Седьмая земля

– Ну, да… Ну, да… – буркнул провожатый. – Так я тебе и поверил!

Я не стал спорить. Пусть что хочет, то и думает, главное, чтобы отвёл в замок барона. Мы миновали островок, вновь начались настилы, сменявшиеся крохотными клочками суши. Мы шагали и шагали. Мне уже всерьёз начало казаться, что этому болоту нет конца и края. Что я попал в мир, где всё пространство занято бесконечным болотом. В какой-то момент я заметил, что зелёный смог стал не таким густым. Видимость серьёзно увеличилась.

– Обрадуй меня, что мы, наконец, покидаем эти гиблые места, – сказал я.

– Да, Шардон, мы уже выходим, – подтвердил попутчик. – Ты же и сам это прекрасно знаешь. Не задавай тупых вопросов!

– Я не Шардон! – буркнул я.

Минут через тридцать мы и вправду вышли из болот. Топи закончились как-то слишком резко. Только мы переходили с настила на настил, как уже стояли на твёрдой земле, а перед нами рос бурьян. Вдали виднелся лес, где и скрывалась тропа, по которой нам предстояло пройти. Попутчик перекинул мешок с плеча на плечо и бодро направился в бурьян. Я потопал следом, уже всерьёз рассчитывая пробираться сквозь плотные и густые кусты. Однако этого делать не пришлось. Оказалось, что через бурьян проложена довольно широкая тропинка, на которой я даже увидел следы колёс.

Не успели мы пройти по ней и двухсот метров, как из зарослей выбралось приземистое животное на коротких лапках. Обворожительными жалостливыми глазами, точно Кот из «Шрека», оно уставилось на нас. Провожатый моментально замер. Стянул с плеча мешок, и тот с лёгким шорохом упал ему под ноги.

Я во все глаза смотрел на животину и не мог понять, чего испугался мой попутчик. С виду существо не представляло опасности. Даже когтей на мохнатых лапах не имело, разве что из пасти торчали маленькие зубки.

Существо надуло щёки, а в следующий миг плюнуло. Благо плевок предназначался моему спутнику, потому что я не ожидал такого и увернуться б не смог. А вот Блот проворно отклонился, затем поднял руки и зарычал будто зверь. Медленно он пошёл на местного верблюда. Животина попятилась. А затем плюнула ещё раз. Целилась она в моего провожатого, но уворачиваться пришлось и мне. Мельком я увидел место, куда угодил первый плевок. В колее осталось белое пятно, словно туда вылили отбеливателя. Блот продолжал шагать с поднятыми руками и рычать. Животина пятилась. Она ещё раз неудачно плюнула, а потом развернулась и неуклюже попыталась скрыться в зарослях. Не успела. Блот прыгнул и подмял её. Зверушка жалобно заскулила, когда сопровождающий поднял её за шкирку, точно котёнка.

– Шардон, открывай мешок! – гаркнул попутчик.

– Я не Шардон! – рыкнул я, поспешно делая то, что он сказал.

Блот опустил зверушку в мешок и тут же замотал горловину.

– Шардон, чего стал? – бросил спутник. – Бери мешок и пошли.

– Я не Шардон! И зачем ты её вообще ловил? – опустил я взгляд на мешок, где тихо сидела зверушка.

– Мясо, – бросил через плечо провожатый.

– Мясо? Ты собрался её съесть?

– За лесом уже замок барона, – буркнул Блот. – Завтра к обеду дойдём, если ты будешь делать то, что я скажу, а не выделываться и притворяться. Мясо не для нас. Для нас в дороге еда не предусмотрена. Что найдёшь, то и твоё. Хоть пыль ешь.

Не дожидаясь меня, он направился дальше. Я ещё пару мгновений постоял, посмотрел на мешок, затем подхватил ношу и пошагал за спутником. Зверушка сидела тихо, покорно приняла свою участь.

