Полнолуние

– Это тебе показалось. Такого нельзя подстроить – возница и проводник видели, как ураган кружил тебя над землёй и если мы сами не наделаем ошибок, всё будет хорошо. Мастер Гласс сварил своё лучшее снадобье, способное свалить троих таких, как Тарвер. А утром, когда он очнётся, мы будем уже не досягаемы, – абсолютно спокойно ответила миледи, размеренно шагая к дому лорда. Было видно, что она смогла расположить его к себе, Сандра подозревала, Ансара переспала с ним, но спросить об этом прямо не решилась. У женщин есть свои личные тайны, которые они хранят даже друг от друга. – Осталось только найти лошадей.

– Я уже нашла. Нашла человека, который отвезёт нас в Полоний, – тут же вставила девочка и коротко рассказала о том, что произошло с ней по дороге сюда.

– Надеюсь, ты поступила правильно, – не выказывая эмоций, заметила на это Ансара и Сандра ощутила её неудовольствие. Жилище Уинсли была неподалёку от Храма, как впрочем, и всё в этом городке и им пришлось идти очень медленно, чтобы успеть поговорить друг с другом. – В нашем деле нельзя доверять людям, а вот лошадям можно. Хочется верить, твоя опрометчивость не приведёт нас на виселицу.

Добавила она с нежной улыбкой у дома милорда, видя обращённые на них взгляды прислуги и толпы людей, желающих увидеть своими глазами девочку, которую ураган носил по небу. Пожалуй, усадьба Тарвера была единственным местом в городе, где не экономили на территории. Выписанные из Добробрана садовники создали парк от ворот до входа в дом, и люди шли добрую половину мили в тени деревьев по выложенной плитами дороге.

***

Особняк был огромен, под стать своему хозяину. Хотя в доме было лишь два этажа, каждый из них оказался высотой в добрые пятнадцать футов, и размером в маленькое поле. На первом этаже размещался кабинет хозяина с камином, и приёмная с длинным прямоугольным столом. Во главе, которого обычно садился милорд, а по бокам его гости, во время обсуждения текущих дел на рудниках и в посёлке. Кроме деловой части на первом этаже был ещё бассейн во всю длину комнаты, кухня и библиотека. Тарвер завёл её по примеру вельмож Добробрана и, хотя не умел читать, любил, когда кто-то делал это за него. К сожалению, обученных грамоте в Бриджтауне были единицы и не со всеми милорд, имея тяжёлый характер, умел находить общий язык. Когда ему не нравился чтец, он просто брал его за шиворот и выкидывал из дома. Но когда здесь появилась леди Кларк, читать милорду стала она, часто допоздна задерживаясь в его спальне на втором этаже.

Тарвер любил подолгу плавать в своём бассейне, но делал это в одиночестве и, выпроваживая слуг, всегда запирал за ними дверь; бывало, что свечи гасли, но темнота нисколько не мешали ему. Выдолбленную в каменной плите чашу слуги подогревали снизу огнём печи. Если вода была холодна, милорд дёргал за верёвку, ведущую к колокольчику в истопницкой один раз, если же слишком тёплой – дважды.

– Когда-то много лет назад, я мыл золото в ручье на этом месте, – раздался грубый голос хозяина, похожий на скрежет металла.

– Судя по всему, удачно милорд, – с вежливой улыбкой заметила миледи.

– Что? Да, но не в этом дело. Когда-то на этом месте стояла хижина старателей, живших здесь до меня. Такая маленькая, что я едва помещался в ней и чтобы вытянутся во всю длину на лавке, мне приходилось открывать настежь дверь. Потом, когда я обосновался в этих местах, то хотел оставить его на память, прямо здесь, перед этим домом. Но воспоминания о том периоде не были самыми лучшими в моей жизни, и я решил снести его, дабы убогое прошлое не стояло перед моими глазами.

Услышав это, собравшаяся у входа в дом толпа согласно закивала головами, заулыбалась, оставшись снаружи, девочка же с Ансарой прошли внутрь, где за накрытым яствами столом сидели приближённые милорда, среди которых Сандра удивлённо увидела Трувера. Сердце её тревожно забилось. Она и до этого не разделяла уверенности миледи, а теперь и вовсе ругала себя за то, что опрометчиво доверилась торговцу.

– Ансару вы уже знаете, хочу представить вам её дочь, счастливо избежавшую смерти во время урагана.

Это был разодетый по местной моде цвет Бриджтауна, их было человек двадцать, ближайших сподвижников лорда Уинсли. Эти люди его неистово боготворили, и, пожалуй, так же искренне ненавидели, ведь все они зависели от расположения милорда. – Но пусть девочка сама расскажет о том, что с ней приключилось.

