Полная версия
Шедевры остроумия
– Мой уважаемый противник улыбается. Между тем, известно, что можно быть с улыбкой на устах…
– К порядку, к порядку… – призвали его со всех сторон.
– Позвольте же мне закончить, господа, – продолжал Дизраэли, – я хотел сказать, что, как вам известно, можно быть с улыбкой на устах… членом парламента.
Бенджамин Дизраэли сказал о своем политическом противнике Уильяме Гладстоне (который четырежды занимал пост премьер-министра):
– В чём разница между несчастным случаем и несчастьем? Если, скажем, Гладстон свалится в Темзу, это будет несчастный случай. Но если его оттуда вытащат, это будет уже несчастье.
* * *Александр Македонский посетил славившегося простотой жизни Диогена у бочки, в которой тот жил. Придя в восторг от ответов философа, Александр обещал ему любую награду. Но мудрец не польстился на богатство.
– Посторонись немного, – попросил он завоевателя, – ты заслоняешь мне солнце.
Однажды Диогена спросили:
– Чьи глаза видят лучше всего?
– Глаза завистников, – ответил мудрец, – так как они видят и то, чего у тебя нет.
У Диогена спросили, что скорее всего стареет в человеке.
– Благодарность, – ответил мудрец.
* * *Сиракузский тиран Дионисий мнил себя великим поэтом и драматургом. Однажды стихотворец Филоксен позволил себе нелестно отозваться о сочинениях владыки. Тиран обиделся и велел отправить наглеца в каменоломни.
Продержав там некоторое время, тиран потребовал его во дворец и пригласил вторично выслушать свои стихи. Поэт сначала слушал со вниманием, потом, поднявшись, вдруг направился к дверям.
– Куда ты?! – удивился тиран.
– Я возвращаюсь в каменоломни…
* * *Немецкий математик Дирихле был очень неразговорчив. Когда у него родился третий ребенок, он послал своему тестю телеграмму, пожалуй, самую короткую за всю историю телеграфа:
“2 + 1 = 3”.
* * *Знаменитая киноактриса Марлен Дитрих однажды сказала о своих многочисленных поклонниках:
– Они напоминают мне зрителей на теннисном матче. Только те всё время водят головой то влево, то вправо, а эти – сверху вниз и снизу вверх.
* * *Как-то коллега поделилась с писателем Сергеем Довлатовым своим мнением о заместителе редактора газеты, в которой они работали:
– Правда, наш зам. – очень интеллигентный человек?
– Да, – ответил Довлатов. – На редкость. Когда его выгонят из редакции, ни одна ремонтная контора не возьмет его сантехником.
В редакции газеты собрались отметить день рождения заведующей отделом культуры. Довлатова попросили сочинить стишок. Он ходил, ходил, мучился, мучился, наконец, сдался.
– Понимаете, – говорит, – ничего не лезет в голову, кроме ”Две удивительные дуры ведут у нас отдел культуры”.
Рассказал Сергей Довлатов.
Мой приятель Валерий Грубин деньги на водку занимал своеобразно. Он говорил:
– Я уже должен вам тридцать рублей. Одолжите ещё пятёрку для ровного счёта.
Повстречали мы как-то с Грубиным жуткого забулдыгу. Угостили его шампанским. Забулдыга сказал:
– Третий раз в жизни Их пью!
Он был с шампанским на «Вы».
Будучи заключённым ГУЛАГа, писатель А.С. Скачинский на богатом лагерном материале подготовил «Словарь блатного жаргона», который был издан на Западе.
Я разослал этот словарь чуть ли не всем знакомым переводчикам. Они были счастливы. Профессор Дон Финн – большой чудак и великий знаток русской литературы – написал мне:
«Дорогой подельник! Благодарю тебя за железный словарь. Думаю, что он будет в жилу». И подписался: «ТихийДон».
* * *Актриса Татьяна Догилева так описала один из эпизодов своей творческой карьеры:
– Вдруг звонят из Театра Моссовета и говорят: «Мы собираемся ставить телевизионный спектакль и никого, кроме вас, в главной роли не представляем». Я, естественно, от гордости чуть не лопнула. Получаю сценарий, а он называется «Безобразная Эмма».
