Яна

– Нет, я просто… – Сергей вновь замялся.

– Что? Не гожусь?! – возмутилась Яна, подняв голову.

– Хм… Я Сергей, – представился он.

– Яна, – небрежно бросила она, возвращаясь к блокноту.

– Угощайтесь, Яна! – предложил Сергей, указывая на орехи и сухофрукты.

Яна принялась вычислять сумму долга, считая столбиком. Сергей, чуть приподняв бокал, заглянул внутрь.

– Вы правы, Яна, – сказал он, – всё живое тянется к свету, а человеку сподручней в дерьмо, – сказал и выпил залпом, до дна.

– Приятного аппетита, – буркнула Яна, не поднимая головы.

– Пардон, не к столу, конечно, но…

Сергей вздохнул и вновь налил себе виски. Ему хотелось как можно скорее сменить настроение, переключиться, избавиться от скверных ощущений и войти в какую-то норму.

– А давайте, Яна, выпьем за вас, – поднимая бокал, предложил он, – за вашу красоту!

Она не подняла головы, но комплимент ей понравился. Не встретив участия, Сергей всё же заметил её улыбку и улыбнулся в ответ. Он поднял бокал к свету и невольно засмотрелся на игру бликов в янтарной жидкости.

Тепло алкоголя растекалось по телу, и мрачный мир на глазах розовел. Закатное солнце заглянуло в окно, радужно заплескалось в бокале и подмигнуло Сергею.

– Красота, – сказал он, – как явленное божество, несет нам радость восхищения, желание жить, любить, и сердце откликается улыбкой счастья! – Приятно удивляясь ощущению чистоты, Сергей добавил: – Как здорово всё-таки жить!

Яна на секунду подняла голову, ничего не сказав, с ухмылкой вернулась к своим делам. Краем глаза Сергей уловил этот презрительный вздох, и ощущение чистоты поблекло. Он опустил бокал и посмотрел в окно.

За окном сотрудник кафе активно сгонял с места какого-то нищего, который, положив перед собой шапку для сбора мелочи, со своими котомками уселся на тротуар прямо напротив входа.

Возраст человека без определенного места жительства трудно поддается определению, но вряд ли ему было больше шестидесяти.

Сотрудник ногой отшвырнул его шапку – мелочь посыпалась по тротуару. Заросший, одетый в лохмотья и не совсем трезвый бездомный с трудом поднялся на ноги. Он не спорил, не протестовал, безропотно сносил пинки сотрудника и покорно собирал свои манатки.

Сергей с грустью наблюдал эту сцену. Все его мысли о красоте сменились ощущением полного бессилия, и ноющую боль прямо сейчас придется прикрыть скорбным бесчувствием.

– За каждой счастливой улыбкой череда невзгод и страданий, – сказал он, глядя на ковыляющего прочь бездомного. – Слезами и тоской пронизан лучший из миров. И где-то в нём сокрыт источник зла.

Сменить настроение не удалось, и он снова выпил залпом до дна. Глубоко вздохнув, Яна подняла голову, сунула сигарету в рот и как-то недружелюбно затянулась. Заметив её раздражение, Сергей примирительно поднял руки.

– Я не хочу вам мешать, – сказал он.

– Кто мешает, того бьют, – со знанием дела заявила Яна.

Она потушила сигарету, вернулась к блокноту, дважды подчеркнула сумму долга и снова подняла голову.

– Вы ведь не женаты, – сказала она. – И девушки у вас нет. Так? Понимаете, о чем я? Вы кто? Поэт-любитель-самоучка или философ-неудачник?

– Нет, я… по гигиене окружающей среды, – ответил он.

– Дворник, что ли? – усмехнулась Яна.

– Похоже на то, – согласился Сергей.

– Не сочтите за грубость, дворник, но череда страданий – удел неудачников и слабых, а слабость – противна жизни.

– Я проявляю слабость, чтобы сохранить равновесие, – оправдался Сергей.

– Собеседник для одиночества, виски для равновесия – безупречная логика! – иронично восхитилась Яна.

