Ангелы смеются. «Один из многих»

Когда мне сказали, что Лазарь умер во сне, я не поверил. Он не раз говорил, что из-за своего недуга боится быть похороненным заживо. В общем, оставляю своего мальчика в безопасном месте, иду туда и опасаюсь худшего.

ТОТ ЖЕ ЕГО ДРУГ:

Что его похоронили?

(Общее ликование)

ИИСУС (смеется, продолжает):

Спрашиваю, где Лазарь, мне говорят, «уже похоронили». Показывают погребальную пещеру, заваленную камнем. Я упрашиваю родных отворить, и вижу нашего друга Лазаря в погребальном облачении. Конечно, мне пришлось провести рядом с ним несколько дней, чтобы пещеру снова не завалили. Вообразите, что было с нашим Лазарем, когда он пришел в себя, и узрел, где он и что на нем. Он ликовал неделю.

(Общее ликование)

ТОТ ЖЕ ЕГО ДРУГ:

Что же ты делал в этой погребальной пещере?

ИИСУС:

Молился, разумеется, чтобы наш друг Лазарь поторопился прийти в себя, чтобы не поднялось волнение, нас попросту могли обвинить в осквернении могилы.

Слава Богу, все обошлось. Его родные держались стойко.

ТОТ ЖЕ ЕГО ДРУГ И ОСТАЛЬНЫЕ:

Каковы были его первые слова?

ИИСУС (сдерживая смех):

«Воздух тяжелый, отворите дверь».

(Общее ликование)

ТОТ ЖЕ ЕГО ДРУГ:

А когда он понял все?

ИИСУС:

Едва снова не лишился сознания и повторял, «хвала Всевышнему!» Я говорю ему: – Пойдем, милый Лазарь. Он так и вышел, погребальное облачение болталось на нем. Напряжение в округе было так велико, что я не смел и заикнуться о его одежде. В общем, я тихо вошел, и мы тихо вышли.

(Общее ликование)

ИИСУС:

Когда я уходил, все еще праздновали спасение Лазаря. Признаться, я сбежал от них, в округе меня упорно называли воскрешающим из мертвых…

(Снова Иисус и его друзья просто смотрят друг на друга)

Наконец, я только среди друзей.

ЭПИЗОД ДВАДЦАТЫЙ «ПРОЩАНИЕ»

В дороге.

Короткая остановка.

К празднику пасхи Иисус намерен вернуться в Иерусалим. С ним его друзья, ученики, те, которых он привел с собой в Галилею.

Люди сидят на земле, отдыхают.

«Островок» в море песка и камней. Кто-то улыбается, просто, в душе.

ОДИН ИЗ УЧЕНИКОВ (Иисусу):

Учитель, мы часто видим, как ты молишься, но не слышим слов. Мы хотим молиться так же, как ты.

ИИСУС:

У меня молитва одна и совсем простая.

(говорит им молитву)

Когда будете молиться, вспоминайте меня.

(ученики не могут скрыть волнения)

Я вас не оставлю. Скоро вы сами пойдете проповедовать, и с этой молитвой я всегда буду с вами.

УЧЕНИКИ (почти одновременно начинают говорить):

Нам еще далеко до тебя, учитель…

ИИСУС:

Укрепитесь, братья, я верю в вас, вы порадуете Господа, ибо будете творить во славу Его. Благословляю вас.

Через несколько дней.

Иисус приходит на иудейскую землю, Иуда и тайные ученики встречают его.

ИУДА (сильно изменился, взгляд тусклый):

Мне и Каиафе больше не верят. Я чувствую, готовится преступление. Тебе нельзя идти в Иерусалим, учитель.

(разглядывает его спутников, удивлен такой пестрой компанией)

ИИСУС (смотрит на него внимательно):

Как бы мне еще раз увидеть твою улыбку?

Все решено, брат мой, иди со мной, оставив свое прежнее дело, или держись в стороне, и спаси тебя Господь. В свое время я побываю и в Иерусалиме…

ИУДА (спокойно, обнимает его, прощается):

Я возвращаюсь.