Некоторое время шли молча. Лес приближался настолько медленно, будто мы передвигались со скоростью черепах. Мешок, поначалу показавшийся лёгким, с каждым шагом всё тяжелел. Один раз что-то громко зашуршало в высокой траве.

– Преследуют, гады, – буркнул попутчик.

– Кто?

– Вирсы.

– Вирсы? Кто это? Неужели эта плюющаяся мохнатая зверушка, которую я уже полдня тащу на спине? – посыпались из меня вопросы. – У меня, кстати, такое чувство, что животина-то издохла. Вообще не шевелится.

– Шардон, не придуряйся, будто не знаешь, кто такие вирсы и на что они способны?! – хмыкнул Блот.

– Я не Шардон! И вообще здесь ничего не знаю! Слушай, кончай подозревать меня невесть в чём! – надоело мне. – Я не тот, кого ты видишь! Я не знаю, что произошло, и почему я оказался здесь в теле этого Шардона, но очень хочу вновь оказаться в своём!

Попутчик ничего не ответил. Минут десять мы шагали молча, затем он произнёс:

– Вирсы плюются паралитическим ядом. Одной его капли тебе хватит. Целый плевок обездвижит на полдня. Затем они пьют из тебя кровь. Один вирс не страшен. Страшно, что живут они большими семьями. И пока ты будешь валяться без движения, он сбегает за ними. Все вместе они выпьют тебя дочиста. При этом ты будешь в сознании и всё чувствовать, но даже пальцем пошевелить не сможешь. А притих он, так как понимает, что ему от нас не вырваться. Ждёт, когда спасут товарищи.

В траве снова зашуршало. Я покосился в ту сторону.

– Если до сумерек не доберёмся к лесу, утра уже не увидим, – буднично сообщил Блот.

Я ещё раз покосился на высокую траву. Перекинул мешок с плеча на плечо и непроизвольно зашагал быстрее.

Лёгкий ветерок доносил запах полыни. Солнце уверенно ползло в зенит, приятно грело.

– Ты хоть драться умеешь? – неожиданно спросил попутчик.

Несколько мгновений я не отвечал, раздумывал. Потом решил не фантазировать и сказать правду.

– В том мире, откуда я пришёл, драться не обязательное умение. Всё можно решить словами.

Блот хмыкнул.

– Не верю, – сказал он. – Если там живут люди, значит драться надо уметь.

Я не стал вступать в спор. Пусть что хочет, то и считает.

Хоть и жутко медленно, но лес приближался. Солнце неуклонно взбиралось в зенит. Я профессиональным взглядом осматривал окрестности, выискивая красивые виды, но подобный пейзаж можно встретить и в родном мире, достаточно выехать за город.

К обеду мы уже вошли в лес. Хотелось пить и есть. Жажду мы вскоре утолили. Напились холодной воды из ручья, протекавшего вдоль дороги. На вкус она оказалась великолепна. Такая чистая и вкусная в моём мире даже из фильтров не течёт. Я пил, пока не заломило в затылке. Желудок требовал заморить червячка. Вирс за всё время пути лишь пару раз дёрнулся. Сидел тихо и смирно.

Когда мы направились дальше, то я спросил:

– Слушай, а что это за тюрьма такая без охранников, которую так легко покинуть?

Блот обернулся и долгим взглядом посмотрел на меня. Затем сказал:

– Болота Пятой земли славятся своим целительным воздухом. Он вылечивает все болезни. Продляет жизнь. Пока ты живёшь на болотах, то своей смертью не умрёшь точно. Проблема в том, что кожа становится такой, – продемонстрировал зелёную кисть.

– Ну, этот же… загар… сходит когда-нибудь? – предположил я.

