Осколки камня

Это вновь было полное ощущение реальности, а не отражения. И «картинка» оказалась малопривлекательной. Два зверя, похожие на волков, дрались за добычу. Ни один не желал уступать. Кружась по полянке, они ненароком задавили перепуганную мышь, метнувшуюся некстати из кустов. Наконец более сильный хищник прогнал соперника и утащил тушку олененка. А зеркало сосредоточилось на мышке. Движение вдруг невообразимо ускорилось. Я видела, как начал разлагаться труп, как копошились на нем насекомые. Показались кости. Стремительно менялась и погода: падали сухие листья, казалось, хрупкие косточки уходят прямо в землю, становясь перегноем. Поляну замело снегом, так же быстро растаявшим. Повсюду проклюнулись зеленые побеги. Молодая трава выросла на месте, где лежала мышь. Она поднималась, росла. Вдруг гул потряс лес. Сухой ветер засвистел между стволами, опалив жаром мое лицо. С ревом надвигался пожар. Пламя с легкостью пожирало деревья, двигаясь стеной. Мне стало нечем дышать! Это уже не просто зеркало. Я попыталась вернуться, но не знала, как это сделать. Словно связанная по рукам и ногам, закричала от ужаса – огонь был совсем близко. Как вдруг благодатная прохлада без шума и света охватила меня.

22

Сначала вернулись звуки. Они окатывали волнами: голоса, смех, треск костра, приглушенное ржание коней. Пахло влажной землей, травой и дымом. Пожар! Я вскочила. Оказалось: сижу на покрывале недалеко от большого костра, озарявшего широкий круг примятой травы. Из-за резкого движения голова закружилась, и я упала бы навзничь, но чьи-то мягкие руки подхватили.

– Тихо-тихо, дорогая. На-ка, выпей.

К губам ткнулась фляга, запахло медом и горькой травой. Сил сопротивляться не было, я сделала большой глоток. Напиток оказался густым и неожиданно вкусным. По телу прошла волна тепла, и я даже смогла опять аккуратно сесть. Поившая меня старуха, ласково улыбнулась.

– Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

– Что случилось? Где я?

– Мы увидели зарево возле храма духов. Сначала подумали, что его уничтожают тайно ночью. Но мой сын решил разведать и нашел тебя вцепившейся в око и кричащей от боли. Он еле разжал твои пальцы.

– Око?

– Зеркало, по-вашему.

– Спасибо большое. Мне было так страшно… Чуть не умерла.

– Ты бы и умерла, если бы Сафф не оттащил. Око пылало.

– Но… ведь это все неправда. Только видения. И на мне нет ожогов.

Старуха рассмеялась.

– Люди говорят разное: что око показывает им будущее или мир. Но на самом деле оно оставляет наедине с твоей тенью. Это великий шанс ее узнать и одолеть. Но если победит тень, ты умрешь. Поэтому не у всякого хватает духу смотреть в око. Но и не всем оно открывается. Тебе око решило помочь – послало нас.

Я огляделась. За кругом света виднелись силуэты десятка крытых возков и пасущихся лошадей. Вокруг костра сидели люди. Одна девушка встала и подошла к нам. Она была очень красива – это я сразу отметила. Стройная сильная, как молодая пантера, девушка двигалась грациозно и плавно. Широкая юбка сколота у пояса, на запястьях – позвякивают браслеты, и множество амулетов веревочками сплелись на шее. Но главное, что привлекало внимание – ее волосы. Густые, небрежно сплетенные, они были красного цвета. Непередаваемый оттенок, поблескивающий медью.

Присев рядом, девушка поставила мне на колени миску с кусками лепешки и густым рагу.

– Подкрепись, – сказала старуха. – Силы тебе нужны. Мой внук поехал предупредить твоих друзей, так что волноваться не о чем.

– Откуда вы меня знаете?

– Райхье показал тебя один из ваших. Еген.

