Проталлакс на Земле

– Твою мать! – это было, пожалуй, единственное ультимативное выражение во Вселенной, которое могло полностью описать все мысли и нынешнее состояние Александра. Больше слов он не нашел.

Они неотрывно смотрели друг на друга. С одной стороны, чуть согнувшись, стоял стовосьмидесятипятисантиметровый мужчина в черных джинсах и белой рубашке. Его обычно волевое четко очерченное лицо, увенчанное русыми неприглаженными волосами, полностью закрывающими уши, сейчас приобрело испугано-сосредоточенный вид. С другой стороны, посреди кухни, находился гость. Он был высотой всего около ста сантиметров. В форме тела проглядывались очертания усеченного конуса. «Кожа» существа состояла из небольших темно-коричневых гексагонов, каждый был примерно сантиметр в диаметре. Эти немного неровные шестиугольники располагались близко друг к другу, но между ними были легко различимы ярко-розовые прожилки. На «макушке» росло что-то маленькое, похожее на розовый перепончатый цветок. Верхнюю половину тела, почти у вершины, охватывала сильновыпуклая розовая полоска шириной четыре сантиметра, на которой покоилось шесть больших черных полусфер-глаз. Нижнюю половину тела опоясывали объемные складки, расположенные под углом и по форме напоминавшие питонов, стягивающих подобие талии странного создания. Верхняя складка вылезала прямо из середины тела и уходила за «спину». Две центральных полностью опутывали видимую часть туловища. Нижняя, немного сужаясь, заканчивалась, пройдя две трети видимой части тела.

Молчание и напряжение продолжались уже несколько секунд. За это время в голове Сперовского пролетело множество мыслей и порывов: поднять руки и сдаться, убежать, позвонить в полицию или кинуть тапок, надеясь, что это окажется слабым местом непонятного существа. В любом случае тело Саши застыло и отказывалось повиноваться пробегающим мыслям. Волнение росло, на наморщенном лбу проступили капельки пота. Молчание прервалось каким-то знакомым голосом.

– «Я тебе не враг, пожалуйста, не бойся», – коричневое чудовище не двигалось, Александр закрутил головой в поиске источника звука.

– «Здесь есть только ты и я», – произнес тот же голос. Сперовский попытался разглядеть на теле спокойного создания что-нибудь, напоминающее рот.

– «Я не могу говорить. То, что ты воспринимаешь как звук – это мои мысли, посланные в твой мозг», – потребовалось несколько секунд на осознание, Саша поверил голосу и со страхом включился в разговор.

– Ты убьешь меня? – вслух произнес он.

– «Нет, я не желаю тебе зла, и оружия у меня нет».

После этой фразы две складки существа стали медленно отрываться от тела и подниматься вверх. Кончики этих «рук» раскрылись, как бутоны, и стали похожи на пальцы. Их было по четыре на каждой конечности. Существо этим жестом довольно точно изобразило человеческую «сдачу в плен» или мирные намерения.

– «Пожалуйста, не убегай. Мне нужно с тобой поговорить и нужна помощь».

– Кто ты? То есть… в общем? – Сперовский немного расслабился и опустил руки, колени у него тем не менее продолжали дрожать. В свою очередь, существо сложило конечности в прежнее положение.

– «Для тебя я – инопланетянин. Собственного названия и даже персональных имен у нас нет. Ты можешь называть меня как захочешь, чаще всего люди давали мне имя по ассоциации моего внешнего вида с чем-то знакомым. Так, меня нарекали Сота, Графит, Сяохуа, Гамджа, Осьминог, Громозека».

– Понял, Громозека, – у Саши, естественно, созрело еще несколько вариантов имен, но сознание было сосредоточено на другом, поэтому все сразу забылось. Юноша решил пока не утруждаться. – Вы собираетесь нас захватить?

– «Нет, мы вам не враги. Мы только изучаем. Если тебя это успокоит – у вас нет никаких ресурсов и технологий, ради которых стоит уничтожать жизнь».