– Никогда он не сходит. Твоя кожа навсегда останется зелёной, – Блот поднял палку, покрутил её в руках, будто примерялся, что из неё можно сделать. Ничего не придумав, швырнул в подлесок. – Добывать этот живительный воздух на болота отправляют неисправимых преступников. Отправляют пожизненно. А жизнь на болотах может быть очень-очень-очень длинной. Пока не сожрёт какая-нибудь тварь, которых на болотах водится достаточно много.

– И что? – не мог я понять. – Никакой охраны нет? Ведь мы просто взяли и ушли! Почему другие не могут? Почему ты раньше не ушёл?

Блот искренне засмеялся. Затем глянул на меня. Впервые на его губах я увидел улыбку.

– Куда ты уйдёшь? Где спрячешься? С такой-то кожей? – ещё раз продемонстрировал он зелёную кисть. – Вообще-то большое счастье попасть на болота. В основном таких преступников, как ты и я, отправляют на рудники. Там никто ещё не протянул больше года. Поэтому с болот побеги совершают крайне редко. Если тебя поймают и каким-то чудом не порубят на мелкие кусочки, то уже точно отправят на рудники.

– Как поймают? Можно же уйти в неведомые края и жить там!

– Теоретически можно. Но без помощи ты из Пятой земли вряд ли выберешься? – Блот посмотрел на меня, как на тупицу.

Мы как раз подходили к крутому повороту, когда услышали громкий свист. Уже через мгновение от деревьев отделились две тени. Уверенно вышли перед нами на дорогу. Низкорослый и коренастый крепыш и его полная противоположность – долговязый тип. Оба в руках держали кистени. Внушительные металлические шары с маленькими шипами нехорошо поблёскивали на солнце. Позади раздался шорох. Обратный путь нам преградили ещё двое типов с заточенными палками.

Мы, естественно, остановились. Переглянулись. Я затравленно оглянулся. Поймали нас удачно. Вправо и влево не шмыгнуть – увязнешь в густых кустах. Разбойники молчали, как-то странно поглядывая на нас. А я начал недоумевать, что у меня можно забрать. Одежду? Да у них в сто раз лучше. Мешок? Да пусть берут. Жизни? Так на кой им жизни каторжан?!

Молчание и игра в гляделки как-то затянулись. Я уже открыл рот, поинтересоваться, что достопочтенным господам от нас понадобилось, когда долговязый крутнул кистень и сказал:

– Раздевайтесь.

Я хмыкнул и поставил мешок в пыль. Вот уж чего не ожидал, того не ожидал. Неужели и правда раздевать собрались.

– Мокрого знаешь? – спросил у него Блот.

– Ну, предположим.

– Так вот я под ним дела делаю.

Долговязый ещё раз крутнул кистень, видимо размышляя над сказанным. Даже в небо задумчиво посмотрел. А потом сказал:

– Точнее будет сказать, «под ним дела делал».

– Нет, – загадочно улыбнулся Блот. – Я на болотах оказался не просто так. Мокрому нужен там свой человек. Ты подумай, правда ли хочешь убить его человека?

– Ты мне угрожаешь, зеленокожий? Я приказал вам раздеться. И моё терпение подходит к концу!

Коренастый малый угрожающе ухмыльнулся.

– Ну, – шепнул мне Блот. – Ты же говоришь, что у вас всё решают словами. Значит ты в этом мастер. Решай.

– Давай им просто отдадим одежду, – тут же предложил я. – Как-нибудь и так…

– Им не одежда твоя нужна, дурень. А руки и ноги. Их можно хорошо продать ведьмам. Просто отпиливать их надо в определённом месте. И делать это лучше без одежды…

Вот тут-то я по-настоящему и испугался. Испугался до такой степени, что даже кончики пальцев закололо. Блот говорил ещё что-то, но я его уже не слушал. В голове начали появляться какие-то странные слова и выражения, смысла которых я не понимал, ведь они были на ином, странном и непонятном языке. Они словно всплывали из глубины чужой памяти. Я даже не понял как, но одну фразу непроизвольно произнёс. Руки сами собой поднялись, точно у тела, в котором я теперь жил, сработал условный рефлекс. На кончиках пальцев появились маленькие, едва уловимые глазом, огоньки. В следующую секунду подул такой холодный ветер, будто мы вмиг очутились на Северном полюсе. В нём появился настолько сильный смрад мертвечины, что даже глаза заслезились. А последней каплей стал заунывный человеческий вой, принесённый ветром.

