Ходящий по Мирам. За далёкими звездами

Кот и эрхи-буу-таг закружились в диком боевом танце. Оло пытался достать лапой, пусть и не с выпущенными когтями, до лица и тела, Бу же, уклонялся, плавно отводя удары и стараясь как можно ближе подойти к пасти зверя. Оба они были опытны и быстры, но за межмирником были навыки и отсутствие опьянения. Умело обходя атаки, подначивая болезненными тычками по широкой морде и корпусу, тот добивался озлобления противника.

Наконец, Оло разозлился окончательно, теряя контроль над движениями. И тогда Бу сам ринулся вперёд. Зажав бутылёк зубами. Неказистым, но быстрым фляком он отскочил, разрывая расстояние и тут же, не давая опомниться рванулся в атаку сам. Кот пропустил пару болезненных ударов по ушам, зашипел и вздыбился, но потерял бдительность. Схватив кота за загривок, эрхи ловко запрыгнул на шею, придавливая кота к земле своим весом. Дернув ещё раз ухо, он развернул голову незадачливого пьянчуги набок. Второй рукой вытащил изо рта зелье, и держа его двумя пальцами стал пытаться раздвинуть челюсть. Кот брыкался, царапал землю и сквозь стиснутые челюсти жутко сквернословил. Но сила была на стороне Бу. Наконец, ему удалось разжать пасть и вылить содержимое пузырька внутрь. После чего он обнял руками голову пушистого друга и так пролежал до того момента, пока тот не успокоился. Только когда пушистый хвост перестал что есть силы молотить воздух, Бу отпустил челюсти и рухнул рядом с котом.

Оло трезвел на глазах. Зрачки его сузились, шерсть улеглась. Он сел на задние лапы и принялся неловко вылизываться. По всему его виду было заметно, что тот кране неловко себя чувствует. Бу же, отдышавшись сел рядом и примирительно потрепал кота по спине.

– Я улетаю.

– Куда?

– Надо долететь до одного эрхи, переговорить по поводу последних новостей и затем полечу по новым координатам. Ты тут не пей только, ладно? За домом присмотри.

– Обижаешь – попытался изобразить недовольный тон Оло, но по всему его виду было ясно, что он рад, что всё обошлось. – Тебе помочь? – спросил кот уже привычным глухим и звучным голосом.

– Да, пожалуй. – И два друга принялись в ускоренном темпе сносить на корабль всё необходимое. Оло для этих целей даже надел две огромные перекидные сумки на спину.

Имущество было нехитрым, но увесистым. Сублимированная еда, медикаменты, расходники для корабля. Пресная вода генерировалась в корабле при помощи водозаборных установок и всегда была в избытке, посему брать её не стали.

Грузили на корабль и оружие. Совершенно разных как по виду, так и по содержанию. От холодного, совершенно разных размеров, форм и назначений, до увесистых магнитных пушек. Сложили одежду и мелкие принадлежности гигиены, и быта. Бу-Ож успел переодеться. Простые холщёвые брюки и рубаху он сменил на легкие кожаные штаны темно-синего цвета, черную кофту лёгкой, но объёмной вязки и длинные сапоги до колена. Верхнюю и парадную одежду он скинул прямо в рубке управления.

Там же оказался и его любимый меч, с которым межмирник не расставался ни при каких обстоятельствах. Слегка изогнутый, двусторонней заточки, полуторный клинок с узкой гардой и чуть смещённой вперёд рукоятью. Для большинства этот меч, или как его называл Бу, Аргал9, был крайне неудобен, но для высокого, поджарого и быстрого эрхи он был лучшим средством обороны.

Последним загрузили оборудование. Множество приборов, больших и не очень, самого разнообразного назначения. Все они в конце концов были закреплены и установлены на свои места. Бу-Ож и Оло, довольные своей работой, с блаженством растянулись на зелёной траве возле ангара.

Звезда спряталась за горами. Их снежные пики окрасились кроваво-красным заревом дальнего заката, а над головами уже во всю властвовала ночь. Скопления, созвездия, галактики, яркое сияние межмирья отливало в небе цветами от ярко-зелёного, до фиолетового. Казалось, протяни руку, и дотронешься до светящейся пелены. Оло, мечтательно согнув лапы на животе, смотрел в эти скопления огней и тихо проговорил

– Я бы всё отдал, чтобы снова побывать там.

– Когда-нибудь, мой друг, ты там окажешься… но, скорее всего, рад этому не будешь – задумчиво ответил Бу.