* * *Посол Франции при венецианском дворе высказал дожу Леонардо Лоредано упрёк в его непоследовательной позиции. Дело в том, что глава Венецианской республики по поводу победы французских войск над испанскими под Равенной в 1512 г. послал поздравление французскому королю и, одновременно, выразил глубокое сочувствие королю Испании.
Дож пояснил: «Здесь нет ничего удивительного, так как счастливейшая Венеция руководствовалась словами апостолов: «Радоваться с теми, кто в радости, и печалиться с теми, кто в печали».
* * *Известнейший на рубеже 19–20 веков журналист Влас Дорошевич невзлюбил какого-то скрипача. В рецензии о концерте, где скрипач должен был выступать, Дорошевич (сам на концерте не бывший) отметил:
“По обыкновению плохо играл N.N”.
Скрипач прислал в редакцию письмо о том, что в концерте он не играл.
В виде опровержения Дорошевич напечатал:
“В нашей рецензии ошибочно указано, что играл N.N. На сей раз играл не N.N., а другая бездарность”.
Издатель Хейфец, у которого Влас Дорошевич печатался в Одессе, решив сострить, сказал:
– Знаете, какая разница между Дорошевичем и проституткой? Он получает за день, а она за ночь.
Когда Дорошевичу передали эти слова, он спросил:
– А знаете ли вы, какая разница между Хейфецем и проституткой?
– Не знаем.
– А никакой!
* * *Командующий Киевским военным округом знаменитый генерал М.И. Драгомиров заметил, что, щеголяя перед дамами, молодые офицеры стали носить шпоры со звездочкой, пятнадцатисантиметровой длины, с “малиновым звоном” и т. д. Генерал издал приказ, предписывающий носить шпоры только установленного образца.
Однажды во время инспекционной поездки в Чернигов, шедшему со свитой по городу Драгомирову попался офицер, не успевший улизнуть с глаз начальства.
– Э…ээ, господин прапорщик, а шпоры-то у вас не установленного образца. Отправляйтесь-ка на десять суток на гауптвахту.
– Есть! Ваше превосходительство, разрешите обратиться? А ведь у вас, Ваше превосходительство, тоже не установленного образца, – с трудом сдерживая ехидную улыбку, заметил офицер.
– Да ну-у? – протянул Драгомиров, оглядывая свои сапоги. – А и верно. Но ты уж прости меня, старого дурака, посиди, голубчик, и за меня еще десять суток.
* * *Во время похорон короля Людовика XVIII произошла перепалка между двумя прелатами. Новый король Карл X стал выговаривать за это церемониймейстеру Дре-Брезе.
– Ваше Величество, – ответил тот, – обещаю, что в следующий раз подобных недоразумений не будет.
* * *Поэту Михаилу Дудину позвонили с парфюмерной фабрики. Милый и ответственный женский голос сказал, что ко дню 8 марта фабрика готовит женщинам подарок, который решили назвать “Волшебная пудра”. Руководство просит Дудина написать стихи, которые будут помещены на футляре – четыре, или, еще лучше, две строчки. Спросили:
– Когда вам позвонить, Михаил Александрович? Можно дней через десять?
Дудин ответил:
– А уже готово… Записывайте:
Красавицей станет любая лахудра,Ей в этом поможет “Волшебная пудра”.На другом конце провода помолчали, потом сказали: “Извините”, – и положили трубку.
Однажды в компании своих друзей Михаил Дудин сочинил про себя такую эпиграмму:
Михаил Александрович ШолоховДля чтения сложен и труден,Поэтому пишет для олуховМихаил Александрович Дудин.* * *В Союз писателей Грузии в гости к Нодару Думбадзе пришёл американский писатель. Гость приветствовал хозяина по-английски.
– Скажите ему, что меня в школе учили немецкому, – обратился Нодар к переводчику.
Услышав это, американец сразу же перешёл на немецкий язык.
– А теперь скажите ему, что учить-то учили, но я не учил, – уточнил Нодар.
Однажды гость журнала “Нианги”, за беседой в редакторском кабинете Нодара Думбадзе, стакан за стаканом выпил невероятное количество очень горячего чая.
– Если у этого бедняги лопнет мочевой пузырь, то он ошпарит себе ноги, – шепнул Нодар своему соседу.
Как-то жене Нодара Думбадзе приглянулся в магазине чайный сервиз на 24 персоны и она поведала об этом Нодару.
– Не дай бог, дорогая, – сказал Нодар, – чтобы настало такое время, когда в наш дом придут 24 человека и мы будем поить гостей чаем.
