В поисках утраченного

Она нехотя повиновалась. Кинтайр в облачении Феба, цепко держа Ирену за руки, плюхнулся на лавочку и притянул охотницу Диану, заставив сесть себе на колени.

– Роберт! – укоризненно зашептала принцесса.

– Я же сказал, – очень тихо, так, чтобы слышала его только она, прошептал принц, крепко сжимая кузину в объятиях правой рукой, а левой проведя по откровенному вырезу её маскарадного костюма, – по-настоящему не буду приставать. Не должны нас видеть, но мало ли… Пусть лучше думают такое, чем поймут, что я не пьян. А так – только твои «красные» рядом в кустах, я их уже носом чую.

– Что тебе нужно? – пытаясь посмотреть в глаза брата, спросила девушка.

Шотландец сорвал маску с лица, положил её рядом на лавочку и, прижав Ирену к себе, очень тихо произнёс:

– Слушай меня, Королева, есть к тебе дело. Дело, о котором никто знать не должен, а иного способа поговорить без ушей я не вижу…

– Говори уже, – шёпотом ответила принцесса.

– Я знаю, что ты не очень-то жаждешь править. Я знаю, что твой сан тебя тяготит. Тебе известно, что в мои мечты никак не входит жениться на той немке из Пфальца. Особенно сейчас… И вовсе не потому, что я боюсь стать полководцем и защитить интересы её брата… Я рождён принцем, и от этого никуда не сбежать. Но если мы с тобой объединимся, то, возможно, у нас получится оторвать у этой жизни хоть небольшой кусочек счастья.

– Объединимся в чём? – глядя на искорки в глазах кузена, нахмурилась Ирена, понимая, что Кинтайр задумал что-то не очень хорошее и не очень правильное.

– Мы говорили, что наш брак с тобой невозможен из-за «Акта о престолонаследии», да? Потому что, став твоим мужем, я прыгаю через голову брата.

– Да, – кивнула девушка.

– А я вот подумал… Что, если мне написать отречение? Тогда меня вычеркнут из этого чёртова Акта как представителя династии Стюартов.

– И что? – прищурилась девушка.

Роберт притянул голову Ирены так, чтобы губы его говорили непосредственно в ухо принцессы и ни один звук не уходил в парк:

– Тогда ты сможешь отречься от трона в пользу Анж или Чарли. И мы с тобой уже не будем рассматриваться как претенденты на престол, значит, и возможные от этого брака дети таковыми считаться не будут.

– Ты сошёл с ума, – прошептала принцесса, обернувшись к Кинтайру. – Этого никто не допустит!

– Ну почему же? – снова прижав ухо принцессы к своим губам, возразил принц. – Твой отец разрешит тебе что угодно, если ты попросишь. Если не помогут уговоры, то всегда можно найти аргументы. Можно наплести о причинах, когда брак уже неизбежен. Мы обвенчаемся и уедем в провинцию. Но не беспокойся: я не буду предъявлять на тебя никаких прав. Ты станешь свободной, сможешь жить так, как захочешь. И с кем захочешь.

Наследница отстранилась и посмотрела кузену в глаза. Он подкупал её самым ценным, что только могло быть в этой жизни… Под ложечкой заныло.

– Допустим, если такое и случится, то тебе-то это зачем?

Кинтайр странно улыбнулся:

– Я хочу нормальной жизни хоть ненадолго. Наконец я встретил женщину, рядом с которой хотел бы состариться. Знаю, что это невозможно, и мне придётся отказаться от неё. Но я хочу, чтобы она родила мне сына. Сына, которого я смогу нежно любить и баловать. С которым смогу играть, как отец играл с нами…

– Виктория? – догадалась Ирена.

Принц кивнул и горько добавил:

– Да, неожиданно. Знаю, что она не разделяет моих чувств и желаний. Но со мной уже ничего нельзя сделать. А жениться на принцессе меня всё равно заставят рано или поздно, так почему бы нам не помочь друг другу?

– Роберт, – покачала головой девушка. – Это для тебя брачная клятва – пустой звук. Я так не умею!

Принц усмехнулся:

– Если дело только в этом, то твой отец, как глава церкви, легко сможет нас развести через пару дней после венчания. Брак не будет консуммирован.

– Это просто кощунство! – покачала головой Ирена.

– Отчего же? Венчаться прилюдно, а развестись тайно. Ты ведь тоже любишь кого-то недостойного твоей руки. Потом, после развода, я останусь с Тори, а ты сможешь выйти замуж уже за него, оставаясь для всех официально моей супругой. Или, – задумался Кинтайр и на миг замолчал, – на тот момент уже вдовой… Война всё-таки. А мы на стороне Пфальца.

