Шедевры остроумия

Интенданты стали лихорадочно перелистывать страницы и обнаружили ещё один след начальственных красных чернил. В строке, где упоминалось, что «ковёр смыло за борт набежавшей волной», крупно было приписано «И ПИАНИНО ТОЖЕ».

В тот же день пианино было доставлено по назначению.

* * *

Как-то Фазиль Искандер решил поведать читателям, чем бездарный писатель отличается от талантливого.

Бездарный пишет:

«Я зашёл в ресторан и увидел своего приятеля (называет по имени), он, как всегда, сидел за столиком и, как всегда, пил водку».

Талантливый писатель пишет:

«Я зашёл в ресторан и увидел своего приятеля (называет по имени), он, как всегда, сидел за столиком и, как всегда, пил водку, и я, как всегда, незамедлительно присоединился к нему».

На поэта-сатирика Александра Иванова, непревзойдённого и блестящего мастера стихотворной пародии и зпиграммы, Фазиль Искандер написал эпиграмму, которая очень нравилась самому Иванову:

Скорбен лик у Иванова —Хоть пиши с него святого.Благодушен в скорби он,Как весенний скорпион.* * *

У Дмитрия Дмитриевича Шостаковича болели ноги, ему было трудно ходить. Лечился он у знаменитого доктора Гавриила Абрамовича Илизарова. Благодаря его квалифицированной помощи дела композитора пошли на поправку, ему стало значительно лучше. Благодарный Шостакович пригласил Илизарова на свой авторский концерт в Малый зал Ленинградской филармонии. Гавриил Абрамович сидел на хорошем месте, и Шостакович с удовольствием отметил, что вид у доктора был очень довольный.

После концерта великий композитор подошел к великому ортопеду и спросил о его впечатлениях.

– Впечатления у меня прекрасные, Дмитрий Дмитриевич, – отвечал Илизаров. – По-моему, вы замечательно поднимались по лесенке на эстраду и так же замечательно спускались.

* * *

Ирландский поэт и драматург Уильям Йитс так сказал об одном своём знакомом:

– Вся его беда в том, что когда он не пьян, он – трезв.

* * *

Студент-иммигрант Йоси, учился в Кембриджском университете. Университет этот весьма знаменит: тем, что существует уже восемьсот лет, тем, что сэр Исаак Ньютон был там профессором и так далее, и тому подобное…

Итак, сидит однажды Йоси на экзамене, который должен продолжаться шесть часов (есть там такие экзамены, не приведи, господи). По прошествии четырёх часов от начала экзамена Йоси поднимает руку и подзывает экзаменатора.

Тот подходит и слышит буквально следующее:

– Господин экзаменатор, я желаю получить сейчас причитающиеся мне копчёную телятину и пиво.

– Верно ли я понял, – спрашивает экзаменатор, – вы говорите о копчёной телятине и пиве?

– Да, – отвечает Йоси, – Я говорю о причитающихся мне копчёной телятине и пиве.

– Простите, – говорит изумлённый экзаменатор, – но почему вы решили, что вам причитаются телятина и пиво?!

Тогда Йоси вытаскивает из сумки некий увесистый том и показывает его экзаменатору.

– Вот, – говорит студент, – свод законов Кембриджа со дня его основания. Есть здесь закон от 1513 года, который гласит, что каждому экзаменующемуся более четырёх часов причитается кусок копчёной телятины и кружка пива. И этот закон никогда не был отменён.

Экзаменатор пытается спорить, ссылаясь на техническую невозможность выполнить просьбу Йоси. Потом экзаменатор вызывает своего начальника, и они совещаются вдвоём. Англичане есть англичане, они зациклены на законах и там невозможно просто так сказать “нет”. С другой стороны, недавно принят закон, запрещающий употребление алкоголя на территории университета. Да и с копчёной телятиной уже не так просто, как бывало. В результате длительных переговоров стороны соглашаются на гамбургер и кока-колу. Йоси уплетает еду и совершенно счастлив тем, что утёр нос этим спесивым и глупым бритам за их же счёт.

По прошествии нескольких дней обнаруживает Йоси в своём почтовом ящике вызов на университетский суд (там, где работают законы, бывает и суд). Йоси абсолютно уверен, что пара старичков скажет ему “ну-ну-ну”, на что он, Йоси, пообещает впредь вести себя хорошо, и на том всё и закончится.

