Юное сердце на Розе Ветров

– Почему я должен врать тебе, Ко́та? Говорю, как есть, слово в слово, – мило улыбнулся Микаэль.

На несколько минут Нагашима погрузился в размышления. Мика спокойно и терпеливо ждал, пока информация дойдет в единственную нетренированную и ненакачанную часть тела – мозг – одного из лучших игроков.

И вот, футболист обратил на него недоверчивый взгляд.

– Что ты затеял? – проворчал он, чувствуя, что здесь что-то не чисто.

– Неужели думаешь, что это какой-то коварный план? – насмешливо бросил Мика, предполагая недоверие заранее. – Я лишь говорю тебе то, что услышал. Не веришь мне, спроси у любого из их команды, он при всех это заявил.

Эти слова заставили Нагашиму задуматься. Тем временем Микаэль решил подлить еще немного масла в огонь для верности.

– Мне тогда даже стало обидно за вас, хорошая команда, отзывчивые ребята, прекрасная игра, а тут вдруг такое пренебрежение, – искренне проговорил Мика, словно и впрямь это была правда. – Хах, пришел тут без году неделю, ничего не понимает, а говорит такие дерзкие вещи. Но, видать, зря я тебе это рассказал, – глядя на парня, чье лицо искажает непреодолимое желание серьезно поговорить с этим нахалом, произнес Шиндо. – Зачем тебе слышать мнение других о вашей команде, а уж тем более, вряд ли тебя заинтересует мнение какого-то глупого новичка.

И, засмеявшись, Микаэль вышел из их уединенного укрытия и направился в сторону школы, оставив здоровяка размышлять над подкинутой ему информацией. Поскольку этот парень был спортсменом, времени на раздумья ему потребуется не мало, но зато эффект, когда слова дойдут до его мозжечка, не заставит себя долго ждать.

«Надеюсь, ты все поймешь, Юу», – усмехнулся сам себе Микаэль, заходя в здание школы.

Однако Микаэль слегка просчитался, ибо много времени на раздумья не потребовалось и исполненный ярого желания «побеседовать» с выскочкой новеньким Нагашима грузно зашагал к школе.

– А я тебе говорю, что это всего лишь теория, причем неправдоподобная, – проговорил Ичиносе. Урок истории был завершен и компания парней как раз выходила на улицу, когда Глен и Шинья завели спор о правдивости некоторых теорий древности.

– Но теория, основанная на фактах, описанных, заметь, еще Геродотом, – с важным видом ученого, заметил Шинья.

– А ты уверен, что записи не были фальшивыми или он не писал их под чужую диктовку? – скептически поглядел на друга, верящего только четким данным, Глен.

– Ууу, сколько подозрений, – хмыкнул Хиираги. – Можно начать игру в детективов.

– Никакой игры, просто это выглядит натянуто, – отвернулся Глен. – А ты что скажешь? – он обратился к Юичиро. В этот момент парни как раз миновали раскидистую лужайку перед зданием и вошли в арку, за которой виднелось игровое поле.

– Я в эти дела не вмешиваюсь, – засмеялся Амане, которому вникать в правдоподобность тех или иных сведений не хотелось, потому как его мысли занимали скорее размышления о том, о чем мог говорить с тем здоровым парнем Микаэль, который вроде бы не общался ни с кем. А этот щебет с милой улыбкой наталкивал на рассуждения. – Как сказано, пусть так и будет.

Его ответ Глен встретил удивлением, которое, пускай и не так откровенно, но все же заметно отразилось на его лице.

– А как же способность научиться мыслить самостоятельно, а не полагаться на чужие домыслы? – спокойно улыбнулся он. – Разве не это основная цель обучения, заставить нас размышлять самим и самим делать выводы?

Каменная, старинная арка поглотила в своей холодной тени компанию ребят, вошедших под ее тяжелый кров.

– Делать выводы иногда бывает слишком опасно, особенно когда не понимаешь о чем болтаешь.

Это сказал не Юичиро, он даже рта не успел раскрыть, когда на выходе из арки появился какой-то коренастый парень в сопровождении товарищей.

– Нагашима, – узнав одного из нападающей команды, сдвинул брови Глен. Вид этих вступивших парней поселил в нем некое нехорошее предчувствие.

– Мы вас не прервем, Глен, идите дальше, – обратился к нему Кота. – У нас тут просто разговор есть к одному пареньку из твоей команды. – При этом его злобный взгляд впился в Юичиро.