Английская наследница отрицательно качнула локонами:

– Роберт, твой план был бы хорош, не будь он невозможным. На такой брак я никогда не получу согласия отца и лордов. И поверь, если бы у меня появился шанс выйти замуж за герцога королевской крови, не вводя страну в раскол, не рискуя нашими жизнями, не сталкивая фракции парламента, то моим мужем стал бы вовсе не ты, мой бедный кузен…

– Значит… он тоже герцог? – догадался Кинтайр, мысленно перебирая в голове варианты, и попытался улыбнуться, что очень плохо получилось. – Не повезло тебе, сестрёнка. Лучше бы твой избранник был кем-то попроще.

Ирена опустила взгляд и сделала движение гортанью:

– Я знаю это.

– Ладно, я тебя понял, – отпуская кузину, произнёс принц. Девушка поднялась. – Иди, фаворит тебя уже ищет. Но ты подумай… Моё предложение пока ещё в силе.

Наследница английского трона склонила голову, прощаясь с кузеном, и поспешно ушла по аллее прочь – именно в этот миг на другом конце дорожки появились две фигуры: Джерома и Мейсона.

Ускорив шаг, Остин Вендер буквально метнулся навстречу Ирене. Взяв названную сестру за руку, страж нервно прошептал:

– Что ему было нужно?

– Так, семейный разговор… – потупив взор, ответила принцесса Уэльская.

– Уйдём, – обняв девушку за плечи, проговорил Джером и быстро увёл её прочь.

Из-за кустов, как лесные духи, снова вынырнули рыцари Красного ордена и вереницей проследовали за наследницей английского трона.

– Хотел бы я понимать все эти политические интрижки… – проговорил Остин Вендер, вернувшись в опочивальню наследницы уже в своём привычном виде. Эйда, успевшая переодеть госпожу и распустить её светлые волосы, корректно ускользнула прочь, оставив друзей одних. – Зачем Людовику этот бал? Что от тебя хочет Генриетта? И зачем нас пытались разлучить?

– Людовику или кардиналу – ещё вопрос… А проделка с хороводом – дело рук Кинтайра, он хотел со мной поговорить.

Лицо фаворита скривилось.

– И что Его пьяное Высочество тебе поведало?

– Он не был пьян, – улыбнулась Ирена, прошла до камина и села на шкуру медведя. – Роберт сказал вещи, о которых мне стоит подумать. Но я не могу передать его слова тебе, извини.

– Понятно, опять политика и семейные тайны, – опускаясь на свою импровизированную постель, промычал юноша, протянул руку к недопитой с ночи бутылке, поглядел на неё и поставил на место.

– Да, у Тюдоров их слишком много – всяких тайн… – согласилась девушка и опустила веки. – И за некоторые приходится платить жизнью.

– Я чем больше об этом думаю, тем чаще болит голова, – признался Джером, положив руки на затылок и откинувшись на стену.

Ирена проследила за его движениями взглядом.

– И знаешь, что я подумал? – повернул к подруге лицо Остин Вендер. – Вокруг тебя собрались отличные воины. Но так мало хороших политиков.

– Это так, – кивнула девушка.

– Граф, безусловно, но он стар. А на кого из более молодых ты можешь положиться? Только на Юджина Олдерса.

– Ещё есть Констанция де Нанон и твоя графиня, – напомнила наследница.

Джером хмыкнул, опустил руки, скрестив их на коленях, и кивнул в сторону Суасона[15]:

– Нанон? Она же больна. Сколько ей осталось: год-два? Ну, три?

– Это жестоко, брат.

– Разве я не прав?

– Прав, конечно… – согласилась девушка и опустила взор.

– Графине почти 36, барону 40 с хвостиком. Это уже не молодая гвардия. Нужно тебе, сестрёнка, делать политиков в своём окружении из верных людей. Пока живы граф, графиня, барон и маркиза…

– Нужно. Сейчас я могла бы положиться только на Стивенсона Рида, но он ушёл со службы…

– Риды… – вспомнив хорошенькую Мари, невесту Мейсона, проговорил Джером в задумчивости. – Да, из всех Ридов может получиться толк. Кстати, наша Мелани, если бы стала немного осторожнее, тоже могла бы тебе пригодиться. Она вечно суёт свой острый носик куда попало.

– У меня слишком мало времени до коронации.