Он прибывает в суд. Огромный старинный зал с колоннами, высоченным сводчатым потолком, фресками на стенах и витражными окнами. За бесконечным столом сидят ректор университета, деканы факультетов, профессора всех кафедр, а также в изрядном количестве пэры и лорды – почётные выпускники университета. В париках и мантиях. С лицами членов инквизиции. И они вершат суд над Йоси. И за нарушение закона от 1415 года, который никогда не был отменён, они единогласно отчисляют его из университета. За явку на экзамен без меча.

* * *

В 1945 году в СССР приехал на гастроли знаменитый американский скрипач Иегуди Менухин. Большой интерес публики вызвало его исполнение в Москве концерта Баха для двух скрипок совместно с не менее знаменитым советским скрипачом Давидом Ойстрахом.

Небезызвестный партийный функционер сталинской эпохи Лазарь Каганович, слушая концерт, изрёк не без гордости:

– А ведь наш-то забивает американца.

5 декабря 1931 года большевики взорвали главный православный собор России – Храм Христа Спасителя.

Незадолго до подрыва Храма Лазарь Каганович выступил с сообшением об этом в собрании московской художественной интеллигенции. На замечание архитекторов, что как же можно уничтожать храм, который является не только святыней, но и единственным в своём роде памятником позднего ампира, подельник Сталина отпарировал:

– С вампирами мы покончили в 1917 году!

* * *

В Грузинском политехническом институте распространилась весть, что заведующий кафедрой истории КПСС, известный своей склочностью профессор Н. заболел диабетом. Узнав об этом, математик профессор Терентий Какушадзе сказал:

– Интересно, откуда у этого сутяги сахарная болезнь, ведь он всю свою жизнь ел только дерьмо.

* * *

Когда лакея знаменитого авантюриста и шарлатана графа Калиостро спрашивали, сколько лет его хозяину, он отвечал:

– Не могу знать. Ведь я состою при нём всего сто десять лет.

* * *

В 1948 году в Метрополитен-опера в Нью-Йорке состоялась премьера оперы «Аида» с Марией Каллас в главной роли. (Надо заметить, что великая певица отличалась значительными габаритами – она весила около 150 кг). Спектакль прошёл с колоссальным успехом, что и было отмечено в прессе.

Однако, не обошлось без ложки дёгтя. В одном из репортажей сообщалось:

«Ноги слонов, находившихся на сцене, было невозможно отличить от ног Марии Каллас».

* * *

К знаменитому кондотьеру XV века Фачино Кане обратился ограбленный миланец с жалобой, что один из его солдат отнял у него на улице плащ. Фачино, увидев на пострадавшем очень хороший костюм, спросил, был ли он в момент грабежа в этой одежде. Тот ответил утвердительно.

– Пошёл вон, – гаркнул кондотьер. – Этот горе-грабитель никак не может быть моим солдатом. Ибо ни один из моих молодцов не оставил бы на тебе такой дорогой костюм.

* * *

Иммануила Канта спросили:

– Как вы думаете, какие женщины склонны к большей верности – блондинки или брюнетки?

– Седые, – последовал ответ великого философа.

* * *

Как-то в беседе с журналистом Александр Алехин сказал:

“Шахматы воспитали во мне характер”. После этого корреспондент спросил извечного соперника Алехина Капабланку (к тому времени уже экс-чемпиона мира), что он думает по этому поводу. “Да, – подтвердил великий кубинец, – шахматы воспитали в нём характер. Мелочный и капризный”.

* * *

В 1921 году Петр Леонидович Капица (будущий Нобелевский лауреат) приехал в Англию с намерением заняться научной работой в Кавендишской лаборатории Кембриджского университета, директором которой был великий Эрнест Резерфорд.

Однако Резерфорд заявил, что в лаборатории все вакансии заполнены и он, к сожалению, больше никого принять не может. Тогда Капица спросил:

– Сколько у вас сотрудников?

– Около тридцати.

– А какова погрешность в ваших опытах?

– Примерно 3 процента, – ответил удивленный Резерфорд, не понимая к чему клонит собеседник.

– Я буду в пределах вашей экспериментальной ошибки. Вы не заметите меня, – сказал Капица.

Резерфорд был так покорен этим ответом, что тут же принял решение зачислить его в свою лабораторию. И, надо сказать, не пожалел об этом.

