Школа

Пролог

-Мария Александровна! Сегодня Вы –дежурный завуч?

– А что случилось? –интересуюсь я, пытаясь скрыть ироничную улыбку. Уж очень забавляет меня номинация «дежурный завуч». Словно я не в школе работаю, а в отделении скорой помощи.

На самом деле сия почетная должность (придуманная директором нашего учебного заведения) предполагает необходимость находиться на рабочем месте до последнего гостя (в смысле- ученика) . А так же обязанность отвечать перед законом (в смысле перед директором) за все, что в это время происходит в стенах школы.

–Там на втором этаже кто-то распылил перцовый баллончик!

Ну как всегда. Почему мое дежурство никогда не обходится без проишествий?

–Ясно. Выводите детей на улицу.

Поднимаюсь на второй этаж. . Из кабинетов, кашляя и растирая глаза выходят дети, следом за ними –разгневанные учителя.

–Кто это сделал?

–Потом разберемся. Выводите детей.

–Нет, ну кому это могло прийти в голову? И додуматься же до такого нужно было!

– Что за дети! Каждый день приходим на работу –как на войну!

– Ага, -соглашаюсь я, открывая окна в коридоре. – Наша служба и опасна, и трудна.

– Нет, ну а что? Сегодня они перцовые баллончики в школу приносят, а завтра что будет? С огнестрельным оружием придут?

–Как говорила Скарлет О’Хара – «подумаем об этом завтра» . А сейчас – выходите на улицу, воздухом дышать.

Назавтра, разумеется, меня вызывает разьяренная директор:

–Что за ЧП произошло вчера ?

– Да ничего особенного. Подростки баловались, перцовый баллончик распылили в коридоре.

– Кто это сделал?!

–Честное слово –не я.

– Ты еще смеешься ! –взорвалась директор. –Ты вчера дежурным завучем была -для чего? Для мебели?

Ну вот…начинается.

–-Да что, собственно, произошло? –я примирительно обратилась к разгневанному начальнику – Ну дети…ну хулиганят. Никто, слава Богу, не пострадал.

– А надо, чтобы пострадали? И вообще…Ты представляешь, сколько теперь у школы будет неприятностей? Немедленно выяснить, кто это натворил. И завтра- ко мне в кабинет! С родителями! Не позднее восьми утра!

–Ирина Александровна, -я вздохнула. – Вам, как всегда, нужно найти виноватого? Хорошо, я виновата. Это ведь в мое дежурство произошло. Можете меня уволить

–Еще чего! Уволить… А работать за тебя кто будет? Так что иди –и выясняй.

Больше мне заняться нечем…Виновных искать- это мое нелюбимое занятие. И, на мой взгляд, самое бесполезное. Ну найдем мы сейчас хулигана, ну расскажем ему, что так нельзя делать- дальше что? Можно подумать, кто-то не знает, что в школе перцовыми баллончиками пользоваться нельзя. Начать угрожать, запугивать? Интересно знать, чем? Внутришкольный учет, служба по делам несовершеннолетних? Да ну. Смешно. И главное – бессмысленно.

Я с детьми обычно договариваться предпочитаю. По-человечески. Хотя многие, по привычке, считают, что завуч по воспитательной работе – это некий карательный орган. Например, Ирина Александровна, директор, именно так и считает. Найти, выяснить, наказать…

Ладно, сейчас подумаю. Перцовый баллончик распылили после шестого урока. Какие классы были в это время на втором этаже? Девятые и десятые классы остались на седьмой урок, у 8-«А» был классный час. А у 8-Б как раз закончились уроки…

– Ребята, признайтесь честно: чья была затея с баллончиком. Для первого раза – сильно бить не буду.

Тишина. Так они и признались.

– У вас совесть есть вообще? – подключилась классный руководитель, Юлия Владимировна.– Из-за вас пришлось вчера всю школу эвакуировать!. А если бы у кого –то была аллергия и начался астматический приступ? Вы представляете, чем бы это могло закончиться?

Стало еще тише.

– Мария Александровна, может, сумки у них осмотреть?

–Вы не имеете права! –послышались возмущенные голоса.

–Дома у себя будете права качать! А то права они все знают – а об обязанностях почему-то не помнят!

– Тихо, – вмешалась я. – Обыскивать мы никого не будем. Просто дело серьезное, сами понимаете. Служебное расследование, как-никак. Поэтому –помогайте. Без вас не справлюсь.