Перед праздником пасхи Иисус приходит в Иерусалим. Знакомые узнают его, радостно приветствуют, некоторые идут следом. Ученики и друзья, как всегда, идут рядом с Иисусом, незаметно окружая его.

Неожиданно Иисус замечает, что знакомых ему людей оттесняют, образуется толпа, он едва успевает оглянуться. Растолкав его спутников, Иисуса подхватывают на руки незнакомые ему люди и с криками «Вот новый царь иудейский!» несут по городу. Ученики и друзья в смятении теряют Иисуса из виду.

Через несколько часов Иисуса находят одного в саду, где он любил гулять с детьми. Выясняется, что он цел и невредим.

Самая долгая ночь.

Никто не может спать. Иисус остается в том же саду, чтобы его не искали. Погружен в молитву. Он держится подальше от огня, у него из носа пошла кровь, и он стирает кровь вместе с потом, который все время стекает по его лицу. Ученики и друзья подавлены, молятся вместе с ним. Кто-то предложил бежать, но Иисус попросил больше не говорить об этом.

Иисус держится спокойно, в конце концов, все кроме него засыпают. Он все еще произносит слова молитвы, когда взгляд его переходит на учеников.

ИИСУС (смотрит на них, спящих, невольно себе):

Как они еще слабы…

(Продолжает молиться, наконец, забывается сном)

Утро в Иерусалиме.

В первых лучах дома зыбкие как мираж, призрак, которому место в небытие. «Престольный» город, не иначе как зодчему открылась спокойная красота небесных чертогов, не может соперничать с величием «преддверия Царства Вечности». Чем светлее небо, тем больше город тонет во тьме, у горизонта «пылает» земля. Через несколько минут краски Иерусалима поблекнут, и над всем воцарится пронизывающая чистота Неба.

Самый долгий день.

Иисус в том же саду, погружен в молитву. К нему приходят тайные ученики, дети. Среди них иуда, завороженный открывшейся ему картиной, медлит сообщать свою весть.

ИИСУС понимает, что надо спешить, прощается с детьми, улыбаясь, дает каждому съесть кусочек хлеба, повторяет:

Теперь не забудешь меня, ибо вкусил от меня – как хлеб пищу духовную.

Все смотрят на это, не отрываясь.

Кто-то не выдерживает, улыбаясь, подходит, опускается на землю рядом с детьми в знак единения, принимает от Иисуса хлеб. Остальные делают то же самое, у многих слезы на глазах.

Детей быстро уводят. С Иисусом остаются только прежние его спутники, он обнимает их. Снова ожидание.

ИУДА (решается):

После того, что произошло с «царем иудейским», они требуют, чтобы ты покинул иудейскую землю навсегда, иначе они представят это бунтом. Они требуют, чтобы ты отдался им в руки и позволил стражникам проводить тебя за пределы иудейской земли, исключив общение с кем-либо, тогда не тронут остальных.

ИИСУС (спокойно, даже с облегчением, словно ждал этого):

Я сам выбрал свой путь и не допущу, чтобы кто-либо из моих друзей погиб за меня. Передай, я согласен на их условия. С ними не возвращайся, я не хочу, чтобы ты присутствовал при этом.

ИУДА:

Я не уйду, я единственный, кто сможет беспрепятственно находиться рядом с тобой, кто сможет защитить тебя, не рискуя своей жизнью.

ИИСУС (всматривается в него):

Ты в большей опасности, чем я. Я прошу, держись теперь в стороне, и спаси тебя Господь.

(Иуда не смеет ослушаться, уходит)

Ждут стражников. Наступает вечер.

Все это время Иисус погружен в молитву.

Небо над его головой разделилось надвое: внизу, словно на земле, пылает огонь, над ним, отделенные зеленоватой полосой, нежно голубые облака, словно открывшееся Царство Небесное преобладает над земной картиной.

Темнеет. Разжигают костер. Тишина. Люди сидят островком, близко друг к другу. В свете костра их окружает зыбкое спокойствие теплых красок воспрянувшего в дни весеннего солнца сада.

ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

«ИДУЩИЕ ВО ТЬМЕ» (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Иуда бродит по саду, не решаясь ни вернуться, ни уйти. Видит огонь от факела, это идут стражники. Он выходит на свет.

ИУДА (принимает внушительный вид):

Вы идете за Иисусом из Галилеи?

Какие у вас полномочия?

СТАРШИЙ ИЗ СТРАЖНИКОВ:

Мы должны с почтением проводить этого праведника за пределы иудейской земли.

ИУДА (осматривает их, видит, что они не вооружены):

Ночь на дворе.

СТАРШИЙ ИЗ СТРАЖНИКОВ:

Он проведет ночь в надежном доме с нами.

ИУДА (подозрительно):

Это еще зачем?

СТАРШИЙ ИЗ СТРАЖНИКОВ (немного вымученно):

Чтобы не общаться с лишними людьми. Так нам приказано.

ИУДА (успокаивается):

Пойду и я с вами.

Приходят к Иисусу. Сидящие на мгновение застывают. Иуда разводит руками, показывая, что не смог уйти, подходит к Иисусу, тот встает ему навстречу.

ИУДА (обнимает Иисуса, тихо):

Я их расспросил, они не опасны.

(добавляет)

Провожу тебя, как и в прошлый раз.

ИИСУС (обнимая его, ласково):

Ты ошибся, брат мой.

(стражникам, с трепетом):

Вы должны вести меня?

СТРАЖНИКИ (вдруг опускаются перед ним на колени):

Мы не смеем…

ИИСУС (себе и Богу):

Как же тяжело…

(стражникам)

Тогда пойду сам.

(Идет вперед, стражники за ним, с почтением указывают путь)

Как только они отходят подальше, несколько человек осторожно пробираются следом. Остальные держатся на прежнем месте в свете костра.

Иуда идет рядом с Иисусом и, оглядываясь по привычке, замечает, что в темноте за ними следуют люди, не подпуская случайных прохожих.

ИУДА (Иисусу):

Мы окружены кольцом.

ИИСУС:

Беги. Они тебя пропустят.

ИУДА (дрожит, скороговоркой):

Нет, нет, нет.

ИИСУС:

Тогда обещай, что будешь посматривать на меня.

ИУДА (скороговоркой):

Обещаю, обещаю.

(Подходят к дому)

ИИСУС (с иронией, чтобы ободрить его):

Я заметил, что ты никогда не споришь со мной, ты просто меняешь тему.

ИУДА (изменившимся голосом):

Я сейчас не расположен к шуткам.

ИИСУС:

А зря. Воздух пряный, как после дождя…

Знаешь, если посмотреть на холм, у подножия, кажется, что с него можно сойти на Небо.

Входят в дом. Напротив, двери сидит человек, вид у него властный, напоминает судью. Рядом стоят еще несколько.

«СУДЬЯ»:

Ты Иисус из Галилеи?

Мы нашли в твоих действиях преступные намерения.

ИУДА (принимает уверенный вид):

Это все незаконно.

«СУДЬЯ» (протягивает ему табличку):

Вот мои полномочия. Это свидетели.

ИУДА (читает, переходит к делу):

В действиях этого человека нет преступных намерений. Где первосвященник Каиафа? Я ему служу. Он что, не свидетель для вас?

«СУДЬЯ» (усмехается ему):

Каиафа сейчас занят очень важным делом с очень важным человеком. А ты вот это засвидетельствуй.

(протягивает Иуде его листы, донесения Каиафе, не давая в руки)

Тобой писано?

ИУДА:

Да.

«СУДЬЯ» (показывает на Иисуса):

С его слов?

ИУДА:

Да…

«СУДЬЯ» (не дает ему продолжать, листы скручивает в трубочку, кладет на стол):

Хорошо служишь Каиафе. Благодаря тебе и только тебе, мы смогли оценить масштабы влияния этого преступника на людей, проследить его преступные передвижения, и вовремя, я подчеркиваю, вовремя обезвредили опасного преступника. Получай свою награду.