– Ты надолго?

– Не знаю. Всё зависит от того, что я найду по координатам. Может пустоту, а может измерение, полное населённых планет и миров, таинственное и неизведанное. Тогда это затянется. Тот раз, который очень сильно затянулся, сколько я там проплавал?

– Полтора столетия. Мы даже дом перестроить успели тебе.

– Ага, помню… Я тогда долго ругался… даже вроде убить кого-то хотел.

– Меня, кого же ещё – проговорил кот и они надолго замолчали. В конце концов кот проговорил, – Постараюсь предугадать твоё появление и собрать всех… И, может, пристроим чего-нибудь тебе.

– Хорошо, – улыбаясь ответил Бу-Ож

– Бу?

– Что?

– Мы будем скучать по тебе, безумец.

– И я по вам, мои последние. – После этих слов, Бу резко встал и спустился вниз.

Вскоре ветви купола раздвинулись, послышался тихий гул и чуть зеленоватое свечение. Съяву медленно поднимался из воронки. Ненадолго завис над землёй и стал неспешно удаляться в ночном небе. И когда он уже был едва различим на горизонте, раздался хлопок, яркая вспышка и всё. Бу-Ож ушел в межмирье. А на краю воронки ангара ещё долго сидел, глядя в небо и помахивая хвостом огромный дымчатый кот.

Глава 3

Съяву резал межмирье, или аса-таг, как его именовали эрхи. Оставляя за собой рваный разноцветный след густого, как сливки, пространства, Хаа-юлая шла по забитым заранее координатам. А внутри её чрева, на самом носу, уперевшись лбом в переднее стекло, стоял Бу-Ож, завороженно глядя вперёд.

Сколько лет прошло, а он так и не разучился удивляться аса-таг. В нём не было планет, звёзд, галактик и прочего. Тут не было времени, в обычном его понимании. Можно было сделать крюк к своему миру длиною в сотню лет, а войти в пространство через мгновение после отправки, ведь время появляюсь только в них.

Тут не было атмосферы, но и не было вакуума. Всё межмирье было заполнено веществом, именуемом эфир. Он был прозрачен, когда был в состоянии покоя. Но стоило его только взбудоражить, перемещаясь по нему, затронув ветрами, дующими в межпрострастве, как вещество начинало изменяться. Всполохи, цвета, молнии, причудливые завихрения и различной силы сияния придавали пространству поистине неповторимый и завораживающий вид. Рваные облака разных цветов оставались таковыми подолгу, перемещались в пространстве, заставляя его изменяться вместе с ними. Тоннели, петли, завихрения, тянущиеся за ходящими кораблями словно нити, сшивали всё пространство, кроя его на свой, никому не ведомый лад.

Ещё никто не оставался равнодушным, первый раз оказавшись в аса-таг. Но постепенно, начиная ходить всё чаще и чаще по мирам, эрхи переставали видеть всё великолепие, как многие разумные перестают ценить красоту, если та сопровождает их постоянно. Так было почти со всеми, и ключевое слово здесь – почти.

Бу не был. Каждое его погружение сопровождалось внутренним, детским восторгом. Зрачки расширялись, делая глаза единым чёрным пятном, жадно впивающимся в то, что творилось с наружи корабля. О, а там творилось всегда что-то новое. Например, в данный момент два вихря, оранжевый и тёмно-зелёный столкнулись перед его кораблём. Осыпая друг друга молниями, смешиваясь, они закручивались в гигантскую спираль, уходящую своим концом куда-то вдаль. Пространство корабля озарилось всполохами света, невероятно быстро, но в то же время, плавно меняясь. Чуть выше хода корабля виднелся ещё не затянувшийся след давно прошедшего съяву, причем, по пути следования Бу-Ожа. След был уже расплывшийся и кто именно шёл, сказать было решительно невозможно. Но для межмирника важно было сейчас то, что этот шрам в пространстве оставлял синеватые всполохи, врывающиеся в вихрь красок.

Рука эрхи дрогнула, медленно потянувшись к стеклу. Задумавшись, он невольно погладил холодную, прозрачную поверхность нежно и бережно, будто хотел через неё почувствовать, что же творится снаружи. Но оцепенение прошло так же быстро, как и началось. Корабль, лёгким гулом внутри себя дал понять, что пора очнуться и выйти из блаженной полудрёмы.

