Юная Кармен

Признаюсь, что при виде прелестного создания с завитушками светлых локонов дышал неровно, Не упускал случая, чтобы быть рядом, диктовать, написанное, ощущать ее дыхание, видеть василькового цвета глаза, сочные губы…

Из текста узнал, что Шурхал живет в поселке Советский, а вот профессию и место работы он не указал. Решил посоветоваться с коллегой, обратился к ответственному секретарю Людмиле Сергиенко:

– Статья толковая, поучительная. Как лучше представить автора? Селькором не годится, так как живет в поселке городского типа, в райцентре. Может, рабкором, но неизвестно, работает ли он и на каком предприятии?

– Володя, не ломай голову, Павел Алексеевич, ранее работал директором техникума механизации и мелиорации сельского хозяйства, а теперь на пенсии, как принято говорить, на заслуженном отдыхе, – сообщила Сергиенко.

– Значит, так и укажем, пенсионер, – с легкостью предложил я.

– Ни в коем разе, иначе обидится, – возразила она. – Грех называть его стариком. Бодрый, ведет здоровый образ жизни, увлечен велоспортом. Редко, когда увидишь его без велосипеда. Подпиши «наш внешкор», то есть «наш внештатный корреспондент».

Охотно последовал совету сотрудницы. Отдал два листа рукописи машинистке, бойко игравшей тонкими пальцами на клавиатуре пишущей машинки «Ятрань». Испытывая к красивой девушке симпатии, попросил:

– Анечка, не откладывай в долгий ящик. Статья пойдет в следующий номер газеты.

– У меня рукописи не залеживаются, – ответила недавняя выпускница школы, успевшая окончить курсы машинописи, мечтавшая о профессии литератора. Я знал, что на досуге она, увлеченная творчеством Корнея Чуковского, Аркадия Гайдара, Павла Бажова и Агнии Барто, пробует писать стихи и рассказы для детей, надеется заработать рекомендацию для поступления на филфак Одесского госуниверситета.

На следующий день через окно кабинета, а редакция и типография располагались в одноэтажном здании по соседству со зданиями райкома партии и райисполкома, я увидел, как к входной двери на велосипеде подъехал высокий мужчина. Прислонил свой транспорт к ограде и вошел в помещение. По звуку шагов в узком и длинном коридоре я определил, что он направился в сторону кабинетов редактора и отдела писем. Минут через пять услышал стук в дверь.

– Войдите! – пригласил я. На пороге предстал ранее увиденный мною, стройный, не обремененный избыточным весом, велосипедист. Ответив на приветствие, пригласил его к столу. Он представился и поинтересовался:

– В отделе писем мне сообщили, что вы занимаетесь моей статьей. Может, есть претензии, замечания, вопросы?

– Вопросов нет, написано профессионально, убедительно.

– Не могу и не хочу сидеть без дела, поэтому взялся за перо. Не ради гонорара, а для пользы общего дела, – признался Шурхал. – Своевременное выполнение работ по мелиорации земель очень актуально, Дело в том, что чрезмерное использование днепровской воды из Северо-Крымского канала чревато засолением почвы, подъемом грунтовых вод. Они превратят, особенно низменные участки, в болото. Речь не о рисе, выращиваемом в чеках, заполненных водой, как того требует технология, а о пшенице, ячмене, кукурузе и других растениях. Для них с учетом свойств почвы существуют научно обоснованные нормы полива. Чтобы сберечь почву от эрозии, необходимо расширить дренажную систему для отвода излишков воды…

Я с интересом внимал его аргументам, развивавшим содержание ранее предложенной рукописи.

– Впрочем, это наброски, тезисы для очередной статьи, – сообщил Павел Алексеевич и спросил. – Когда выйдет в печати?

– В субботнем номере. Если не возражаете, то представим вас читателям в качестве нашего внешкора?

– Годится, – сдержанно улыбнулся он. – Не писатель ведь, хотя в ваши годы помышлял о профессии журналиста, но увлекла агрономия, селекция растений. А вот с настоящим писателем, да еще каким, встретиться посчастливилось…

– С кем встретились? – мгновенно сорвалось с моих уст

– С Шолоховым Михаилом Александровичем, Героем Социалистического труда, лауреатом Ленинской, Сталинской и Нобелевской премий в области литературы.

