Шедевры остроумия

Предисловие

В этом сборнике историко-литературных микроюморесок (а попросту говоря анекдотов) представлены блестящие остроты и шутки знаменитых исторических личностей разных эпох и народов – от древних греков до наших современников.

Книга содержит избранную (и очень небольшую часть) громадной коллекции исторических юмористических микроминиатюр, которая по крупицам собирается вот уже более шестидесяти лет. Заимствованные из различных источников (текущая периодика, сборники литературных анекдотов, мемуарная литература, интернет), миниатюры отобраны по одному единственному признаку – остроумию. Они образуют пёструю мозаику очень широкого диапазона – от мифа до документально зафиксированного исторического факта и расположены без какой-либо системы или хронологии по фамилиям знаменитых шутников в алфавитном порядке.

«Эта книга до краёв наполнена смехом и остроумием. Читать её легко. Кстати, можно читать её с конца, середины или начала. Можно наугад открыть любую страницу и читать. Можно читать час. А лучше минут десять. И отложить. А читать её запоем даже не рекомендую: лучше растянуть удовольствие».

Эти слова Георгия Гулиа по поводу одного из сборников анекдотов в полной мере относятся к этой книге. Итак, перед вами

ВЕСЁЛЫЕ, ОСТРОУМНЫЕ, ЗАБАВНЫЕ,

ЗАНИМАТЕЛЬНЫЕ, МУДРЫЕ И ПОУЧИТЕЛЬНЫЕ

БАЙКИ

ИЗ ЖИЗНИ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ

А

* * *

Как-то римскому императору Августу Октавиану представили приехавшего из провинции юношу, который чрезвычайно – как две капли воды – походил на него. Поражённый таким невероятным сходством, Август, не без задней мысли, спросил у своего двойника, не бывала ли его мать в Риме. Сметливый юноша тотчас ответил:

– Нет, моя мать в Риме не бывала, а вот отец наведывался сюда частенько.

* * *

Некий плагиатор принес в журнал “Сатирикон”, редактором которого был Аркадий Аверченко, стихи. Через некоторое время он зашёл в редакцию за ответом.

– Вы уже прочли мои стихи? – спросил он.

– Да, прочёл, – утвердительно ответил Аверченко, – и, представьте себе, гораздо раньше вас.

* * *

Коммерсант и археолог-любитель Генрих Шлиман, который утверждал, что он раскопал древнюю Трою и нашёл знаменитый клад царя Приама, во много раз умножил своё состояние благодаря Крымской войне (1853–1856). Он продавал Военному министерству России синий краситель для мундиров, серу, селитру, свинец, олово, железо, порох, а ещё – сапоги с картонной подошвой, протекающие фляги, гнилую сбрую.

Много лет спустя, когда он захотел вернуться в Россию, император Александр II заметил: «Пусть приезжает, повесим!»

* * *

Супруга российского императора Александра III Мария Федоровна, родом из Дании, не очень хорошо владела русским языком, в частности, буквы на кириллице часто путала с латинскими.

Как-то на смотре кораблей, когда перед высочайшей четой предстали крейсеры «Рюрик» и «Ижора», Мария Федоровна громко прочитала название первого:

– Пюпик!

– Дорогая, название второго корабля прошу тебя не читать, – тут же отозвался Александр III.

* * *

В середине 80-х годов в СССР началось повальное увлечение астрологией, экстрасенсорикой и парапсихологией. Президент Академии наук СССР Анатолий Александров, которому в ту пору шёл уже почётный девятый десяток, рассказывал:

“В 1916 году мои сёстры увлеклись спиритизмом. В смутное время всегда возникают такие увлечения. Мой отец, обращаясь к ним, сказал:

– Я еще могу поверить, что вы можете вызвать дух Льва Толстого или Антона Чехова, но, чтобы они с вами, дурами, по два часа разговаривали, в это я не поверю никогда!”

* * *

Однажды на стол ректору Ленинградского университета профессору Александру Даниловичу Александрову легло заявление:

“Прошу принять меня в ОСПИРАНТУРУ…”

Ректор наложил резолюцию:

“АТКАЗАТЬ”.

* * *

Матч за мировую шахматную корону между Боголюбовым и Алехиным, который состоялся в 1929 году, окончился убедительной победой Алехина. Вот как комментировал ход матча язвительный гроссмейстер Рудольф Шпильман, который недолюбливал Боголюбова:

«Матч протекает с закономерным переменным ус – пехом – то Алехин выигрывает у Боголюбова, то Боголюбов проигрывает Алехину».

