Зарядить Вселенную

На перемене Тэхён по неизвестной причине решил сходить к классу Уджу. Напряженные плечи, уголки губ расслаблены: ему сегодня не до ярких улыбок, густые брови чуть сдвинуты к переносице, а руки спрятаны в карманы классических брюк. Он по обычаю замедляется, поворачивает голову к стеклу и хмурится сильнее, не замечая за партой у окна девушки. Внимательно осматривает всю комнату, практически останавливаясь на месте.

«Её нет? Пропустила занятие или просто вышла? Но она же почти не покидает классной комнаты до завершения всех уроков. Снова стало плохо, и она ушла в лазарет?» – Тэхён слегка прикусил нижнюю губу с внутренней стороны. Ему не следует волноваться о той, что прогнала его, но он волнуется. Ему необходимо убедиться, что с девушкой всё в порядке. Поэтому он, не раздумывая, отправляется к лазарету. Стучится, и тут же заходит, не обращая внимания на доктора, что застыл с вопросом на лице. Кима интересуют только койки.

– Тебе плохо или ты кого-то ищешь? – задаёт свой вопрос мужчина. Ким немного дёргается, словно его вернули из сна, и заторможено поворачивает голову к доктору. Мужчина внимательно смотрит, не торопит школьника, учтиво ждёт от того ответа.

– К Вам не приходила девушка, Кан Уджу? –решается Тэхён. Сердцу тревожно, оно мечется в грудной клетке, жаждет спокойствия и информации, что подарит покой.

– Нет, сегодня никого не было, ты первый посетитель, – добродушно улыбнулся мужчина.

– Понятно, спасибо и извините за беспокойство, – Ким попрощался с доктором и поспешно вышел. «Где она?» Скоро должен был прозвенеть звонок на урок, но Тэхён решил пока не возвращаться в свой класс. Он снова пошёл к кабинету Кан. Девушки внутри так и не оказалось. Ким задумчиво уставился в пустоту. «Почему не пришла? Неужели что-то случилось вчера, когда я оставил её?» Тэхён собирался уже идти, как навстречу, хромая, шагала Уджу. Он хотел броситься к ней, завалить вопросами, но равнодушный, невидящий его взгляд мигом остудил пыл. Он дёрнулся и тут же остановился. Кан прошла мимо, словно они чужие люди друг для друга, словно той короткой связи между ними никогда не существовало. Девушка обходила учеников, пробираясь к своему месту, а Тэхён следил, смотря сквозь толстое стекло.

«Вчера она была в порядке. Я точно помню, что ходила она нормально. Это ведь просто случайность, что она хромает? Я ведь правильно сделал? Я ушёл, как она и просила», – Ким сжимает руки в кулак, отворачивается и уходит прочь от класса Уджу.

Кан видит, как макушка цвета индиго исчезает с поля зрения. Он выполнил её просьбу, и она очень благодарна за это. Вчера ночью Уджу провела на земле чуть более часа. Она неподвижно лежала, словно выброшенная тряпичная кукла. А набравшись сил, кое-как поднялась. Колено неприятно заныло: неудачное приземление стало причиной её хромоты. Кан осталась счастлива, что никаких серьёзных ран не получила и что в итоге смогла остаться нетронутой теми парнями. Однако из-за боли в колене идти приходилось медленно, наверное, черепаха двигается быстрее, чем она сейчас.

«На работе придётся постараться. Лучше будет заглянуть на перемене в медпункт и показаться доктору, у него должно быть обезболивающее».

В класс зашёл учитель, все школьники поднялись с мест и поприветствовали молодую девушку. Уджу также переключила всё внимание на урок, ведь учёба очень важна для неё.

С Тэхёном Уджу больше не сталкивалась. Доктор проверил колено и нанёс лекарство, убедительно попросив быть осторожной и не перенапрягать ногу. Конечно Кан послушно кивнула, но пропускать смену не собиралась. «Ничего не случится. Я справлюсь», – считала она, покидая территорию школы.

