Ключи от эры Водолея

Марии пришлось сбросить с себя ореол царственного достоинства и принять роль простой женщины, несущей тяжкое бремя повседневного быта семьи. Наверное, в это трудное время она опиралась на прежний опыт аскетической монашеской жизни при Иерусалимском храме, который помогал ей изгонять из своей души земные помыслы.

Пережить столь сложную внутреннюю ломку ей помогла жена плотника (будем называть ее Марией-младшей), в которой Мария-старшая смогла разглядеть те неземные черты непорочной чистоты, к которой она так стремилась всей душой в годы, проведенные в храме до своего замужества. Жена плотника обладала притягательной силой солнечной теплоты, способствовавшей скорому сближению двух столь непохожих на первый взгляд семей, имевшему далекие последствия.

На фоне повседневных трудов и забот, в которых принимала участие младшая Мария, бури душевных переживаний Марии-старшей постепенно стихли. Судьба распорядилась так, что ей суждено было стать матерью семерых детей: ухаживать за ними, заниматься их воспитанием и образованием.

Младшему Иисусу по возрасту был ближе второй сын Марии – Иаков, однако мальчик всей душой тянулся к своему тезке. Поистине, это было обожание, вызванное неземной любовью, поскольку в младшем Иисусе с годами не просыпались никакие земные эмоции.

Младший Иисус обладал чувственным познанием мира. Его сознание дремало настолько, что не было восприимчиво к светским знаниям. Ему были скучны и неинтересны даже те формы обучения, которыми овладела Мария в Зоане: они не могли пробудить в нем земных ассоциаций, чуждых небесной душе, впервые посетившей земной мир.

Старшая Мария наблюдала за нежной привязанностью сына плотника к своему первенцу и потому платила необыкновенному сыну своей юной подруги повышенным вниманием и заботой, которые порой пробуждали нотки ревности в сознании ее собственных детей.

Необыкновенная духовность старшей Марии, сочетавшая зрелую земную мудрость с небесной чистотой тонких Вселенских миров, стала незримым мостиком, соединившим столь непохожих на первый взгляд мальчиков Иисусов.

Можно предположить, что именно в этот период жизни двух семей проскочила искорка конфликта, разгоревшегося между младшим Иисусом и вторым сыном Марии – Иаковом – в зрелые годы их жизни.

Не будем гадать, как складывались отношения между отцами семейств – двумя Иосифами, – которые хоть и были дальними родственниками, но все же стояли весьма далеко друг от друга на пресловутой социальной лестнице: один был плотником, а другой – царем, хотя и без царства. Мог ли сблизиться добрый, скромный, необразованный плотник с прямым наследником царского дома Давида?…

Судьба распорядилась по-своему: старший Иосиф умер, когда его первенцу – Иисусу – исполнилось тринадцать лет. Мария осталась одна, с семью детьми, богатой наследницей своего мужа. Первым мужчиной в семье стал старший сын Иосифа – Иисус, на плечи которого легли многие тяготы семейных забот и важных решений.

Незаметно промелькнул еще один год. Сыну плотника уже исполнилось двенадцать лет, и через три месяца после этого события его семья и вдова Мария со старшим сыном Иисусом отправились в Иерусалим на праздник Пасхи.

В те дни Иерусалим был переполнен паломниками, прибывшими из отдельных уголков Палестины, чтобы принять участие в Великом празднике иудеев.

Наши паломники из Назарета остановились в доме родителей Марии, пустовавшем после их смерти вот уже более четырнадцати лет. В стенах родительского дома Мария с болью в душе переживала трагедию прожитых лет сознательной жизни, начало которой было здесь, в Иерусалиме, в стенах храма, среди священников, возложивших на ее хрупкие детские плечи тяжкую ношу своих мессианских ожиданий.

С посещением Иерусалима Мария связывала свои надежды на свершение мессианского чуда, которое могло произойти в эти необыкновенные пасхальные дни. Она по-прежнему верила в возрождение Давидова величия иудеев и важную роль ее Иисуса, прямого потомка царя Давида, в этой священной, но вполне земной реформации.