Мгновение, Иуда быстро делает шаг назад, лицо изумленное, прикасается пальцами ко лбу. Затем протягивает руку к листам, на которых он записывал слова Иисуса, «Судья» быстро берет их, сует в огонь светильника вертикально, пламя тут же проникает внутрь.

ИИСУС («Судье», спокойно):

Твоя власть – заблуждение, брат мой. На все воля Божья. Без его ведома ни один волос не упадет с твоей или моей головы.

ИУДА (не слышит его, смотрит, как горят записи):

Это моя душа горит…

ИИСУС (ждет его взгляда, чтобы помочь защищаться):

Что нам в этих листах… Посмотри на меня, Иуда, брат мой.

ИУДА («рассыпается» как камень от удара):

Я не могу. Я сам передал тебя в их руки. Я никогда не был с тобой до конца.

Я, червь ничтожный, взял на себя власть обличать «отступников», свидетельствовать о том, о чем свидетель только Бог! Я не отказался от этой власти, пользовался ею, и гордился этим, и с этим шел с тобой, предавая твою веру.

ИИСУС (стремится посмотреть ему в глаза):

Куда же ты…, посмотри на меня.

ИУДА (отходит к двери):

Я не могу.

ИИСУС (ему в след):

Приходи ко мне позже, я буду ждать.

ИУДА (уже себе и Богу):

Я не могу.

«СУДЬЯ» (хочет внушить ужас):

Коренная ветвь дерева, расщепленная надвое, истекает соком, он сочится из её грубой плоти, и не может затянуть рану, ветвь отдает весь сок дерева на эту бессмысленную попытку, и все оно погибает.

(распоряжается)

Этого – вон, этого – ко мне, сюда.

(Иисусу, мягко)

Мне известно о договоре. Мы всегда держим слово. Как и обещали, тебя выведут за пределы иудейской земли. Но прежде ты должен выйти к народу и признать, что заблуждался и осознал свое заблуждение. Это непременное условие.

ИИСУС (с улыбкой):

Я этого не сделаю.

«СУДЬЯ» (не смотрит ему в глаза, тоном, которым хотел внушить ужас):

Я пожертвую всем для защиты своего народа. Даже своей душой. И они тоже.

ИИСУС (с улыбкой):

Слепые вожди слепых? Когда слепой поведет слепого, оба упадут в яму.

Твоя душа во власти Божьей, брат мой.

«СУДЬЯ» (не поднимая глаз, словно вообще не видит его):

Смеешься. …Сгниешь в каменном мешке. Без пищи и воды.

ИИСУС (все так же):

Брат мой, я забочусь о душе, а не о теле.

«Судья» усмехается мрачно, как будто слышал подобные речи много раз, подает знак, чтобы пленника увели. Иисуса проводят в подземелье.

ИУДА идет в темноте, слышит голос Бога: «Возлюбленный сын мой, приди ко мне и очистись» (отвечает):

Я не могу.

(опять слышит голос Бога: «Возлюбленный сын мой, приди ко мне и очистись». Отвечает, развязывая пояс и, делая из него петлю, чтобы повеситься)

Я честный человек, я не могу.

(опять слышит голос Бога: «Возлюбленный сын мой, приди ко мне и очистись». Уже стоит у дерева с петлей на шее, отвечает)

Я не могу.

(Вешается. Душа его отходит в Божью власть)

Тишина.

На земле теплая ночь.

ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ «ПОМОЩЬ»

Римские воины приводят Иисуса к Пилату.

Их пленник истощен, лицо пожелтело, кожа потрескалась, взгляд замутнен, даже цвет глаз стал блеклым, глаза светятся изнутри как у человека, близкого к смерти, он передвигается с трудом, превратился в старика.

Пилат отворачивается, чтобы скрыть удивление, ему описывали Иисуса совсем иначе.

ПИЛАТ (оглядывает его):

Что это за странные следы на голове?