Погода стремительно портилась. Серые тучи застилали некогда светлое небо. Весенний ветер стал больше походить на холодный осенний. Не успела Уджу дойти до места работы, как на землю обрушился жуткий дождь: ливень с крупными каплями, что больно били по лицу и открытым рукам. Кан достала поломанный зонт: с одной стороны ткань была порвана, что лишало нужной защиты, и попыталась укрыться от «природного наказания».

Тихий писк, похожий на нечёткое мяуканье, привлёк внимание Уджу. Она осмотрелась и, найдя картонную коробку, направилась к ней. Под столбом в старой коробке сидел маленький котёнок. Он дрожал от холода, вся его шерсть промокла. Котёнок звал на помощь, ведь сам не мог выбраться из «клетки», в которой его так беспечно оставили.

– Ты тоже никому не нужен, – грустно заключила Уджу, опускаясь к котёнку. Она осторожно протянула ему ладонь, позволила понюхать и привыкнуть к себе, после чего пару раз погладила мокрую шёрстку. – Прости малыш, я не могу тебя забрать. Не хочу, чтобы мой ад, стал адом и для тебя, – Кан поднялась и поставила свой зонт так, чтобы коробка больше не намокала. Она с сожалением взглянула в кошачьи глаза и под шум дождя ушла от животного.

– Совсем глупая, – прошептал Ким, смотря на девушку, идущую без зонта под сильным проливным дождём, который практически размывает очертания её тела. Он присел рядом с коробкой. Бежать за Уджу, значит обозначить себя и признаться, что следил от самой школы, а этого он пока не собирался делать, пусть и хотел отругать за безрассудство: «Хромает, промокла насквозь и сто процентов собирается работать». – Привет, расскажешь, о чем вы тут беседовали? – улыбается он любопытному котёнку, что прекратил вылизываться, увидев новое лицо.

***

На следующий день Уджу не только еле передвигалась, но ещё и не расставалась с носовым платком. Как ни крути, прогулка под холодным дождём без зонта – несуразная идея. Маленькое сострадание к животному привело к простуде, а это в свою очередь к незапланированным тратам. Лекарство покупать Уджу придётся со своего кармана, дома ей и горячего чая не предложат. А больных сотрудников начальство не любит больше всего. Поэтому накупив нужных медикаментов и приняв несколько из них, чтобы выглядеть лучше своего состояния, Кан направилась к кафе. Но стоило ей перешагнуть порог заведения, как строгий, пронзительный взгляд Хосока сковал ноги: Уджу шаг нормально сделать не осмеливалась, застыла недалеко от двери и не знает куда глаза деть.

– И как это понимать? – недовольно спросил мужчина, подойдя к Кан вплотную. Он внимательно осмотрел девушку с ног до головы: покраснение под носом, запах лекарств и опущенный стеклянный взгляд. – Сегодня не работаешь, – не принимая возражений, твёрдо произнёс Хосок и развернулся, чтобы вернуться за стойку. Уджу дернулась, хотела оправдаться и переубедить начальника, но тот бросил строгий взгляд через плечо. Она опустила голову и тяжело вздохнула. – Сядь там, – указал Чон на дальний столик в углу. Уджу послушалась, мелено дошла до столика и раздосадовано уселась на мягкий стул.

«Минус смена – минус деньги… Я не зарабатываю вообще», – она мрачно выдохнула. На стол опустилась чашка с горячим ароматным напитком. Кан подняла вопросительный взгляд к человеку, принёсшему его. Хосок опустился напротив и сложил руки под грудью.

– Пей, должно помочь с простудой, – кивнул он на чашку. Что творилось в его голове Уджу не знала, и прямого взгляда не могла разобрать. Он читал её, а она – нет. Пальцы обхватили тёплую посуду: по телу словно пустили струю, внутри стало так приятно и хорошо. А сделав глоток Кан и вовсе блаженно выдохнула. «Что за непослушный ребёнок. Просил ведь предупреждать о своём состоянии. Вот как она работать собралась?» Чон мог бы отругать Уджу и отправить домой, но то, что девушка больная вышла на смену, а не осталась дома – вызывало недоверие к семье.