* * *В советские времена функционера от науки официозного литературоведа А.Л. Дымшица завалили при защите докторской диссертации в Ленинградском университете. Завершил защиту последний выступающий:
– После отзывов официальных оппонентов мне от диссертанта осталась только обглоданная берцовая кость.
* * *Писатель-юморист В.А. Дыховичный с женой отправились в туристическую поездку в Чехословакию. И все имевшиеся у них деньги истратили на роскошную люстру для новой квартиры.
Вернулись домой, надо люстру повесить – вещь для них, интеллигентов, непосильная. И вот они зовут некоего Яшу, исполнявшего в их доме обязанности мастера на все руки. Яша явился веселенький. Сначала хорошо укрепил в потолке крюк для люстры, но когда стал навешивать люстру на крюк, промахнулся, выпустил люстру из рук, и она разбилась вдребезги.
Семья Дыховичных, стоявшая вокруг, охнула. А Яша, деловито отряхнув руки от пыли, спокойно спросил:
– Еще чего делать будем?
* * *Во время гражданской войны в Англии поэт-сатирик Джордж Уизер перешёл на сторону Парламента и, став капитаном конницы, воевал против роялистов. Вскоре незадачливый поэт попал в плен, а так как он был автором нескольких дерзких памфлетов против короля Карла I, то ему грозила смертная казнь.
Узнав об этом, поэт Джон Дэнем, вечный оппонент Уизера на поэтическом поприще, обратился к королю с просьбой помиловать Уизера.
– Как, – удивился король, – вы ходатайствуете за вашего противника!?
– Да, Ваше Величество, – ответствовал Дэнем. – Я желаю ему долгой жизни, чтобы не остаться самым скверным поэтом во всей Англии.
Король расхохотался и помиловал Уизера.
* * *Александр Дюма-отец показывал Парижский зоопарк одной молодой иностранке. Взор посетительницы остановился на олене, на голове которого красовалось четыре рога вместо двух.
– Что это за животное? – спросила дама.
– Это… как вам сказать? – ответил Дюма. – Я думаю, что это просто вдовец, который снова женился.
Однажды, когда А. Дюма упрекнули в том, что он в своих романах искажает некоторые исторические факты, писатель ответил:
– Возможно, но история только лишь гвоздь, на который я вешаю свою картину.
Когда Александру Дюма-сыну сообщили, что его прославленный отец с наивным восторгом рассказывает всюду об успехе своих “Трех мушкетеров”, восхваляя собственный талант, он заметил с иронической улыбкой:
– Мой отец – это большое дитя, которым я обзавелся, когда был совсем маленьким. – И добавил: – Надо извинить старика. Он, как детский воздушный шарик, может подняться в воздух, только чем-нибудь наполнив свою пустоту.
Дюма-отец не оставался в долгу. Однажды он заметил одному из своих приятелей:
– Я только что провел два часа в жарком споре со своим сыном. Мы обменялись с ним ценными мыслями и в результате я ухожу совершенно пустым.
Это не мешало отцу и сыну быть в самых приятельских отношениях. На премьере “Дамы с камелиями” Дюма-сына Дюма-отец аплодировал громче и дольше всех.
– Мсье Дюма, – сказал ему кто-то из зрителей, – вы аплодируете этой пьесе так горячо, словно вы сами её автор.
– Я автор автора, – скромно ответил Дюма.
Как-то Дюма-сына спросили, что он думает о так называемых супружеских оковах.
– Супружеские оковы, настолько тяжелы, что их можно нести только вдвоём, а иногда даже и втроём, – ответил Дюма.
Е
* * *Как-то Екатерине II была представлена делегация духовенства для изложения важной просьбы. Деятели Церкви жаловались, что некогда царь-батюшка Пётр Алексеевич изволил перелить колокола на пушки. А сам, когда колокола снимал, обещал вскорости вернуть. Да и не вернул.
– Так не поспособствуете ли вы избыть наше горе, матушка? – смиренно поклонились духовные лица императрице.
– Обращались ли в своё время к самому Петру Первому, – полюбопытствовала Екатерина.
– Да, Ваше Величество, – ответил ей секретарь. – И петиция та сохранилась.
Императрица пожелала взглянуть на документ и обнаружила на нём резолюцию Петра Первого: «А х** вам моего не надо?».
