Холодная война подо льдами Арктики

Уже вблизи от берега лодку встретил торпедный катер с командиром бригады капитаном 1 ранга А.И. Сорокиным. Он сообщил, что на подходе находится сторожевой корабль с запасом питательной воды. Однако ещё до встречи с кораблём, в пятом и шестом отсеках аварийные партии под командованием инженер-капитана 3 ранга Е.П. Бахарева и командира дивизиона движения инженер капитан-лейтенанта Л.Б. Никитина смонтировали нештатную систему проливки реактора, используя обычные брезентовые пожарные шланги. Их протянули из цистерны питательной воды шестого отсека, где находился реактор правого борта, в пятый отсек, присоединив к разобранным патрубкам систем другого реактора. И, после напряженной работы, система проливки была смонтирована. Работа производилась старшиной трюмных Фурсом (умер через два года после демобилизации, то есть в 1962 г.) и старшиной 1 статьи Т.Г. Шевченко под руководством командира первого дивизиона. Нештатная система оказалась эффективной, температура реактора стала быстро падать. За это подводникам пришлось заплатить высокую цену. Е.П. Бахарева, который вынужден был проводить в отсеке значительное время, пришлось выносить на руках. Налицо были признаки острого радиационного поражения. Остальные чувствовали себя не намного лучше.

Около 20:00 к борту К-8 пришвартовался сторожевой корабль с питательной водой. С подачей воды температура тепловыделяющих элементов начала постепенно снижаться и через полчаса она уже составляла 150°С, продолжая падать. Угроза расплава активной зоны реактора миновала. В 23:30 К-8 прибыла в базу и пришвартовалась к причалу. С принятием воды, воздуха и электроэнергии с берега на лодке началось расхолаживание атомной энергетической установки обоих бортов, которое продолжалось до 18 октября. Одновременно шла дезактивация отсеков и выгрузка продуктов и имущества.

В базе у всего личного состава наблюдались первичные признаки лучевой болезни – рвота, головная боль, слабость. Обследовали подводников в 100-м базовом лазарете. Полученные дозы людям не сообщались. После всех обследований и лечения командованием был вынесен следующий вердикт: в зависимости от степени радиационного поражения офицеров К-8 можно перевести с повышением на береговые должности, строящиеся корабли или направить на учебу. В апреле 1961 г. с подводной лодки уходят 15 офицеров: В.П. Шумаков, Е.П. Бахарев, Л.Б. Никитин (в будущем контр-адмирал заместитель командующего 1-й флотилией подводных лодок Северного флота по электромеханической части – начальник электромеханической службы), A.M. Рубайло, В.И. Бондаренко, А.А. Могила, Н.Д. Скворцов, Г.А. Колотилов, Д.А. Шарипов, Ю.И. Чудаков, Ю.А. Портнов, Б.М. Кочетов, А.Н. Татаринов, Ю.С. Рудоманов, Ю.М. Болдырев, Б.А. Сташевич. Некоторые из них через определенное время вновь вернутся служить на атомные подводные лодки. Матросов и старшин срочной службы демобилизовали, причем из 30 уволенных в запас старшин только единицы ушли по состоянию здоровья.

Тем временем, расхолаживанием и дезактивацией механизмов занимались экипажи других атомных подводных лодок К-5 и К-14, которые находились в Западной Лице, а также прибывший из Северодвинска экипаж строящейся подводной лодки К-21 во главе с В.Н. Чернавиным.

Авария на К-8 стала первой со столь тяжёлыми радиационными последствиями, заметим, но далеко не последней. Так закончился первый поход к Северному полюсу, о котором сегодня мало кто знает, а тот, кто знает, редко вспоминает.