– Простите, – тихо произнесла Уджу, выбивая Хосока из размышлений. Он сосредоточился на поникшей, уставшей девушке, что походила своим видом на потрепанного щенка: хозяева у него есть, но он им не особо нужен, от того и страдает.

– Не забивай себе голову и пей пока горячее, холодным пользы от него мало, – немного ворчливо отозвался Чон. Но в голосе слышалась забота, которую девушка могла отчетливо распознать. Губ коснулась благодарная слабая улыбка, а горячий напиток согрел не только тело, но и душу. – Отдохни с час, а после идти прямиком домой. Сон закончит начатое, и завтра станет лучше, – произнёс Хосок, поднимаясь из-за стола. Кан кивнула и как провинившийся ребёнок опустила глаза: начальник пугал, не так как Ёнсок и его дружки, страх был иной, но какой именно сказать сложно. Кан не хотела подводить Хосока, не желала разочаровывать и обременять.

«Хосок: – Через час она должна уйти домой, тебе лучше присмотреть за ней. Она сейчас слаба», – Чон вскользь взглянул на Уджу: она смотрела в окно, прижимая к губам чашечку. Печальная, не знающая куда идти, но всё равно готовая двигаться вперёд.

«Тэхён: – Спасибо. Я скоро буду», – ответил парень. Ким был в аптеке, рассказывал что по его мнению болит у Уджу и внимательно слушал девушку-продавца. «Хочет того Уджу или нет, но ей придётся сегодня столкнуться со мной и принять всё что я куплю». Ким благодарит девушку и с пакетом полным различных лекарств выходит из аптеки. Он смотрит на часы в телефоне: «Нужно поторопиться».

Тэхён торопливо перебирает ногами. Перед глазами заманчиво светится вывеска кафе. Подойдя ближе, он смотрит сквозь панорамные окна, ищет взглядом Уджу, но не находит.

«Хосок: – Она ушла пять минут назад», – приходит короткое сообщение от Чона. Ким встречается с ним глазами, коротко кивает, благодаря старшего, и разворачивается на месте.

«Пять минут? Мы ведь не должны были разминуться. Тогда где она сейчас?»

Ким шагает по улице, осматривается, ищет знакомое лицо. Высокие фонари начинают включаться один за другим: пришло их время осветить улицы. Однако девушки так и не видно.

– Не надо! – пронзительный крик врезается в голову. Тэхён замирает, крутится на месте, пытается понять, кого слышал и главное откуда. – Отпустите! – голос стал тише, в нём растворился женский плач, мольба, которая не будет услышана нападающими.

Уджу выловили, стоило ей отойти от кафе. Её силой увели в безлюдный, грязный переулок. Толкнули спиной к стене и смотрели, как в панике жмётся к разрисованному граффити кирпичу. Хищные ухмылки пугают, слёзы льются от осознания безысходности и слабости, размывая пугающую картину.

«Я не сбегу», – понимает Уджу, когда один из парней присаживается напротив неё. Его злобный плотоядный оскал сковывает дыхание.

Мужские руки ловко расстёгивают ремень на брюках, откровенно демонстрируя возбуждение. Парень дергает Кан за ногу, раздвигает колени и бессовестно скользит по внутренней стороне бедра. Уджу дёргается, бьётся в истерике, пытается отбиться, но только сильнее дразнит парней, которые пришли полакомиться лёгкой добычей. Крик сливается с воем и слезами, а в голове эхом слышен издевательский смех парней.

– Нам больше не нужны твои деньги, Ёнсок сам заплатит нам, если мы немного развлечёмся с тобой, – насмешливо шепчет в лицо парень. Кан отрицательно мотает головой. Брат продал её, продал как вещь. Кинул её словно косточку голодным собакам. Парень пальцами сжимает щеки Уджу, наклоняется ближе, и слизывает солёные дорожки.