– Целых два года, – глядя в огонь, отпарировал юноша. – Этого достаточно, чтобы научиться быть хорошим политиком, если очень того захотеть. К тому же у тебя есть старшие братья, которые тебе во всём помогут.

– Да, у меня есть два года, но нет права на ошибку, Джером, – тихо произнесла Ирена, заставив его обернуться. – Мои проступки слишком дорого стоят.

– Если ты оступишься, я тебя поддержу.

Взгляды их слились в один бесконечный поток нежности.

– Спасибо, брат, – улыбнулась девушка.

– Давай вина, – предложил страж и снова протянул руку за бутылкой. – Голова кругом идёт, а ты всё ещё спать нормально не хочешь. Сегодняшний день был тяжёлым для нас обоих. Этот маскарад, Кинтайр и очередное подтверждение всем моим мыслям и догадкам…

Разлив вино по бокалам, Джером протянул один названной сестре. Она приняла и сделала несколько глотков, потом поморщилась:

– Не могу больше. Я так стану похожа на Роберта.

– Роберт бестактен донельзя, – на миг прикрыв ресницы, произнёс фаворит. – Ты не такая.

Принцесса поднялась. Рыцарь вскочил следом. Девушка обернулась и покачала головой:

– Да перестань ты прыгать, когда я встаю, Джей.

– Это воспитание, Ирен, – пожал плечами юноша. – Как я могу сидеть, а тем более лежать при даме?

– Ты забыл, что ты мне «единокровный брат» даже в глазах родни? – улыбнулась принцесса. – Играй свою роль до конца. Я просто хочу пройтись: когда хожу, мне легче думается… А ты сиди. Сиди, не дёргайся!

И девушка стала бродить по комнате вперёд-назад. Остин Вендер опустился на перину, сложив ноги под себя, и стал наблюдать за подолом её домашнего платья, мелькающего у него перед глазами.

– О чём твои мысли, Ирен?

– О моём будущем, как королевы и… как матери возможного наследника английского престола… – ответила девушка. – Я же понимаю, что это неизбежно. И, на самом деле, мне теперь вовсе не безразлично, кто станет его отцом…

– Задумалась, наконец, – пробурчал Джером.

Ирена обернулась, пронзив взглядом его красивое лицо, но не остановила своего движения по комнате.

– Слишком много мужчин появилось вокруг меня в последнее время, – отведя взор, продолжила исповедь наследница. – И благодаря Ландешоту и Кеннеди я поняла разницу между страстью и нежностью, между уважением к даме и желанием обладать… Я никогда не задумывалась об этом раньше, потому что мои чувства к Джону иные… Совсем иные.

– Ландешот тебя боготворит.

Не останавливаясь ни на миг, принцесса вновь взглянула на названного брата, но промолчала.

– А Райт просто любит всем сердцем, – продолжил мысль фаворит. – Потому что в его жизнь ты вошла ещё до того злополучного дня в августе…

– Я понимаю… – остановилась девушка и обратила взор к тёмному проёму окна.

На миг ей показалось, что она видит, как её возлюбленный склонился над какими-то бумагами в ДЛД…

– Так что ты надумала, родная?

– Ты говоришь, что у меня есть почти два года, – тихо произнесла принцесса, не оборачиваясь.

– Есть, – кивнул страж и сложил руки на колени. – А что потом? Темнота…

Ирена криво улыбнулась и повернулась к названному брату лицом:

– А потом, когда я стану королевой и чьей-то женой, лордам, вероятно, будет уже всё равно, кто рядом со мной: граф, барон или герцог… Просто кузен или фаворит… Порог моих покоев после свадьбы всё равно ни один мужчина, кроме супруга, не переступит.

И снова опустила голову.

Остин Вендер с шумом вдохнул через ноздри, пожалуй, впервые искренне пожалев о том, что брат он для наследницы только названный… Уловив его мысли, Ирена подошла к юноше и, глядя в его глаза, твёрдо произнесла:

– Я найду способ сохранить за тобой полномочия.

Дочь Тюдора решительно опустилась на белую шкуру медведя. Камин освещал её сзади, бросая на хрупкую фигурку наследницы зловещие алые отблески.

– Это будет непросто. И опасно, – отозвался Джером, переведя взор с мерцающих бликов огня на бледное лицо названной сестры. – Но я готов жизнь положить ради твоего трона, родная. И я не отступлю.

Принцесса прикрыла глаза ресницами. Глубокий вздох заставил девичью грудь, не стянутую корсажем, высоко подняться.

