В поисках утраченного

– Вы покинули виновницу торжества, дорогой кузен, – заметила Ирена. – Не заскучает ли она без Вас?

– О, уверяю, у принцессы Генриетты столько тем для сплетен с фрейлинами, что ей сейчас просто не до меня, – тонко улыбнулся шотландец. – Чего только стоит появление нашего Остина Вендера.

– Я снова становлюсь притчей во языцех? – догадался Джером, который по праву «брата» наследницы мог вступать в разговор с «рыжими принцами».

– Да, кузен, – беспечно ответил Ротсей. – Пора бы Вам к этой роли уже привыкнуть и начинать извлекать из неё выгоду.

– Хочу заметить, что эта тема не для девичьих ушей, принц, а рядом с нами Её Высочество, – учтиво склонил голову рыцарь Красного ордена, вновь заставив любоваться собой всех, кто обратил на него в этот миг взор.

Даже те, кто не понимал слов, прекрасно слышали тон, в каком говорили эти трое… Тон равноправных людей. Да и слово «кузен» звучало на двух языках примерно одинаково.

Ирена в молчании слушала любезности между «родственниками» и понимала, что так мужчины негласно решили разбить все подозрения о любовной связи меж нею и фаворитом. Франция должна была видеть в Остине Вендере только брата наследницы. Пусть бастарда, но брата, допущенного до её покоев денно и нощно.

Мысленно поблагодарив Ротсея за поддержку интриги, Ирена погрузилась в свои мысли, более не следя за ходом игры.

Замёрзший Фридрих, наконец, решил остановиться. Он спешился у таверны на перекрёстке дорог, чем несказанно обрадовал своих сопровождающих.

Пять мужчин вошли под навес, отдали лошадей местным мальчишкам, щедро заплатив за овёс и воду, а после спросили у трактирщика комнаты и ужин. Свободных комнат оказалось всего две. Пришлось разделиться, но принц не гнушался обществом гвардейцев, рассудив, что втроём будет теплее ночевать в холодной гостинице – он знал, что в подобных заведениях топят плохо.

Отужинав, Фридрих поднялся в отведённый ему номер, двое сопровождающих отправились за ним. Завалившись на узкую кровать, сын Карла уснул, не раздеваясь, с самой блаженной улыбкой на лице – во сне его взору снова явилась прекрасная незнакомка с тёмными глазами…

Раздавшийся крик в спальне Ирены заставил всех её часовых за долю секунды сорваться с места и вломиться в холл. Из смежной комнаты в то же мгновение выскочил Джером в рубашке и штанах со шпагой наперевес. Он был первым из стражей, кто очутился в опочивальне наследницы английского трона.

В комнате посторонних не оказалось.

Девушка выглянула из-за балдахина – в проёме золочёных дверей стояла добрая половина её рыцарей с обнажённым оружием в руках. Извиняющимся тоном принцесса произнесла:

– Простите, ребята… Кошмар приснился…

– Идите, – хмуро скомандовал Остин Вендер.

Часовые удалились, а фаворит прошёл вглубь опочивальни и положил клинок на пол возле кровати. Обведя взором помещение, он увидел перекинутый через спинку стула пеньюар, взял его и подал Ирене под балдахин:

– Оденься, родная, я хочу поговорить.

Джером отошёл к большому угловому камину, дымоход которого проходил через все три смежные комнаты опочивальни, обогревая их, и вернулся, когда названная сестра уже выскользнула из постели, присев на краешке своего ложа. Опустившись на корточки рядом с нею, Остин Вендер заглянул в глаза девушки и спросил:

– Тебе ОН снился?

Ирена молча кивнула.

Игнорируя приличия, рыцарь сел рядом и обнял принцессу крепко-крепко, прижав к груди:

– Всё прошло… Не надо бояться его…

– Мне кажется, я буду переживать это свидание снова и снова ещё не один раз…

– Я растоплю камин, тут холодно стало.

Поднявшись, молодой человек выполнил сказанное. Наследница всё это время сидела неподвижно, глядя в одну точку.

– Я знал, что он разбередит твою душу… Но что будет преследовать даже во сне!.. Этого я никогда старому коту не прощу! – злобно прошипел юноша и обернулся к Ирене.

На ней лица не было.

– Ты о чём думаешь?

– В моём сне всё намного хуже было, чем наяву… – ответила девушка и отвернулась.

Рыцарь приблизился к названной сестре, снова присел рядом с ней на покрывало и попытался заглянуть в глаза принцессы.

