Таня / Вторая Параллель

Первое предисловие от издателя

Все же решил, что надо рассказать историю этого произведения. То, что опубликовано – это отредактированный текст, который попал ко мне при весьма странных обстоятельствах. Это случилось в вагоне поезда. Я ехал из Москвы. Читал принт-распечатку рассказа Дениса Грачева. На одной станции сели новые пассажиры. В соседнее купе сел парень с двумя детьми. Через некоторое время этот парень заглянул в моё купе и предложил поиграть в шахматы. Наверно, все не увидят в этом ничего необычного. Но я читаю рассказ Грачева, где всё начинается в поезде именно с того, что сосед предлагает партию в шахматы. Дело к ночи уже, потому мне чуть жутковато стало. Но посмотрев на парня, понял, что тот просто хочет пообщаться, как потом выяснилось – и шахмат-то у него нет. Я перешел в его купе, дети лежали на верхних полках, может уже спали, может нет, их было не слышно. Мы сидели пили чай, он рассказал мне удивительную историю. Которая и представлена в этой книге. Но написал ее не я. Напившись чаю тогда в поезде, я ушел спать в свое купе. Ночью меня растолкал этот парень и сунул мне тетрадь со словами (точно не помню, но по смыслу примерно так): – «Вот, возьмите я, думаю, будет важно, если это опубликовать. Это мои дневниковые записи. Настоящие фамилии я там все зачеркнул и заменил вымышленными. Так что не бойтесь, публикуйте». Пока я спросонья соображал, что ответить, он уже вышел на какой-то станции, а я быстро заснул.

Утром, проснувшись, подумал, что мне все приснилось. Но обнаружив под боком тетрадь, понял, что нет – не приснилось. Приехав домой, я занялся этими записями. Для начала набрал текст в компьютер. Потом послал его своему другу в Москву. Текст явно требовал редактуры, на что я сам не способен. Автор являет собой типичного «ненадежного рассказчика», а вернее плохого. Т.е. что-то пропущено, нет пояснений, нет многих мотиваций, вследствие чего многое не ясно. Много каких-то уточнений, которые никак на ход событий не влияют. Ну, нет того что принято ожидать от литературного произведения. То и понятно, это дневниковые записи. Что вспомнил, что посчитал важным – то и записал. Да я бы так и оставил, но друг решил все же придать этому некоторую литературную форму. Что-то оставил, что-то сократил. Долго я мучил своего друга, но вот что получилось, то получилось. Если все это и вымысел, то хоть может кого-то наведет на размышления.

(Павел Лакулеров, 12 сентября 2020г.)

Второе предисловие от издателя

Не помню у кого прочитал – есть читатели, которые читают предисловие, и есть которые не читают предисловие. Я чаще не читаю. Или читаю уже после. Не хотел я мучить читателя этими предисловиями, но пришлось писать второе. Думаю важно. Но можно прочитать его и после, а можно и не читать. Особо на понимание текста романа это, думаю, не повлияет. Но все же…

Случилось вот что. Сделав верстку книги, подобрав картинку для обложки, я заархивировал файлы и послал по электронной почте в издательство. Вечером. Утром получил ответ, в котором говорилось – уберите цвет в тексте. Какой цвет? – подумал я. Открываю свои файлы – там нет никакого цвета. Пишу им. Они пересылают то что я им вчера послал, распаковываю, открываю, вижу там в тексте цветные вставки. Что за чёрт, думаю. Глюки какие-то. Помню в девяностые, когда файлы рендеров, чтоб нести их на печать, архивировали на нескольких дискетах. И часто одна-две дискеты не открывались, а иногда после распаковки портился джипег. Картинка разбивалась на хаос пикселей. Что и сейчас ерунда такая, что ли, подумал. Но читаю текст – нет, это не глюки, это нормальный вписанный кем-то текст цветным шрифтом в текст книги – розовым и синим. Все прочитал. Мне даже понравилось это «хулиганство». Друга в Москве не стал уж беспокоить, он уже давно не отвечает на мои запросы, надоел я. Поменял цвет. Розовый сделал курсивом и отделил тремя слешами ///. Синий – тоже курсивом и отделил тремя скобками [[[….]]]. А пусть так. И послал в издательство.

(Павел Лакулеров, 16 сентября 2020г.)