– А как иначе выкинуть всё из головы? – спросил Сергей.

Яна посмотрела на часы и положила блокнот в сумочку.

– Вот что, дворник, – сказала она с пренебрежительным раздражением, – столкнулся с проблемой и сразу за стакан? Красота… добро и зло… – презрительно передразнила Яна. – Действовать надо, а не мямлить. – Она всем телом подалась к столу. – Инстинкт и воля! Переверни стол, сбрось фигуры! Бутылкой по башке и вперед!

Как бы в подтверждение своих слов, Яна глотком допила мартини, жестко поставила бокал на стол и на всякий случай уже мягче добавила:

– Только не сейчас, конечно, и не мне, о’кей? – сказала она, поднимаясь со стула.

– Наверное, я должен сгореть от стыда, – сдерживая смех, произнес Сергей и тоже встал.

– Большая редкость в наши дни, – вспомнила его же слова Яна и накинула на плечо сумочку. – Ладно, у меня своих заморочек…

Она взяла со стола телефон и протянула Сергею руку на прощание.

– Пойду, пожалуй, – сказала она.

– Я тоже, – сказал Сергей и как-то двусмысленно нежно пожал её руку. – Может, вместе? Послушаем музыку, – предложил он.

– Какая неожиданность! Музыку! – вскинув брови, усмехнулась Яна.

– Ну да, – пожав плечом, сказал Сергей.

– Музыку? – переспросила она, удивляясь богатому воображению собеседника.

– Да, музыку, – кивнул он.

– Какую, на хрен, музыку? – с вызывающей грубостью сказала Яна.

– Рок, кантри, джаз… – невозмутимо ответил Сергей и вновь пожал плечом.

– Джаз? – переспросила она.

– Джаз… Классику…

Сергей уже перечислил почти все стили, которые смог вспомнить. Он знал ещё пару или даже тройку, но они вылетели из головы.

– Ты что, Дон Жуан?! А может, Альфонс? – спросила Яна и, набрав номер, приложила телефон к уху.

– Я не женат, – сказал Сергей, – и мне интересен вкус жизни… музыкально, как он звучит?

Яна услышала три ноты в трубке и голос: «Абонент временно недоступен…»

– Так себе звучит, – сказала она и, словно нехотя, опустила телефон в сумочку.

«Не красавец, но внешность с харизмой, – подумала Яна. – Выпивка его не портит, не алкаш. Во всём выше среднего, уверенный в себе, волевой, но в то же время сентиментальный, запутался и хочет казаться простым. Не удивлюсь, если играет на скрипке, хотя вряд ли».

Ещё немного подумав, Яна закрыла сумочку и подняла взгляд.

– Далеко? – спросила она.

– Что? – не понял он.

– Идти далеко? – повторила Яна.

– Нет, совсем нет, – заверил Сергей.

Всё это время, с первого взгляда, Яна ощущала запах хищника, но его поведение, речь… и даже сейчас он смотрел на неё как-то бесхитростно, широко открытыми и немного грустными глазами, в которых не было даже намека на плотоядность. Это было для неё неожиданно, странно и как-то волнительно.

***

Квартира Сергея оказалась действительно недалеко. Буквально через десять минут они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж, и Сергей открыл дверь. Яна прошла в комнату, осмотрелась. Книжные полки, шкаф, кровать, на столе ноутбук, опять книги, томик Гёте.

– Это всё? – спросила она.

– Что? – опять не понял Сергей.

– Одна комната?

– Есть ещё кухня, – сказал он.

Яна прошлась по комнате, через приоткрытую дверку шкафа заметила китель, на погонах две звезды.

– Телевизора нет – современно, – сказала она и повернулась к Сергею. – А где же твоя музыка?

– Музыка… – повторил Сергей и посмотрел на бутылку в руке. – Музыка в душе, – сказал он.

– Рок, кантри и джаз? – спросила она.

– Ага, – простодушно кивнул он.

