Полная версия
Зарядить Вселенную
***
– Воровка! – яростный крик мачехи и жгучая боль на щеке. Стоило Кан переступить порог, как на неё без разбирательств накинулись. Она незаслуженно понесла наказание от старших. Не возмутилась, не заплакала, лишь зажмурилась, увидев движение тени. Вторая щека горит чуть меньше, но внутри что-то треснуло. – Сначала трахаешься, а когда не платят, воруешь вещи! Да как ты посмела принести эту вещь домой?! – мачеха кричала, а её голос неприятным колющим звоном застревал в ушных каналах. Женщина была вне себя от злости, она ещё в окно заметила Уджу идущую в дорогой куртке, завелась и пока не пропал настрой, выплеснула весь гнев на девушку. – Никчёмная низкопробная шлюха, дрянная воровка, – прошипела женщина в лицо Кан, удерживая её голову за волосы. Но даже так Уджу не подняла глаз, не взглянула на мачеху. – Из-за тебя страдает наша семья, она пропитывается гнилью, скоро и стены смердеть начнут. Исчезни, чтобы глаза мои тебя не видели! – резко одёрнув руку, мачеха отошла в сторону, а Кан ринулась к себе.
Она пролезла обратно через оставленную утром щель, придвинула кровать и рухнула на пол. Руки потянулись к плечам, на которых тяжёлым грузом лежала чужая вещь. Сними она её – и стало бы легче, но Кан глубже погрузилась в больших размеров куртку. Она обхватила себя, но страх не проходил, её сильно трясло. Поджав колени, Уджу опустила голову вниз и тихо заплакала.
«Я не воровка… Не воровка… Я не сплю за деньги, а зарабатываю честным трудом… Мама, я не плохая… я, правда, не плохая… И мне больно…»
***
Тэхён стоял возле ворот школы: учебный день благополучно подошел к концу, он высматривал среди учащихся одиноко идущую девушку. Улыбка появилась, стоило Уджу оказаться на виду. Ким не ринулся вперёд, не стал выкрикивать её имя, считая, что всё это лишь отпугнёт девушку. Он покорно остался на месте дожидаться, когда Кан подойдёт и первой начнёт разговор.
– Куда? – коротко спросила она, поравнявшись с Тэхёном. Он недовольно поджал губы и обиженно хмыкнул.
«Ощущение, что это я провинился и жду, когда меня помилуют, хотя на самом деле, она накосячила. Правда так думает только Уджу и она же решила расплатиться», – неоднозначность происходящего сбивала с толку. Тэхён был недоволен: безразличие со стороны Уджу отталкивает, хочется плюнуть на всё и, просто отдав адрес, уйти по своим делам. Но что-то, спрятанное глубоко в женских глазах, не отпускает. Уджу не казалась Киму просто дикой одиночкой, которой чужды друзья и общение, для него девушка выглядела грустной и потерянной.
– И тебе привет, – демонстративно поздоровался Ким, упрекая Уджу за отсутствие манер. Девушка никак не отреагировала, осталась безучастной, словно никакого диалога не было.
– Куда? – монотонно повторила она. У Тэхёна бровь нервно дёрнулась
«Аллё, я вообще-то поздоровался! Нет, ну вы посмотрите на неё! Не игнорируй!» – Тэхён выдохнул носом, дабы не озвучить свои мысли, и молча показал большим пальцем направление. Кан незамедлительно шагнула вперёд. «Мда уж…»
– Ты всегда такая общительная или только с избранными? – вышагивая рядом, начал разговор Тэхён. Он скользнул взглядом, подмечая, что щека Уджу выглядит иначе, нежели вчера.“Интересно, она нормально вчера добралась? Ничего ведь не случилось?»
Кан принципиально не нарушала своих правил – ни с кем не сближаться. Поэтому она решила не разговаривать, но Ким-то ничего не обещал. Поэтому продолжал задавать разного рода вопросы от: «Какой цвет тебе нравится?» до: «А что ты думаешь о звездах?» И конечно ни на один вопрос он так и не получил ответа.
