Юное сердце на Розе Ветров

– Я чего хотел-то, – усмехнулся Юичиро, видя, что Мика не намерен отвечать. – У нас в пятницу первая тренировка и я подумал, может ты захочешь прийти?

Это было уже лишним, потому как фраза, прозвучавшая из уст недруга, окончательна вывела Мику из себя.

– Ты что, совсем ополоумел? – криво усмехнулся Микаэль, прищурившись. Жгло сознание чувство, что над ним так откровенно издеваются и то, что в их сторону поглядывает Синго, смешавшийся с толпой одноклассников.

– Я? Почему? – распахнул глаза Юу, не ожидая столкнуться с подобной реакцией, считая, что он наоборот расположит Мику своим предложением.

– Думаешь, я такой идиот? – прожигал его взглядом Микаэль. – Отвали от меня, – прошипел он, глядя на Юу и чувствуя на себе чей-то недобрый взгляд.

– Мика…

– Неужто настолько баран, что не понимаешь, что я тебе говорю? – усмехнулся Мика.

– Да, но…

– Ты самая настоящая тупица, – засмеялся Микаэль и покинул аудиторию.

– Да что с ним? Я ведь без всякого, просто подошел, – пробормотал Юу, растерянно глядя ему вслед.

Стоило Мике покинуть аудиторию, Синго презрительно фыркнул и переключил внимание на разговоры парней.

– Что опять с лицом? – осведомляется Шинья, прекращая глазеть по сторонам улицы и устремляя взор на молчаливого товарища.

– А? – Глен словно очнулся от сна.

– Мрачный чего такой. Полдороги молчишь, что опять не так? – осудительно сдвинул брови Хиираги.

– Вроде бы ничего, задумался только.

– Так говори, чего молчать-то?

– Понимаешь, не нравится мне то, что происходит, – говорит Глен, мрачно глядя на дорогу.

– А что происходит?

– А ты сам не видишь? – Глен взглянул на друга. – Юу слишком часто вертится около него.

– А, ты об этом, – смекнул Шинья и взгляд его потяжелел. – Ну да, последние пару дней так и норовит зацепить, причем до этого со злостью на него поглядывал, а теперь какой-то доброжелательный, но возможно, это другое и на самом деле всё не так плохо и ты преувеличиваешь.

– Шинья, – одернул его Глен.

– Ну что с того, что он ним интересуется. Разве он один такой? – усмехнулся Хиираги. – Скоро получит то, что причитается, и всё на этом закончится.

– Мне это не по душе, – опустил глаза Ичиносе. – Юу выглядит нормальным парнем и мне бы не хотелось, чтобы он испачкался, ворвавшись во всю эту дрянь очертя голову.

– Все случится так, как должно случиться, – философски изрек Шинья. – Только не тебе это решать, да и Юу, кажется, настроен не так как другие, – добавил он чуть погодя.

– Как бы это ни было, а связываться с ним ему ни в коем случае нельзя. Ты же знаешь эти компании, – темноволосый парень с сожалением взглянул на друга.

– Так поговори с ним, пролей свет на ситуацию. Объясни, что с Микой лучше не общаться, себе дороже выйдет.

– Нет, нельзя, – отрицательно покачал головой Глен. Шинья лишь развел руками.

«Юу нельзя сейчас посвящать в эти подробности, велика вероятность, что ему окончательно голову снесет, если он окажется в курсе дела. Так есть хоть маленький шанс, что он избежит этой глупости и не ввяжется в неприятности. А они наверняка возникнут, если он попытается сблизиться с ним»

– Твоя цель удержать Юу от соблазна без сомнений благородна, но почему ты так не уверен в нем? – мягко взглянул на него Шинья.

– Потому что у меня впечатление, будто он еще не твердо стоит на ногах и пошатнуть его может кто угодно, любая неудача погубит его. В нем есть задатки и я боюсь, что их уничтожит то, что сгубило уже многих, – проговорил Глен с озабоченным видом.

– Ты что, уже привязался к нему? – улыбнулся Хиираги.

Глен поджал губы.

– Что, капитан, поплыл?

– Прекрати, – огрызнулся Ичиносе, недовольно воззрившись на друга детства. – Ничего подобного, просто он действительно производит впечатление хорошего человека, и как с человеком, даже как игроком моей будущей команды, я не желаю, чтобы с ним произошло что-то плохое.

– Ты так убежден в том, что произойдет что-то плохое?

