ТРАНЗИТЫ

Сейчас забравшись в тупик, он вспомнил о спасительном интернете и открыл поисковик для очередного вопроса о смысле жизни. Вот тут-то в его голове и сверкнула мысль: «А почему бы не запихнуть все, что известно о Монахе, в белое поле вечных вопросов?». Идея выдержала критику и была реализована. Ростислав забил в поисковик: «Южный город весточка».

В первой же строчке открылось что-то очень похожее на истину. Ростислав прочел: «Весточка – самый отдаленный населенный пункт, входящий в состав городского округа „Город Южно-Сахалинск“. Считается, что название ему придумала супруга первого секретаря Сахалинского обкома КПСС Павла Артемьевича…»

Так! ЮЖНО-Сахалинск! Это совсем не там, где было потрачено столько времени на поиск. Сомнения все улетучились. Верный путь стал ясным и чистым. Ростислав закинул пустой стаканчик от кофе в урну и почти бегом направился к кассам за билетом в родную Москву.

Перелет из Москвы до Южного (как называли свой город сахалинцы) был самым длинным перелетом в жизни Ростислава. Оказавшись на земле, он наконец осознал, что до цели осталось совсем немного. Аэропорт Южно-Сахалинска встретил ярким солнцем, вдали виднелись сопки, а в воздухе как будто повис тонкий запах Востока. Ростислав не мог точно выразить, что именно восточного было в этом островном крае, но небо тут было низким и как-то по-особенному приближенным к горизонту, отчего казалось похожим на край прозрачного купола, которым была накрыта плоская земля.

Такси довезло до гостиницы в центре города. Городок был уютный и зеленый, каких-то ярких и высоких зданий по дороге не встретилось. Вылет из Москвы был поздней ночью, потому несмотря на то, что вечер на Сахалине не наступил еще, Ростислав решил отдохнуть после перелета и с новыми силами утром отправиться в Весточку. Сахалинцы в гостинице приняли радушно. Сил хватило только на то, чтобы ополоснуться и улечься на кровать. Мягкие подушки податливо приняли удобную голове форму, и Ростислав быстро погрузился в сон.

Долгожданное утро пришло в один миг. Ростислав проснулся с чувством легкого голода и неимоверной физической готовностью к броску до заветной цели.

Завтрак в кафе на первом этаже гостиницы был вполне себе приличный. Шведский стол, не зависимо от европейского названия, парадоксально предлагал блюда корейской кухни. Ростислав обошелся самыми простыми и понятными для путешественника из европейской части России – морской капустой и красной рыбой.

Близость цели вызывала переполнение эмоциями. Чтобы успокоиться он решил немного прогуляться по Южному. Да и странно было бы улететь в такую даль и не посмотреть, что есть особенного в этом городе, не прочувствовать колорит восточного края родины.

Администратор – милая корейская девушка Алина – посоветовала пройтись до здания краеведческого музея. Ростислав очень быстро нашел это живописное место. Перед его взором предстало красивое невысокое здание, выполненное в японском стиле, с крышей-пагодой. Возле входа в музей сидели два каменных пса, оберегая, как казалось, какую-то тайну, скрытую внутри. Перед музеем был небольшой фонтан, окруженный ухоженными кустарниками и деревьями. Ростиславу подумалось, что это здание можно считать сердцем Южно-Сахалинска, все остальные городские здания только слабо оттеняли естественную восточную суть этого места. В музей Ростислав решил не ходить, но для своих знакомых сделал пару снимков на фоне местной экзотики. Его социальная потребность отчитаться перед миром за путешествие в новый город на этом была полноценно удовлетворена и закрыта, а эмоциональный фон уравновешен.

Вернувшись в гостиницу, он переоделся в удобную походную одежду и заказал такси до Весточки. Дальше плана действий не было.

В качестве такси приехала стальная «праворукая» тойота. В этом городе кроме «японцев» похоже машин не было. Водитель доброжелательно поприветствовал:

– Добрый день! Вы до Весточки вызывали?

Тронулись. Ростислав решил хоть что-то попытаться узнать о Весточке у водителя такси:

– Скажите, а часто в Весточку туристов возите?

– Да. Это часто. Как раз туристов, свои и так дорогу знают. Тут каждый, считай, со своей машиной. Хочешь на Аниву, как теплее станет, хочешь на озера, а кто приключений хочет – тот до Весточки.

– Ого. А что там за приключения?

Водитель как-то смущенно посмотрел на Ростислава:

– Так Вы не на Лягушку?