1961 год. Советские подводники активизирует усилия в освоении подлёдных плаваний

Важнейшими событиями года, оказавшими влияние на освоение Северного Ледовитого океана, на наш взгляд, стали следующие:

– развёртывание в Великобритании в передовом пункте базирования Холи Лох с опорой на тыловую военно-морскую базу Нью-Лондон 14-й эскадры ПЛАРБ ВМС США для патрулирования в Норвежском и Баренцевом морях, в том числе подо льдом;

– развёртывание США в Мировом океане системы Sosus. Задачей Sosus стало обнаружение советских подводных лодок в ключевых районах Атлантического и Тихого океанов. В частности, для предотвращения их прорыва из Баренцева моря в Северную Атлантику был создан противолодочный барьер между Гренландией, Исландией и Шетландскими островами. Это пространство постоянно контролировалось противолодочной авиацией и подводными лодками США и стран НАТО. В дальнейшем система совершенствовалась, что вынуждало советское руководство для боевого патрулирования всё больше ракетоносцев направлять под льды в Арктику;

– первый в мире полёт человека в космос, состоявшийся 12 апреля (опять русские впереди!);

– обострение международной обстановки, связанное с событиями на Кубе и в Берлине (очередной Берлинский кризис, увенчавшийся возведением стены между западной и восточной частями города).

В течение года в Арктике совершили боевое патрулирование три ПЛАРБ ВМС США. Многоцелевые атомные подводные лодки походов в арктический регион не совершали, хотя три дизельные лодки: Becuna (SS-319) лейтенант- коммандера Robert Flood, Dogfish (SS-350) коммандера James D. Kearney и Halfbeak (SS-352) коммандера J. P. Holland выполняли задачи в ледовой обстановке в проливе Кабота.

Кроме того, в апреле 1961 года поход в Арктику совершили дизельные подводные лодки Великобритании HMS Finwhale (S05) (типа Porpoise) и HMS Amphion (P439) (типа А). Во время плавания они несколько раз уходили под кромку льда.

Советский Союз также предпринял очередную попытку проникновения атомных подводных лодок под лёд. АПЛ К-52 капитана 2 ранга Рыкова Валентина Павловича (проект 627А) прошла в апреле подо льдами 516 миль между Землёй Франца-Иосифа и архипелагом Шпицберген до 84-й параллели (старший на борту – командующий Северным флотом адмирал А.Т. Чабаненко). Это было наивысшее достижение советских подводников на то время. К сожалению, мы должны констатировать, что многое об этих сложных первых походах под лёд с несовершенными навигационными приборами, низкой надёжностью атомных энергетических установок и недостаточным опытом экипажей остаётся неизвестным. Оставили воспоминания очень немногие, а обобщающих аналитических работ о той поре нет вовсе. Например, мы не знаем, какие задачи имела К-52, и почему на её борту ходил под лёд сам командующий Северным флотом. Командующий флотом – один из немногих командующих, который не хотел мириться с поставками на флот не надёжных подводных лодок. Думаем, что в этом походе он – подводник хотел убедиться лично, что собой представляют новые «совершенные» подводные лодки. Убедился…

Сегодня известно, что во время похода подо льдом на глубине 150 метров в реакторный отсек в большом количестве начала поступать забортная вода. Находясь под паковыми льдами, лодка всплыть в надводное положение не могла. Однако командир принял решение всплывать на глубину 40 метров, чтобы снизить напор поступающей воды. Действительно, на этой глубине удалось обнаружить место поступления воды и заделать его. Оказалось, что высоким давлением выбило технологическую заглушку на трубопроводе 4-го контура, питающего забортной водой холодильник вспомогательного циркуляционного насоса первого контура главной энергетической установки. Ликвидацией аварии в отсеке руководил командир дивизиона движения капитан-лейтенант В.И. Щеглов. В этот раз, можно считать, всё закончилось благополучно. Но как повлияла аварийная ситуация на выполнение поставленных задач, мы не знаем.

С 17 по 31 августа подлёдный поход выполнила модернизированная АПЛ К-3 под командованием нового командира, бывшего старшего помощника, капитана 2 ранга Л.М. Жильцова. С 22 по 30 августа она осуществила плавание под паковый лёд по жёлобу Франц-Виктория до 81 градуса 47 минут северной широты с целью испытания навигационного комплекса и гироазимутов в высоких широтах. Перед погружением под кромку льда личный состав проявил самоотверженность и высокие специальные знания в работе по устранению больших утечек гидравлики. Неисправности преследовали эту лодку на протяжении всего её жизненного цикла. В ноябре и декабре лодка также на некоторое время заходила под лёд.