В Советском Союзе долгое время подвизался лжеучёный Лысенко. Этот любимец Сталина и Хрущёва сделал бешеную карьеру – стал академиком и даже достиг поста Президента Академии сельскохозяйственных наук. Лысенко громил генетику и отрицал законы наследственности, открытые Менделем. Он придавал решающее значение внешним факторам, среде обитания и доказывал (“подтверждая” это фальсифицированными опытами), что биологические объекты могут передавать вновь приобретённые свойства своим наследникам.

Как-то на заседании Президиума АН СССР П.Л. Капица спросил Лысенко:

– Стало быть, вы утверждаете, что если мы отрубим корове один рог и будем проводить ту же самую процедуру с её последующими поколениями, то в результате мы выведем однорогую корову?

– Да! Это только вопрос времени! – уверенно ответил Лысенко.

– Времени, говорите? Тогда как же это получается, что все женщины вот уже со дня сотворения мира и по сей день рождаются девственницами, а евреи необрезанными?

В 1968 году П.Л. Капице присудили медаль Камерлинг-Оннеса за открытие сверхтекучести жидкого гелия (в 1978 г. за это открытие он был удостоен Нобелевской премии). Медаль натурального золота надо было получать в Голландии, в Лейдене. Академия наук командировала Капицу за медалью. Денежки выдали – гульдены. На дорогу, на гостиницу и на прочие расходы. Съездил Капица, лекцию прочитал, медаль получил. Вернулся назад. Отчёт в Академию финансовый сдал. Да вот только одна незадача – просят представить счёт из гостиницы. Он и говорит – жил я, мол, на квартире у друзей, потому счёта и нет. Ему говорят, что, мол, замечательно. Вы сэкономили деньги социалистического отечества. Так что пожалуйте вернуть их в кассу. На что Капица замечает, что, мол, совсем наоборот, потратился больше, чем в гостинице. Жене – цветы, детям – игрушки, к столу – торт…

И стали ему практически еженедельно напоминать из финотдела Академии про гульдены, подлежащие возврату. Капица не реагировал.

Наконец, пришло ему уведомление, что его вызывает Главный Ученый секретарь Академии наук. Пётр Леонидович сам не пошёл, послал своего сына – профессора С.П. Капицу. Сергей Петрович зашёл в кабинет Главного Учёного секретаря и сказал, протягивая золотую медаль с профилем Камерлинг-Оннеса:

– Мой отец задолжал Академии известную сумму в валюте. Всё, что он привёз из Голландии в твердой валюте – вот эта золотая медаль, которую ему вручили в Лейдене. Отец просит отпилить от неё, сколько он должен, а остаток непременно вернуть.

На этом инцидент был исчерпан.

Выдающийся просветитель и учёный Сергей Петрович Капица говорил:

«Я православный русский атеист. В чём моё главное расхождение с церковью? Я говорю, что это человек Бога придумал, а они – что наоборот».

* * *

Французский король Карл IX равно заботливо относился к своим лошадям и придворным поэтам.

– Лошади и поэты, – говаривал он, – должны быть сытыми, но не жиреть.

Через три дня после Варфоломеевской ночи Карл IX (король лично стрелял по гугенотам из окна Лувра) в сопровождении Екатерины Медичи и толпы придворных приехал полюбоваться на труп вождя гугенотов адмирала Колиньи. Кто-то заметил, что от трупа идёт сильное зловоние, но король только рассмеялся:

– Ерунда! Труп врага всегда хорошо пахнет!

* * *

Герцог Карл Смелый в военном деле был последователем великого Ганнибала, чьё имя он поминал на каждом шагу. После сражения при Муртене в 1476 году, в котором швейцарцы разгромили армию Карла Смелого, придворный шут, удирая вместе со своим государем с поля боя, то и дело приговаривал:

– Эк нас отганнибалили.

* * *

На одном научном конгрессе крупнейшего специалиста по аэродинамике Теодора фон Кармана попросили в двух словах популярно объяснить аудитории, что заставляет самолёт входить в штопор и каков механизм этого загадочного явления.

– Если в двух словах, – сказал Карман, – то со штопором дело обстоит примерно так же, как и с любовью: попадаешь в это положение незаметно, а выходишь с огромным трудом.