– Расскажешь?

Она отрицательно качнула головой.

– Ирена! – строго произнёс Джером и попытался повернуть её плечи к себе.

Но Дочь Англии лишь закрыла лицо руками. Страж всё понял:

– Ты видела, что он тобой овладел?

– О, Господи, да! – воскликнула девушка и повернулась к названному брату, опустив руки. – Во сне он не сказал ни слова, просто на меня накинулся, а ты не мог открыть двери и войти к нам…

Остин Вендер сдвинул брови.

– Дальше помню смутно, я проснулась.

– Уже хорошо.

Губы Ирены дрогнули, страж крепко прижал её к себе. Девушка расплакалась.

– Чёрт, я уже начинаю жалеть, что привёз его на это рандеву… – прошептал юноша, обхватил названную сестру и стал гладить её по голове. Очень хотелось закурить трубку, но в присутствии Ирены он этого себе не мог позволить. – Успокойся, родная… Не думай о негодяе, не надо… Он никогда тебя не достанет, он никогда тебя не получит. Только через мой труп!

Вскоре всхлипы прекратились. Джером поднялся и подошёл к бару. Налив в два бокала вина, он вернулся к кровати и протянул один Ирене.

– Пей!

– Я не хочу.

– Пей, тебе надо расслабиться. Не спорь со мной, сестрёнка. Ну, давай же…

Принцесса нехотя приняла напиток и подчинилась указаниям названного брата.

– Останься со мной, Джей… Я не смогу спать одна… – нерешительно попросила наследница, возвращая полупустой бокал.

– Останусь, – кивнул рыцарь.

Раздумывая о том, какие ещё повороты судьбы ожидают их впереди, он приблизился к каминной полочке и поставил на неё недопитое вино. Огонь жарко разгорелся. Чтобы принести постель, Остин Вендер ушёл ненадолго в свою комнату. Скинув перину на пол между кроватью Ирены и камином, страж устроил себе неплохое гнёздышко.

Шкура белого медведя, постеленная у огня, привлекла английскую наследницу. Уместившись на ней, названные брат и сестра, как когда-то в Виндзоре, стали смотреть на приплясывающие языки пламени и тихо разговаривать, потягивая бордовое анжуйское вино из тонких французских бокалов…

Когда этажом выше раздались крики, Кинтайр ещё не спал. Томпсон, вымотанная его любовными играми, сладко сопела под боком, а к принцу сон не шёл.

Дикий вопль разорвал тишину, и тут же по потолку застучали десятки ног, зазвенело оружие. Шотландец поднял глаза и прислушался. Он понял, что кричала английская наследница. Понял, что на крик в её покои ворвались все те рыцари, которые дежурили в гостиной. «Что случилось? – забеспокоился молодой мужчина. – Уж не пробрался ли кто к ней?»

Поспешно выскользнув из кровати, Роберт натянул штаны и прошёл в смежную часть комнаты – будуар с камином, не отделявшийся от опочивальни дверями, в отличие от тех покоев, что были наверху.

Чиркнув огнивом, принц развёл огонь и остался сидеть перед ним на корточках. Через пару секунд по дымовой трубе до него отчётливо донеслись всхлипы принцессы и слова фаворита: «Чёрт, я уже начинаю жалеть, что привёз его на это рандеву… Успокойся, родная… Не думай о негодяе, не надо… Он никогда тебя не достанет, он никогда тебя не получит. Только через мой труп!»

Пауза. Мужские шаги описали круг по комнате.

«Пей!»

«Я не хочу».

«Пей, тебе надо расслабиться. Не спорь со мной, сестрёнка. Ну, давай же…»

Пауза.

«Останься со мной, Джей… Я не смогу спать одна».

«Останусь».

Шаги, скрип двери, снова тишина. Спустя несколько секунд юноша вернулся. Что-то зашуршало у камина. Кинтайр понял, что кузина и её фаворит расположились у огня. Их голоса, едва слышные, вновь стали доноситься до его слуха.

«Сколько это ещё будет длиться, брат?»

«До тех пор, пока ты не отпустишь его».

«Но разве я не отпустила?»

Пауза.

«Нет…»

«Нет?»

«Ты боишься его. И вас связывает история принцессы Екатерины. Пока ты не перестанешь думать о ней, будешь думать и о нём».

«Как же перестать думать, когда я не знаю, что там произошло?.. Как же я жалею, что однажды моя дорога пересеклась с дорогами обоих Джонов…»

«Что ты такое говоришь, глупенькая! Как так можно?»