– А в чем дело? – серьезно осведомился Ичиносе. – Я более чем уверен, что имею право быть в курсе того, зачем игрокам секции американского футбола вдруг понадобился новенький из моей команды.

– Ошибаешься, тебя это не касается! – рявкнул ему Нагашима, после чего прошелся гневным взглядом по кучке парней из параллельного класса. – Идите по своим делам и не вмешивайтесь, если не хотите проблем. А ты, умник, – он опустил свою тяжелую руку на плечо Юу и криво усмехнулся, – на пару слов.

– Зачем это? – дернулся Юичиро, сбрасывая с себя руку.

– Тебе лучше знать, – с улыбкой, не предвещающей ничего доброго, процедил Нагашима и следующим движением, схватил Юичиро за грудки. – Научим тебя как не трепать языком налево и направо.

– Эй, прекрати! Отпусти его сейчас же! – испугался за Юичиро Глен.

– А ну стоять! – рявкнул на него и на парней Кота, в то время как дружки из его команды встали плотнее и были готовы атаковать в любой момент.

– Что за бред? – возмутился Юу, опешивший от внезапного нападения. – О чем вы вообще? И убери свои руки, – он во второй раз попытался освободиться от хватки, но она оказалось более крепкой.

– Не прикидывайся ослом! – разозлился Кота, впившись в него взглядом. – Кто недавно кричал на всю площадку, что вы тут самые лучшие, а остальные команды дерьмо?!

– Что?! – распахнул глаза от удивления Амане.

– О чем ты, Нагашима? Это какая-то ошибка, Юу ничего такого не говорил, – вступил на его защиту Ичиносе и к нему присоединился Шинья с другими парнями, присутствующими тогда на тренировке и прекрасно помнящими слова Амане, по своему количеству находящиеся в меньшинстве в сравнении с группой Нагашимы.

– Вы здесь еще?! Я сказал, проваливайте! – прохрипел Кота.

– Прекрати. Юу ничего такого не говорил, это действительно ошибка, – пытался донести до Коты Глен.

– Верно. Верно, – закивали в поддержку Глена ребята.

– А, как же, защищают своего. Сами, небось, такого же мнения, а своего выгораживают, – фыркнул один парень, стоящий ближе всех к Коте и, судя по вызывающей позе, не менее значимый в коллективе.

– Такахиро дело говорит, – злобно хмыкнул кто-то из парней.

– Сам знаю, но сначала разберусь с ним, – он перевел взор на Амане. – Слушай сюда, – он сделал шаг к Юу. – Еще хоть раз услышу, что ты о чем-то ляпаешь…

– Да ничего я не говорил! – взвился Амане.

– Заткнись! – прогремел Нагашима, взбешенный, что парень продолжает разыгрывать невинность.

– Заткнись, сказал, не выводи меня! – он замахнулся кулаком.

– Юичиро! – в толпу влетел белый как мел мальчик и бросился к Юу.

– Хината, уйди! – закричал парень за Нагашимой, испугавшись, что малыша случайно зацепят. – Кота, стой, не трогай его!

– Черт, – тот едва сдержал удар, от которого Юу успел бы увернуться.

– Ты что тут делаешь, совсем сумасшедший, тебя чуть не задели, – Амане возмущенно уставился на Хинату, без страха взирающего на здоровяка.

– Прячешься за спину малолетки, – злобно ухмыльнулся Кота с насмешкой глядя на Юичиро.

– Не трогайте его! – сжав кулаки, прокричал Хината.

– Хината, немедленно иди сюда! – позвал его Такахиро.

– Нет, брат, почему вы напали на него? – с отчаяньем проговорил мальчик.

– Брат? – изумился Юу, глядя то на темноволосого парня за спиной Нагашимы, то на мальчика. Тут только вспомнив, что прозвучавшая фамилия одного из парней показалась ему знакомой, да только он не сразу соединил пазлы.

– Не трогайте Юу, он ничего вам не сделал. Почему вы напали на него?

– Не лезь во взрослые дела. Он сам напросился, высмеяв нашу команду, за что теперь должен получить по заслугам.

– Но он ничего такого не говорил, – ощетинился Хината.

– Может, заберешь его уже? – бросил недовольный взгляд на товарища Нагашима, которому это порядком надоело.

– Хината, иди сюда, – позвал тот брата.

– Нет, ты должен мне верить, Юу никогда бы такого не сказал. Наоборот, он очень хорошо отзывался о вас, я был на тренировке и сам слышал.

– Кота, – неуверенно позвал Такахиро.