Сорок пар глаз впились в неё; став вдруг центром общего внимания Сандра почувствовала, что краснеет и смущённо произнесла: – Если честно я плохо помню произошедшее, всё было в каком-то тумане. Я то теряла сознание, то вновь приходила в себя. Смерч носил меня в своём чреве несколько дней, а потом, когда я вновь пришла в сознание, увидела себя лежащей на дороге. Где и нашёл меня Мастер Трувор.

– Я не мог не отблагодарить его за проявленное милосердие, пригласив сюда, ведь он поставил интересы девочки выше собственных, изменив маршрут. Давайте поаплодируем ему, – раздались резкие звуки хлопков и теперь в центре внимания оказался толстяк. Он был уже заметно навеселе, и если и покраснел, то никак не от смущения, а Сандра очень боялась, как бы он с хмельных глаз чего не ляпнул лишнего.

Торжество продолжилось до позднего вечера, сославшись на усталость, девочка ушла в отведённую им с Ансарой комнату на втором этаже, но побыть ей в одиночестве не дали. Когда она по просьбе милорда снова спустилась вниз, вся компания была уже изрядно пьяна, но ник-то не посмел встать из-за стола или отказаться от чаши с вином или элем, боясь оскорбить хозяина. Не привыкший к такому количеству выпивки, Трувор спал, лёжа головой на столе, даже щёки миледи ярко алели от выпитого и единственный кто выглядел обычно, так это лорд Уинсли. Толи он совсем не пил, толи хмель не оказывал на него действия.

– Девочка, – начала Ансара, с трудом фокусируя на ней взгляд. – Наш радушный хозяин хочет, чтобы ты почитала ему что-то из того, что помнишь наизусть.

Не испытывая от этого удовольствия, Сандра стала читать без особого выражения стихи и оды, которые выучила у леди Пыайфер и с которыми потом просила милостыню на паперти. Но чем дольше она декламировала их, всё больше вдохновляясь, тем скучнее становилось лицо милорда. Увидев это, миледи, наконец, остановила девочку и, взяв с полки толстый фолиант, видимо книгу любимую Тарвером, стала нараспев читать о кровавых битвах и храбрых воинах, сражавшихся во славу Богов, себя и своего господина.

Настроение Уинсли изменилось. Сонливое равнодушие, словно ветром сдуло с лица. Глаза горели, он, словно был там, в гуще сражения, расшвыривая врагов и упиваясь их беспомощностью и страданиями. Кроме неё и гиганта больше было некому слушать миледи, остальные мирно спали, не решившись уйти, кто, уронив голову на скатерть, а кто, упав на пол. Поняв, что больше здесь ей делать нечего, Сандра поднялась наверх, раздумывая, где бы громила мог хранить сокровища. На первом этаже их спрятать было негде, разве что, замуровав в стену, но если миледи видела их и даже держала рубин в руке, значит, это было место свободное для доступа. Она обошла весь этаж, заходя в одну комнату за другой, но не увидела ничего, похожего на хранилище драгоценностей.

Гости стали расходиться под утро, а леди Кларк так и не пришла в эту ночь в их комнату. Но это мало волновало девочку. Набив под одеяло найденных в комнате тряпок, она, взяв в своих вещах меховой плащ, выскользнула наружу и, спрятавшись за деревом, стала ждать Трувора. Напевая одну из своих весёленьких песен, торговец, наконец, показался на ведущей сквозь парк дороге, заметно шатаясь из стороны в сторону. Несмотря на то, что небо уже посерело, Сандра готова была ждать его, сколько понадобится. К счастью сообщник шёл один и когда поравнялся с деревом, за которым она стояла, девочка вышла из-за укрытия, до смерти напугав толстяка.

– Чёрт, да будь я проклят! Это снова ты. Что у тебя за привычка появляться неожиданно. Я едва не обделался от страха, – проворчал он, приходя в себя.

– Как же будучи таким трусом, ты ездишь один по всей провинции?

– Кто сказал, что я трус? Я не трус, просто не нужно ко мне подкрадываться, ведь я мог ударить тебя от неожиданности и если не убить, то покалечить.

– Надеюсь, ты ничего не сказал лишнего про нас с матерью на гулянке? – строго спросила она, вглядываясь в его серое помятое лицо.

– Если бы я ещё что-то помнил, – грустно ответил торговец, дыхнув на неё перегаром. – У вас три дня. За это время я загружу фургон каменными плитами для Башен Молчания, а потом уеду, с вами или без вас. Я не могу сидеть здесь до осени.