– Тяжёлый ты собеседник… – устало выдохнул парень, открывая дверь заведения перед Уджу. Она пожала плечами и скользнула внутрь. – Ну хоть что-то, – усмехнулся Ким. Маленький сдвиг – тоже сдвиг.
Он попросил Кан посидеть за свободным столиком, а сам отправился лично разговаривать с другом, по телефону он кратко обрисовал ситуацию, теперь же нужно было убедить того согласиться. Высокий мужчина двадцати семи лет со знанием дела крутился возле стойки. Осторожно уложенные каштановые волосы, пробор открывающий вид на широкий лоб, аккуратный прямой нос и тонкие губы.
– Я говорил, школьников не нанимаю, – несговорчиво повторил взрослый парень, занимаясь чисткой кофемашины. Он непреклонен в вопросе работы и из-за просьбы брата друга отступать от принципов не собирается. Мужчина мельком глянул на столик, за которым сидела девушка, и ещё раз отрицательно покачал головой. Школьники не вызывают доверия. Они либо зубрят сутками напролёт, либо веселятся, потому что молодая кровь бурлит, а исключения встречаются крайне редко. – Нет, – не давая вставить слово, отрезал Хосок. Прямые брови сошлись на переносице, лишая лица привычной мягкости.
– Ну пожалуйста, она не будет мешать работе, – Тэхён состроил жалобную гримасу и быстро захлопал ресницами. Он не любил так делать, милашничать должны девушки, но если это поможет Уджу найти приличную работу, можно и потерпеть. – Пожалуйста, – своим низким голосом протянул он, практически переваливаясь через стойку администрации.
– Официального устройства не прошу, главное своевременная оплата, я планирую снимать жильё, поэтому нужен постоянный заработок.Могу брать вечерние и ночные смены, но это до поступления в университет, дальше постараюсь выходить и в дневное время. В праздничные дни всегда свободна. Физический труд не пугает, уборкой не брезгую, – уверенно высказалась Уджу. Ким так и замер на стойке, лежал на ней и поражённо смотрел на смелую девушку, которая без смущения влезла в разговор двух мужчин и рассказала, что может предложить заведению и чего будет ожидать от работодателя.
«Она умеет так много говорить? Я что у неё в чёрном списке? Почему за всю дорогу даже кивка головы не дождался?» – возмущенно насупился Ким, сползая со стойки. Он убрал руки в карманы куртки и осуждающе качнул головой.
Чон вытер руки о белое полотенце и подошёл ближе к школьнице. Угрюмо обвёл девушку взглядом.
– Сколько у тебя ещё подработок? – напрямую спрашивает мужчина. Руки девушки не такие ухоженные, как у её сверстниц, под глазами еле заметные круги – спит Уджу явно недостаточно, голос не дрожит – она не впервые стоит перед начальством.
– Три, – спокойно отвечает Кан и это пугает обоих мужчин.
«Три? И она ещё ищет? Для чего ей столько денег?» – Тэхён не может найти логического объяснения. Ему хочется схватить Уджу за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы она остановилась, чтобы не изводила свой организм и пришла в себя. «Это ведь ненормально…»
– Когда ты отдыхаешь? – задаёт очередной вопрос Хосок.
– Мне не нужен отдых, – бесстрастно отвечает Уджу, смотря прямо в глаза Чону. Она стойкая, ей не в первой проходить собеседование, не привыкать чувствовать себя под пристальным оценивающим взглядом.