Вдова Иосифа, Мария, и ее царственный сын были желанными гостями в домах знатных особ, близких к храму, которые были посвящены в драматическую историю рождения Иисуса и бегства семейства в Египет. Эти люди впервые за столько лет встретили юношу-мессию, они спешили услышать от этого юноши слова Божественного откровения.

Четырнадцатилетний Иисус был важным гостем Иерусалимского храма. Его проводили на почетное место – возвышение, откуда в праздничные дни священники читали перед народом свои проповеди. Здесь Иисус произнес речь, поразившую присутствующих изысканностью слов и мудростью мыслей, несвойственных его годам.

Среди паломников храма, слышавших речи Иисуса, был индийский принц Раванна из южной Ориссы. Принц путешествовал на запад в сопровождении браминских жрецов в поисках истоков древней мудрости. В Иерусалим он попал случайно, уже на обратном пути в Индию. Раванна был восхищен глубиной знаний и мудростью юного проповедника, и в тот же день принц стал гостем в доме матери Иисуса. Раванна просил Марию отпустить Иисуса путешествовать вместе с ним на восток – в Персию, Индию, Тибет, где ее сын смог бы продолжить свое образование и постигнуть древние тайны магических знаний Востока.

Воодушевленный перспективой увлекательного путешествия Иисус с радостью принял предложение индийского принца. Мария не препятствовала решению сына, поскольку понимала дальнейшую бесполезность для Иисуса однообразной, скучной жизни в провинциальном Назарете.

Сын плотника – младший Иисус – был настолько подавлен предстоящей разлукой с любимым другом, что накануне отъезда каравана принца в Индию неожиданно исчез. В первое время его исчезновение не вызывало особого волнения у родителей, поскольку так уже было не раз. Маленького беглеца, как правило, находили у храма среди странных людей, бродяг и нищих. Но Иисус не появился, чтобы попрощаться и проводить друга, хотя и это событие могло быть объяснено его переживаниями по поводу предстоящей разлуки с близким человеком.

Семья плотника и старшая Мария стали всерьез волноваться лишь на третий день, когда младшего Иисуса не удалось найти ни в храме, ни среди странных людей.

Ясность внесло послание от принца Раванны, где он сообщал Марии о том, что двенадцатилетний мальчик тайком бежал из дома вместе с его караваном. Только тогда родители Иисуса догадались, что неразлучные друзья договорились обо всем заранее, и потому старший Иисус столь спокойно отнесся к мнимому исчезновению друга в час расставания с близкими.

Плотник Иосиф и подруги Марии возвратились в Назарет, где начался новый этап жизни, опустошенный отъездом в дальние странствия их замечательных сыновей.

Духовная близость старшей подруги не могла заглушить в душе Марии боль разлуки с единственным сыном. Она затосковала, затем заболела и вскоре, в возрасте двадцати пяти лет, навсегда покинула земной мир.

На небе зажглась еще одна волшебная звезда, олицетворяющая женственность и чистоту материнства, а отражение небесного образа Мадонны с младенцем на руках благодарное человечество запечатлело в бессмертных творениях великих земных мастеров.

По прошествии положенных месяцев траура, по настоянию руководителей колонии есеев, плотник Иосиф взял себе в жены вдову Марию и стал отчимом ее семерых детей, а Мария обрела еще одного сына – Иисуса, которого уже давно успела полюбить всем сердцем, как родного.

Глава II

Вера. Надежда. Любовь

И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом,

но на подсвечнике, и светит всем в доме.

Евангелие от Матфея

События двухтысячелетней давности можно представлять по-разному. Конечно, у нас есть источники информации, которые в той или иной мере можно считать достоверными. Труды ученых, философов-богословов XIX–XX веков – профессоров Рудольфа Штайнера, Эмиля Бока – убедительно свидетельствующие о существовании двух Иисусов в земном обличии, которым суждено было стать единым Христом-Спасителем, передавшим человечеству точную инструкцию диалектики жизни на два тысячелетия вперед.