Я впервые видел, чтобы люди исчезали моментально. Только что на дороге стояли четверо разбойников и уже их нет. Чудеса просто, честное слово. На лице Блота отчётливо различалось желание прыгнуть в кусты и умчаться вслед за собратьями по ремеслу.

– Ты некромант?! – я так и не понял, чего в его голосе прозвучало больше, ужаса или восхищения.

Отпираться не стал, но и соглашаться не решился.

– Там, откуда я родом, все умеют нечто подобное, но я так… – помахал рукой. – Не учился в своё время. Оно иногда случайно получается.

Зачем я это ляпнул? Понятия не имею, но слов обратно не вернёшь.

– Ну? Пойдём? – я посмотрел в ошарашенное лицо зеленокожего спутника. – Чего стоим-то? Вдруг эти… люди нехорошие вернутся?

Блот медленно покачал головой.

– Не вернутся, – прошептал он.

Не отрывая от меня глаз, он сделал шаг. Затем ещё один. Потом ещё. Мы, наконец, пошли. Только теперь я каждую минуту ловил на себе взгляд спутника. Бесило, что не мог понять, какое чувство его заставляет зыркать на меня.

Однажды мы услышали, как в чаще хрустнула ветка. Солнце спряталось за кронами. Висела приятная прохлада. Воздух без выхлопных газов пьянил чистотой.

– Слушай, что я сделал такого невероятного?! Почему ты на меня постоянно так посматриваешь? – спросил я спустя час.

Блот ещё раз поглядел на меня. Усмехнулся.

– У нас тут тоже раньше жили некроманты. В Седьмой земле. Но потом Седьмую землю, наконец, уничтожили. С тех пор мы живём в мире и благополучии. Советую тебе больше никому не показывать того, что умеешь. Во всех шести землях за некромантию приговор един – смертная казнь, – посмотрел он мне в глаза. – Считается, что некроманты несут зло и смерть.

Я уставился себе под ноги, размышляя, куда попал. Точнее, во что вляпался. Мало того, что попал в чужой в мир, так ещё и в тело вечного каторжанина, который оказался ох как не прост.

Глава 3

Мы по-прежнему шагали через лес. Солнце перевалило зенит и теперь уверенно спускалось к горизонту. Хотелось есть, но ничего съестного не попадалось. Один раз крупное копытное животное пробежало вдали через дорогу. Но чем его убить? Догнать и шею что ли свернуть? Перспектива оставаться голодным до завтра как-то не радовала. Я обычный городской житель и привык есть минимум два раза в сутки. Да, бывает суматошный день, когда не успеваешь пообедать; бывает, когда за утренние пять минут сна готов пожертвовать завтраком; бывает, что работа забирает все силы, и вместо ужина ложишься спать, но в этом случае можно ночью что-нибудь цапнуть из холодильника. В общем и целом, современный человек забыл, что такое голод. Отчётливо я это понял, шагая через лес чужого мира в компании уголовника.

– Слушай, давай пожарим этого… – замялся я, забыв, как зовут зверушку в мешке. – Вирса! Давай пожарим и съедим. Живот скручивает от голода!

– Нельзя, – буркнул попутчик.

– Есть его нельзя? – уточнил я.

– Нет. Он не для нас.

– А для кого? – не мог я врубиться. – Для барона что ли? У него всё так плохо с едой?

– Шардон, – посмотрел на меня попутчик. – Это мясо – для тролля.

– Для тролля? – я словно попробовал это слово на вкус. – Ну ладно. И запомни уже, в конце концов, я не Шардон! Я Миша!