– Вот это да! – восхитился я, давно мечтавший побывать в станице Вешенской Ростовской области, чтобы, хотя бы издали увидеть знаменитого на весь мир автора «Тихого Дона», «Поднятой целины», «Донских рассказов», «Судьбы человека», знакомых еще со школьной скамьи.

– Сидел с ним за одним столом, – продолжил Шурхал.

– За письменным?

– Ну, что вы, в вагоне-ресторане скорого поезда «Дон», следовавшего из Москвы в Ростов-на-Дону, – ответил Павел Алексеевич. – Писатель из столицы возвращался в родную станицу Вешенскую. Случайно оказался с ним в одном купейном вагоне. Узнав о таком именитом попутчике, пассажиры не скрывали своей радости. Тех, кто оказался поблизости от его купе, Шолохов пригласил в вагон-ресторан. В их числе оказался я. Набилось желающих пообщаться с классиком, столько, сколько мог вместить ресторан. Он не скупился, щедро угощал напитками и блюдами. Между тостами отвечал на вопросы.

У одной из молодых поклонниц оказалась с собой книга «Донские рассказы» и она, волнуясь, попросила:

– Михаил Александрович, пожалуйста, напишите автограф. Я восхищена вашим творчеством, мечтала о встрече.

Он охотно расписался на титульном листе. Мне и другим участникам неожиданной встречи осталось лишь сожалеть о том, что под рукой не оказалось изданий великого писателя.

Некоторые из приглашенных попутчиков интересовались отношениями Шолохова со Сталиным.

В частности, спрашивали, заказывал ли вождь написать о нем роман «Отец» по аналогии с романом М. Горького «Мать», на что писатель ответил, что это слухи.

– А вам, удалось задать вопрос?

– Да, спросил, почему в финале «Тихого Дона» главный герой эпопеи о казачестве Григорий Мелехов не перешел к большевикам, не вступил в Красную армию?

– Что он ответил?

– Дословно уже не помню, но смысл таков. Он объяснил, что до определенного момента герои произведения подчиняются воли и творческому замыслу писателя. Но потом, когда сформированы их характеры, в силу условий и обстоятельств, сопротивляются, выходят из-под контроля автора, действуют в соответствии с логикой событий, в частности, происходивших на Дону в годы гражданской войны, массовой коллективизации, которую в штыки встретили многие, особенно, зажиточные казаки, так как опасались за разрушение векового уклада жизни. Это почти все сказки заканчиваются свадьбами и прочими приятными событиями, а развязка в романах, повестях и рассказах, как и в жизни, бывает трагической.

На вопрос, намерен ли написать продолжение «Тихого Дона», сказал, что это цельное, законченное произведение о бурных, драматических событиях минувшей эпохи, сообщил, что работает над романом «Они сражались за Родину».

– После этого доводилось видеть Шолохова?

– К сожалению, нет. Но та встреча с писателем, скромным, доброжелательным, улыбчивым, настоящим донским казаком, до сих пор согревает мне сердце, – признался Шурхал. – Талант – от природы и трудолюбия. Больше всего ценю, что писатель не зазнался. Другие прозаики и поэты, едва получив признание, вкусив плоды славы, перебираются в Москву, Ленинград, поближе к органам власти, издательствам и редакциям журналов, а Михаил Александрович верен родному Дону, станице, землякам. Твердо следует поговорке: где родился, там и пригодился.

Не знаю, правда это или байка, но слышал, что писатель часто устраивает для земляков праздники с застольями, на которые приглашает казаков, много повидавших на своем веку. В разгар пиршества несколько девушек-стенографисток старательно записывают в блокноты мудрые, красочные изречения из уст гостей. Эти «золотые россыпи», народный фольклор, Шолохов использует в своих произведениях. Поэтому их язык очень самобытный, образный, живописный, Отсюда такие перлы просторечия, как пашеница (пшеница), гуторят (разговаривают) и другие. …

– Творческий подход, разумный и рациональный, – заметил я и предложил. – Павел Алексеевич, у вас бойкое перо, напишите очерк о встрече с классиком?

– Размышлял над этим, но возникли сомнения, вдруг, что-то не так напишу, преувеличу или упущу из внимания? Михаил Александрович сейчас в преклонных летах. Из прессы знаю, что ему нездоровится, прочитает и обидится. Не хочу омрачить ему настроение.

– Газета распространятся в нашем районе, вряд ли попадется ему на глаза?