На постели зашевелилась Томпсон, перевернулась с бока на бок и, не обнаружив любовника, села. Услышав движение, Кинтайр вернулся в спальню.

– Что случилось? – спросила девушка.

Принц приложил палец к её губам:

– Шшш… Не надо говорить громко. Оказывается, тут через камины каждое слово слышно.

Фрейлина насупилась: «Тогда как же было слышно тебя!» – подумала она, вспомнив не в меру пылкого в постели Кинтайра.

– Да, здесь не помешало бы поставить дверь, – усмехнулся мужчина, поняв её мысли. – Моя маленькая сестрёнка ещё невинна, чтобы осквернять её уши подобным.

– У неё же есть этот Вендер, – скривилась Виктория.

– А ты хоть звук сверху слышала? – глядя в глаза любовницы, спросил Кинтайр. – Вот и я не слышал. А теперь лежи тихо и не мешай мне.

Томпсон опустилась на подушки, благодаря Бога за то, что принц заинтересовался чем-то ещё, помимо её тела. Шотландец вернулся к камину, сел на корточки и прислушался. Ирена и Джером всё ещё вели неспешную беседу.

Принцесса покачала головой. Светлые пряди закрученных в локоны волос качнулись вдоль шеи. Отблески огня выгодно осветили её лицо, которое вовсе не казалось в этот миг бледным.

– Ты очень красивая сейчас, сестрёнка, – улыбнулся ей Остин Вендер.

Дочь Англии в недоумении подняла взор на названного брата.

– Я видела себя в зеркале: бледная, как Анж, только её яркости во мне никогда не было. На привидение похожа. А ты говоришь «красивая»…

– Ирен, я говорю тебе то, что вижу, – погладив девушку по голове, ответил страж. – И мы уже обсуждали, почему мужчины неравнодушны к тебе.

– Я всё понимаю, но это даже неважно… Важно то, что я не могу никому верить, Джей… – глядя в камин, где отплясывало оранжевое пламя, проговорила английская наследница. – Просто не имею права. Не в моём положении, не при моём сане… Но не верить Кеннеди было невозможно…

Джером закусил губы.

Этажом ниже реакция была не менее красноречива: Кинтайр почувствовал, как зашевелились волосы на голове и пробежал холодок по коже. «Кеннеди? Это же Оствейские? Наполовину шотландская семья. Тот ещё род!»

– Да и герцогу… – из глаз принцессы скатились две слезинки, но она незаметным движением вытерла их, чтобы не выдавать своих чувств другу. – Как мне жить с этим? Как жить, зная, что нечем ответить? Я уже не говорю о том, что нельзя…

– У тебя есть чем жить и ради чего. А мы просто всегда будем рядом.

Ирена обернулась. Чёрные глаза Джерома казались двумя безднами, куда её с неимоверной скоростью затягивало.

– Появись у меня шанс отказаться от этого, – зашептала девушка, – я бы отказалась не раздумывая. Но только если бы знала наверняка, что от моего отречения никто не пострадает. А сейчас я не могу… Не могу ввергнуть страну в гражданскую войну.

Остин Вендер молча подал наследнице бокал и настойчиво подвёл её руку с ёмкостью к губам, заставив выпить вина.

– А что, если мы не вернёмся? – вдруг спросила принцесса, отставляя напиток на пол.

– Как это – не вернёмся? – приподнял брови страж.

– Пересекать Ла-Манш зимой, даже вблизи Кале – это опасно, – ответила Ирена и снова повернула голову в профиль к другу, глядя в огонь. Джером залюбовался её хрупкими чертами. – А о том, что здесь мы – в логове фанатиков, я вообще молчу.

– У нас дипломатический визит, у Ротсея – важная миссия. Никто нас не тронет.

– То-то на мою охрану так косились, – криво улыбнулась принцесса. – У меня очень нехорошие чувства, брат. Слишком нехорошие. Я предчувствую потерю. Очень большую потерю, словно из моей души кусок вынули уже сейчас…

Некоторое время стояла гробовая тишина, прерываемая лишь трещащими поленцами. Юноша наблюдал, как жёлтые блики пляшут по лицу его лучшей подруги, и искал правильные слова для неё.

– Ничего не случится, пока мы рядом. Ты же знаешь, что за свою Русалочку Лесные стражи пойдут в огонь и воду.

Принцесса посмотрела в глаза рыцаря, и он понял, какую боль принесли ей его слова.