Императрица попросила подать перо, чернила и своей нежной ручкой начертала: «А я, как женщина, даже этого предложить не могу».
* * *Однажды Екатерине II стало плохо, и доктор прописал пустить ей кровь. После этой процедуры она приняла графа Безбородко.
– Как здоровье, Ваше Величество? – спросил граф.
– Теперь лучше. Последнюю немецкую кровь выпустила, – ответила императрица.
* * *Как-то накануне Нового 1988 года, в консульское отделение Министерства иностранных дел СССР приходит факс от генерального консула СССР в Великобритании: “Настоящим сообщаем, что Королева Елизавета зачислена в штат посольства в должности машинистки-стенографистки с окладом в размере… Просим внести соответствующие изменения в штатное расписание”.
Изумлённый начальник Департамента заграничных кадров в Москве задумчиво чешет лысину и отвечает примерно следующее: “Праздники – праздниками, но пить всё-таки было бы неплохо поменьше…”. На что через десять минут за подписью посла приходит сообщение, что “пить было бы неплохо поменьше не нам, а вам и что это – не Королева Елизавета, а Королёва Елизавета Борисовна”.
Как-то во время одного из дипломатических фуршетов посол Вячеслав Мельников рассказал королеве об этом забавном случае. Елизавета II внимательно посмотрела на посла и задумчиво спросила: “А сколько у вас платят?”
* * *Генерал А.П. Ермолов занемог и послал за своим доктором Высотским. Разбогатев от огромной практики, доктор не обращал уже большого внимания на своих пациентов – он только на другой день вечером собрался навестить больного генерала. Когда доложили о приезде Высотского, генерал велел:
– Скажите, что я болен и потому принять его не могу.
У Ермолова спрашивали об одном генерале, каков он в сражении.
– Застенчив, – отвечал Ермолов.
* * *Сергей Есенин в последние годы своей жизни частенько прикладывался к рюмке. Однажды он пошёл получать большой гонорар за книгу своих стихов, сказав жене, что скоро вернётся. Появился он только под утро… Из ресторана его на руках принесли друзья. Жена грозно спросила:
– А где гонорар?
– Вот всё, что от него осталось, – сказали друзья, кладя к её ногам полуголого Есенина.
Ж
* * *– Когда я работал у Аркадия Райкина, – вспоминал Михаил Жванецкий, – меня дома, в Одессе, не было года два. Вернулся – на столе полно повесток в военкомат. Пошёл, военком разорался:
“А если война?! Где вас искать?!”. Я сказал: “Начинайте, я подъеду”.
На молодую журналистку произвела большое впечатление острота Михаила Жванецкого: «Одно неверное движение и вы – отец».
– Это вы сами придумали? – спросила она писателя.
– Нет, вдвоём, – признался Жванецкий.
Коллеги поинтересовались у Жванецкого:
– Миша, что такое, по-твоему, остроумие?
– Я отвечу примером. Мы ехали в Алма-Ату. За окном поезда проплывала бесконечная голая-преголая степь. Вдруг один из артистов, указывая на эту степь, печально произнёс: «Посмотрите, вот что здесь было до советской власти…».
Михаил Жванецкий признавался:
Воспитывала меня, в основном, мама. Отец тоже принимал участие, но больше ремнём. Да, бил меня папа…Часто. Поймал с куревом – отлупил, за двойки-тройки лупил… В результате я закончил институт с красным дипломом.
На каком-то торжестве.
Увидев, как президент Путин беспрепятственно и демократично миновал рамку металлоискателя, Жванецкий среагировал живейшим образом:
– Владим Владимыч, как? А где железный характер, стальные нервы?
М. Жванецкий как-то шёл по Привозу. Его остановили и спросили:
– Миша, скажите, хорошо будет?
– Уже было, – ответил он.
* * *Замечательный французский физик, лауреат Нобелевской премии Фредерик Жолио-Кюри однажды так определил связь теории с экспериментом:
“Чем дальше эксперимент от теории, тем ближе он к Нобелевской премии”.
* * *8 мая 1945 года в Берлине под председательством маршала Георгия Жукова состоялось подписание Акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. На церемонии присутствовали представители армий СССР, США, Англии и Франции. Глава немецкой делегации фельдмаршал Кейтель, увидев среди представителей стран-победительниц генерала и офицеров во французской военной форме, не смог сдержать удивления и саркастически усмехнулся:
«Как?! И эти тоже нас победили?!».