* * *

Мать президента США Джимми Картера Лилиан Картер как-то призналась:

– Я люблю всех своих детей, но некоторые из них мне не нравятся.

Кого она имела в виду, миссис Картер уточнять не стала.

* * *

“Ни один человек не знаменит так, как ему кажется”, – сказал великий итальянский певец Энрико Карузо.

Однажды во время гастрольной поезки по Америке у Карузо испортилась машина, и он был вынужден остановиться у одного фермера. Когда певец назвал себя: “Карузо”, фермер вскочил, горячо пожал ему руку и с волнением сказал:

– Мог ли я когда-нибудь подумать, что увижу в моей скромной хижине знаменитого путешественника Робинзона Карузо…

* * *

1946 год. Писатель Валентин Катаев узнаёт, что за повесть “Сын полка” его скоро должны наградить Сталинской премией. “Осведомлённые источники” передали писателю, что дата объявления награды удачно совпадает с днём его рождения и ровно в 16:00 великий диктор Левитан зачитает список награждённых.

В связи с этим писатель приглашает к себе на дачу в Переделкино большое количество друзей. К четырем часам все сидевшие за роскошно накрытым столом гости замолкают. Катаев включает репродуктор, и из динамика льется неподражаемый голос Левитана:

“От Советского информбюро… Говорят все радиостанции Советского Союза…”

Катаев не знает, что это розыгрыш. Левитан должен был вещать на день позже, а сейчас он говорит из маленького поселкового радиоузла, расположенного рядом с дачей.

– Решением Комитета… Сталинской премии в области литературы удостоены…

Диктор начинает перечислять награждённых. Фамилии Катаева среди них нет. Писателю становится страшно. В последний момент обломать Сталинскую премию мог только сам Сталин. Катаев понимает, что это начало конца. Дальше – опала, арест и расстрел. Левитан заканчивает зачитывать список и, выдержав паузу, добавляет:

– А Катаеву – х**, завёрнутый в газету!

Через день Левитан вещал из настоящей студии. Премию Катаев получил.

Как и большинство его коллег, парикмахер московского Дома литераторов Моисей Моргулис был очень словоохотливым и любопытным человеком.

Однажды приходит стричься Валентин Катаев. Он только что вернулся из Италии. Парикмахер замучил писателя расспросами о поездке и в конце спросил:

– А Римского Папу видели?

– Видел.

– Ну, и как он?

– Папа как Папа.

– А как это было?

– Вышел Папа, все стали на колени.

– А вы?

– Я тоже стал на колени и нагнул голову.

– А Папа?

– А Папа говорит: “Господин Катаев, кто вас так отвратительно подстриг?”

* * *

Катон Старший часто в своих выступлениях обличал жителей Рима за пристрастие к чрезмерной роскоши и мотовству. Но особых результатов его выступления не имели. По этому поводу он однажды высказался так:

– Трудно говорить с желудком, у которого нет ушей.

* * *

Через некоторое время после своего бракосочетания американский писатель-юморист Марк Кауфман признался:

– Я никогда не знал, что такое настоящее счастье, пока не женился. Но было уже поздно.

* * *

К.С. Станиславский регулярно разыгрывал с актёрами своего театра этюды. Даже самые именитые мхатовские актёры не были освобождены от этих занятий.

В очередной раз Станиславский предложил разыграть сценку “Крах банка”. Актёры – каждый по своему – стали изображать отчаяние, охватившее вкладчиков, потерявших свои сбережения. Один только Качалов, не выказывая никакого волнения, спокойно курил.

– Василий Иванович, что же вы не волнуетесь, – спросили его.

– А у меня деньги в другом банке, – последовал хладнокровный ответ.

* * *

Швейцарский писатель Готфрид Келлер пил вина значительно больше, чем позволяло здоровье. Как-то, осмотрев его, встревоженный врач деликатно предупредил, чтобы он потреблял меньше жидкости. Келлер помрачнел, но через минуту лицо его осветилось улыбкой:

– Конечно, господин доктор. С сегодняшнего дня я отказываюсь от супа.

Однажды ночью, плутая по улицам, изрядно подвыпивший Готфрид Келлер встретил студента. Келлер схватил его за рукав и спросил:

– Скажи, где живёт Готфрид Келлер?

Студент от души расхохотался:

– Да, но, господин профессор, ведь Келлер это вы.

– Болван, это я знаю без тебя. Скажи мне, где он живёт?