– Вот именно этого я и боюсь больше всего, Джером… И очень не хочется, чтобы вас на какой-то нехороший шаг спровоцировали. Иначе это война.

– Иди сюда, – протянул руки рыцарь.

Ирена прильнула к его груди и тяжело вздохнула. Спустя несколько мгновений, освободившись от объятий, девушка вновь обратила взор к огню.

– Это невероятно сложно – носить венец… И быть ответственной за сотни жизней.

– Иногда я рад, – прикасаясь к кольцу Тюдоров на пальце, едва слышно произнёс Остин Вендер, – что брат тебе лишь названный. Но иногда жутко жалею об этом…

– Но в глазах всего света ты – моя кровь, – мягко улыбнулась Ирена и обратила взор на друга. – Кто дальше, кто ближе приписывает нам родство, но в этом уже никто не сомневается, по-моему. Даже Ротсей.

– Пусть думают, что хотят. Ясно одно: я люблю тебя больше жизни.

– А я – тебя.

И хоть сказаны эти фразы были совершенно без улыбки, тепло, разлившееся по душам обоих, заставило дурные мысли унестись прочь.

Кинтайр, не пропускавший ни одного слова, оцепенел, не в силах понять, что же связывает этих двоих… Если минуту назад они говорили о мнимом родстве, а сейчас признаются друг другу в чувствах?

Джером протянул руку к бутылке с вином и снова плеснул немного на дно бокалов:

– Давай, родная, ещё немного выпей. Тебе надо уснуть, а иначе не сморит тебя.

«Это, наверное, какая-то особенная любовь, – обернувшись на кровать, где мирно спала Томпсон, подумал принц. – Вовсе не такая, как у меня… Если они могут говорить… просто говорить, сидя рядом у камина с бутылкой? И не хотят друг друга? Странные люди эти Тюдоры…»

– Я не хочу вина, но сделаю всё, как ты велишь, – покорно приняла бокал девушка.

– Сейчас вспомнил, как ты варила мне зелье, когда я страдал по Присс, – улыбнулся краешком губ Джером. – Что это было?

– Валерьяна… – глядя в огонь, ответила Ирена. Искорки отблёскивали на её бокале, придавая жутковатый оттенок тёмной жидкости. – Тебе нужно было успокоиться…

– Теперь я спокоен, как каменный истукан. Мои отношения с графиней меня устраивают, а молоденькие вертихвостки больше не интересуют.

– Так больно, что ни у тебя, ни у меня не будет нормальной семьи… – вдруг произнесла Ирена, прикрыв веки. – Больно…

Джером откинулся к стене, держа бокал в вытянутой руке, лежащей на согнутом колене:

– У него её тоже не будет, можешь не сомневаться… Это выше его чести.

Принцесса поняла, что речь зашла о Райте, и закрыла глаза, произнеся:

– Мы все связаны одной цепью… И от этого нам не уйти. Только если в преисподнюю…

По телу рассыпалась мелкая колючая дрожь, но дочь Тюдора быстро взяла себя в руки, чтобы не дать волю чувствам. Подняв ресницы, она снова устремила взгляд в огонь.

– Чёртово время! – усмехнулся Остин Вендер. – Невозможно просто взять и быть счастливым. Кто это всё придумал: рамки сословий, законы престолонаследия? Кому это нужно?

– Да ты революционер, Джером, – улыбнулась девушка, искоса взглянув на друга.

– Если только где-то очень глубоко в душе, – ответил юноша и обратил к ней взгляд. – Если бы я видел в республике альтернативу, то назвал бы себя таким. Но это та же монархия, только называется всё иначе. Изнаночная сторона привычного порядка. Зачем мне это? Нет, – он тряхнул сильно отросшими волосами, – я верен трону Тюдоров – это заложено в меня родителями. Я верен своему королю, которому присягал. И я всегда буду верен тебе, родная моя, что бы ты ни делала, какое бы решение ни приняла, что бы с тобой ни случилось. Я с тобой – хоть к Богу, хоть к чёрту. Мне всё равно.

– Мне тоже… Для счастья ведь не хватает самой малости – свободы…

И наследница английского трона снова повернула личико к названному брату. Он отставил бокал на пол.

– Надо поспать хоть немного, Ирен, – произнёс юноша, глядя в тёмно-бирюзовые глаза названной сестры. – Ты устала, а днём невесть что нас ждёт.

– Завтра будет маскарад, в четверг – турнир, в пятницу – соколиная охота, – вспомнив программу праздника, которую поведала ей Анна, ответила девушка. – Кстати, в день охоты я скажусь больной – слишком опасное это для нас развлечение.