– Я ни в чем не убежден. Просто опасаюсь, что это может случиться, вот и всё.

– Ладно, – Шинья заложил руки за голову. – Полагаю, предстоящая тренировка заставит Юу забыть о всякой ерунде и вернет к тому, к чему у него действительно талант. Так что пока расслабься и живи спокойно.

– Только на это я и рассчитываю, – вздохнул Глен.

Вопреки всем опасениям Ичиносе, тренировка прошла отменно, каждый, вдохновленный возможностью снова выходить на поле и заниматься любимым делом, после длительных каникул, выложился на полную и проявил себя наилучшим образом. А больше всего команду вдохновлял «новичок» – единственный в команде. Слухи о нем оказались далеко не пустыми и Амане Юичиро, известный своей победой в городском матче, полностью оправдал все ожидания своих товарищей по команде.

– Круто!

– Вот это да! Ты реально молодец!

Сыпались на Юу восхищенные возгласы парней. Глен стоял чуть в стороне и просто с улыбкой глядел на радостного, запыхавшегося и немного смущенного Амане, окруженного гулкой толпой из десяти человек.

– Пустяки, – усмехнулся Юичиро, ощущая скованность.

– Да какой там! С таким игроком как ты, мы сто пудово выиграем, – крикнул кто-то из толпы, хлопая Юу по плечу.

– Да-да! – закивали остальные.

– Бросьте, – отмахнулся Юу, чувствуя, что парни уже перебарщивают с похвалой. Также глядя поверх голов учеников, он прошелся взглядом по стадиону. Однако кроме галдящей команды и нескольких незнакомых человек на трибунах, пришедших поглазеть на тренировку, никого не было. На лице Амане отразилось огорчение. Он надеялся и почему-то был уверен, что тот придет, но ни в начале тренировки, ни в конце он так и не заметил его.

– Они правы, Юу, – сквозь расступившуюся толпу к Юичиро подошел Глен. – И нисколько не преувеличивают. Я очень рад, что ты присоединился к нашей команде. Спасибо, – он протянул руку.

– Тебе спасибо, что принял, – усмехнулся Амане, пожимая руку под дружный галдеж, который усилился вдвойне после следующей реплики Ичиносе, обратившегося ко всей команде.

– Все сегодня молодцы!

«Не знаю, какой был прошлый капитан, но Глен как никто подходит на эту роль», – с улыбкой подумал Амане.

«Проигнорировал», – пробежав взглядом по территории, с сожалением вздохнул Юичиро, направляясь вместе с командой обратно в раздевалку. Стоило покинуть поле, как, сбежав со скамьи для зрителей, к Юу подбежал тот самый мальчик, несколько дней назад попросивший его расписаться, в сопровождении парочки своих друзей.

– Это было нечто! Так восхитительно, а та Ваша подача! Ааа, – что-то затараторив, он сжал кулаки с восторгом взирая на новоиспеченного кумира.

– Это же ты, тот самый. Э-ээ, – Юу замялся. – Не помню твоего имени, извини.

Давая автограф малышу, он не потрудился узнать его имя и ограничился общепринятыми фразами.

– Такахиро Хината, – с некоторым смущением ответил мальчик с большими карими глазами, распахнутыми так, будто он был не в меру удивлен происходящим вокруг.

– Спасибо, Такахиро, что пришел на тренировку, – улыбнулся младшекласснику Юичиро.

– Я не мог пропустить такое, тем более, когда Вы сами пригласили меня, – заложив руки за спину и гордо выпятив грудь, деловито заявил Хината.

– Юу, а ты вовсю поклонниками обзаводишься, – ткнул Амане в бок высокий, белобрысый парень из команды.

– Ребят, пойдем, не будем мешать началу тренировки секции американского футбола, – потопил команду Ичиносе.

– У вас и такой есть? – удивленно воззрился Юу на капитана, после того как шествие продолжилось. В его прошлой школе секция по футболу была одна и никаких разновидностей не предусматривалось.

– Да, у нас в школе практикуется два вида этого спорта.

– Фух, как хорошо, – усмехнулся Юичиро. – Было бы хуже, если бы у вас был только американский. Я ничего против не имею, но мне он как-то не по душе.

– Тогда тебе повезло вдвойне, – хмыкнул Глен.

– Ну как, идем?

– Да.

Полная энергии после первой тренировки команда зашла в раздевалку.