* * *

Друзья корили древнегреческого полководца Алкивиада:

– Ну что ты нашёл в этой гетере Лаисе, почему путаешься с ней? Ведь она не любит тебя!

– Видите ли, вино и рыба меня тоже не любят, но мне они всё равно очень нравятся, – отвечал Алкивиад.

* * *

Знаменитый американский кинорежиссёр, актёр и сценарист Вуди Аллен однажды размечтался:

– Вот если бы Господь подал мне свыше дивное знамение – открыл на моё имя солидный счёт в швейцарском банке!

Заметив в жилетном кармане Вуди Аллена золотые часы на цепочке, приятель спросил, откуда они взялись.

– О, эти великолепные часы – фамильная драгоценность нашей семьи, – ответил Аллен. – Я горжусь ими. Их продал мне мой дедушка, когда лежал на смертном одре.

* * *

Пианисты Эжен д’Альбер и Тереса Карреньо долгое время жили вместе. Они завели детей (имея уже детей от прежних браков), потом официально оформили свои отношения, купили дом и зажили большим и шумным семейством.

Однажды, когда между повздорившими детьми началась потасовка, д’Альбер стал громко звать жену:

– Тереса, Тереса!.. Иди скорее! Твои и мои дети бьют наших детей.

* * *

Как-то в Москве некий высокий академический чин обещал директору Института физики Академии наук Грузии академику Э.Л. Андроникашвили помочь в получении научного оборудования, однако, слово своё не сдержал.

Случилось так, что через некоторое время ситуация изменилась на противоположную: теперь уже этот чиновник вынужден был просить академика посодействовать в неких обстоятельствах. При встрече, скрывая смущение, он сказал:

– Я не помню, Элевтер Луарсабович, мы на вы или на ты?

– На они, – последовал холодный ответ.

* * *

В разгар сексуального скандала, вызванного связью президента США Билла Клинтона с Моникой Левински, конгрессмена Дика Арми спросили, подал бы он в отставку на месте Клинтона.

– Если бы я был на месте президента Клинтона, мне бы не пришлось подавать в отставку, – ответил Арми. – Если бы я был на месте президента Клинтона, я бы лежал сейчас в луже крови, а надо мной стояла миссис Арми с кольтом 38-го калибра и приговаривала: “Ну как же она перезаряжается, эта хреновина?”

* * *

Как-то на концерте Луи Армстронг рассказал публике.

Мама однажды послала меня за водой – это было в деревне, где она родилась. Я вернулся пустой: мама, говорю, там в воде крокодил! Она в крик: «Иди снова, без воды не возвращайся! Подумаешь, крокодил! Он испугался тебя так же, как ты его”.

А я тогда говорю: “Мам, если он испугался меня так же, как я, то эту воду пить нельзя!”

* * *

Московский цирк хоронил одного своего артиста. Режиссёр Арнольд произнес самую короткую речь:

– Друзья, – сказал он, – опять мы не того хороним…

* * *

Однажды Марго Асквит пригласили на сеанс спиритизма. После общения с потусторонним миром графиня заявила:

– Я всегда знала, что живые несут вздор; но это не идёт ни в какое сравнение со вздором, который несут покойники.

* * *

С 1983 года в истории футбольной команды тбилисского «Динамо» наступил кризисный период. В чемпионатах СССР она занимает низкие места и терпит поражение за поражением даже на своём поле, где болельщики поддерживали любимую команду как могли, дружно скандируя «Динамо, Динамо!!!»

Замечательный поэт и острослов Ираклий Абашидзе (достигший к тому времени весьма почтенного возраста), сказал по этому поводу:

– Что толку в этих криках?! Они дадут такой же результат, как если бы жена вздумала подбадривать меня, старика, возгласами «Ираклий, Ираклий!»

Б

* * *

Знаменитый генерал Пётр Иванович Багратион, как известно, происходил из грузинского царского рода и имел во внешности ярко выраженные кавказские черты, в частности, большой и горбатый нос, который нередко являлся предметом насмешек окружающих.