У нас есть художественные произведения великих мастеров, в том числе эпохи Высокого Возрождения, которые свидетельствуют о том, что тексты Евангелий, повествующие о жизненных коллизиях двух Иисусов, вовсе не были откровениями для людей той эпохи и даже принимались католической церковью, которая лояльно относилась к таким шедеврам мировой живописи, как полотно Рафаэля Санти «Мадонна Террануова», написанное в 1505 году, на котором изображена Мария с двумя младенцами Иисусами и маленьким Иоанном.

Рафаэль Санти. Мадонна Террануова

Или росписи XI века в базилики св. Амвросия в Милане, принадлежащие руке Боргоньоне: «История о двенадцатилетнем Иисусе во Храме». На фресках в центральной части картины изображен Иисус-мальчик, сидящий на троне в величии мудрого проповедника. Второй Иисус – ученые богословы утверждают, старший – изображен слева. Он как бы уходит со сцены евангельского повествования.

О том, как два Иисуса-мальчика стали единым Спасителем, можно рассуждать и спорить, убеждая себя и других в своей правоте, апеллируя к здравому смыслу и рассуждениям наших современников. Впрочем, такое событие, как мне кажется, нельзя объяснить только «здравым смыслом»…

Четыре Евангелия, два Иисуса, конечно, события неслучайные. Такие явления подчеркивают особую важность информации, переданной человечеству на границе двух эпох – старой и новой эры. Надежность Информации продублирована четырежды. Посланных, чтобы Ее передать, – двое.

Так и в наше время к космическому кораблю подъезжает два экипажа – основной и дублирующий. Один из них обязательно должен полететь на встречу с Вселенной.

В моих размышлениях использованы материалы исследований русских публицистов и прежде всего Николая Нотовича (1858 – после 1916) – «Российский разведчик, писатель, журналист, дворянин казак-офицер» (из Википедии). Н. Нотович являлся автором многих исследовательских исторических книг, но известность и гонения он получил за свою книгу «Неизвестная жизнь Иисуса Христа», изданную в Париже в 1894 году и переведенную на русский язык в 1895-м. Эта книга еще известна как «Тибетское Евангелие».

К слову сказать, написание и перевод «Неизвестной жизни» на русский язык стоили Н. Нотовичу двух лет сибирской ссылки. Можно предположить, что доскональные исследования Н. Нотовича, с указанием места хранения исторических списков в Тибетских монастырях, побудили Ватикан вывести бесценные источники и наглухо запереть в своих подвалах. Было ли это на самом деле, говорить сложно. Однако, наш современник, журналист-исследователь Сергей Алексеев провел немалые исследования и, будучи уверенным в событии такого рода, на рубеже тысячелетий написал открытое письмо Понтифику с призывом открыть эти бесценные для всего человечества материалы. Прошло двадцать лет – Ватикан молчит!

Конечно, все события, связанные с жизнью Иисуса, важны и интересны для нас. В последующих главах книги я предложу уважаемым читателям еще одну, свою, версию, основанную на современных исследованиях и летописях политических событий в Палестине тех давних лет. Насколько эта версия может быть близка к правде – судить вам.

Несколько слов о достоверности событий прошлого, об истории. А есть ли у нас прошлое, много ли знаем мы о нем? История много раз переписывалась под диктовку земных правителей. И сейчас это происходит у нас буквально на глазах: делаются попытки переписать историю Второй мировой войны, совсем недавно была переписана история государства Российского коммунистами, а в конце прошлого века, скажу мягко, получила начало компания переоценки истории советского периода.

Тогда что же можно сказать о событиях, которые происходили на Земле тысячи лет тому назад?!

