Отправь их в Ад!

Карина стояла сзади, сгорая от любопытства, но опасаясь заглянуть через плечо.

– Что там? Что-то важное? – вместе с новыми силами к девушке пришла жажда деятельности, – Какое-то дело?

Рихтер улыбнулся, подняв взгляд на помятую красотку.

– Сегодня идем в клуб, – с иронией проговорил убийца.

Карина беспомощно нахмурилась, оглядывая свой наряд.

– Но мне совершенно нечего надеть…

ГЛАВА 11

Ночной клуб «Лихорадка» сверкал разноцветными огнями. Огромная вывеска переливалась всеми цветами радуги, темная громадина входа манила загадочными внутренностями, доносящийся изнутри грохот музыки мог бы довести до эпилептического припадка наиболее впечатлительные натуры.

Несмотря на откровенно паршивую погоду, перед заведением толпилась знатная очередь жаждущих попасть внутрь. Череда зонтов прикрывала от дождя колонну, состоящую из весьма красноречивого среза общества. Богатенькие папики вместе с молоденькими содержанками; маменькины сынки в обществе гламурных дев; укурки и ушлепки, откровенно одетые потаскушки, одним словом – богема общества, шмакодявки всех полов, мастей, цветов и форм.

Никто не обратил внимания на старинный мерседес, чинно остановившийся через дорогу. Когда он принялся парковаться с педантичной аккуратностью, фары стрельнули по разношерстной толпе, из человеческой массы раздались несколько недовольных выкриков. Вскоре свет угас, мехмобиль застыл на месте, с пассажирского сиденья выбрался Нергал Рихтер.

Он глянул на унылое небо, изрыгающее потоки воды; на грязную улицу, постепенно превращающуюся в болото; на пеструю массу тусовщиков, мерзнущих под промозглым ветром. Голова склонилась, заглядывая в салон мерса.

– Жди тут, – последовал краткий приказ, – Я скоро.

Стэн работал вышибалой очень долго. К тому же, он был достаточно умен, чтобы понимать, зачем торчит перед входом. Его миссия – задерживать всякую шваль, вроде выстроившейся очереди молокососов, но вовсе не влезать в разборки серьезных людей.

Поэтому, когда Стэн увидел идущего через дорогу человека в длинном плаще и широкополой шляпе, он сразу отвел глаза в сторону. Весь наработанный опыт подсказывал: этот был как раз из тех, которых не то что задерживать противопоказано, а лучше всего вовсе делать вид, будто его не замечаешь. Стэн оглянулся, с преувеличенным вниманием изучая толпящихся в очереди.

А вот напарник, молодой дуралей – орк, взятый на работу за угрожающий внешний вид, гору мышц и недюжинную силу, а вовсе не по причине особой мозговитости – не внял предупреждениям шестого чувства, а может и вовсе ничего не ощутил. Выступил вперед, рыкнув что-то грозное, рука-бревно взметнулась, преграждая путь мужчине в плаще.

Мелькнул кастет, зажатый в кулаке. Трудно поверить, но громадину орка полторы центнера весом смело, как пушинку. Полет зеленого тела остановила лишь стена клубной кассы. Раздался громкий хруст, треск, звук падения – тяжеленный детина проломил деревянную стену, а возможно и свою глупую черепушку.

Толпа слегка заволновалась и отхлынула. Стэн старательно делал вид, что ничего не замечает. Он смотрел по сторонам до тех пор, пока незнакомец не вошел внутрь клуба. Вышибале как никогда хотелось домой…

Звук немилосердно ударил по ушам, группа живых музыкантов старалась во всю. Жесткий бит, соединенный с тяжелыми гитарами, приправленный безумной иллюминацией, вызывал почти неодолимое желание прыгнуть в толпу и дергаться в ритм со всеми. Пахло потом, легкодоступным сексом и наркотиками.

Нергал шагнул вперед, оглядывая широченный зал. Сегодня здесь должны находиться двое. Судья Чарльз Челленджер и адвокат Сицилия Купер. Продажный служитель закона и его верная шмара, благодаря стараниям которых Рихтер когда-то давно получил путевку в ад. Он помнит эту парочку, очень даже хорошо. И обязательно узнает среди сотен расслабляющихся комитос.

Взгляд сразу отметил вип-столики в дальней части зала. Определенно, столь высокие гости должны сидеть там, подальше от копошащейся черни. Мужчина уверенно двинулся сквозь толпу.