«Кто-нибудь… спасите…»

– Отошли от неё! – злобный грудной рык пронзил переулок. Смех стих, и мужской хват на женском теле ослаб. Тэхён отыскал источник криков, и то что он увидел привело в бешенство. Он догадывался, что кто-то в беде, но не готов был увидеть Уджу в слезах, на земле, в окружении пяти парней. Пакет с лекарством упал асфальт, Тэхён решительно двинулся к ближайшему школьнику. Он узнал их даже без формы. Джунки как-то дрался с этими парнями, говорил, что они настоящие отбросы общества. И сейчас Ким сам лично в этом убедился. – Как вы посмели тронуть девушку?! – Тэхён вцепился в ворот одного и, скрипя зубами, просто оттолкнул его к выходу из переулка. «Не время драться. Нужно вывести Уджу отсюда».

– Пай-мальчик Ким Тэхён, какими судьбами? – усмехнулся парень возле Кан. – Тоже хочешь попробовать её? – откровенно издевался он. Парень не постеснялся и, присев к девушке, опустил ладонь на бедро, задрав при этом юбку. Ким сорвался, забыл об остальных и как настоящий зверь бросился на нахала. Первый удар пришёлся под челюсть, следующим он сломал пальцы на правой руке, в тот самый момент, когда школьник пытался прийти в себя после удара.

– Увижу рядом с ней – ноги переломаю, – грозно произнёс Тэхён наклоняя корпус к вопящему от боли парню.

– Мои пальцы! Ты сломал мои пальцы! – кричал школьник. – Идиоты, чего вы стоите, бейте его! – парни дёрнулись вперёд, но звук сирены напугал их. Если их поймают – родители голову открутят. Непобитые парни быстро подняли вопящего приятеля и увели его из переулка. Слова проклятия были слышны ещё минуты две, но Киму на них наплевать.

– Уджу, ты как? – Тэхён опустился рядом с девушкой и обеспокоенно забегал взглядом по всему телу. Кулаки то и дело сжимались от злости. «Если бы я пришёл раньше. Прости, Кан. И за тот вечер, когда оставил тебя с ними и за сегодня». – Уджу! – сознание девушки погрузилось во тьму, последнее, что Кан видела, мокрыми от слёз глазами, было взволнованное лицо Тэхёна. Он был один в слабо освещённом переулке, прогнал всех её обидчиков и остался цел. Тэхён рядом, а значит она в безопасности – так считало тело.

Глава 6 – Договор.

Уютная двухкомнатная квартира на четвёртом этаже в спальном районе. Просторная гостиная, в которую проникает холодный свет кухни. Тихий звон посуды, шум воды из крана и шорох шагов: Ким старательно возится на кухне, ожидая пробуждения девушки.

Уджу приоткрыла глаза. Незнакомый тёмный потолок с простой люстрой по центру. Справа широкая спинка дивана, которого точно не могло быть в её спальне. Кан опускает взгляд к ногам: тело накрыто лёгким пледом. Повернув голову, замечает сложенную школьную форму: вещи оставлены на краю углового дивана. Кан резко поднимается, впечатывается спиной в мягкую спинку, поджимает ноги и панически осматривается.

«Где я? Это не моя комната. Это даже не мой дом».

Уджу жмёт края пледа, а глаза хаотично бегают по всей комнате. Она пытается узнать, где находится, и потому цепляется за любую мелочь. Диван, на котором она сидит, как две её кровати, огромный во всех плоскостях. На комоде меж двух деревянных дверей стоят рамки, но фотографий девушка не может разглядеть: слишком далеко, да и темно в той части комнаты. За спиной окна и балкон, а спереди неизвестный коридор, предположительно ведущий к входной двери.