Бу, отошёл к капитанскому креслу. Резко упав в его мягкое, податливое ложе, он стал следить за приборами, показывающими путь направления. Хотя, это была скорее привычка, чем жизненная необходимость, ибо путь этот Бу-Ож проделывал очень часто и мог по ощущениям понять, куда и как нужно двигаться.

Почти все межмирники знакомы друг с другом. Оно и не мудрено, ведь жизни их бесконечно долги, а наберётся таковых не более тысячи. Все эрхи делились по опыту и возрасту на несколько групп.

Самые молодые назывались «марака»10. Которые только начали ходить по мирам, исследовать их, описывать. Зачастую, они даже не имели своей обители, мира в котором отдыхают, и жили гостями, либо учениками у более опытных товарищей.

В таком состоянии межмирники оставались до ста лет, пока не становились урсун11. Тогда они могли и мир создать, и изменить его, и даже подарить свет цивилизации каким-либо приглянувшимся им смертным, породив у тех тысячи мифов о великих богах, которые их всему научат.

Если межмирик не гиб в неизведанных мирах, не уходил в небытие, не кончал жизнь самоубийством от осознания вечности, то по истечению пяти тысяч лет жизни он становился аргатом12. Таких было не больше сотни, среди них и Бу-Ож. Аргаты могли не только следить, но и сами создавали жизнь, населяли планеты и миры. Аргаты были одни из лучших, те, кому открылось вдохновение созидателя не только бездушного, но и живого. Каждый был индивидуален, обладал своей особенностью, стилем поведения и собственной философией, касаемо рода деятельности.

После аргатов шли Великие Созидатели, или как их называли «Адаль-жамаг»13. Их было всего восемь, жизни их были бесконечно долги, деяния легендами расходились среди межмирников, а смертные даже не могли понять их сущности. В силе Адаль-жамаг было соединять миры, обрывать существование целых вселенных и возрождать их вновь. Они могли менять межмирье, рисовать им, словно красками на холсте, создавая новые завихрения, закрывая, или раскрывая новые уголки неизведанного. И именно они создавали вечные двигатели кораблей. Они не чурались общаться с младшими, регулярно это делали, некоторых даже воспитывали. Но всё равно, их могущество было бесконечно далеко от сил и возможностей даже самых умелых аргатов. Самому молодому из них было уже более ста тысяч лет, и новых в свою касту они принимать не торопились. Но был тот, рядом с которым все Адаль-жамаг казались мотыльками перед драконом. Улла14, он же Первый.

Улла стал первым, кто начал ходить по мирам, первый стал создавать новые миры и заселять их живыми. Он придумал двигатель, создал живые корабли и научил ими пользоваться первых межмирников, из которых до нынешнего времени дожили лишь четверо самых старых Адаль-жамаг. Улла придумал правила поведения, объяснил, зачем надо заниматься исследованием миров, почему нужно дарить жизнь, и почему нужно её забирать порою. Он написал книгу об этом – огромный фолиант на тончайших золотых пластинах, по рассказам старших не из какого-то скрытого смысла, а скорее из прихоти, а потом… А потом пропал. Просто исчез вместе со своим миром. Вместе с ним исчезла и книга, а вместе с книгой и та надежда, которые до сих пор питают все эрхи – понять, для чего же они всё это делают? Что будет в итоге? Эти два вопроса хитрый Улла унёс с собой в небытие. Оставшиеся Великие сами не знали, куда он исчез, а молодёжь порой переставала в него верить. Время от времени кто-то, изрядно размечтавшись, пускался в старые миры на поиск следов Уллы. В самые потаённые глубины межмирья уходили искатели, и, в лучшем случае, возвращались ни с чем. Многие же, а точнее, большинство, пропадали сами, порождая легенды и сказки.

Бу-Ож в сказки верил редко, в легенды чуть больше, но ещё больше он верил в то, что мог узреть сам в бесконечных полётах по мирам. А они, порой, открывали для него больше, чем любые мистические книги времени Первого. И посему, он не гонялся за мифами, он гонялся за мирами, хватал их с жадностью голодного, исследовал, описывал, разбирал по крупицам. Там, где чего-то не хватало, он создавал новое, если хотел конечно. И всё же, не смотря на жажду исследования, перед посещением нового места, он должен был залететь к старому другу.