– Да, это уж точно, – хмыкнул Блот. – Он такие тупые вопросы вряд ли б догадался задавать. Тролли берут плату за пропуск людей. У тролля на нашем пути плата семнадцать бухтей. Но все тролли любят вирсов. У них очень нежное мясо. Всем на болотах известно, что в округе живёт крупная семья вирсов. Именно поэтому староста и не дал нам еды. Ты думаешь, я для себя еду просил? Для себя бесполезно. Для тролля. Я попытаюсь договориться с троллем на одного вирса. Если он не согласится, то останется либо вернуться на болота, либо ловить столько вирсов, сколько скажет тролль.

Я почесал затылок. Понятия не имею, как выглядят местные тролли. Через что они пропускают. Почему взимают плату едой и вирсами. Единственное, что понял, «Бухтя» – это какая-то местная мера веса.

Какое-то время шли молча. Один раз отдохнули под разлапистым деревом – просто посидели минут десять-пятнадцать. Мешок у меня Блот забрал. Вирс в нём по-прежнему сидел тихо. Прямо идеальное животное для перевозки. Появись такие в нашем мире, моментально стали бы модными. Гламурные дамы бы их носили на руках, предварительно лишив способности плеваться паралитическим ядом.

Спустя ещё час мы встретили небольшую речку, из которой вначале напились, затем перешли вброд. Солнце опускалось к горизонту крайне медленно. Из-за монотонности время тянулось.

Ближе к вечеру мы услышали перестук копыт. Затем увидели облако пыли, в котором различили двух всадников.

– А вот и патруль, – сообщил попутчик.

Облако пыли быстро приближалось. Вскоре я смог рассмотреть животных, на которых передвигались стражи. С первого взгляда – лошади. С сокращением расстояния отчётливей проступали подробности. Например, отсутствие хвоста, клыки на верхней челюсти, слишком длинные, даже для лошади, ноги и непонятный бугор на грудине.

Всадники начали замедляться и остановились рядом, обдав нас волной пыли и запахом пота от лошадей (если их, конечно, можно так назвать).

– Что, орки, порубить вас? – предложил усатый страж.

Его молодой коллега весело хихикнул и потянулся за мечом.

– У нас есть подорожная! – поспешно сообщил Блот.

Он отдал нашу подорожную усатому стражу. Его молодой коллега с видимым сожалением убрал руку от меча. Объехал нас со спины. Я позвоночником чувствовал его колючий взгляд.

Усатый долго изучал наши бумаги. Даже понюхал – всячески проверяя на подлинность.

– Можете продолжить путь, орки, – вернул он нам бумаги.

Когда мы вновь двинулись в путь, то я первым делом спросил:

– Почему он назвал нас «орками»?

– А кем? – спутник спрятал бумаги в нагрудный карман.

– Ну, там… заключёнными, – предположил я. – Зеками. Каторжанами. Арестантами. Или…

– Мы – орки, – перебил Блот. – Ты точно откуда-то не отсюда, – сказал он. – Ты, может быть, ещё спросишь, откуда растут деревья?

– Из земли, это я знаю.

– Хоть что-то знаешь, – буркнул попутчик.

Я всё ждал пояснения, но его так и не последовало.

– Так и всё-таки? – не унимался я. – Почему мы орки?

– Ты цвет кожи свой видел?

– Зелёный.

– Вот поэтому и орки. Давным-давно вблизи Проклятых болот, которые тогда и проклятыми не были, жило племя, которое называло себя орками. Говорят, воинственный был народец. И зеленокожий. Как мы. Потому что много дышали воздухом с болот, как ты, надеюсь, понимаешь. Их потом в очередной войне всех вырезали. Подчистую. Вместе с женщинами и детьми. Давно это было. Очень давно. Тогда, говорят, войн было много. До уничтожения некромантов всегда войн было много. Потом выяснилось, что воздух с болот продлевает жизнь, и туда стали ссылать приговорённых к казне, чтобы работали. Вот этих ссыльных, то есть нас, и стали называть орками.