Яна достала телефон, пару раз прикоснулась к дисплею, и музыка зазвучала.

– Ну, приглашай танцевать! – сказала она и положила руку ему на плечо.

Они танцевали, всё плотнее и плотнее прижимаясь друг к другу. В руке у Сергея была бутылка виски, у Яны – музыка из телефона.

Приподняв голову, Яна заглянула Сергею в глаза и чуть опустила веки, их губы почти соприкоснулись, но музыку прервал телефонный звонок, и, томно улыбнувшись, Яна прекратила танец. Она чуть в сторону отошла от Сергея и ответила на вызов.

– Алло! – недовольно сказала она в трубку. – Мы во сколько договаривались?! … Нет, сейчас уже нет. … Неважно, говори! … А что такое? … Хорошо, я перезвоню… Хорошо, сейчас перезвоню!

Не скрывая раздражения, Яна покрутила в руке телефон и, приняв решение, направилась к выходу.

Сергей последовал за ней. Перед дверью Яна развернулась, шагнула к нему, указательным пальцем за подбородок притянула его к себе и чмокнула в губы.

– Пока, дворник, – сказала она и вышла из квартиры.

Сергей растерялся и не нашел, что сказать. Да он бы и не успел. Дверь перед ним закрылась, и замок насмешливо щелкнул.

***

За рулем своего авто Евгений, сбросив скорость, внимательно перебирал прохожих по тротуару. Увидев Яну, он остановил автомобиль у края проезжей части.

Яна подсела к нему, устроилась на сиденье и захлопнула дверку.

– Ну? – с небрежной досадой спросила она.

Прежде чем ответить, Евгений поставил ручку переключения передач на «драйв», втиснул автомобиль в поток транспортных средств и мельком, с лукавой улыбкой взглянул на Яну.

– Я не нашел, – сказал он. – Не смогу.

– Совсем? – уточнила она.

– Совсем, – кивнул Евгений.

– Что предлагаешь?

– Продать твою квартиру.

– Что? – не веря своим ушам, переспросила Яна.

– Послушай, ты захотела жить отдельно…

– Не начинай! – перебила она. – Ты же знаешь, так надо. И потом, я купила квартиру – я!

– В кредит! – напомнил он.

– И что?

– Плачу-то я!

– Льготный процент, Женя!

– А ремонт, отделка, мебель, машина? Всё остальное? У меня уже нет возможности… в таких объемах!

– Женя, мы договорились, мне нужно время… Мы же договорились! А сейчас ты меня подставляешь!

– Я подставляю? – возмутился Евгений. – Я уважаю твоё решение, твоё право на личную жизнь, ты знаешь мои взгляды. Более того, я плачу по твоим долгам, хотя сам снимаю угол. Во-вторых, у меня тоже долги. В-третьих, я предлагаю реальный выход!

Он как-то нелепо расправил плечи и хмуро взглянул на Яну.

– Это, по-твоему, выход?! – негодуя, воскликнула она.

Евгений прижал автомобиль к обочине, остановил машину и повернулся к Яне.

– Послушай, – сказал он, – грядет девальвация, пройдет быстро, три-четыре дня, неделя максимум! – Евгений обаятельно улыбнулся.

– И что? – спросила Яна.

– У меня есть покупатель на твою квартиру. Вносишь приличный аванс за новую, на остальные делаем ставки. Мы в тренде! – с восторгом сказал он.

Яна достала телефон и открыла онлайн график курса валют: 29.138; 29.142; 29.149

– Ползет по копейке… И куда ползет? – не отрываясь от дисплея, спросила она.

– Умножай на два, в моменте до трех.

– Если вся ваша биржа об этом знает, то это фейк, – с досадой сказала Яна.

– Информация такого рода… стоит дорого, – через паузу и не без гордости произнес Евгений, невольно приподняв подбородок.

– Десять лет тюрьмы в нормальных странах, – доставая сигарету, сказала Яна.