– Очнулась? Как себя чувствуешь? – знакомый голос со стороны света, размеренный звук шагов и короткий щелчок выключателя. Гостиная вмиг озаряется, разгоняя немного тревожное чувство. Кан щурится, но бдительности не ослабляет. Она хмуро следит за приближением парня в свободной футболке, чем-то напоминающую хип-хоп стиль, и легких спортивных штанах.

– Где я? И как здесь оказалась? – недоверчиво начинает Уджу. Ким подходит ближе и, остановившись возле края дивана, внимательно осматривает девушку. Кан сильнее сдвигает брови и натягивает выше одеяло, словно она сейчас обнажена и поэтому не желает показываться. «Это дом Кима? Почему… почему я у него дома?»

Стоило задаться вопросами, как блок с воспоминаний дал трещину, события вечера рухнули на Уджу, словно тяжёлая бетонная плита. Глаза наполнились ужасом, раскрываясь сильнее с каждой новой сценой, руки задрожали, а к горлу подступил колючий ком.

– Прости, я опоздал, – виновато произнёс Тэхён. Он смотрел на Кан с сожалением, словно во всём случившемся была его вина. Ким был в ярости, но в то же время его охватывали чувства волнения и осуждения, осуждения самого себя. – Когда я разогнал их, ты упала в обморок, как сказал Хосок – это последствие стресса. Да, я позвал его, – ответил он на немой вопрос мрачной девушки.

«Теперь он знает, что со мной было. Он видел мой позор… Что дальше? Мне придётся уйти с работы?»

– Честно признаться, я испугался, потерялся и не смог ничего сообразить. Ты не отзывалась и не реагировала, как бы я тебя не звал, – снова заговорил Тэхён. Он отвёл глаза в сторону, картина вырисовывалась так чётко, что он мог даже почувствовать неприятный запах сырости и грязи, которой пропитался переулок. Слабое женское тело, испорченная школьная одежда, раны на нежной коже, разбросанные вещи. «Она защищалась, но ничего не смогла сделать. Эти отбросы…», – Тэхён сжал руку в кулак и на секунду закрыл глаза. «Успокойся», – скомандовал он себе и тихо выпустил воздух из лёгких. – Я позвонил Хосоку, он опытнее, он взрослый и ему я доверяю, – продолжил Ким, возвращая внимание к Уджу.

Она сидела спокойно, выслушивала историю, которую пропустила из-за потери сознания. Немного злилась на Кима: он вмешался, подверг себя опасности и впутал начальника, который и так был слишком добр к ней. Но внутри Кан шептала слова благодарности: озвучить их она не осмеливалась, ведь тогда точно привяжется к парню и даст надежду на что-то большее, чем просто знакомые по школе. А привязанность вещь хрупкая и нестабильная, она всегда покидает Уджу, как и полюбившейся человек, добавляя новый шрам в душе.

– Чон помог, отвёз нас ко мне, осмотрел повреждения и заверил, что всё будет хорошо. «Ей нужен крепкий сон и тишина», вот что он добавил, уходя и оставляя тебя. Умеешь же ты напугать, – грустно усмехнулся Тэхён. Он никогда ранее не чувствовал себя таким растерянным и слабым.

– Вещи. Ты меня переодел? – строго спросила Уджу, прожигая недоверчивым взглядом юношу. Он вскинул руки и хаотично замахал ими.

– Нет. Нет, я попросил соседку, – неловко ответил Тэхён.

«Смутился?» – удивилась Уджу, смягчая прикованный к Киму взгляд. На лице парня показался слабый румянец, а ладонь переместилась на затылок: Тэхён неуверенно ерошил волосы. «Такой смешной, это ведь я должна смущаться и чувствовать неловкость, а не ты. Прости, что не уберегла…»

– Ясно, – равнодушно отозвалась Уджу. «Нужно скорее вернуться к себе. Нельзя оставаться рядом с ним и отравлять жизнь своим присутствием». Кан откинула плед, осторожно спустила ноги на мягкий ковёр: его ворсинки щекотали ступни и дарили новое приятное ощущение, поджала губы, потому что при движении тело пронзила острая боль, голова закружилась, но не подала виду. Ким непонимающе смотрел за действиями Уджу, надеясь, что его предположения окажутся неверны. Но когда она взяла в руки школьные вещи и попыталась обойти, Тэхён остановил, ухватив чуть выше локтя.