– Всем нужен отдых, – со взрослой мудрёностью упрекнул Хосок. Всего на секунду в женских глазах мелькнуло удивление: никого раньше не волновала её занятость, Уджу либо принимали на работу, либо отказывали.Плечи девушки чуть опустились – она неосознанно почувствовала себя виноватой. – Испытательный срок неделя, справишься и устрою на постоянную основу, но с условием, что оставишь всего две подработки, – строго начал Чон. Уджу молча слушала и будто записывала информацию в мысленный блокнот. – Оставь мне свой номер и график подработок, я позже пришлю время и день первой смены, – он вернулся за стойку и достал из-под стола чистый лист и ручку и пододвинул их к краю. Пока Кан выводила буквы, записывая всё что от неё требовали, Хосок задумчиво стоял напротив.
«Нужно поговорить», – переведя взгляд к Тэхёну, кивнул он в бок. Оба отошли, но взгляд от девушки не сразу отвели. Их терзали сомнения и чувство беспокойства.
– У неё проблемы в семье? – тихо поинтересовался Хосок, скрещивая руки на груди.
– Не знаю, – отрицательно и немного растерянно замотал головой Тэхён. Бровь старшего поползла вверх.
– Что значит не знаешь? Вы разве не друзья? Не ты ли привёл её в моё кафе? – рассердился Чон. Его взгляд стал тяжелее и требовательнее. Возиться с детьми ему некогда, своих забот хватает.
– Ну… мы только недавно начали тесно общаться, хотя и ходим в одну старшую школу. Я сейчас в таком же шоке, как и ты, но… – парень бросил короткий полный волнения взгляд на девушку. Она снова села за столик и просто, без каких-либо мыслей смотрела на тёмную улицу. – Не оставлять же её на произвол судьбы. Я уже протянул руку помощи и теперь не могу отступить. Сам ведь знаешь. А если она будет в тягость, я пойму и больше не буду тебя тревожить, – Ким выглядел серьёзным, больше не кривлялся, стоял прямо и не отводил глаз от друга семьи. Чон тяжело вздохнул.
– Я не буду её жалеть или относится по-особенному, потому что она твоя «подружка». Она пройдёт испытательный срок, как и все, никаких исключений. От своих слов я не отказываюсь, справится – найму, остальное решайте между собой, – чётко озвучил своё решение Хосок. Тэхён сразу почувствовал облегчение, расслабленно улыбнулся и проводил благодарным взглядом Хосока до самой стойки.
Уджу, заметив возвращение начальника, поднялась с места и неторопливо подошла. Она озадачено смотрела на угрюмого мужчину, иногда опускала взгляд на заполненную бумагу, словно боясь, что её выкинут и никто не позвонит.
– Жди сообщение не позднее завтрашнего вечера, – словно прочитав мысли, ровным тоном произнёс Чон. Эмоции на мужском лице оставались неизменны: он раздражен и недоволен. Кан молча кивнула.
– Нам пора. Спасибо, Хосок, – возник возле девушки Тэхён. Позитивный, чистый и яркий. Он, не спрашивая, обнял Уджу за плечи и под пристальный взгляд старшего повёл к выходу. Однако Кан, не дойдя до дверей, грубо сбросила руки парня, сама потянула ручку и в одиночестве вышла на улицу. – И что с ней делать? –обречённо качнул Ким головой, выпуская воздух из лёгких. Девушка стремительно удалялась и даже не оборачивалась. Тэхёну только и оставалось – смириться и бежать следом. Оставить он её никак не мог, не хотел убирать своей руки, которую она так рьяно отталкивала.
Глава 3 – "Дикая"
Первый рабочий день на новом месте. Хосок, как и предупреждал, оповестил о смене на следующий день после собеседования. Уджу заранее подготовилась, построила маршрут, узнала о заведении, порывшись немного в социальных сетях. Посетители лестно отзывались о месте и его работниках – это успокаивало и давало надежду на приличный заработок. Сам же Чон вызывал в девушке смешанные чувства: он строгий, немного пугающий, его взгляд словно проникает глубоко в душу и медленно вытягивает секреты, а это пугает. Уджу не нравится открываться и быть уязвимой, перед другими она всегда старается выглядеть невозмутимо и отрешенно.