Начало-болтало-молчало

Что такое предчувствие? Шестое чувство? Давно как-то размышлял. Вот иду, к примеру, по улице, и вдруг начинаются ни с того ни с сего мысли – «вот сейчас упаду и сломаю ногу». Спотыкаюсь. Падаю. Ногу не ломаю, но ~ задумался о совпадении мысли и действия.

Наташа всё говорила, что мысль материальна. Может, я мыслью своей себя споткнул? Но меня больше интересует, как появилась мысль. Может, в ноге какая-то проблема и клетки ноги (смешно сейчас сказал) дали сигнал мозгу, а мозг-то трактует всё по-своему. Мне сигнализируют о проблеме в ноге, а я думаю о переломах, о катаклизмах, о конце света и т. п., на что фантазия способна. А в ноге тем временем случается сбой, и я спотыкаюсь.

/// Наташа – это тизер и оммаж. ПОКА это называется «Таня», давай посему ПОКА читателей не путать. Ладно?///

Ну так. Сложно полубессмысленное начало удалось.

Если б не предчувствия, может, ничего бы и не было. Ну а что будет потом – это потом.

А сейчас:

1. Долгий, тягостный старт

В суете – подзабылось.

А потом – напомнило о себе.

…В один из недавних сентябрьских дней отвёл младшего в школу и возвращался домой – как обычно, по нечётной стороне родной Первомайской.

Помню ясно эту сцену: подхожу к перекрёстку с Луначарского, перехожу на чётную сторону. Стою почти у дома, жду, когда светофор даст «зелёный».

И тут вспоминаю ЕЁ.

Я подумал о НЕЙ машинально. Просто: сопоставились и место, и время, в которое я ЕЁ обычно здесь встречал: совсем недавно, весной вот так же возвращался я, уведя младшего, правда, не школу ещё тогда, а в садик.

Встречал я ЕЁ и на этом перекрёстке, и ещё в магазине «Звёздный» – это где раньше была знаменитая на весь город ///звучавшая на весь город, так сразу и скажи/// «Мелодия». Я тогда же приметил, что после магазина она идёт по чётной стороне дальше в сторону улицы Восточной.

(Интересно, кому я пишу, что была чётная сторона, нечётная сторона?.. Кто это будет проверять за мной? Кто вообще будет обращать внимание на мелочи, которые кажутся мне сейчас важными?)

И вот:

Как только всё это о ней вспомнил, стоя на перекрёстке —

ТО.

Я.

ТУТ.

       ЖЕ.

             У.

             ВИ.

                   ДЕЛ.

                         Е.

                              Ё.

Я сразу её узнал. Даже не рассмотрев лица, – она на другой стороне улицы, её силуэт прерывается, как бы дробится фигурами пешеходов, спешащих через перекрёсток, – я распознал этот образ моментально. Что же было столь узнаваемым? – грация движений, походка и не знаю что ещё. Всё сразу – как минимум.

Да, этой весной, в «Звёздном». Тогда она буквально вышла из луча света, словно бы выткалась из воздуха: совсем близко, на расстоянии робкого касания. /// Заиграла музыка, слышишь? /// Стоя рядом, я припомнил, что уже встречал её на днях, отводя младшего в садик (на улице Мамина-Сибиряка). На ней было платье – в честь тёплого майского дня, а может, ради особого случая: впоследствии я встречал её исключительно в брюках.

///Платье-брюки… это вообще имеет значение? Или снова мысли автора не о том?///

Как-то раз я спешил – опаздывал в садик, без пяти шесть. На «нашем» светофоре остановился перед красным.

Вдруг взгляд мой потянуло, – да, именно так, не подобрать другого слова: – буквально ПОТЯНУЛО вправо. Обернувшись, я, разумеется, увидел её. Тогда это было для меня настолько «разумеется», что я даже не удивился. Она двигалась прямиком ко мне – точнее, к перекрестку, где я стою. В испуге (хотя чего было бояться) дождавшись зелёного сигнала (успокаивающе зелёный человечек, привет), я помчался ещё быстрее. Отойдя поодаль, обернулся посмотреть, куда она направлялась. Но образ исчез – её нигде не было.

И вот я снова вижу ЕЁ здесь и сейчас. Образ из ниоткуда. Даже не из памяти – из ниоткуда, это странное нигде, которое раньше было моей жизнью, или памятью моей. Истинной памятью? Или ложной? Внезапно я ощутил себя школьником.