– Слушай дальше, акции «Интер групп» сейчас на плинтусе. У них судебные дела и прочее… Снимем сливки, перекинем всё туда. Когда «Интер» получит лицензию на платиноиды, акции, сама понимаешь… Это Клондайк, Яна, Эльдорадо!

– Ты хочешь сказать, что через три-четыре дня каждый миллион… это… три!

– В моменте, Яна, я сказал, в моменте, и поймать этот момент – наша задача.

– То есть… это шанс, – сказала Яна и, задумавшись, прикусила край нижней губы. – Три-четыре дня… – вслух размышляла она, прикуривая сигарету. – Закроем долги и расправим плечи! – Она сверкнула глазами и с игривым прищуром посмотрела на Евгения. – А я знала, что ты сможешь. Вот что значит случай, Женька! – Яна ткнула кулаком ему в плечо и повторила: – Ведь это шанс, Женька, шанс!

– Завтра можем пойти на сделку, – сказал он.

– Нет, – сказала она.

– Нет? – Теперь уже Евгений не мог поверить своим ушам.

– Нет, – твердо повторила Яна.

– Но почему? – спросил он.

– Это моя квартира. И я её люблю!

– Глупо! Через неделю купишь новую.

– Нет, – ещё раз сказала она.

– Что ж… – Евгений поставил на драйв, – моё дело предложить, – сказал он, и машина рванула с места. – Долги. Удавка затянется, останешься без квартиры и без денег, и… и что потом?

– Да ко мне уже приходили! – с упреком сказала Яна. – Вчера!

– Кто? – не понял Евгений.

– Коллекторы, наверное, не знаю, я не открыла. Лёва скинул мою ипотеку, сказал, что по ошибке. Ну не козел ли?!

– Но это всего лишь месяц просрочки! Они же не могут так сразу…

– Пять месяцев, Женя, пять! – снова с упреком сказала Яна, будто это не она, а он просрочил платежи.

– Пять? Но я же тебе приносил, хотя понятно, – сказал он и всё же удивился снова: – И после этого ты говоришь – нет?! Яна, ты заболела?

– Должно быть другое решение. Допустим, текучку по долгам я оплачу.

– А по моим? – спросил Евгений.

– И по твоим, не плачь. Давай паспорт, завтра миллиона четыре тебе нарисую, может, прокатит.

– Повесить на меня? Ну уж нет!

– В чём дело, Женя? Бросим кость кредиторам и три с половиной на ставку.

– Я уже поставил пятерку, – проболтался он.

– То есть деньги у тебя есть!

– Я не мог не поставить!

– Молодец! С тебя ещё хотя бы пара паспортов, желательно левых.

– Стремно, – сказал он.

– Двадцатка, чистыми! – возразила Яна.

– Заманчиво, но… – Евгений задумался, – как говорится, поспешай медленно, – сказал он. – Нельзя терять голову. Довольствуйся малым.

– Ты издеваешься?! Упустить такой шанс?! Кончай шутить, Женя! – Яна взглянула в боковое окно. – Куда мы едем?

– Ко мне, – сказал он. – У тебя сейчас небезопасно.

– Знаю.

– Заодно и диплом заберешь.

– Сделал?

– Сделал, но на защиту придется сходить самой.

– Схожу. Думай, Женя, где взять на ставку, думай!

– Будь я её отцом, – сказал он и почесал за ухом, – я бы не дал ей ни копейки, но… может, хотя бы ещё десятку.

– Ты о чём? – спросила Яна.

– О Наташке! Это же «Интер»… Ну, в смысле… твоя подруга.

– Наташка, – повторила Яна и с глубоким вздохом плотно сомкнула губы. – Не хотелось бы, конечно, но Наташка может и сотню… Наташка.

Яна бросила сигарету в окно, нашла в списке контактов нужный номер и сделала вызов.

Глава 3

На следующий день в кафе с иностранным названием LIBERTAS, где посетители обычно пили кофе, Яна с Наташей заказали мартини.

Официант, молодой человек лет двадцати пяти, хоть и не атлет, но размеров внушительных, видимо, успешно освоил движение с подносом и между столиками скользил уверенно, попутно исполняя заказы клиентов.

