Полная версия
Взгляд во вне. 13-й аспект понимания
Состояние дня как взаимодействия солнца, движения и положения земли предстает как закономерный процесс и ход действительности, но согласимся, что данное взаимодействие не есть ни «год», ни «месяц», ни «день», однако предстает «как таковой» лишь в качестве ответа на поставленный нами самими вопрос «каким образом», где последнее характеризуется взаимодействиями компонентов (дня, света, солнца и т. п.).
То есть, беря конкретный предмет или явление, мы его объясняем в абстрактном понятии, отделяя атрибутивные, с одной стороны, и самодостаточные свойства, с другой, ставя зависимость между абстрактным и конкретным в отношение зависимости от актуального акта восприятия.
Девятый аспект. Удовлетворённость в рамках актов объяснения и понимания
В чем разница между восприятием иллюзии и восприятием не иллюзии? Восприятию все равно, а оценочному суждению по поводу воспринятого нет. Оценочное суждение есть порождение уже понятого, только неудовлетворительного.
АвторА: Почему вам не нравятся эти желтые обои?
В: Какие, вот эти персиковые?
А: Вообще-то я спрашивал не про цвет, а про обои.
Все, что воспринимается, так или иначе проходит через «сито», называемое субъективным актом восприятия. Нам неизвестно, почему одни любят кофе, а другие чай, одни предпочитают ездить поездом, другие летать самолетом и т. п. Такого рода информационные «предпочтения» довольно часто завуалированы в акте объяснения под состояние «объективности», в которую могут верить только люди искренне верующие.
Странная возникает порой ситуация по поводу того, что понятия описывают и отражают в итоге меньше, чем ощущения, вкладываемые в данные понятия, и все-таки выражаются только лишь с их помощью.
Удовлетворенность довольно особая и странная фигура, действующая в акте восприятия и познания чего-либо. Видя, читая, слыша, вообще воспринимая сколько угодно информации, вплоть до бесконечности, мы понимаем, что она всегда будет «алгоритмично» состоять и сопровождаться актом неудовлетворенности, который может быть преодолен лишь посредством своего антагонистического эквивалента, который недостижим ни при каких условиях в силу того, что только при его непосредственном участии возможен акт неудовлетворенности.
Парадоксальность алгоритмов восприятия факта нашего существования доводит до отчаяния многие пытливые умы. Всегда в процессе изучения и приобретения знаний присутствует ощущение того, что результат до осознания нечто и результат после его осознания совершенно не изменяет сущностной стороны результата и реализации «ответа», «выраженного в» вопросе: «как и зачем?» по отношению к нечто воспринимаемому или исследуемому.
Например, прочитав труды И. Канта, мы восхищаемся тем, о чем он пишет, мыслит, какие поднимает вопросы и т. п., однако удовлетворённость прочитанным создает лишь иллюзию знания относительно того, что вы прочитали.
Удовлетворенность накапливает опытную составляющую реализации «количественного» состояния информационного акта безотносительно постановки вопроса: зачем она вообще нужна и в каком виде реализуется?
Удовлетворенность есть акт познания того, с чем сообразен и «совосприимчив» образ нашего существования, представления, восприятия и в итоге понимания. Пытливость к достижению цели создает ощущение «правильной» постановки вопроса относительно характеристик сущего. Она действительно единственно правильная с точки зрения инвариантности акта восприятия и в то же самое время в корне ошибочная относительно количества потенциально возможных актов выражения самого мира (бытия).
«Вопросность» есть инструмент реализации алгоритма познания существующего. О том, что такое есть «вопросность», мы поговорим немного позже в отдельном аспекте.
Дело в том, что сама форма «вопросности» предполагает и состоит из вопроса: что есть форма, как не «отдельность» или «разность» по отношению к вопросности?
«Форменность» выражаема только лишь за счет существования ощущения нечто воспринимаемого и реализуемого посредством самого «выражения». Не зная «отдельности», «уникальности» и потенциальных способов проявления этих и многих других состояний, мы еще умудряемся ими оперировать и составлять такие алгоритмы «сущего», как «коммуникация» и «жизнедеятельность». Вопросность есть. Она есть по отношению ко всему, что к ней не относится, но выражается лишь посредством «есть», «быть», «существовать» и т. п. Последние представляют собой алгоритмы, явно заложенные в нас, в наш акт их понимания до акта их восприятия как таковых, так как «алгоритм поиска» так же «алгоритмичен», как и «ответность», «удовлетворенность» и т. п. категории.
