорена.

– Открывай, подруга, – охрипшим голосом сказала она спутнице, и та склонилась над бутылью.

А Рика вновь полезла в холщовую сумку.

Я поняла, за чем она туда полезла. Меня мгновенно обуял ужас. Ощущение было такое, словно это вовсе не Рика, а я лезу в сумку за ножом.

«Марго, пойми, ты не в реальном мире, – убеждала я себя. – Ты спишь и видишь сон – дурной, кошмарный, но всего лишь сон. На самом деле никто никого не убивает, а сама ты ни в чем не виновата!».

Убедить себя не получалось – паника была столь мощной, что напрочь сметала барьеры из логики.

И тогда я что есть мочи завопила.

– Рика, не надо!!!

Запертый в мозгу и от того особенно пронзительный, мой внезапный крик вызвал у Рики смятение. Ее рука, уже схватившая нож, от неожиданности дрогнула и разжалась.

«Сестричка» злобно зашипела на меня: «Заткнись, придурочная!». Зашипела, как вы догадались, вслух.

Жака резко подняла голову.

– Что ты сейчас сказала?

– Ничего. Ничего я не говорила. Открывай скорей настоечку!

– Нет, говорила! Ты назвала меня «придурочной».

– Да не было этого!

– Я, между прочим, не глухая.

Рика пожевала губы, перебирая варианты действий, потом с фальшивенькой улыбкой произнесла:

– Так это я не о тебе, а о Люке. Эта дура вчера меня достала. Представляешь, назвала меня лентяйкой, сказала, что я ведра неполные ношу! А я ей говорю: «Заткнись, придурочная!». Вот, до сих пор вспоминаю…

Тон Жаки несколько смягчился.

– Да, Люка та еще зараза! Она и меня лентяйкой называла. Как Мику бригадиром сделали, так Люку словно подменили.

– Боится, что каачи будут Микой недовольны, – промолвила Рика, вновь выискивая в сумке нож. – И почему они выбрали Мику? Чем он лучше других? Лучше бы Кирю назначили – вот был бы бригадир!

– Да! – сказала польщенная Жака и вновь склонилась над бутылью.

Торопясь и волнуясь, Рика нащупала нож, но в спешке схватилась не за рукоятку, а за лезвие.

Мы вместе ощутили боль и теплую влагу хлынувшей крови. Я взвизгнула у Рики в голове, «сестричка» же стиснула губы и не издала ни звука. С каждой упущенной минутой она все больше нервничала.

Наконец, она надежно обхватила рукоятку окровавленной ладонью. Обойдя склонившуюся над бутылью Жаку, Рика встала за ее спиной и уже была готова нанести удар, но тут из главного туннеля донесся голос.

– Жака, ты здесь?

Я узнала басовитый голос Кири, а секундой позже он и сам возник из темноты и алчным взглядом вперился в бутыль.

«Сестричка» смачно выругалась и отпустила нож. Рука довольно сильно кровоточила, и Рика быстро сунула ее в карман, прижав к бедру.

– Что это вы тут делаете? – не отрывая взгляда от бутыли, поинтересовался Киря.

– Настоечку пить собираемся, – кокетливо прощебетала Жака.

– А почему без меня? – обиделся Киря.

– Как раз собирались тебя позвать, – упавшим голосом буркнула Рика.

– А я уже здесь!

Везенье от «сестрички», похоже, отвернулось, и это было, несомненно, моей заслугой. Не завопи я благим матом в ее дурной рисковой голове, труп Жаки уже горел бы в магме. Но я нарушила дьявольский план «сестрички», и все пошло по иному сценарию.

Вот только я по-прежнему не просыпалась! Не просыпалась, хоть тресни. Оставалось только наблюдать за развитием событий. А развивались они бурно и непредсказуемо.

Не успел к нам пожаловать Киря, как из темноты возникли Мика с Кокой.

Заметив бутыль в руках у Жаки, Мика хищно улыбнулся. Его крупные передние резцы были слегка коричневатого оттенка.

– Так вот вы где! – угрожающе промолвил он. – А я-то думаю, куда же все запропастились… Чем угощаешь, Жака?

– Это не мое… – залепетала белобрысая девица. – Это Рика принесла!

Бригадир сурово глянул на «сестричку».

– И что там внутри?

– Настоечка, – промямлила она. – Я теткину сумку случайно схватила, а там – эта бутыль… Ну, я и решила немного хлебнуть. И друзей заодно угостить…

– А у меня разрешение спросила? Я пока еще ваш бригадир!

Тут Кока слегка толкнул Мику в бок и что-то шепнул ему в ухо. Помедлив, Мика кивнул.

– Ну ладно, раз уж так получилось… Не пропадать же добру!

Кока вожделенно уставился на Рику. Его взгляд как будто говорил: «Видишь, я тебя отмазал. Где моя награда?». Но «сестричка» на Коку даже не взглянула.