Ударник, будто специально, выбивал из установки все возможное. Дергающиеся, извивающиеся, полуголые тела захлебывались в сумасшедшем ритме. Казалось, весь зал бьется в едином экстазе, целиком и полностью отрешившись от реальности. Лишь один человек резко и неоспоримо выделялся на общем фоне.

Нергал шел, и стена потных прыгающих тел невольно раздвигалась перед мужчиной, сразу же смыкаясь следом за ним. Эта гигантская амеба, аморфное животное, состоящее из отдельных людских организмов, чувствовало, что в его нутро внедряется нечто инородное, злое, смертельно опасное. Аура целеустремленности и обреченности отталкивала ополоумевших обывателей получше тумаков. Немногие несчастные, рискнувшие встретиться взглядом с горящими желтым огнем глазами, вздрагивали, как ужаленные, жалко и трусливо оглядывались, желая уберечься, скрыться, стать невидимкой. В душах людей появлялось ощущение, что кто-то постучал по крышке их гроба.

Круглый стол в отдельной нише, почетные места, мягкие диваны, дорогая выпивка и закуски, легкие наркотики, а может и не такие уж легкие. За столом четверо, но Нергала интересуют лишь двое: крашенная блондинка, старательно молодящаяся с помощью обильного слоя косметики, и упитанный щеголь в сиреневом пиджаке, сидящий спиной ко входу.

Сидят, расслабляются, празднуют. Возможно, отмечают окончание очередного коррумпированного судебного процесса. Новый невиновный бедолага отправился на плаху или топтать пыль рудников. А эти продажные суки кладут денежки в карман, заливая высокооктановым пойлом тонкие, едва слышимые голоса задушенной совести.

Толпа раздвигается в стороны, выпуская на открытое место высокого мужчину в шляпе. Миг, и убийца подступает к столу. Полы плаща взлетают в сторону, в руке блестит лезвие устрашающего тесака.

Вокруг – зеркальные стены, щеголь поднимает глаза, встречаясь взглядом с убийственным отражением. Он сразу все понимает, тонкий визг сопровождается судорожными движениями. Мелькают подошвы красных ботинок, когда бедолага переваливается через спинку дивана, стараясь скрыться.

Блондинка изумленно оборачивается, тесак взлетает в неуловимом замахе. Женщина смотрит непонимающим взором, где лишь в последний момент появляется узнавание. Потом лезвие срубает голову от уха до уха, выбрасывая ошметки мозга на праздничный стол.

Мало кто обращает внимание на произошедшее, а те, что замечают, сразу воображают для себя, будто это некая очень оригинальная шутка. Не смешно только двум людям, оставшимся за вип-столиком в компании безголового трупа.

Беглец ломится через прыгающую толпу, распихивая танцующих людей локтями. Нергал приближается с неумолимостью асфальтового катка. С окровавленного тесака падают красные капли, танцпол покорно расступается перед убийцей. Истошные крики хлыща привлекают внимание, наперерез спешит вооруженная охрана.

Судья добирается до авансцены, пухлое тело с трудом переваливается через небольшой парапет. Он едва успевает добежать до середины помоста, как следом одним прыжком взлетает Нергал. Из толпы слышны громкие приветственные вопли. Прежде, чем Рихтер успевает настигнуть жертву, его окружают. Под безумные крики толпы на убийцу бросаются пятеро головорезов.

Увидев на авансцене людей, музыканты решают, что начался финальный перфоманс. В некотором смысле так оно и есть. Группа поддерживает представление, стараясь изо всех сил. Ударник долбит по барабанам со всего размаха, басист режет виртуозный слэп, гитарист врезается в уши забористым соляком.

Толпа беснуется на танцполе, радуясь невероятному представлению. Начинается безумный слэм, где трудно различить отдельных индивидов, видна только всепоглощающая людская масса.

Безумная иллюминация вкупе с вращающимися стробоскопами создают иллюзию прерывистости. Зрители видят череду застывших картинок, сменяющих друг друга без всяких промежуточных действий.