* * *

В 1962 году президент Джон Кеннеди дал в Белом Доме обед в честь лауреатов Нобелевской премии.

Приветствуя собравшихся, президент сказал:

– В Белом доме никогда ещё не было столь высокой концентрации таланта и гения, за исключением разве что тех случаев, когда президент Томас Джефферсон обедал здесь в одиночестве.

В 1961 году президент США Джон Кеннеди с супругой прибыли с визитом во Францию. В Париже всё внимание публики и газетчиков было приковано не к президенту Соединённых Штатов, а к его жене – очаровательной красавице Жаклин, француженке по происхождению.

Одну из своих пресс-конференций Джон Кеннеди начал так:

– Господа! Мне нет необходимости представляться. Вы все меня знаете. Я – муж Жаклин Кеннеди.

* * *

Издателю, отказавшемуся от предложения Иоганна Кеплера напечатать сочинение, в котором излагались открытые им законы движения планет Солнечной системы, великий астроном ответил:

– Если сам Господь со дня творения шесть тысяч лет терпеливо ждал зрителя своих трудов, то ничего страшного не случится, если я, простой смертный, подожду читателя несколько лет.

* * *

Рассказал Игорь Кио.

Я хоть и представляюсь “магом” на арене, но я – иллюзионист, попросту – фокусник. Но находятся люди, которые принимают меня за экстрасенса.

И вот в одном городе после выступления приходит за кулисы немолодая женщина и просит вылечить её мужа от пьянства. Я уверяю её, что не умею этого делать, что я простой фокусник. Но она умоляет: “У вас получится!” Я сдаюсь и спрашиваю: “Где ваш муж?”

– Он там, у дверей ждет.

– Приведите.

Входит тощий мужичок. Я сажаю его на стул и начинаю делать над его головой и перед лицом различные пассы. Потом говорю:

– Отныне будете выпивать только одну рюмку перед обедом и всё.

Я уже забыл об этом случае, через несколько лет снова гастролирую в том городе. Заходит ко мне после представления весьма упитанный мужчина и говорит, что я вылечил его от пьянства. И напоминает тот случай.

– И что, – говорю, – так по одной рюмке перед обедом и выпиваете?

– Да, – говорит он, – но обедаю шесть раз в день.

* * *

Жизненный опыт привёл Жоржа Клемансо к логическому заключению:

«Женщины живут дольше мужчин, особенно вдовы».

* * *

Врач осмотрел спартанского царя Клеомброта и с удовлетворением сказал:

– Не нахожу у тебя ничего плохого.

Царь снисходительно улыбнулся:

– Это потому, что я у тебя никогда не лечился.

* * *

Известный французский режиссер Рене Клер просматривал актрис для своего нового фильма.

– Сколько вам лет? – спросил он у претендентки, которая показалась ему подходящей.

Актриса скромно опустила глаза и задумалась.

– Решайте скорее, – сказал Клер, – с каждой секундой вы становитесь старше…

В другой раз на аналогичный вопрос претендентка заявила, что она приближается к сорока.

– С какой стороны, – попросил уточнить режиссёр.

* * *

Профессор Геттингенского университета Клинкерфус, автор известного в своё время “Курса теоретической астрономии”, был большим поклонником логики.

Во время лекций Клинкерфус, выписывая на доску числовые данные из своей записной книжки, пользовался очками, а обращаясь к студентам, либо снимал их и клал на кафедру, либо поднимал на лоб.

Однажды на лекции, когда ему понадобилось справиться в своей книжечке, Клинкерфус забыл, где у него очки и, обращаясь к студентам, сказал:

– Когда очки мне не нужны, я кладу их на кафедру или поднимаю на лоб. Сделаем первое предположение.

После тщательных поисков между бумагами, он прибавил:

– Отсутствие их на кафедре не доказывает ещё, что они у меня на лбу, они могли быть положены сюда, но кем-либо взяты. Кто же, однако, мог их взять? Кому они не нужны, тот их не возьмёт, а кому они нужны, тот их не увидит. Итак, доказано, что с кафедры очки взяты не были, а раз их там нет, то я их туда не клал. Первое предположение не выдерживает разумной критики и надо обратиться ко второму – допустить, что очки у меня на лбу.

И под смех студентов профессор действительно нашёл их там.