Честно говоря, ни на чье чистосердечное признание я не рассчитывала. И, беседуя с детьми, преследовала сугубо формальные цели. Завтра директор попросит отчитаться о проведенной работе, и я честно отчитаюсь: всех опросила, никто раскололся.

Каково же было мое удивление, когда на следующей перемене ко мне зашел ученик этого самого 8-Б класса. Игорь.

–Мария Александровна…Я хотел сказать…Ну, в общем…Это я распылил баллончик.

–Круто! –я с удивлением уставилась на ученика. Мальчик, которую обычно не видно и не слышно. Лично его бы стала в последнюю очередь подозревать в провокации вчерашнего беспорядка.

– И как это тебе удалось?

–Ну…мы просто играли…Я же не знал, что так будет…

Любимое детско –ученическое. На все случаи жизни – «мы просто играли».

– Игорь, ну что ты как маленький! –строго сказала я. Что значит –просто играли?

–Ну просто бесились с мальчиками на перемене…Я же не знал, что перцовый баллончик так работает.

– А зачем ты вообще его в школу принес?

–А я его всегда ношу. Для самозащиты. Мало ли, вдруг кто пристанет на улице.

–Хм…ты бы лучше спортом занялся. Для самозащиты.

И тут же пожалела о сказанном. Игорь, отличник, победитель школьных олимпиад, участник школьной художественной самодеятельности – был в классе самым маленьким и слабым. Его попытки «заняться спортом» всегда оборачивались полным провалом. Помнится, в пятом классе его задирали одноклассники (с подачи классного руководителя, которая утверждала «он сам виноват- не умеет постоять за себя) .И мне пришлось потратить несколько месяцев работы, объясняя детям и учителю то, что все имеют право быть разными, и у каждого есть свои сильные стороны. В итоге в классе к Игорю стали относиться с уважением и добродушием.

– Тебя кто-то обижает в классе? –осторожно поинтересовалась я.

–Нет, в классе я со всеми пацанами дружу. А баллончик – это на всякий случай, если пристанет кто из чужих.

–Все понятно, кивнула я. –На ошибках учимся. Теперь ты наверняка знаешь, как работает перцовый баллончик?

–Да, теперь знаю. И в школу его носить больше не буду.

– Правильно. И на твоем месте я бы извинилась перед теми учителями, которым вчера срочно пришлось эвакуировать детей. За нанесенный моральный ущерб, так сказать.

– Конечно . Я обязательно извинюсь.

Для себя я решила, что в этом месте можно поставить точку. Ребенок понял свою ошибку. А на ошибках –учатся. О чем еще говорить? Но –увы- вспомнила, что, кроме меня, в школе есть еще и директор. Которая жаждала крови виновника безобразия.

– Завтра Ирина Александровна хочет тебя видеть. Вместе с родителями. Если что- не бойся. Я с тобой.

– А я и не боюсь…

На следующее утро бы собрались в кабинете у директора: я, классный руководитель Юлия Владимировна и Игорь с родителями. Когда мама и папа находят возможность прийти в школу вместе –это уже хорошо, подумала я . Тем более, по выражению лица родителей, было видно, что они пришли в качестве группы поддержки ребенка- а не наоборот. Игорь тоже не выглядел особо испуганным. Что ж, замечательно…Теперь главное –отбить атаку классного руководителя и директора.

– Вы представляете вообще, чем это могло закончиться? –пафосно начала Ирина Александровна. – А если бы кто-то из детей пострадал? А если бы у кого-то начался аллергический шок? Это же уголовная ответственность! Тебе четырнадцать лет уже исполнилось?

« Ну сейчас начнется» -подумала я и решила сменить тему.

– Игорь, ты расскажи, для чего ты баллончик в школу носишь. И зачем тебе его на перемене распылять понадобилось.

–Ношу с собой на всякий случай, -спокойно объяснил Игорь. – А распылил на перемене…потому что мы баловались с мальчишкам. Я просто раньше никогда не пользовался баллончиком –поэтому не знал..

–Ага, -весело подмигнула я. –Ты думал, что он действует, как обычный дезодорант. Или –как освежитель воздуха в туалете?

Игорь виновато кивнул, и я , не выдержав, рассмеялась. Какие все-таки забавные – эти дети. Ну, делают глупости – так не со зла ведь. А по обычному детскому недомыслию.