На уроке химии, происходившем в лаборатории для практического занятия, Юичиро оказался за одним столом с Микаэлем. Занятия не были парными, каждый должен был проводить свой собственный опыт, дабы потом предъявить результат. Готовя всякие колбочки с веществами, Юичиро поглядывал на соседа. Мика вел себя так, будто он находился один, не обращая на Амане совершенно никакого внимания. Впрочем, он был таким с самого утра – задумчивым и отрешенным. Пребывание в классе явно угнетало его, и он, как только звенел звонок, немедля покидал его. Юу даже не успевал ему ничего сказать, как тот уже хлопал дверью.

На тренировку в тот день он так и не явился. Конечно, вспоминая его реакцию на предложение посетить ее, это стало совсем неудивительным, но Юу почему-то сожалел об этом. Спрашивать Мику, почему тот не пришел, он тоже не имел намеренья.

– Ты разве не собираешься начинать? – спросил он, взглянув на лабораторные образцы в стеклянных баночках, к которым Шиндо не прикоснулся, хотя уже минут пять другие их одноклассники пыхтели, пытаясь воссоздать необходимую реакцию.

– Твоё какое дело? – холодно бросил ему Микаэль.

– Да никакого, – пожал плечами Юу, – успеешь ли до конца урока управиться?

– Раз никакого, так и не суйся не в свое дело, – иронично улыбнулся Микаэль.

– Слушай, я же по-хорошему пытаюсь.

– А кто тебя просит?

– Да никто, – Амане был совсем растерян из-за этой обстановки.

– Вот и держи свое хорошее обращение при себе и не лезь ко мне с ним.

– Да что с тобой? – возмутился Амане, отказываясь понимать недружелюбие парня.

– Это с тобой что? Что ты лезешь ко мне со своими замечаниями? Кто ты мне такой? Друг? – Мика презрительно засмеялся, а потом сухо взглянул на Юичиро. – Запомни одно, мы с тобой никакие не друзья. Оставь меня в покое.

Глядя в эти чистые, исполненные гневом синие глаза, Юу вдруг и впрямь почувствовал себя дураком, который действительно лезет туда, куда не следовало бы. На минуту ему стало обидно за себя, поэтому, смерив Микаэля рассерженным взглядом, он умолк и сосредоточил внимание на задании.

Проводя опыт, Юу думал только над одним вопросом – зачем он пытается заговорить с Шиндо? Все равно попытки беспочвенны и только унижают его. Да только, невзирая на их тщетность, в глубине души Юичиро понимал, почему он это делал. Все же чувство вины, которое он испытывал по отношению к человеку, которого он нещадно избивал на протяжении долгого времени и который делил с ним тяжелую участь, не давало покоя. И через некоторое время отчужденного негодования, он снова стал предпринимать попытки заговорить с Микой на дружеской ноте.

Непростительная дерзость. Часть II

– Поднимайся, красавец, разговор есть.

Когда солнечные теплые лучики заслонила какая-то тень, Микаэль не подумал открыть глаза и прервать свой чудный отдых под деревом, и, даже когда прозвучала грозная реплика, он не сразу открыл их.

– Эх, а я надеялся, что вы свалите, – со вздохом разочарования негромко изрек Микаэль. Он понимал, что ему уже не насладиться спокойным отчуждением от прочего мира в этой тихой природной гавани вдали от суматохи школьного городка, потому как Акутазава Синго со своими друзьями пришли и нарушили это хрупкое уединение и, судя по их виду, убираться они не собирались в ближайшее время. Шиндо мало волновал вопрос, зачем к нему пожаловала столь достопочтенная компания. В какой-то степени он догадывался об этом.

– Ты чего сказал? – сжал кулаки Синго, все же услышав обидное замечание белокурого одноклассника.

– Что же, – цокнув языком, будто не замечая компании, что явилась по его душу, Мика поднялся с земли. – Тогда придется уходить мне.

– Куда собрался?! Я тебя не отпускал! – Мика уже сделал было шаг, но его схватили за плечо и резко рванули назад, припечатав спиной к шершавому древесному стволу.

Зашипев от удара, Мика со злостью воззрился на неприятное ему лицо Синго. Однако попытку вырваться не предпринял, оставшись стоять и смотреть на окружившую его компанию учеников.

– Так-то лучше, – хищно ухмыльнулся Акутазава. – А теперь слушай сюда, – сдвинув брови, стараясь придать своему лицу наиболее устрашающее выражение, прорычал он, – я тебе что говорил?

Мика не отвечал, продолжая прожигать его взглядом.