– Поторапливайся, посетители не должны ждать, – постучав в дверь служебного помещения, Хосок прервал размышления девушки. Кан наспех поправила кремовый фартук и закрыла шкаф со своими школьными вещами. – Так как у тебя есть опыт в сфере обслуживания – будешь принимать заказы, естественно под моим наблюдением, – Хосок шагал впереди, осматривал зал, проверял, все ли посетители сделали заказ, и попутно рассказывал новому сотруднику о его обязанностях на вечер. – Будут вопросы, не поймёшь чего-то или потребуется срочно отлучиться в уборную – подходишь и говоришь. Я за это не отчитываю и выговоры не делаю. Главное будь внимательна и дружелюбна, – сказал через плечо Чон, Кан понимающе кивнула. Мужчина видел решимость в девичьих глазах, она впитывала всё что скажут, как новая чистая ватка.
«Ох и ненормальное же у неё рвение. Похвально конечно, что она ответственно ко всему относится. Однако девушки не должны загонять себя на работах, особенно такие молодые. Что-то подсказывает мне, что и друзей у неё нет, и семье наплевать, где ребёнок пропадает».
– Это твоё рабочее место на сегодня, – мужчина остановился возле кассового аппарата. – Ознакомься с меню, пока новых клиентов нет. Обращай внимание на звон колокольчика, – посоветовал он, после чего переключился на свои дела. Он взял в руки тонкую папку, с какими-то документами, взгляд бегал от бумаг к продуктам, рука выводила карандашом знаки в пустых полях. Хосок полностью погрузился в работу, но о девушке не забывал и также как и она реагировал на звон колокольчика.
– Добрый вечер. Что будете заказывать? – приветливо произнесла Уджу. Чон отвлёкся от дел. Кан выглядела иначе за работой: она словно другой человек – мягкая, пусть и слабая, улыбка украшала бледное лицо – результат переутомления, голос звучал непривычно дружелюбно, располагал к себе, и не подумаешь, что Уджу не любит общение с людьми. – Пожалуйста, ожидайте заказа, – протянула она чек и номерок довольному клиенту. И оставив приготовление заказа другому сотруднику, снова принялась изучать меню.
«Притворство до добра не доведёт», – с неким осуждением подумал Чон и вернулся к бумагам.
Смена прошла на удивление легко и спокойно, чему мужчина был несомненно рад. Ошибок Уджу не совершила, посетителей не отпугнула и сама не выглядела зажатой. Пока Хосок делал подсчёты и сверял финансы, без возражений помогала прибраться в зале. Хотя, как заметил Чон, с сотрудниками говорила редко и односложно, одним словом сторонилась наладить контакт.
– Молодец, хорошо справилась, – похвалил Хосок, оставшись с Уджу наедине. Всех остальных сотрудников он отправил переодеваться. – Если продолжишь в том же духе, без сомнения найму в штат, но надеюсь ты помнишь о втором условии.
– Помню, – сдержанно ответила Уджу. «Как же мне накопить на съёмное жильё, если лишусь нужного заработка? Чем заниматься в свободные дни? Я же уже так давно не была без дела… Домой я точно не стану возвращаться, уж лучше до поздней ночи гулять по улицам», – девушку внутри словно в жгут скрутило, живот неприятно сжался, а к горлу подступил ком. Одна мысль о длительном пребывание в «доме», с ненавидящими её людьми, наводила ужас.
– В таком случае ступай переодеваться, увидимся через два дня в то же время. И добирайся домой осторожно, на улице уже довольно темно, – словно заботливый родитель сказал Хосок. В глазах застыла строгость, а голос казался нежным. В мозгу Кан произошёл маленький сбой. Это как смотреть ужастик и слушать колыбельную, настолько странное и дикое сочетание, что в голове сразу возникает логичный вопрос: «Это точно сказал Хосок?» Уджу недоверчиво поклонилась, всё ещё пытаясь найти ответ на свой вопрос, и ушла в комнату для сотрудников.