Александр почувствовал, что опасности для него нет, и перевел дыхание. Стоять не было сил. Только он подумал о том, что хочет сесть, как инопланетянин снова выпустил конечность и потянулся к стулу, стоявшему в полутора метрах от него. Сначала щупальце просто выпрямилось, а после стало растягиваться и обхватило ножку стула. Существо немного напряглось, и стул со скрипом придвинулся к Саше. Инопланетянин отпустил ножку, свернул обратно свою конечность и недалеко отступил. Движение было беззвучным и плавным. Молодой человек немного опешил, но все же принял галантно сделанное предложение, подошел, а затем сел на стул.

– Спасибо… Почему вы здесь? В смысле, у меня дома? – мысленно Саша вкладывал в вопрос формулировку «именно у меня», представляя болезненные опыты над своим телом.

– «Это случайность, не бойся. Последним и главным обстоятельством является то, что у тебя было открыто окно».

В этот момент по успокаивающемуся Сперовскому пробежал холодок. Одна забытая мелочь могла стоить ему целой жизни.

– Ведь это маленькая оплошность, я обычно проверяю окна, просто на что-то отвлекся. – Саша зачем-то начал оправдываться, как в детстве перед своими родителями, не обращая внимания, что собеседник физиологически не подходит на эту роль. Впрочем, винить Александра было бесполезно, любой человек в его положении сказал бы нечто подобное.

– «Я буду общаться с тобой, используя термины, применимые для человеческой разговорной речи… Как я уже сказал – мне нужна твоя помощь. Ты готов выслушать меня?»

Сперовский уже не опасался за свою жизнь, но продолжал говорить как человек, у которого нет выбора.

– Конечно.

– «Завтра, лучше ночью, мне нужно попасть в центр города, там находится передатчик, с помощью которого я смогу сообщить своим, что потерпел крушение и что несколько десятков людей видели меня. После консультации я, вероятнее всего, отправлюсь к месту эвакуации. Оттуда меня либо заберут, либо направят со специальной командой избавляться от следов аварии».

В этот момент Саша в очередной раз подумал об уничтожении людей, которые видели инопланетянина.

– «Никто не умрет, не переживай. Я прошу тебя помочь. Мне нужно, чтобы ты отвез меня к маяку, а потом к точке сбора. Это все, что требуется».

– А что будет потом со мной? Вы оставите меня в покое?

– «Вероятнее всего».

– В смысле? Хотите забрать? – Сперовскому тяжело было вести диалог с существом, которое сохраняло полную неподвижность и почти не имело эмоций в голосе. Каждый неконкретный ответ воспринимался как что-то ужасное.

– «Нет. Ты не нужен. Эта была фигура речи, не переживай за себя».

– Значит, просто водитель. Хорошо, машина у меня есть, но я не представляю, что делать, когда приеду на место. Ты не человек, как тебя прятать? На вас любой обратит внимание! – Из-за стресса юноша на протяжении всего разговора не мог определиться с формой обращения к существу.

– «Это не твоя забота. С остальным я справлюсь самостоятельно».

– Ладно. А почему завтра? Сейчас ночь, можно отправляться.

В первые минуты контакта с инопланетянином Саше хотелось, чтобы внезапное знакомство скорее закончилось. Ни о каком интересе или желании узнать что-то о существе не могло быть и речи.

– «Я был ранен. – Громозека развернулся, были заметны небольшие повреждения на щупальцах, они раздвинулись, и Александр увидел глубокую рваную рану в слизи. Крови не было, естественно. Края раны были розового цвета, углубляясь, цвет переходил в желтый с серыми волокнами. – Мне неизвестно, как именно это произошло: при падении или это люди пытались меня исследовать».

Мысли об опытах инопланетной расы – 1:1.

Существо продолжило:

– «Ранение не смертельное, даже без лечения моей жизни ничего не угрожает. Однако солидная часть моего тела состоит из гальванических и топливных элементов… – Саша задумался. – Из аккумуляторов и химических генераторов энергии, отличных по свойствам от ваших, небольшая часть из них повреждена. Без терапии мне сложно управлять электромагнитными полями, сложно ментально воздействовать и взаимодействовать с людьми».

– Что тебе нужно для лечения? – только сейчас Сперовский обратил внимание, что на полу была рассыпана соль. – Больше соли или что это?

– «Да. Если ее нет, то на замену подойдет и сода. Помимо этого, требуется песок или стекло. Второе предпочтительнее. Далее – спички».