– Тесен мир. Вдруг по теории вероятности кого-то из жителей Вешенской занесет в наш район, увезет с собой в станице газету. Обвинят меня в том, что возвел хулу на их земляка, представив его загулявшимся купцом, устроившим застолье. Попробуй, потом докажи, что он уважил случайных читателей. Славы и почестей у Михаила Александровича уже тогда было через край. Не скупился, за счет его премий и гонораров в станице возведены новая школа, больница и другие здания, построена дорога, мост – все для блага людей. На таких личностях земля держится.

Статья о мелиорации вышла в субботнем номере. За ней последовали другие публикации активного автора, отмеченного на День печати почетной грамотой и набором дефицитных в то время книг русской классики.

Отрадно было наблюдать, как Шурхал, не реже одного раза в неделю, подкатывал к зданию редакции на велосипеде. Сотрудничество продолжалось до того дня, пока меня не перевели на работу в бахчисарайскую районную газету «Слава труду», где произошли встречи с новыми интересными людьми, необыкновенными историями.

Ночной рейд

С приходом днепровской воды по руслу Северо-Крымского канала, в церемонии открытия которого принял участие глава государства Никита Хрущев, впоследствии названный за любовь к «королеве полей» кукурузником, забот у сельских тружеников прибавилось. Прежде, до 1962 года, в засушливых степях полуострова, где ветер гонял перекати-поле, крестьянам приходилось уповать лишь на «небесную канцелярию». Внимали прогнозам синоптиков в надежде на то, что пойдет дождь и урожай, той же кукурузы, зерновых колосовых, овощей, фруктов и винограда будет щедрым.

До крестных ходов с иконами и молитвами не доходило, ибо в стране атеистов религию считали «опиумом для народа» и в божественное чудо не верили. Ведь даже с поступление живительной влаги Крым продолжает оставаться зоной рискованного земледелия из-за ранних весенних заморозков. Однако в случае засухи орошение гарантирует, хотя бы среднего уровня урожай. К концу 80-х годов прошлого столетия площадь орошаемых земель на полуострове достигла 400 тысяч гектаров и, если бы не развал единого государства, то превысила бы полмиллиона гектаров.

Чтобы днепровская вода использовалась рационально с учетом состояния почвы и потребностей растений, а не наобум Лазаря, что приводило к заболачиванию и засолению, выводу земель из севооборота, журналисты районной газеты «Приазовская звезда» периодически с участием членов народного контроля и специалистов райсельхозуправления проводила рейды по полям, рисовым чекам, садам и виноградникам.

Однажды агронома по орошаемому земледелию из райсельхозуправления Леонида Трайнина осенило. Войдя в мой кабинет, он предложил:

– Проведем рейд ночью, когда машинисты дождевальных агрегатов остаются без присмотра бригадиров, специалистов совхозов и колхозов и, наверняка, нарушают нормы полива, расточительно во вред растениям, расходуют воду, что ведет к дополнительным затратам, росту себестоимости продукции и заболачиванию почвы.

– В предложении есть рациональное зерно, – поддержал я. Вместе зашли в кабинет редактора, мотивировали целесообразность ночного рейда. Выслушав, Полина Иннокентьевна дала «добро» и напутствовала:

– Уверена, что вы станете новаторами в этом деле, ибо пока еще никто не догадался проверить качество орошения в ночное время. Опыт позаимствуют другие редакции районных газет.

Трайнин, как инициатор, возглавил рейдовую бригаду. В нее вошли: автор этих строк, корреспондент районного радиовещания Любовь Сиваченко, супруг которой Анатолий в ту пору работал собкором «Крымской правды», а впоследствии председателем телерадиокомпании «Крым». За баранкой редакционного УАЗа с табличкой «пресса» на лобовом стекле был водитель Василий Федорцов.

– Лиха беда пути начало, – со слов поэта Александра Твардовского озвученных агрономом Трайниным, мы в полночь выехали из поселка Советское на поля колхоза имени Чапаева, расположенные вблизи села Некрасовка.

Прибыв на место, вышли из машины. В свете фар УАЗа дождевальная установка ДДА-100МА с трактором ДТ-75М в центре, ажурной металлической конструкцией, предстала фантастическим динозавром, распростершим могучие крылья на сто метров. Хрустально сверкали россыпи воды, падая н темный массив кукурузы, предназначенной на силос.

– Странно, почему машинист не реагирует на наш приезд? – озадаченно произнес Трайнин.