– Не хочу я этого, видит Бог… Но так надо. Такая судьба…

– Ирен, – рыцарь подался вперёд и коснулся её пальчиков левой рукой. Девушка подняла веки. – Ты помнишь нашу первую встречу в Линкольне?

– Конечно, брат…

– Ты помнишь, как мы встретились взглядами?

– Я даже немного испугалась тогда: ты слишком странно на меня смотрел. Как никто и никогда ранее.

– Послушай… – ещё приблизившись к наследнице, прошептал Остин Вендер, не отрывая чёрных глаз от её морской радужки. – Я уже тогда, едва увидев тебя, понял, что наши души будут сплетены в одну. Что наши судьбы пойдут рядом. Ещё не знал, как именно, боялся этого ощущения сам, но понимал, что таковое неизбежно… Я всегда относился к тебе как к сестре, ещё до того случая на берегу весной… Но, Ирен, заклинаю, никогда не спрашивай меня, почему!.. Просто прими это как данность.

Его голос звучал глухо, словно из подземелья, глаза горели странным огнём, а на виске забилась такая знакомая жилка…

– Не буду, – отрицательно качнула головой наследница. – Я люблю тебя, как родного, и знаю, что это искренне взаимно. Всё остальное мне не важно. И ничто никогда не изменит моего отношения к тебе.

Джером припал к руке Ирены и покрыл поцелуями тыльную сторону её ладони.

– Ты узнал меня тогда, в августе, в подсобке, когда был тот смешной бал со скачками? – спросила девушка.

– Сердцем – да. Но разум не давал в это поверить… – прошептал страж. – Я отогнал мысли, посчитав вас: тебя и принцессу – просто роднёй. Мало ли детей вне брака было рождено от Генри VIII…

– Это так, – мягко улыбнулась Ирена и провела руками по взъерошенным волосам юноши. – Спасибо тебе за то, что ты у меня есть, брат!

День пятый, 28 ноября

Одёрнув юбки, Ирена обернулась на зеркало. Минувшую ночь она провела относительно спокойно, поэтому выглядела сегодня значительно лучше, чем накануне. Белила и помада не понадобились, хотя бледность с щёк английской наследницы сходить не собиралась.

– Я готова, – произнесла девушка.

Эйда сделала книксен и распахнула дверь в большую гостиную, где принцессу уже дожидался Остин Вендер. Подав названному брату руку, Элисса Английская покинула отведённые ей покои. Следом за парой, гремя шпагами и шпорами, двигались четырнадцать рыцарей Красного ордена.

Этажом ниже к ним присоединились шотландские принцы. Мужчины были при параде, напомаженные и раздушенные – сегодня в Фонтенбло ожидалось конное представление и сшибки рыцарей. Конечно, французам не терпелось поглазеть на турнир в честь юной принцессы… Ротсей ухмылялся: о его помолвке с Генриеттой Марией официально ещё не объявлялось, но всё шло именно к тому, ведь просто ради дня рождения сестры короля подобные игры никогда не устраивались.

Свита королевы ожидала гостей в большой зале. До отъезда в Фонтенбло оставались считаные минуты. Ирена, ведомая Джеромом, приблизилась к Анне и приветствовала её. Жена Людовика ответила мягкой улыбкой:

– Как Вам спалось, кузина?

– Значительно лучше, чем накануне, – не солгала принцесса и встала в один ряд с королевой, как почётная гостья.

Обе дамы двинулись по зале, неспешно переговариваясь в ожидании выхода короля. Пёстрая кучка фрейлин толпилась вокруг них, обмахиваясь веерами и постреливая по сторонам глазками.

Вскоре появились министр Франции и королева-мать… Мария Медичи гордо прошествовала по зале, приветствовала невестку и обратила взор на англичанку:

– Дитя моё, рада видеть Вас в нашем королевстве, – не пытаясь быть искренней, произнесла стареющая итальянка, и искорки в её глазах заплясали, словно маленькие чёртики.

Ирена склонила голову в знак почтения, но промолчала. Джером исподлобья рассматривал мать Людовика, гадая, что у неё на уме…

– К моему сожалению, я не смогу присутствовать на турнире в Фонтенбло, – проговорила Медичи. – Его Высокопреосвященство, надеюсь, скрасит моё одиночество в отсутствие детей.

– Нам будет недоставать Вас, Ваше Величество, – учтиво произнесла Анна и склонила голову, качнув белым страусиным пером в волосах.

Затрубили фанфары – появился Людовик.