– Песок и стекло? Зачем? – У юноши взыграло воображение, и понеслись абсурдные варианты использования обоих ингредиентов.

– «Впитать. Съесть, по-вашему. В них содержится достаточное количество кремния, который является основой моей твердой оболочки. Несмотря на затраты при разложении диоксида на составляющие, польза при восстановлении будет существенной». – Почувствовав смятение собеседника, инопланетянин прервался.

– Извините, не понимаю химию, я вам просто поверю. Что нужно, кроме стекла?

– «Много соли или соды и спички».

– М-м-м, сода есть, спички тоже, – Саша энергично поднялся со стула. – Поищу стекло. А зеркало подойдет, если что?

– «Подойдет. Спасибо». – Странно, но молодому человеку показалось, что в голосе стали улавливаться нотки искренности.

Александр ушел в комнату и приступил к поискам космической сладости, «стеклёнка» – как ее бы назвали маркетологи. За все время поиска компонентов в местной экспедиции Громозека не сдвинулся с места. Со стороны показалось бы, что он не живое существо, а часть столовой утвари или что он стоит на паузе.

Через некоторое время Сперовский вернулся на кухню, держа в руках два небольших стеклянных полотна.

– Я снял их с дверец шкафа. Только потом вспомнил, что есть стаканы… Что лучше подойдет? – слегка опечаленно спросил человек.

– «То, что меньше требуется в быту».

– Тогда стаканы, их проще заменить. Что мне с ними делать?

– «Просто положи на пол и разбей. Туда же насыпь соду».

Саша аккуратно опустил стекло на стол, достал с полки три стандартных граненых стакана и положил их на пол. В этот момент где-то недовольно икнул одутловатый алкоголик в тельняшке. Александр оглядывался, выискивая молоток. Юноша, очевидно, был рассеян из-за внезапного контакта с внеземной формой жизни и забыл, что молоток лежит в прихожей, на дне выдвижного ящика. Взгляд будущего стекольного палача упал на немытую сковородку, которая моментально была классифицирована им как «идеально сбалансированный ударный инструмент». Саша схватился за рукоять своего оружия, присел и двумя мощными ударами разбил стаканы. Немного постучав ребром сковороды по самым большим осколкам, Сперовский отложил ее и переключил внимание на поиск соды. Она не скрывалась, поэтому моментально была опознана и высыпана прямо на останки трех кухонных солдат.

– Что дальше? – спросил Александр.

– «Пожалуйста, еще мне нужны спичечные головки. Все».

Саша не стал задавать глупых вопросов и принялся выполнять просьбу. Пока Сперовский был занят, инопланетянин немного приподнялся, плавно переместился к смеси стекла и соды, остановился прямо над ней и опустился, причем ниже изначального положения. Когда молодой человек закончил, Громозека продолжил:

– «Спасибо. Положи их передо мной».

Саша так и сделал.

– «Еще раз спасибо. Благодаря этому составу я смогу немного восстановиться. Я хотел бы прервать наш разговор, поскольку у меня больше нет возможности поддерживать контакт с твоим мозгом. Тебе тоже следует отдохнуть, стресс уже сказался на твоем состоянии. Давай продолжим беседу, когда на улице будет светло. Мне придется восстанавливать оболочку все это время. Из-за доступа кислорода к внутренностям процесс будет протекать так медленно… И еще, после твоего ухода я включу эту лампу». – Громозека указал на маленькую ультрафиолетовую лампу на стене. Куплена она была в приступе бактериальной паранойи, и ею никогда не пользовались.

– Хорошо, без проблем. Я согласен, спокойной ночи. – Сперовский действительно чувствовал эмоциональную пустоту и физическое недомогание. Ответ ему не требовался. Он ушел в комнату, выключил свет, лег и моментально уснул.

Оставшись один, инопланетянин закрыл кухонную дверь и включил ультрафиолетовую лампу. Он питался и восстанавливался всю ночь, не меняя положения тела.

4. Чай с бутербродами

Утро и день наступили строго по расписанию, однако из-за вечных туч разницу было не разглядеть. Стеснительное солнце и часы в унисон свидетельствовали, что уже полдень. Ненавистный, гадкий будильник своим противным тоном намекнул Александру, что пора просыпаться. Он лениво потянулся, выключил губителя волшебных снов, присел на край кровати и медленно открыл глаза.