– И ты ему поверишь? – фыркнул тот, обернувшись через плечо.

– Он мой младший брат, почему я должен не верить ему?

– Это правда, Кота, я сам все слышал, – обратился к игроку мальчик. – Он не говорил о вас ничего дурного.

На мгновенье Нагашима слегка растерялся. Тут Юу посчитал, что пришла пора и ему сказать несколько слов.

– Я не знаю, почему вы так решили и кто вам такое рассказал, но я бы никогда не стал говорить о ком-то гадости. Я уважаю людей, выбравших другую стезю и никогда бы не стал высмеивать их стремления, – он старался говорить спокойно и убедительно, однако его всего трясло. – Тут явно произошла ошибка. Все могут подтвердить, что я ни разу не сказал о вас плохо.

– Наш Юу не из таких людей, которые станут от скуки хаять других, – выступил Шинья. – Не хочешь слушать нас, заинтересованных, послушай хотя бы его, – он кивнул на Хинату. – Этому малышу как раз было бы обидней всего услышать, что Амане поливает грязью команду, в которой играет его родной брат, и он уж никак не стал бы оправдывать его и защищать, будь все как-то иначе.

– Хм, – Нагашима задумался над словами блондина, чьи синие глаза пронизывали его насквозь.

– Еще раз повторю, – уверенно сказал Юу, выходя вперед. – Я бы ни за что не стал обсуждать другие команды, это унизительно. В конце концов, я тоже игрок и мне бы не хотелось, чтобы кто-то обсуждал меня только потому, что я выбрал не то, что им было по душе. Мне жаль, что так получилось и вы получили ложные сведенья обо мне и моих словах.

– Черт, – бросил Кота, чувствующий, что в этот раз он действительно оплошал. Открытого раздора с командой Ичиносе у них не было и он бы не хотел оказаться первооткрывателем реальной вражды между командами, а потому был даже рад тому, что все прояснилось.

– Если все действительно так, то мы должны извиниться за свое поведение, – нехотя протянул он, немного поразмыслив. – Без обид? – он протянул руку Юу, которую тот пожал.

– Без обид.

– И ты, Глен, ничего такого не подумай. Ошибка вышла, – он перевел взор на капитана.

– Ничего, всякое бывает, – усмехнулся Глен, хотя ему было не до смеха, после того, как эта щекотливая ситуация заставила его изрядно понервничать.

После этой якобы уладившейся размолвки, парни команды по американскому футболу развернулись уходить.

– Могу я спросить? – вдруг вспомнив нечто важное, Юичиро догнал здоровяка. Кота обернулся и с непониманием воззрился на парня, который посчитал нужным продолжить их общение. – Кто сказал, что я наговариваю на вас? Кто распускает эти слухи обо мне?

– Кто? – рослый парень призадумался. В его взгляде появился непонятный для Юу блеск. – Ну, видимо тот, – протянул он, – кому ты не по душе, иначе бы не натравил на тебя кого-то вроде нас. Будь осторожней, не знаю, чем ты ему не угодил, но с ним шутки явно плохи. Имен называть не стану, сам разберешься у кого на тебя зуб вырос.

И в самом деле, какие-либо имена тут были совершенно излишни. Амане уже понял, чьих рук дело эта затея, которая могла обернуться Юу боком, в лучшем случае, его после этого столкновения отправили бы в больницу с серьезными повреждениями.

– Что же это было и, главное, кто учинил это? – задал вопрос Ичиносе.

– Юу, ты что-то знаешь об этом? – осведомился у Амане Шинья, приблизившись.

– Простите, – без дальнейших слов и пояснений, Амане направился обратно к корпусу.

– Юу, куда ты? – взволновано окликнул его Ичиносе. – Подожди.

– Юу! – позвал Хината, растерянный не меньше остальных.

Но Юичиро уже никого не слышал. Несясь по территории школы, ища глазами среди толп школьников, выбравшихся на свежий воздух кое-кого определенного, он, в конце концов, отыскал свою цель около оранжерей.

– Твоя работа?! – ничего не объясняя, налетел на Микаэля Юу.

– Ты бы отдышался сначала, а потом уже кидался обвинениями. Не хорошо так, без нужды обвинять человека.

Едкий смешок и колкий взгляд синих глаз, вызвали бурю эмоций в душе Юичиро.

– Так это все-таки ты?!

– Что я?

Шиндо точно потешался над ним и его взвинченным состоянием.

– Ты наплел этим гориллам про то, что я якобы смеялся над ними? – дрожа от негодования, выкрикнул Юу в улыбающееся лицо Микаэля.