Она переоделась, вспомнила, что сейчас наступает самое нелюбимое время, время вернуться в «тюрьму», движения замедлились, все силы резко покинули тело, а душа спряталась куда-то глубоко, чтобы её не смогли растоптать: тело может страдать, физическую боль легче стерпеть, главное защитить душу, хрупкую частичку себя, только так получиться подняться с колен и сделать очередной шаг в неизвестность.
– Всего доброго, – попрощалась Уджу, находя начальника за работой: он всё ещё возился с документами.
– Да, – не поднимая головы, отозвался мужчина. На этот раз тон его был нейтральным, не вызывающим сомнений и перебоев в голове девушки.
Время близится к полуночи. Уджу идёт по тротуару медленно, оттягивая момент возвращения. Она устала, хочет тишины, такой же простой, как течение реки, чтобы никакой ряби на поверхности и полное отсутствие движения в глубинах. Но с мечтами пора распрощаться: перед глазами знакомый дом, свет в окнах не вызывает улыбку и трепет, наоборот уголки ползут вниз и веет каким-то колючим холодом. Набрав воздух в лёгкие, Уджу надавливает на ручку. Проходя внутрь, понимает – сегодня мачеха не ждёт на пороге.
«Неужели тишина? Можно ли поужинать? Конечно, нет. Я ведь никогда не имела на это права», – мучительно растягивая губы, Уджу сняла обувь, спрятала её подальше от глаз семьи: они ненавидят и злятся, видя хоть что-то принадлежащее ей, и тихо, словно ветер, пробралась в свою комнату.
В спальне девушку ждал сюрприз: Ёнсок наведывался к ней, пока она отсутствовала. Брат перевернул вещи, пролил на подушку и простынь сок, и ко всему прочему оставил стопку тетрадей. Ему не надо было дожидаться и объяснять сестре, что она обязана сделать. Одного доходчивого раза ей хватит на всю жизнь.
Кан бережно собрала вещи и убрала их на места, сняла простынь и наволочку и кое-как развесила на окне, которое пришлось открыть, других альтернативных «сушилок» у неё нет. Накинув на себя куртку Тэхёна, что оказалась как нельзя кстати сейчас: холод улицы быстро заполнил крохотную комнату, принялась выполнять домашнее задание младшего брата. Отгоняя сон и не обращая внимания на усталость, она осторожно выводила буквы, безошибочно вела подсчеты в математических уравнениях и доходчиво, разложив всё по пунктам, делала доклад. Уснула Уджу лишь в пять утра, в куртке, свернувшись клубочком, чтобы было теплее, и проспала от силы часа два.
Будильник Кан отключила на автомате, не позволяя тому побеспокоить других важных жильцов. Не придавая особого значения головной боли, сложила тетради брата у его двери и без раздумий двинулась к выходу, по пути заскочила в ванную, чтобы хоть немного привести себя в порядок.
«Хорошая шлюшка, послушная», – гласило короткое сообщение, присланное братом спустя пять минут, как Уджу вышла из дома.
«Почти попалась. Нужно переставить будильник на более раннее время», – Кан передёрнула плечами, сразу выводя на экран приложение с часами. По спине волной бегали неприятные мурашки. Брат практически подловил её и задержись она ещё чуть дольше – нежелательной встречи не удалось бы избежать.
– Выглядишь болезненно. Не выспалась? Тяжёлая смена вчера выдалась? Хосок слишком требовательный? Ах, точно, ты же не разговариваешь со мной, – драматично закончил Тэхён, практически закатывая глаза. Руки наполовину убраны в карманы школьных брюк, идёт спиной назад, коротко улыбается, смотря на очевидно уставшую девушку.“Моей болтовни хватит на двоих. Так просто ты от меня не отделаешься».
