Изображение очень резкое, почти черно-белое, со слабыми оттенками зеленого, синего и красного цветов. Камера скользит вдоль пола, между ногами людей. Люди ходят, стоят, сидят. Преобладают мужские ноги в брюках, носках, ботинках. Ботинки в основном черные, носки серые. Взгляд снизу вверх, и видно, что помещение – большая лаборатория. Ряды столов с компьютерами, мигающие экраны. Изображение движется вперед, натыкается на женские ноги в колготках. В поле зрения неожиданно появляется кошачья лапа с выпущенными когтями – поднимается, бьет по ноге. Женский вопль сверху:

Лиз: Черт, черт, черт!!! Он опять порвал мои колготки, это невыносимо! Харри, уберешь ты своего кота? Клянусь, в следующий раз я оболью его горячим кофе!

Камера скользит вверх, в поле зрения появляется огромное мужское лицо, оно занимает половину экрана. Это человек, похожий на Брюса Виллиса (варианты: похожий на Джоржа Клуни, Патрика Свэйзи, Тома Хэнкса). Изображение раскачивается из стороны в сторону и зритель понимает, что кота, глазами которого видит камера, держат за шиворот.

Харри (укоризненно): старина, я же предупреждал: не трогай мисс Мартинес. Чем тебя не устраивают ее ноги?

Изображение молча раскачивается, поворачивается к мисс Мартинес. Появляется изображение латиноамериканской девушки – лет 25, красивая, похожа на Дженифер Лопес. Светлые мелированные волосы.

Лиз: Харри, с тебя пять баксов за колготки!

Харри: Почему так дорого? В прошлый раз было четыре!

Лиз: В следующий раз будет десять! (резко поворачивается и уходит).

Харри: Тедди, дурачок, понимаешь, что ты теперь заслужил?

Изображение слегка кивает.

Харри: Три часа карцера. Нет, четыре!

Камера несется вдоль лаборатории, теперь вид с высоты человеческого роста. Усмехающиеся лица сотрудников. На несколько секунд фиксируется лицо афроамериканца лет сорока, с очень темной кожей, толстыми губами.

Джо: Тедди, мои соболезнования. Понимаю тебя, старина. Я сам неравнодушен к этим ножкам.

Приближается дверца шкафа, открывается, изображение летит внутрь шкафа. Звук захлопнувшейся дверцы, дикий кошачий вопль, темнота.

Идут титры: название фильма, фамилии режиссера, актеров и т.д.

Действие 1

Та же лаборатория. Харри сидит за компьютером, не отрывая взгляда, пальцы его с сумасшедшей скоростью бегают по клавиатуре. Рот слегка приоткрыт – видно, что он очень увлечен.

Титры: Лаборатория Галлахера, Талса, штат Оклахома. 25 сентября 2005 года.

Лиз быстро подходит к Харри, Харри оборачивается, глаза его расширяются, он нажимает на кнопку и экран компьютера со щелчком закрывает белая пластиковая шторка.

Лиз: Секреты?

Харри: Точно. Полная конфиденциальность. Правительственное задание.

Лиз: Ты это видел, Харри? Ты должен посмотреть! (показывает пальцем за спину Харри).

Харри поворачивает голову назад, в этот момент Лиза нажимает на кнопку, шторка вжикает и уходит вверх, на мониторе видно застывший фрагмент из 3-d shooter’a.

Лиз: Так-так, опять играешь…

Харри (смущенно): О’кей, небольшой перерывчик выдался…

Лиз: Сейчас устрою тебе перерывчик. Как насчет землетрясения?

Харри (оживляется): Что, новая версия «Quake»?

Лиз: Не валяй дурака. Как тебе это?

Сует под нос Харри распечатку – рулон клетчатой бумаги, частично размотанный.

Харри: О Боже! Это что, шутка? Лиз, скажи, что ты шутишь.

Лиз: На этот раз нет.

Харри: Пик Галлахера! Глазам не верю. Где?

Лиз: В Суздал. И не один пик, целых три за последние пять часов.

Харри: Боже! Не может быть. Ведь это означает, что у нас не больше трех суток! А дальше что?

Лиза: Ты сам знаешь что – тектонический сдвиг.

Харри (вскакивает с места, лицо его покрыто крупными каплями пота): Где это – Суздал? Что за чертово место?

Лиз: Суздал – это город в России. Небольшой старый город.