С точки зрения достоверности – их не было вовсе! Тогда на основании какой информации мы можем говорить об истории? Только на основании нашей веры. Да, наша вера дает уверенность в событиях прошлого, именно она – наша вера – делает для нас историю правдивой. Иной правды об исторических событиях, к сожалению, нам не оставили.

Насколько безобидно плутовство высоких особ, переписавших историю, судить каждому, но есть убедительное мнение, что прошлое, настоящее и будущее – едины, и что искажение прошлого приводит к искажению будущего или даже закрывает его.

Для нас историческая правда – это то, во что мы верим, то есть у каждого человека своя маленькая истина, которую он может в той или иной мере отстаивать, убеждая других.

Гораздо важнее для каждого из нас понять, осознать и принять к исполнению те правила внутренней (духовной) и внешней (материальной) жизни, которые предписаны людям в проповедях Иисуса и записаны в текстах Нового Завета в форме загадочных притч, непонятных Его современникам, но адресованных нам – людям, вступающим в Эру Водолея. Эти притчи мы обязаны разгадать, усвоить и жить по начертанным правилам эволюции Вселенной.

Другого пути у нас нет!

Вера, Надежда, Любовь – гармония знакомой с детства троицы слов. Случайно ли многовековая история духовности людей именно так распорядилась приоритетами, определив истинную стратегию жизни? Тема эта большая и многогранная. Раскрывать ее предстоит постепенно во всех главах книги, но задать отправные точки в исканиях правильного осмысления проблемы важно уже сейчас.

Вера, как уже говорилось, – это осознанная модель своего, сугубо личного представления о мире и роли каждого человека на его жизненном пути. Вера индивидуальна, поскольку она формируется на уровне собственного опыта и духовности. Под духовностью будем традиционно понимать некоторое совокупное свойство сознания и подсознания, объединяющее интуицию, интеллект, таланты, способности, а также нравственность личности.

Вера, как форма существования и развития духовности, определяет жизненную стратегию, которая реализуется в зависимости от природных талантов человека. Вера первична и не требует доказательства своей достоверности в отличие от знаний. Можно сказать, что в ней заложен изначальный источник свободы и демократичности, связанный с возможностью отречения либо ее развития в зависимости от особых обстоятельств жизненного пути, осознания и принятия новой информации.

Человеку не дано абсолютного знания мира, но он может и должен постоянно стремиться к его познанию на уровне данной ему духовности. Вера как раз и определяет дорогу познания, которая может быть истинной, то есть шаг за шагом приближать к раскрытию подлинной картины мироздания, а может быть ложной, направляющей процесс познания по неверному и даже гибельному пути.

Каждый здравомыслящий человек обязательно во что-то верит, то есть моделирует свою жизнь хотя бы на один час вперед. Вера всегда устремлена в будущее, поскольку то, что с нами уже произошло или происходит сейчас, в той или иной мере можно отнести к категории знания. Именно такой взгляд на веру определяет ее важнейшую роль для каждого из нас.

Истинная вера открывает будущее, поскольку определяет его в материализации сознательных идей – в наших надеждах, а такие надежды порождают любовь, как единственный количественный критерий, определяющий ценность жизненного пути человека, наполненного смыслом и содержанием. Если вера ошибочна, то она вступает в противоречие с Планом эволюции и наше будущее закрывается: надежды бесплодны, а любовь убита.

С системной точки зрения, вера, как модель, должна соответствовать действительной картине мироздания в той или иной степени, возможно, и со знаком минус. Но если каждый имеет свою веру и она бездоказательна, то где же критерий, определяющий ее адекватность действительности?

В мире есть люди, которым доступна информация будущего, но большинство из нас творит свою веру двумя способами.

Одни моделируют мир и строят веру, исходя из своих жизненных представлений, причем среди них есть незаурядные личности, которым удается интуитивно нащупать истинную тропу жизни. Это, как правило, люди высоконравственные, жизненный опыт которых не противоречит Высшей Стратегии эволюции, а сознание не принимает канонических догм. Такая ситуация сродни врожденной грамотности, когда человек, не зная правил орфографии, пишет свободно без ошибок.