– С каких это пор ты стал заботиться о мёртвых? – Спросила девочка, пытаясь обдумать услышанное. – У нас с тобой был договор…

– К чёрту все договоры. Скажи спасибо, что я привёз тебя сюда, а то бы ты до скончания дней застряла в борделе Уайта. Твоя мамаша так и не заплатила мне за спасение.

– Она заплатит, когда придёт время. Разве Уинсли плохо отблагодарил тебя?

– Так, то Уинсли. Войдя в моё положение, он забрал орган для Храма, рассчитавшись надгробными плитами по хорошей цене. Даже если я сдам их в Полонии за те же деньги, всё равно останусь в прибыли, а я продам их дороже. Покойникам-то уже всё равно. Просто теперь мне как-то неловко предавать такого хорошего человека, – добавил он, покосившись на дом милорда. Ещё одна компания пришедших в себя гуляк показалась на поляне у парка, девочка спряталась за деревьями, а Трувер, делая вид, что справлял нужду, тихо сказал ей напоследок: – Три дня.

Ансара уже видела в посёлке всё, что стоило посмотреть, и милорд провёл экскурсию по Бриджтауну для Сандры. Миледи тоже отправилась с ними и, выехав в запряжённой цугом четвёркой вороных лошадей чёрной карете гиганта, оказавшейся под стать его габаритам, они сделали круг по приграничному городку.

Нанятые строители знали своё дело. Посёлок был расчерчен прямоугольниками кварталов, разделённых широкими улицами, по которым запросто могли разъехаться две кареты, даже таких больших как у милорда. Все улицы сходились к центральной площади у рынка, рядом с которым стояли базилика Храма Солнца со статуей Триолана и Дом Собраний, где разместился городской суд. Тюрьма здесь отсутствовала, по причине того, что не куда было отсюда бежать. До ближайшего посёлка были сотни миль по безжизненной пустыне, а владельцы постоялых дворов на большой дороге побоялись бы помогать беглецам, не желая ссориться с Тарвером.

Тяжкие преступления, такие как убийства, карались смертью без особого разбирательства, по принципу око за око. Кражи или нанесение увечий наказывались штрафом или годом работы на рудниках. Закон был суров, население маленьким, оттого преступности как таковой в поселении не было и многие даже не запирали свои двери, выходя из дома.

Горы были богаты на залежи руды железа и меди, драгоценных металлов и поделочных камней. Королевство остро нуждалось в них, лорд Уинсли стал основным поставщиком королевского двора и оттого имел здесь всё что хотел. Король не вмешивался в дела Бриджтауна, давая его обитателям иллюзию свободы жить по собственным законам и, по сути, это было маленькое государство в пределах скалистой гряды. Тарвер штамповал собственную серебряную и медную монету, что имели хождение не только здесь, но и по всей провинции, с одной стороны которой был выдавлен стоящий на задних лапах королевский лев – герб Добробрана, а с другой похожая на Уинсли статуя. Несмотря на явное своеволие, гиганта охотно принимали в домах королевской знати. Когда ему было нужно, он умел находить язык с людьми, с которыми был не в самых дружеских отношениях.

На выплавке меди, бронзы и железа не было ничего интересного для непосвящённых и потому гигант, сам управляя каретой, повёз их в квартал кузнецов, проехав мимо гончарной мастерской с выставленными на продажу кувшинами, вазами, горшками. Люди, видя милорда, останавливались у дороги и приветствовали его. Было видно, что делали они это по собственному желанию.

В лавках ремесленников глаза девочки разбегались от обилия сверкающих на солнце серёг, браслетов, серебряных и золотых цепочек с кулонами из поделочного камня. Здесь можно было купить шлемы воинов, мечи и кинжалы. Хотя Бриджтаун отродясь ни с кем не воевал, созданные его мастерами оружие и доспехи пользовались спросом.

Сделав круг у местной Касагранды, не такой большой и торжественной как в Добробране, хоть и бывшей её уменьшенной копией, Тарвер хотел было уже возвращаться домой, когда взмыленный от бега мальчик, едва не попав под лошадей, остановил карету и стал что-то взволновано говорить ему. Не дослушав до конца, милорд, схватив рукой за ворот, посадил его на козлы рядом и, хлестнув лошадей, понёсся к горе.

Корзина с камнями, оборвавшись, куском породы раздробила колено совсем молодому ещё старателю, и он лежал на постеленной дерюге, страдая от невыносимой боли. Левая нога его была неестественно выгнута, на лбу выступили крупные капли пота, которые стирала печально смотревшая на него женщина, варившая старателям обед.