…Трое бросаются на Нергала с ножами, двое целятся из пулевиков. Он спокойно стоит в центре авансцены, ожидая нападения…

…Головорез с огнестрелом улетает за кулисы с простреленной грудью. Чья-то отрубленная кисть с зажатым ножом кувыркается в зал. Обезумевший зритель ловит презент с криком бешеной радости…

…Человек застывает с шестиствольным пулевиком у лба, его голова разлетается в клочья. Бедняга с отсеченной рукой фонтанирует кровью, заливая жидкостью первые ряды…

…Головорез отбрасывает пулевик, бросаясь вперед с дубинкой. Его встречает вытянутый тесак. Бандит с разгона насаживает себя на лезвие…

…Последний противник бьет кинжалом в спину, оружие ломается у основания. Тесак делает полный оборот, капли крови срываются с оружия. Громила падает с рассеченной шеей…

…Парень с обрубком разворачивается к Нергалу. Тесак разрубает тело надвое, на поверхность сцены вываливаются кишки и содержимое желудка…

…Рихтер в центре помоста с опущенным оружием. Безобразно разваленные тела валяются вокруг…

Зрители взрываются в сумасшедших овациях, умываясь разлетевшийся кровью. Один до сих пор прыгает с обрезком руки.

Внезапно в зале загорается свет, иллюминация и стробоскопы разом отрубаются, музыка сбивается с ритма и затихает. Раздается недовольный зрительский вой, но потом люди начинают различать картины разыгравшейся бойни. Один за другим рождаются истерические вопли, через мгновение толпу охватывает паника.

Среди всеобщих криков истошный визг судьи Челленджера звучит в первых рядах по громкости. Он указывает на Нергала пальцем, глаза горят ненавистью и ужасом.

У края авансцены появляется женщина средних лет, похожая на дикую кошку. Невысокая, худощавая, гибкая, как прут ивы. Миниатюрная майка открывает вид на мускулистые руки, крохотные грудки проступают острыми сосками, темные спортивные брюки тесно облегают жилистые ножки. Она движется нарочито замедленно, с ленцой, источая буквально видимую глазом опасность.

Нергал провожает женщину взглядом. Оборотень, определенно. Скорее всего, пантера. Плохо, к такому убийца не готовился.

Пулевик взлетает в воздух, гремят два выстрела, женщина играючи уворачивается. Она перемещается слишком быстро, почти неразличимо для глаз. Взять верный прицел невозможно, пули уходят в никуда. Рихтер успевает среагировать в самый последний момент, потому удар когтистой ладошки не сносит голову целиком, а лишь разрезает кожу на шее, оголяя артерии.

Нергал отлетает прочь, сбитый мощным толчком. По пути сшибает микрофоны и прочую аппаратуру. Врезается спиной в громадную колонку, высотой в два человеческих роста. Музыканты в панике ретируются, толпа истерично колышется у выхода из зала.

Рихтер медленно приподнимается на локтях, вытирая кровь с шеи. Красная жидкость сразу начинает сворачиваться, закрывая опасную рану. Полезное свойство организма, особенно в ножевых драках. Стоит недешево, во всех смыслах: и в деньгах, и в последствиях для тела.

Два молниеносных прыжка и пантера возле мужчины. Пренебрежительный взгляд падает на Нергала, женщина заметно красуется животной силой и мощью, скрытыми под хрупкой на вид оболочкой. Еще бы, оборотни получают слишком многое от зверя, даже находясь в человеческом обличье, особенно если позволяет солидный опыт и умение.

Пантера… Это скорость, сила, ловкость, присущая всем кошачьим грация, обостренные чувства и интуиция… Кстати, и слух у них один из самых чутких среди зверей…

Разряженный пулевик ударяет по струнам брошенной гитары, гигантская колонка взрывается бешеным ревом. Резкий рывок, струны визжат, громогласная какофония смещается в сторону ультразвука. Рихтер и сам чуть не глохнет, что уж говорить о более чувствительных ушах…

Женщина хватается за голову, отшатнувшись от неожиданности, чуть не падает назад. Растерянность длится всего мгновение, но убийце этого вполне достаточно. Нергал уже на ногах, совсем рядом. Глаза пантеры расширяются от удивления, тесак со всей мощи врубается в височную кость. На пол валятся отсеченные пальцы, оборотень медленно падает с наполовину раздробленным черепом.

Крепкая башка, даже гномья сталь не разрубила целиком. Худое тело подергивается на сцене, истекая кровью. Вполне возможно выкарабкается, эти перевертыши – сильно живучие зверьки. Впрочем, Нергала это не особо волнует. Может сдохнет, может нет, он здесь не за этим. У Рихтера совсем другая цель.