* * *«Алгоритмичность», как в принципе и все остальное, есть нечто, которое выражает то, что мы понимаем под ним. Если мы начнем давать ему определение, то неизбежно натолкнемся на «алгоримтичность отклика» как реализацию выражения поиска, мнения, суждения, точки зрения, акта восприятия и т. п., являющихся выражением удовлетворенности по отношению к тому, что воспринимается.
Что мы хотим сказать: то, что мы написали выше несколько секунд назад, есть суть нечто, прочитанное вами, при том, что реализация по достижению вами алгоритма акта удовлетворённости прочитанным нуждается в «пояснительности», выступающей в качестве следующей ступени проявления алгоритма понимания и удовлетворения. При этом само «проявление алгоритма» также является «алгоритом проявления» по отношению к акту его понимания и т. п. Как мы уже говорили в начале нашей работы, дело в том, что мы ищем точку опоры, обозначаемую чаще всего в виде рациональности, последовательности, сущности, структурированности, полезности по отношению к тому, что читаем и воспринимаем.
Такого рода «инвариантные необходимости» представляют алгоритм доказательства «невозможности» не выражать нечто. Невозможность предстает в виде «ощущаемого» эквивалента акта понимания, безотносительно акта определения ее как таковой.
Вопрос: если понимание характеризуется и функционирует до момента анализа и алгоритмов действия восприятия, направленных на его «понимание», каковы шансы на то, что сам акт понимания не зависит от нас?
Дело в том, что понятия в предложении строятся по определённому алгоритму, где каждое из них является его частью. Каждая часть понятия является частью понятия, а затем и предложения.
Однако если сказать, что каждая часть понятия (буква, символ) является «частью понятия» и в то же самое время является «частью предложения», зачем использовать «что она является частью понятия», если последнее в свою очередь является определением? Что мы хотим сказать?
«Алгоритмичность» актов «неудовлетворения» и «удовлетворения» лежит в основе так называемых логических умозаключений и «закономерностей», которые в своей основе и в своем позиционировании в качестве таковых (научного инструментария) противоречат сами себе.[47]
«Противоречивость», безусловно, является неотъемлемым компонентом алгоритма восприятия и выражения нечто «вовне». Противоречивость в акте его восприятия, а точнее «ощущения», несет в себе нечто негативное, при том что негативность и противоречивость не одно и то же.
«Одинаковость» и «разность» составляют важную часть восприятия как такового, вот только важность и алгоритм ее действия неизвестны в своей сущности. Противоречивость не может оцениваться рационально или с «научной точки зрения», при этом она порождает то, что мы называем «ответной реакцией», выраженной в алгоритме поиска истинности или ложности, что в научном плане рассматривается как акт удовлетворенности и неудовлетворённости определённого порядка.
* * *Если принять, что акт удовлетворённости результатом, вызванным в процессе восприятия, является исходной составляющей конечной цели данного акта, то восприятие и процесс ее реализации должны строиться и исходить из такой посылки, которая бы элиминировала все факторы, ведущие к уменьшению, или умалению акта удовлетворенности, то есть отсечению всего того, что потенциально вело бы к акту неудовлетворенности.
Соответственно, телеологической составляющей акта удовлетворенности является избежание и максимальное понижение уровня неудовлетворенности, действующего в рамках матричности акта восприятия и наоборот.
Вопрос в том, какие факторы повышают и понижают ту самую степень удовлетворенности, как и что на них влияет?
Так, немецкий психолог Г. Фехнер[48] ставил зависимость между актами получения удовольствия и неудовольствия принцип «тенденции сознательных побуждений к стабильности». В нашем же случае мы говорили об определённости.
Определенность с точки зрения психологии характеризуется поиском стабильных зон, которые, по нашему мнению, обладают рядом характеристик, а в совокупности дают нам ощущение комфортного и, в общем, положительного самоощущения «жизневосприятия». Хаотичность и неопределенность, напротив, в противовес определенности, способствует тому, что называется актом неудовлетворенности. Хаотичность акта восприятия характеризуется отсутствием положительных зон комфортного самоощущения.