Джером заметил, что королева-мать съёжилась, и сделал вывод, что её отношения с сыном более чем натянутые… Король приветствовал шотландских принцев, английскую принцессу, собственную жену и мать. Его брат, герцог Анжуйский[16], как обычно, запаздывал.

– Предлагаю не дожидаться Месье[17], – провозгласил король, – он и сам знает дорогу до Фонтенбло. Нехорошо заставлять участников карусели ждать! Едем!

Людовик, широко шагая, направился к выходу. Королева, окружённая фрейлинами, последовала за ним. Далее надлежало шествовать Ротсею с Иреной и Кинтайру с Генриеттой. Свита шотландских и английских гостей из-за этого построения очень сильно перемешалась…

Ришельё проводил взглядом эскорт, окружающий короля Франции, и едва заметно вздохнул.

– Мне не нравится эта помолвка… – прошипела Медичи.

– Но в ней есть разумность… – произнёс кардинал и обратил взор к королеве-матери. – Вы устало выглядите, Ваше Величество. Я провожу Вас до покоев.

Сойдя с трапа, Анжелина плотнее запахнула меховой плащ. Ветер буквально срывал одежду, пронзая холодными потоками, словно лезвиями, с головы до пят. Амстердам показался первой леди хмурым, серым и неприветливым. Воспоминание о том, что именно в этот город был сослан Джон Кеннеди, не могло согреть душу.

– Мне необходимо будет уехать для разрешения одного важного дела, дитя моё, – обратился к крестнице Роквелл. – Поэтому Вам придётся на некоторое время остаться в доме господина Брамса. Вот уже и экипаж – Вас отвезут по нужному адресу и исполнят любую Вашу прихоть.

– Сколько мне ожидать Вашего возвращения, милорд?

– Думаю, что меня не будет до позднего вечера или даже утра, – ответил герцог и сделал шаг к подъехавшей карете.

Анжелина нехотя прошла к экипажу. Советник перекинулся парой слов с возницей, лакей открыл дверцу и помог девушке сесть внутрь. Едва красавицу-маркизу увезли в одну сторону от порта, подъехал ещё экипаж, готовый умчать герцога Роквелла совсем в другую.

Карета девушки мерно покачивалась.

Первая леди смотрела в окно, словно стараясь в каждом проходящем мимо мужчине разглядеть бывшего атамана разбойников. «Зачем мне это, право? – сама себе задавала вопрос англичанка. – Ирена его почти оправдала, но у неё хоть хватило ума удалить его из страны… Значит, мне ничего не угрожает, моё честное имя осталось незапятнанным благодаря испанцу… А значит, Кеннеди… Кеннеди не может сделать мне ничего дурного!»

Зрелище было интересным. Рыцари Красного ордена никогда ещё не видели ничего подобного, поэтому во все глаза рассматривали разноцветные щиты всадников, сшибавшихся на полном скаку, ломавших копья о щиты и старавшихся выкинуть друг друга из сёдел.

Джером то и дело водил головой справа налево, следя за каруселью, но, спохватившись, обращал взор на названную сестру. Ирена с видом полного спокойствия наблюдала за действием, впрочем, что-то подсказывало рыцарю, что принцессе этот вид развлечений не очень нравится.

Наконец наступило время ужина. Дамы и кавалеры переместились во дворец. Разноцветный поток хлынул в трапезную. Огромный стол, конца и края которого не было видно, предназначался для высшей знати – гостей Генриетты Марии. Распорядитель ужина указал Ирене и Джерому на их места. К удивлению девушки, они оказались напротив юной принцессы и герцога Анжуйского.

– Дорогая кузина, я непременно хочу пригласить Вас сегодня к себе, на маленький девичник, – подмигнув наследнице, произнесла виновница торжества.

Принц Гастон странно хихикнул в кулак, тряхнув чёрными кудрями.

– Ваша воля устраивать маленькие праздники, принцесса, – ответила Ирена и сделала вид, что очень увлеклась уткой, которую ей поднесли.

Едва закончился долгий и обильный ужин, король затребовал танцы. Его августейшая гостья нахмурилась и попросила сообщить церемониймейстеру, что участвовать в фигурах балета она не будет. Это позволило принцессе Туманного Альбиона присесть в сторонке, уединившись с фаворитом.

Но идиллия длилась недолго… Не прошло и пяти минут, как вокруг Ирены и Джерома появились фрейлины Анны Австрийской, наперебой пытающиеся поделиться с принцессой своими впечатлениями о турнире и выспросить её мнение о рыцарях. Довольно сухо ответив на вопросы, Элисса Английская извинилась и отошла в сторону, предложив молодому человеку прогуляться.