– Наверное, увлечен работой, – предположила Сиваченко., держа в руке громоздкий магнитофон и шнур с микроном.

– Любовь Михайловна, позвольте. я помогу, – видя, как аппарат оттягивает руку, предложил я.

– Спасибо, – улыбнулась она, передав магнитофон, виновато заметила. – В областном комитете по телевидению и радиовещанию обещают портативный магнитофон «Маяк», но видно обещанное три года ждут.

– Будет и на вашей улице праздник, – обнадежил Леонид. Он забрался на гусеницу трактора и открыл дверь кабины. Мы услышали храп с присвистом, подобным сигналу закипевшего самовара.

– Хорош гусь, – вслух возмутился агроном. – В сталинское время НКВД арестовало бы за саботаж и отправило в рудники добывать руду или в тайгу валить лес.

Потормошив за плечо машиниста, Леонид крикнул в ухо:

– Боевая тревога, подъем!

Мужчина встрепенулся, протер ладонью глаза.

– Кто, что, зачем? – испуганно спросил.

– Проверка, рейдовая бригада из райцентра, а ты дрыхнешь, как сурок, – упрекнул агроном.

– Лишь на минутку прикрыл глаза, – робко оправдывался машинист.

– Если бы на минутку, – возразил Леонид. – Воды на этом участке, как на рисовых чеках или в бассейне, не успевает в почву впитываться, а ты все льешь и льешь на одном месте. Явное нарушение нормы полива.

– Маслом кашу не испортишь, – попытался отшутиться бракодел.

– Это как раз тот случай, когда масло, точнее, лишняя вода повредить растением и почве. Во всем должна быть разумная мера, научно-обоснованная норма полива, Если супруга пересолит борщ или суп, ты его не станешь кушать, может даже и поколотишь благоверную для профилактики. Так и здесь, необходим оптимум воды, – наставлял Трайнин. Представив себя и нас, приказал:

– Отключи орошение.

Машинист отключил насос, подававший воду в трубы и распылители конструкции.

– Как зовут?

– Николай, а по отцу Семеныч.

– Вот, что Николай, чтобы другим было неповадно, составим акт о браке.

– Составляйте. Вам из кабинета виднее, чем мне из кабины трактора, – хмуро отозвался мужчина. – Я академий не кончал, за плечами лишь профтехучилище механизации. Мое дело управлять рычагами и давить на педали.

– Где напарник?

– Отлучился на насосную станцию, чтобы проверить приток воды, – неудачно солгал машинист.

– Может, отпустил к знойной бабе под пуховое одеяло?

– Нам не до баб, так наработаемся, что едва ноги держат, – возразил Николай. – машинистов-сменщиков не хватает, приходится работать в полторы смены, поэтому клонит в сон. Я ведь не железный, трактор и тот часто ломается.

– В полторы смены? – повторил Леонид. – Это не годится. По этому поводу поговорим с председателем, чтобы соблюдал трудовое законодательство и правила техники безопасности.

– Причина уважительная, Николай Семенович устал, – посочувствовала Сиваченко и на правах члена комитета народного контроля предложила. – От составления акта воздержимся, но в статье и радиопередаче отметим факт нерационального использования воды и причину.

– Спасибо, – заметно взбодрился машинист, почувствовав, что угроза наказания миновала.

– Доброе у вас сердце, Любовь Михайловна,– заметил Трайнин.

– Дело не только в доброте, но и в справедливости, – подчеркнула она. – Николай при таком режиме трудиться на износ, без полноценного отдыха.

Я записал фамилию, данные машиниста в блокнот, а Сиваченко диалог на пленку магнитофона

– Перемещай трактор, – велел агроном машинисту и тот медленно переместил дождевальный агрегат на другой участок плантации.

Мы сели в УАЗ и Василий доставил нас к очередному агрегату ДДН-70 с радиусом полива до семидесяти метров. Машинист занимался орошением бахчи – арбузов и дынь. Мощная струя, распыляясь в высоте, накрывала ковер растений.

Увидел желтые фары, услышал гул двигателя УАЗа, молодой мужчина вылез из кабины трактора. Ответил на наше приветствие. Представились, раскали о цели визита. Я ощутил стойкий запах перегара, но еще раньше его уловил Трайнин.

– Откуда запах, словно из винокурни или кабака? – спросил у тракториста.