– Я, кажется, предупреждал, чтобы ты не лез к Амане.

– Тогда ты должен был заметить, что я к нему и не лез, – хмыкнул Микаэль, без страха взирая на парня со свитой. – Ваш Амане сам мне проходу не дает.

– Потому что ты даешь ему повод, – процедил сквозь зубы Синго.

– Я? – не больно уж удивленно отозвался Мика. – Я только и делаю, что скрываюсь от него, а он как клещ прицепился, не отдерешь. Достал уже. И такой нетерпимый, – губы парня внезапно искривились в соблазнительной улыбке. – Совсем не признает отказов. Ты бы поговорил с ним что ли, а, Синго? Быть может ему труднее понять то, что пришлось понять тебе когда-то.

– Ах ты, сука! – рассвирепев от столь наглого вызывающего поведения парня, ни единому слову коего он не поверил, Акутазава нанес Мике удар в живот. От пронзившей тело боли, Шиндо согнулся пополам.

– Слушай сюда, сволочь, – уязвленный напоминанием о своем позоре, Синго схватил задыхающегося Микаэля за грудки и опять припер к дереву. Он не мог более позволить этой швали открывать свой рот при его друзьях, чтобы не попасть в еще более компрометирующее положение. – Еще раз тебя рядом с ним увижу, – прошипел он в искаженное от боли лицо. – Не посмотрю ни на что…

– Ну да, в этом ты мастер, – слабо усмехнулся Микаэль и зря, ибо в следующий миг его не слабо приложили о дерево. Из глаз посыпались искры, при этом было ощущение, что череп на затылке пробило гвоздем. Парень едва слышно застонал, чувствуя огрызок обломанной почти до основания ветки, о который его приложили головой. Зато после этого Синго отпустил его, видать посчитал, что достаточно проучил. Перед глазами Мики сверкали цветные бабочки, не в силах твердо держаться на ногах, он чуть сполз по стволу дерева вниз.

– Короче, я тебя предупредил, а там выбирай сам. Еще хоть раз, – донесся до слуха противный, скрежещущий голос Синго и только после этого компания ушла.

Когда они удалились, Микаэль медленно опустился на траву. Удар и пылающая на затылке ссадина, несправедливость и беспомощность перед ненавистными людьми нестерпимо разъедали сознание гордого юноши, который был не в силах вести достойную борьбу в одиночестве. А довериться было некому. Все, кто окружали его, вся эта бесчисленная масса, была одинаковой по своей природе и не могла своим поведением заслужить доверие и расположение, потому как в большинстве случаев слишком мерзко и отвратно добивалась внимания. Мика с отвращением относился к ним ко всем. Не желая от них ни жалости, ни снисхождения, ни понимания.

В душе незримо пылала злость, направленная на одного человека. Синго и без того был назойливым, отвратительным животным, задирающим его по поводу и без, а теперь у него появился дополнительный стимул для атак.

Мика закусил губу, сдвигая брови к переносице. Неужели теперь из-за этого чертового Амане нападки Синго и его мерзких дружков удвоятся? И самое противное, что этому идиоту не втолковать о Микином нежелании принимать его. Он прямым текстом заявил ему это, а тот вместо того, чтобы понять, просто выждал какое-то время и снова начал лезть со своей раздражающей дружбой. Сколько это еще будет длиться?

Юичиро вернулся домой подавленный и угнетенный. Что послужило причиной такого состояния духа, он определить не мог даже сам для себя. Просто ощущал нечто мрачное, затянувшее душу, и всё вокруг казалось серым и безжизненным. Сбросив в прихожей обувь, он направился мимо кухни к себе в комнату, но донесшийся голос матери заставил его подойти и прислушаться. Она не заметила его прихода и, управляясь на кухне, мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Скрестив на груди руки и прислонившись головой к притолоке, Юу с мягкой улыбкой глядел на нее. Эта привычная с детства песенка вызвала в нем какие-то старые теплые воспоминания.

Грела сердце не только звучащая мелодия. В последнее время его мать так редко улыбалась, а чтобы еще и пела… Аура веселья и беззаботности, кажется, покинула эту женщину давным-давно. Только лишь глядя на сына, она позволяла себе улыбку и то она скорее была печальной. Трудная работа, на которой она засиживалась допоздна, и сын-подросток – с этим нелегко справиться любому человеку. Юу понимал, как ей сложно, и как мог старался облегчить ей жизнь, помогая хотя бы по дому.