Другие, не мудрствуя, строят свою веру на основе традиционных мировых религий. Такой путь, как правило, дает стабильные результаты. Для большинства европейцев это христианская религия, которая существует как надстройка общества, созданная на основе Евангелия Нового Завета и канонизированная в IV веке на Никейском Соборе.

Христианская религия – это обобщенная, авторитарная, догматическая модель эволюции, но более статичная, нежели личная вера, поскольку ее иерархический уровень выше, а константа для восприятия сознанием определена веками – на весь период жизни современной формации людей.

Человек не обязан воспринимать веру, которую ему навязывают извне, и это вполне естественно. У каждого из нас имеется индивидуальный запас знаний, определенный уровень развития абстрактного мышления, интеллект и, конечно же, жизненный опыт.

Если человек не обладает развитыми творческими способностями, то он может воспринять каноническую веру в стенах храма. Здесь важно понимать, что роль и задачи, возложенные на христианскую церковь, несколько выше традиций – они соответствуют уровню религии нашей эры, а консерватизм церкви вполне оправдан этими задачами.

Церковь не может и не должна творить личную веру, да это и невозможно в условиях широкого диапазона духовности прихожан. Такое творчество – дело каждого, но сверять его результаты всегда полезно с более высокой моделью диалектики – христианской философией, суть которой изложена в Евангелии Нового Завета. Таким образом, не следует ожидать, что ваша личная вера найдет полное отражение в информационной модели церкви, которая обеспечивает духовную жизнь и развитие всех интеллектуальных слоев общества вплоть до «нищих духом».

Всякая философия, и христианская в том числе, является тоже верой, пусть высшего порядка, высшей плотности информации, но верой, то есть моделью мира, которую общество должно воспринять, если оно того пожелает, без доказательств. Такая установка позволяет выдвинуть две альтернативные гипотезы. Либо Новый Завет придуман людьми и представляет собой хоть и прекрасную, но все же часть человеческой культуры, либо он дан людям извне, с более высокого, нежели само человечество, уровня. Тогда он содержит свод неукоснительных законов и правил, согласно которым человечество должно жить и развиваться на Земле.

Трудно было ответить на этот вопрос две тысячи лет назад – тогда действительно можно было только верить, но сегодня другие обстоятельства, позволяющие совсем по-иному взглянуть на столь серьезную проблему.

Во-первых, прошло время, и немалое – две тысячи лет. Но и сегодня нельзя вычеркнуть ни единого слова из текстов Евангелия. Информация Нового Завета в начале XXI столетия так же современна, как и тогда, на заре эпохи христианства.

Во-вторых, общество накопило огромный багаж знаний и приобрело опыт жизни по законам Евангелия Нового Завета и вне их, получив трагические, но яркие впечатления. Все это позволяет другими глазами, более внимательно, прочесть древние, но вполне современные тексты, осмыслив многое, относящееся не только к настоящему, но и к нашему ближайшему будущему.

Сегодня необходимо взглянуть на христианство глазами современного эрудированного человека, способного трезво разобраться в сути важнейших процессов, протекающих в обществе, и ответить на главный вопрос – какова была и есть роль христианской диалектической философии в жизни людей?

Мы должны разобраться и понять – почему все попытки обособления земной жизни относительно Плана Вселенной заканчивались крахом не только для отдельных людей, но и для целых государств и континентов, которые, как им казалось, жили по законам христианской философии и христианских религий.

Мы должны понять, почему самые лучшие начинания, планы и проекты так трудно, а порой невозможно реализовать людям, верящим в торжество человеческого гения на земле. Неужели все дело в ней – в Вере?

Каждый вправе верить… Верить в то, что ему дана единственная жизнь, в конце которой для него навеки опустится черный занавес; верить древним догмам и канонам церкви, согласно которым после земной жизни его ждет либо вечное райское блаженство, либо муки ада. Можно верить канонам других мировых религий, наконец, придумать что-то свое, сугубо индивидуальное.