На столик у окна он поставил две чашечки на блюдцах.

– Ваш кофе, пожалуйста! – вежливым басом произнес он.

– Спасибо, родной, – эпатажно улыбаясь, сказала Наташа.

– Приятного дня, – пожелал вежливый бас и чинно удалился.

– Какой огромный! – восхитилась Наташа. – Такие ручища, и не расплескал!

– Мы же просили мартини! – удивилась Яна.

Наташа рассмеялась.

– Такой огромный и такой тупой! – сквозь смех сказала она. – А, между прочим, он молодец, ведь я же за рулем, хотя плевать.

– Но я хочу мартини! – возмутилась Яна.

– Плевать, – повторила Наташа. – Короче, слушай дальше, – сказала она и пригубила кофе. – Такое чувство… Я до сих пор… такое волнение… Сердце стучит… это что-то… Потрясающе! Я уже снова хочу что-нибудь украсть! Кстати…

Спохватившись, Наташа брезгливо принялась выкладывать на стол пачки купюр.

– Ты просила – держи. Хочу от них избавиться. Они как чужие, грязные. Зачем взяла?! Но это было круто!

– Взяла хотя бы рюкзак, – с досадой сказала Яна, складывая деньги в свою сумку. – Мы же говорили о сотне, Наташ, это ни о чём.

– Давай ограбим твой банк! А, птенчик? Залезем ночью…

– Наташа, ты обещала попросить, занять, я не знаю… хотя бы сотню. Через неделю – клянусь!

– Не грузи. Обещала – возьму.

– Теперь он не даст тебе ни копейки.

– О чем ты? Он даже не заметит! Всё, хватит о деньгах. У нас это неприлично – дурной тон.

– У вас всё наоборот, не театр, а какой-то…

Слово «бордель» Яна не произнесла, но Наташа поняла и в усмешке скривила губы.

– Презренное ханжество профана! – снисходительно сказала она и продолжила, словно взойдя на сцену: – Жизнь – это буйство плоти! Вулкан страстей и половодье чувств! Убей в себе ничтожество. Прочь предрассудки! Когда заходит солнце – всё едино. Томление плоти, трепет ожидания. Великое безмолвие… И вдруг! Неистовый, срывающий оковы, брутальный образ Диониса! Ты вся дрожишь, и крик истомы, и пафос обретенья бытия! Потом свобода!

– Забавно, – одобрила Яна. – Из новой роли, да? Наташ, как насчет папика?

– Ты опять?! Птенчик, вспомни о сцене, девочка моя! Любовь и смерть! Игра страстей! Медея, Дездемона, Клитемнестра! Брось эту жажду ничтожных, тщетных благ!

Наташа откинулась на спинку стула и сменила тон на небрежный.

– Папик даст мне любую сумму, – сказала она и вдруг изменилась в лице. – Чёрт! Я же обещала, у него же суд… был… вчера. А если его посадили?

Наташа посмотрела на часы и поднялась.

– Куда посадили? – спросила Яна.

– В тюрьму, – сказала Наташа. – Надо бы срочно узнать.

– В тюрьму… – пытаясь понять, что это значит, повторила Яна и вдруг поняла. – Наташ, а как же деньги? – теряя надежду, спросила она.

Наташа что-то прикинула в уме.

– Насчет денег… Жди здесь, если всё нормально, я привезу, – сказала она и пошла к выходу.

– …Если всё нормально, – глядя ей вслед, повторила Яна. – Серьезно? А если нет? – вслух подумала она, прикуривая сигарету. – А я как дура жди?! Хорошо, жду, – согласилась Яна и стряхнула пепел. – Это я опять… сама с собой?

Она украдкой оглянулась по сторонам, затем приоткрыла сумочку и посмотрела на деньги. «Три с половиной умножить в моменте на три, это будет…» Раздвигая пачки купюр, Яна отыскала телефон, открыла калькулятор и посчитала.