– Евгений, – поправила ее девушка, глядя исподлобья.

– Да. Такое странное имя.

Послышался шум, мужчины у костра вскочили, но тут же опустились обратно. Конь с двумя седоками: мальчиком и юношей – остановился рядом. Женя спрыгнул на землю и подбежал ко мне.

– Цела?

– Да, все в порядке.

– Ну, ты и перепугала всех! Кончай такие штуки откалывать.

– Сама себя уже ругаю.

– Ничего: дома тебя еще Кристина ждет, – он повернулся к старухе и церемонно поклонился. – Света вашему костру.

– Пусть хранят тебя звезды и ветер, – торжественно ответила та.

– Нет слов, как мы благодарны! Одолжите, пожалуйста, коня, чтобы довезти Вику.

– Ей сейчас верхом будет трудно. Да и не нужно. Уж скоро рассветет, и мы тронемся в путь. От луга, где встанем, до вас будет рукой подать. Отдохни пока сам.

– Это чудо, что вы нашли ее.

– Дети Танн в ночи видят не хуже, чем днем, – таинственно улыбнулась старуха.

– Танн Нэ Га – вот кто вы! – осенило меня.

– Неужто сразу не признала? Хотя нас теперь мало осталось.

Шустрая Райхья уже принесла миску и Жене. Он словно смутился. Вообще они избегали встречаться глазами. Я почувствовала голод и отдала должное еде огнепоклонников. То ли аппетит, то ли ночь сыграли свое дело, но все оказалось божественно вкусным.

Между тем в становище началось оживление. Женщины суетились среди повозок, мужчины приводили лошадей. Шустро проскакал малыш в одной рубашонке, потирая глаза. Всех, кроме старухи, белой, как луна, отличали красные волосы и какая-то звериная красота.

Мимо нас прошел высокий плечистый мужчина, ведя в поводу коня. Предплечья его голых мощных рук украшали браслеты, а за поясом торчал длинный нож. Он сердито посмотрел на Райхью и Женю, но ничего не сказал. Девушка змейкой скользнула прочь и поспешила на помощь женщинам. Женя наклонился к миске, но лишь откусил лепешку и отставил ее.

– Прогуляюсь, – невнятно пробормотал он и встал.

– Мой сын недоволен ими, – пояснила старуха.

– Так они!.. Я не сообразила сразу.

– Может быть, и ты уже не рада быть здесь?

– Почему? Он ведь взрослый человек, а Райхья очень милая девушка.

Старуха покачала головой.

– Дети Танн берут жен только из своих кланов и не отпускают дочерей. Чужака, связавшего себя с Танн Нэ Га, раньше срока заберет огонь.

Она сказала это спокойно, но у меня мурашки по коже пробежали.

– И вы этому верите?

Она промолчала.

– А по-моему, главное, что они любят друг друга. Огонь не страшен.

– Ничего не страшно, если любишь. Помни об этом.

– Зачем вы так сказали? – насторожилась я.

Старуха усмехнулась.

– Про стариков нашего племени говорят, что мы можем видеть будущее, но это неправда. Я давно живу, поэтому знаю людей. Любовь мучает тебя не меньше, чем Райхью, но и дает силу. Твоя любовь все победит.

– Мне все меньше верится.

– Ты не можешь опускать руки. Наши сердца созданы смелыми.

– Сегодня я увидела, что в моем сердце много темного.

Она улыбнулась.

– Конечно. Как и в каждом из нас. Большое дерево отбрасывает большую тень. И раз ты испугалась своей тени, помни, что света в тебе столько же.

Подбежал мальчуган.

– Наян-нэ, мы отправляемся!

– Хорошо, Ур. Мы идем.

Вместе с Наян-нэ меня усадили в возок, обложив подушками, и караван тронулся. Небо уже светлело, но заря не разгоралась. Возок покачивался, меня, несмотря на все переживания, клонило в сон. Задремав, я проснулась, только когда услышала голос Даши:

– Наконец-то! Это они.