– О, какие слова! Разве ребята не отучили тебя раз и навсегда бездумно чесать языком? – насмешливо отозвался Мика.

– Сволочь, зачем ты это сделал?! За что?!

Но Мика только улыбался, не желая пояснять более детально причины своего поступка.

– Я… я… ведь я к тебе по-хорошему, а ты! Ты! – Юу задыхался от негодования, настолько сильно в нем буйствовало обида и злость на Шиндо. – Ты ведешь себя, как последняя мразь!

– Я пытался до тебя донести, Юу, – Мика внезапно стал таким же серьезным, как и в прошлый раз. – Мы не друзья.

– И ты сделал это только для того, чтобы показать мне это? – Юу был поражен масштабами действий, в которые могли бы быть вовлечены и его друзья, продлись беседа немного дольше.

– А ты быстро схватываешь, – улыбнулся Шиндо.

– Блять, ведь я думал, я надеялся, что можно, что ты не… Но ты… из-за тебя… – Юу воззрился на Микаэля именно тем пылающим взором, к какому Мика был привычен – взгляд полный ненависти и жажды мести.

– О, наконец-то ты перестал разыгрывать из себя святую добродетель, выглядело это довольно смешно, – издевкам Шиндо не было конца, Юу понимал теперь всю глупость своих прежним намерений. Чтобы там не происходило с Микой в прошлом, а он – самая настоящая сволочь, оправдания поступкам которой нет и быть не может.

– С этих пор, остерегайся, – устремил на Мику гневный и холодный взгляд из-под бровей Юичиро. – Ты сполна ответишь мне за то, что из-за тебя чуть не пострадали мои друзья. Теперь меня ничего не будет останавливать.

С этими словами, он развернулся и двинулся туда, откуда пришел.

– Вот он настоящий ты, Юу, – опершись о стеклянные стены одной из оранжерей, усмехнулся Мика, провожая его взглядом. – Вот твоя сущность, Юу, и вот твое истинное отношение ко мне. К чему тут лукавить?

Когда темноволосый юноша скрылся из виду, Шиндо возвел глаза к небу. Безоблачное, синее и такое недосягаемое обычному человеку, не имеющему крыльев и возможности свободно парить в нем. Так манит к себе, но только птицам позволено безнаказанно, свободно летать в небесной синеве.

– Друзья… – одними губами прошептал он, после чего они задрожали, и Мика быстро прикусил их, чувствуя, как от этого слова в нем разливается какое-то жгучее чувство, и возрастает еще большая неприязнь к Амане.

Сад сломанных роз моей души

« – Друзья…»

Мика презрительно фыркнул, когда мысленно повторил про себя это бесполезное слово и опустил тяжелый взгляд на землю. Он по-прежнему был один возле оранжереи. Ветер доносил до слуха смех и обрывки слов учеников, собирающихся в основном на заднем дворе школы неподалеку от входа. Шиндо не стремился к этому обществу, предпочитая ему спокойное уединение. Юичиро ушел некоторое время назад, а парня по-прежнему терзали его слова, касающиеся друзей.

Юу был так обеспокоен не столько тем, что Мика науськал на него громилу, сколько опасением, что из-за его действий пострадают его товарищи. Осознание этой вещи впивалось острым шипом в воспаленный разум, нежелающий смириться с этим фактом. Почему, почему он беспокоится за них так сильно? Кто они ему такие, чтобы бороться за них? Неужели он и впрямь считает этих людей своими друзьями?

Все они. Все здесь лицемеры. Говорят одно, а на деле поступают совсем иначе – подло и низко, и никто из них ни разу не дал Мике усомниться в том, что он сделал поспешные выводы. Все здесь одинаковые, и как Юу не видит этого? Даже Шинья с Гленом и те ничего не сто́ят.

Впрочем, что удивляться поступкам Юичиро? В этой среде он, должно быть, чувствует себя комфортно, ведь и сам далеко от них не отъехал. Такой же лицемер, как и все остальные. И все эти его якобы добрые побуждения только оскорбляют чувства Микаэля, которому хорошо известно, что на самом деле испытывает к нему Амане, а именно – ненависть. Такой слабый предлог, как то, что у Мики тоже не было полноценной семьи, не свернет Юу со своего старого пути, по крайней мере, не так быстро и резко. Он просто что-то задумал в тот день, когда ему об этом донесли и придумал какой-то план, чтобы подобраться к Мике, прикинувшись другом, а потом нанести удар, когда тот будет ожидать его меньше всего.

