Куртизан

– Приветствую тебя! – Проговорил Корбулон и улыбнулся.

Когда Аристон упал на ложе и приступил к еде, Корбулон, казалось, ждал, когда юноша закончит трапезу, чтобы поговорить с ним о чём-то. Аристон заметил это и немного напрягся. Возможно, Корбулон, знает, что он следил за ним. Неужели Осторий всё рассказал? И сейчас сенатор ждал подходящего момента, чтобы обсудить это с ним. Аристон старался не думать об этом и предпочёл прикинуться дурачком.

– Где ты был вчера весь день? – Наконец начал разговор Корбулон. – Я тебя не видел с того момента, как твой зять уехал. Что-то не так? Тебя это слишком расстроило?

Аристон от такого обилия вопросов поперхнулся сухим хлебом и закашлялся. Он вытащил один палец, обозначающий дать ему немного времени и взглядом извинился. Когда юноша запил хлеб персиковым соком и пришёл в себя, он ответил:

– Прошу прощения. Мне было плохо, и я хотел побыть один. Извините, что заставил вас волноваться.

Корбулон несколько минут молчал, ковыряя пальцем свой хлеб. Затем он посмотрел на Аристона и снова увидел в нём бога. Благодаря солнечному свету, льющемуся из окна, волосы Аристона стали золотыми. Он потупил свой взор, прикрыв густые чёрные ресницы. Его тёмные брови были спрятаны под кольцами густых волос. Его алые губы блестели в оливковом масле и казались ещё ярче.

– Ты так прекрасен, – неожиданно произнёс вслух свои мысли Корбулон и смутился.

Аристон удивлённо посмотрел на сенатора и ответил:

– Спасибо…Но…Лучше бы я родился уродом. Тогда не было бы тех бед и проблем, в которых я увяз.

– Не говори так, – обиженно сказал Корбулон. – Я хочу, чтобы все смогли лицезреть твою красоту. Тебя нужно изваять.

– Изваять? Меня?

– Да. Из тебя получится неплохой Гермес или Дионисий. Я не отпущу тебя на Киферу, пока не заполучу твою скульптуру.

Аристон смущённо улыбнулся и кивнул.

– Что ж, мне не сложно позировать. Я сделаю это для вас, ведь вы спасли меня.

– Прекрасно.

После завтрака, Корбулон просил не беспокоить его и удалился к себе в таблиниум. В полдень должны были прийти клиенты, ибо Корбулон был их патроном. Не зная за чем скоротать свой день, Аристон решил немного понаблюдать за происходящем.

В атриуме было порядком десяти человек. И женщины, и мужчины, и даже их дети. Все они желали доброго утра своему господину и получали обязанности на сегодняшний день.

Аристон стоял возле входа в сад, прислонившись к каменной стене. Лёгкий ветерок шевелил его волосы, не давая голове промокнуть от пота. Тут внимание его привлекла женщина. Она была одета в старую тунику и какой-то дырявый плащ. Лицо её было всё в синяках и ссадинах. Рядом стояла маленькая девочка, лет шести. Голову её покрывал платок, как у жрицы из храма Весты. Девочка была худой и грустной. Так же, как и её мать.

«Что они здесь забыли?» – Подумал в этот момент Аристон. Они явно не из вольноотпущенников и клиентов. Рядом находился Осторий и словно, прочитав его мысли, ответил ему:

– Господин часто принимает у себя плебс, нуждающийся в защите и помощи. Каждый понедельник сюда приходят люди со всего Рима, чтобы попросить ссуду или кредит. Господин славится своим великодушием, поскольку он даёт кредиты без процентов и в случае неуплаты долга, он не обращается в суд, а должники становятся его паразитами. Эти люди, – Осторий показал пальцем на клиентов, которых становилось всё больше и больше: – это бывшие должники. Помимо всего прочего, мой господин радеет о римском народе, он знает его нужды и исполняет их. Именно благодаря его заслугам, а не заслугам императора, смертность в Риме сократилась и число голодающих – тоже. Он отец, который кормит своих детей и заботится о них. И что бы ты там вчера не слышал, – неожиданно проговорил Осторий. – Но именно он должен быть императором, а не этот идиот, да простят меня боги.

И Осторий ушёл, оставив Аристона одного. Юноша вытер пот со лба и лихорадочно вздохнул. «Значит, он всё знает». Он снова посмотрел на паразитов и понял, что был не прав. Корбулон и вправду замечательный человек. Теперь, когда Аристон знал о нём ещё больше, он изменил своё мнение о нём. Он будет хорошим правителем, таким, которого Рим запомнит навсегда. Слава его будет незабвенной, его имя будут кричать на каждом углу.