– Вчерась со свояком заколол хряка, – признался мужчина. – Как положено, выпили за упокой. Не знал, что мне на смену, иначе бы воздержался. Сказал бригаду, что под «мухой», а он велел окатить голову холодной водой, нажраться чесноку и заступать на смену. Механизаторов не хватает, каждый на пересчет.

– Как зовут?

– Михаилом, а для друзей Миха.

– Что пил?

Тот опешил, но быстро сориентировался.

– Домашнее вино, почитай, компот, градусов мало, а запах выдает, – посетовал Михаил. – Это, как говорят про свинью, шерсти мало, а визга много.

– Похоже, что самогон заложил за воротник? – Леонид выразил сомнение по поводу напитка.

– «Зеленого змия» не употребляю, – возразил механизатор, отлично понимая, что если информации дойдет до участкового, то возникнут проблемы, могут лишить водительского удостоверения. – Если бы знал, что заступать в ночную смену, то не прикоснулся бы к стакану и ни в одном глазу. Посудите сами, какое здесь может быть ДТП, вблизи ни транспорта, ни пешеходов. А трактор веду по прямой, словно на автопилоте. Не сердитесь, давайте угощу вас арбузами и дынями? Сладкие, сочные…

– Нет, спасибо, – из вежливости отказался Трайнин. – Купим на базаре.

– Какие же тогда из вас контролеры, начальники? – удивился Михаил. – С бахчи никто с пустыми руками не возвращается. Стоило ли сюда приезжать за сорок километров?

Не дождавшись ответа, спросил у меня:

– Как зовут вашего водителя?

– Василий Иванович, как Чапаева.

– Василий Иванович! – громко крикнул в сторону УАЗа с включенными фарами. И когда Федорцов откликнулся, предложил:

– Подгони свой лимузин поближе, загрузим арбузы и дыни.

Василия уговаривать не пришлось. Подъехал и, формальности ради, спросил у агронома:

– Уважим?

Леонид утвердительно кивнул головой. Михаил и Василий в свете фар выбрали арбузы и дыни и загрузили в УАЗ. В итоге на каждого члена нашей бригады перепало по два арбуза и по три дыни. Федорцову, как грузчику и извозчику в качестве премии досталось на один арбуз и две дыни больше.

Побывали в помещении насосной станции, подающей воду из русла Северо-Крымского канала в оросительную систему хозяйств, а также пообщались с машинистами еще двух дождевальных агрегатов и серьезных недостатков не выявили.

Далее наш маршрут пролег на угодья соседнего колхоза имени Энгельса. Там пообщались с оператором оросительного агрегата ДМУ «Фрегат». Артем, так назвался оператор, занимался полив люцерны на пастбище. «Фрегат» от ДДА-100МА и ДДН-70 отличается тем, что эта конструкция медленно движется по кругу под давлением воды и распыляется над покровом пастбища. По такому же принципу работают более производительные оросительные комплексы «Каравелла» и «Каскад».

Когда возвращались к УАЗу, я неожиданно правой ногой угодил в скрытую люцерной выемку, наполненную водой. Зачерпнуд ее туфлей и промочил ногу.

– Эх, угораздило тебя! – посетовал Трайнин.

– Темно, не заметил ловушку, – смущенно оправдывался я.

– Володя, сними туфли, их следует просушить, – заботливо посоветовала Сиваченко.– Это днем еще бархатный сезон, ночью уже прохладно. Не ровен час, простудишься

– Впредь отправляясь в такой рейд, следует запастись резиновыми сапогами, – заметил Леонид и скомандовал. – Живо в машину! Будем лечить пострадавшего народным лекарством. Дабы не замарать коврик в авто, я очистил почву с туфель, снял носки и выжал воду. Когда разместились в УАЗе, Трайнин достал из саквояжа бутылку перцовки, стограммовые стакана и завернутые в салфетки бутерброды с колбасой, сыром, салом. Предусмотрительная Любовь Михайловна добавила к этому натюрморту котлеты, оладьи и малиновое варенье к горячему чаю в термосе.

– Хорошо поработали, пора подкрепиться! – провозгласил Леонид. Разлили водку в стаканы.

– Мне граммульку, полстакана, – попросила Сиваченко.

– Устами женщины глаголит истина, – напомнил агроном и провозгласил тост. – За успешный рейд, чтобы он имел положительный эффект и продолжение.

Я выпил, ощутив теплый с легким жжением напиток. Закусил бутербродом с сыром.