На дизельной подводной лодке С-181 проекта 613 испытывали новую модификацию эхоледомера. Лодка находилась подо льдом 20 часов и всплыла с проламыванием льда толщиной 20 сантиметров.

В ноябре – декабре () атомная ракетная подводная лодка проекта 658 К-33 из состава 31-й дивизии 1-й флотилии подводных лодок Северного флота под командованием капитана 3 ранга Александра Сергеевича Пушкина (полный тёзка великого русского поэта) в ходе учения изображала ПЛАРБ США, прорывающуюся из-подо льда, в Баренцево море севернее Новой Земли. По времени года была полярная ночь и тяжёлые ледовые условия. Вдоль кромки льда находились гидроакустические буи комплекса «Лиман», которые должны были засечь подводную лодку и передать информацию на берег. Для этого корабль у берегов Новой Земли зашёл под кромку льда и направился к северу от мыса Желания. Во время похода – с 13 ноября по 4 декабря – лодка достигла 78 градусов 10 минут северной широты и 8 раз всплывала в полыньях и разводьях, проламывая лёд толщиной до 40 сантиметров. Как сообщается в [Реданский В. Г., 29], проверка работоспособности гидроакустического комплекса «Лиман» прошла успешно. Старшим на борту был начальник штаба 31-й дивизии подводных лодок капитан 1 ранга В.С. Шаповалов.

Таким образом, советские атомные подводные лодки первого поколения всё дальше и дальше заходили под лёд. Северный флот усиленно готовился к новым свершениям в Арктике. Руководство же страны внимательно следило за этим. Так, министр обороны СССР маршал Р.Я. Малиновский 23 октября 1961 года на XXII съезде КПСС заявил, что советские ракетные подводные лодки «хорошо научились плавать подо льдом».

Министр обороны при этом не сказал, что плавания эти проходили в условиях огромной неопределённости относительно многих характеристик океана. К шестидесятым годам XX века гидрографическая изученность Северного Ледовитого океана была совершенно незначительной. Она основывалась на результатах измерения глубин с дрейфующих судов («Фрам», «Георгий Седов»), научных станций «Северный Полюс» и «прыгающих отрядов» воздушно-широтных экспедиций «Север» (ВВЭ). При этом подобные измерения носили не системный характер, а отражали общую генеральную картину рельефа дна Северного Ледовитого океана. В этом направлении следует особенно выделить работы ВВЭ «Север-7» и «Север-8» в 1955 и 1956 гг., которые выполнялись по программе, разработанной сотрудниками АНИИ В.Т. Тимофеевым и Я.Я. Гаккелем. По результатам крупномасштабных съёмок рельефа дна была построена генеральная батиметрическая карта Арктического бассейна, которая отражала основные крупные черты рельефа этого региона. Однако она не соответствовала требованиям, предъявляемым к морским навигационным картам, и могла использоваться только в качестве дополнительного справочного материала.

Для отработки методики и технических средств гидрографических исследований Арктического бассейна в 1959 г. в период проведения работ ВВЭ «Север-11» на дрейфующий лед была отправлена группа военных гидрографов под руководством капитана 3 ранга А.И. Сорокина (в будущем контр-адмирала, члена-корреспондента АН СССР). Они и заложили необходимые основы для создания специализированной Северной гидрографической экспедиции Северного флота ВМФ СССР.

Как выясняется теперь, только 3 марта 1961 г. было принято совместное решение президента Академии наук СССР, главкома ВМФ, министра морского флота СССР, председателя Госкомитета Совета министров СССР по радиоэлектронике и начальника Главного управления гражданского воздушного флота при СМ СССР о проведении экспериментальных работ в Арктическом бассейне по созданию средств противолодочной обороны и обеспечению похода советской АПЛ к Северному полюсу. Эти работы выполнялись совместно Арктическим и антарктическим научно-исследовательским институтом Главного управления Гидрометеорологической службы при Совете министров СССР и Акустического института им. Андреева АН СССР. Они были направлены на получение исходных данных по изучению гидроакустических характеристик широкого спектра звуковых сигналов природного происхождения в водной толще Арктического бассейна и при движении льдов, включая образование торосов и разрывов в ледяном покрове (Корнилов Н. А. и др., 2010).