Но неугомонные фрейлины последовали за ними… Ирена сдвинула брови.

– Они что, решили ходить за мной по пятам?

– Есть только один способ от них избавиться… – прошептал юноша и глазами указал на дверь.

Понимая своего лучшего друга, наследница направилась туда, где стояла её лейб-гвардия. Едва покинув танцевальный зал, Ирена оказалась в плотном кольце рыцарей Красного ордена.

Фрейлины поумерили свой пыл, но всё ещё продолжали следовать за девушкой.

– Дрессированные львицы, – недобро глянув в сторону дам и девиц, процедил юноша.

– Я покажу им, как пытаться подсылать ко мне сплетниц, – выстукивая каблучками по каменному полу, ответила наследница и крепче сжала ладонь названного брата.

Прогулка до оранжереи и обратно заняла около получаса. Возвращаясь в танцевальную залу, Ирена сделала знак Робину, который был в этот день за главного в её карауле. «Пусть четверо будут со мной везде», – шепнула девушка.

Винтер кивнул.

Вернувшись к Генриетте Марии и Анне, принцесса Уэльская сложила руки на мысок платья. На полшага позади неё стоял Джером, на шаг – четыре рыцаря Красного ордена. Попытки фрейлин забежать вперёд не увенчались успехом: воинственно торчавшие ножны лейб-гвардейцев перегораживали им путь.

Королева и принцесса обратили взоры на англичанку. Француженки, так и не сумевшие пробраться к наследнице Тюдоров через кордон её воинов, притихли.

– Ваше Величество! – нарочито громко произнесла Ирена, обращаясь к Анне. – Я бы попросила Ваших дам быть осторожнее и не пытаться приблизиться ко мне с праздными разговорами: это может быть опасно не только для их платьев, но и здоровья. Мои рыцари плохо понимают по-французски и вряд ли станут выяснять, кто и с какими намерениями пытается прорваться через их ряды к дочери короля. Но они отлично помнят свою обязанность – не подпускать посторонних к принцессе Уэльской без разрешения сэра Джерома Остина Вендера, лейтенанта отряда специальной роты лейб-гвардии. А он, увы, тоже по-французски не понимает. Мне меньше всего хотелось бы стать причиной неприятностей для Вашей свиты.

После своих слов Элисса Английская сделала учтивый полупоклон головой, в расчёте на то, что королева поймёт её намёк правильно. Анна Австрийская была умной женщиной и перечить не стала. Жестом она отозвала придворных от гостьи.

– Прошу простить моих дурочек, миледи, – по-английски ответила королева. – Они всегда слишком усердно выполняют свои обязанности. Вероятно, не менее усердно, чем Ваши гвардейцы – свои.

– Благодарю Вас, Ваше Величество. Мне достаточно моего эскорта из рыцарей. Если бы я нуждалась в женском обществе, то привезла бы своих фрейлин, – отозвалась наследница английского трона и поспешила в другую часть залы.

Анна и Генриетта проводили её взглядами.

– Дело только за Вами, сестра, – тихо произнесла королева.

Принцесса кивнула.

Наблюдавшие за инцидентом шотландские братья многозначительно переглянулись.

Фридрих аккуратно отпер дверь указанного ему дома. Внутри было относительно тепло и пахло свежим хлебом.

– Я прибыл к баронессе дю Вейль! – громко произнёс мужчина.

По лестнице застучали каблучки, и скоро ворох розовых юбок предстал перед немецким принцем. Подняв взгляд от стройных лодыжек до очаровательной улыбки и незатейливой домашней причёски, мужчина понял, что перед ним, вероятно, юная компаньонка баронессы.

– Госпожа ждёт Вас!.. – с придыханием ответила девица и, подхватив юбки, развернулась. – Следуйте за мной!

Фридрих прошагал до винтовой лестницы и с трудом протиснулся в её узкие проёмы, не предназначенные для людей выше среднего роста.

Познакомиться с баронессой ему удалось мельком, он встретил её в одном из парижских парков сегодня днём, когда выспрашивал у прохожих дорогу к лучшей гостинице города. Француженка оказалась словоохотлива и, сразу уловив немецкий акцент мужчины, стала расспрашивать его о Германии. Принц представился чужим именем, назвавшись младшим сыном маркграфа. Оказалось, что они с баронессой дю Вейль в некотором роде земляки: родиной матери француженки были долины Рейна.