Незаменимый человек. По следам пропавшего директора

Однажды, в разговоре с Ольгой я привёл в пример ситуацию человека на войне, вспомнить которую было бы сейчас уместно. На войне всё понятно, поскольку осуществляется цикл: «планирование – действие – получение результата своих действий». И совершается он, чуть ли не ежедневно. Человек быстро втягивается, его привлекает возможность оперативно получать результат. Война – это наркотик, постоянный выброс адреналина, а цена ошибки тут высока, на кону твоя жизнь и жизнь твоих товарищей. Когда война заканчивается, ветеран приходит домой, попадая в тихое мирное бытие. Ему потребуется немало времени для адаптации. Иногда эта тишина вместо умиротворения создаёт панику, страх перед неизвестным будущим. Боец испытывает желание вернуться к активным действиям, чтобы жить в привычном ритме и регулярно получать свою порцию адреналина. И здесь важно вовремя на что-то переключиться, в противном случае человек может просто не выдержать и даже потерять рассудок. Я знаю, о чём говорю, когда-то вернувшись с войны из Афганистана, сам прошёл через различные трудности.

Вы спросите, зачем я рассуждаю на эту тему? Отвечу: я провожу параллели, сравнивая текущую ситуацию, при которой нынешнее затишье становится для меня невыносимым. Ведь два года назад мы с Ольгой одержали победу над бандой оголтелых мошенников и убийц. Противостояние складывалось весьма непросто. Я лично «выложился по полной» и считаю победу заслуженной. После этого, казалось бы, настало время «почивать на лаврах», но мне хотелось сражаться и дальше, а наступившее спокойствие больше напрягало и беспокоило. Но я «нутром чуял», что это лишь «затишье перед бурей», и скоро должно последовать некое продолжение. Не зря же следователь ко мне приходила…

Вдруг зазвонил мобильный телефон, прервав цепь моих размышлений.

– Алло! Марк Сергеевич, – раздалось в трубке. – Грачёва беспокоит. Можете говорить?

– Да, Наталья Игоревна, добрый вечер. Не поверите, только сейчас о Вас вспоминал.

– Почему же, охотно верю. Звоню Вам по нашему делу. Можете завтра выделить время, подъехать и протокольчик подписать? Сразу оговорюсь, свои встречи предпочитаю планировать до обеда.

– Без проблем!

– После разделения Прокуратуры и Следственного комитета, мы переехали. Напишу Вам SMS-сообщение, в котором укажу новый адрес.

– Хорошо. Завтра ждите меня в 11.00.

– Договорились, до завтра.

Я был несколько взволнован этим коротким звонком. Возможно, именно сейчас рождается преамбула дальнейших событий. Почему нет? Ведь я сам очень хочу этого.

Наконец, добрался домой. На ужин отварил покупных вареников с картошкой и, макая в сметану, не спеша пережёвывал их под новостную программу. Любимый кот Ольги – кремовый перс, по кличке Сэм, которого с позволения Беляевой я забрал к себе, давно смирился с переменами в своей жизни. Сейчас он тёрся о ножку табурета, громко урчал и мурлыкал, выпрашивая для себя дополнительную порцию корма. Время от времени перс таращил на меня огромные глаза, пытаясь понять, привлек ли он моё внимание или ему нужно урчать ещё громче.

Положив в миску добавку кошачьего корма, я отправился в комнату. Там отыскал тетрадь Ольги с записями её отца, и некоторое время листал страницы, вспоминая, как эти наброски пролили свет на понимание процессов, которые ранее происходили вокруг нас с Ольгой. Оставались непрочитанными только зашифрованные строки, состоящие из многочисленных строк с буквами и символами. Именно эти строки, вынесенные, отдельными абзацами, интересовали меня больше всего. Когда-то с Олей, просматривая тетрадь, пытались понять закономерность этих записей. И вот сейчас я вновь решил попробовать сделать это.