Внезапно. Дежавю бывает с каждым: случайный, ранее не виденный образ пронзает сознание, и из распахнутой бездны памяти настойчиво доносится, стучит в плотно закрытые ставни: «БЫ-ЛО». «У-ЖЕ ВСТРЕ-ЧАЛ». «О-НО». Тщетные попытки вспомнить детали ни к чему не приводят. А через несколько мгновений стуки исчезают без следа. Но что-то ведь БЫ-ЛО.

Чем же оказались спаяны её образ из прошлого и настоящего – и моя давняя, полувековая, детская память…

От смутного чувства в душе забурлили мысли, формируя смутные, возвышенные по смыслу цепочки полуфраз-полурифм. Захотелось прокричать, пропеть что-то новое и прекрасное, какого ещё не было на свете. Срочно позвонить знакомому поэту и просить его написать стихотворение – запечатлеть кипящие внутри эмоции, движения моих неясных чувств.

(В молодости я и сам пробовал писать в рифму – помню стихи про «далёкий образ снов моих», которые мне так хотелось положить на мелодию «Улицы любви» с моего самого любимого альбома старинной ///да уже старославянской вообще/// группы The Doors – лучезарного «Waiting for the Sun». Сейчас лишь отголоски тех чувств и ощущений дрожат в дымке памяти. Так бывает утром при пробуждении, когда пытаешься припомнить добрый сон, который только что снился. Вот он, совсем рядом, на расстоянии мгновения-дуновения. Ловишь всплески из-под-соз-на-ния, пытаешься визуализировать их, собрать в связный сюжет. Но увы: лишь рассыпаешь образы по смятой сном подушке. Уходящей в бесконечность сюрреалистической подушке под-соз-на-…, с придонных глубин которого дивные фантомы без устали всплывали к тебе всю ночь.)

И вот Я СНОВА ВИЖУ ЕЁ. Где я раньше встречал это лицо? Не могу вспомнить… Сознание переклинило – точнее, подвесило между словами «клин» и «клиника». Вбив клин в клинику, я протиснулся в параллельные воспоминания.

Однажды в начале 90-х я купил книжку с оригами. Первую фигуру собирал-собирал. И – стоп. Ступор, на последней складке. От напряжения ум заходил за разум – так сильно, что пришлось отложить задачу. Зато на следующий день – к моему немалому удивлению руки вдруг сами сложили сложную фигуру.

Случай с оригами я вспоминаю как редчайший и приятнейший пример выхода из глухого тупика. Люди бывают разные, но для любого человека напряжение, ощущение невозможности и безвыходности – признайся же, примолкнувший читатель ///и вообще: почему до сих пор не проронил ни слова, читатель? ЛОЛЪ/// – невыносимо. Я чувствую это по-своему: в отчаянном поиске выхода словно покидаешь свою реальность, уходишь в другое измерение.

По понятным причинам ощущение это всегда пугало меня.

Мне показалось, что на меня смотрит какой-то странный паренёк. Но вряд ли, просто нервы, я боюсь оказаться раскрытым. Как всякий смутно влюблённый, я холодел от мысли о том, что нас – то есть, меня – могут раскрыть. Особенно не хотелось, чтобы это поняла ОНА.

2. Иди скорее ты ко мне.

Скиталовое продолжалово. Бедный автор бродит за образом желанным по всему городу и тщательно пишет об этом

На следующее утро шагал от Мичурина по «чётной Первомайской», двигался привычным маршрутом к родной девятиэтажке с магазином «Звёздный» на первом этаже, маркируя улицы. (Звезда, Мичурин, Мамин-Сибиряк. А сейчас ещё будет новое для читателя – КУЗНЕЧНОЕ название. Пусть живут долго и счастливо названия и имена. Люблю их, они часть моей жизни – пусть станут частью вашей. ///Мичурин-Сибиряк///)

Я нарочно задержался возле Кузнечного переулка.

Я.

Здесь.

Постоял.

Не дождался.

Поплелся к дому.

Сегодня не повезло.

День прошел в ожидании.

Грустном и светлом для меня.

/// Допишу, чтоб была пирамидка.

Ещё вот так – чтоб повыше была,

на три ступени как минимум. Супер! ///

[[[ Кстати, за тобой снова наблюдали, но ты вообще перестал что бы то ни было замечать дальше собственных любвемечтаний.]]]