Однако директор, похоже, была другого мнения.

–Мария Александровна, – строго сказала она. – Разве здесь происходит что-то смешное?

–Да нет…не смешно…представляете: всего-то и хотел немного пошалить, а тут – такой фурор, хоть телевидение вызывай, – я снова начала смеяться. Кажется, родители Игоря начали улыбаться вслед за мной. . Что тут же вызвала взрыв негодования у классного руководителя , Юлии Владимировны.

– Вы еще улыбаетесь! –обрушилась она на родителей. – Это вы виноваты! Вы это допустили! Вы недосмотрели!

Начинается. Любимая школьная игра.– «горячая картошка». Кто виноват. Ладно, хотите играть –я подключусь.

–А может, это Вы виноваты, Юлия Владимировна?

–Яааа?! –завопила коллега.

–Ну да, Вы. Родители Вам доверили ребенка, а ребенок, находясь под Вашей ответственностью, баллончик распылил. Как же так, а?

–Мария Александровна! –возмутилась директор.

– Ладно, хорошо. Я же вчера сказала: это произошло в мое дежурство. Так что я виноват, гражданин начальник, накажите меня.

– Да какая разница, кто виноват?! Речь вообще не об этом!

Ну вот. Так бы сразу.

– Ну, ладно. Разобрались, -удовлетворенно сказала Ирина Александровна. –Вы, пожалуйста, поговорите с сыном , чтобы такого больше не повторялось, -обратилась она к родителям.

–Обязательно поговорим, -кивнули родители.

Да-да! -оживилась Юлия Владимировна. –Непременно поговорите! Обещаете, что поговорите?

Ох уж это «поговорите!» Помню, в те времена, когда мой собственный ребенок учился в школе, коллеги иной раз меня доводили до зубовного скрежета . @Ну ты с ним поговори!, Ну ты с ним хорошо поговори!». «Ну ты ему объясни!». «Ну ты ему доходчиво объясни!» «Нет, ну мы же не предлагаем тебе лупить его!»… Ну да, как же…А я не подстрекатель, а вы не подеретесь..

–И о чем вы предлагаете поговорить ? –язвительно уточнила я. –В сотый раз объяснить, чем перцовый баллончик отличается от туалетного спрея? Игорь, ты хорошо запомнил, чем отличается?

–Запомнил, -засмеялся Игорь.

– Вот и отлично. Тема для разговоров исчерпана. Всем спасибо, все свободны. Хорошего дня.

–Мария Александровна! –возмутилась директор, когда Игорь с родителями покинули кабинет. –Ну кто так работает с родителями? В конце-концов, где Ваш журнал профилактических бесед? Родители должны быть поставить подпись о том, что обязуются взять ребенка на контроль!

– Какой журнал? Какие профилактические беседы? Какая еще подпись? Мы в прокуратуре работаем, что ли? Или в следственном комитете?

– Я Вам сколько раз говорила: существует стандартная школьная документация! –взорвалась Ирина Александровна.

–В топку вашу документацию, – равнодушно ответила я. – Сейчас 2020 –й год. Не 1937-й.

– Ирина Александровна, ну и как с ней работать? – пожаловалась Юлия Владимировна. – Ну никакого порядка, понимаете! И каждый раз так! . Я тут серьезно с родителями разговариваю, а она смеется. А еще завуч по воспитательной работе!

– Да уж, завуч…саму тебя еще воспитывать надо! – вздохнула Ирина Александровна.

Судя по тому, что директор перешла на «ты», я поняла, что гроза миновала.

– Ирина Александровна, я ведь Вас предупреждала, -злорадно заметила я, мне в школе нельзя работать. Я в прошлом хулиганкой –двоечницей была, детей плохому учила. . А уж завучем по воспитательной работе меня назначить– это вообще анекдот. Как Вы до такого могли додуматься?

–Вот не перестаю тебе удивляться! –вздохнула директор. – В кого ты такая? Мама твоя всю жизнь тут работает, и во всем у нее порядок образцовый. Слышала бы она твое « в топку документацию»…

–Что ж , Ирина Александровна. –я иронично улыбнулась. – На моем примере Вы имеете возможность убедиться, что любовь к образцовому порядку с молоком матери не передается. Советую Вам вспоминать об этом каждый раз, когда упрекаете родителей в том, что это они детей «не приучили», « не научили», «допустили», «упустили»… .