Итак, буквы и символы записаны в строки. По четыре строки в каждом абзаце, по длине равные тетрадной странице. В высоту строка составляет пять миллиметров, а один абзац, с учётом пробела между строками, соответствует трём сантиметрам. Чтобы прочитать абзац целиком, нужно приложить ключ для расшифровки, похожий на двадцатисантиметровую линейку или закладку для книг. А если это закладка, то искать её нужно в книгах.

Вновь продолжил рассматривать тетрадь. В самом конце на внутренней стороне обложки имелась ничем не примечательная надпись: «Дост 2».

– Дост, – размышлял я вслух. – Что значит «дост»? Достать, достучаться, достроить…. Какие ещё могут быть варианты? Если это касается книг, то я бы предположил, что надпись означает «Достоевский», цифра 2 – это страница № 2. Возможно, в книге на данной странице находится ключ для расшифровки записей?..

К сожалению, все книги остались в той квартире, где раньше мы проживали с Ольгой, доступ в неё для меня уже закрыт. Ключи я отдал Беляевой. Проверить эту версию в данный момент не представляется возможным. А жаль!

Откинувшись на подушку, задумался, потом так и заснул с той тетрадью.

6

Проснувшись и оперативно позавтракав, я поспешил на работу. Надо было успеть отдать необходимые распоряжения, сделать пару важных звонков, а в 11 утра быть у Грачёвой.

Екатерине, с которой мы пересеклись в приёмной, пообещал принять участие в собрании их отдела, запланированного на 16 часов. Сразу после совещания я покинул офис. Быстрым шагом добрался до стоянки, сел в машину и, прогрев двигатель, выехал на встречу.

Без опозданий прибыл к зданию Областного следственного управления Следственного комитета, где теперь трудилась Грачёва. Припарковал машину, затем выписал у дежурного пропуск.

– Марк Сергеевич, добрый день, – встречала меня Наталья Игоревна. – Вы, как всегда пунктуальны. Проходите, прошу Вас.

– Спасибо.

Расположился у её стола. Следователь, открыв папку, что-то изучала, водя пальцем по строкам. Я терпеливо ожидал, когда Грачёва начнёт нашу беседу. Листая страницы, она тихо произносила:

– Так… Хм… Ладно…

Затем, наконец, Наталья Игоревна обратилась ко мне:

– Простите, Марк Сергеевич, немного не успеваю.

– Ничего, ничего, я подожду.

У неё на столе зазвонил телефон. Сняв трубку, следователь спокойно сказала:

– Грачёва.

В ответ послышался мужской голос, говоривший резко, повышенным тоном.

– Да, Николай Анисимович, конечно, согласна с Вами, – пыталась оправдываться Наталья Игоревна. – Пока ещё не знаю, дел много…

Фраза «много дел» из уст Грачёвой стала «спусковым крючком» для человека «на том конце провода». Он начал кричать, употребляя нецензурные выражения, а из обычных слов различимы были:

– Немедленно!.. Прямо сейчас!..

– Хорошо, я поняла Вас, уже выезжаю, – пообещала следователь и положила трубку.

Наталья Игоревна сделала глубокий вдох и, закрыв глаза, медленно выдохнула.

– Видите, Марк Сергеевич, в каких условиях приходится работать? – печально сказала она. – Персонала в ведомстве не хватает, много нераскрытых дел – «висяков», за них время от времени спрашивает Министерство. А нашему начальству ничего не остаётся, как своим сотрудникам за эти дела «давать по шапке».

– Хотите, я помогу Вам?

– Я Вас умоляю! Как Вы сможете мне помочь?

– Наталья Игоревна, поручите мне какое-нибудь дело.

– Вы серьёзно?

– Вполне! Очень хочу быть Вам полезным.

– Знаете, Никитин, в психиатрии есть термин – «Синдром спасителя».

– Нет, не знаю.