Кроме гидроакустических исследований по обеспечению деятельности АПЛ в высокоширотных районах Арктики большие работы в 1950—1960-е годы проделывали специалисты других «полярных» наук. Так, в 1958 г. известный географ Арктического и антарктического научно-исследовательского института (ААНИИ) Я.Я. Гаккель по запросу ВМФ СССР подготовил секретную работу «Соображения о выборе трасс для плавания на подводных лодках через Арктический бассейн к северным берегам Канадского Арктического архипелага и Аляски», которая в настоящее время находится в фондах ААНИИ. В данной работе приводятся гидрографические, геоморфологические описания подводного хребта Ломоносова и сведения о характере ледовой обстановки и о гидрологическом режиме районов, примыкающих к этому хребту с запада и востока. В заключение приводятся рекомендации по возможным маршрутам движения советских подводных лодок к районам островов и проливов Канадского Арктического архипелага (Гаккель Я. Я. Соображения о выборе трасс для плавания на подводных лодках через Арктический бассейн к северным берегам Канадского арктического архипелага и Аляски. Л., 1958).

В работах воздушной высокоширотной экспедиции «Север-13» в 1961 г. принимал участие отряд из 22 человек под руководством океанолога ААНИИ З.М. Гудковича. В их задачу входил сбор натурной информации для выполнения научно-исследовательской темы «Определение закономерностей образования полыней, разводий, каналов во льдах Арктического бассейна, знание которых необходимо для удовлетворения нужд подледного плавания» (Корнилов Н. А. и др., 2010). В этой же экспедиции силами специально образованной Северной гидрографической экспедиции Северного флота авиадесантным методом выполнялся промер глубин в районе хребта Ломоносова для подготовки навигационных карт для первого плавания советской АПЛ к Северному полюсу. Этими работами руководил кандидат географических наук капитан 1 ранга Л.И. Сенчура. В последующие годы такие гидрографические исследования в комплексе с геофизическими и гидрологическими наблюдениями стали выполняться воздушной высокоширотной экспедицией «Север» Северного флота ВМФ СССР. Если основой экспедиции «Север» ААНИИ стали океанографические и гидроакустические исследования, то в экспедиции «Север» Северного флота ВМФ СССР главным направлением деятельности стал промер глубин, гравиметрические и геомагнитные исследования в центральной части Северного Ледовитого океана. В прибрежных арктических морях в рамках тех же экспедиций «Север» должны были работать специалисты Полярной экспедиции ленинградского Научно-исследовательского института геологии Арктики (позже ВНИИокеанологии).

Различие этих двух экспедиций «Север» заключалось в их цифровых обозначениях: экспедиции ААНИИ обозначались по порядковым номерам, а военно-морские экспедиции – по годам их выполнения (История гидрографической службы Российского флота, 1997). Воздушные высокоширотные экспедиции «Север» Северного флота ВМФ СССР ежегодно проводились с 1962-го по 1989 г. Их начальниками были: Л.И. Сенчура – 1961–1966 гг., С.К. Немилов – 1967–1969 гг., Н.К. Тимошенко – 1970–1972 гг., С.А. Фридман – 1973–1977 гг., В.А. Баранов – 1978–1984 гг., А.П. Макорта – 1985–1989 гг. За 28 лет ВВЭ «Север» ВМФ СССР подробными гидрографическими исследованиями была покрыта практически вся акватория Арктического бассейна. Образовавшиеся разрывы в промерах были дополнены измерениями, выполненными во время подледных арктических походов советских АПЛ. За внедрение этого метода в практику гидрографического изучения Арктического бассейна и решение разнообразных задач оборонного комплекса и народного хозяйства страны группа специалистов Главного управления навигации и океанографии Минобороны СССР в 1986 г. была удостоена Государственной премии СССР (История гидрографической службы Российского флота, 1997). Однако в начале 60-х годов подводники, отправляющиеся под лёд, шли в неизвестность, не имея даже данных о гидрометеорологических условиях и ледовой обстановке в районах плавания. Составление морских навигационных карт Арктического бассейна и генеральной карты рельефа дна Северного Ледовитого океана было закончено только в конце XX века.

