Печальные рассказы

Мы подошли к стоянке автомашин, он открыл дверцу желтой ”Оки” и протянул руку:

-Сидаун, плиз.

-Твоя?

-Государство выделило, – то ли серьезно, то ли шутя, ответил Вагиф и продолжил:

-Сейчас быстренько заедем в твою гостиницу, забросим твои вещи и тут же ко мне.

-Что же так спешить? Прошлись бы по городу, осмотрелись.

-Еще время будет осмотреться. Дома все приготовлено, нас ждут. Жалко, что ты не согласился остановиться у меня. Неудобно, слушай. Стыдно. У нас так не поступают.

-Вот именно, неудобно. Но только мне. Как я буду вас стеснять? Мне лично в моей двухкомнатной квартире совсем будет ни к чему принимать на долгое время кого-либо. Ну, день. А так….

-Ты не обижайся, – выруливая со стоянки сказал Вагиф,-но это у тебя чисто московская психология. У тебя ты можешь и не принимать кого-то, но у нас так не принято. Разве ты не слышал о кавказском гостеприимстве?

Я промолчал и принялся смотреть по сторонам.

Машин было много, и мы двигались не так быстро.

-Говорят, у нас безработица, – нарушил молчание Вагиф, – никто не работает. А ты посмотри сколько машин! И откуда? У нас здесь, у аэропорта, толкучка. Ну, рынок такой, дешевле, чем в городе. Ну как у вас на Измайловском рынке. Видишь, сколько автобусов ездят? Все на толкучку. Значит, у людей деньги есть, если и машины покупают и на толчок ездят. Везде пробки. Чтобы в центр города попасть за час раньше выезжаю из дома. Представляешь?

-Ну, недаром говорят, что Баку стал вторым Кувейтом. Хорошо живете, – улыбнулся я

-Хорошо? Второй Кувейт? Я тебя прошу, давай не будем про политику. Я человек рабочий, мне не до политики, а то я бы тебе такое рассказал, знал бы ты как, простой народ живет.

– Я тоже против политики. Мое правило такое: надо зарабатывать столько денег, чтобы не думать о политике.

-Хорошо тебе говорить. Ты у нас начальник. А у меня что? Знаешь, сколько я получаю? Шестьсот тысяч манат, это сто тридцать долларов. Кому хватит? Приходится крутиться. С этой зарплатой при наших ценах далеко не уедешь.

Кстати, не узнаешь этот круг? Это Сабунчинский, раньше здесь Ленин стоял, Ленинским кругом называли.

-Нет, не узнаю. А что?

-Да тогда, когда вы в лагерь приезжали, мимо этого круга проезжали. Думал, можешь, вспомнишь.

Ну да ладно, сейчас выедем напрямую и постараемся быстренько доехать до города.

Вагиф водил машину как заправский автогонщик. Его маленькая ”Ока” виляла то вправо, то влево, практически не соблюдая правила дорожного движения, но именно благодаря этому мы минут через сорок доехали до гостиницы, где я быстренько оформил все необходимые документы и вновь оказался в машине Вагифа, который опять продемонстрировал свое умение водить и минут через двадцать пять мы были у него во дворе.

3.

Было начало первого ночи и я стоял на приморском бульваре и любовался ночным Баку.

Вагиф стоял рядом и не мешал мне.

После такого гостеприимства, оказанного мне, говорить не хотелось.

Дома у него нас встретили жена с дочкой, сосед с женой и двоюродный брат с семьей.

Стол ломился от всякого вида лакомств.

Когда мы подъехали, сосед уже разжег на балконе мангал и стал готовить шашлык. А потом мы очень много выпили. Нашу, российскую водку “Путинка”. Вагиф сказал, что те, кто заботиться о своем желудке и о здоровье вообще, пьют только российскую водку.

Потом был чай с восточными сладостями и разными вареньями. И много-много разговоров о политике.

О Карабахе, об армянах, о российско-азербайджанских отношениях, об азербайджанцах в России, о внутренней политике.

Честно говоря, я здорово захмелел и не хорошо помню свои слова. Меня заботило только одно: не ударить в грязь перед ними и не испортить своим поведением этот маленький праздник.

Должен признаться, что пили эти трое дай боже. Я пару раз схитрил, пропустил. Да за ними и не угонишься. Вагиф все время повторял:

-Что, кушать пришли что – ли? Поднимай рюмки.

Я глубоко вдохнул влажный морской воздух и обернулся к Вагифу.

Он пригнулся к парапету и задумчиво смотрел на море.

-Тебе нехорошо? – спросил я

-Мне давно нехорошо, – вяло ответил он

-Что-то случилось? – обеспокоился я

-Знаешь,– обернулся он ко мне, – вот мы за столом много говорили. А ответа нет. Как дальше жить? Дочка растет, я старею. В последнее время все боюсь умереть. А мне умирать пока рано. Знаешь, сколько незаконченных дел?

-это на тебя водка подействовала., – улыбнулся я , – она на кого как действует. Кому петь хочется, кому спать, а на тебя тоску наводит. Успокойся.

Мимо нас прошла молодая пара, тесно прижавшись друг к другу и весело щебеча.