ИИСУС:

Меня пытались запугать перед тем, как вести сюда. Передали охранникам, те спьяну развлекались, скрутили венец из терния, что рос во дворе, «возложили» мне на голову, «на царство», в знак того, что я будто называл себя царем Иудейским, обещали надеть еще пурпурный балахон, сказали, что так и поведут к царю Ироду, но потом сняли и разбойничий этот венец, отвели обратно в темницу.

(не хочет продолжать)

Да я и не видел ничего толком, глаза отвыкли от света.

ПИЛАТ (задумывается):

Вот так, значит.

(с мрачной иронией, себе)

Попал я тут в «историю» … Еще, когда один из моих людей сшиб одного «барана» на его барана, а остальные последовали его примеру.

Не могу поручиться, что сам удержался бы, проезжая мимо, потому и не выезжаю во время жертвоприношений. Не усугубляю противоречий.

Но и поддержки им от меня не дождаться.

(склоняется к Иисусу)

Ты называл себя царем иудейским?

(Иисус молчит безразлично)

ПИЛАТ (морщится):

Помощи от меня не ищешь, я понял. …Не будем вступать по этому поводу в дискуссию.

Проповедуешь истинную веру?

ИИСУС (соглашается с ним):

Проповедую истинную веру.

ПИЛАТ:

Что есть истина?

(Иисус, услышав его слова, меняется в лице, «оживает», на его губах улыбка)

ПИЛАТ:

Мне велели так сказать, чтобы ты узнал, что я не враг тебе.

(лицо серьезное, но глаза смеются)

Знаешь последнюю новость? Ты воскресил Лазаря.

(Иисус совсем без сил, с улыбкой качает отрицательно головой)

Через несколько дней. Беседуют.

ПИЛАТ:

Я сам не очень увлекаюсь этими идеями, я воин. Но я восхищаюсь тобой. Слышал, что после одной из твоих блистательных речей иудеи перестали швыряться друг в друга камнями. Этот обычай всегда раздражал меня…

Среди моих воинов есть тайные христиане, а мне все равно. Все когда-нибудь устают… Здесь смертная тоска, так, что я даже себе не удивляюсь. Здесь воздух пропитан разложением и скукой, и для меня новая струя дает лишь глоток свежего воздуха.

Конец, все кончено, а те, что обвинили тебя, нервно пытаются ухватить, ускользающую из их рук власть, и увидели в твоем лице помеху.

По-моему, ты выбрал не то место.

ИИСУС:

Я шел к тем, кому тяжелее…

ПИЛАТ:

И они навалились на тебя всей своей «тяжестью».

А что до обвинения, у тебя хорошие защитники, по крайней мере, они хороши для меня.

(изменившимся голосом, в пространство)

Это царство, прогнившее изнутри; и мальчишка-дикарь пытается скрепить осколки любимого светильника, не понимая, что он уже ни на что не годен.

…Вполне оформившийся дикарь…

(оборачивается к Иисусу, тот всматривается в него)

Ты удивлен?

Когда я въезжал сюда, первое, что увидел, как грязный, оборванный мальчишка из пращи швыряется камнями в жука на дороге. Он не просто швырялся…и не в жука… Я видел не детскую ярость и детскую слепую безжалостность.

(испытывает желание отвлечься, меняет тему)

Я не согласен с обвинением, придется послать тебя к Ироду…

Я обязан разобраться.

ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ «ЦАРСКАЯ ВЛАСТЬ»

Иисуса приводят к Ироду. Ирод с любопытством разглядывает его внешность, внимательно всматривается в лицо Иисуса, не понятно, чудит царь или настроен серьезно; отходит, глядит куда-то в сторону, раздумывает некоторое время. Прогоняет своих приближенных, отсылает воинов, остается с Иисусом наедине и с этого времени говорит негромко, как будто заботится, о том, чтобы их не услышали.

ИРОД:

Мне сказали, что тебя несправедливо обвинили. Я верю, что это так.

(внезапно доверительно)

Мне жаль, что так произошло с Иоанном. Ты напоминаешь мне его.

Слова Иоанна запали мне в душу, я уже не юноша и я болен, я часто думаю о своей душе.