Когда начало смеркаться, мы чуть углубились в лес, где отыскали довольно симпатичную полянку. Затем насобирали хвороста, и Блот ловко развёл огонь трением. Несмотря на усталость после внушительного дневного перехода, у меня долго не получалось уснуть на пустой желудок. Я лежал и смотрел на мириады звёзд, усыпавших чужое небо. Гадал, где среди них моё Солнце. В какой-то момент осознал, что ночь достаточно светлая. Поискал глазами луну, которая освещала подопечную. И не нашёл.

Блот тоже не спал. Ворочался с боку на бок. Поэтому я спросил у него.

– А где луна?

– Чего? – буркнул он. – Какая ещё луна?!

Судя по всему, спутника у этой планеты не имелось. Объяснять Блоту я этого, естественно, не стал.

– Не обращай внимания, спи, – сказал я.

Небо было таким ярким и непривычным, таким красивым, каким я его никогда не видел. Я им любовался-любовался и всё никак не мог остановиться. Решил, что если смогу попасть обратно, обязательно в какой-нибудь из игр создам аналогичное.

Вдали чирикнула ночная птица. Лёгкий ветерок едва слышно шуршал кронами. Уютно потрескивал костёр. В какой-то момент глаза начали слипаться. Я уже приготовился, наконец-то, уснуть, хоть ненадолго забыться, когда где-то поблизости раздался зловещий шорох. Кто-то большой пробирался через подлесок.

Блот моментально оказался на ногах. Подхватил головню из костра, выставил её перед собой. Вскоре мы увидели виновника нашего пробуждения. На поляну вышел мертвец. Пергаментная кожа обтягивала вытянутое лицо. Губы отсутствовали, множества зубов не хватало, а те, что остались, почернели. Одетый в какие-то обноски, он остановился на границе тьмы и света, вперился в нас водянистым взглядом. Несколько мгновений постоял, словно оценивал опасность. После зарычал, точно зверь, и довольно лениво двинулся ко мне, как к самой ближайшей цели.

На меня будто паралич напал. Я пересмотрел все самые известные голливудские ужастики о зомби, потому не питал иллюзий, кто передо мной. Мертвец оказался точно таким, каким его бы сделали в любом хорошем фильме. Только одна заковырка – я не на съёмочной площадке. Передо мной реальный зомби. От осознания этого факта пробрало страхом до кончиков волос.

В голове появились три слова на незнакомом языке, которые я незамедлительно произнёс.

Мертвец не успел сделать и двух шагов – остановился. Прекратил рычать и как-то весь поник. Показалось, что даже ростом чуть уменьшился. Он просто стоял и смотрел на меня. Равнодушно и тихо.

– Надо бежать! – шепнул Блот. – Они медлительны. Не догонят.

– Стой! – приказал я, ощущая грозное воодушевление, поднимавшееся изнутри и, постепенно, вытеснявшее страх.

Из-за деревьев выбрался ещё один мертвец – женщина. Её правое бедро было кем-то погрызено, от белого платья остались лишь жалкие лохмотья, мало что прикрывавшие. Увидев нас, она зарычала, но так же, как и её товарищ, сделала пару шагов, а после остановилась.

Из леса вышло ещё четверо мертвяков. Все повторили один и тот же ритуал. Зарычали при виде нас, сделали пару шагов и остановились. Их безжизненные глаза вперились в меня.

Я мельком глянул на попутчика. Он боязливо оглядывался, словно решал, в какую сторону бежать. А я вдруг ясно и отчётливо осознал, чего мертвяки ждут – моей команды. А ещё понял, что страх – мой верный друг в этом мире. Не знаю, кому принадлежало это тело, за что его сослали в Проклятые болота, но при страхе активизируется защитная реакция этого тела. Оно само подкидывает в моё сознание нужные заклинания.