Нет. Мика не так глуп и наивен, чтобы поверить в такую низкосортную ложь и подпустить его к себе близко. И то, что Юичиро прикидывался доброжелательным все это время, только воспламеняло злость в душе Шиндо, заставляя его презирать Амане еще больше. А даже если предположить, что Юичиро действительно испытал к нему сочувствие, то жалость от врага, причинившему ему столько бед и ни разу не раскаявшегося в этом, не нужна ему и подавно. Она противна ему равно в такой же степени, как все эти лирические заискиванья так называемых друзей, которые все до единого питают свои мерзкие, грязные мыслишки лишь одним стремлением – использовать.

«Никого из них нельзя допускать к своей душе, никого. В противном случае, ее просто растопчут. Не задумываясь. Без жалости и сострадания»

Эти слова Мика принимал как догму и только так воспринимал мир и то, как нужно себя вести, чтобы выжить в нем и остаться более-менее не тронутым.

Что же касается его поступка с Юу, он понимал, что выглядит он довольно неприглядно, однако это был единственный способ отвадить от себя человека, доверия к которому у него не было, невзирая на его внешнюю благосклонность. Он пробовал объяснять Юу по-хорошему, но он не желал слушать, а тем временем Синго и его дружки продолжали прессовать и с каждым днем их нападки принимали все более серьезный оборот, а Мика не желал сносить этого ради человека, подобного Амане. Разумеется, он мог просто поговорить с Юичиро на этот счет и объяснить ему ситуацию, но Шиндо решил перекрыть Юу все возможные лазейки к себе и показать, что он никогда не верил и не поверит его действиям и это была контрмера, прежде чем Амане успел воплотить свой план в жизнь.

Опять же, если с Юу начать говорить и объяснять ему всю ситуацию как полагается, без негативных оттенков, он может посчитать, что Мика вынужден не контактировать с ним из-за чужого воздействия и, если бы не это, Мика с распростертыми объятиями принял его. А этого юноша допустить не мог. Таким образом, он показал, что их контакт не возможен никоим образом, и дело даже не в том, что его заставляют отказаться от общения (о котором Амане, к слову, ничего не знает и не узнает никогда), а исключительно в его личном нежелании подпускать близко к себе Юу.

– А, вот, ты где прячешься.

Скрипучий голос, вырывает Микаэля из плена его мрачных рассуждений, заставляя возвратиться в не менее отвратительную реальность.

Он поднимает хмурый взгляд на Нагашиму, который стоит и смотрит на него с этой мерзкой ухмылочкой на губах. Темные глаза сверкают. В этом злом блеске отражена все та же единая эмоция, что сопровождает любой его контакт с Микой – восхищение, перемешанное с безумной похотью. Шиндо, не открывая рта, терпеливо ждет, что будет дальше, хотя интуиция настойчиво твердит, что надо уходить. Мысли этого кретина слишком очевидны, чтобы позволить ему приблизиться к себе еще ближе. Ведь тогда можно не успеть убраться. Но в то же время любопытство и чувство собственного достоинства, которое держит и не позволяет вот так вот просто оставить место столкновения, удерживают его на месте, позволяя спокойно взирать на спортсмена.

– Я уж думал, ты теперь до конца дня не покажешься на глаза. – Кота усмехнулся, – Должен сказать, ловкий ход, я сначала не понял.

– О чем ты? – изогнул бровь Микаэль.

– Только не делай такие удивленные глаза, – парень подошел к Шиндо и стал рядом. – Решил моими руками разделаться со своим врагом?

– Чушь! – фыркнул Мика и отвернулся, якобы не желая признавать собственную затею. Но Нагашима хоть и был спортсмен, да все же немного рассуждать умел, а тем более, когда дело касалось низких и мелких поступков.

– Чем он тебе насолил-то? – усмехнулся Кота, поглядев на парня, который продолжал решительно молчать.

– Как бы там ни было, – он развел руками, – а хоть ты и подставил меня в какой-то степени, я на тебя обиды не держу.

Мика не успел ничего сообразить, как оказался прижатым к толстому стеклу оранжереи, а прямо перед ним красовалось отвратительное лицо игрока.

– Более того, – продолжил говорить тот, наслаждаясь вмиг исказившимся от возмущения лицом Микаэля, – ты стал нравиться мне еще больше.

– Отпусти, – сдержано, со сталью в голосе произнес Мика, ощущая, как его плечи сжимаются в тисках чужих ладоней.