Полог возка откинули, и утренний свет хлынул внутрь. Женя помог спуститься. Наша повозка остановилась прямо в деревне, но остальных не было видно.

– Мы встанем на лугу, – махнула рукой Наян-нэ. – Навести нас, если хочешь.

– Спасибо, – я обняла ее. – Обязательно.

Возок тронулся, а я оказалась в объятиях Даши.

– Как ты?

– Все в порядке. Простите: доставила хлопот.

– Пойдем, тебе нужно отдохнуть.

– Только этим и занималась полночи.

Дома все уже были на ногах. Или еще.

– Ура! Наша путешественница вернулась, – Артем подмигнул. – Готовься, сейчас будет разнос.

Кристина и в самом деле, едва заметив, что со мной все в порядке, нахмурилась и впервые предстала передо мной в образе строгого врача.

– Ладно, ты не подумала о нас, но как в голову могло прийти такие эксперименты устраивать!

– Главное, она вернулась, – мягко заметила Даша.

– Конечно, это главное! Кто спорит. Фантастическое везение! Но ведь могло получится иначе. Ее нашли бы не Танн Нэ Га, а обычные люди или еще хуже – полиция. А может, и вовсе не успели бы спасти, и геласер оказался в чужих руках. Ты подумала об этом, когда уходила?!

– Риторический вопрос.

– И глупый ответ! Ты действуешь не в одиночку, а связана со всеми. Ответственность совсем другая, понимаешь?

– Прекрасно понимаю! И ты не можешь ругать меня больше, чем я сама. Но если нужно прилюдное покаяние, могу пройти по улице, посыпая голову пеплом!

– Ша, девочки! – вдруг крикнул Артем. – Все всё поняли, давайте-ка закроем тему. Ночка выдалась сложная.

– Вика, тебе нужно поспать.

– Даша, какой «спать»? На работу пора собираться.

– Ты с ума сошла?

– Никакой работы! – вмешалась Кристина. – Это я тебе как врач говорю. Будем считать, что пришла по вызову. Постельный режим, легкая пища, отвар мейри как успокаивающее и укрепляющее средство. Больничный я выпишу, Даша занесет по пути.

– Уверена: Кэдвар даже больничный не попросит, я и так все объясню.

Проще было поддаться напору, тем более что чувствовала я себя действительно не очень. Даша принесла в комнату «прописанный» отвар.

– Не опоздаешь?

– Нет. Еще рано.

– Прости. Вам спать не дала, а сама филоню.

– Глупости. Ты бы себя видела. Под глазами круги, как будто месяц вкалывала без отдыха.

– Ох, Даша, я так сглупила! Ведь видела, что происходит, когда смотрю в это зеркало. Самонадеянность проклятая!

– Зачем ты вообще туда отправилась? – осторожно спросила она. – И, кстати, как?

– Долетела.

– Что?!

– Да я аккуратно. Ночь ведь. Никто не видел.

Даша покачала головой, но промолчала.

– Понимаешь… Мне так было плохо! Даже не знаю, как объяснить. Чувствовала себя в ловушке. А тут еще Ферн!

– Кто?

– Да есть там один «поклонник», как их Кэдвар называет. Мне… сейчас стыдно об этом говорить, но я так рассердилась, что он посмел считать себя равным…

– Вика…

– Я все знаю! И когда вспомнила, что ты говорила об особых отношениях с этим геласером, решила спросить совета у зеркала. Наян-нэ – та старуха – сказала, что зеркало показывает тень человека. Его темную сторону. Вот я свою и увидела. Чуть жизнью не поплатилась. И знаешь, там такой мрак!

– Вика, прекрати! Нет человека без недостатков. Под действием геласера растут и наши силы, и слабости. Ты слишком эмоционально все воспринимаешь. Учись смотреть и растолковывать увиденное. Возможно, это было предупреждение.