– Милорд, – начал несчастный, увидев огромную фигуру Тарвера. – Я не могу потерять ногу, для меня это равносильно смерти.

– Либо нога, либо жизнь, – веско заметил местный лекарь, пожилой мужчина, с седой бородкой готовясь острым ножом отсечь изуродованную конечность. – Ногу уже не спасти, к утру жар убьёт тебя.

– Я выбираю жизнь! – запальчиво крикнул мужчина. Старик вопросительно взглянул на милорда, тот не сразу, согласно кивнул и костоправ стал собирать разложенный инструмент, а потом и вовсе ушёл. Все замерли, кто-то смотрел на калеку понимающим взглядом, а кто-то явно осуждал его.

Решение было принято; не желая продлевать мучения несчастного, великан склонился над ним, и казалось, совсем лёгким движением пронзил его сердце вытащенным из ножен тонким и острым ритуальным ножом. Поражённая его жестокостью Сандра вскрикнула, несчастный умер не сразу, успев прошептать чуть слышно: – Спасибо милорд…

Выпрямившись, Тарвер сказал глядя не на покойника, а на заваливавшееся за вершины солнце, накрывавшее рудник тенью горы: – Добро пожаловать в семью.

– Миледи, Вы видели, что сделал этот дикарь?! – гневно воскликнула девочка, едва они вошли в отведённую им комнату, такую же огромную, как и всё в этом доме. – Он безжалостно убил его одним ударом.

– Вероятно, у него не было выхода, – пожала плечами женщина. – Калека не способен прокормить себя и семью, он станет для всех обузой, а так Тарвер наверняка позаботится о его близких.

– С каких это пор он для Вас Тарвер? Этот безжалостный душегуб! Вы что спите с ним, как со своим мужем! Но это ведь, это ведь, – едва не задохнувшись от негодования, девчонка не договорила, миледи сделала шаг вперёд и звонко ударила её ладонью по щеке. Голова Сандры дёрнулась, губы вдруг затряслись, и она заплакала, обливаясь слезами.

– Поплачь, поплачь, – как ни в чём не бывало, произнесла Ансара и, оставив её одну, вышла из комнаты.

***

Миледи пришла под утро. Они спали в одной кровати, такой огромной, что в ней могли разместиться и пять взрослых человек, даже таких как Мастер Трувер. И хотя девочка была зла на миледи, она неохотно признавала её правоту. Конечно же, леди Кларк имела, основания сердится на неё.

Услышав, как открывается дверь, Сандра проснулась и, ощущая неловкость, спросила севшую в кресло у окна Ансару: – Вы злитесь на меня?

– Злюсь? – удивлённо переспросила женщина, глядя как с востока над бескрайней степью поднимается солнце, заливая её тревожным светом. – Ну что ты, конечно же, нет. Остался ещё один день.

Только один день и они, наконец, уедут отсюда, из этого овеянного мрачными тайнами пустынного края, навсегда изменив свою жизнь. Раздевшись Ансара легла, и девочка ощутила исходящий от неё запах виноградного вина. Сандра не знала, спала ли миледи, но к ней сон не шёл. Ставя себя на место баронессы, она не представляла, смогла ли бы сама так искусно притворяться с человеком, которого завтра им придётся обокрасть. И хотя драгоценный камень для милорда не был последним куском хлеба, всё же она ощущала неловкость перед тем, кто радушно приютил их в своём доме.

Во чтобы-то ни стало, ей нужно было встретиться с Трувером, обговорить план побега. Сейчас от толстяка зависел успех дела, а значит, их жизни. Просто заявится к нему она не могла, чтобы не вызвать подозрений, поэтому девочке пришлось напроситься идти на рынок со служанкой.

Пока женщина придирчиво выбирала продукты, ходя по рядам, Сандра искала возможность отлучиться. Рынок был рядом с постоялым двором и, улучив момент, быстро пошла к нему, но фургона торговца не увидела. Расспрашивать о нём она не рискнула и, постояв немного пошла назад. Трувора не было, а это значит, что весь их план летел к чёртовой матери. Толстяк сбежал, уехал раньше времени, наплевав на договорённости и обещанное золото. Но даже обман торговца не заставит миледи изменить планы. Зайдя так далеко, она уже не повернёт назад. Теперь нужно будет найти лошадей, купить, а лучше украсть, – думала девочка, возвращаясь к рынку. Странно, она отчего-то чувствовала облегчение – кража драгоценности откладывалась на неопределённое время, а возможно не состоится вовсе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.