Челленджер пятится, елозя на пятой точке. Он уже праздновал победу, не ожидал, что беспроигрышный оборотень может облажаться. Ни один человек никогда не побеждал перевертыша, и вот на тебе… Все когда-то случается в первый раз. Жаль, что передать ценный опыт судья никому уже не сможет.

Нергал подходит вплотную, аккуратно перешагивая через разбросанные тела. Жертва визжит, как поросенок, подрываясь бежать, но убийца неумолимо хватает за волосы. Щелкает лезвие выкидного ножа, судья замирает, дрожа с лезвием у шеи.

– Нет… Нет… Нет… – мужчина не может поверить в происходящее.

– В аду тебя заждались…

Резкое движение руки – кровь фонтаном бьет из перерезанного горла, человек, быстро превращающийся в мертвеца, бьется в агонии у ног убийцы.

Толпа все еще бурлила у выхода, людское море никак не могло протиснуться через узкие двери клуба. Крики паники смешались с невообразимым гвалтом, началась жуткая давка. Многие падали, их топтали, стоны свалившихся смешались с ором ужаса.

Нергал не торопясь вычистил оружие. Перезарядил пулевик. С трудом нашлась улетевшая прочь шляпа. Наблюдая краем глаза за столпотворением, мужчина подошел к барной стойке.

Барменов давно нет, ровно как и официанток. Молодцы, сбежали в числе первых. У них свои выходы, не обязательно же ломиться через парадный вместе с обезумевшей толпой…

Нергал потянулся, хватая полупустую бутылку. Забулькал напиток, наполняя подставленную стопку до краев. Опершись на стойку, Рихтер отправил в глотку шот первоклассного вискаря. Не повредит, хоть и пользы, в общем-то, никакой.

Взгляд убийцы обежал просторное помещение.

Неплохой, в общем-то, клуб, если отвлечься от контингента. Хотя, где-то же должна отдыхать богатенькая шваль. А владелец заведения, молодец – делает деньги на чужих слабостях. Что ж, трудно сказать, кто тут прав, кто виноват. Если есть спрос, предложение все равно так или иначе появится.

В дальнем конце зала хлопнула стеклянная дверца, на небольшом балкончике появилась разъяренная человеческая фигура. А вот и хозяин… Не из бедняков точно, возможно даже аристократ. Одет с иголочки, дорогущий костюм сидит, как влитой, сшит явно на заказ. Такое видно невооруженным взглядом. Как и особую выправку, привычку повелевать… Взбешенный взор рыскал по залу, остановившись в конце концов, на Рихтере.

Нергал шевельнулся, доставая из кармана плаща монету. Золотой имперский гульден. Желтый кругляшек крутанулся в пальцах, демонстрируя себя владельцу клуба, ладонь со стуком припечатала драгоценность к барной стойке.

У хозяина достаточно опыта и знаний, чтобы понять ценность монеты. Сегодня «Лихорадка» понесла убытки, как денежные, так и репутационные, но гульден окупит все. А спорить, пытаться качать права – себе дороже. Человек раздраженно кивнул, глаза на прощанье прожгли ненавистью, он резко развернулся, скрываясь в кабинете.

Карина находилась в панике, не меньшей, чем у бегущей толпы. Мерседес стоял заведенным, девушка тоже на взводе. Оба готовы в любой момент сорваться с места, растворившись в лабиринтах улиц.

Когда музыка смолкла, и из дверей клуба повалил беснующийся от страха людской поток, Карина поняла, что что-то пошло не по плану. Она извелась, размышляя, что предпринять дальше: то ли уезжать восвояси, то ли бежать на помощь. Впрочем, попасть внутрь клуба сейчас все равно невозможно – толпа валила наружу, идти против нее абсолютно бесполезно.

Девушка сжала искусанные губы, ладони нервно елозили на руле, ступня то и дело порывалась вдавить педаль газа. Народ, выбегая на улицу, расползался по проспекту, многие завывали от ужаса, торопясь поскорее оказаться подальше. Упрямый дождь поливал все это равномерным слоем отрезвляющей ледяной воды.

Наконец, поток посетителей иссяк. Из темного проема появилась мрачная, хорошо заметная фигура Нергала.

«Быстрее! Быстрее! Быстрее!» – шептала девушка, подпрыгивая на водительском месте.

Рихтер спокойно пересек проспект, обходя громадины луж. Открылась дверца, пахнув уличным холодом, мужчина медленно уселся в машину.