– Синдром, при котором у человека формируется маниакальное стремление помогать людям или спасать их, навязывая окружающим свою заботу, для повышения собственной значимости. Такой человек способен на многое и даже рискует собственной жизнью. «Спаситель» не подозревает, что зачастую в его услугах окружающие не нуждаются, но он упорно убеждает себя и остальных людей в такой необходимости. Это признак психического отклонения.

– Уверяю Вас, ко мне это не относится.

– Даже, если и так, Вы же не юрист, а дилетант. Мало разбираться, где свой, а где чужой, нужно ещё законы знать. В нашей профессии дилетантство недопустимо. К тому же не забывайте, есть такое понятие, как тайна следствия, которую ещё никто не отменял.

– Жаль.

– Марк Сергеевич, Вам заняться нечем?

– Скажу честно, у меня сейчас сложный период, и хотелось на что-нибудь переключиться. Поэтому и предлагаю свою помощь.

– Ладно, поступим следующим образом: Вы подписываете составленный протокол предыдущего допроса, а потом я попрошу Вас «подбросить» меня в одно место. На этом Ваша помощь и закончится. Вы на машине?

– Конечно.

– Вот и славно.

Следователь протянула мне три листа печатного текста.

– Читайте, подписывайте. Здесь то, о чём мы беседовали у Вас в офисе.

Пробежал глазами по тексту и, не найдя там особых расхождений, подписал протокол.

– Так, Марк Сергеевич, ждите меня у машины, сейчас я быстро соберусь, – распорядилась Грачёва. – По дороге всё расскажу.

Выйдя из кабинета, спустился по лестнице в холл, отдал дежурному пропуск с отметкой следователя и покинул здание. Проходя по территории стоянки, невольно стал свидетелем телефонного разговора мужчины, который находясь в салоне своего авто, имел неосторожность не закрыть дверь.

– Здоро́в, Гришуха! – громко говорил он в трубку. – Дела у меня нормалёк! Чего говоришь?.. Да, «пасу́» я её, «пасу́». Вот прямо сейчас сижу в машине и жду. Нет, ещё не выходила. Давно бы уже сам приехал и «грохнул» свою «мусорскую бабу», если она тебе так жить мешает. Заставляешь людей мёрзнуть, теперича не май месяц, Урал всё-таки! Чего говоришь?.. Что?.. Нет, не буду я брать грех на душу. Ну, оборзела, ну, «копает» и что теперь?! Мы с тобой договорились, просто припугнуть. Сегодня вечерком отслежу и подойду к ней. Так чего там сложного, баба она одинокая, жаловаться ей некому. Нормально всё будет! Ладно, давай, наберу потом…

Разговор этот, безусловно, насторожил, особенно после слов «грохнул мусорскую бабу». Затаившись, дослушал всё до конца, и потом прошёл к своей машине, находившейся напротив. Надо бы сообщить Грачёвой, ведь этот агент явно отслеживает кого-то из сотрудников их ведомства. Известно, что объект наблюдения – одинокая женщина. Хотя, зная подход Натальи Игоревны, запросто могу нарваться на обвинения в дилетантстве и бездоказательности моих предположений.

Вот Грачёва показалась на выходе, и сразу же агент завёл двигатель своего автомобиля.

– Хм, очень интересно! – невольно произнёс я. – Уж не Грачёву ли он выслеживает?

Наталья Игоревна искала мою машину, пришлось выйти и помахать ей рукой. Она махнула в ответ и направилась в мою сторону, на ходу закуривая сигарету.

– Курить вредно, – заметил я, когда она подошла.

– Никитин, хорош умничать! Поработайте с моё в этом «царстве правосудия», потом делайте замечания.

После несколько больших затяжек, она выбросила окурок, открыла переднюю пассажирскую дверь и, усевшись, скомандовала:

– Всё, поехали! Нам нужна улица Ангарская.