– Куда-то собралась? –от прежней неловкости не осталось и следа. Ким выглядел сурово, недовольно хмурил брови и не одобряющим взглядом сверлил упрямую девушку, что готова была откусить мужскую руку от возмущения.

– Домой, – недружелюбно отозвалась Кан и дёрнула руку. Ким не отпустил, а девушка почувствовала новую боль: словно наказание за непослушание.– Отпусти, – не повышая тона, потребовала Уджу.

– Шутишь? – Уджу не изменила своего настроя, в глазах столько решимости, что можно выходить на бой и быть уверенным, что одержишь победу. – Видимо, нет, – Тэхён тяжело выдохнул. – Ты никуда не пойдёшь. Я не отпущу, – Уджу вобрала воздуха в лёгкие, слова недовольства сформировались и коснулись языка, но Ким не позволил им обрести свободу: – Оставь своё упрямство для других. Твоё тело истощено и требует покоя, можешь даже не возникать, это неоспоримый факт. Я чувствую, как дрожат твои ноги. Стоит мне отпустить – и ты точно не устоишь, – Кан насупилась: Тэхён верно оценил состояние, чем дольше она стоит, тем сильнее трясутся ноги, а слабость усиливается.

«Я переоценила свои силы. Домой мне пешком не дойти, а тратить деньги на транспорт – непозволительная роскошь, в итоге свалюсь где-нибудь на дороге. Ха… как же это похоже на меня и на всю мою жизнь – моё место у ног, на самом дне, в подчинении и преклонении перед сильными», – Кан стала размышлять логически, отвела глаза и ещё раз всё обдумала.

– Просто оставайся, отдохнёшь, восстановишься и я слова против не скажу, – мягко сказал Тэхён. Он дружелюбно улыбался, когда Уджу подняла задумчивый взгляд. Она всматривалась, словно проверяя, врёт Ким или нет. – И да, в школу я уже позвонил, предупредил, что тебя завтра не будет, – глаза Кан округлились.

– Ты… Что ты о себе возомнил?! – прошипела Уджу. – Моя жизнь тебя не касается, не смей решать, что мне делать, куда ходить и как поступать!

– Верно, не касается, но оставить тебя я не могу, – уверенно и совершенно серьёзно ответил Ким. – Ты хоть осознаёшь, что с тобой могли сегодня сделать? –Тэхён позволил себе сказать лишнего, хотя изначально больше не собирался возвращаться к теме насилия. Но Уджу не оставляла выбора, она продолжала отталкивать его, пусть и нуждалась в помощи. Кан помрачнела, живот скрутило, её почти вывернуло от отвращения и страха, что буквально сжимал горло. – Прекрати храбриться и вести себя самоуверенно иначе всё может закончиться куда хуже, – Ким отпустил руку, отобрал школьную форму и вместе с ней ушёл в какую-то комнату. Вернулся он уже без неё. Уджу враждебно косилась на Кима, пока он приближался.

– Я останусь, – согласилась она, величественно скрещивая руки под грудью, словно делает парню одолжение, принимая его приглашение на ночёвку. Ким обворожительно улыбнулся: его позабавила её напускная ненависть. Он стал иначе понимать все эти враждебные взгляды и агрессивную ауру, которой Уджу пыталась отгородиться от других.

«От меня не нужно защищаться. Я не собираюсь тебя обижать и причинять боль».