Однажды Клинкерфус был на весёлой пирушке. В целях борьбы с возможным опьянением он захватил с собой бутыпку сельтерской воды. Тем не менее винные пары возымели своё действие. Возвращаясь домой, почтенный профессор перепрыгивал через многочисленные лунные отблески, которые он принимал за лежавшие на улице бревна, и, в конце концов, мирно заснул тут же на тротуаре.

Полицейский, совершавший ночной обход по городу, заметил спящего на улице учёного, разбудил его и собирался уже доставить в полицию, но Клинкерфуса нелегко было сбить с толку. Вынув из кармана бутылку сельтерской воды, он показал полицейскому надпись на ней: “Хранить в лежачем положении”.

Блюститель порядка ничего не мог возразить против этой безупречной логики.

* * *

В середине 19-го века Евграф Петрович Ковалевский, будучи попечителем Московского учебного округа, направил министру просвещения А.С. Норову несколько ходатайств, но ответа не получил. Вскоре его, вместо ушедшего в отставку Норова, назначили министром просвещения. Разбирая незавершенные его предшественником дела, Ковалевский обнаружил свои собственные ходатайства. Ознакомившись с изложенными в них просьбами, министр недрогнувшей рукой наложил резолюцию: «Отказать».

* * *

Телеведущая Джоан Риверз брала интервью у кинозвезды Джоан Коллинз и, как бы между прочим, спросила не без ехидства:

– У вас было много любовников. Интересно, кто же был лучшим?

– Ваш муж, – последовал ответ.

* * *

Академик Андрей Николаевич Колмогоров, один из крупнейших математиков XX века, очень гордился выведенной им формулой, описывающей женскую логику:

“Если из А следует В, и В приятно, то А – истинно”.

* * *

Выдающийся французский финансист XVIII-го века Жан Батист Кольбер, славившийся удивительной способностью делать деньги из ничего, считал, что

«искусство налогообложения заключается в умении общипать гуся так, чтобы получить максимальное количество перьев при минимальном шипении».

* * *

В своё время известному либеральному судебному деятелю Анатолию Фёдоровичу Кони предложили занять вновь учреждаемую должность – прокурора при жандармском корпусе. Кони отвечал так:

– Помилуйте, прокурор при жандармском корпусе всё равно, что архиерей при публичном доме.

В 1891 году А.Ф. Кони был назначен сенатором. На это событие Буренин откликнулся эпиграммой:

В Сенат коня Калигула привёл,Стоит он убранный и в бархате и в злате.Но я скажу: у нас такой же произвол:В газетах я прочёл, что Кони есть в Сенате.

Но Кони не остался в долгу и ответил Буренину таким четверостишием:

Я не люблю таких ироний,Как люди непомерно злы!Ведь то прогресс, что нынче Кони,Где прежде были лишь ослы.* * *

Однажды уже в зрелом возрасте Кони, возвращаясь с дачи, очень неудачно сломал ногу (после чего до конца жизни сильно хромал) Лечащий врач дал ему строгие предписания и предупредил, что если он не исполнит их в точности, то одна нога останется короче другой.

– Ну что же, тогда я буду со всеми на короткой ноге, – ответил Анатолий Фёдорович.

* * *

Знаменитый испанский конкистадор Эрнан Кортес после возвращения в 1541 году из Америки впал в немилость и был отдан под суд. Желая оправдаться, Кортес добивался встречи с королём Карлом V. Однажды, когда ему удалось сквозь толпу придворных прорваться к королю, тот сделал вид, что не узнал его и с возмущением спросил:

– Кто вы такой!?

– Я тот самый солдат, – ответил глубоко уязвлённый конкистадор, – который завоевал и подарил Вашему Величеству больше провинций, чем ваши предки оставили вам городов.

* * *

На встрече Нового года в Московском Доме работников искусств был конкурс на лучшую эпиграмму. Главный приз – жареный гусь. Первое место заняли молодые сатирики Бахнов и Костюковский, написавшие всего две строчки. «Хотим гуся! Эпиграмма вся».

* * *

Саша Гитри отмечал в 1955 году свое семидесятилетие. Вспомнив, что “король-солнце” Людовик XIV в своё время к 50-летию Мольера освободил его от всех налогов, Гитри решил последовать по стопам великого драматурга. Он обратился к президенту с письмом, в котором, перечислив все свои заслуги, попросил о такой же привилегии.