Я даже сделал кое-что из того, что он советовал… правда, не много…

(не решается продолжать)

Я знаю, между нами смерть Иоанна, нам никогда не стать друзьями, но прошу, раздели со мной трапезу.

(смиренно)

Как знак моего покаяния…

(решается, шепотом)

Думаешь, Иоанна убили потому, что я этого хотел? Я собирался изменить кое-что в управлении!.. Я опасаюсь за свою голову, Иоанн был праведник, а я всего лишь Царь Иудейский…

(обычным голосом)

Видишь, я даже в свое оправдание ничего не говорю, разве по вере твоей, высшее милосердие не велит быть снисходительным к проявлению покаяния?

(принимает кроткий и смиренный вид, Иисус улыбается ему)

За трапезой Иисус не притрагивается к пище и не пьет, Ирод не замечает этого, с него довольно и того, что есть.

ИРОД (чувствует вдохновение, непредсказуем):

В душе я хотел бы быть окрещенным, отойти от власти, жить жизнью праведника. Мне пора думать о преемнике.

До этого времени я мучался, но теперь сомнения рассеялись. Я назначаю тебя, Иисус из Галилеи, своим преемником. Это примирит меня с людьми твоей веры. Ты будешь первым крещеным царем, а я искуплю свой грех.

ИИСУС (мягко; смотрит на него с грустью):

Я не принимаю власти человека над человеком, брат мой.

ИРОД:

Ради великой цели можно принять власть условно.

(Иисус отрицательно качает головой, Ирод оглядывается, нет ли кого, и становится перед Иисусом на колени)

В твоей власти сделать меня исполнителем Божьей воли. Спаси же мою душу.

ИИСУС (сидит, не двигаясь, говорит ровно):

Я могу окрестить тебя. Я буду молиться за тебя, но власти не приму. Это против моей веры.

ИРОД (принимает обычный вид):

Что ж, очень жаль. Видно, придется отослать тебя обратно.

(сообщает)

Я напишу, что считаю тебя не виновным по всем обвинениям.

ИИСУС (удивлен):

Отпускаешь меня?

ИРОД (поднимается, Иисус встает вслед за ним):

Сказать честно, я бы тебя оставил при себе, но Пилат предложил мне свои услуги. Я давно ждал такой возможности. Так что, возвращаю тебя Пилату под охраной, чтобы снова не схватили.

(с улыбкой, мило прощается)

Не стану тебя задерживать.

(Хлопком в ладоши подает знак, входят стражники и уводят Иисуса)

ИРОД (с усмешкой, не понятно, чудит он или настроен серьезно):

Сказать, что этот человек называл себя царем иудейским! Придумали бы что-нибудь поумней…

(Скучает, уходит)

ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

«ИДУЩИЕ ВО ТЬМЕ» (ЗАКЛЮЧЕНИЕ)

Иисуса отсылают обратно в тот же день. Под охраной римских воинов он возвращается к Пилату затемно.

ПИЛАТ (читает послание Ирода):

Ирод теперь мне друг, ты полностью оправдан.

Теперь, даже в случае сопротивления, когда это огласят перед народом, ты будешь освобожден в честь праздника.

(Воцаряется тишина, оба, каждый по-своему, испытывают острое ощущение близости освобождения и какое-то совсем другое ощущение «конца»).

Входит человек из охраны, сообщает, что пришел первосвященник Каиафа.

Иисус уходит. Входит Каиафа.

ПИЛАТ (готовится к сопротивлению, усмехается):

Первосвященник бегает среди ночи за римским конвоем… Глазам своим не верю. Что случилось?

КАИАФА (действительно выглядит плохо, подавлен):

Я пришел не по своей воле. На меня возложена миссия, передать решение суда, чтобы избежать лишнего сопротивления. Если ты настроен избежать лишних жертв.

Приговор остается в силе…

(не может скрыть волнения, многозначительно)

…и лучше будет мне увидеть Иисуса.

ПИЛАТ (протягивает ему послание Ирода):

Ваш царь Ирод признал его полностью невиновным.

КАИАФА (безразлично):