– Голодна? – дружелюбно поинтересовался Ким. Уджу отрицательно мотнула головой, но живот действовал вопреки планам хозяйки: протяжное урчание было таким позорным и громким, что Кан хотелось провалиться на месте. Грудной смех наполнил комнату. – Мой руки и давай за стол, – прекратив смеяться, Тэхён указал на дверь, а сам пошёл на кухню.

Уджу послушно побрела в ванную. Она на секунду задержалась возле комода: несколько рамок с фотографиями снова привлекли её внимание. Счастливые улыбки, дружеская атмосфера и тепло. «Наверное, это его семья», – предположила Кан и шагнула внутрь комнаты.

Когда она возвращалась к Тэхёну, то заметила маленькую миску на полу. Она стояла неприметно и не мешалась под ногами. Ким уже накрыл на стол и с улыбкой ждал свою гостью. Кан приближалась к столу, но не отрывала взгляда от миски, а когда из-за стола, оббежав ноги Кима, появился котёнок – она застыла.

«Это ведь тот малыш», – Уджу изумлённо смотрела себе под ноги. Животное будто тоже узнала свою спасительницу, что укрыла от дождя, крутилось и ластилось, желая получить больше внимания. Уджу опустилась и осторожно прикоснулась к крохотной голове, котёнок подстроился под ладонь и сам завершил начатое девушкой. Еле заметная улыбка расцвела на женском лице.

– Такое ощущение, что вы знакомы, – подал голос Ким. Он не выдавал своего причастия к происходящему: как-никак он тогда следил за Уджу, поэтому сейчас притворялся искренне удивлённым. Тэхён доволен своим поступком, рад, что приютил котёнка, внутри он ликует, видя с какой любовью Кан смотрит на маленькое пушистое создание.

– Видела один раз. Его бросили, – печальная нотка в голосе и какое-то личное горе в глазах.

«Что же происходит с тобой? Сколько ты скрываешь и держишь в себе? Почему не открываешься другим? Из-за слухов, нет же?» – Ким с минуту наблюдал за милым общением девушки и питомца, не смея озвучить вопросы и разрушить хрупкую атмосферу.

– Как ты его назвал? – впервые Кан задала простой, не относящийся к ней, вопрос. Она подняла глаза, ожидая ответа. Внешне слабая девушка с сильной волей и стремлением изменить свою жизнь. Ким замешкался, утопая в тёмных женских глазах, в которых была тайна, неразгаданная загадка и боль, огромная и неунимающаяся.

– Пи… как дождь, – ответил он и первым отвёл взгляд.

– А с фантазией у тебя плохо, – колко высказалась Уджу. Нет, она не собиралась обижать Тэхёна, лишь напомнила о дистанции, которую он не должен нарушать. «Хорошо, что у тебя появился дом», – Уджу погладила котёнка и встала на ноги. Ким с подозрением смотрел на неё, пока она спокойно повторно мыла руки, на этот раз на кухне.

«Вот ведь бука, слова хорошего не дождешься», – сузил он глаза, провожая девушку до самого стола. Уджу уселась напротив и подняла взгляд. Ким вздрогнул и быстро схватил вилку. Его словно на чём-то незаконном поймали: непонятное волнение и дискомфорт выбивали из привычной колеи.

– Приятного аппетита, – невнятно протараторил он, после чего мысленно отругал себя. «Что со мной не так? Чего нервничаю перед малолеткой?!»

– Да, – сухо ответила Уджу и тоже взяла в руки прибор. Она ела медленно, не поднимала головы и не говорила. Создавалось чувство, что она не голодна.

– Не нравится? – забеспокоился Тэхён. Он безотрывно наблюдал за Кан, ловил каждое движение, будто сканируя, следил за мимикой, которая практически не менялась.

– Вкусно, – коротко ответила Кан, всё так же не поднимая головы. «Очень вкусно».

– Скажи, почему ты не хочешь общаться со мной или с кем-то ещё? Зачем тогда прогнала? Для чего всё это? – Кан опустила вилку. Аппетит не пропал, но тема разговора не предвещала хорошего конца.