Обстановка в двадцатиметровой комнате была очень далека от понятий «изысканность» и «стиль». Старая мебель, заставленная всевозможными книгами, наборами красок и фигурками. Письменный стол, на котором соседствовали учебники, древний электропаяльник, огромная лупа, кисточки и целая куча ненужных вещей. Они уже давно застыли на одном месте и ждали, когда их отправят в последний путь – на свалку. Несколько гантелей, использовавшихся по строгому расписанию: тренировки – лень – тренировки – лень – лень – лень. Огромная столешница, покрытая искусственным мхом и заставленная раскрашенными солдатиками, пушками и конницей, которые не понарошку демонстрировали события битвы под Аустерлицем. В углу стояла арфа, которую здесь оставили после какого-то мероприятия. Стены были украшены любительскими картинами, иллюстрирующими парусные корабли.

Александр сидел и рассматривал царапину на полу. Он размышлял о значении боевых улиток и утюгов с педальным приводом, которые ему недавно снились. Решив, что это все ерунда и что неудобно крутить педали, разглаживая при этом белье, Саша полностью пришел в сознание. В голове сразу промчался скоростной поезд с воспоминаниями о вчерашнем дне. Собеседования, борода Кирилла и встреча с инопланетянином. «Это бред, тоже приснилось», – логично заключил юноша и перевел свои очи на шкаф.

В дверцах не было стекол. Это послужило сигналом для глаз и рта, что им пора максимально округлиться. Теперь Александр пялился в пустующие дверцы с абсолютно отсутствующим выражением лица. Через некоторое время поступило полное осознание того, что у него на кухне находилось инопланетное существо. Сперовский немного запаниковал, опять подумал об опытах, захвате планеты и массовых убийствах. Спустя мгновение он прокрутил небольшой вчерашний диалог и вновь расслабился: ему ничего не угрожало. Громозеке просто нужна помощь. Саше подумалось, что это слишком детское имя для настоящего инопланетянина. Как с ним себя вести? Как говорить? Откуда он? Чем он дышит? Читает ли он сейчас его мысли? Наконец-то вчерашний страх и стресс историка сменились на неподдельный интерес.

«Первоначально стоит одеться, хотя он вроде вообще без одежды или у него броня, не помню. Лучше оденусь, так будет правильно. – Саша встал, оглянулся и собрал комплект чистой одежды для дипломатических встреч. Это были просто джинсы и футболка, в меру грязные. – Ладно, вперед».

Саша быстро прошмыгнул в туалет. Закончив свое дело, он медленно и относительно уверенно подошел к двери на кухню и повернул ручку. Ультрафиолетовая лампа была выключена, а потолочная лампа дневного света продолжала работать, в помещении было светло. Уже знакомое коричнево-розовое существо находилось примерно на том же месте, что и вчера.

– «Доброе утро». – В голове Саши опять зазвучал знакомый голос.

– И вам, Громозека, – вслух ответил Сперовский и в очередной раз подумал, что это имя звучит нелепо.

– «Я достаточно восстановился и готов поговорить, думаю, у тебя есть много вопросов ко мне. Сейчас я заметил, что ты обращаешься ко мне в уважительной форме, этого можно не делать. Для общего удобства», – инопланетянин специально акцентировал внимание на форме обращения, чтобы раскрепостить собеседника.

– Хорошо. Скажи, почему твой голос мне знаком? Мы пересекались раньше и ты уже стирал мне память?

– «Мы не виделись. Воспоминания тебе не стирали. Мы не можем удалить память, мы можем только препятствовать ее формированию. В крайнем случае мы можем заблокировать отдельные фрагменты воспоминаний, – Громозека ощутил, что у Саши в очередь выстроились мысли о телепатических связях, и решил по максимуму внести ясность. – Ваш мозг во время работы генерирует электромагнитное поле. Вы недавно узнали о его существовании и можете с помощью датчиков зафиксировать лишь некоторые параметры и изменения. Мы же с самых давних времен умеем управлять своим излучением. За это отвечает отдельный орган. Мы обращаемся друг к другу, направляя и расширяя свое поле в сторону собеседника, и взаимодействуем с его полем и источником поля. В зависимости от ситуации, мы можем формировать несколько разных полей», – существо прервалось, чтобы дать Александру время на осознание.