Харри: Русские уже знают?

Лиз: Шутишь?

Харри: А Галлахер?

Лиз: Будет знать через две минуты. Идём!

Оба срываются с места и быстрым шагом идут, почти бегут вдоль лаборатории. Изображение спускается вниз, теряет цвета, снова становится полем зрения кота. Колготки на Лиз светятся матово, призывно.

Действие 2

Большое помещение, камера скользит вдоль длинного стола, за ним сидит два десятка людей с серьезными лицами (среди них – половина военных в генеральских мундирах, три женщины, два афроамериканца и один явный гей). На стене – огромный экран, на нем вспыхивает зелеными огоньками карта Евразии. Перед экраном стоит высокий мужчина в штатском, красивый, кудрявый, семитской внешности, с виду – Джефф Голдблюм.

Титры: Белый Дом, Вашингтон.

Камера активно наезжает на президента. Президент – Харрисон Форд (варианты: Майкл Дуглас, Майкл Фокс, Джорж Вашингтон).

Президент: Господин Галлахер, будьте добры, введите нас в курс дела.

Галлахер: Как вы уже знаете, господа, наша лаборатория, финансируемая государством, занимается проблемами активности земной коры. Мы ведем круглосуточный мониторинг земной поверхности с шести спутников, работающих по специальной программе НАСА. Мы фиксируем сигналы в гамма-три-ноль-пятнадцать-сверхнизковысокочастотном диапазоне, и благодаря этому можем предсказывать различные тектонические явления, в частности, землетрясения, с вероятностью до девяноста шести целых триста пятидесяти семи процентов…

Президент: Очень интересно, господин Галлахер… Нельзя ли покороче?

Галлахер (волнуясь, протирая очки, скороговоркой): Мы уловили три пика Галлахера в течение последних суток.

Президент: Понятно. И что?

Галлахер: Пик Галлахера – явление уникальное, гипотетическое, до сих пор нами не наблюдавшееся. Это предсказатель глобального тектонического сдвига. Через трое суток, точнее, через шестьдесят восемь часов, по линии 40 долготы произойдет гигантский разлом Евразии – от Черного до Белого моря.

Дама афроамериканской внешности (своему соседу, негромко): Черно-белое море? Это где? Я про такое не слышала. Где-то в Сибири?

На карте позади Галлахера объемное изображение Европы ломается пополам, куски континента отходят в разные стороны на довольно большое расстояние.

Первый генерал (второму генералу, вполголоса): Похоже, русские крепко вляпались. Может, это и к лучшему?

Второй генерал (первому, в четверть голоса): Похоже, все мы вляпались. Опять придется спасать мир.

Гей (сам себе, в октаву): Опять… Как надоело! Только что пробурили и взорвали этот чертов метеорит, теперь новая напасть. Какой бюджет это выдержит? (Теребит серебряное колечко в ухе).

Президент: Это действительно серьезно?

Галлахер: Более чем.

Президент: Чем это грозит американскому народу? Мы, кажется, довольно далеко от России.

Галлахер: Соединенных Штатов не станет, их просто смоет цунами. Все живое на материках смоет. Вот, смотрите.

Он взмахивает рукой и на экране появляется изображение гигантских волн. Они захлестывают Кремль и собор Василия Блаженного, потом валят набок Эйфелеву башню, наконец, с грохотом рушат небоскребы Манхэттена. Зрелище очень реалистичное – грохот, пена, брызги, здания, рушащиеся как картонные домики, тысячи маленьких фигурок тонущих людей.

Лица генералов суровеют, мощные челюсти их героически сжаты. По лицу Президента молча течет слеза. Дамы и гей плачут, сморкаются в носовые платки.

Президент (шепотом): Боже, спаси Америку.

Действие 3

Вертолет кружит над православными церквями, камера спускается ниже, показывает покосившийся деревянный забор, металлический облупленный киоск, длинную очередь. Хмурые люди в кирзовых сапогах пьют пиво из кружек с отбитыми краями.

Титры: Суздал, Россия, дистрикт Vladimirskaja Oblast.

Вертолет садится на пустыре недалеко от киоска, ветер поднимает в воздух охапки желтых опавших листьев. Вытянув шею и пронзительно кудахтая, бежит курица.