– Согласен, – кивнул рыцарь. – Ну что – спать, принцесса?

– Я боюсь засыпать, Джей… Едва закрываю глаза, он вновь приходит.

Признание было произнесено едва слышно. Рыцарь повёл головой в раздумьях, приподнялся со шкуры, подтянул к себе ближе перину и устроил из неё некое подобие большой подушки у стены. Потом снял с кровати покрывало для Ирены и вернулся на пол. Усаживаясь спиной к перине, он уложил часть её себе на колени и похлопал по импровизированной подушке ладошкой, приглашая девушку склонить голову.

– Тогда я буду охранять твой покой.

– Хорошая идея, но это значит, что совсем не выспишься ты, – подползая ближе, ответила наследница.

– Иди сюда, – улыбнулся её названный брат. – Или боишься французских сплетниц?

– Вот ещё, – пробурчала девушка, устраиваясь на коленях друга. – Меня их мнение интересует в последнюю очередь…

Остин Вендер накрыл названную сестру покрывалом и погладил по голове. Её тёмные ресницы опустились. Он понял, что усталость возьмёт своё, и маленькая английская принцесса всё равно попадёт в объятия Морфея…

День четвёртый, 27 ноября

– Сегодня каждый из нас предстанет в образе древних богов или воинов, – величественно шагая рядом с принцессой Уэльской, промолвила Анна Австрийская.

Рядом с английской наследницей безмолвно ступал её телохранитель и фаворит, чёрные одежды которого показались Анне вызывающими. По её мнению, они откровенно говорили о принадлежности юноши к протестантской вере, а хмурое лицо английского рыцаря только подтверждало её догадку. Впрочем, так или иначе, за последние два дня жена Людовика неоднократно украдкой рассматривала черты красивого иностранца, тщетно силясь найти в нём хоть каплю схожести с Элиссой Английской.

«Слабо верится в это родство… – рассуждала королева. – Впрочем, если Ричард Тюдор разрешает юнцу быть рядом со своей дочерью, значит, доверяет ему всецело, и её нравственность в надёжных руках».

На стенах галереи висели картины всевозможных художников, изображавших членов королевской фамилии в разных образах. Наследница английского трона с интересом рассматривала портреты незнакомых ей людей.

– Ваш дедушка – принц Франсуа, он же герцог Алансонский, он же Анжуйский, – хитро улыбнувшись, Анна указала на портрет молодого мужчины с чёрной бородкой. – Здесь он ещё до свадьбы с Иреной Софией.

Наследница английского трона остановилась напротив полотна, словно стараясь запомнить черты родственника. К своему удивлению, она не нашла его взгляд добрым: те миниатюрные портреты, что были в её распоряжении в Виндзоре, искажали лицо принца, делая его более привлекательным, нежели он предстал перед нею сейчас.

– Он… странный… – произнесла, наконец, девушка.

– И, наверное, хорошо, что не успел надеть корону, – заметила Анна.

Ирена обратила на неё взор. Голубые глаза молодой женщины, как показалось наследнице, скрывали какую-то тайну. Девушка прикрыла ресницы, пытаясь понять, о чём думает новая родственница.

– Идёмте, дальше интереснее! – зашагала вперёд жена Людовика.

Следующими в галерее портретов были полотна, изображающие Екатерину Медичи: одно – постарше, в чёрном траурном платье, второе – помоложе, в золотом, и третье – совсем девушкой, едва переступившей порог Лувра…

Именно этот портрет и привлёк внимание Ирены. Джером, остановившийся рядом с подругой, поднял взор и замер. Анна заметила, какими странными стали лица англичан.

– Ты её копия… – прошептал юноша по-английски.

– Да, очень похожа… – едва вымолвила дочь Тюдора.

– Брови у тебя острее, и носик меньше. А так – одно лицо. Глаза… У тебя её глаза и ресницы такие же – острые, как копья.

– Только цвет глаз от другой бабушки…[14] – ответила Ирена довольно сухо.

– Что с Вами, принцесса? – подойдя ближе и пытаясь прислушаться к разговору гостей, спросила королева.

– Так, ничего, Ваше Величество, – сделала неуверенный жест рукой девушка и быстро прошла дальше, даже не взглянув на портрет совсем юной Екатерины Медичи.