Молодой ещё тогда поэт Денис Давыдов тоже отличился на этом поприще и в сатире «Сон» высмеял длинный багратионовский нос (генерал, конечно, был знаком с этим стишком молодого пиита). Однако вскоре, когда приказом императора Александра I он был назначен адъютантом Багратиона, ему пришлось горько сожалеть об этом и оправдываться; Давыдов с виноватой улыбкой сказал своему грозному начальнику:

– При всех свидетельствую, что затронул столь известную часть лица вашего единственно из зависти, поскольку сам оной части почти не имею, – и, под смех окружающих, указал на свой нос – пуговкой.

А через некоторое время, когда Давыдов прискачет к Багратиону со спешным приказом главнокомандующего немедленно начать отступление, ибо неприятель у нас “на носу”, генерал невозмутимо заметит:

– На чьем носу? Ежели на твоём, то недалеко, а коли на моём, так мы ещё успеем отобедать.

* * *

– Верно ли говорят при дворе, что ты дурак? – спросил Балакирева один придворный.

– Не верь им, любезный, мало ли что болтают люди, – отвечал шут. – Они и тебя называют умным человеком.

Балакирев, что было на него не похоже, молчал однажды целый день. Какой-то придворный недоброжелатель, хлопнув его по плечу, спросил:

– Что-то ты, Балакирев, нынче не шутишь?

– Э, братец, мои шутки до того довели, что мне и вовсе верить перестали. Кому ни скажу про тебя, например, что ты умный человек, все в один голос говорят: “Ты, Балакирев, шутишь”.

* * *

Рассказал Игорь Кио.

Мой отец шил себе фраки и костюмы в Риге у замечательного портного А.Л. Баренбаума. Услугами Арона Львовича пользовались многие известные артисты. Как-то попросил нас познакомить с ним и Леонид Утёсов.

Надо сказать, при всех своих талантах Леонид Осипович не обладал одним качеством: его нельзя было назвать элегантным человеком. Да, он был одет хорошо и аккуратно, но не умел как-то по-особому носить костюм, выделяться.

И вот мы привели его к Баренбауму. Леонид Осипович показал костюм, который был на нём, и попросил пошить ему такой же. Придирчиво осмотрев наряд Утёсова, Арон Львович спросил:

– Кто вам шил?

– О! Это хорошо знакомый всем московским артистам Затирко…

– Мне не нужна его фамилия, – сказал Баренбаум. – Я хочу узнать, кто он по профессии.

* * *

Рассказывают, что сеньор Пьетро Барелли, в годы Второй Мировой войны попал в плен на Восточном фронте под Сталинградом. Вернувшись на родину, он успешно занялся предпринимательством и стал довольно известным фабрикантом знаменитых итальянских спагетти. Теперь, распекая нерадивых сотрудников, он грозил им:

"Я отправлю вас в Россию! Там вас накормят макаронами по-флотски!"

Слова "макароны по-флотски" сеньор Пьетро выговаривал на чистейшем русском без акцента.

* * *

Известный французский математик, политический и военный деятель Лазар Карно был активным деятелем Великой французской революции. Он был среди членов Конвента – “цареубийц”, голосовавших за казнь Людовика XVI. Во время якобинской диктатуры Карно состоял в Комитете общественного спасения и имел самое непосредственное отношение к якобинскому террору. Впоследствии он вошёл в состав первой (1795–1797 гг.) Директории.

Однажды на заседании Директории между ним и Баррасом возник спор, который перерос в бурную ссору. Баррас в чем-то обвинял своего коллегу. Оба вскочили со своих мест. Карно заявил, подняв руку:

– Клянусь честью, – это неправда!

– Не поднимай руку, – сказал Баррас, – с неё капает кровь!

* * *

Однажды первому премьер-министру израильского государства (образованного в 1948 г) Давиду Бен-Гуриону помощники в панике доложили, что в Израиле появились проститутки. В ответ премьер только пожал плечами и спокойно сказал:

– Видите, теперь у нас всё как у людей!

* * *

Один из друзей американского писателя-юмориста Бенчли, увидев его с бокалом вина в руке, упрекнул писателя:

– Алкоголь – это медленный яд!

– А куда торопиться? – ответил Бенчли.

* * *

Французский писатель Тристан Бернар, имевший на счету в банке 60 тысяч франков, брал деньги постепенно, не пополняя счёта. Каждый раз, приходя за деньгами, он с удовольствием отмечал, что у входа в банк стоит полицейский, надёжно охраняющий его сбережения.

Но пришёл день, когда Бернару выплатили последние тысячи франков. Проходя мимо постового, он по-приятельски похлопал его по плечу и сказал:

– Можете идти домой, дружище, вы тут больше не нужны.