-Спокойно как идут, не бояться, – проговорил я, – У нас так спокойно не пройдешь.

-У нас давно все спокойно. Благодаря Гейдар Алиевичу. Хоть до утра гуляй – обстановка под контролем.

-Слушай, а тебе домой не пора? Поздно уже.

-Домой?– задумчиво переспросил Вагиф, – Поздно? Я тебе вот что расскажу.

Это было в ночь на двадцатое января тысяча девятьсот девяностого года. Тогда обстановка в городе была ужасной. Народ сидел у костров на площадях и не собирался домой, было решено своим телами не допустить советские войска в город.

Я работал тогда в вечернюю смену. К ночи решил смотаться домой. Вышел из метро-а тут танки, машины с солдатами. Стрельба. Я струхнул и обратно в подземку. К своим. Что тогда творилось!

Ну, ты знаешь, были убитые среди гражданского населения. Их похоронили вон там, -он указал рукой вправо, – Нагорный парк. Бывший Кирова.

А через несколько дней ко мне пришел корреспондент оппозиционной газеты.

Узнал, что я в ту ночь в ночную работал. Ну и стал расспрашивать меня о той ночи. А я что? Как было – так и рассказал. А он говорит: “Так нельзя, русские фашисты совершили агрессию против нашего народа, фашистская коммунистическая партия стреляла в безоружный народ. И вы были в это время там, вы герой, который без оружия, без страха вышел против озверевших фашистов в советской форме. Вы не беспокойтесь, в завтрашнем номере прочтете о себе, не ту скромную историю, которую вы рассказали ”.

Я пожал плечами. Что он говорит?

А на следующий день товарищи по работе приносят газету, где на целую страницу рассказ обо мне.

Все с интересом слушают про мое геройство: и как я вышел из подземки и как бросился наперерез бронетранспортеру и как стал помогать раненым.

Одним словом- герой.

Ну написал -и написал. Посмеялись ребята надо мной и забыли.

А через год, в годовщину событий, приходят ко мне двое, журналист и фотограф. Пока тот щелкает, журналист все меня про тот, в прошлый год, спрашивает.

Я ему говорю, что ничего этого не было, я в ту ночь просто работал.

А он мне говорит: ”Не надо скромничать, страна нуждается в героях, мы одни противостояли армии всей страны, пусть мы потеряли убитыми несколько сотен человек, но мы доказали себе и другим, что мы сильны, мы – народ”.

На следующий день в газете опять про меня, большая моя фотография и мои воспоминания. И ни одного моего слова, все выдумки журналиста.

Прошло еще четыре года. На пятилетие меня опять посетители журналисты. И опять то же самое. Только на этот раз в газете вообще ерунду приписали. Буд то я, видя весь этот ужас, приготовил на работе что-то типа “коктейля Молотова”, наполнил бутылку машинным маслом, вышел из метро и с криком: “Фашисты! Нет КПСС” бросил бутылку в танк. А потом пытался уговорить солдат не стрелять.

И после этого пошло поехало. Меня стали приглашать на специальные вечера, приняли в общество, к десятилетию тех событий наградили медалью и я получил специальный статус. Через все это выдали квартиру и машину.

Каждый год в этот день меня приглашают в школы, и я рассказываю школьникам про свое геройство в ночь на двадцатое января.

И знаешь, что самое интересное? Я столько раз рассказываю историю о том, как бросал бутылку в танк с криком “Фашисты”, что очень четко это себе представляю и сам в это поверил.

Я задумчиво смотрел на него: ну, чем не герой нашего смутного времени?

История Гюлистан      

1.

Гюля была моей лучшей подругой.

Ее родичи родом из Грузии, переехали в Баку после развала Союза и она пришла к нам в класс уже в середине учебного года.

Через несколько дней мы подружились, когда она предложила мне поменяться куклами (меня в школу, в потаенном кармашке рюкзачка, всегда сопровождала кукла Маша), я отказалась, а она повела меня к себе домой, чтобы показать свои.

Мы тогда учились во втором классе, я пошла с ней, а за мной приходила бабушка и не найдя меня во дворе школы, чуть не умерла от переживаний, благо ей потом сказали, что видели меня уходящей вместе с Гюлей и ее старшим братом.

Меня через полчаса нашли, привели домой и строго отругали. Потом к нам пришла мать Гюли и просила за меня. Так мы и сдружились.

В одиннадцатом классе Гюлистан выделялась во всей школе. Она была высокой, метр восемьдесят, симпатичная, никаких изъянов на лице и фигуре.

Одевалась всегда стильно, обязательно в мини-юбку с телесного цвета колготками и туфельками на шпильке. Даже зимой она ходила в мини, только туфельки меняла на классные сапожки.

Мать ее все время сидела дома, старший брат переехал в Россию, в Томск и держал там пару магазинов. Отец гнал машины из-за границы и продавал здесь.

Жили они хорошо, можно сказать, богато, по крайней мере, Гюлистан себе ни в чем не отказывала.

Все свое свободное время мы проводили вместе. Делились друг с дружкой сокровенным.

Она знала всех моих парней и никто ей не нравился.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.