– У меня уже голова кругом от всяких предупреждений. Сплошные загадки. Кстати, вы знали о Райхье? Они встречаются?

– Уже месяц.

– Месяц?! Почему мы не замечали?

– Вообще-то только ты не замечала, – лукаво улыбнулась она. – Закопалась в книги.

– Да уж.

– Но и мы узнали не сразу. Женя ведь не любит откровенничать. К тому же, родственники девушки против.

– Наян-нэ что-то говорила мне о поверье, будто полюбившему Дитя Танн грозит смерть от огня.

– Есть такое суеверие. К Танн Нэ Га относятся с предубеждением, хотя и уважают. Раньше они были искусными кузнецами и разводили коней. Но кочевые люди обычно вызывают подозрение у оседлых народов, так что… Ой! Мне пора бежать! А ты поспи. Обязательно.

Упрашивать и не нужно было: отвар начал действовать. Я устроилась поудобнее и тут же забыла и о зеркале, и о тени, и о том, о чем думать не хотела.

23

Мне вдвойне повезло. Во-первых, следующий день был выходным, а во-вторых, обосновавшиеся неподалеку огнепоклонники устроили представление. Об этом я узнала за завтраком, потому что весь предыдущий день и всю ночь проспала. Это был воистину «целебный сон». Я давно не чувствовала себя такой свежей и бодрой. А главное: помощь, которая так была нужна, зеркало все-таки оказало. Иначе откуда эта уверенность в том, что мне все по силам?

Женя передал приглашение Наян-нэ провести день в их стане и вечером посмотреть представление.

– Отлично! Давайте пойдем все вместе.

– Нет, – Женя покачал головой. – Мы придем потом. Пригласили только тебя, а без разрешения не принято.

– Ага. То есть ты каждый раз официальное приглашение получаешь от Райхьи?

Первый раз увидела, как Женька краснеет.

Луг, где остановились Танн Нэ Га, был по другую сторону железной дороги. Через небольшую рощицу тропинка вела к следующей деревне. Похоже, место выбрали с тем расчетом, чтобы на представление пришло побольше людей.

Еще не дойдя до ставших кругом возков, я наткнулась на стайку детей, возившихся в высокой траве. На головах девчушек красовались пышные венки. Они окружили меня, что-то быстро лопоча. С таким эскортом я и добралась до стана.

Здесь шла обычная жизнь: женщины готовили еду, группа мужчин, закатав рукава ярких рубах, работали у переносной кузницы. Наян-нэ сидела в окружении девушек – они мастерили украшения из разноцветных бусин и тонких кусочков металла, светлого, как серебро.

Мое появление, конечно, не осталось незамеченным, но от дел никто не отрывался. Помня слова Жени и не зная еще, как себя вести, я раскланивалась то и дело. В ответ махали, улыбались: очевидно, приглашения Наян-нэ оказалось достаточно, чтобы меня приняли, как желанного гостя.

Старуха обрадовалась и указала на место рядом с собой.

– Ну вот, уже глазки блестят, – довольно заметила она. – Другое дело.

– Спасибо вам еще раз за спасение. И приглашение.

Наян-нэ махнула рукой, показывая, что об этом нечего говорить.

– Как красиво! – не удержалась я, увидев ожерелье в руках одной девушки: зеленые бусины и поблескивающие листья – настоящее украшение дриады.

– Держи, – протянула она ожерелье.

– Мне? О, нет, ты не так поняла! Я просто похвалила. Очень красивая работа.

– Тебе нравится? – недоумевающе нахмурилась девушка.

– Да, но…

– Так держи!

И буквально впихнула украшение мне в руку. Наян-нэ рассмеялась, видя смущение чужачки. Девушки тоже улыбались.

– Они специально готовили тебе подарок.

– А я-то думала – на продажу.

– И на продажу тоже.

– Торговать, думаю, удобно, ведь вы часто переезжаете.