Так что сейчас, слыша ее голос, Юичиро радовался, что она наконец позволила себе немного раскрепоститься, и пусть ему было гадко на душе, хотя бы она не терзалась пагубными мыслями, не выглядела такой уставшей и задерганной, какой обычно приходила после тяжелых смен.

Юу готов был стоять вечность и вот так внимать неразборчивой мелодии. Давно не слышал он ее мягкого, нежного голоса, который так любил в детстве.

– Ах, Юу, я не услышала, как ты вошел, – слегка вздрогнула от неожиданности женщина, увидев сына.

– Извини, не хотел тебя напугать. Просто услышал, как ты поешь и решил послушать.

Эрика смущенно улыбнулась.

– Ты сегодня раньше, чем обычно, и такая веселая, что-то произошло? – с улыбкой осведомился Амане у матери.

– С чего ты взял? – помешивая суп на плите, спросила она не оборачиваясь.

– Говорю же, – усмехнулся Юичиро. – Ты в хорошем настроении.

– Да нет, ничего необычного. Просто такая чудесная погода за окном, – она подняла взгляд на окно, за которым стояла действительно прекрасная погода. – Как тут можно печалиться?

– И правда, – темноволосый юноша перевел взгляд на окошко, однако пейзаж его мало трогал. Скорее наоборот, яркая зелень, искрящееся солнце, теплый ветерок вызывали в нем серую смуту.

– Как прошел твой день? – полюбопытствовала Эрика.

Юу повел плечом.

– Неплохо. День как день.

– Мне кажется, или ты расстроен? – обернулась через плечо женщина.

– Нет, что ты. Ничего такого, – изобразил улыбку на лице Амане. – Ладно, – в том же духе, произнес он. – Пойду, переоденусь и пообедаю. Есть хочется ужасно, а тут так вкусно пахнет.

– Угу, – кивнула мать.

Юичиро вошел в комнату и прикрыл за собой дверь. На самом деле он был совсем не голоден, но сказать обратное – это вызвать ненужное волнение матери. Зачем портить ей настроение, оно и так не часто бывает такое светлое. Он прошел вглубь комнаты и, остановившись у стола, сбросил на стул сумку. Выдвинув нижний ящик стола, он достал оттуда фотографию, заключенную в рамку, и вместе с ней прошел и присел на кровать. Сколько хранится у него уже эта фотография, но он не решается выставить ее на стол, боясь, что если мать увидит ее там, расстроится.

В который раз рассматривая родные черты человека, которого нет с ним уже более десяти лет, Юичиро пытается понять, почему ему так плохо на душе. Школьный день ничем не отличался от других, ничего ужасного не произошло, но отчего-то все равно становится тяжко. Может дело в Мике, который хладнокровно отвергает его. А ведь он только пытается относиться к нему по-хорошему. Мика даже не представляет, как ему это трудно после стольких лет взаимной неприязни и почти кровавой вражды, но Юу, вспоминая услышанное, наступает себе на горло и проявляет дружелюбие, а он…

И почему он так себя ведет?

Амане тяжело вздыхает, опуская в руке фотографию. Как глупо думать об этом. Он ощущает это, но ничего поделать не может. Тем более тогда, когда благие попытки совершенно ни к чему не приводят и он не в силах осознать даже их мотивов. Посидев в размышлениях ”ни о чем„ еще несколько минут, он встает, прячет фотографию обратно в стол, переодевается и идет к матери на кухню, стараясь избавиться от поселившегося гнетущего чувства внутри.

Несколько минут остается до звонка на урок, но парочка, уединившаяся в укромном месте за школой, будто забыла об этом. На лице одного читается безумная страсть, в то время как второй выражает презрение к натуре другого.

– Отвали от меня, – упираясь руками в грудь наваливающегося на него парня, раздраженно шипит Мика. Черт, и как этому уроду удалось подловить его и затащить сюда? Нужно быть осмотрительней в следующий раз.

– Да прекрати ты уже, никто же не видит, – крепко сложенный юноша, в отличие от хрупкого Микаэля, даже не думает слушать, упрямо пытаясь сорвать с этих манящих губ хотя бы один поцелуй. Он до сих пор не может простить ему того, что Шиндо при всех прогнал его, а потом ему пришлось прятать глаза от своих одноклассников, созерцавших эту картину в коридоре. А сейчас выдалась такая возможность отплатить за тот отказ и наконец получить то, что по праву причитается ему.