Данные места (зоны) можно назвать мечтаниями, а с психологической точки зрения «буферными зонами», «резервными бункерами» или «защитными полостями» положительного восприятия мира вообще, формируемыми с целью избежания негативного воздействия неопределенного и дискомфортного мировосприятия и в целом негативного влияния на человека вообще.
Чем больше вы потеряли, тем больше радости от приобретения малой доли того, что у вас было.
Данное психологическое состояние хорошо знакомо по примеру евангельского повествования о возвращении блудного сына (Евангелие от Лк., 79 зач., 15:11–32.), где радость небольшой утери при сохранившейся большей части остального вызывает ощущение достижения акта удовлетворенности.
Самому достижению как таковому неважно, какие факторы способствуют выработке акта удовлетворительности:
Как радуется пастух нахождению одной заблудшей овцы?
«Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? и если случится найти её, то, истинно говорю вам, он радуется о ней более, нежели о девяноста девяти незаблудившихся. Так, нет воли Отца вашего Небесного, чтобы погиб один из малых сих».
Евангелие от Матфея (Мф. 18:12–14)«Но Он сказал им следующую притчу: Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет её? А найдя, возьмет её на плечи свои с радостью и, придя домой, созовет друзей и соседей и скажет им: «Порадуйтесь со мною: я нашёл мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии».
Евангелие от Луки (Лк. 15:3–7)То есть данность обладания, например, «стадом» не есть сам по себе акт удовлетворенности, но есть «довольствие», в то время как момент акта удовлетворённости коррелирует к поиску того, что, на наш субъективный взгляд, являлось той причиной, которая ослабляла чувство полноты обладания чаще всего того воображаемого «стада», если бы такая ситуация (потеря одной овцы) не произошла.
Мечты всегда желаннее действительности.
Аналогичный эффект «идеальной окраски воображаемого», выраженного обычно как: «если бы не одно обстоятельство, все было бы как надо, или если бы не то…» всегда присутствует в виде запасного пространства «позитивности».
Такого рода состояние можно встретить в постоянном превозношении заслуг тех людей, особенно молодых и не очень талантливых, умерших внезапно. Дело в том, что общество в целом и тенденции каждого индивида по отношению к их достижениям превозносит и ставит их в более высокую степень «ранговости» и какого-либо иного превалирования перед теми, кто еще жив. При этом степень идеализации и превозношения их заслуг (в том числе и того, чего не было ими достигнуто, но, несомненно, было бы сделано), несмотря на порой колоссальный полет фантазии, «если бы смерть не прервала их творческий потенциал», максимальна. Прибавим к этому и потенциальные заслуги, которых не было, но которые необходимо появляются, причем появляются, скорее, как степень реализации желаний самого индивида (того, кто хвалит и превозносит, таким образом как бы реализуя свой потенциал, свои потаенные и несбывшиеся мечтания с целью обращения внимания и вызова общественного восхищения тем, что он приписывает умершему, но на самом деле реализуя свои нереализованные психофизические и эмоциональные состояния, ощущения и пороки).
Вообще давно замечено, что преждевременный уход той или иной личности вызывает чувство восхищения то ли потому что никто не сможет доказать обратное относительно их возможной великой судьбы, то ли оттого что плохо о покойниках не говорят, то ли от отсутствия конкуренции со стороны умершего. Следует отметить, что эти же состояния могут реализовываться не только по отношению к умершим, но и еще живым людям, порождая проблему так называемого авторитетного замещения объективных факторов, с целью максимального проявления своей субъективной направленности и заинтересованности в укреплении авторитета своей позиции перед другими. Об этом мы еще поговорим ниже.
Таким образом, удовлетворённость есть миг, вспышка реализации ощущения неудовлетворенности, вызванной потерей того потенциального, субъективно воображаемого нами самими нечто, необходимого с целью оправдания «серой» обыденности по отношению к тому, что «могло бы быть, если бы не…».