Старуха помрачнела.

– Дети Танн всегда были в пути, но сейчас им нигде не рады.

– Почему?

Наян-нэ усмехнулась.

– Разве не слышала, что огнепоклонники – лихие люди, которым не стоит доверять? Они воруют, что плохо лежит, наводят порчу и приносят несчастье.

– Это ведь неправда.

– Всякое бывало. Если у человека все отнять, он с горя много бед натворить может.

– Вас притесняют? – аккуратно спросила я.

Старуха усмехнулась.

– Разве можно притеснять огонь? Но если не давать ему пищу, скоро потухнет сам. Тысячи лет наш народ бродил по миру, свободный от любых законов, кроме тех, что придумала сама природа. Мы разводили лошадей – лучших на землях под лучами Хан! Были искусными кузнецами. И те, кто хотел получить помощь и силу великого Танн, приходили в наши селенья. Но теперь огнепоклонников объявили бродягами, как будто человек обязан жить, как собака, привязанным к конуре! Везде работают машины, и наше искусство стало ненужным. А над обрядами Танн Нэ Га смеются, называют суеверием. Впрочем, они и свои-то храмы рушат, как будто Виир не наш общий отец.

– Как же вы живете?

– Кто как может. У кузнеца работа всегда найдется, а в дальних деревнях и сейчас кони нужны. Радуем людей танцами и огнями. Но кто отбился от семьи и не слышит больше голоса Танн, ищет легкой наживы. Из-за таких и ползет о нас дурная слава.

В это время послышался шум: через поле к стану шел молодой мужчина с длинными волосами, собранными в хвост, он нес на плече сеть, а сопровождавшие мальчишки и девчонки постарше – улов.

– Будет сегодня знатная уха, – прищелкнула пальцами одна из девушек и, легко вскочив, побежала к добытчикам.

Поравнявшись с нами, юноша почтительно поклонился.

– Удачное утро, Каро? – улыбнулась Наян-нэ.

– Да. Дошли до третьего круга и истории о Тато и Фер.

– О чем он? – шепнула я, когда шумная ватага подошла к костру.

– Каро – наставник ребятишек. Он показывает им, как управлять огнем. Учит счету и грамоте, а также – историям и преданиям нашего народа.

– Вот бы мне тоже послушать!

Девушки фыркнули и изумленно уставились на меня. Старуха шикнула на них:

– Тише. Она же не Танн, – и пояснила мне. – У нас молодые уединяются для таких историй, прежде чем просить разрешения у родителей на брак. Незачем смущать Каро. Я и сама могу рассказать тебе, что захочешь.

– Наян-нэ знает легенды лучше всех! – воскликнула самая молоденькая девушка.

– Прошу вас, расскажите. Мне это очень интересно. Я, можно сказать, собираю различные предания и сказки.

– Знаю я сказителей и потолковей, и попамятливей себя. Но их тут нет. А благодарный слушатель – радость по нынешним временам. Для Танн Нэ Га предания – их история. Но остальные сейчас мало им верят и рассказывают только как сказки своим детям.

Хан встал в зенит и начал медленно опускаться к горизонту, а мы все слушали. Девушки убегали помочь с готовкой, и принесли нам еду, а легенды все лились, перетекая одна в другую. У меня не было с собой ни ручки, ни бумаги, но странным образом истории так хорошо запомнились, что позже все хоть сколько-нибудь важные я смогла подробно записать. Сказания Танн Нэ Га сильно отличались от тех, что я читала прежде. Вероятно, именно потому, что к ним до сих пор относились, как к действительным событиям, лишь приукрашенным и отшлифованным пересказом из поколения в поколение.