Проводя лето в Каннах, Бернар однажды появился на набережной в фуражке морского капитана.

– Что это за головной убор? – спросил писателя встретившийся приятель.

– Это настоящая морская фуражка! Я купил её на деньги, которые выиграл вчера в казино, – с гордостью объяснил Бернар. И, помедлив, со вздохом добавил:

– Увы, на те деньги, которые я проиграл сегодня, я мог бы купить яхту.

* * *

После победы в франко-прусской войне 1870–1871 гг. Бисмарк потребовал от Франции колоссальную контрибуцию в размере 5 миллиардов франков. К переговорам о контрибуции Бисмарк привлёк известного банкира Соломона Брейхредера. Французскую сторону представлял Жюль Фавр. Он очень остро воспринимал требования Бисмарка и, чтобы показать невозможность выплаты такой громадной суммы, воскликнул:

– Если бы вы начали считать со дня рождения Христа, то и по сегодняшний день не дошли бы до этого числа.

– Не беспокойтесь, именно для этого я и пригласил этого господина, – ответил Бисмарк, указывая на Брейхредера. – Он считает со дня сотворения мира.

Когда Бисмарку исполнилось 80 лет, он получил сотни поздравительных телеграмм. Одна из них гласила:

«Дорогой князь, поздравляю Вас с днём рождения. Я всегда был Вашим горячим поклонником. И как раз сегодня у меня родился сын. В Вашу честь я назвал его Бисмарком». Подпись: «Трампендах».

Князь, будучи человеком благовоспитанным, немедленно отбил ответную телеграмму:

«Дорогой Трампендах! Чрезвычайно польщён оказанной мне честью. Обещаю Вам: когда у меня родится сын, я непременно назову его Трампендахом».

* * *

Тихон Хренников в течение 43 лет был неизменным и незаменимым руководителем Союза композиторов СССР. Под стать ему была и жена – умная, деятельная, властная женщина. Её девичья фамилия Вакс. Клара Вакс. А у композитора Роберта Шумана была жена – знаменитая пианистка Клара Вик.

Никита Богословский сказал, что сам Бог продиктовал ему четверостишие:

Карьеру всяк испортит вмиг,Сказавши необдуманно,Что Кларе Вакс до Клары Вик,Как Тихону до Шумана.

Рассказал Никита Богословский.

В детстве, на дне рождения у Алика Менакера, я, резвясь, задел какую-то полку, с неё свалилась большая ваза и разбилась вдребезги. Пришел папа Алика, я говорю ему, рыдая: “Простите, пожалуйста, я разбил замечательную новую вазу”. Он с натянутой улыбкой отвечает: “Не волнуйся, мальчик. Она давно не новая. Ей двести лет”.

Я шутил только над близкими друзьями, теми, в ком, я уверен, развито чувство юмора. Над чужими старался не шутить. Хотя был случай: в двадцатых годах в Ленинграде выпустили телефонный справочник, в котором кроме фамилий абонентов были указаны ещё имена и отчества. Я наткнулся на фамилию “Ангелов Ангел Ангелович”. Тут же набрал номер и попросил к телефону Чёрта Чёртовича. Так я делал многократно в течение довольно длительного времени, пока на том конце, едва услышав моё дыхание, не стали молча класть трубку.

Спустя десятки лет, листая в отеле “Европейская” телефонную книгу, вижу: “Ангелов А.А.”. Ради интереса набираю номер и прошу к телефону понятно кого. Надтреснутый старческий голос отвечает: “Ты ещё жив, сволочь?”

Я был женат четыре раза. Мой первый брак был очень скоротечен.

Однажды я получил бешеный гонорар, все деньги отдал супруге. На следующий день она мне говорит:

– Никита, у нас нет денег.

– Дорогая, я же вчера отдал тебе всё! – удивился я.

Тут она достает цепи, которые едва удерживает в руках и говорит:

– В антикварном магазине на все деньги я приобрела кандалы Рылеева.

Так с этими кандалами она и ушла от меня.

* * *

Болгарский поэт Божидар Божилов гостил в Грузии. На родине Сталина в Гори он посетил его дом-музей. После экскурсии гостеприимные хозяева устроили основательное застолье. Возвращаясь в гостиницу, Божидар остановился возле уличного сапожника. Приятели-грузины удивились:

– Божидар, что тут интересного? Сапожник как сапожник.

– А может быть, это отец нового Сталина? – ответил поэт.