Этот парень с гривой темных волос и колючим взглядом, давно жаждущий заполучить себе нежного юношу, напоминающего хрупкий цветок, но пока так и не осуществивший свою мечту, – Ко́та Нагашима, ученик параллельного класса и один из нападающих в команде американского футбола.

– Уберись, я не желаю иметь с тобой ничего общего! Убери от меня свои грязные руки! – начинает выходить из себя Шиндо, видя, что его слова и несогласие не производят никакого эффекта на парня, чей взгляд становится все более вожделенным и глупым, а руки все с большим азартом шарят по его телу.

– Хватит ломаться! – жарко выдыхает ему на ухо Нагашима, крепко сжимая парня за плечи. – Сколько можно сводить меня с ума, а потом убегать?! В этот раз не выйдет, я тебе не щенок какой-то. Поэтому, – приподнимая подбородок Мики, он с наслаждением глядит в чистые, наполненные откровенной злостью синие глаза, – открой свой ротик и будь послушным мальчиком.

– Черт тебя возьми, отпусти меня! – кричит Мика и, собирая все свои силы, отталкивает от себя почти прильнувшего к его губам спортсмена. – Я сказал, не смей ко мне прикасаться, грязная свинья! – раздосадовано шипит он.

– Да сколько ты будешь выпендриваться?! – ухмыляется Кота, взирая на парня в чьем образе не угасает величие.

Вскидывая голову, Микаэль с высокомерием проговаривает.

– Я ухожу. А ты – чтобы больше даже не приближался ко мне. Ты мне омерзителен.

– Ах ты мелкий… – Нагашиму это не столько оскорбляет, сколько еще больше заводит. Вид этого нахального, строптивого парня, не позволяющего прикасаться к себе, воспламеняет дикие желания в душе. Он делает шаг вперед.

– Мика, – услыхав за спиной внезапно раздавшийся непринужденный голос, Кота поневоле замирает и оборачивается. Микаэль тоже обращает внимание на окликнувшего его зеленоглазого парня. Юичиро не знает, чему он помешал и помешал ли вообще, но он не может оставить это без внимания.

– Скоро урок начнется, смотри не опоздай, – говорит он и направляется дальше. Мика недовольно цокает языком. Раздражение еще больше поглощает его.

– Мика, это еще кто? – усмехается Нагашима, оборачиваясь к злому, как черт Микаэлю, глядящему вслед однокласснику, который за последние дни его уже откровенно достал. – Прямо мамаша заботливая. Печется, чтобы ты вовремя на уроки явился. Вот это номер, смех один, ха-ха.

– Заткнись! – задетый за живое, гневно бросает ему Мика и задумчивый отходит в сторону. Посмеиваясь, Кота только наблюдает за его изящными, грациозными движениями, но остается стоять в стороне, не решаясь вновь припереть парня к стене, несмотря на все свое безумное желание наконец-то овладеть им.

– Нет, правда, кто это? – вместо этого осведомляется он у Шиндо.

– А ты разве не знаешь? – презрительно хмыкает Микаэль, оглядываясь на него через плечо. Тот отрицательно качает головой.

– Это новый игрок команды Ичиносе, неужто не слыхал? – расплывается в обворожительной и хитрой улыбке Микаэль.

– Нет, – пожимает плечами Нагашима.

– Зато он о вас наслышан, – елейно проговаривает Мика, разворачиваясь к парню, принимая вызывающую позу. – И уже успел сделать свои выводы, – Микаэль медленно прохаживается, соблазняя каждым движением, но сохраняя дистанцию и ауру неприкосновенности к своей персоне.

– Да, и какие же? – складывает руки на груди Нагашима, теряя терпение перед столь компрометирующим призывом.

– Боюсь, тебе не понравится, если я скажу, – со скорбным видом проговаривает Мика, отворачиваясь и выдерживая паузу.

– Начал, говори, чего тянешь-то? – хмурится заинтригованный Нагашима.

– Хорошо, – нехотя соглашается Микаэль. – Я тут краем уха услышал, – беззаботно заговорил он, обратив внимание на свою руку и поддевая ногтем кожу на пальце, – как после тренировки, он заявил, что признает только стандартный вид футбола, а все те, кто играет в американский, просто тупоголовые качки, с одной извилиной на всю команду и то на шве мяча.

– Хах, что вот так вот прямо и сказал? – Нагашима вроде бы не подал виду, что его это зацепило, однако в его глазах промелькнул недобрый огонек. Он не сводил колючего взгляда с Микаэля.