– Чего встали? Пошли! – махнул я рукой.

Мертвяки дружно развернулись и организованной толпой, без единого звука, скрылись в чаще.

– Впервые такое вижу! – сказал Блот. – С одним бы я справился. А вот с такой толпой…

Я не стал его ни о чём расспрашивать. Резко накатила дикая усталость, захотелось лечь и забыться сном. К тому же я отчего-то уверился, что проснусь вновь в своей постели, рядом с беременной женой. И подумаю: «Какой чудный сон!».

Наивный.

Проснулся я от толчка попутчика.

– Вставай, – буркнул уголовник. – Скоро рассвет.

Небо действительно чуть посветлело. Костёр догорел. Спать хотелось просто неимоверно. Душил голод. Хотелось пить. Общее самочувствие после ночи на голой земле оставляло желать лучшего. При этом Блот выглядел откровенно лучше и бодрее, из чего я сделал вывод, что как-то неправильно спал.

Мы вышли на дорогу и снова двинулись в путь. Спутник шёл бодро, я же спотыкался чуть ли не на каждом шагу. В итоге мешок он у меня забрал и шагать стало чуть проще.

– Я никогда не видел и не слышал, чтобы нежить уходила, – впервые Блот сам начал разговор. – Поговаривают, что некроманты Седьмой земли могли командовать нежитью… – многозначительно умолк он.

– И чё? – задал я вопрос, только чтобы не молчать.

– Шардон, ты не из Седьмой земли?

– Я не Шардон! И я понятия не имею, что такое Седьмая земля! Если честно, и не хочу. Я домой хочу попасть, а не шляться тут в зеленокожем теле!

На том разговор и закончился. Вскоре лес начал редеть. Когда солнце только-только уверенно поднялось над горизонтом, деревья закончились. Мы оказались перед большим оврагом, по дну которого протекала речка. Даже серьёзный деревянный мост имелся, но его центральный пролёт отсутствовал. Точнее, стоял неподалёку, прислоненный к стенке оврага. В принципе, в преодолении этого препятствия не возникало никакой сложности. Склоны достаточно пологие, чтобы относительно легко спуститься и взобраться. Речка на вид неглубока, можно перейти вброд.

– Чего стоим? – махнул я спутнику. – Пойдём.

– Стой, – сказал Блот.

Он сбросил с плеча мешок, начал его разматывать. В этот момент послышался грозный рёв. Из норы, спрятанной под мостом, выбралось громадное и носатое чудище с дубиной в руках. Ростом оно превосходило человека раза в четыре, бугры мышц говорили об огромной силе. Цвет кожи казался каменным. Как я позже выяснил, его кожный покров действительно прочностью не уступал камню, поэтому с троллями никто старался не связываться.

– Где-е? – пробасило существо.

Оно стояло на склоне, поэтому казалось не таким большим.

Блот указал на развязанный мешок под ногами и благоразумно отошёл на десяток шагов. Я последовал за ним. Тролль медленно и неторопливо поднялся. Подошёл к мешку, двумя пальцами раскрыл горловину и заглянул внутрь. Затем сунул туда те же два пальца и достал вирса. Ни секунды не раздумывая, бросил в рот. Мощные челюсти задвигались, пережёвывая животину. Захрустели кости. Не прошло и двадцати секунд, как тролль сглотнул. Хмыкнув, он развернулся и вместе с мешком забрался под мост. Уже через минуту он вновь появился, но уже без дубины. Подхватил пролёт и приставил его на место. Держал он его легко и непринуждённо, точно греческие атланты небо.

– Пошли, – поторопил Блот. – Он не вечно его держать будет.

Быстрым шагом мы миновали мост. Как только оказались на противоположной стороне оврага, пролёт исчез. Тролль уже бросил его на прежнее место, а сам забрался в нору под мостом.