1962 год. Первый опыт группового использования атомных подводных лодок двух флотов ВМС США в Северном Ледовитом океане и первый поход советской АПЛ к Северному полюсу

Одним из важнейших событий года явился Карибский кризис. Однако его острая фаза пришлась на осень. Подводники же обеих стран успели выполнить поставленные на текущий год задачи до него.

Замыслом командования ВМС США предполагалась отработка в этом году встречи и совместных действий в Северном Ледовитом океане двух атомных подводных лодок, прибывших туда из состава Атлантического и Тихоокеанского флотов. 7 июля 1962 года арктический ветеран атомоход Skate (SSN-578) под командованием коммандера Joseph L. Skoog (от Лаборатории – доктор Waldo K. Lyon и Richard Boyle) снова покинул Нью-Лондон и взял курс на Северный полюс. Маршрут лодки был новым и сложным: через Девисов пролив, море Баффина, пролив Нареса – в море Линкольна и далее к Северному полюсу. Ни одна подводная лодка ещё не ходила этим маршрутом.

Справка: Пролив Нареса (дат. Nares Strædet, англ. Nares Strait) – пролив в Северном Ледовитом океане, разделяющий северо-запад Гренландии и остров Элсмир и соединяющий море Баффина с морем Линкольна. Пролив состоит из серии малых проливов и «заливов» (расширенные места пролива): пролив Смита, залив Кейна, пролив Кеннеди, залив Холла и пролив Робсона общей длиной более 500 километров. В самом узком месте его ширина составляет около 18 километров – это наименьшее расстояние не только между Канадой и Гренландией, но и в политическом плане между Северной Америкой и Европой. В проливе Кеннеди расположен остров Ганса, оспариваемый Канадой и Данией. Своё название пролив получил в честь британского морского офицера и полярного исследователя Джорджа Нареса, в 1870-е годы исследовавшего этот район. В 1964 году датским и канадским правительством было окончательно урегулировано наименование пролива. Пролив Нареса находится далеко на севере и вдали от тёплых течений, поэтому даже в летнее время тут встречается много айсбергов и льда, затрудняющих навигацию. Именно здесь в летнее время предстояло пройти Skate (SSN-578).

Пять дней спустя в арктический поход из Пёрл-Харбора отправилась однотипная лодка Seadragon (SSN-584) под командованием коммандера Charles D. Summitt (от Лаборатории – Walter Wittman). Пройдя Беринговым проливом и Чукотским морем, она связалась с полярной станцией Т-3, а затем направилась далее на север для встречи с SSN-578.

Обе подводные лодки встретились 31 июля подо льдом в 100 милях к северу от архипелага Северная Земля. Тут было проведено учение с отработкой тактики противолодочных действий, проверкой работы гидроакустических станций и звукоподводной связи. В арктических условиях подо льдом были выполнены учебные торпедные атаки (сведений о реальном использовании торпед нет). После проведенного учения обе лодки отправились к Северному полюсу. 2 августа практически одновременно они всплыли на Северном полюсе. Экипажи обменялись официальными приветствиями и знаками подводных сил Атлантического флота и подводных сил Тихоокеанского флота. Лодки всплыли в одной полынье.

От полюса подводные лодки проследовали в море Бофорта, где провели ещё одно учение, в котором принимали участие самолёты базовой патрульной авиации с Аляски и ледокол ВМС США USCGC Burton Island (AGB-1). В ходе этого учения выполнены торпедные стрельбы учебными торпедами.

Из моря Бофорта Skate отправилась обратно в Атлантику через Северо- Западный проход. Преодолев пролив Парри в направлении, противоположном тому, которым год назад его впервые прошла АПЛ Seadragon, Skate в августе вернулась в Нью-Лондон. За время похода подводная лодка прошла 4500 миль. Seadragon же из моря Бофорта возвращалась в Пёрл-Харбор через Берингов пролив. По пути в базу подводная лодка спасла 12 выживших с потерпевшего крушение гидросамолёта и доставила их в Порт Эйнджелс. В Пёрл-Харбор она вернулась 14 сентября.