– Ближний свет! Это ведь самый отдалённый район.

– Ничего, Никитин, Вы же на машине.

Плавно тронулся, покинув стоянку, и вновь остановился перед выездом на проезжую часть. Мои опасения оправдались, агент сделал то же самое, пристроившись следом.

– Наталья Игоревна, скажите, имя Григорий Вам ни о чём не говорит?

– Нет. А почему Вы спрашиваете?

– Сзади на автомобиле едет мужичок, и по поручению некоего Гришухи ведёт за Вами наблюдение. А сегодня вечером он собирается на Вас напасть.

– Марк Сергеевич, что за бред? Откуда такие сведения?

– Я подслушал его разговор.

– Кому я нужна? Расслабьтесь, Вам показалось.

– Не думаю.

– Никитин, следите лучше за дорогой.

Потом Грачёва взяла мобильный телефон, набрала номер и долго общалась, выясняя у своих коллег-оперативников некоторые обстоятельства дела. Машина, ехавшая сзади, не отставала, а учитывая дневные пробки на дороге, оторваться от преследователя шансов почти не было.

– Наталья Игоревна, этот товарищ так и «висит у нас на хвосте».

– Что Вы предлагаете?

– Свяжитесь с сотрудниками ГИБДД, пусть его остановят, проверят документы. Будем хотя бы знать, что это за тип.

– Времени у меня совершенно «в обрез». К тому же мы приехали. Остановите здесь.

Выбрал место для парковки. Преследователь остановился в пятидесяти метрах, на противоположной стороне улицы Ангарская.

– Марк Сергеевич, не хотите поучаствовать? – спросила Грачёва. – Если что, будете понятым.

– Конечно, я с Вами.

– Тогда вперёд!

– Подождите.

– Что ещё?

– Этот, который за нами ехал, он ведь в открытую «пасёт» Вас. Может, я чего-то не понимаю, но разве у Вас не возникает желание его проверить?

– На каком основании? Гражданин совершил какие-то противоправные действия? Или в нашем государстве запрещено ехать следом?

– Наталья Игоревна, всё-таки я удивляюсь Вашей беспечности.

– Так всё, Никитин, мне некогда! Вы идёте со мной?!

– Да!

Мы вышли из машины. Я огляделся, чтобы сориентироваться на местности: узкая проезжая часть в две полосы, справа почти вплотную к ней примыкало бесконечно длинное бетонное ограждение промышленной зоны, а слева – заводские общежития панельного типа. Обойдя дом, попали в первый подъезд, где стоял едкий запах кошачьих экскрементов.

– Нам на этаж выше, – тихо сказала Грачёва.

Комната номер шестнадцать была опечатана. Следователь сдёрнула наклейку с печатью, открыла ключом дверь и вошла вовнутрь. Я последовал за ней.

– Наталья Игоревна, это место преступления?

– Да. Здесь убили женщину.

– О, ничего себе!..

– Никитин, будьте здесь и ничего не трогайте. Я быстро.

– Понял.

Грачёва исчезла за занавесками, отделяющими прихожую от жилой зоны. Оставшись один, стал оценивать обстановку. Обычная «общага» коридорного типа. Судя по убранству, обитатели – типичные работяги, «тянущие свою лямку» от зарплаты до зарплаты. Вещи у двери раскиданы, возможно, кто-то торопился покинуть помещение…

– Марк Сергеевич, можно Вас?.. – позвала Грачёва. – Подойдите ко мне.

– Иду.

– Только осторожно.

В комнате: старый телевизор, продавленный диван, драные шторы на окне, на деревянном полу большое тёмное пятно высохшей крови – это всё, что бросилось в глаза.

– Вы ведь правша? – поинтересовалась следователь.

– Да.

– Попробуйте совершить замах, как будто хотите ударить меня ножом сверху.

Медленно я сделал похожее движение.