Хаа-юлая, монотонно завибрировала, давая понять своему эрхи то, что место близко. Бу встряхнулся и приготовился. Взяв в руки штурвал, легонько толкнул ножную панель, являя свету педали управления переходом. Слегка поманеврировав, выбирая наиболее выгодное место для перехода, он резко нажал на две крайние педали, после чего вывернул штурвал влево и быстро дёрнул ручку перехода под правым боком. Все действия заняли меньше секунды. Корабль протяжно загудел, разгоняясь, затем раздался хлопок и мир перед глазами озарился яркой вспышкой. Когда свет перехода пропал, пространство за бортом изменилось. Не было оранжево-зелёных красок, фиолетовых сполохов, синих линий. Только чёрный космос и одинокая планета возле такой же одинокой звезды, плывущая в вечности. Мир другого эрхи.

Мало кто из межмирников заморачивался по поводу создания полноценных систем с большим количеством планет для своих обителей. Чаще пользовались стандартной схемой – звезда, планета и спутник, иногда два. Этот мир исключением не был. Такой же простой с виду, хранил он покой далеко не простого эрхи-буу-таг.

Бу-Ож прибыл к своему другу и учителю. Эшкро, так его звали. Или её. Всё зависело от настроения и самого желания Адаль-жамаг, которым он и являлся. Бу знал этот мир не хуже своего. Знал все три материка планеты, реки, моря и озёра. Знал где и в какое время можно примерно найти своего наставника, или наставницу. Это, пожалуй, единственное, что он никогда не мог сказать наверняка. Аргат встал, переходя на более точное управление для маневрирования и посадки.

Корабль стремительно приближался. Эрхи сделал полный оборот по экватору, постепенно снижаясь и входя в атмосферу. Корабль могучей белой кометой промчался по небосводу. Бу выключал приборы и готовился к посадке. Та должна была произойти в горной долине у огромного ледникового озера, в том месте, где сейчас и должен был обитать Эшкро в это время. Вот только метель в горах явно не предрасполагала к лёгкому приземлению. Тихо выругавшись про себя, эрхи максимально снизил скорость.

Хаа-юлая шла осторожно, чувствуя своего межмирника. Где-то, насколько позволяло, сама доворачивая и избегая столкновения с горными шпилями, скалами и ледниками. Наконец, сквозь пелену снега, даже не увидели, почувствовали они приближающееся плато. Лёгкий толчок, и двигатель сам по себе гаснет. Приземлились. Бу, едва заметно, ухмыльнулся уголками губ. И пошёл собираться. Негоже было появляться у другого эрхи абы в чём.

Межмирник переодевался плавно, словно переливаясь из одного одеяния в другое, время от времени, разрывая полутанец резким, быстрым движением от одного места кабины к другому. Отличительная черта Бу – контраст резкости и плавности. Походные сапоги, сменились на лёгкие, тонкие полуботинки с высоким берцем, чёрные брюки без стрелок, узкий ремень с тонкой бляхой в форме кусающего хвост змея. Приталенная рубаха, чёрным шёлком опутывающая гибкое тело. Поверх был надет длинный плащ чёрного сукна с белым подбоем и тонкой красной полосой по широкому воротнику. Бу-Ож оглядел себя, пригладил рукой волосы и взял Аргал. Появляться без оружия считалось в быту межмирников верхом неприличия. Так они демонстрировали свою готовность сражаться друг за друга, а заодно и показывали веру в силу возможного оппонента. Меч был слишком длинным, чтобы пристёгивать его на пояс, но и надобности носить его за спиной, как в походе, не было. Поэтому эрхи просто положил клинок на плечо, прошёл в транспортный отсек, к выходу, и нажал на рычаг открытия.

Створки неслышно растворились, мягко спустился трап и Бу вышел из чрева корабля, отдавая себя обжигающему ветру. Мокрый, колючий снег резко ударил в лицо, забивая глаза, моментально налипая на волосах и одежде. Аргат недовольно скривился и едва слышно рыкнул что-то непонятное. Эшкро прекрасно видел, что кто-то летит. Мог бы и поменять погоду. Но нет, хитрец не любил облегчать кому-то жизнь. Резко, но бессмысленно отряхнувшись, бессмертный зашагал прочь от корабля к обиталищу своего наставника.