Луг заалел отсветом заката, громче зазвенели насекомые. В стане начались приготовления к зрелищу. Одновременно подтягивались первые зрители – дети. Поначалу их гоняли, чтобы не мешались; стайками вспугнутых воробьев они исчезали и тут же появлялись снова. Затем к приготовленному кругу-сцене начали сходиться и взрослые. Когда показались наши, я простилась с Наян-нэ и присоединилась к ним. Женя, не доходя до круга, свернул к дальним возкам – не стоило и гадать, зачем.

Зрители садились прямо на землю, некоторые принесли покрывала или даже подушки. У многих с собой был жареный фар и другие «заедки». Даша протянула бутерброды.

– Вдруг ты забыла пообедать.

– Тут бы не позволили.

– Приняли гостеприимно? – спросила Полина.

– Более чем. С пользой провела день: узнала от Наян-нэ целый ворох преданий.

– Кто о чем, – усмехнулся Артем.

– А Женя не рассказывал им обо мне? – тихонько спросила я Дашу.

Она украдкой оглянулась – не слышит ли кто.

– Только Райхье, но та не выдаст. Намерения у них серьезные: если не разрешит отец, даже сбегут.

– Ого.

– Да. Это очень плохо, а главное – опасно. Но ты же знаешь Женю: в дипломатии он не силен. Надеюсь, такие меры все же не понадобятся. Постарайся, пожалуйста, помочь им как-нибудь. Поговори с Наян-нэ. Ты ей нравишься.

– Я подумала было – из-за того, что она знает обо мне.

– Может, и знает. Только не от Райхьи. Про огнепоклонников складывают много небылиц, но дыма без огня не бывает.

– Каламбур.

– У Танн Нэ Га никогда не было храмов, но вера так прочно вплетена в их жизнь, что становится почти магией.

– Старуха говорила, что раньше к ним приходили те, кто хотел использовать силу Танн.

– Да, к ним нередко обращались в старину, ведь Дуа скорее философия, образ жизни. А о старцах Танн всегда говорили, как о колдунах.

– Думаешь, она могла меня как-то «увидеть»?

– Кто знает.

Наш разговор прервали аплодисменты: представление началось. В круг выбежали пять девушек – с ними Райхья. Она солировала, и недаром. Танец, начавшийся под медленную музыку, наращивал темп. Крохотные колокольчики на браслетах звенели все задорнее. Я смотрела на сильные извивающиеся тела Танн Нэ Га и видела несущихся по полям коней, лесные пожары, неудержимое ликование стихии. Музыка и танец, дошедшие до настоящего вихря, стихли так резко – казалось, на полуноте, – что зрители невольно вскрикнули. Девушки убежали, а их место в сгущающихся сумерках заняли мастера огня.

На Земле, я видела фаер-шоу, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что делали Дети Танн. Они не приручали огонь, а играли с ним, как можно только с кем-то сильным и добрым, который не обидит и не обманет. Пораженные зрители поджимали ноги подальше от края и одновременно тянулись ближе. А пугающие струи и шары огня не причиняли ни малейшего вреда ловким актерам, словно их полуобнаженные тела были из камня. Когда в небо взмыла огромная огненная птица, рассыпавшаяся ворохом искр, и выступающие поклонились, стало ясно – представление закончилось. Аплодисменты долго не стихали, на блюда бегающих между зрителями ребятишек щедро сыпались монеты. Но мне стало грустно: сказка закончилась.

– Сегодня нельзя грустить! – материализовалась за спиной Райхья.

– Почему? – Полина никогда не любила ограничения.

– Это особенная ночь. Звезда Лиад видна во всей красе, и можно подсмотреть свое будущее. Пойдемте с нами к реке, и вы тоже сможете увидеть. Глупо проспать такие часы!

– Особенно глупо мы будем выглядеть днем после бессонной ночи, – вставил Саша.

– Лиад благоволит только женщинам, – высокомерно парировала Райхья. – Мужчины могут вернуться домой.

– Я с удовольствием приму приглашение.

– Но Вика…

– Даша, ты как всегда, слишком осторожна. Пойдемте!

Кристина помотала головой.