Из вертолета выпрыгивает генерал Иван Драгин (ростом выше двух метров, с красным обветренным лицом, в фуражке и военной шинели с погонами, в серых перчатках), за ним – секретный агент Дж. Дж. (далее для краткости – просто Дж.), к ним присоединяется десять автоматчиков в камуфляжной форме, подъехавших на русском джипе «УАЗ». Начинается дождь. Все новоприбывшие идут к очереди.

Дж. (вынимает из кармана черного плаща фотографию): Вот он, третий справа.

Генерал Драгин подходит к человеку из очереди, отдает честь.

Драгин (на русском языке): Ви будьете товаришч Павлофф?

Титры: Pavloff?

Тимофей: (по-русски): Да, блин, я.

Титры: It’s me, sir.

Тимофей выглядит как русский актер Vladimir Mashkov (варианты: Evgeny Mironov, Oleg Menshikov). Его мужественное лицо сильно небрито, под левым глазом фиолетовый синяк. Он плохо одет, пьян.

Дж.: (по-русски): Тимофей, здрастфуйт. Как вашье драготсьенно здоровие?

Титры: Hi Timmy. You’re looking like a piece of shit.

Тимофей (на хорошем русском): Хреново мне. Страдаю с бодуна.

Титры: I’m hanging over. Bloody hair of the bloody dog.

Дальше все русские говорят по-английски с небольшим славянским акцентом.

Драгин: Гражданин Павлофф, я прибыл по поручению двух президентов – России и США. Для вас есть важное правительственное задание.

Тимофей (икает): Как насчет освежиться?

Драгин брезгливо морщит нос, Дж. понимающе кивает головой.

Дж.: Упаковка «Миллера». Холодного. Пойдет?

Тимофей: Черт вас побери, что ж вы раньше молчали?!

* * *

Те же, находятся в русском командном центре. Перед Тимофеем стоит шесть пустых бутылок из-под «Миллера». Он пьет из горлышка седьмой, закрыв глаза. Крупным планом – небритый кадык.

Дж.: Тимми, тебя еще не пробрало?

Тимофей (открывая глаза): Кажется, пробирает… (трясет головой). Уже лучше. Я чувствую, как холодный огонь течет по моим жилам. Пива не хотите, товарищ генерал? (протягивает бутылку Драгину).

Драгин: Обойдусь. Поторопитесь, гражданин Павлофф. Через час нас ждет президент.

Тимофей: Круто! Что там у вас стряслось? Можете сказать в двух словах?

Дж.: Тектонический сдвиг.

* * *

Приемная президента России. Двенадцать человек стоят в большом, роскошно украшенном зале, среди них – Тимофей, генерал Драгин и агент Дж. Появляется человек небольшого роста в черном костюме, походка его легка и энергична. Человек имеет внешность В. Путина. Это президент.

Президент России (с энтузиазмом жмет руки всем присутствующим по очереди): Рад вас приветствовать, господа. Очень приятно. На самом деле это важно. И мы, безусловно, постараемся в полном объеме. Пройдемте, господа.

При слове «пройдемте» Тимофей вздрагивает и оглядывается.

Совещание идет одновременно в США и России, связь посредством телемоста. На стене – большой экран, показывающий Галлахера.

Галлахер (с экрана): Под городом Суздал на глубине девятисот метров находится природный тоннель длиной около трехсот метров. Одним своим концом тоннель выходит в точку предполагаемого тектонического разлома, другим концом соединен с подземной пещерой карстового происхождения.

Драгин (негромко, возмущенно): Откуда они это знают?! Это секретные данные!

Дж.: Спокойнее, коллега. Какая разница – откуда. Сейчас нужно работать всем вместе и забыть о старых разногласиях.

Тимофей: Ик! (икает)

Галлахер: По нашим подсчетам, если удастся пройти через тоннель и зацементировать в точке предполагаемого разлома полость объемом около десяти кубических метров, то срок глобальной катастрофы отодвинется как минимум на сто лет.

Драгин: Так просто. А мы думали, что-то серьезное…

Тимофей (шепотом, в сторону): Козел.

Драгин: Это про кого?

Тимофей: Что – про кого?

Драгин: Козлом кого назвали?

Тимофей: А, козлом-то? Вас.

Драгин: А вот за козла ответишь, фраер…

Президент России: Потише, господа. Потише.

Галлахер: Проблема состоит в том, что ширина тоннеля на всем протяжении не превышает двадцати сантиметров. Так что человек проползти через него не сможет.