Последней прибежала Люка. Она, как видно, следила за дружком и, когда он свернул в боковой коридор, без колебаний последовала за ним. Оглядев собравшихся, она обратилась к бригадиру.

– Мика, что происходит?

– Да ничего особенного… Рика угощает всех настоечкой.

Люка возмущенно глянула на Рику.

– Тоже мне, подруга! Всех угощаешь, а обо мне не вспомнила…

«Сестричка» опустила голову и промолчала.

Все, кроме Рики, обступили Жаку, отчаянно сражавшуюся с затычкой. Кока отобрал у нее бутыль и извлек, поддев ножом, плотный ком то ли материи, то ли бумаги. Отхлебнув настойки, он довольным голосом изрек:

– А ничего так… Ядреная настоечка! Тетка готовила?

– А кто же еще… – сквозь зубы процедила Рика.

Ее буквально трясло от злости и досады. Убийство соперницы, к которому она так тщательно готовилась, откладывалось на неопределенный срок. И весь этот срок Киря по-прежнему будет с Жакой!

Подобрав лежавший на земле фонарь, она еле слышно прошептала: «Сейчас вы у меня попляшете!» – и щелкнула кнопкой. В шуме возбужденных голосов щелчок, конечно, никто не расслышал.

Все мгновенно погрузилось во тьму.

– Эй, что происходит? – недовольно выкрикнул Мика. – Рика, это ты погасила фонарь? Сейчас же его включи!

Но «сестричка», злорадно ухмыльнувшись, прогнусавила:

– Я тут ни при чем, он сам погас. Наверное, батарейка села.

Минуту или чуть больше в коридоре было тихо. Потом из темноты послышалась какая-то возня с мужским сопением и женскими повизгиваниями – похоже, парни, оказавшись в темноте, не растерялись.

В отличие от Рики, я ни капли не расстроилась. Напротив, чувствовала радость и воодушевление. Свою задачку я решила и в ближайшее время проснусь. А как же иначе? А что там у них происходит во тьме – меня не колышет. Пообжимаются немного, потом кто-нибудь зажжет фонарь – у кого-то же он должен быть! Потом они, смущаясь, второпях допьют настоечку и разойдутся по местам. Надеюсь, к тому времени я буду уже дома.

Но время шло, а я не просыпалась. И света по-прежнему не было. Либо фонарь был только у Рики, либо здешней молодежи нравилось миловаться в темноте…

Из разных мест до меня доносились семенящие шаги, беззлобный матерок и возбужденное сопение. Кто-то с кем-то смачно целовался, кто-то, споткнувшись, громко ойкнул. Мимо «сестрички» прошел какой-то парень и раздраженно выругался. Возможно, парню просто не хватило пары…

– Включи фонарь, а то они переломают ноги! – зачем-то сказала я «сестричке».

«Марго, ты совсем сдурела? Какие переломы?! Все это сон, который вот-вот закончится. Кстати, пора бы ему уже и закончиться…».

– Ну и пусть переломают, – злобно процедила Рика, но фонарь все-таки включила.

В тусклом свете я увидела две обнявшиеся парочки: Мику с Люкой, Коку, как ни странно, с Жакой… Оказавшись в свете фонаря, девица резко отпрянула от Коки и демонстративно дала ему пощечину.

Зря старалась: Кири рядом не было. Вероятно, не найдя подружку, он уже вернулся на работу.

Выразительно взглянув на фонарь в руках «сестрички», Мика пригрозил ей пальцем.

Все неохотно потянулись к выходу.

Настроение у Рики окончательно упало – эта стерва Жака соблазнила даже Коку, а Киря так и не увидел, что подружка ему изменяет. Ну что за невезение!

Вернувшись к брошенным в туннеле инструментам, она с ожесточением схватила ломик и стала яростно долбить породу. Поврежденная ножом ладонь снова закровила, и Рика замотала ее какой-то тряпкой. Боли девушка не ощущала. Что касается меня, то обо мне она просто забыла.

Я тоже больше не пыталась с ней общаться и напряженно ждала пробуждения. Задачка мною решена, убийство Жаки я предотвратила… Так почему же я все еще в теле Рики? Почему я по-прежнему вижу эти бугристые бурые стены? Почему я все еще сплю?!

Прошло около часа. Внезапно властный голос бригадира громко выкрикнул: «Обед!».

Слово «обед» заставило Рику очнуться. Отставив ломик, она взяла холщовую сумку и заглянула внутрь.

Кровь, которой была испачкана сумка, запеклась, побурела и по цвету слилась с тканью. Пятна крови были и на бумаге, в которую завернуты продукты. Не обращая внимания на кровь, Рика нашла на дне сумки нож, сунула его в чехол из грубой кожи, подхватила сумку и засеменила к бригадиру.