Тут его мысли неожиданно оборвались.

– Господин, господин, – говорил детский голос.

Аристон опустил голову вниз и увидел возле себя маленькую девочку, которая сидела на коленях и целовала ему сандалии.

– Встань с колен, – попросил её Аристон.

Но она, видимо, не слышала. Тогда он сам взял её за платье и поднял на ноги. На удивление, он не почувствовал веса. Она была слишком лёгкой, как новорождённый котёнок.

Аристон взял её мокрое от слёз лицо в свою руку и улыбнулся.

– Что случилось? – Ласково спросил он.

От девочки доносился жуткий запах мочи и фекалий, но Аристон старался не подавать виду. Впрочем, ещё недавно он смердел точно так же.

– Помогите нам, моя семья голодает. Отец бьёт мою мать и спит с другой женщиной. У нас нет денег. Мои братья плачут и хотят есть. Мой папа плохой, он обижает нас…

– Тише, тише, – успокоил Аристон и прикрыл её маленький ротик пальцем. Девочка говорила слишком быстро и многое он с трудом сумел разобрать.

– Стража, выведите эту женщину, – послышался голос Корбулона.

Из таблиниума вышла заплаканная мать девочки. Он кричала не выгонять её и помочь. Но Корбулон равнодушно закрыл за собой дверь, не желая слышать её вопли.

– Лукреция! – Закричала женщина.

– Мама! – Закричал девочка и ринулась в объятия матери.

Двое сильных рабов схватили их за руки и потащили прочь. Аристон не мог слышать, как они плачут. Он никогда не видел, как живёт простой люд. Не знал, что главная их цель заключается в пище. Их счастье – это не умереть от голода. Ибо он, в свою очередь, ни в чём не нуждался. Радовался себе и жил в удовольствие, ни о чём не думая и не заботясь о будущем. Ему стало невероятно жаль эту семью. Из голубых глаз показались слёзы, сердце забилось ещё сильнее, и он побежал к Корбулону.

Растолкнув клиентов в разные стороны, он протиснулся к двери и зашёл в кабинет. Корбулон сидел за дубовым столом и разговаривал с мужчиной-паразитом.

Юноша не знал, что говорить. Он стоял у порога и смотрел на сенатора. Из глаз его капали бусинки слёз.

Клиент повернулся назад и увидев юношу, тут же потупил свой взор вниз. Словно ослепнув, увидев настоящего бога.

– Аристон? – Недоумённо спросил Корбулон. В голосе его не было ни капли гнева и недовольства. – Что случилось? Почему ты плачешь?

– Вы приказали прогнать бедную женщину и её дочь, – ответил дрожащим голосом Аристон. – Почему?

– Ну…– Корбулон замялся. На самом деле он не собирался помогать людям, которые были настолько бедны и беспомощны, что даже не смогут ему сослужить или вернуть долг. Они были настолько бесполезны, что он решил их просто-напросто прогнать, ибо он не делал ничего безвозмездно. Даже тем людям, которых он кормил хлебом, спасая от голода, он помогал прежде всего для того, чтобы заполучить любовь и преданность, чтобы затем они его поддержали, когда он станет императором. Но Аристон даже подумать об этом не мог.

– Её муж должен быть наказан, – продолжил Аристон, только уже твёрже и с ноткой ненависти. – Он не заботится о своей семье, прелюбодействует и поднимает руку на свою жену. Его дети голодают, когда он развлекается на стороне.

Корбулон несколько минут молчал, переваривая слова Аристона. Он мучился. С одной стороны, он был слишком скуп, чтобы помогать им, но с другой – он успел полюбить Аристона и не хотел бы, чтобы мальчик видел в нём бессердечного тирана.

– Стража! – Наконец произнёс сенатор. Когда в комнату зашли двое легко вооружённых мужчины, он приказал: – приведите сюда ту женщину и её дочь. Только без насилия!

– Будет исполнено, – ответили в унисон стражники и вышли из кабинета исполнять приказ.

Аристон вытер слёзы и улыбнулся. Корбулон улыбнулся ему в ответ и лёгким движением руки приказал ему выйти. Юноша поблагодарил сенатора и вышел.

«Именно такие, как он заслуживают быть правителями».

Однажды вечером Корбулон отдыхал в атриуме, медленно попивая вино и слушая, как Аристон играл приятные и красивые мелодии на арфе. Аристон был не против скоротать вечер за игрой и поэтому с удовольствием радовал уши сенатора, а также рабов, которые, несмотря на толстые стены дома, всё слышали.

Тут в зал неожиданно пожаловал невысокий раб-посыльной из чужого поместья. К нему подошёл Осторий и, сказав пару слов, забрал у него небольшую восковую табличку, после чего отпустил. Раб поклонился и вышел.

Корбулон отвлекся от музыки и вопросительно посмотрел на вольноотпущенника. Осторий, быстро прочитав содержимое таблички, наконец произнёс:

– Консул Тит Капитон Патрикий приглашает вас отметить Нептуналии у него на вилле. Завтра в полдень.

– Фу-у-у, – протянул с отвращением Корбулон. – У этого самодовольного горшка?

Он посмотрел на Аристона, который перестал играть на инструменте и внимательно слушал, что он говорил. Кажется, он был заинтересован в этом.

– Ну что ж, – продолжил Корбулон. – Придётся прийти. А мне так хотелось побыть дома…

– Да полноте, – сказал Аристон и усмехнулся. – Сходите на праздник, повеселитесь, отдохните. Я уверен, вы не пожалеете. А я дома побуду.

– А с чего это ты взял, молодой человек, что ты останешься здесь? М? – Корбулон посмотрел на Остория, словно спрашивая, всё ли он делает правильно, хорошо ли играет свою “роль”. Осторий позволил себе улыбнуться в знак одобрения. – Если идти, то только вместе. Ты будешь прекрасным украшением на празднике, все будут от тебя в восторге.

Аристон смутился и потупил взор вниз.

– Я не заслуживаю такой чести. Меня туда не приглашали, я не патриций и даже не квирит. Я фактически латин, бывший раб…

– Да перестань ты, Аристон, – оборвал его с ноткой недовольства сенатор. – Я представлю тебя, как своего племянника. И никто даже не посмеет тебя оскорбить. Будь покоен. А сейчас советую хорошенько выспаться перед завтрашним днём. Дорога предстоит весьма длинная и при нынешнем зное – изнурительная. Приятных сновидений, мальчик мой.

– И вам того же, господин Корбулон.

Ранним утром, по восходу солнца, скудно позавтракав (ибо на празднике итак будет вдосталь еды, которые они обязаны попробовать), сенатор Корбулон в сопровождении дюжины вооружённых рабов, часть из которых несли носилки, в которых он полулежал, вольноотпущенник Осторий и грек Аристон двинулись на виллу к консулу. Корбулон предложил юноше поехать в отдельных носилках, но Аристон наотрез отказался. Он никогда не позволял себе такой блажи, привыкнув довольствоваться необходимым. Впрочем, даже к собственным рабам ещё будучи на Кифере он относился с великодушием и милосердием, никогда не обижая их и уж тем более не поднимая руку.

Сенатор был одет в белоснежную тогу с пурпурной полосой. Его тёмные волосы, которые покрылись немного сединой, были уложены назад. На пальцах его блестели дорогие перстни. И в целом он выглядел довольно величественно. Аристон же предпочёл надеть простую тунику, с золотистой каймой на подоле и на рукавах. Туника была короткой и доходила до колен. Талия его опоясана кожаным ремнём. На сильных ногах были высокие сандалии, которые красиво обвязывали его мускулистые икры. На шее висел неизменный амулет любимой девушки…

Разумеется, Аристон мог надеть и тогу, ибо он по сути достиг того возраста, когда он может носить её. Но так было в Риме. Он не римлянин, поэтому ему было чересчур неловко носить тяжелую и толстую ткань, более похожее на одеяло, которым заворачивают младенцев. Корбулон не стал возражать мальчику, а, напротив, казалось бы, хотел пойти ему на встречу, тем самым подчеркнув его юношескую красоту. И Аристон действительно был сейчас прекрасен и напоминал скорее бога, чем земного человека.

Путь от поместья Корбулона до виллы консула Тита должен был занять порядком двух часов. И то, потому что носилки с Корбулоном старались нести бережно, тем самым замедляя общий ход.

Пока они шли, Аристон успел раз пять увидеть строящиеся из веток небольшие хижины. Рядом с домами стояли люди и, кажется, радовались. Увидев носилки Корбулона, крестьяне начали приветствовать их, махая руками и крича слова благодарности.

– Ио68*, Корбулону! Сто лет ему жизни!

Аристон был в замешательстве. Эти люди явно считали его своим императором. Если Корбулон добивался народной любви, то он может быть покоен – он её получит. Но если Корбулон станет императором, то что тогда будет с нынешним правителем? Неужели его постигнет та же судьба, что и Цезаря, Калигулу, в конце концов? Аристон старался не думать об этом. Он вытащил амулет и вспомнил Киссу. Уже неделя прошла со дня их расставания. Он безумно скучал по ней и поэтому часто ходил с печальным видом, который, впрочем, старался скрывать. Разумеется, он боялся об этом сообщить Корбулону. Хоть он и сумел полюбить его, как отца, но он всё ещё не доверял ему. Возможно, он даже не тот человек, за которого себя выдаёт, а лишь играет роль милосердного спасителя, некоего Мессию, который радеет о всём живом. Ведь Аристон знал историю Рима, знал он и то, что власть способна вскружить человеку голову. Затем его начнёт уничтожать его собственная гордыня и тщеславие – именно эти два порока и, возможно, станут его главными врагами, которые в итоге погубят его.

Аристон посмотрел на идущего рядом Остория и спросил:

– Осторий, откуда ты?

Вольноотпущенник вытер пот со лба и недовольно посмотрел на Аристона. Он явно не был расположен к разговору и хотел помолчать. Впрочем, он всегда молчал. Спустя несколько минут, он вздохнул и ответил:

– Дакия.

– Дакия? – Удивился Аристон и замолчал.

Он осторожно посмотрел на сурового вольноотпущенника и сложил картину воедино. Теперь ему было ясно, почему этот бывший раб такой “необычный”. Этот народ не привык подчиняться, они живут свободой. Дакия – это невероятно большое государство, которое когда-то принадлежало великому царю Децебалу69*, известный тем, что до своей гибели успел спрятать всё своё золото на просторах этой страны. Но затем римляне вторглись в их земли и благодаря императору Траяну, а затем и его усыновлённому сыну-мексиканцу Адриану – границы Дакии теперь принадлежали Римской Империи.

Дакия – это горы и леса. Это реки и озёра. Вспомнить хотя бы реку Данубий, которая разделяла Нижнюю Мёзию, где располагался знаменитый лагерь Пятого Македонского легиона и саму Дакию, из которой регулярно совершали набеги дакийцы, переправляясь по рекам Искыру (Эск) и Дунаю. Но благодаря великому императору Траяну орды варваров более не беспокоили Мёзию, впрочем, как и соседние с ней земли. Аристон знал историю со школы и подумал – станет ли Корбулон новым Траяном? Назовут ли его век – золотым? Сможет ли он добиться тех же успехов, что, например, Октавиан Август, Гай Юлий Цезарь, Траян, Марк Аврелий и другие великие императоры, которых история будет помнить вечно?

Аристон посмотрел на носилки. Из занавесок выглянул Корбулон и улыбнулся.

– Вот мы и приехали, – сказал сенатор.

Вилла консула Тита Капитона Патрикия располагался в небольшом лесу, из-за которого выглядывал дворец императора и храм Юноны. Его дом, разумеется, был менее великолепен, чем дом сенатора Корбулона, но всё равно отличился изяществом и необычной постройкой.

Сенатор Корбулон лениво вылез из своих носилок и несколько минут ещё подправлял складки своей тоги. Когда он закончил, ликторы занесли носилки во двор к Титу, а самих гостей встретил раб-привратник, который и проводил их в дом.

Аристон с удивлением разглядывал всё вокруг – крышу, колонны, двери, деревья – всё вызвало у него восторг и восхищение. Теперь он понимал, что жил намного беднее, чем римские сенаторы и государственные служащие.

Когда гости дошли до входа, Аристон остановился.

– Господин, пройдёмте, – проговорил раболепно привратник.

Юноша посмотрел на сенатора, рассчитывая получить поддержку. Корбулон и Осторий практически одновременно повернулись назад, чтобы посмотреть на стоящего сзади Аристона. Сенатор сперва переглянулся со своим вольноотпущенником, а затем успокаивающе махнул двумя руками, дескать, не бойся, всё будет хорошо. Аристон неуверенно кивнул и позволил себя проводить в атриум.

Как только Аристон вошёл в зал, его внимание привлекло множества гирлянд, развешанных на стенах и даже потолках. В бассейне, который также располагался посредине, стояла фигура Нептуна. В зале было светло и довольно шумно. Множества голосов, а также ритмичная музыка музыкантов отражались об изукрашенные стены атриума. Пол был мраморным, а штукатуренные стены покрывали изображения богов и моменты из Троянской войны.

За бассейном стоял длинный стол. Рабы сновали туда-сюда, расставляя посуду и яства, но делали это они так, чтобы никому не мешать своей ходьбой.

В атриуме собралось достаточно много человек. Большинство из них были пожилые сенаторы со своими жёнами. Никто, казалось бы, не обращал внимание на прибывших гостей, но тут Корбулон резко остановился.

– Смотрите, кто к нам пожаловал, – послышался голос сзади.

Аристон по привычке потупил взор вниз, как обычно делал, когда в лупанарий приходили важные господа.

– Тит! – Воскликнул с фальшивой радостью сенатор. – Как я рад тебя видеть!

Оба мужчины обнялись и поцеловались. Рядом стоящий Осторий почтительно поприветствовал консула, а затем, заметив молчание Аристона, легко толкнул его в плечо. Юноша испуганно поднял глаза наверх и увидел консула.

Это был человек лет сорока пяти, довольно молодой. Внешне он напоминал Помпея Великого, того самого, который был при Цезаре. Волосы его были чёрными, как уголь, несмотря на возраст. Он был немного ниже ростом Корбулона, но не уступал ему в мускулах. Он так же, как и Корбулон, когда-то в юности служил в легионе. Разумеется, он был не простым легионером, а уже имел звание легата, точно так же, как Корбулон был префектом. Но эта служба была можно сказать фальшивой, это была некая игра, ведь они приходились сыновьями знатных родителей, а значит никогда проком не участвовали в настоящих битвах, а служили, чтобы стать почитаемыми господами, ибо служба в легионе по сути была обязанностью каждого римского гражданина мужского пола.

– Будьте здравы, – неуверенно поприветствовал консула Аристон.

Но он это произнёс так тихо, что консул даже и не услышал. Тут ему на помощь пришёл Корбулон и, повернувшись к юноше, громко, голосом оратора, произнёс:

– Знакомься, Капитон, это мой племянник – Аристон.

Консул посмотрел на юношу, смерив его взглядом с ног до головы и улыбнулся.

– Какой красивый у тебя племянник, Корбулон, – сказал Капитон. – Только он какой-то грустный. – Он подошёл ближе к Аристону и положил ему на плечо свою тяжелую руку. – Почему я вижу печаль в твоих глазах, юноша? Почему ты не радостен в разгар такого прекрасного праздника, как Нептуналии?

– Простите меня…– заговорил Аристон.

– Отстань от мальчика, – неожиданно вмешался Корбулон. Он взял за руку консула и оттащил к себе. – У него горе. Его родители погибли неделю назад. Я приютил его к себе.

Аристон удивлённо посмотрел на Корбулона. Он хотел выразить своё недовольство и возмущение, но тут Осторий тихо произнёс:

– Не забывай, какую роль ты сейчас играешь.

Аристон посмотрел на Корбулона, затем на вольноотпущенника и поражённо опустил руки.

Затем консул пригласил их за стол, предупредив, что скоро должно начаться представление. И правда. Не успел Аристон отпить вина, как в залу вошли полуобнажённые смуглые девушки и под ритмичную музыку начали в унисон танцевать какой-то необычный танец. Они двигались так быстро, что, казалось, были заведёнными куклами. Их тела начинали уже лосниться от пота, в минуту они делали несколько десятков движений и всё под невероятно ритмичную музыку барабанов.

Все поражённо смотрели, не издавая ни звука. Когда танец закончился, все ещё с минуту молчали, ожидая продолжение. Поняв, что это конец, гости в унисон зааплодировали и разумеется начали хвалить хозяина виллы.

– Сейчас придут ещё акробаты, – сказал шёпотом консул.

Он сидел вместе с Корбулоном, Аристоном и Осторием. Осторий тоже был здесь. Он был уважаемым вольноотпущенником и часто занимал место рядом с сиятельными отцами, у которых он также пользовался доверием и уважением. Все знали его как умного и образованного, который играл немаловажную роль в государстве, но разумеется от имени Корбулона, а тот в свою очередь от имени императора.

– В Риме сейчас намного интереснее, – проговорил Корбулон, обращаясь к Аристону. Причём он сейчас говорил так, чтобы его не услышал консул.

– Отчего же? – Спросил юноша.

Впрочем, его сейчас это не интересовало, но, казалось, сенатор хочет поговорить с ним, поэтому он задал свой вопрос для приличия.

– О, – воодушевился сенатор. – В прошлом году я праздновал Нептуналии в Риме вместе с императором. В честь праздника были проведены великолепные игры в амфитеатре Тита. Я тогда сидел в императорской ложе и получал истинное удовольствие. Затем мы отправились на церемонию жертвоприношения, где я лично исполнял обязанности понтифика. Ха-ха, ведь этот идиот Эмилий страшно боится крови. – Корбулон нагнулся к Аристону и заговорил уже шёпотом: – когда зарезали жертвенное животное, принцепс лишился чувств. Все подумали, что это дурной знак, но я-то знаю, что этот сопляк просто испугался.

Аристону стало неприятно от таких разговоров. Он и сам не любил убивать жертвенных животных, хоть и не признавал это. Тем более Корбулон был уже пьян, а пьянел он довольно-таки быстро.

Когда пришли акробаты, Аристон уже не смотрел на них с тем же вниманием и восхищением, как на танцовщиц. Он видел выступления и получше, ещё будучи у себя на Кифере.

Аристон подложил руку под подбородок и начал лениво ковырять столовым прибором свой салат. Он не мог уже есть и его тошнило, но согласно этикету, надо было попробовать все блюда, чтобы не обидеть хозяина. Многие даже специально уходили и вызывали рвоту, чтобы освободить желудок для новой еды.

Тут его внимание привлёк новый гость. Его встретил привратник и помог снять плащ. Когда гость повернулся лицом, Аристон поперхнулся собственной слюной.

– Да что ты, мальчик мой, – заботливо проговорил пьяный Корбулон.

Он налил ему в кружку воды и дал выпить. Когда Аристон прокашлялся и снова приобрёл способность говорить, он произнёс:

– Луций.

Это был префект преторианской гвардии Луций Аттикус. Тот самый, который желал смерти Аристону.

– Откуда ты его знаешь? – Удивился сенатор.

Аристон сильно вспотел. Сердце его забилось как сумасшедшее. Он не знал, что делать и как спрятаться от префекта.

– Мне нехорошо, можно я выйду? – Наконец проговорил Аристон.

– Тебе плохо? – Спросил консул. – Я прикажу, чтобы тебя проводили до комнаты отдыха.

– Нет-нет. Не стоит беспокоиться, будет лучше если я пойду домой.

– Да ты с ума сошёл, Аристон? – Спросил Корбулон. – Мы только пришли.

– Ты обидишь меня, если уйдёшь, – недовольно проговорил консул и добавил: – нанесёшь оскорбление моей фамилии70*.

Аристон лихорадочно посмотрел на Луция и быстро закивал головой в знак согласия.

Консул Тит остановил раба, который проходил сзади, чтобы убрать грязную посуду и приказал ему отвести Аристона в комнату. Раб кивнул и попросил Аристона встать.

Юноша прикрыл лицо рукой и быстро поднялся с ложа.

– Как станет лучше, возвращайся, – сказал консул. – Мы будем рады тебе.

Луций обошёл бассейн, рассматривая статую Нептуна. Раб напрямую прошёл к нему, ведя за собой Аристона.

– Стой, – прошипел Аристон. Раб повернулся к нему. – Обойдём его.

Раб пожал плечами и повернул налево. Аристон пригнулся и ещё сильнее закрыл лицо руками и волосами, чтобы Луций не узнал его.

Когда они проходили мимо префекта, Аристон мысленно молил богов помочь ему. Но тут Луций начал поворачиваться назад, заметив Аристона и раба. Аристон побледнел.

– Луций! – Прозвучал громкий голос консула. – Добро пожаловать!

Луций тут же перевёл внимание на хозяина и по своему обыкновению, грязно бранясь и выражая свою недовольство, подошёл к столу.

Аристон облегчённо вздохнул и ускорил шаг. Когда раб проводил его до комнаты, он спросил – не нужно ли ему принести что-нибудь из еды. Вспомнив о еде, Аристон сморщился.

– Нет, спасибо. Можешь идти.

Когда раб вышел, Аристон присел на деревянное ложе со спинкой, с мягкой пурпурной обивкой и вздохнул. Он вспомнил высокую фигуру Луция и вспотел. Ему казалось, что он пришёл сюда, чтобы снова надругаться. Что Аристон – луп, а не свободный человек. Он не знал, как вернуться назад в атриум. Если он не вернётся, ему придётся соврать, что ему нездоровилось, но тогда консул сильно расстроится, а гости решат, что это опять–таки недобрый знак, посланный свыше. Начнут обвинять Тита и его еду, в итоге – праздник не удастся.