Мерс сорвался с места, повизгивая шинами, Нергалу пришлось придержать норовившую улететь прочь шляпу. На перекрестке Карина свернула, мехмобиль живо преодолел следующий квартал. Только тогда где-то вдали послышались завывания полицейских сирен.

ГЛАВА 12

Суровая нить с трудом протиснулась в иглу, пальцы девушки дрожали, мешая проделать простую, казалось бы, работу.

Нергал сидел ровно, дожидаясь, когда завершатся приготовления к процедуре. Он скинул плащ, расстегнутая рубашка болталась на жилистом теле. Промыл рану, осторожно соскабливая остатки крови с шеи. Как бы хорошо не затягивался рубец, а зашить в любом случае не помешает. Стянуть края, чтобы не разошлись от резких движений. Что ж, еще один шрам в коллекцию.

Карина судорожно вздохнула, мягкая ладошка прикоснулась к шее, игла легко вошла в плоть. Нергал даже не поморщился, за него это с успехом проделывала невольная медсестра. По всему видно, школьной учительнице не приходилось до сих пор заниматься штопаньем ран. Она закусила губу, лоб сосредоточенно сморщился, глаза наблюдали за операцией с неимоверно серьезным видом.

Они промчались по городу ракетой, девушка никогда так раньше не гоняла. Что удивительно, обошлось без происшествий, хотя Карина с трудом могла сейчас припомнить детали поездки. Просто вжала газ в пол и не отпускала, пока перед глазами не замаячил грязный подъезд убежища.

Мужчина воспринимал происходящее с удивительным, подчас даже раздражающим спокойствием. Ну еще бы, ему это все, похоже, не в новинку! Для Карины события последних часов казались полнейшим оксюмороном, нелепой и ужасной чередой невозможных событий. В крови не переставая бурлил адреналин, заставляя организм нервно подергиваться от малейшего раздражителя.

Женщина сжала края раны, игла вошла под кожу, стягивая порез. Стежок за стежком, как заплатка на старой рубашке, только вот тут не ткань – живой человек.

– Боль, наверное, адская? – участливо спросила Карина.

Нергал глянул вопросительно, и девушка тут же осеклась. Ее взгляд скользнул по обнаженной груди мужчины, учительница вздрогнула, едва сдержав крик. Через всю грудину, от ключицы до пупка, пролегал ярко-алый застарелый шрам, вздувшийся бугром.

Это что же за рана такая? Кто ее нанес? Ему же разворотило все туловище! Как он выжил? Вот тогда, наверное, боль была адская… А сейчас так – не страшнее комариного укуса.

Карина содрогнулась, рассматривая убийцу, как в первый раз. А в общем-то, так оно и было. Даже вчера, во время секса, она не видела мужчину целиком. Только сильные руки и грубые ладони.

Нергал сидел ровно, неподвижно, будто внутри стальной стержень. Голова абсолютно лысая, на лице – тоже ни следа растительности. Череп покрывают татуировки, три полоски совершенно незнакомых рун тянутся от края лба через весь затылок. На торсе тоже татуировки – сложный орнамент концентрических окружностей, соединенных между собой замысловатым узором. И шрамы, шрамы, везде следы ран! Большие и маленькие, горизонтальные и вертикальные, давние и относительно свежие, они покрывали руки и тело ровной сеткой.

Плечи тощие, хоть и широкие; узловатая спина, короткая шея; хорошо заметный на худощавом теле пресс. На левом виске женщина заметила стародавний след пули. Учительница, конечно, далеко не эксперт по криминалистике, но все же, выжить после выстрела в голову…

И этот жуткий разрез на груди… Будто бы мужчину вскрыли, вынули сердце и зашили обратно! Карину передернуло от одной мысли о подобной операции.

Наконец, девушка завершила операцию. Иголка отправилась восвояси, концы нити затянулись грубым узлом. Нергал поднялся, благодарно кивнув. Холодный взгляд мужчины пробежался по Карине с ног до головы, ей вновь стало не по себе.

– Мне нужен секс… – он произнес это буднично, как обычные люди желают спокойной ночи.

На этот раз женщина не сопротивлялась. Рихтер стянул с нее свитер, следом отправилась майка, чашечки лифа упали к ногам, обнажив внушительную грудь. Мужчина присел, помогая снять непослушную юбку. Сорвал трусики, явив на свет квадратик интимной стрижки. Завалил на кровать и вошел, не утруждая себя излишними ласками. Карина морщилась, как и вчера поражаясь его размерам и напору.