Возвращаясь домой на следующий день, я о чём-то задумался и приближался к переходу немного иным путём – со стороны Дома офицеров. Тут я увидел её, идущую по диагонали от площади Армии.

Всем видом изобразив, что и мне ///срочно! +100 к ускорению!/// нужно на её сторону, я ринулся к ней. Сам. Или не сам. Или «само-собой» это называется. Автопилот – подходит здесь: мыслей не было – меня просто влекло ей наперерез.

Не рассчитав скорости, ибо она внезапно оказалась совсем близко, я пулей пролетел мимо неё.

Почти не разглядел! Тем не менее, успел почувствовать.

Остановившись и на мгновение оцепенев, я обернулся: она перешла перекрёсток, мне зажёгся красный. Долго. Очень долго! Я видел, как она дошла до Кузнечного переулка. Не упуская её из виду, я влетел на перекрёсток, пересёк его и скорым шагом ринулся вслед. Она направлялась через улицу Бажова в сторону Главного проспекта.

У перекрёстка я неожиданно столкнулся с Липихиным.

Как водится, встреча переросла в беседу. Женя вдруг вспомнил, что был недавно на Уралмаше и видел собаку, похожую на Дюпона. На Франсуа Дюпона, как мы звали моего пса. Не припомню уж, как давно он меня покинул («ушёл»; не люблю произносить другое слово), много минуло времени с того момента.

– Помнишь, какой от него шёл позитив? – со вздохом вымолвил я.

– Тот позитив «дюпонизмом» зовется, – с улыбкой воспоминаний сказал Женя.

– Я, пожалуй, посвящу ему свою книгу «Мильён названий», – сказал я.

– А разве не он её написал, – в своем духе парировал Женя.

А что, подумал я – пусть он и будет значиться автором. Книга состояла из условного миллиона названий – в основном бессмысленных, иногда бессмысленных до уровня собачьего лая. Зачем я её писал? Позволю себе встречный вопрос: а зачем я сейчас пишу это?

Попрощались. Женя побежал в свою мастерскую.

Увы, это разрушило логику преследования: оглядевшись, я нигде не увидел её, желанной цели моих устремлений ~ она исчезла; – даже дойдя до Главного проспекта, я её нигде не обнаружил. Видение растаяло в утреннем воздухе.

Я грустно побрёл домой.

Чем ближе к сегодняшнему дню, дорогой читатель – тем гуще и конкретнее становятся время и пространство данного текста. Фантомное слово наливается плотью, как бытие. Всё превращается в предмет. Так что: начиная с этого момента я ввожу в повествование точный, точнейший числовой ряд: вашему вниманию предлагаются даты моего любовно-детективно-антиутопического /// хм-хм-хм /// приключения.

Итак—

>>>10 сентября 2019 года.

Отведя младшего в школу и ещё имея свободное время до предполагаемого момента предполагаемого выхода «объекта желания» моего на перекрёсток, я пошёл к площади Армии – и, оказавшись там, сел на скамейку против «Чёрного тюльпана».

Минуты не прошло, как она появилась. Уверенно пересекала площадь по диагонали. На ней было красивое синее пальто – не отметить это было невозможно, так как днями ранее на ней была серо-коричневая куртка. (Синее пальто. Я не видел тебя в нём раньше. Но узнал, разумеется, сразу. Хотя между нами тогда было ровно 70 метров. Знаешь, откуда знаю? А я СЧИТАЛ. Придя домой, «дубль-гисом» измерил расстояние, разделявшее нас в тот момент.)

Какое прекрасное пальто. Великолепный вид.

Синея и пламенея, шла на меня. Поравнялась с моей скамейкой.

И тут вдруг. /// Что? ///

И тут вдруг мне захотелось провалиться сквозь землю. На том самом месте. Со скамьёй, «Чёрным тюльпаном», перекрёстком и светофорами. Потому что, проходя мимо меня, она вдруг – как бы сама себе – улыбнулась.

Она что-то поняла?

Я обнаружен?

Наверное, думает, что я её выслеживаю!

/// Какой ужас! ///

[[[ Какой позор. Ха-ха-ха. ]]]

Она миновала мою скамейку и шла лёгкой походкой дальше – по своим, не ведомым мне делам. Опомнившись, я поспешил за ней.