* * *

Датский литературовед Георг Брандес был награжден королём каким-то орденом второй степени.

– Ну, и вы поблагодарили короля? – спросили его.

– Конечно. Я ему даже сказал, что этот орден – единственное, что у меня есть второй степени.

* * *

В 1974 году знаменитый шедевр Леонардо да Винчи «Джоконда» был выставлен в музее им. Пушкина в Москве. Выставку посетило Политбюро Коммунистической партии во главе с Генеральным секретарём Леонидом Брежневым. После рассказа искусствоведа о пятисотлетней неразрешимой загадке улыбки демонической и обворожительной Моны Лизы, Генеральный секретарь поделился со своими соратниками интересной мыслью:

– Не исключено, – сказал он, – что она была просто дурой.

* * *

Во времена Реформации и религиозных войн во Франции Брейский кюре несколько раз переходил из католичества в протестантизм и обратно. Когда друзья упрекнули его, удивившись такому непостоянству, он воскликнул:

– Это я-то непостоянен? Я склонен к измене? Ничего подобного. Мои убеждения всегда постоянны и неизменны: я хочу оставаться Брейским кюре.

* * *

Однажды министр-социалист Бриан, проезжая по парижской улице, увидел идущего пешком лидера коммунистов Франции Марселя Кашена. Бриан, остановив машину, предложил его подвезти. Но Кашен сказал, что ему будет не по пути, так как он живёт на правом берегу Сены. Бриан на это удивлённо заметил:

– Вы, коммунист, – на правом? От вас я такого не ожидал!

Однажды на съезде социалистической партии Франции Шарль Раппопорт с исключительным блеском выступил против Бриана и произнес грозную филиппику в стиле Марата. Часть делегатов устроила Раппопорту овацию. Тогда слово взял Бриан и сказал всего несколько слов, нежно глядя на Раппопорта:

– Мой друг Шарль Раппопорт выступил здесь против меня воистину как Марат. Я отдаю ему должное. Он сказал, что как Марат, готов отдать свою жизнь за республику. Но я думаю, что мой друг Шарль Раппопорт напрасно так волнуется. Он может быть совершенно спокоен, ему не угрожает участь Марата. Он никогда не умрет в ванне.

Это была страшная месть, так как все знали о крайнем отвращении, которое Раппопорт испытывал к умыванию.

* * *

В 1964 году, на судебном процессе по обвинению будущего Нобелевского лауреата Иосифа Бродского в тунеядстве, общественным обвинителем был критик Евгений Воеводин. Его многотрудная и постыдная роль в осуждении великого поэта заслужила эпиграмму:

Взирая на своё творенье исподлобья,Сказал Господь, стирая хладный пот:“Ну, если он мой образ и подобье,То я последний идиот”.* * *

В мастерскую к К.П. Брюллову приехало какое-то семейство и пожелало видеть его ученика Рамазанова. Брюллов был за что-то очень сердит на Рамазанова и, когда тот вошёл, представил его посетителям:

– Рекомендую – пьяница.

Рамазанов, указывая на Брюллова, произнёс:

– А это мой профессор.

* * *

На вопрос журналиста, с какой мыслью он встретил Новый 1913 год, исполняющий должность московского городского головы Виктор Диодорович Брянский ответил кратко, но достаточно определённо:

– Никакой мысли не было.

* * *

Маркиз Бьевр был одним из остроумнейших людей предреволюционной Франции, автором каламбуров, которые повторяла затем вся страна.

Как-то его спросил один интендант:

– Где, господин маркиз, вы берёте такой славный табак?

Бьевр, оглядев собеседника, ответствовал:

– Это вы, сударь, берёте, а я покупаю.

– Сколько лет вы дали бы мне, – игриво спросила Бьевра молодящаяся светская дама, напрашиваясь на комплимент.

– Сударыня, у вас их и без того достаточно. Зачем же я буду вам ещё прибавлять, – ответствовал Бьевр.

* * *

Об одном иерусалимском еврее, который носил бороду и на вид был очень ортодоксальным, поэт Хаим Бялик, хорошо знавший сущность этого человека, сказал:

– Борода-то у него длинная. Но под ней он гладко выбрит.

В

* * *

На репетиции оркестра в Лондоне Рихард Вагнер, крайне недовольный трубачами, с трудом сдерживая ярость, сказал музыканту-переводчику Отто Дрейхману:

– Скажите этим ослам, что если они не будут играть прилично, я выкину их вон!