Сарказм Кейтеля можно было понять – менее пяти лет назад – 22 июня 1940 г. – именно он принимал капитуляцию у разгромленных французов.
Вскоре после войны Сталин произвёл в маршалы Н.А. Булганина и доверил ему пост министра Вооруженных сил СССР. Это был пожилой, отяжелевший, сугубо штатский человек, верхом ездить он не умел. А надо сказать, что на военных парадах того времени министр объезжал войска верхом на коне. Пришлось Булганину заняться верховой ездой. Дело продвигалось туго. Через какое-то время, увидев его более чем скромные успехи, один из военачальников выразил сомнение, получится ли из этого что-нибудь. Маршал Жуков, в прошлом сам лихой кавалерист, возразил:
– Почему не получится? По крайней мере от этого можно похудеть. Лошадь уже потеряла килограммов 15…
В Советской армии офицерам бородку разрешалось носить только в исключительных случаях. А просто так обрастать было категорически запрещено.
Один офицер, женившись на женщине старше себя, решил для солидности отрастить бороду и обратился с рапортом непосредственно к маршалу Жукову – так мол и так, разрешите носить бороду…
Резолюция Жукова:
«РАЗРЕШАЮ. Во внеслужебное время».
* * *Знаменитый русский поэт В.А. Жуковский обучал семью императора русскому языку и изящной словесности. Как-то на загородной прогулке при большом стечении всякого народа наиголубейшей крови к Жуковскому подошла наивная юная великая княжна Мария и спросила:
– Господин поэт! А что обозначает вырезанное на этом дереве слово «х*й»?
Все замерли… Но Жуковский не растерялся:
– В великорусском языке есть глагол «совать». Обозначает он – помещать, вставлять что-либо куда-либо. От него образовано повелительное наклонение «суй». В малороссийском диалекте русского языка есть глагол «ховать», обозначает – «прятать». От него и образовано повелительное наклонение «х*й», по-русски обозначает – «прячь».
Все вздохнули с облегчением. Княжна, довольная, ушла. После чего к Жуковскому подошёл государь-император Николай I, вынул из кармана свои золотые часы и подал поэту со словами:
– На, х*й в карман.
* * *Известный наполеоновский генерал Жюно, возвратившись из египетского похода, посетил свой родной городок Монбар.
Однажды, прогуливаясь по улице, он увидел своего старого школьного учителя и бросился обнимать его. Старик был в недоумении.
– Неужели вы меня не узнаёте? – взволнованно спросил генерал.
– В первый раз в жизни вижу…
– Как, дорогой учитель, неужели вы забыли самого ленивого, самого непослушного, упрямого, шкодливого из ваших учеников.
– Жюно, – тотчас признал его старик.
З
* * *В советские времена в Тбилиси проходила конференция на тему «Оптимизм советской литературы». Среди представленных был доклад маститого советского писателя Сергея Залыгина о природе и «социальной неизбежности» пессимизма лорда Байрона. Поднявшийся на трибуну старый литератор выглядел так, словно проглотил натощак ложку уксуса – сказывалась бессонная ночь в ресторане, проведённая с грузинскими коллегами. Завершая доклад, писатель заклеймил исторические условия, которые довели Байрона до разочарования в жизни. Далее он признался, что счастлив жить в стране, социалистический строй которой обуславливает оптимизм всей советской литературы и лично его делает оптимистом.
Затем последовало традиционное обращение к аудитории – нет ли вопросов? Поднялась рука из третьего ряда:
– У меня несколько вопросов.
– Пожалуйста, – откликнулся уважаемый гость.
– Скажите, ведь Байрон был молод?
– Разумеется!
– Он был талантливый?
– Он был гений.
– И он был красив?
– Байрон обладал необычайно эффектной наружностью.
– К тому же он был богат?
– Очень богат.
– И при всём этом он был пессимистом…
– Я только что говорил об этом!
– А вы, Сергей Петрович, стало быть, оптимист?!
* * *Когда Якова Борисовича Зельдовича в 1958 г. избрали действительным членом Академии наук, на банкете по случаю этого события коллеги подарили ему чёрную академическую шапочку и плавки. На шапочке была надпись «Академия наук СССР», а на плавках – «Действительный член».