Перешёл на её (нечётную ///вам ещё интересна эта чётность-нечётность, читатели? Ещё не готовы убить за неё автора? Я уже в шаге от такой готовности///) сторону, шёл чуть отставая.

Возле перехода через улицу Бажова чуть не потерял из виду, но почти сразу заметил – выходящей из дверей магазина горячей выпечки. Она направилась в сторону Восточной. Свернула на Мичурина. А дальше… – очередное фиаско: на Главном проспекте смешалась с толпой и пропала из поля зрения.

Ну почему я такой невезучий?!

Почему?

>>> 11 сентября 2019 года.

Решил сразу идти к Главному проспекту, на всякий случай через Восточную. Через подземный переход вышел на аллею. Сяду на скамейку и буду ждать – хотя… Скамья находится прямо напротив створа улицы Мичурина, откуда она должна появиться. После вчерашнего было бы стыдно вновь столкнуться взглядами. Так что я – чтоб была (в случае чего) возможность ретироваться – остался стоять. Коротая время, достал мобил, открыл приложение «Слова из слова», поглядывая в сторону её предполагаемого появления.

08:49. Вот и она. Не дойдя до перекрестка, сократила путь, перепорхнула на другую сторону, быстро скользнула в подземный переход – быстрее, чем я мог бы среагировать.

Быстро пошёл по аллее к подземному переходу. Вдруг слышу – кто-то меня окликает. Оборачиваюсь – на трамвайной остановке стоит Саша Седов. Да что такое – они сговорились, что ли? Ладно. Раз встретились – «значит, это кому-нибудь нужно». Заодно расскажу ему про идею авторства «Мильёна названий». Саша писал вступительную статью.

Как услышал он знакомое имя Франсуа Дюпона, сразу с иронией выпалил:

– Понятно. Француз наш, значит. Ну, тогда книге теперь нужен переводчик. Ты кого переводчиком выбрал?

Хм.

– Переводчик… Будем искать – ответил я.

– Так значит, «Мильён названий» теперь у нас стали «дюпонизмами»? – продолжил допрос Саша.

– Что, – деревянно переспросил я, хотя всё, разумеется, понял. Я уже начал нервничать и томиться в раздражении от этой нежданной беседы, требующей усилий.

– Раз автор Дюпон – значит то, что он пишет, «дюпонизмы», так?

– Ну да, ну да. Саша, я пошёл. Пока!

И простившись жестом – «спешу!» – нырнул под землю.

Но слишком быстро крутится земля: моей желанной «ЕЁ» уже нигде не было.

Гонки с преследованием в подземных переходах придётся перенести на завтра. Не взять ли фотоаппарат и не ожидать ли её появления с платформы электрички? Сверху хорошо видны все выходы. Но ведь она примет меня за сумасшедшего, если заметит. Да ещё с камерой!..

Я сам себе уже казался съехавшим с ума.

3. Дальше самое-самое-самое-самое-самое… Нет, пока ещё не самое

/// «Отзыв «простого читателя»:

«Продравшись сквозь начало и ожидая продолжения, я вдруг осознаю́, что реальный автор истории, того-этого – блефует. Работа над сюжетом «пока в процессе». В процессе написания всё, что было дальше. То есть, текст выше – «публикующийся в порыве» любовно-детективный кусок непонятно чего – это всё, чем мы располагаем на данный момент. Сегодня на дворе пятница, 13-е, 2019. То есть, ты только сегодня сядешь писать про вчерашнее. Если вчера вообще хоть что-то происходило! Ну, то есть, е́сть, конечно, надежда, что именно вчерашний день12 сентября был столь насыщенным, что подарил этому тексту и широкий размах фабулы, и продолжение логичное, и искромётную кульминацию, и яркую развязку, от которой у всех волосы встанут дыбом. Но вообще-то… Вообще-то ни капли не верится в это мне. Чтобы так много произошло в один день. Максимум что могло вчера произойти – ты мог наконец заговорить с ней и узнать её имя. Ну, или «Таня» в заглавии текста – чистая условность и авторский произвол. Хорошенькое дело! Конец у истории открыт, да и есть ли она вообще, история эта; и антиутопия ли перед нами, коли на то пошло, давайте начистоту. Автор! Аууу! Вангую – дальше пойдёт ерунда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.