Переводчик, внимательно выслушав гневную тираду композитора, немедленно перевёл:

– Джентльмены, маэстро вполне отдает себе отчёт в тех затруднениях, которые причиняет вам его музыка. Он просит вас сделать всё, что в ваших силах и ни в коем случае не волноваться.

* * *

Весной 1946 года дивизия, в которой служил поэт Константин Ваншенкин, вернулась из Венгрии в Россию и обосновалась в лесу возле города Тейково. Совсем поблизости от расположения части находилась железнодорожная платформа “Старый большевик”.Однако у этой платформы останавливались не все поезда и при посадке в Тейково можно было слышать вопрос, задаваемый пассажирами (а порой и наиболее бойкими пассажирками):

– У “Старого большевика” стоит?

Им отвечали:

– У “Старого большевика” не стоит…

Или:

– Стоит, но только одну минуту!

* * *

Один из крупнейших венгерских издателей Э.Г. был известен своей бессердечностью и скаредностью и держал писателей на хлебе и воде.

Однажды будапештские литературные кафе облетела весть о том, что издатель умирает и уже харкает кровью.

– Нашей кровью, – тихо заметил писатель Геребен Ваш.

* * *

Во время президентства Джорджа Вашингтона группа конгрессменов собиралась внести законопроект об ограничении численности постоянной армии США десятью тысячами человек.

– Превосходная мысль, – похвалил конгрессменов президент. – А заодно неплохо было бы ограничить законом численность вражеской армии пятью тысячами.

Однажды президент США Джордж Вашингтон устроил большой приём. В числе приглашённых находились и несколько индейских вождей. Во время ужина индейцы держали себя с большим достоинством и ничем не показывали, что попали в непривычную обстановку.

Один из молодых индейских вождей заметил, что гости кладут себе на тарелку какую-то неизвестную ему еду. Это была горчица. Видя, что её берут такими небольшими порциями, он заключил, что это чрезвычайно редкое, дорогое и, очевидно, вкусное кушанье. Он с любопытством взял себе полную ложку незнакомого блюда и всю разом отправил в рот. В то же мгновение он почувствовал, что ему страшно щиплет язык, но с невозмутимым видом проглотил горчицу. Но не так-то легко было сдержать слёзы, которые градом катились по его щекам. Сидевший рядом старый индеец с участием спросил, о чём он плачет.

– Я плачу, – сказал молодой воин, – потому что вспомнил, как год назад мой бедный отец утонул в волнах Гуронского озера.

Старый вождь сочувственно покачал головой и, ничего не подозревая, взял себе такую же порцию горчицы, которую отправил в рот с точно такими же последствиями.

– О чем же плачешь ты? – в свою очередь, ехидно спросил его молодой воин.

– Я плачу о том, – спокойно ответил старик, – что год назад ты вместе со своим отцом не утонул в волнах Гуронского озера.

* * *

В конце своего пребывания на посту главы государства, первый президент Израиля Хаим Вейцман признался:

– За эти четыре года я всей душой привязался к моему носовому платку. Во всей стране только в него мне разрешали совать свой нос.

* * *

Выступив на защиту греческого народа, 20 октября 1827 г., союзная эскадра России, Англии и Франции под командованием лорда Кодрингтона в Наваринской бухте полностью уничтожила турецко-египетский флот. Этот знаменитый бой в значительной степени изменил соотношение сил на Ближнем Востоке; вскоре стало ясно, что Россия превратилась в единственную реальную морскую силу на Чёрном море и в зоне проливов. Такой оборот дела привёл английское правительство в замешательство и его тогдашний премьер-министр герцог Веллингтон заявил:

– За Наварин я вынужден вручить лорду Кодрингтону орден Бани, хотя я с удовольствием вздёрнул бы его на рее его собственного флагманского корабля.

* * *

Знаменитый артист, поэт и певец Александр Вертинский на вопрос, что такое вежливость и такт, отвечал:

– Если вы, открыв дверь в ванную комнату, видите голую женщину, стоящую под душем, вы говорите: “Простите, сэр!” Так вот, “простите” – это вежливость, а “сэр” – это такт.

* * *

Сын римского императора Веспасиана Тир высказал отцу неудовольствие по поводу нового налога, которым тот обложил общественные туалеты. В ответ Веспасиан подал сыну горсть монет и спросил, пахнут ли они чем-нибудь. На его отрицательный ответ император сказал: