Ангелы смеются. «Один из многих»

Я говорил «дерево»?

(к третьему)

Я говорил «поле»?

(Дети смеются, другие ученики тоже начинают смеяться над своими ответами)

ИИСУС:

…Я говорил, что в душах наших вера в Бога подобна зерну гречишному, которое среди других зерен в руке незаметно, но, брошенное в почву, вырастает в ветвистое дерево, которое своей спасительной тенью укрывает другие растения.

О чем это?

КАИАФА (склонив голову):

Учитель, по вере твоей, стоит ли платить цезарю?

ИИСУС (смотрит на Каиафу внимательно, разгибает ему пальцы на руке, в которой монетки):

Чье это изображение здесь поставлено?

КАИАФА (недоумевая):

Цезаря.

ИИСУС (улыбается):

Так отдай цезарю цезарево.

(Люди, слышавшие это, смеются шутке. Каиафа кивает головой, сдержанно улыбаясь, уходит)

КАИАФА (уходя, говорит себе):

От него нельзя скрывать глаза.

ИУДА (стоит рядом с Иисусом, с иронией, тихо):

Сколько внимания за один день: священники, теперь первосвященник…

ЭПИЗОД ДЕСЯТЫЙ «ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ»

ПЕРВОСВЯЩЕННИК КАИАФА у себя в доме, ждет прихода священников. Лицо его мрачно, взгляд обращен на собственные руки. Внезапно он замечает монетку, которую случайно, в задумчивости прикрыл рукой. Губы его расплываются в невольной улыбке, он не выдерживает, и тыкает в чеканную голову пальцем:

Цезарю – цезарево… Цезарю – цезарево?!

(покатывается со смеху)

Цезарю – цезарево!

Входят священники и испуганно жмутся у двери.

КАИАФА (иронически):

Входите, «невесты». Где торговля в Храме? …Не рассказывайте, я знаю, они не хотят торговать в Храме. Где мое разобщенное жирное стадо? Оно меня не слушается, не дает шерсти. Я скоро буду ходить «голым». Но прежде я вас отправлю просить милостыню!

(продолжает уже без иронии, скороговоркой)

Ступайте к нему, обличите его перед людьми в невежестве и не знании законов. Верните свою власть над паствой. Если кто и будет распоряжаться в Храме, так это вы.

СВЯЩЕННИКИ начинают отрицательно качать головами, ОДИН РЕШАЕТСЯ:

Нет, нет. Он осмеет нас.

КАИАФА (так же торопливо):

Переоденьтесь по лучше! Все, убирайтесь… Нет! Стойте. Пошлите к нему «книжных червей», пусть с ним поспорят.

Хотя, нет. Тех, которых я знаю, он уже перетащил на свою сторону.

Им есть дело только до своих книг, и нет дела до торговли в Храмах!

Придется как-нибудь заставить его уйти обратно в Галилею.

Но как? Люди слушают его как пророка…

…Ступайте… И больше слушайте, я вам не возбраняю. Если он и впрямь пророк, мы найдем выход. Не в первый раз.

СВЯЩЕННИКИ, выйдя за дверь, останавливаются, сбиваются кучкой. ОДИН ИЗ НИХ:

«Невесты»! Кто говорит-то, «невеста, у которой светильник пылью зарос».

(Смеются, прикрыв рот рукой)

ЭПИЗОД ОДИННАДЦАТЫЙ «МАРИЯ, МАТЬ ИИСУСА»

Галилея.

Друзья Иисуса собрались в одном из домов.

Входит женщина с кротким лицом.

МАРИЯ (решительно):

Где мой сын? …Я была уже в трех домах, из вас я никого не знаю. Я мать Иисуса, того, что голубоглазый со светлой улыбкой.

(видит, что они в замешательстве)

У него рыжие, вьющиеся как у меня волосы…

И он удивительно хорошо смеется, это все замечают.

ДРУЗЬЯ ИИСУСА (опускают глаза, тихо друг другу):

– Надо ее поберечь.

– Как раз, когда он подвергает свою жизнь такой опасности.

(Марии предлагают сесть, начинают хлопотать вокруг нее)

МАРИЯ (садится):

Мой сын и раньше исчезал… Надолго, на годы.

Ему было двенадцать, но я знала, что эти светлые глаза и улыбка у него такими и останутся. Он выглядит гораздо моложе, когда смеется, словно весь Мир (Божий) в нем ликует. С младенчества он никогда не гневался, а когда смотрел на что-нибудь, глазки были такие, словно он увидал Господа во всем сиянии и великолепии.

Мне был знак Свыше, еще когда я «носила» его, и я знала, что мое дитя будет особенным, что ему откроется сокровенное о Господе нашем.

Я хотела в душе, чтобы он стал священником, как его дед, но он мой первенец и по Закону было праведно отдать его Господу, так я благословила и отдала его ессеям – на посвящение Господу.

Ему было мало такой судьбы, тех знаний, которые он получал… И так я теряла его много раз, сначала он ушел от мира как все ессеи, потом ушел отшельником в пустыню, а потом и вовсе ушел с земли своих предков, с торговцами, путешествовал. Я за него молилась. Я думала, он счастлив, я слышала, все берегут моего мальчика. А недавно мне был знак свыше, что я должна найти его.

Скажите, мой сын в опасности?

(Смотрит на них проницательно и напоминает им Иисуса. Встает.)

Он что же, не придет сюда?

ДРУЗЬЯ ИИСУСА, переглянувшись, решаются говорить. ОДИН ИЗ НИХ (встает, начинает мягко):

Слава Богу, матушка, Иисус счастлив и делает то, что считает нужным…

ЭПИЗОД ДВЕНАДЦАТЫЙ «ЖАЖДУЩИЕ КРОВИ»

Иисус, узнав от случайных прохожих, что человека собираются забросать камнями, идет к месту казни. Видит людей, охваченных кровожадным стремлением, они ждут, когда к ним вытолкнут жертву. Иисус становится перед ними, случайно, как раз там, где должен быть «преступник».

ИИСУС:

Братья мои, все мы грешны. Один Бог безгрешен.

ЛЮДИ:

– Его грех много больше нашего.

– Обычай велит его убить.

ИИСУС (чувствует холод, лицо его становится бледным):

Вы собираетесь УБИТЬ!.. И надеетесь, что Бог простит вас. Вы ведь надеетесь на это?

(видит, что они, хотя и не отвечают, но согласны, что будут прощены)

Бог прощает, а вы не прощаете?

(видит, что люди сбиты с толку, но не расходятся)

Что ж, тогда пусть тот, кто считает себя выше Бога, который безгрешен, первым бросит камень. Остальные последуют за ним…

(Люди смущены, испуганы, некоторые роняют камни, но все еще не расходятся. Тут выталкивают «преступника», люди неожиданно быстро расходятся, каждый боится промедлить, чтобы остальные не подумали, что он сомневается, кидать или не кидать камень)

Иисус бледнеет еще больше, тяжело дышит. Рядом еле живой от страха «преступник». Вдвоем они идут подальше.

На одной из улиц Иерусалима Иисуса находит его ученик юноша, с ним толпа детей.

УЧЕНИК:

Никто не знал, куда ты пошел, учитель. Я начал тебя искать, дети увязались за мной. Когда мне сказали, где ты, пришлось ходить с ними по улицам.

ИИСУС (все еще очень бледный):

Одному было безопаснее…

…Этот человек теперь под моей опекой…

(смеется)

Ты бы видел их лица, камни уже в руках… а его, слава Богу, они разошлись, вытолкнули прямо на меня.

(смотрит на детей, которые окружили их со всех сторон, устало)

Пойдемте прогуляемся!

Иуда идет к Иисусу.

Иисус на своем обычном месте, увлеченно говорит с кем-то из своих новых спутников, дети сидят рядом, время от времени слышен их смех. Иуда медлит ему помешать, останавливается в стороне, наблюдает.

Царит оживление. Время от времени кто-нибудь из прохожих останавливается, слушает, некоторые говорят с Иисусом. Одни уходят, другие остаются, из «оставшихся» уже толпа.

Иуда замечает, что постепенно люди чуть ли не со всего Иерусалима побывали у Иисуса. Улыбается, веселится.

Наконец, наступает вечер. Люди постепенно расходятся. Иуда подходит к Иисусу, они идут к дому, в котором Иисус со своими спутниками будет ночевать.

ИУДА:

Происшествие в Храме вызвало целую бурю. Торговцы объединились и отказались торговать в Храме. Если они не передумают, над твоей головой, учитель, сойдутся тучи для целого урагана.

ИИСУС:

Я буду молиться, чтобы они стояли на своем.

ИУДА:

Я говорил с Каиафой, священники будут стараться все уладить своими силами. Но ты их видел…

ИИСУС (всматривается в него, говорит ласково):

Ты со мной или против меня?

ИУДА (опускает глаза):

Я с тобой, с тобой…

(себе в мыслях)

Но лучше бы все уладилось.

(Иисусу)

Иногда мне кажется, что ты и со мной играешь как с детьми, учитель.

ИИСУС (с улыбкой):

Ты ведь зовешь меня «учитель» …

ИУДА (смущенно опускает глаза):

Не смущай меня, только не сейчас. У нас очень тяжелое положение…

ИИСУС:

На все воля Божья.

Небо над головой Иисуса чистое и светлое, лишь у горизонта розовое облачко предвещает, что солнце, разорвавшись надвое, вместе с землей погрузится в багровый «котел», а после будет мрак и тишина. Величественное зрелище – обычный закат и ночь, как тысячи ночей, но это и немое зеркало Вселенной, ничто из плоти в ней не вечно!

ЭПИЗОД ТРИНАДЦАТЫЙ «ИДУЩИЕ ВО ТЬМЕ»

Ночь.

В дом к первосвященнику Каиафе приходит один из священников.

КАИАФА (выходит к нему, тревожно):

Что случилось?

СВЯЩЕННИК:

Очень важное лицо…

(показывает рукой выше головы)

…хочет говорить с тобой в Храме. Сейчас.

КАИАФА (себе):

Все, дошло до Ирода. Мне конец.

(Идет в Храм. Встречается там с сановником)

КАИАФА:

Чем заслужил я такую честь?

САНОВНИК:

Я пришел от имени лиц, облеченных верховной властью.

(Каиафа бледнеет, ищет на что бы опереться рукой)

САНОВНИК (начинает мягко, затем тон его становится все более угрожающим):

До Ирода еще не дошло и надеюсь, не дойдет.

У вас, я слышал, беспорядки. Торговля в Храме прекратилась не по вашей воле. Это распространяется на другие города.

Мы получаем тревожные сведения о сборщиках налогов, о воинах и стражах порядка, которые изъявляют желание служить только слову Божьему и БОЛЕЕ НИЧЕМУ. Будто, они бросают свое дело.

К нему стекается весь сброд. Толпы сброда таскаются за ним. Зачем они ему? Ты себя не спрашивал?

Он что, запретил казнить преступников?

Один проповедник за несколько дней смутил народ иудейский!

(снова мягко)

Что скажешь об этом, первосвященник?

КАИАФА (уклончиво):

Я соберу совет. Старейшин, судей.

САНОВНИК (подхватывает его мысль):

Собери, я буду присутствовать. Скрыто, конечно.

КАИАФА (себе):

Я пропал.

(Сановнику)

Прошу пожаловать в мой дом, это большая честь для моей семьи.

(Уходят)

Глубокая ночь.

Каиафа вызывает к себе Иуду.

КАИАФА (шепотом, но с силой):

Твой безумный философ-проповедник! Им заинтересовались на самом верху.

(показывает рукой на шторку, за которой спит сановник)

ИУДА:

Ирод не тронет Иисуса, я слышал, он благоволит Иоанну.

КАИАФА (снова показывает на шторку):

Думаю, уже нет. Иоанн там всем стал «поперек горла». А, впрочем, до Ирода не дойдет.

(говорит о сановнике)

Его развязность худшее предзнаменование, чем, если бы он молчал.

ИУДА (себе):

Все, надо бежать.

КАИАФА:

Мне придется вызвать его к себе и запретить проповедовать.

ИУДА:

Он не согласится.

КАИАФА:

Тогда необходимо, чтобы он ушел подальше. Пусть отправляется обратно в свою Галилею. Не хватало еще, чтобы кровь праведника была на наших руках!

ИУДА:

Все так далеко зашло?

КАИАФА (волнуется):

Зайдет, если он не станет посмирней. Потерю торговли в Храмах уже расценили как…, кроме того, он запретил людям казнить преступника, и его послушались. …Жил бы в своем мире духа, «Царстве Небесном», так нет, ему надо было сунуться к нам в самое «пекло»!

Он признает хоть какую-нибудь власть кроме Божьей? Признает необходимость убийства ради защиты от врага?

Мне не отвечай.

Все, это уже перестало быть только нашей духовной проблемой!

ЭПИЗОД ЧЕТЫРНАДЦАТЫЙ «МАТЬ И СЫН»

Иисус в доме одного из своих знакомых, из тех, кого называют «книжными червями», с некоторых пор здесь собираются почти каждый вечер.

Идет беседа, люди сидят кто где, вокруг Иисуса образован незримый круг, ближе всех дети, Иисус при каждом удобном случае сажает их рядом с собой, они увлечены чем-то своим, но это лишь видимость, они ловят каждое слово.

ИИСУС:

…А вот еще, сказано: «Люби ближнего своего и ненавидь врага своего». Не лучше ли будет сказать: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Это ближе к совершенству Господа, который создал нас по своему образу и подобию…

КТО-ТО ИЗ ПРИСУТСТВУЮЩИХ:

Получается, Бог любит грешников. Это не логично, и это переворачивает наши устои…

ИИСУС:

А то, что Солнце всходит и над праведниками, и над грешниками, укладывается в такую логику? Это противоречит такой логике.

Суть в том, что Господь совершенен, и никто не потерян для него. И это легко становится поводом для молитвы за заблудшего человека и благословения его на то, чтобы он скорее открыл свою душу Господу, что и приведет его к тому, что он перестанет творить нам зло. Несовершенство духа искажает плоть и рождает Чуждое, Солнце всходит для того, чтобы человек уничтожил Чуждое в битве духовной, пока нет победы в этой битве, льется кровь в битве мирской – «Не думайте, что Я [Всевышний!] пришел принести мир на Землю [создавая жизнь на Земле], не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее…» [глас Пророка передал Слово Всевышнего] Отличай порождение Чуждого (человека лишь по облику телесному, не духовному) от создания Всевышнего – человека, что не постигнув Совершенства враждует с тобой на своем пути, враг – это счастье, награда от Всевышнего, ибо так Он любит тебя, что посылает вернуть Ему отступника. Что же до действенности молитвы, то здесь мы сами не знаем границ своей силы, мы черпаем её от Бога, его же возможности безграничны.

КТО-ТО ПОДХВАТЫВАЕТ ЕГО МЫСЛЬ:

Мы не можем отрицать, что человек перестает творить зло именно, когда он внимает Богу, открывает для него свою душу. Все мы знаем, что часто бываем «глухи» и ошибаемся. Следовательно, мы молимся и благословляем врага на возвращение его, заблудшего, но не потерянного, к Богу.

Мы смотрим на него, уже, как на, возрожденного, в будущем, пришедшего к Богу…

ЕЩЕ КТО-ТО (рассуждает в это время):

Мы знаем, что между людьми есть некое духовное сообщение. Хотя бы на примере передачи чувства от одного к другому. И чем сильнее возбуждение, тем быстрее оно передается от одного к другому. Видимо, так же передается молитвенное состояние.

Конечно, не стоит отрицать, что многое зависит от того, за кого ты молишься, насколько он чувствителен. Человеку, в конце концов, нужно время, он ведь из плоти и крови, а не дух бестелесный. К тому же человек бывает не в себе оттого, что совершил.

На каком же расстоянии должен находиться человек, чтобы передать свое духовное состояние?..

КТО-ТО УВЛЕЧЕННО (с ним):

Человек испытывает на себе наше воздействие, то есть воздействие Господа через нас, через любого из нас, и воздействие Господа, которое на него постоянно во все время. Мы проводим воздействие Господа на человека через себя.

Так мы приходим к тому, что все дело зависит от нашей способности «принимать» и «проводить», а не от того, как близко мы стоим.

В то же время, мы можем с уверенностью сказать, что, находясь рядом с праведником, сам легче станешь праведником…

КТО-ТО (внезапно):

Получается, если мы ненавидим врага, да еще стоим с ним лицом к лицу, мы передаем ему наше состояние, как любое другое состояние, и отказываемся от него, в будущем возрожденного и пришедшего к Богу? …По крайней мере, мешаем…

СРЕДИ СОБРАВШИХСЯ ГУЛ:

Интересная мысль.

Какой смелый поворот.

Я бы сказал, неожиданный поворот, эту мысль можно развить несколько иначе…

КТО-ТО В ДРУГОМ КОНЦЕ (на «подъеме»):

Припоминается мне еще одно: «око за око, зуб за зуб».

ИИСУС:

Здесь действует то же утверждение «не отвечай злом на зло». Здесь даже можно сказать: Кто ударил тебя по одной щеке, подставь ему другую (признай свою вину невыполненного послушания перед Всевышним – ты привел к Нему не всех). Кто захочет забрать у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду (отдавая ты возвращаешь! это единственно возможное) Кто принудил тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два… (пройди духом путь того, кого ты ведешь, иначе не вывести заблудшего)

КТО-ТО В ОТВЕТ:

Это уже апогей, измененное состояние духа для всего нашего общества. Да, отрешенность…

ИИСУС:

Погружение в мир духа?..

КТО-ТО (внезапно):

А сила притяжения простого чувства! Всем известно, что к доброму человеку тянутся люди, а злого избегают.

КТО-ТО ШУТИТ «В ОТВЕТ»:

Потому, верно, молятся напоказ и шумно раздают милостыню наши лицемеры в Храмах. Подыскивают себе компанию!

(это вызывает улыбку)

ИИСУС (мягко):

Творящие добро публично, слабы в вере, потому что на Земле получают свою награду. Сильные в вере не ищут земного воздаяния. Здесь можно сказать: творя добро, пусть левая рука не знает, что делает правая…

КТО-ТО, ОПЯТЬ:

Это снова почти отрешенность. Многим ли это доступно…

ИИСУС (просто):

…Здесь все дело в силе веры.

ТОТ ЖЕ (спрашивает машинально):

Как же нужно верить для этого?

ИИСУС (показывает на самого младшего из детей):

Как этот малыш…

(Всеобщее оживление, присутствующие передают друг другу этот, простой на первый взгляд, ответ)

ХОЗЯИН ДОМА незаметно встает и выходит, ему подали знак, что произошло что-то важное. через некоторое время он возвращается раздосадованный. Обращается к Иисусу:

Брат мой, пришла твоя мать и братья. Я просил их войти, но она сказала, что подождет тебя снаружи. Прошу тебя, помоги ей преодолеть смущение и войти.

ИИСУС (с тайным трепетом):

Скажи им, что для них есть место рядом со мной.

Хозяин дома уходит. Проходит не более минуты. В дверях показывается женщина с кротким лицом, ее улыбка такая же, как у Иисуса, лицо светлое и потому кажется удивительно молодым. Она осеняет себя крестом и спокойно проходит среди остальных гостей, садится рядом с Иисусом, с ней несколько молодых людей. Иисус склоняется к ней с улыбкой, она целует его в рыжие волосы.

ЭПИЗОД ПЯТНАДЦАТЫЙ «СОВЕТ РЕШАЕТ»

Первосвященники, священники, старейшины, судьи, толпятся в нерешительности. Слышится неровный гул, это обсуждают, как всегда, наболевшую проблему духовного оскудения. Сановник присутствует скрыто.

Наконец, из этого гула выделяется голос первосвященника Каиафы, он вносит ясность.

КАИАФА (говорит от имени священников):

…Мы собрали вас здесь, чтобы выслушать ваше мнение по поводу нового проповедника.

Скажу прямо, мы недооценили этого человека. Все это время мы считали, что за ним идут лишь несколько человек, чьё неумение вести дела само по себе служит примером. Да еще дети любят слушать его. И мы ошиблись, сила его воздействия на людей такова, что они начинают смотреть на свою жизнь по-иному. Уже не единицы обращаются к нему чуть ли не как к пророку, готовые исполнять все, что он скажет. Правда, не все покидают свои дома, а, не видя его, они сбиваются и путаются. В любом случае, его воздействие меняет людей, их взгляд на мир, а это корень всего.

Воздействие же его на детей просто непостижимо. Они верят ему безоговорочно, в их головах, сказанное этим «учителем» оседает так прочно, что родные, умудренные опытом люди, не могут их переубедить (я говорю о своих детях).

Представьте себе, что, хотя бы одно поколение вырастет на его проповедях.

А теперь прошу вас высказывать свое мнение.

СТАРЕЙШИНА (не очень-то решительно):

Я говорю от нас всех, прерывается преемственность поколений.

Недавно мой внук сказал противоречащее Заветам, я пристыдил его, он же заявил мне, что у нас всех один Отец Небесный (Бог) и над тем, что ему говорить только Божья власть и более ничья.

Еще он заявил как-то: «не собирай сокровища на Земле, собирай себе сокровища на Небе». Или что-то в этом роде… Какой из него выйдет хозяин после этого? Он попросту разорится… Станет бродягой как его учитель. Прерывается преемственность поколений…

ОДИН ИЗ СУДЕЙ (робко):

Если так пойдет дальше, люди заявят, что им нужен новый суд…

КАИАФА («подводит итог»):

Значит, мы решили выслать его.

ЭПИЗОД ШЕСТНАДЦАТЫЙ «НЕ СКАЗАННЫЕ СЛОВА»

Иисус у первосвященника. Говорят наедине. Сановник присутствует скрыто.

КАИАФА (скрывает волнение, официально):

Я позвал тебя, Иисус из Галилеи, чтобы серьезно поговорить.

ИИСУС (узнал его, улыбается в ответ):

Я давно ждал этой встречи, брат мой, и рад, что ты нашел время поговорить со мной.

КАИАФА (мягко):

Я обращаюсь к тебе как к мудрому человеку, как к философу, и надеюсь, что философ меня поймет.

Наш народ не привык к философским беседам, и не отличает их от проповеди. Твои слова, друг мой, понимают слишком буквально. Ты говоришь, чтобы добиться процветания, необходимо «съесть пуд соли», и они начинают есть соль. Это несет им вред.

Ты различаешь область духа и область в противоположность, вполне осязаемую и знаешь, конечно, что как только твои беседы начинают приносить вред практический, их надо прекратить.

Тебе вполне достаточно своего круга, зачем смущать простых людей.

А, впрочем, я не настаиваю, в конце концов, они возвращаются к своим домам и к своим делам. А те, кто не возвращается, не приставишь же им свою голову и свои руки.

Но дети, друг мой. На детей твое влияние недопустимо пагубно. И они жестоко страдают, прежде всего, от своих близких. Дети не соглашаются со стариками, это достойно всякого порицания, согласно обычаям. Дети – наше будущее. Их необходимо пожалеть и оградить. Я настаиваю, чтобы ты прекратил проповеди детям и несовершеннолетним. Это единственное, на чем я настаиваю.

ИИСУС (говорит негромко как с давним другом):

Вот сейчас ты жестоко страдаешь от забот мирских, что к тому же не идет к твоему сану. Ты думаешь о торговле, о налогах, и это не дает тебе покоя даже ночью. А ведь ты в более выгодном положении, чем другие, ты избрал духовный путь, ты священник. Ты уже сделал свой выбор, ты уже стоишь на истинном пути, только иногда забываешь об этом. Или тебя заставляют забыть…

КАИАФА (тише):

Я действительно не спал ночь. Ты прав, я избрал духовный путь и в твоих словах я вижу истину. Но что делать, если мир духа борется с миром плотским даже в Храме.

Иисус (смотрит на него внимательно):