– Так, хорошо, – сказала она и что-то записала в свой блокнот. – Получается, что убийца был левша. Да уж, запутанное дело получается. Весьма запутанное.

– Наталья Игоревна, хоть немного посвятите в курс дела, любопытно же. Возможно, у меня появятся идеи, и я смогу Вам чем-нибудь помочь. Сами же говорите, работников не хватает, а мы с Вами вроде люди не чужие…

– Что значит не чужие?

– Ну, это я так…

– Любопытно Вам?

– Да.

– Тогда слушайте: убита женщина – Конева Елена Сергеевна, 1973 года рождения. Ранее судима за кражу ювелирных изделий. Отбывала срок в колонии общего режима, вышла по амнистии через четыре года. После работала диспетчером на железной дороге. Проживала в этом муниципальном общежитии по улице Ангарская с сожителем, также ранее судимым – Мельниченко Дмитрием Ивановичем. Семья была неблагополучной, на них имелись жалобы за нарушение порядка, также за этой парочкой числились приводы в участок. Убийство произошло полтора месяца назад. Полицию вызвали соседи, реагируя на шум и крики, доносившиеся из жилища Коневой. Прибывший на место наряд обнаружил труп женщины с ножевым ранением в области шеи. Соседи опознали в убитой хозяйку комнаты. Гражданин Мельниченко к моменту прибытия оперативников сбежал, и «по горячим следам» задержать его не удалось. Поэтому он был объявлен в розыск, как главный подозреваемый. Вот, собственно, и всё.

– Наталья Игоревна, Вы говорили, что дело запутанное. А, по-моему, вполне себе «заурядное» убийство. Имеется подозреваемый, нужно его разыскать и определить мотив.

– Возможно и так. Но, видите ли, есть ещё один нюанс. Тело убитой подвергли дактилоскопии. Ну, то есть, судмедэксперт, кроме прочего, снял отпечатки пальцев.

– Понятно.

– Как я уже говорила, Конева ранее отбывала наказание. Отпечатки её пальцев имелись в нашей базе. Так вот «пальчики» из базы данных не совпали с отпечатками трупа.

– То есть, Вы хотите сказать, что это не…

– Да, я хочу сказать, что это не Конева Елена Сергеевна!

– Но ведь соседи опознали её.

– Опознали.

– Значит, можно допустить, что ранние отпечатки попали в дело подсудимой Коневой по ошибке.

– Дактилоскопия проводилась не единожды. Сначала при задержании, повторно в СИЗО, а затем и перед поселением в колонию. Каждый раз отпечатки Коневой проверялись и сличались с базой. Ошибиться здесь крайне сложно.

– Странно.

– Более чем. Отпечатки убитой женщины в базе отсутствуют, и мы не можем определить кто она. Единственно известно, что настоящая Конева и убитая женщина были внешне очень похожи.

– Можно ли изменить отпечатки, например, с помощью пластической операции?

– Зачем делать дорогостоящую операцию «опустившейся» женщине?!.. Я Вас умоляю!

– Да, верно.

– Теперь Вы понимаете, почему наше начальство так бесится? Если бы не эти «долбаные» отпечатки, можно было «свалить» всё на Мельниченко и закрыть дело. А тут куча несостыковок, в итоге намечается очередной «висяк».

– Да, понимаю.

– К тому же сейчас подтвердилось, что смертельный удар нанёс левша. По данным предыдущего уголовного дела, Мельниченко левшой не был, да и не «мокрушник» он.

– Наталья Игоревна, смотрите! – воскликнул я, указав на маленький предмет, застрявший в складках дивана.

– Что там?

– Попробуйте достать, Вы в перчатках.

– Это пуговица, – подняв предмет, заключила следователь. – А Вы молодец, Никитин, внимательный!

– Вероятно, оперативники не заметили. Но даже издалека видно, что эта пуговица от дорогой одежды. Видите, на ней надпись бренда?

– Вижу, вижу. Немецкая компания, мировой производитель модной одежды.

– У наших «непутёвых героев» – Коневой и Мельниченко – вряд ли была одежда за пятьдесят тысяч рублей. Значит, предполагаемый убийца – человек не бедный, преследовавший некие корыстные интересы. Он пришёл в квартиру, чтобы потребовать заплатить по счетам.

– Что ж, Марк Сергеевич, браво! Только не обольщайтесь, сейчас столько подделок, вещевые рынки битком забиты контрафактом, поэтому в гардеробе малообеспеченных людей может находиться псевдофирменная вещь, кроме того, возможно эту красивую пуговицу подобрали на улице и принесли в дом. Не так ли?

– Может, конечно.

Грачёва сделала пару снимков на свой телефон и предложила пройти на выход. Она закрыла входную дверь ключом, затем вновь опечатала её. Подойдя к нашей машине, обнаружили, что автомобиль, сопровождавший нас от Следственного комитета, исчез.

– Вот видите, Марк Сергеевич? А Вы говорили, что нас преследуют, – усмехнулась следователь. – Поехали, довезёте меня до работы, потом отпущу Вас.

И мы отправились обратно. Машин на дороге стало ещё больше, двигались крайне медленно. К своему удивлению, в соседнем ряду я вновь заметил автомобиль того самого агента.

– Наталья Игоревна, наш «хвост» опять пристроился. Вон, смотрите.

Грачёва оглянулась назад, но ничего не ответила. Потом она долго с кем-то общалась по телефону, а я посматривал в зеркало заднего вида за действиями нашего преследователя. В течение сорока минут прибыли к стоянке у здания Следственного комитета. На въезде я остановился, ожидая, когда агент подъедет ближе. Потом резко сдал назад и нажал на тормоз, таким образом, чтобы слегка коснуться бампера следовавшего сзади авто.

– Никитин, Вы что творите?! – возмутилась Грачёва, не ожидавшая от меня такого манёвра. – Вы, вообще, отдаёте отчёт в своих действиях?!

– Всё нормально, Наталья Игоревна, просто хочу для Вашей же пользы кое-что узнать.

– Что узнать?..

– Увидите.

Я быстро вышел из машины и направился к нашему оппоненту. Но тот, почуяв неладное, ретировался задним ходом. Потом, дав газу, вывернул на магистраль и скрылся.

– Слушайте, что за хамство на дороге?! – продолжала возмущаться следователь, покинув салон авто. – Это уму непостижимо!

– Простите, но я всего лишь хотел спровоцировать злоумышленника на мужской разговор. Как видите, даже повреждений нет – еле видная царапина, это самый простой способ…

– Зашибись, способ!

На листочке я записал номер преследовавшей нас машины и протянул Грачёвой:

– Вот, пробейте, пожалуйста, кому принадлежит транспортное средство.

– Зачем?

– Уверен, «ниточка потянется» и выведет Вас на очень интересную личность. Не зря же этот агент целыми днями за Вами следит.

– Никитин, среди «белого дня» Вы нарушаете закон, намеренно создаёте дорожно-транспортное происшествие! Ничего, что с Вами работник Следственного комитета?!

– Наталья Игоревна, по-моему, Вы просто вредничаете.

– Что?..

– Тот, кто за Вами следит, наверняка хочет помешать расследованию и воспрепятствовать правосудию. Говорю же, я случайно подслушал разговор, Вам грозит опасность!..

– Так всё! Я устала от Вас! Но имейте в виду, если поступит жалоба, я буду на стороне того потерпевшего.

– Понял. Но в качестве компенсации за помощь, оказанную Вам сегодня, не сочтите за труд, «пробейте» этого типа. Я Вас очень прошу.

– Хорошо, давайте Ваш листочек.

– Спасибо.