– Мне завтра рано выходить. А вы развлекитесь.

Хорошо, что Райхья уже не услышала этих слов. Когда мы с Полиной и Дашей присоединились к группе девушек, они были взволнованы и настроены торжественно.

Лиад – местный аналог Луны, только крупнее – и впрямь сияла ярко. В ее свете мы шли по полю, дышащему терпким травяным ароматом. Переговаривались тихо, очень уж волшебной была ночь, но на подходе к реке, Райхья сделала знак и вовсе умолкнуть. На берегу, недалеко от моста, мы сели.

– Чего ждем? – спросила я на ухо ближайшую девушку.

Та поднесла палец к губам и показала вперед. Первое время я ничего не видела. Но вдруг в воздухе замерцали зеленые огоньки. Пара, десяток, – и вот над водой вьются сотни светящихся точек. Как завороженные, мы сидели, не шевелясь, боясь спугнуть неведомую тайну. Вдруг один из огоньков сбился с маршрута и подлетел совсем близко. Я машинально протянула руку, и на ладонь опустилась бабочка. Ее брюшко светилось. Задумавшись на секунду, она спорхнула.

– Повезло, – выдохнула Райхья. – Вирелли танцуют всего пару ночей подряд. Обычно, когда сияет Лиад.

– Необыкновенно!

– Видела их пару раз, – тихо промолвила Даша. – Маленькое чудо.

Я только кивнула. Магия! Волшебство жизни. Нельзя было отвести глаз от роя живых искр, пронизывающих темноту. Но вот они побледнели и стали медленно разлетаться.

– Теперь мы можем начать.

Я уж и забыла: зачем мы, собственно, сюда добирались. Девушки разбрелись по полю, а нам объяснили, что каждая должна сорвать цветок или растение, которое больше понравится. Но сначала следует настроиться: помолчать, подумать, «послушать землю», как сказала Райхья.

– Медитация, – кивнула я.

– Что?

– Такое состояние, когда ты успокаиваешь мысли и пытаешься заглянуть вглубь себя.

Девушка рассмеялась.

– Живущие в городах люди очень близоруки. Вы слишком много думаете о себе. Отсюда все проблемы. Забудь про мусор в голове. Ты только посмотри, послушай – как огромен этот мир! Мы и есть цветы на бескрайнем поле. Чтобы найти себя, просто повернись, как они, к лучам Хан. Радуйся дождю, лови ветер. И ты услышишь.

Размышляя над этим уроком философии, я медленно шла, выглядывая «свой» цветок. Но это было скучно. К тому же, даже светлая ночь остается ночью. Я остановилась и подняла голову. Лиад – бледно-голубой шар – задумчиво смотрела на меня. От реки веяло прохладой, но после душного дня это только радовало. То, что казалось раньше тишиной, было заполнено множеством мелких звуков. Они жили, дышали, попискивали, поскрипывали, умирали, не замечая меня, как мы не обращаем внимания на горы или деревья. Одинокая вирелли опустилась на цветок в паре метров от меня. Я уже слышала об этих необычных насекомых. Они живут около недели. Несколько сияющих танцев, и бабочка вянет. Я машинально сорвала стебелек с бутоном и пушистым цветком. Будем считать, что он «мой».

Оказалось, все уже готовы. Собравшись в круг вокруг Райхьи, мы сели.

– Каждая подожжет свой цветок, и по тому, как он сгорит, узнает будущее.

– Они же свежие, не загорятся, – сказала Даша.

– Танн поможет, – улыбнулась девушка.

Она достала крохотный пузырек и чуть брызнула на растения. Потом щелкнула шариками, размером с лесной орех, висящими у нее на поясе (такие я видела у всех огнепоклонников), вылетела искра, и цветок вспыхнул. Возможно, на него случайно пришлось больше зажигательной смеси, потому что растение сгорело за секунду. Девушки зашептались, Райхья нахмурилась.