Необходимость замещения обыденного несовершенства нашего положения вкупе с «эффектом той заблудшей овцы», даже не ее самой как таковой, а ее образа, которой на миг (миг положительного эмоционального всплеска) дает возможность вырваться тем потенциальным «если бы, то не…» положительным во всех отношениях чувствам, которые идут в полную оппозицию той данности, которая выражена «неудовлетворенным» актом обыденности.
Данный образ, выраженный в потенциальном состоянии «как было бы, если бы не…», с такой степенью заботливости и осмотрительности выражается и хранится внутри каждого субъекта, что данное чувство можно скооперировать с категориями веры и надежды. Следовательно, данный миг есть акт веры, взрыв реализации всех наших грез, связанных с состоянием удовлетворенности.
Процесс удовлетворенности при такого рода его форменном отражении характеризуется тем, что, когда «заблудшая овца вернулась в стадо», после определённого промежутка времени, та же обыденность поглощает момент удовлетворенности и порождает новое ощущение и поиск акта удовлетворенности уже в нечто другом (пока еще потенциальном). Это «другое» будет реализовано в другом моменте, в другом месте и по иному поводу, оно будет связано с моментом (мигом) избавления от обыденности и всех невзгод, которые его сопровождают.
Это один из алгоритмов описания того, что мы понимаем под актом «удовлетворения».
* * *Потенциальных причин объяснения и достижения акта удовлетворения тысячи, и нет никакой необходимости в выделении их всех. Что следует сказать о нем, так это то, что сам момент акта удовлетворенности абсолютно спонтанен и может быть форменно выражен в различном соотношении ситуационных моментов, например, у ребенка – это приход мамы с работы, получение пенсии пенсионером, написание диссертации аспирантом и т. п. Спонтанность достижения акта удовлетворенности вызвана чувством отсутствия или потери того потенциального, которого не хватает для «полноты» ощущения жизни и всего того положительного, с чем связано наше восприятие и понимание направлений деятельности этой жизни в целом.
С другой стороны, акт удовлетворенности выражается в стабильном восприятии факторов парадигмы развития жизни и позиционирования каждого отдельного субъекта в рамках этой парадигмы.
Например, для преподавателя, удовлетворенным может являться ответ студента по какому-либо вопросу, высказанный в соответствии с имеющимися и известными определениями на данный вопрос в книгах, в особенности тех, которые прочитал сам преподаватель. В данном случае удовлетворённость есть акт реализации привычности и стабильности в процессе развития парадигмы жизнедеятельности.
Наряду с этим, акт и степень удовлетворенности коррелирует к акту «потенциально приемлемого и опытно изученного», помноженного на фактор «разумности» в рамках алгоритма восприятия. Подобного рода удовлетворенность чаще всего сталкивается с проблемами «новизны», развивающейся в рамках отклика на «привычные» схемы воспринятого.
Новизна всегда является условием наслаждения, так говорил З. Фрэйд[49], рассуждая о том, что эффект от первоначального контакта всегда стирается обыденностью повторения, например, прочтение книги в первый раз, просмотр спектакля в первый раз гораздо более запоминающиеся, чем в последующие разы.
Первоначальность акта восприятия характеризуется достижением состояния удовлетворительного восторга, что особенно хорошо проявляется и наблюдается у детей.
При этом необходимо разграничивать акт удовлетворения и акт наслаждения. Удовлетворение есть акт выражения степени «достаточности» в рамках ее осознания, тогда как наслаждение есть акт отражения эйфорийного состояния, реализующегося в отсутствии осознания его как такового.
Например, принятие закона, содержащего популярные лозунги и т. п., вызывает акт удовлетворенности (наслаждение чувством выполненного долга), даже при всех его реальных неточностях и пробелах. Сам факт затмевает акт объяснения. В этом случае акт объяснения, выраженный в удовлетворенности фактом принятия закона, не должен затмеваться психофизиологическим состоянием наслаждения актом принятия этого закона, но постоянно должен подвергаться критике, с целью подтверждения его состоятельности на акт удовлетворения тех, ради кого данный закон принимается и чьи общественные отношения он регулирует и т. п.
* * *Наряду с «новизной» первоначального акта восприятия, удовлетворенность характеризуется моментом «критичности», который дает импульс по отношению к необходимости реализации процесса объяснения.