– Дерево, – только и произносит Уджу. Но у Кима оказывается немного заторможенная реакция: он больше удивился голосу Уджу, думая, что наконец достучался до девушки, совсем игнорируя предупреждение, которое она пыталась любезно до него донести. Тэхён спотыкается о низкое ограждение и ударяется спиной о шершавый ствол. Кан, не обращая внимания на маленькую «аварию», продолжает идти вперёд. За её спиной слышны недовольство и искреннее возмущение.
«А я предупреждала».
– Ты жестокая, – безобидно бросает Тэхён, опережая Кан у ворот школы. Недолго смотрит на неё через плечо, ловя немой взгляд, и, отвернувшись, почему-то улыбается.
Из-за истощения Уджу приходится несладко: половина учебного материала не задерживается в голове, сосредоточиться и вникнуть в смысл слов учителя не выходит, как бы она не пыталась. Единственным верным решением, к которому она прибегала в совсем плачевной ситуации, отпроситься в лазарет. Всего пара часов крепкого сна способны поставить Уджу на ноги, дать необходимый заряд телу, чтобы оно было способно дальше функционировать.
Свежий воздух проникал в комнату сквозь приоткрытое окно, немного колыхая ткань перегородки. Уджу сладко спала, когда к местному врачу пришёл ещё один пациент. Парень недовольно хмурился и шипел, пока ему обрабатывали ранки на костяшках.
– Который раз за неделю, м? Джунки, в следующий раз отправлю к директору, пусть он с тобой разбирается и выслушивает рассказы: «Я тренировался и поранился или помогал перенести вещи и оцарапался», – мужчина осторожно наклеил лейкопластырь и, чуть провернувшись на стуле, встал с него. – На занятия ты точно не пойдёшь, поэтому уж лучше останься в лазарете. Только не мешай девушке отдыхать, – предупредил доктор, смотря на школьника прищуренным всезнающим взглядом, и покинул кабинет, прихватив какие-то папки.
«Сдалась она мне», – Джунки вредно хмыкнул и деловито, словно является хозяином комнаты, стал кружить возле коек. Из-за внезапного сильного ветра ткань ширмы отодвинулась, мужской любопытный взгляд рефлекторно зацепился за женское лицо.
– Знакомые люди, – ухмыльнулся парень и уже собственноручно отдернул занавес. Оглянулся, проверяя, не возвращается ли доктор, и спокойно шагнул к кровати. Руки в карманах, взгляд изучающе бродит по телу, задерживаясь в основном на лице, сам Джунки недовольно хмурится: неприятна ему эта девушка, странная она.
– Джунки? – слышится знакомый голос друга. Тэхён осматривает кабинет, зная, что парень должен быть где-то здесь, сам его сюда отправил, спасая глупых задир, которые решили проверить свои силы.
– За ширмой. Иди сюда и не шуми, – подал голос Джунки.
– Решил притвориться больным? – отодвигая ткань, чуть смеётся Ким. Его выражение моментально меняется, стоит глазам коснуться знакомого женского лица. – Уджу? –Тэхён обходит кровать с другой стороны, чуть склоняется над спящей девушкой, внимательно всматривается и не скрывает волнения.
– Видел бы ты сейчас своё лицо, – подшучивает Джунки. – Тебе в пору Ромео играть, – смеётся он. Довольно скалится под невесёлым взглядом друга, которому отчего-то не до шуток.
«Наблюдательность меня не обманула, ей было не по себе утром. Но почему её в таком состоянии отпустили на учёбу? Она действительно не ладит с родителями? Поэтому работает и думает о съёмном жилье?» – Ким задумчиво морщится, но стоит Уджу пошевелиться, как его лицо становится нежным, улыбка беспокойная, но дружелюбная – он не хочет напугать девушку.
Кан, увидев перед собой лица, резко садится и сразу жмётся к изголовью кровати спиной. Недоверчиво осматривается, ожидая опасности, особенно ей не нравится парень с бандитским взглядом и пугающей полуулыбкой. Он и в прошлый раз распускал руки, хотя остроты моменту добавил именно страх Кан, ведь вреда незнакомец не причинил.