Когда академик Зельдович выступил с критикой руководства Академии наук СССР, последнее сделало предположение, что Зельдович сам хотел бы стать академическим начальством. На что Яков Борисович заметил:
– Такая возможность была обрезана у меня вместе с крайней плотью на восьмой день после рождения.
Академика Зельдовича попросили высказаться на философскую тему «О форме и содержании».
Яков Борисович ограничился одной фразой:
«Формы должны быть такими, чтобы хотелось взять на содержание».
* * *Однажды ученики греческого философа Зенона обратились к нему с просьбой:
– Учитель, ты, обладающий знаниями во много раз большими, чем мы, всегда сомневаешься в правильности ответов на вопросы, которые всем нам кажутся очевидными и ясными. Объясни нам причину твоих сомнений.
Начертив на песке посохом два круга, большой и малый, мудрец молвил:
– Площадь большого круга – это познанное мной, а площадь малого круга – это познанное вами. Как видите, знаний у меня действительно больше, чем у вас. Но все, что вне этих кругов, – это непознанное ни мною, ни вами. Согласитесь, что длина большой окружности больше длины малой, а, следовательно, и граница моих знаний с непознанным больше, чем у вас. Вот почему у меня больше сомнений.
И
* * *Выдающийся норвежский драматург Генрик Ибсен был в своё время аптекарем. Как-то к нему пришёл крестьянин с двумя рецептами: один был выписан врачом жене, а второй – ветеринаром для коровы. Ибсен дал ему лекарства и сказал:
– Вот это – для вашей жены, а это для коровы. Будьте внимательны и не перепутайте – иначе ваша корова может околеть.
* * *После завершения Суэцкого кризиса 1956 года жена британского премьер-министра Кларисса Иден призналась:
– В последние недели мне казалось, что Суэцкий канал протекает через мою гостиную.
* * *Писатель-юморист Лион Измайлов, отвечая на вопрос пишет ли он эпиграммы, сказал:
– Нет, сам не пишу, но очень люблю эпиграммы, в том числе и в мой адрес. Мне, как трижды лауреату премии «Золотой телёнок» «Литературной газеты», Валентин Гафт посвятил мягкую и тонкую эпиграмму:
Повезло тебе, придурку,Что попал в «Литературку».Эта добродушная, а главное, интеллигентная эпиграмма мне очень нравится.
* * *Будущий папа Иоанн XXIII в своё время занимал должность папского нунция во Франции. На некоем дипломатическом приёме ему пришлось подойти к дверям одновременно с главным парижским раввином. Каждый из них желал уступить дорогу другому, а потому возникла некоторая неловкость.
– Проходите, проходите, – сказал будущий папа, – Ветхий завет всегда идёт впереди Нового…
* * *Папа Иоанн-Павел II совершал визит в Польшу. Когда папский самолёт взлетел и взял курс на Варшаву, стюардесса стала предлагать пассажирам лайнера традиционный на международных линиях стаканчик сухого вина. Папа вежливо отказался. Показав пальцем вверх, он промолвил:
– Не могу, шеф близко.
* * *Где-то в конце XIX-го века в Петербурге списывали отслужившую свой срок императорскую яхту. Кроме самого судна, списанию подлежали и некоторые предметы, составляющие обстановку кают яхты. Среди них были ценные раритеты, в том числе два совершенно уникальных: редкостной красоты громадный ковёр (подарок персидского шаха), покрывающий пол в кают-компании, и пианино красного дерева – презент какого-то малазийского князька.
Ясное дело, что, как обычно, списывались и вполне пригодные вещи, на которых вороватые интенданты хорошо наживались. Адмиралу, который должен был, закрыв на всё глаза, подмахнуть акт списания, был презентован персидский ковёр, который и был заранее доставлен на его квартиру. В графе «Причина списания» о ковре было начертано:
«СМЫЛО ЗА БОРТ НАБЕЖАВШЕЙ ВОЛНОЙ». Пианино, как предмет более громоздкий, списать не решились.
Составленный по всей форме акт списания был направлен на утверждение. Однако случилось непредвиденное – «договорной» адмирал, не успев подписать акт, был переведён на другую должность. Интенданты были в панике – как поведёт себя новый начальник?
В томительном ожидании прошла неделя, другая… Наконец акт был получен. На титульном листе краснела спасительная резолюция нового начальника – «Утверждаю».