Дом, в котором жил хозяин этого мира представлял собой четырёхугольную башню, сделанную из собранного неподалёку камня. Семь этажей вверх, пять вниз, в гору. Никакого забора, изгороди или стены, никаких ещё построек, только ровное, как стол, плато. Бу помогал строить его. Знал расположение всех комнат и не удивлялся кажущейся простоте. Первый этаж был почти пуст. Множество коробок, ящиков, материалов. Ничего особенного. Столовая и кухня была на втором этаже, на третьем был зал для гостей. На четвёртом библиотека, пятый и шестой под спальни, на седьмом же находился рабочий кабинет, заставленный огромными, вечно недописанными фолиантами, заваленный бумагами, приборами, половины назначения которым вообще мало кто знал. Нижние же этажи были куда интересней. Минус-первый этаж был тиром, второй – тренировочной камерой. На третьем располагалась мастерская по ремонту и сборке двигателей, на четвёртом, расположенном над горным источником, располагалась баня с горячим бассейном. Пятый же был чуть в стороне по узкому лазу и представлял собой выход в естественную пещеру. Пещера находилась под потоком и выход из неё загораживал водопад, несущий свои воды вниз с высоты полутора тысяч эржэ над уровнем моря. И всё это пряталось за серыми, грубо-отёсанными камнями кладки.

Подойдя к башне, эрхи взглянул вверх. Верхний этаж был почти не виден из-за метели. Неодобрительно покачав головой, Бу толкнул массивную деревянную дверь. Та тихонько отворилась, впуская его в полумрак здания. Не задерживаясь на первом этаже, межмирник прошёл сразу в зал. Всё как обычно. Огромное количество ковров, устилавших весь пол. Разных цветов и размеров, они заходили друг на друга, частично забирались на стены, словно стремясь покрыть всю комнату от пола до потолка. Столов, лавок или диванов не было. Только огромная масса подушек, разбросанных абсолютно хаотично. Тяжёлые ставни закрывали окна и лишь красные блуждающие огоньки под потолком освещали помещение.

– Ты не слишком приветлив сегодня, я погляжу – громко проговорил Бу-Ож, чуть отдалившись от порога и полной грудью втягивая лёгкий прохладный воздух. Ответа не последовало. Лишь где-то скрипнула плохо прикрытая ставня и в тот же миг мягкая женская рука легла на плечо эрхи. Смахнула не успевший растаять снег, скользнула по спине вниз, задержавшись на талии, и, словно после недолгого раздумья, очутилась на ягодице, нежно сжавшись. К спине прислонились упругой грудью, а тихий женский голос у самого уха томно прошептал, касаясь его губами.

– Дзаан дай, мэу рэх15. Как ты узнал, что я именно здесь?

– Дзаан дай на, мэу лек16– проговорил Бу в ответ. – одни и те же вопросы каждый раз. Ты любишь плохую погоду, а дикая метель в закрытой горной долине явно намекает о твоём присутствии.

– Ну да, живя тысячелетия, начинаешь плевать на разнообразие привычек. – голос был всё такой же тихий и томный, но грудь неожиданно оторвалась от спины, а рука жестче сжалась.

– Эшкро, если ты продолжишь держать меня за зад, обернувшись мужчиной, я тебя ударю. – недовольно заметил Бу, – ты же знаешь, я не приемлю такого к себе отношения.

Резкий мужской хохот раздался за спиной, рука, пусть и с неохотой убралась, и обойдя бывшего ученика по широкой дуге перед ним встал широко улыбающийся мужчина людского вида. Массивный, чуть ниже Бу. Даже полумрак не мог скрыть неестественную белизну его кожи, черные, словно ночь без звёзд, волосы спадали ему до плеч, огромная окладистая борода делала шире узкое лицо, скрадывая длинный нос и подчёркивая невероятной синевы глаза, которые имели свойство светиться в темноте, естественно, по желанию хозяина. Всё тело было испещрено шрамами, которые при внимательном рассмотрении оказывались письменами, значения которых знал только сам Адаль-жамаг, ибо именно он их и придумал для себя. Бородач хитро посмотрел на своего ученика, щелкнул пальцами и в комнате стало заметно светлее.

Одет он был в полукомбинезон, держащийся на одной лямке. На бедрах весели ножны с изящно оформленным вогнутым обоюдоострым клинком. Эшкро оглядел Бу-Ожа с головы до ног, улыбнулся сам себе, оставшись довольным осмотром и затем бросился к тому, крепко обнимая.

– Я рад видеть тебя, друг

– И я рад, давно не виделись.

– Не так уж и давно, если посчитать, сколько мы времени провели вместе.

Оторвалась от Бу-Ожа уже женщина, высокая, стройная, с копной чёрных волос, доходящих до колен, острыми скулами, пухлыми губами и невероятно большими глазами. Грудь она, заблаговременно прикрыла передом комбинезона, накинув вторую лямку, и подстроив размер так, чтобы это выглядело более менее невинно.