7

Вернулся в офис позднее, чем рассчитывал. Просматривая папку с документами, переданную мне на подпись секретарём, какое-то время не мог сосредоточиться и думал о нашей встрече с Грачёвой. Встрепенуться меня заставил звонок мобильного телефона. Звонила Катя:

– Марк, ты занят? Уже четыре часа, ты обещал прийти к нам на собрание!

– Да, прости, сейчас иду.

Как некстати это собрание! Но раз обещал – надо идти. Сложив непрочитанные документы обратно в папку, покинул кабинет и быстро проследовал в клиентский отдел. Мероприятие уже шло полным ходом. Слово держала Екатерина Артюх. Извинившись за опоздание, я присел на свободное кресло за одним из рабочих столов.

Нынешний отдел состоял из пяти менеджеров, у каждого из них своё направление деятельности. Многие из клиентов, которых сейчас обсуждали, были мне хорошо известны, поскольку когда-то именно я и начинал сотрудничество с ними.

– Качество предоставляемых услуг является гарантом нашей успешной работы, – говорила Екатерина Юрьевна. – Все отклонения от нормативов, прописанных в контракте, необходимо вовремя выявлять и незамедлительно работать над ошибками, отслеживать деятельность наёмных организаций, визировать акты выполненных работ, убедившись в чётком соответствии регламентам. Надеюсь, всем это понятно?

– Понятно, – отозвались работники.

– Теперь, что касается новых клиентов, – продолжала Артюх. – Итоги за прошлый год у нас неутешительные. По этому показателю мы отстали почти на двадцать пять процентов к аналогичному периоду прошлого года. Ребята, это слишком много! Со всей ответственностью могу сказать, что план был достижим. В Ваших же интересах привлекать новых заказчиков. Предприятий хватает и в городе, и в области. Отстаёт и наше региональное направление.

– Екатерина Юрьевна, зато в региональных продажах выполнен план по обороту, – вставил своё слово менеджер регионального направления по фамилии Тутик.

– Миша, взгляни на статистику! – парировала его реплику начальница. – Высоких показателей по регионам мы достигли только за счёт перевыполнения плана по нашему московскому партнёру. А по остальным клиентам – безнадёжное отставание.

Екатерина прервалась, чтобы найти нужные пометки в своём блокноте. Повисла пауза, некоторые менеджеры перешёптывались между собой, другие косились в мою сторону. Поэтому, не дожидаясь предоставления слова, я решил вступить:

– Уважаемые коллеги, показатель прироста новых заказчиков действительно не может нас не беспокоить. Мы с Екатериной Юрьевной рассматривали эту проблему. Есть ещё один момент, на котором хочу заострить ваше внимание. За прошлый год клиентский отдел выровнял выполнение глобальных задач, связанных с проектами реконструкции производств. Однако мы забываем о предложениях по тренингам и обучающим семинарам для наших клиентов. Хочу напомнить, что изначально фирма «Современные Формы и Решения» базировалась именно на подготовке и проведении тренингов для предприятий. В нашем прайс-листе это особо выделенная позиция. Интересовался у директоров компаний, сотрудничающих с нами, почему они не заказывают данную услугу, а в ответ постоянно слышу: менеджеры нам её не предлагают. В результате у нас без работы сидят первоклассные специалисты – бизнес-тренеры.

– Да, я тоже хотела это озвучить, – сказала Артюх.

– В общем, для стимулирования показателей, приняли решение об увеличении в два раза выплаты за привлечение новых клиентов, – продолжил я. – Напомню, это разовая премия. Что касается предложений по тренингам и обучающим программам для сотрудников предприятий, здесь тоже без изменений не обойдётся. В новой мотивации менеджеров отдела, акценты будут смещены в пользу этой услуги. К 1 марта на официальном сайте будет опубликован обновлённый список тренингов, семинаров и обучающих программ на этот год. Екатерина Юрьевна доведёт его до вас в ближайшее время. Уважаемые коллеги, какие будут вопросы, предложения?