Драгин (поднимает руку): А вот есть предложение! Тоннель надо пробурить пошире. Для Вооруженных сил России это не проблема.

Президент России (шепотом): Ну и козел…

Галлахер (вежливо): Господин Драгин, я повторяю еще раз – это зона тектонической нестабильности. И любая сильная вибрация, в частности, бурение, может вызвать немедленный сдвиг плит земной коры, со всеми катастрофическими последствиями.

Драгин: А, понятно. Так бы сразу и сказали. А может, направленным взрывом тогда? Докладываю, что у нас есть соответствующие квалифицированные специалисты.

Все за столом (тихо, по-русски): Точно козел!

Все за американским столом (тихо, по-английски): What a stupid goat!

Президент России: А что если использовать робота? На самом деле, насколько мне известно, существуют механизмы, способные проделать подобную работу…

Галлахер: Существуют. Но к сожалению, господин президент, на подготовку такого робота понадобится минимум неделя. У нас же в запасе всего два с половиной дня. Потом будет поздно.

Галлахер: У нас есть хорошее предложение: через тоннель может пройти небольшое домашнее животное, несущее на себе полезный груз.

Оба президента одновременно: Крот?

Галлахер: Нет, господа президенты, кошка. Точнее, несколько кошек, потому что одна не сможет доставить достаточное количество груза.

Американский генерал Макгрейт (чем-то похож на Драгина): Извините, я чего-то не понимаю! Вы же сами сказали, что нужно зацементировать десять кубометров объема. Если одна кошка на себе утащит даже килограмм цемента, то все равно это сколько кошек понадобится? И потом, кто там бетон будет готовить, в этих ваших пещерных пустотах? Сами кошки? И бетономешалку они не смогут доставить – это я вам говорю как специалист в области строительства сложных военных объектов.

Галлахер: Бетон не понадобится, господин генерал. Кошки понесут на себе специальный материал – всего его нужно около четырех килограммов. Когда он окажется в нужном месте, мы произведем дистанционный пуск, произойдет химическая реакция, и все десять кубометров заполнятся пеной – легкой, но невероятно прочной. Даю гарантию, что эта пена зафиксирует тектоническую точку в стабильном состоянии на десять лет. А дальше у нас будет время, чтобы предпринять более радикальные меры.

Дама за столом президента Америки (решительно встает): Я протестую! Это негуманно! Несчастные, бедные, беззащитные кошечки! Представьте, как они будут страдать в этой ужасной темноте! Когда эта ваша пена будет вспениваться, кошечки непременно пострадают! Их задушит насмерть, они не вернутся!

Гей за столом президента: Да, да, это незаконно! Мы не можем на это пойти, пока не получим письменного согласия животных.

Дж. (громко, уверенно): Это не проблема, все уже решено, письменное согласие животных обеспечим. Плюс пожизненная пенсия всем близким родственникам кошек-рейнджеров.

Президент России: Все участвующие в операции животные будут награждены орденами и медалями.

Тимофей: …Посмертно.

Галлахер (поднимает руки): Господа, не волнуйтесь! Ни одно животное не пострадает. После того, как кошки прибудут в пещеру, полезный груз автоматически отстрелится с их спин и они вернутся по тоннелю обратно.

Дама (закатывает глаза): Отстрелится! О Боже, какое варварство!

Галлахер (с легким раздражением): Ну хорошо, не отстрелится. Отвалится. Упадет. Осыпется. Сделаем все, что вы захотите. У нас мало времени, господа, нужно решать проблему.

Президент России: Извините, но все это звучит достаточно, я бы сказал, нереально. Я немножко разбираюсь в поведении животных, у меня у самого есть две собаки… или три… Мне кажется, что кошка – слишком э… как это сказать… недисциплинированное создание, чтобы адекватно, в полном, я бы сказал, объеме выполнять возложенные на нее государством задачи.

Драгин (вытягиваясь на месте и отдавая честь): Товарищ Президент России, разрешите доложить! Специально в вышеуказанных целях мы нашли и привлекли крупнейшего специалиста нашей родины в области кошковедения – Тимофея Павлоффа.

При словах «нашли и привлекли» Тимофей Павлофф вздрагивает и оглядывается.