Так сложилось, что я работаю в школе, в которой моя мама является завучем по учебному сектору. . При этом, если мама представляет собой образец «добропорядочного учителя советской школы», строгого, но справедливого, то у меня, как говорит Ирина Александровна « не работа, а сплошной ералаш». Однако на мои периодические просьбы об увольнении она грозно отвечает: «Ишь чего захотела! А работать кто будет?!»

– Фуух, -Ирина Александровна схватилась за голову. – Как тяжело с тобой все-таки. Откуда ты только взялась на мою голову? Это все Марина Сергеевна…убедила меня, что лучшего завуча по воспитательной работе, чем ты, мы не найдем.

– А, ну значит – так Вам и надо, –засмеялась я. – На самом деле Марина Сергеевна до сих пор мне мстит за свои нервные клетки, потерянные в годы бытности моей «классной мамкой».

Сотрудничество с Мариной Сергеевной, моим бывшим классным руководителем – случай и вовсе анекдотичный. Не смотря на то, что в школьные годы я постоянно доводила свою «классную мамку» до белого каления хулиганскими выходками, подбивая одноклассников на прогулы школы, срывы уроков и прочие коллективные безобразия – она почему-то видела во мне задатки будущего педагога. И, когда я после окончания института находилась в поисках работы, буквально за шкирку притащила меня в кабинет Ирины Александровны (с которой была в дружеских отношениях) и объявила: « Предлагайте ей любые деньги, и главное, не показывайте конкурентам: оторвут с руками и ногами!»

Я, конечно, сочла своим долгом предупредить директора о своем школьном хулиганском прошлом и о способности научить детей плохому. Но, поскольку в этой же самой школе работала моя мама, которая, будучи завучем, считалась грозой всех учащихся с первого по последний класс – Ирина Александровна моему чистосердечному признанию не поверила. А зря. Детей, конечно, я плохому не учу (во всяком случае, как мне кажется) – но в формат стандартного учителя категорически не вписываюсь. Зато на все претензии директора могу совершенно обоснованно ответить «бачилы очи, що купувалы».Ирина Александровна , конечно, не устает удивляться и иной раз в сердцах грозится меня «уволить к такой-то матери» -но в целом, относится ко мне с уважением. Что само по себе удивительно. Как правило, школьное руководство редко соглашается терпеть таких , как я, вольнодумцев.

На большой перемене моя «классная мамка» Марина Сергеевна, как всегда, зашла ко мне в кабинет, на «перекур».

–Утро доброе. Как всегда, по двойному эспрессо?

– Окунева, ты в своем репертуаре! –воскликнула Марина Сергеевна в своей традиционно-экзальтированной манере. – Ирина Александровна опять после разговора с тобой валерьянку пьет!

– . Не опять, а снова. Сами знаете, у меня с детства призвание – администрацию школы в панику вгонять. И вообще, сколько можно Вам повторять: я уже почти двадцать лет – не Окунева, а Осадчая!

–Это ты кому другому будешь рассказывать! А для меня ты Окуневой останешься, даже если еще десять раз фамилию сменишь!

––Марина Сергеевна, ну честное слово.! –засмеялась я. Когда Вы произносите мою школьную фамилию с такой интонацией – я каждый раз ожидаю, что следующей фразой будет: «Придешь завтра в школу с мамой!».

– Так ты же со школьных лет вообще не поменялась! Все такая же хулиганка –двоечница! Ирина Александровна говорила, ты ей сегодня школьную документацию предлагала в топку отправить.

–Ага. Предлагала, -я перестала улыбаться.

– Марина Сергеевна, -обратилась я к коллеге.– Вы же мудрый человек и опытный педагог. Объясните –вот почему у нас каждый раз так происходит? Ребенок, по детской неопытности , делает ошибку. Мы, взрослые, и те ошибаемся. Почему, вместо того, чтобы дать ребенку учиться на ошибках, его нужно непременно размазывать по стенке?

– Это ты про мальчика с перцовым баллончиком? Ничего себе -«на ошибках учатся». Они ошибаются – а нам разгребать потом?