ГЛАВА 13

Практически в центре Берлина, возле зеленого парка Монбию, расположилось величественное здание главного суда Республики. С широченной лестницей у входа, мраморным подиумом и чередой колонн, оно выглядело памятником античности, хотя и было построено всего лишь с десяток лет назад.

Внутренне убранство могло поразить обывателя, не знакомого со стилем жизни верхушки общества. Впрочем, простым людям сюда хода нет, а местным завсегдатаям все казалось привычным, даже слегка пресным и поизносившимся.

Безукоризненно одетые швейцары распахивали могучие двери на гигантских петлях. По длинному коридору, устланному коврами, можно пройти в приемный покой. Сюда сходятся все пути, и отсюда можно попасть в любое нужное помещение: отдельную служебную столовую, больше напоминающую элитный ресторан; в уборную, размером превосходящую квартиру простолюдина; в совещательные, кабинеты, комнаты отдыха, биллиардную и даже небольшой бассейн.

Центральная дверь открывалась в небольшой предбанник, предваряющий главную комнату здания – просторный круглый зал, предназначенный для, собственно, заседаний высшего суда Пруссии.

Центр зала занимал круглый стол, рассчитанный на одиннадцать персон: десять судей и их предводитель, старший судья. Его место выделялось роскошным троном с мягкими подлокотниками. В общем-то и остальным не приходилось жаловаться на недостаток комфорта – уж о чем о чем, а об этом господа заседатели позаботились в первую очередь.

У стены напротив входа возвышалась статуя Фемиды – прекрасной богини правосудия с повязкой на глазах, весами справедливости в одной руке и мечом воздаяния в другой. Справедливостью, однако, в этом здании не пахло очень давно. Хотя… судьи понимали этот термин весьма специфически, считая справедливым то, что идет на ползу лично им и правящей верхушке общества.

Громадная люстра в центре освещала помещение, ей помогали десятки светильников по периметру. Комната сконструирована таким образом, что голос любого говорящего беспрепятственно достигал остальных, в то же время идеальная звукоизоляция обеспечивала судьям беспрецедентную конфиденциальность.

Однако сейчас такое устройство сыграло с хозяевами помещения злую шутку: они говорили все разом, в зале стоял неимоверный галдеж, где невозможно разобрать ни единой отдельной фразы. Каждый обращался к каждому и никому одновременно. Болтуны то разделялись на пары, до старались докричаться до всех вместе взятых, отчего заседание суда больше напоминало птичий базар.

Девять судей взволнованы, ошарашены, выбиты из колеи, заметно испуганы. Да, под высоким потолком помпезных палат витал самый настоящий страх.

– Это невероятно!…

– Возмутительно!…

– Невозможно!…

– Да где это видано!…

– Куда смотрит Кроу и тайная полиция?!…

– Необходимо предпринять исключительные меры!…

Крики не останавливались уже больше часа, словесная перепалка грозила перерасти в рукопашную. Степенные, уверенные в себе и, казалось бы, непрошибаемо спокойные люди перед лицом смертельной опасности вдруг стали мелочными, крикливыми, суетными и непотребными.

– Убит судья! – вопил невысокий морщинистый старичок, потрясая сжатыми кулаками, – И как! Где! В третьесортном клубе!

– Ой ли, господин Веллер! – откликнулся ближайший оппонент, – Вы и сами не раз бывали в «Лихорадке» в компании молоденьких…

– Молчать! Кто бы говорил! Помню встретил вас в совершенно невменяемом виде…

– Господа, успокойтесь! Мы спорим не о том! Где – совершенно не важно. Нужно понять кто и как это сделал!

– Известно кто! Наемный убийца, кто же еще!

– Перебил всю охрану.

– Да, и телохранителя оборотня в придачу!

– Пантера, вроде, выжила…

– Не важно! Сам факт! Вам известен хоть кто-то, способный на такое?

Спор продолжался на повышенных тонах. Судьи размахивали руками, темные мантии мелькали в воздухе, как крылья нетопырей.

– Кто да как – ерунда! Главное – зачем! И по чьему наущению!

– Нам нужно определиться, что предпринять для собственной безопасности! – взвизгнула единственная дама в помещении.

– Согласен! – рявкнул ее сосед, – Ужесточить законы! Двойную охрану! Профилактические аресты!