Джером последовал её примеру, так и не подняв глаз на следующее полотно. Анна же, в отличие от англичан, перевела взор на детское личико с огромными чёрными глазами – образ итальянской девочки, которой предстояло много лет доказывать Франции своё право на корону. Если бы Остин Вендер всё-таки взглянул на детский портрет грозной королевы, то увидел бы в её лице черты своей маленькой Лиззи…

Бархатная лиловая маска полностью скрывала лицо Ирены. Джером придирчиво осмотрел слишком фривольный, на его взгляд, наряд, в который облачили придворные портные его названную сестру.

– Ты больше похожа на куртизанку, чем на Диану, – пробормотал страж.

– Мне тоже не нравится это платье, Джей, – согласилась принцесса. – Но другого всё равно нет.

– Ладно, я тоже тот ещё фавн…– ответил юноша, надевая маску. – Они ж всё равно поймут, что я – это я, да?

Ирена обернулась к названному брату и мягко улыбнулась ему:

– Конечно. Разве кто-то ещё имеет столько наглости, чтобы не отступать от меня ни на шаг?

– А я их предупреждал!

Рыцарь подал локоть своей спутнице, и они покинули покои.

Десять воинов в алых плащах сопровождали наследную принцессу Англии на маскарад, устроенный Его Величеством Людовиком XIII в честь сестры.

– Не понимаю этих французов, – пожала плечами Ирена. – Зачем такие пышные празднества?

– В казне есть лишние пистоли, вероятно.

– Очень сомневаюсь…

Аметисты и рубины на платье охотницы Дианы играли в блеске сотен свечей таинственным светом. Бархатная маска не позволяла разглядеть её лица, светлые волосы были спрятаны под роскошный златокудрый парик. Но королевские фрейлины мгновенно вычислили среди гостей принцессу Туманного Альбиона.

Ирена приветствовала Людовика и его жену. Генриетта увела юную наследницу в свой кружок с нимфами, дриадами и русалками.

Несколько обязательных танцев, хоровод, разговоры с вельможами – всё это Элисса Английская делала с холодной полуулыбкой, не проявляя ни малейшего интереса к программе праздника. Церемониймейстер устроил игры с участием гостей: каждый импровизировал, как умел. В центр образованного аристократами круга по очереди вытаскивали кого-то из масок, заставляя петь, танцевать или декламировать стихи. Остальные вторили его движениям.

Джером хмурился: развлечения французского двора ему совсем не нравились.

Когда, наконец, импровизации закончились, и маскам разрешили просто танцевать, английская наследница с фаворитом отошли в самый дальний угол, чтобы отдохнуть от всех. Но их планам не суждено было сбыться – вокруг в странных образах то и дело сновали фрейлины Анны Австрийской, часть из которых уже была изрядно навеселе.

– Совершенно не могу на это всё смотреть! – прошептала Дочь Англии. – Давай исчезнем.

– Я только «за», родная.

Но не успели Ирена с Джеромом и полдороги до дверей преодолеть, как их закружили разноцветные маски, силой разорвав руки друзей и утянув в разные хороводы.

Остин Вендер заметался, расталкивая всех на своём пути, чтобы вновь оказаться рядом с принцессой. Он очень невежливо наступил на ногу разряженному римскому легионеру, потом совсем неласково оттолкнул в объятия Амура стройную нимфу, перекрывшую ему путь своими прелестями…

Лиловый костюм девы-охотницы затерялся в пестроте красок французского маскарада. Прорвавшись, наконец, через бесконечные толпы гуляющих придворных, Джером вылетел в холл, где, как ему показалось, незадолго до этого мелькнул шлейф платья богини Дианы.

После шумного зала тишина сразу надавила на уши. Секундное оцепенение завершилось тем, что Остин Вендер с удивлением осмотрелся по сторонам, не обнаружив никого из рыцарей. А ведь им было предписано никуда не уходить с поста!

Юный страж сделал несколько шагов, вынув из сапога кинжал, готовый отразить любую атаку. Раздался звон шпор, из тёмной аллеи парка проявился силуэт. Остин Вендер внимательно всмотрелся в ночь. Фигура приближалась, и вскоре рыцарь узнал в мужчине Мейсона.

– Куда вас черти сдули? – раздражённо прошипел юноша.

– Кинтайр её увёл, – сразу перешёл к делу Кеш.

– Куда?

– В парк. Я тебя искать пошёл. Ребята там рядом.

Джером молча сорвался с места, обойдя Мейсона так, словно сам знал дорогу. Двое мужчин зашагали в ночь.

– Да иди сюда, не бойся, я не буду приставать! – смеясь и дыша винным перегаром, произнёс принц, притягивая девушку к себе.