Таким образом, ВМС США продемонстрировали возможности группового использования атомных подводных лодок двух флотов в Северном Ледовитом океане в летних условиях. Высокой оценки заслуживает реализованное решение осуществить встречу двух подводных лодок подо льдом и последующие их совместные действия, включая всплытие на полюсе в одной полынье. Такое достижение стало возможным благодаря высоким тактико-техническим характеристикам навигационных комплексов, гидроакустических станций и аппаратуры звукоподводной связи, а также грамотным и смелым действиям экипажей подводных лодок и командования. Для АПЛ Skate это был третий поход в Северный Ледовитый океан и четвёртый поход под лёд, для Seadragon – второй арктический поход.

Интересное и, наверное, не случайное совпадение. Именно в июле (14–15 июля) состоялся первый в истории групповой полёт советских космических кораблей «Восток-3» и «Восток-4», пилотируемых майором А.Г. Николаевым и подполковником П.Р. Поповичем. То есть действия по принципу: «Вы первые в космосе, мы первые в Северном Ледовитом океане» продолжались. Два советских космических корабля – в космосе, две американские подводные лодки – под арктическими льдами.

Кроме этих походов в 1962 году в проливе Кабота работали АПЛ Skate (SSN-578), коммандер Joseph L. Skoog, (от Лаборатории – Richard Boyle), дизельные лодки Entemedor (SS-340), командир не установлен, и Тusk (SS-426), командир также не установлен.

Летом 1962 года американские подводные лодки теоретически имели возможность в Северном Ледовитом океане встретиться с советской атомной подводной лодкой К-3 проекта 627, впервые предпринявшей попытку достичь Северного полюса. К-3, как отмечено выше, была первой атомной подводной лодкой, созданной Советским Союзом вслед за американцами. Она вступила в строй на четыре года позже первой американской АПЛ, однако и её преследовали многие неудачи и низкая надёжность технических систем. Полное подводное водоизмещение составляло 4750 тонн (почти в два раза больше, чем у АПЛ Skate), на вооружении торпеды и мины. За головной подводной лодкой к 1964 году было построено ещё 13 единиц по модифицированному проекту 627А.

Советский Союз начал готовить поход на полюс ещё в конце 1950-х годов, но по различным причинам его приходилось откладывать. Выше было показано, что за предыдущие годы несколькими экипажами атомных подводных лодок был накоплен определённый опыт плавания подо льдом. В течение наступившего года было выполнено семь подлёдных походов. По известным ныне фактам можно твёрдо говорить о том, что Северный и Тихоокеанский флоты в ходе этих выходов отрабатывали выполнение, как минимум, трёх задач: достижение Северного полюса и проверка возможности борьбы с американскими атомными подводными лодками с баллистическими ракетами подо льдами; использование подлёдного пространства для укрытия своих ракетных подводных лодок; освоение новых районов базирования подводных лодок со сложными ледовыми условиями. Далее остановимся на каждой из них.

Первая задача считалась важнейшей, а успехи в её выполнении требовалось приурочить к середине лета, когда в Мурманскую область и на Северный флот ожидалось прибытие высшего руководства страны и министерства обороны. По существовавшим в те годы традициям, Военно-морской флот к этому моменту готовился отрапортовать о своих достижениях. Апофеозом должно было стать возвращение подводной лодки из похода к полюсу. Хотя морякам было известно, что самое благоприятное время для подлёдного плавания наступало во второй половине августа – в начале сентября, когда ледовая кромка максимально отступает на север.

Несколько подводных лодок начали готовить к штурму полюса одновременно. Весной на К-3 выполнили навигационный ремонт в пункте базирования силами 10-го судоремонтного завода Северного флота с привлечением необходимых специалистов из Северодвинска и Ленинграда. Пока шёл ремонт, для обеспечения похода АПЛ К-3 к Северном у полюсу предварительный (разведывательный) поход под лёд в Баренцевом море с 16 по 23 апреля 1962 года выполнила однотипная АПЛ К-21 под командованием капитана 2 ранга В.Н. Чернавина из состава 3-й дивизии 1-й флотилии подводных лодок. Лодка была новой, прибыла в Западную Лицу только в декабре предыдущего года.