– Как же мне нравится твой дерзкий взгляд, – ухмыльнулся Кота, осматривая безупречное, белое тело под расстегнутой рубашкой и переводя взгляд на лицо беспомощного парня. – Прекрати сопротивляться, – он провел ладонью по шее, – я же остаюсь на твоей стороне даже после того, как ты так провел меня. А ведь мог бы обойтись с тобой куда хуже, а так прошу лишь малость, – он произнес эту фразу уже почти около лица Микаэля и тот моментально скорчился, ощутив неприятный запах чужого дыхания. Прежде, чем Кота успел накрыть губы расслабившегося, как ему показалось, Мики своими, последнего резко обуяла ярость.

– Отпусти! – закричал Микаэль, с силой отпихивая от себя Нагашиму и ловко выбираясь из его объятий. – Ненавижу, когда ко мне прикасаются такие, как ты, – с ожесточением, прошипел он, оборачиваясь через плечо к парню. – Я сказал, между нами ничего не будет!

– Кем ты себя тут возомнил? Принцем? – услыхал он насмешливый голос Коты, в котором чувствовалась сдерживаемая ярость. – Ты здесь никто и ничто, тебя все ненавидят. А я… – Нагашима стал за спиной Микаэля и обхватил его за плечи, – несмотря на твою холодность и пренебрежительное поведение, все равно люблю тебя. Так будь благодарен…

Мика вздрогнул, когда ощутил, как рука, скользнувшая по его животу вниз, сдавила член.

– Нет! – ощутив приятную волну, вскрикнул он. – Не смей!

– Брось, тебе же нравится, – прошептал ему на ухо Нагашима, продолжая сминать орган и слышать сдавленные стоны, вырывающиеся из груди жертвы. – Прекрати корчить из себя недотрогу. Ты же хочешь…

– Не прикасайся ко мне! – выпалил Мика в отчаянье.

– Черт, да не вопи ты так, чтоб тебя! – разозлился Кота и, развернув парня к себе, попытался заткнул ему рот поцелуем, но этого Мика уже точно стерпеть не мог и что было сил, ударил того по лицу.

– Урод чертов, не приближайся, – Шиндо отскочил в сторону, как только хватка ослабела. – Кретин, никогда этого не будет! – усмехнувшись, добавил он и уже было развернулся, собираясь удрать, но его схватили за руку. Мика с испугом обернулся, но сразу же испуг сменился яростью.

– Стой, – Кота удерживал его, не давая возможности скрыться. – Ладно, что уж. Погорячился, извини.

Мика с недоверием покосился на него, сожалея, что не сумел убежать.

– Убери руку, – холодно проговорил он, испытывая футболиста. Его голос заметно дрожал.

– Извини, – Нагашима отпустил его и отошел на почтительное расстояние. – Я понимаю. Не убегай, я ничего тебе не сделаю.

Потирая покрасневшее от хватки запястье, Микаэль хмуро и недоверчиво глядел на Нагашиму. С чего это он вдруг одумался? Такой шанс, поблизости никого нет, а он стушевался, хотя донимает его буквально с первого дня поступления в эту дьявольскую школу. Или это уловка? Да, скорее всего. Нужно быть осторожнее.

– Я шел сюда не за этим, – произнес тем временем Нагашима. – Сорвался просто.

Мика закатил глаза к небу, якобы ему от этого признания становилось легче.

– И зачем же ты шел сюда, если не для того, чтобы напасть на меня или же поквитаться за подставу? – ухмыльнулся он.

– Что тебе сделал Амане? – серьезно осведомился Кота, но Мика только отвел взгляд в сторону. – Не скажешь?

Длинная пауза.

– Хорошо, не хочешь не говори, – сдался парень, видя, что Микаэль не намерен объясняться.

– Осуждаешь? – прищурился Микаэль. – Понравился он тебе?

– Нет, скорее наоборот, – усмехнулся Кота. – Он мне совсем не по нраву. Раздражающий какой-то. И я могу понять твою неприязнь к нему.

– У меня нет к нему никакой неприязни, – резко бросил Шиндо.

– Пускай так, – согласился школьник. – Могу понять почему он тебя раздражает, назови как хочешь, суть одна. Ты его рядом с собой видеть не желаешь.

– И что из этого? – сдвинул брови Микаэль.

– А то, если будет уж слишком назойливым, обращайся ко мне.

– Мне не нужна ничья помощь, если мне кто-то не по душе, я сам от него избавлюсь, – твердо заявил Шиндо.