– Уж прости, что помешали. Как себя чувствуешь? – мягким дружелюбным тоном начал Ким. Опасливый холодный взгляд метнулся к нему. «Чувство, будто мы и не знакомы вовсе». Ким отмахнулся от неприятных мыслей и, продолжая беззаботно улыбаться, потянулся рукой ко лбу девушки.
– Не трогай! – озлобленно рыкнула Уджу, не позволяя парню коснуться себя. Она со всей силой отбила мужскую ладонь, что у Тэхёна кроме неприкрытого шока не осталось других эмоций, соскочила с кровати и, не останавливаясь, направилась к выходу.
– Говорил тебе, она дикая, – небрежно высказался Джунки, смотря, как и Ким, на закрытую дверь. Бунтарский огонь в его глазах прожигал дыру в людях, а неповиновение бесило взрослых, и лишь с Кимом он мог нормально ладить. Джунки всё ещё помнит, как при первой их встрече разбил губу Тэхёну, а тот задорно ухмыльнулся и протянул руку, называя своё имя и предлагая дружбу.
– У всякой дикости есть причина, – тихо отозвался Ким. Тяжёлый вздох сорвался с губ. Джунки отрицательно мотнул головой.
– Опять ты со своей мудростью… Оставь её, разве не видишь, ей не нужна твоя забота. В мире так много милых, нормальных девушек, не зацикливайся на исключениях.
– Сказал парень, от которого все девчонки разбегаются. Что, нормальным ты не нужен? –с маленькой издёвкой хохотнул Тэхён, наваливаясь на друга и закидывая руку ему на плечо.
– Отвали, – фыркнул парень, скидывая руку приятеля, и раздражённо двинулся к выходу из палаты.
– И не мечтай, – смеётся вслед Ким, идя за другом.
«В чём причина? Неужели неприязнь? Я так сильно раздражаю и нервирую, что она постоянно убить меня взглядом пытается? Но я вроде не надоедливый, не преследую, лишь подхожу, если вижу. Так почему же она отталкивает, словно стену выстраивает? Никого не подпускает, совершенно никого…» – Ким продолжал размышлять, оставаясь улыбчивым рядом с другом. Он дразнил Джунки, мыслями находясь всё в той же палате, напротив словно одичавшей Уджу, в глазах которой плескался страх и злость.“Почему…?»
Кан выбежала из лазарета и прямиком направилась в класс. Постучалась, извинилась, ведь шёл урок, и с позволения преподавателя прошла на своё место у окна. Чувство паники не отпускало, руки немного дрожали, а пальцы немели. Уджу готова была сорваться на вой, расплакаться перед всеми, потому что испугалась, потому что ничего не может – только брыкаться и отмахиваться.
«Всё хорошо. Я в безопасности. Спокойно, нужно взять себя в руки, собраться и не привлекать внимание», – она глубоко втягивает воздух носом и тихо выдыхает через рот, еле заметно размыкая пересохшие губы.“Всё обязательно будет хорошо».
Оставшиеся уроки прошли, как и всегда тихо: никто не трогал и не донимал Уджу. Она окончательно успокоилась, но слыша шорох со стороны открывающейся двери, всегда оборачивалась, словно ждала чьего-то появления. Неосознанно устремляла взгляд и переставала дышать, а когда узнавала в вошедшем одноклассника, с безразличием опускала глаза к учебнику.
– Не хочу я, не толкай меня, – шёпотом рычал Джунки, сопротивляясь Киму, что шел позади и толкал в спину. Впереди, шагах в семи, была Уджу: девушка задумчиво перебирала ногами, даже не подозревая, что является целью парней.– Мне плевать на её мнение и отношение ко мне, пусть хоть проклинает, но извиняться я не стану. Я, в конце концов, ничего не сделал, – бунтовал парень, но Ким был непреклонен и продолжал давить на лопатки.