– Ну да, разгребать – нам. На то мы и взрослые. И для этого мы работаем в школе. А просто не знал, как действует этот самый баллончик. Теперь знает. Вряд ли ему самому понравился этот эксперимент. И, скажите, пожалуйста для чего. нужно было в красках рассказать , как ужасно он поступил, начать пугать детской комнатой, уголовной ответственностью и прочей ерундой? Попутно обвинить родителей в том, что они «упустили» ребенка, потребовать с ребенком «доходчиво поговорить»? А еще жалуются, что дети «неуправляемые»: хамят, огрызаются, учителей не уважают. Так учителя сами детей ни во что не ставят .Зато потом удивляются, когда дети им той же монетой платят.

– Ты снова со своим лозунгами! – Марина Сергеевна , засмеявшись, хлопнула меня по плечу. – Вечный революционер, борющийся за права детей. Самой не надоело еще? Вроде не первый день в школе работаешь .могла бы привыкнуть уже.

– Да нет, не первый. И сама я школу закончила –когда? –двадцать лет назад, вроде. И ничего с тех пор не поменялось.

–Ты –так точно не поменялась . Двадцать лет прошло – а все митингуешь. В седьмом классе, помнится, ты возмущалась, когда однокласснику несправедливо двойку поставили. А в восьмом – чуть ли не разнесла кабинет учителя, в чьем классе травили девочку. Окунева, когда ты уже повзрослеешь?

– Я так и думала, – подмигнула я. – Сейчас мы за чашкой кофе снова начнем вспоминать мои «школьные годы чудесные».

1988-1998 год. «Школьные годы чудесные»

В школе я считалась «трудным ребенком».

Марина Сергеевна, мой бывший классный руководитель, любит теперь повторять : «Ты просто головокружительную карьеру сделала: из хулиганки –двоечницы –в завуча по воспитательной работе!» И в самом деле забавно получилось. Хотя я, окончив школу, была уверена, что «в эту тюрьму больше ни ногой, даже детей своих туда не стану отдавать». Но, как говорится, жизнь любит сюрпризы.

Когда я пришла учиться «первый раз в первый класс», то первой моей эмоцией было –удивление и разочарование. Я к тому моменту уже «Тома Сойера и Гекльберри Финна» дочитывала – а тут только буквы начинали учить. Я умела складывать и вычитать в уме трехзначные числа –а учитель объясняла детям, сколько будет « 2 +2». Поэтому на второй или на третий день учебы я заявила: « Я это все и так знаю –можно, мне домой пойти?»

С учительницей начальных школы мне повезло: не удивившись и не возмутившись моей наглой браваде, она выдала мне контрольную работу для третьего класса, предупредив : «Не справишься –поставлю единицу. А будешь шуметь и других отвлекать – вызову родителей. Молодец, что так много знаешь –но другим детям мешать не нужно».

Поэтому первые три класса школы мне удалось пережить с минимальными потерями. Хотя порой приходилось тяжко. До сих пор помню, какой пыткой для меня было высидеть 45 минут урока –молча и без движения. Однако моей первой учительнице удавалось с этим справиться. Если она меня ругала – то по делу. И двойки за поведение ставила только тогда, когда поведение было совсем уж ни в какие ворота. А в целом, относилась ко мне с уважением и симпатией и всегда находила , за что похвалить.

Ну и я, соответственно, старалась вести себя хорошо – не хотелось подводить любимого учителя. Хотя «хорошее поведение» в школе мне всегда давалось ценой немалых усилий.

Но начальная школа вскоре подошла к концу. И перейдя в пятый класс, я имела возможность испытать настоящий культурный шок.

Так, например, дома родители на меня никогда не орали. Не оскорбляли и не унижали. Строго спрашивали за учебу и поведение, и наказать могли за дело – но при этом очень любили и ценили.

Поэтому была крайне удивлена, когда в первый же день учебы в пятом классе услышала нечто вроде « закрой рот, дура бессовестная» . Пришла домой и поинтересовалась у мамы, имеет ли право учитель так разговаривать с детьми.

–Вообще- то не имеет, – серьезно ответила мама. – Но, если называть вещи своими именами, ты ведь тоже не имеешь права так себя вести в школе.

– И поэтому на меня можно кричать, и можно оскорблять?

–Маша, я все понимаю. Но постарайся не делать глупостей и вести себя нормально.

«Вести себя нормально»…Легко сказать. Сидеть, не шевелясь, на скучном уроке, когда учитель рассказывает то, что я давно и так знаю? Я бы, наверное, и сейчас не смогла повторить такой подвиг. К счастью, сейчас и не нужно. Навык «тихо сидеть, поднимая руку перпендикулярно парте» мне во взрослой жизни ни разу не понадобился.