Например, русские интеллектуалы со второй половины XIX века верили в торжество человеческого духа – нравственности, культуры и просвещения. В конце концов, человек вправе верить в диалектику своего созидательного развития и эволюции в составе Вселенной.

Итак, каждый из нас, вступая на извилистую дорогу сознательной жизни, несет в душе веру как модель миропонимания, эксклюзивность которой определена индивидуальностью нашего интеллекта. Этап активной жизни, протекающей на первичном фундаменте веры, порождает некоторые идеи, связанные с реализацией накопленной духовности. Идеи материализуются в планы, желания, мечты – одним словом, в надежды.

Например, если вера не связана с высшей ответственностью за земные дела и замыкается лишь на человеческой общности, то в сознании возникает идея – взять от жизни как можно больше. Ее реализация осуществляется в зависимости от степени развития индивидуальной духовности.

Человек с неразвитой духовностью будет применять названную идею сугубо материально – в удовлетворении своих естественных потребностей. Низкий уровень нравственности, отсутствие способностей, талантов, да, пожалуй, природная лень не позволят ему реализоваться на более высоком уровне. На это способен человек, наделенный талантами.

Возможно, такой человек трудолюбив, у него есть практическая смекалка, определенные способности, но пока еще недостает нравственности. Он легко реализует свои таланты в накоплении материальных богатств любой ценой. Его вера не предусматривает ответственности за дела, как ему кажется, единственной и только земной жизни. Практические действия такого предпринимателя могут быть направлены на уничтожение природы, экологии Земли, истощение ее ресурсов по принципу «после меня хоть потоп». Стратегия определяет тактику обмана, грабежа, насилия, подкупа, взяточничества. Далее жизнь в свое удовольствие, со спокойной совестью, в состоянии равновесия между его личной верой и земными делами.

Человек, обладающий еще большим запасом духовности, может реализовать его на уровне идеи обретения неограниченной власти над группами людей, управления политикой стран и континентов, не испытывая особой ответственности за свои деяния. Примеры таких вождей и политиков хорошо известны мировой истории.

Личность, духовности которой присуща высокая нравственность, реализует свою веру мимолетной жизни в служении высоким идеалам просвещения, науки, культуры и образования. Такой путь всегда был свойствен интеллектуалам, жизнь которых протекает вне религии и церкви, в условиях поклонения земному идолу человеческого духа. К чему привела подобная концепция, отрицающая Высшую диалектику, мы хорошо познали на собственном опыте, который продолжается вот уже более ста лет.

Казалось, плохо ли верить в высокие идеалы, посвятив свою жизнь служению им? Сегодня мы обладаем существенным преимуществом перед духовно богатой элитой общества конца XIX столетия – возможностью обернуться назад и переосмыслить разделяющий нас столетний период истории. Оказывается, такая вера не только не явилась стимулом для осуществления мировых надежд и воплощения названных идеалов, но и разрушила веру простого народа, остановив его духовное развитие, дала мощные деформации нравственности.

Отличие современного человека с высокоразвитым интеллектом, отягощенного знаниями цивилизации, лишь в том, что он уже не верит в идеалы нравственности. Он смог убедиться, изучая историю и на собственном опыте, чего стоят все эти земные идолы – ценности в условиях реализации основной предпосылки – веры в ничто.

Итак, вера в единственную и только земную жизнь не дала человечеству живых надежд, независимо от уровня индивидуальной духовности, надежд, порождающих любовь как высшую жизненную ценность – энергетику будущего. Мертвая вера порождает мертвые надежды, но не порождает живой любви.

Сегодня на интеллектуалах лежит ответственность возрождения живой веры, способной удовлетворить развитой духовности людей начала третьего тысячелетия. Такая вера должна объединять в себе интуитивное познание тонкого мира Вселенной, высокие научные достижения, а также опыт духовной жизни, накопленный человечеством на протяжении тысячелетий.