Дж.: Для нас большая честь – работать с самим господином Павлоффым. Возможно, это лучший специалист на планете в области бихевиористики кошачьих…

Президент Америки (улыбается, демонстрирует безупречные зубы): О, очень приятно, профессор Павлофф! В каком университете вы работаете?

Тимофей: Пардон, я не профессор.

Президент России (улыбается, стараясь не демонстрировать зубы): А кто?

Тимофей: Клоун. Бывший.

Президент России (деликатно кашляет в кулак): Понятно… Что ж, очень интересно. А каков сейчас род вашей деятельности?

Тимофей: В основном бутылки собираю.

Действие 4

Харри и Тимофей сидят в лаборатории Галлахера, перед ними две бутылки «Миллера», на коленях у каждого по одному коту. Коты недружелюбно присматриваются друг к другу, щурят глаза, топорщат усы.

Харри (чешет за ухом черного кота): Черт возьми, Тимми, мне стоило больших трудов настоять, чтобы тебя включили в нашу программу. Зачем ты ляпнул там, на совещании, что собираешь бутылки?

Тимофей (гладит полосатого кота без правого уха): Я всегда говорю только правду, чтобы потом не путаться. Что бы я им сказал – что я профессор?

Харри: Сказал бы как есть, что ты гениальный дрессировщик.

Тимофей: Я уже не дрессировщик, Харри. Я куча дерьма. После той авиакатастрофы в штате Jackutia в девяносто восьмом, когда погибли все мои кошки… Ты представляешь, Харри, наш чертов самолет падал с высоты шести километров. Один двигатель загорелся, а остальные отказали, заклинило элероны, не выпускалось шасси, кончилось топливо, упало давление в салоне, отломился хвост. Пилот пытался дотянуть до аэродрома, говорил, что ничего страшного, но я понял, что мы неминуемо упадем. Было так холодно, Харри, так холодно… (отхлебывает из горлышка, слеза мужественно стекает по щеке). Если бы не пожар двигателя, я бы замерз насмерть. Что мне оставалось делать, Харри?! Что? (громко шмыгает, икает).

Харри: Я очень сожалею, дружище. У тебя не было парашюта?

Тимофей (тыкает пальцем в грудь Харри, говорит хриплым шепотом): Я летел на гастроли. Я и мои двадцать две кошки. В маленьком древнем самолете TU-154m. Если бы у меня был парашют, я бы прыгнул, понимаешь? Взял бы с собой пять кошек… нет, десять… и прыгнул бы к такой-то матери. Пусть бы я погиб, лишь бы они выжили… Но в русских самолетах не положено парашюта. И я решил спасти их. Мы снижались, высота была около трех километров. Я начал выкидывать моих кошек. Кошки хорошо приземляются, они всегда встают на четыре лапы. Восемь моих кошек падали с пятого этажа, и ничего с ними не случилось. Я открыл клетки, стал брать кошек одну за другой и кидать их вниз через дыру – туда, где совсем недавно был хвост самолета. Я был уверен, что большая часть их спасется. Я выкинул их всех. Они исцарапали мне руки и лицо, кожа свисала клочьями, я был весь в крови…

Харри (хлопает Тимофея по плечу): Тимми, дружище, как я тебя понимаю. Я сам три раза попадал в авиакатастрофы, причем никто кроме меня не выжил. Эти чертовы самолеты все время норовят упасть. Как тебе удалось спастись?

Тимофей: Самолет сел. Все-таки дотянул до аэродрома.

Харри (изумленно): Сел без шасси?!

Тимофей: Это же Jackutia, там много снега. Мы приземлились мягко… чертовски мягко. Один из пилотов выбил себе зуб, второму оторвало руки, ноги и голову, но это пустяки. Я сразу же побежал искать снегоход, чтобы ехать назад и искать моих кошек.

Харри: И что?

Тимофей: Нашел снегоход. Мы мчались изо всех сил, пытались успеть. Водителем снегохода была очень красивая девушка Masha, коренная якутка – блондинка, голубые глаза, 90-60-90. Но мы не успели. Все кошки замерзли.

Харри: Неужели ни одна не выжила?

Тимофей (кричит): Придурок, ты что, не понимаешь?! Там же температура ниже пятидесяти! Они еще в воздухе замерзли, они же маленькие, теплоотдача высокая! Так и торчали из сугробов столбиками, как воткнулись, кто хвостом, кто головой! Ни одна на четыре лапы не приземлилась!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

На страницу:

Перейти

1 из 1