Десять миллионов пятьсот тысяч. Она пересчитала ещё раз – всё правильно, десять миллионов. «За неделю неплохо», – подумала Яна.

– Стоп! – сказала она вслух и прикрыла рот рукой.

«Женька же поставил пятерку, значит, плюс ещё пятнадцать, это будет двадцать пять с половиной миллионов. Ого, если бы ещё Наташка, то есть Павел Янович. Ян-ов-ич. Видимо, отец у него был Ян. Вот, а я кто? – Яна. Это же знак! Но если его посадили… Да нет. Ну кто ж его посадит? Это же Павел Янович, он человек известный, значит, всё должно быть нормально. Надо верить, и всё получится», – решила она и, поерзав на стуле, взглянула на дисплей телефона.

Цифры отображали текущий курс рубля: 30.154; 30.179; 30.192. «Ух ты, как ползет! – подумала Яна. – Павел Янович, держись. А мне нельзя терять ни секунды».

– Время! – сказала она и ткнула сигарету в пепельницу.

***

В административной высотке, на самом верхнем этаже, в своем кабинете президент холдинга «Интер групп» Павел Янович, комфортно расположившись в кресле, дымил сигарой.

Управляющий «Такер банком» Лев Таккере, поправляя очки, курсировал вдоль стола.

В свои сорок четыре он выглядел лет на тридцать и ролью младшего партнера пользовался весьма умело. Ему прощали шалости, принимая их за ошибки, по-отечески журили и прикрывали.

С Павлом Яновичем они работали давно и не всегда в рамках закона, что Льва Таккере никогда не смущало. Однако в этот раз он чувствовал, что зашел слишком далеко. Дело было не в законах – пересекались интересы крупных структур, а это чревато большими неприятностями. Ему хотелось соскочить, но деньги есть деньги.

– Я делаю всё, что в моих силах, но я не волшебник! – оправдывался Таккере. – К тому же газеты пишут о поджогах… умышленных, и…

– Лёва, пострадали люди, – сказал Павел Янович. – Самое время проявить милосердие. Помоги деньгами, кредитом, а закладные сюда, на стол.

Павел Янович убедительно ткнул пальцем в подлокотник кресла, откинулся на спинку и пыхнул сигарой.

– Я ценю ваш масштаб, Павел Янович, – сказал Таккере, – но в свете последних событий… – Он развел руками и глубоко вздохнул. – Я действую в ваших интересах и свое умножаю, да, но под угрозой моя репутация!

– Лёва хочет поторговаться? – усмехнулся Павел Янович.

– Вы же знаете, что мой банк! – Таккере всегда как-то преображался, когда говорил о своём, светлел и бронзовел одновременно. – Мой банк, вся моя жизнь…

– Вся твоя никчёмная жизнь, Лёва, не стоит и гроша, – перебил Павел Янович, – а я тебе плачу, за что, Господи, за вывеску!

Он умел опустить собеседника на землю, а иногда и на пару метров ниже.

– Павел Янович, сейчас главное – верфи, – убеждал Таккере. – Я сосредоточен на контракте с немецким правительством, а потом…

– Здесь я решаю, Лёва, – вновь перебил Павел Янович, – что главное, а что потом.

Он уже подустал от ставшего пустым разговора, но, вставая, вполне дружелюбно добавил:

– Не забывайся, Лёва!

– Ситуация меняется, – не унимался Таккере. – Эти сделки…

– Эти сделки не стоили тебе ничего! По закладным получишь реальные деньги.

Павел Янович подошел к столу, что-то прикинул на калькуляторе, пыхнув сигарой, приобнял Таккере за плечи и повел его к выходу.

– За леспромхоз получишь два миллиарда, – сказал он, подводя Таккере к двери. – Два, Лёва, два… миллиарда. Вопрос закрыт?

– Павел Янович, я строго следую договоренностям. Я очень надеюсь… Я… – Лев Таккере разволновался и не мог подобрать слов. – Хорошо, – сказал он. – Да, я понял, хорошо.