– Так тебе меня видеть приятней?

– Мне тебя видеть в радость в любом виде. Главное, мужчиной ко мне не преставай. И да, раз уж о виде заговорили, то сделай как я люблю.

– Ох какие мы привередливые, – с наигранной обидой в голосе сказала девушка, но желание исполнила, окрасив волосы в огненно-рыжий цвет и изменив тон кожи на чуть более тёмный, сделав более естественным. – Ну а теперь пошли на кухню. Поедим, заодно и расскажешь, зачем прибыл. Ведь не просто же от скуки ты ко мне заявился. – проговорила она уже серьёзней, хоть и не скрывая радостной улыбки.

Оба эрхи прошли на этаж выше. И вот тут женская часть Эшкро была развёрнута во всей своей красе. Всё помещение по периметру было уставлено шкафами с многочисленной утварью: кастрюли, чайники, сковороды, столовые приборы, кухонные ножи, топоры, решётки. Всё было начищено до блеска, ослепляя медью, оловом и сталью. Расставлено по порядку, размерам, цветам и формам. Огромный стол для готовки занимал целую стену. К нему были приторочены мясорубки, кухонные комбайны, блендеры, скороварки и иные вещи, значения которых Бу-Ож даже не знал. С противоположной стороны высилась, сверкая бело-голубой керамической плиткой огромная печь, которую Эшкро принципиально топил только дровами. В ней можно было запекать, жарить, варить и даже готовить на углях. Всё было отмыто, начищено в идеальном состоянии. Между столом и печью ютился огромный холодильный ларь, таящий в себе всевозможную снедь. По подоконникам были расставлены горшки с ароматными травами. Обеденный стол был небольшим и низким, настолько, чтобы за ним можно было сидеть прямо на полу. Стульев хозяин дома не признавал принципиально.

– Поможешь с готовкой? – спросила бывшая наставница – или перекусим тем, что есть?

– А что? У тебя что-то когда-то залёживалось? – скептически посмотрел Бу, попутно ставя меч у входа и снимая плащ с обувью. – я с удовольствием поел бы чего-нибудь горячего и свежего.

Вскоре поленья радостно затрещали в печи, а межмирники с довольными гримасами принялись за готовку. Понимая друг друга без слов они действовали слаженно, но в то же время по-разному. Эшкро с наигранной леностью подавал продукты, резал чистил, заправлял, то и дело едва заметными движениями перемещаясь от стола к плите. Бу-Ож, переливаясь с места на место резкими рывками, крошил, рубил, обжигал, подкидывал дрова в печь. Очень скоро стол был заполнен едой. Средней прожарки мясо под ягодным соусом, печёные на огне грибы, тёплый салат из обожжённых на углях томатов и острых перцев, варёные клубни картофеля, посыпанные зелёным луком, сыром, жаренным салом и политые топленым сливочным маслом, маринованный чеснок, сырые, взбитые с приправами яйца, хлеб и холодный, принесённый с первого этажа морс из лесных ягод, настоянный на пряных травах. Эшкро, довольная результатом трудов, посадила Бу за стол, выставила огромные стальные кружки, которые тут же оказались заполнены до краёв ароматным напитком, поставила тарелки, представлявшие собой чуть вогнутые каменные пластины, положила столовые приборы и села напротив, без лишних разговоров начав накладывать различную снедь себе в блюдо. Бу, зная об аппетитах друга и наставника, поспешил тут же наполнить своё. Некоторое время тишину прерывал только треск почти прогоревших поленьев, да быстрый скрежет по тарелкам. Ели оба жадно, крупно и быстро, как привыкли, заливая пищу огромными глотками морса. Действовали при этом без лишних, неприятных шумов.

В конце концов, когда стол почти опустел, Эшкро с довольным видом повернулась боком к столу, вытянула ноги и полулегла посматривая на ещё уплетающего Бу. Нарочито громко зевнула и произнесла.

– Ты, мой милый, очевидно, хочешь узнать последние новости? – эрхи-буу-таг только кивнул в ответ, продолжая есть. Девушка довольно улыбнулась, радуясь в душе, что по-прежнему полезна этому безумцу, ибо новости можно было узнать много у кого ещё, но выбор пал именно на неё. Женская часть этого эрхи была очень стервозна и резка, но в то же время ранима и чутка к вниманию. Особенно к вниманию своего любимого ученика, который зная всю её подноготную, специально отстранялся, ведя себя порой через чур холодно.