– А как вы разговариваете?

– «Мы общаемся мыслями или образами. Вы передаете информацию с помощью слов, которые обозначают предметы и суждения, а мы передаем непосредственно мысль или образ. Это более продвинутый способ общения, поскольку можно передать сразу картинку, звук, настроение, чувства и знания. По этой же причине общение между двумя представителями нашей расы происходит намного быстрее, чем между людьми».

– А ты можешь так поговорить со мной?

– «Ты со мной – можешь, а я с тобой – нет».

– Я могу не говорить? А что делать? Просто думать?

– «Да, но по опыту могу сказать, что люди по привычке все равно переходят на голосовую речь, так вам комфортнее и проще. И еще: при желании мы можем влезть в ваш мозг очень глубоко и узнать все, но это необратимо травмирует вас из-за несовместимости наших „систем“. Поэтому мы используем информационный слой, который лежит на поверхности, то есть мы обрабатываем ваши мысли, которые вы активно прокручиваете в голове».

Саша решил, что у него получится, и сфокусировался.

– «Ты меня слышишь?»

– «Да. Я услышу все, что ты будешь обдумывать как свою речь, и все простые мысли о действиях, вроде: хочу посмотреть направо, сесть, пойти и так далее».

– «Круто. Только я так и не понял, почему твой голос кажется мне знакомым».

– «Это можно назвать следствием моего взаимодействия с твоим мозгом. Когда человек говорит какое-нибудь слово, до твоего уха доходит звуковая волна, которая заставляет вибрировать перепонку. Та, в свою очередь, передает колебания дальше, через слуховые косточки, в жидкость внутреннего уха. Далее вибрации конвертируются или переводятся клетками в электрический сигнал и направляются в таламус, в котором происходит первичная обработка. Переформатированный сигнал из таламуса попадает в височную долю мозга и там уже определяется как речь или что-то иное. Так как звуки мы издавать не можем, мы передаем наш электрический сигнал напрямую в таламус, после этого он распространяется как обычно. Однако этот сигнал не полон, в нем нет информации о тембре, громкости и высоте звука. Нам сложно генерировать такие тонкие импульсы. По этой причине твой мозг самостоятельно дополняет сигнал нужными значениями. По каким принципам – нам неизвестно. Ты можешь слышать мой голос как мужской низкий, другой человек услышит его как высокий женский, это может быть даже голос матери. Поэтому – не удивляйся».

– Охренеть, – опять вслух произнес Саша. – Подожди, если мы по-разному слышим твой голос, то какого ты пола? Я думал, что ты – мужчина!

– «У нашей расы нет понятия пола. Даже термин „гермафродит“ для нас неприменим. У всех особей одни и те же органы репродукции».

– Как тогда мне тебя называть? Он, она или как?

– «Как хочешь. Я не чувствую разницы. Очевидно, что проще использовать мужские обращения, раз ты слышишь мужской голос».

– Согласен. Ладно, с этим разобрались, а тебе не мешает, что я говорю и думаю одновременно? Ты вообще меня слышишь?

– «Не мешает, я уже привык к этому. Ухо у меня есть, – щупальце указало на розовый цветочек, растущий на верхушке тела. – Однако мы намного хуже воспринимаем звуки. Твою речь я слышу как прерывающийся гул».

– Красиво смотрится, даже эльфы позавидовали бы.

Громозека легко уловил упомянутый образ в мыслях Саши и не стал его прерывать.

– А зачем нужны такие уши? Хотя вы и не разговариваете… – неловко заметил Сперовский.

– «Думаю, это особенность нашего вида. У нас не было врагов на планете, кроме природы. Мы использовали уши, только чтобы слушать ветер, гром, извержения, камнепады и прочие природные звуки, которые не отличаются разнообразием и всегда громыхают отчетливо».

– То есть нашу музыку вы слушать не можете? Своей, наверное, у вас тоже нет?

– «Своей нет, и вашу не можем, напрямую. Но если ты будешь четко представлять музыкальный фрагмент, то я смогу его понять и „услышать“ мозгом. Однако не уверен, что мое понимание в полной мере отражает реальное музыкальное звучание. Мы проводили опыт, сначала слушали песню своими ушами, а затем ее исполнение через человеческий мозг. Разница ощутима. Можно сказать, что нам нравится это искусство, хоть его и сложно добыть. Мало кто может полностью представить звучание».