Как полагается, подняли стопку за прекрасную даму Любовь Михайловну. Василий Федорцов, будучи за баранкой авто, довольствовался закуской и минеральной водой. Но его не оставили без пайки, а отдали бутылку с третью напитка и красным перцем на дне. Сиваченко заботливо угощала чаем с малиновым вареньем, не менее полезным, чем перцовка, от простуды. Завязалась оживленная беседа с забавными байками на разные житейские темы.

К тому времени на востоке пунцовым цветом забрезжил рассвет. Вскоре разгорелось лилово-розовое зарево, выкатился диск раскаленного солнца.

– Пора на базу, – заявил Трайнин. С проселочной пыльной дороги Василий вырулил на трассу Дмитровка – Некрасовка – Советский и через полчаса мы подъехали к зданию редакции газеты.

После короткого отдыха во второй половине дня я написал статью «Под покровом ночи на вахте рабочей». Она была оперативно опубликована в очередном номере. Полина Иннокентьевна с воодушевлением сообщила, что практика ночных рейдов и статья одобрены в райкоме партии и комитете народного контроля. Приказано: так держать!

Я продолжил участие в ночных и дневных рейдах. Кукуруза в тот год на поливных землях уродила щедро. Особенно на плантации механизатора колхоза «Путь коммунизма», о чем я поведал читателям в большом на страницу очерке «Золотые початки Владимира Олейника». Инструктора отдела пропаганды и агитации райкома партии на его основе (подобное практиковалось и с другими публикациями) выпустили красочный плакат.

Редактор не ошиблась в своем прогнозе. Опыт ночных рейдов в составе журналистов, народных контролеров, агрономов, инженеров и гидротехников, оказался эффективным для рационального использования днепровской воды и был распространен во всех районах области. Вскоре на полях более совершенные и производительные по площади орошения ДМУ «»Фрегат», «Каскад» и «Каравелла».

Интересное, кипучее было время, жизнь в селах била ключом! Каждый занимался полезным делом, у журналистов не возникало дефицита в выборе актуальных тем. Но, увы, та эпоха, когда я ступил на стезю журналистики, канула в Лету.

В чужих санях…

Утром, собравшись на планерку в кабинете редактора районной газеты «Приазовская звезда», сотрудники увидели импозантного, пышущего здоровьем розовощекого незнакомца. На нем был добротный костюм темно-синего цвета со знаком о высшем образовании, белая сорочка с галстуком, гармонирующем с костюмом. Вальяжно сел по праву руку от редактора Полины Иннокентьевны Ивановой, а коллеги – по обе стороны длинного стола.

Невольно возник вопрос, и не только у меня: «Кто такой? Среди райкомовских аппаратчиков я его не видел. Возможно, представитель обкома партии из сектора печати или цензор ЛИТО, опекающие средства массовой информации?» – предположил я. Интрига улетучилась, когда редактор представила незнакомца.

– В нашем полку прибыло, – бодро сообщила Полина Иннокентьевна. – Знакомьтесь, на вакантную должность замредактора назначен Аркадий Савельевич Спасеба, выпускник Киевской высшей партийной школы.

Слегка приподнявшись, он изобразил улыбку. Услышав необычную фамилию, сотрудники переглянулись. Редактор, уловив настроение подчиненных, заметила:

– Фамилия вежливая, очень позитивная, стимулирует доброе настроение и доверие. Уверена, что Аркадий Савельевич усилит наш творческий потенциал, подставит надежное плечо под общее дело, чтобы газета стала более содержательной и популярной среди читателей. Надеюсь, что благодаря его публикациям на актуальные темы, тираж значительно увеличится.

– Рад стараться, – пообещал он. Деловито занял кабинет рядом с редакторским. Мне, как и другим сотрудникам, не терпелось прочитать его творения. Но до того, как они появились, с новоиспеченным коллегой происходили забавные казусы.

На телефонные звонки, а в редакцию обращались не только чиновники из райкома партии, райисполкома, управления сельского хозяйства, «Сельхотехники», руководители совхозов, колхозов, птицефабрик, а также рядовые читатели по поводу житейских проблем. Обычно на эти сигналы о недостатках, журналисты оперативно реагировали, вместе с активистами народного контроля, фотокором выезжали на места, участвовали в рейдах, готовили публикации под рубриками: «Острый сигнал», «Народный контроль – в действии».