– Молодец, – сказал Павел Янович. – Ступай и помни, пока ты… со мной… – Павел Янович сделал многозначительную паузу. – Ты не в накладе, Лёва, пока ты со мной, – закончил он, надеясь, что намек понят правильно.

– Хорошо, – закивал Таккере, – хорошо, рад был повидаться, да, всего доброго, да, до свидания!

Павел Янович уже знал, вернее, чувствовал, что Таккере ведет двойную игру. Что-то явно происходит, какая-то возня за его спиной. То, что Лёва мутит, понятно. Вопрос – с кем? С Зубом, с Зарином или с Ларским? Последнее маловероятно, хотя и сбрасывать со счетов нельзя, какие-то делишки у них есть. Скорее всего, мутит не Лёва, а с ним, и кто-то из этих троих.

Когда Таккере, пятясь, закрыл за собой дверь, из соседней комнаты вышел Анатолий.

– Лёва прав, – сказал он, – ситуация меняется.

– Не ситуация меняется, – возразил Павел Янович, – а Лёву пора менять.

– Да, но… ещё пару лет назад… Кто бы мог сунуться? А теперь? Аж до суда дошло!

– Это сигнал, Толя, – разминая косточки, пояснил Павел Янович. – Кто-то двигает локтем. Кто? Вот в чём вопрос!

– Я имел в виду всю систему, – сказал Анатолий.

– Ну-у… – протянул Павел Янович. – Система… только тронь – всё посыплется, – заверил он и посмотрел на часы. – А где Наташа?

– Она не придет, – сообщил Анатолий. – У неё поменялись планы.

– Поменялись планы, – понимающе кивнув, повторил Павел Янович и встрепенулся. – Что значит «поменялись планы»?! У неё есть что-то важнее, чем сто миллионов?!

Глаза Павла Яновича так несвойственно для него округлились от удивления, непонимания и даже обиды.

– Толя, убери-ка деньги. Немедленно! Ничего не получит, ни копейки! У меня тоже могут меняться планы! – Павел Янович шагнул к выходу, остановился, замялся и обернулся. – Толя, располовинь… убери половину, пусть знает… – сказал он и, грозно погрозив указательным пальцем в пол, вышел из кабинета.

***

Двумя часами ранее, когда Лев Таккере ещё только собирался на встречу с Павлом Яновичем, Яна прибежала в банк и спешно оформила кредитный договор на Евгения, который уже подъехал к головному отделению «Такер банка» и, сидя за рулем своего серебристого джипа, ждал условного сигнала от Яны по смс.

По первому сигналу он должен был зайти в банк, по второму – заглянуть в кассу. Евгений держал в руке телефон и ждал.

Управляющий Лев Таккере торопился на встречу с Павлом Яновичем и подписал все бумаги не глядя. Яне даже не пришлось ничего пояснять, хотя весь набор аргументов у неё был тщательно подготовлен, выверен и выучен наизусть. Когда Лев Таккере уехал, Яна отправила смс Евгению, сгребла бумаги в охапку и в кабинке с надписью «касса» торопливо передала документы кассиру.

– Люда, на выдачу, я тебе говорила.

– А где он? – спросила Люда-кассир, листая паспорт.

– Там же всё есть, Люд, ордер, паспорт, – торопила Яна, – всё подписано.

– А сам-то он где? – не унималась Люда. – Кому выдавать?

– Мне выдавать, Люда. Я за него, Люда, не тупи! Распишусь идентично, – заверила Яна и отправила Евгению второе сообщение.

Евгений тут же заглянул в кабинку.

– Вот он! Жень, распишись, – распорядилась Яна.

Люда-кассир внимательно посмотрела на Евгения, сверила физиономию с паспортом и сунула в лоток бумаги для автографа. Евгений расписался в нужных местах и, по утвержденному ранее плану, сразу покинул кабинку.

– Ну, чего ждем? – спросила Яна Люду-кассира, которая недоверчиво вздохнула, и за стеклом в кассе зашелестел счётчик банкнот.