– Я потом попробую что-нибудь представить, если захочешь.

– «Поживем – увидим».

– Ты и так можешь говорить? Это как-то слишком по-человечески.

– «Если тебя это смущает, то я могу не произносить подобных оборотов».

– Нет, что ты, это здорово, просто я не ожидал. Говори как хочешь! – Саша немного прокрутил разговор обратно и вспомнил важную деталь. – Ты сказал, что можешь понимать образы, которые я посылаю, а я твои – нет. Что это значит?

– «Мы пробовали общаться с разными людьми, используя наш стандартный метод передачи информации. Вы не в состоянии воспринимать такой поток из-за отсутствия нормального приемника. Это всегда заканчивается болью и кровью. Мы оставили попытки наладить такой контакт. Достаточно того, что мы понимаем ваш язык и посылаем вам информацию на нем, хоть это и медленно».

Сперовский был неглупым человеком, но при этом молодым и, к сожалению, успевшим прочитать много разных книг и посмотреть достаточное количество фильмов и сериалов. Естественно, в голове у парня пролетела мысль о том, что он – иной, первый, избранный. Громозека уловил эту юношескую мысль и испытал чувство, похожее на смех от радости. Саша мужественно и героически произнес:

– Может, со мной получится! Давай попробуем, я справлюсь! Что надо делать? – Александр был воодушевлен.

– «Я не рекомендую: как было сказано, тебя ждет боль в разных участках головы и возможно кровотечение. Ваш мозг несовместим с такими данными».

– Мы же не будем долго пытаться, если не получится, то ты сразу перестанешь. Ты же быстро поймешь, если мне станет плохо? – уже менее героическим тоном сказал потенциальный мессия.

– «Да, быстро. Если ты так хочешь, то попробуем, – инопланетянин знал исход мероприятия, но также он понимал, что, если отказать, Саша от него не отстанет. – Постарайся расслабиться, так будет менее больно. Не думай ни о чем. Скажи „готов“, и я начну».

Сперовский уже склонялся к отказу от своей идеи, но решил идти до конца. Где это видано, чтобы избранник судьбы отступал! Вперед! Саша громко скомандовал:

– Готов!

В тот же момент на него обрушился невероятный поток информации. В сознании быстро пробегали какие-то картинки, вспышки и несформированное нечто, казавшееся непостижимыми мыслями, невозможными для восприятия. Стоял звон в ушах. Голова сразу же заболела, как будто давление моментально поднялось в два раза. У Саши подкосились ноги, он упал на колени, одной рукой оперся на пол, а второй взялся за лоб. Юноша открыл глаза, но увидел лишь разноцветные блики, он попытался что-то сказать, но даже не услышал собственного голоса. Казалось, мозг сейчас настолько забит, что информацию, полученную своими органами, он просто не воспринимает, она стоит в очереди или вовсе отложена. Из носа потекла кровь, глаза и лицо покраснели. Александр даже не мог ни о чем думать, единственное, что вытесняло инородные образы, – это боль, она чувствовалась как обычно.

Внезапно все закончилось. Сознание освободилось, будто из головы вылезло нечто огромное. Глаза снова стали видеть, а уши – слышать. Сперовский уже просто лежал на полу. Он снова овладел своим телом, сориентировался в пространстве и почувствовал, что боль уходит. Он приподнялся, давление в голове еще было диким, и кровь продолжала капать из носа. Громозека медленно приблизился к нему и аккуратно подхватил юношу за голову и спину. Александр почувствовал, что поверхность щупальцев довольно жесткая, похожая на камни, но это его мало беспокоило.

– «Скоро все пройдет, Нео, – в голове у Саши вновь зазвучал голос. – Ты действительно показал лучший результат, у тебя не начался эпилептический припадок. Это достойно похвалы, хоть и неясно, от чего это зависит».

– Нео? Ты что, и острить умеешь? Я пока не настроен на это! – Сперовский мало-помалу приходил в себя, давление спало, кровь остановилась, к носу была приложена салфетка, которую держал инопланетный нянь-экспериментатор.