Так, в любом виде спорта пропущенный гол заставляет команду активизироваться и бежать вперед при осознании критичности ситуации с точки зрения потери результата. Аналогичного положения требует акт объяснения.
Самые необходимые процессы объяснения рождаются посредством осознания критичности ситуации, что в свою очередь порождает акт долженствующего «понимания». Например, усиление контроля или принятие законодательных инициатив после крупного пожара, наводнения, эпидемии и т. д.
Вопрос: можно ли избежать допустимости возникновения критичности, не упуская при этом акт удовлетворения?
Дело в том, что сама ситуация, все, что нас окружает, и все, что мы воспринимаем, является критичной и некритичной одновременно.
Эмоциональные состояния восприятия окружающей действительности всегда зависят от характеристик субъективного характера отношения к этой действительности.
Мы искусственно можем создавать такого рода состояния без внешней необходимой предпосылки.
Что касается восприятия и объяснения как положительно-формализованных актов удовлетворённости, то с ними происходят аналогичные ситуации, однако со своими специфическими особенностями и нюансами.
Например, судья, вынося решение, объясняя положения закона, может при этом руководствоваться как своими ощущения акта удовлетворительности, так и ощущениями удовлетворенности сторон или подсудимого, или стороны обвинения. При этом итоговый результат удовлетворенности в его ощущении диаметрально противоположен акту удовлетворенности каждого участника данного процесса. Для подсудимого – это оправдательный приговор, для стороны обвинения – это признание ее работы и удовлетворение тем, о чем они просят суд и т. п.
Вопрос лишь в том, что в данном случае будет удовлетворительным для судьи?
Удовлетворительность судьи, при всех прочих условиях ситуационного момента его вынесения, кроется в вынесении «справедливого» приговора (при этом справедливость требует объективности и абсолютности восприятия всех факторов, что, как мы уже говорили выше, не может быть реализовано в силу специфики субъективной ограниченности нашего восприятия).
Так как справедливость восприятия судьи ограничена теми фактами, которые стороны представили в судебном заседании, он, исходя из неполноты и субъективности их основания, не может, по сути, выносить справедливое решение в связи с отсутствием полноты объективности, которая и реализуется как форменная составляющая истины. Судья выносит свое решение, согласуя акт удовлетворенности с тем, что ему представлено.
Можем ли мы допустить, каков акт реализации его удовлетворённости на самом деле? Удовлетворенность итоговым состоянием, выраженным в решении или приговоре, характеризуется восполнением психофизических состояний судьи посредством вынесения данного акта. По сути, в акте реализуются его, что называется, негативные и положительные проявления.
При этом, как мы уже говорили, и негативность, и положительность есть суть две составляющие одной медали.
Например, вынося приговор, судья может реализовывать, посредством его вынесения, свое состояние и ощущение власти, выраженной в зависимости реализации порывов своей воли или зависимости вожделений остальных участников процесса от волеизъявления судьи. При этом данное состояние может быть как положительным, так и отрицательным, смотря, с каким психофизическим типом судьи и уровнем его культурологических восприятий мы имеем дело.
Проблема в данном случае в том, что психофизические и культурологические особенности психотипа судьи, бессознательно накопленные в опыте предыдущих переживаний, могут выливаться в акте вынесения приговора, таким образом порождая обратный «эффект справедливости», а именно недовольства остальных, при удовлетворенности итогом своего результата (приговора), выраженным как итог удовлетворения своей субъективной и бессознательной неудовлетворённости.
Активность действия судьи, выраженная в приговоре или решении, отражает психофизический всплеск акта удовлетворенности, в отличие от пассивного внутреннего переживания. В чем здесь опасность?
Например, посредством приговора при малой доказательной базе со стороны обвинения, судья может вынести жесткое решение для подсудимого, который, может быть, ни в чем не виновен, однако крайне напоминает ему его супругу, сестру и т. п., с которыми и произошел конфликт или которые стали причиной его переживаний, воспринимаемых им до сих пор как негативные.
Объяснение в данном случае предстает как акт повторения посредством возврата потерянного состояния и в конечном итоге предстающего как акт итогового акта удовлетворённости тем, что являлось причиной акта неудовлетворённости в прошлом.
Характеристика негативности выражается в несдержанности, в нестерпимом желании ее реализации при различных ситуациях.