Справедливости ради, нужно отметить, что некоторые учителя реагировали на мои выходки, по возможности, адекватно. Реакцию «положи дневник на стол», «выйди из класса» или «придешь завтра в школу с мамой» я считала вполне адекватной. Сама понимала, что вести себя на уроках так, как вела себя тогда я – ну это просто ни в какие ворота.

Но чаще встречалось другое.

– Колония по тебе плачет!

–Тебя же на учет в детскую комнату надо!

–И куда вообще смотрят твои родители?

–А вот это уже не Ваше дело, куда они смотрят! –огрызнулась я в ответ на последний вопрос. Потому что очень любила и уважала своих родителей. И в обиду их давать не собиралась.

Учительница, естественно, в слезах убежала в учительскую –размахивать валокордином и рассказывать, что таким детям, как я, не место в порядочной школе.

–Ты в своем уме? –ругала меня мама вечером.– Кто тебе дал право так со взрослыми разговаривать?

–А зачем она лезет не в свое дело?

–Что???

–Ну, говорит, что вы меня плохо воспитываете. Это же неправда!

Если минуту назад мама еще раздумывала, стоит ли меня отлупить за такое дерзкое поведение или все же не стоит, то факт, что я защищала собственных родителей, разрешил ее сомнения в мою пользу.

–Вести себя в школе нужно нормально., -строго заметила она. – Раз уж не хочешь, чтобы о родителях плохо думали.

– Мамочка, я стараюсь. Просто у меня не всегда это получается.

– Я знаю, – мама смягчилась и погладила меня по голове.– Продолжай стараться, и глупостей больше не делай.

Пытаюсь вспомнить: были ли уроки, на которые я ходила с удовольствием. Кажется, были. Например, английский язык. Правда, я и там сильно опережала программу. К тому времени, как мои одноклассники начали учить английский алфавит, я уже читала адаптированную версию оригинала «Алисы в стране чудес».

– Откуда ты так хорошо язык знаешь? –удивилась учительница. – За границей, что ли жила?

– Нет. У меня мама –учитель английского, и дома книжек много. Вот и занимаюсь, в свое удовольствие.

– Замечательно, но ты теперь будешь на наших уроках делать? В пятом классе мы должны читать учиться, и с основной лексикой знакомиться!

–А мне учительница в начальных классах всегда отдельные задания давала, более сложные. И говорила, что если я не справлюсь, поставит единицу. Может, и Вы так будете делать? –предложила я.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Вот учебник для подготовки к олимпиадам –выполняй задания оттуда. Только на уроках не шуми, и других детей не отвлекай.

Похожая ситуация была на уроке литературы. Хрестоматию, выданную нам в конце августа, я прочитала за один день. В итоге учительница начала мне задавать писать сочинения к произведениям за седьмой класс.

Признаюсь, это льстило моему самолюбию. И –что немаловажно –времени на баловство на уроках почти не оставалось.

На остальных уроках мне было невыносимо скучно.

Так, например, на географии я научилась буквально засыпать с открытыми глазами, под монотонный голос учительницы. Правда, долго так спать не получалось: поэтому большую часть урока я проводила в разговорах с соседом по парте или теми, кто сидел сзади меня. Сам предмет казался мне интересным- но то, что мы проходили, я знала уже в первом классе. А учебник за пятый класс к началу сентября был прочитанным от начала до конца. К счастью, учительница ( кажется, ее звали Нина Георгиевна) была хоть и скучной, но добродушной – и особых конфликтов с ней у меня возникало. Самым худшим, что я от нее могла услышать, было « ну как же тебе не стыдно» -или « ну когда ты научишься вести себя нормально?»

Но самым запоминающимся в пятом классе были уроки истории.

Дело в том, что сам предмет мне был очень интересен. Настолько интересен, что учебник по истории я проглотила в конце августа , сразу же , как только взяла его в руки.

Однако мне показалось, что в школьном учебнике информации как-то маловато. Решила почитать еще и детскую энциклопедию. Потом добралась до большой всемирной…

Словом, когда Ирина Петровна , наша учительница истории, вызвала меня к доске, я естественно, не помнила, из какого именно источника почерпнула знания по теме, которую спрашивали. Но наивно думала, что история –она и есть история. Ошибалась