– А что это – Лягушка? – Ростислав понял свою оплошность. Надо было заранее посмотреть все об этом месте в том же поисковике. Он как будто с затуманенным сознанием покупал себе билет до Южного, бронировал гостиницу… Главное выпало из фокуса внимания – он совсем не ознакомился с местом, куда так поспешно вылетел. С другой стороны, он даже не предполагал, что поселок Весточка может быть какой-то редкой зоной для туристов. Но сейчас уже проще все узнать у собеседника…

– Лягушка – это камень такой, вернее там несколько камней, если дойдете, увидите. Стоят эти камни высоко на сопке. И издалека очень на лягушку большую похоже. Ну все любители приключений туда ходят, поднимаются на вершину, сидят на камне. Говорят, смысл жизни найти так можно. Себя найти, понять зачем родился… Я не ходил, мне и так все понятно.

– Слушайте, а может Вы и Монаха знаете, говорят живет в Весточке у вас?

– Монахов я не знаю. Монастыря у нас два есть, один в Корсакове, другой в Березняках. В Весточке нет монастыря. Да и край наш очень уж специфический, это не центральная часть России. Тут молодежь вон вообще за НЛО гоняется, да по Местам Силы походы устраивает. Про монахов надо было в храме спросить. Видели наш новый храм на площади Победы? Хорошо, от души сделали.

Ростислав решил вернуть водителя к теме Лягушки.

– А про Лягушку, что еще можете рассказать? Ну кроме смысла жизни.

– Так что? Ну вот, недавно возил ребят, приезжали с Хабаровска, студенты-психологи. Рассказали, что место это почитай самое сильное в России, что шаманка там умерла, чтобы людям свою силу подарить.

– Шаманка? У вас шаманы тут живут?

– Да, нет… Они про древнюю шаманку рассказывали. Тут раньше жило племя, которое называлось айнами. Толи вымерли все, толи ушли куда. Нет сейчас у нас этого народа. А вот память от шаманки на камне есть. Так говорили ребята.

– А далеко от Лягушки до поселка? Может меня сначала до Лягушки забросите, а потом в поселок?

– Так от поселка дорога-то. Ее почитай уже несколько десятков лет вытаптывают. Самый понятный путь как раз от поселка. Высажу тебя поближе к тропе, да пойдешь себе. Заблудиться сложно.

Возможно и по-настоящему, возможно под впечатлением услышанного, вдруг перед глазами Ростислава на вершине одной из сопок среди густой зелени окружающих склонов смутно прорисовался серый силуэт камня в виде лягушки. Ростислав внимательно всматривался в древнее тело лягушки, приготовившейся прыгнуть с горы, до тех пор, пока гибкая сахалинская трасса не удалила этот пейзаж с обзора.

«Значит сначала иду к Лягушке! Потом Монах»

Доставив Ростислава до Весточки, таксист указал ему путь вдоль огородов:

– Там будет шлагбаум, тебе дальше по дороге. Смотри указатели, тут много теперь навешано. Через мост надо будет перейти, точно могу сказать. Ну в общем, заблудиться сложно будет. После реки тебе направо. Только учти минимум часа три туда и обратно, если там посидеть, да не бежать бегом. Воды взял с собой? День жаркий обещали.

– Да, спасибо! Вода с собой.

– Хотя там и речная вода чистая!

Рассчитавшись с водителем, Ростислав направился в указанную сторону к шлагбауму. Поселок Весточка был очень маленький, жителей на улице не было видно, но Ростислав почему-то чувствовал их присутствие. Они как будто тихо наблюдали, и не выходили из домов, ожидая, чтобы незнакомец поскорее ушел.

Найдя старый шлагбаум, перегораживающий грунтовую дорогу, и перейдя его границы, Ростислав ощутил какое-то облегчение. Весточка с ее жителями осталась по ту сторону шлагбаума, в каком-то другом уже мире. Оглянувшись на поселок, он еще раз себе сказал: «Сначала иду к Лягушке! Потом Монах». Вытащил бутылку с водой, отпил несколько глотков и решительно двинулся по дороге.

Утро стало переходить в день – яркий, жаркий летний день. Конец августа на Сахалине самый пик лета. Ростислав бодро шел в сторону горы с останцем Лягушка, понимая, что все в его жизни в данный момент имеет смысл. И эта долгожданная, но неожиданная поездка, и столь необычная природа и камень этот, зовущий его на вершину… Хорошо! Просто хорошо! Впервые после долгих лет. И даже не важно, найдется ли Монах. Он – Ростислав – всем своим существом ощущает себя «здесь и сейчас» и счастлив своим движением! Ботинки радостно пружинили о твердую почву дороги.

Дорога петляла меж камней, по лесу, по полянкам, заросшим бамбуком, пересекая мелкие ручейки. Цветы, кустарники, сама почва этого места благоухали в то утро. Воздух был прозрачным и звенящим. Дорога наполняла силой.

Вот и река, чистая небольшая речка, значит близко уже сама Лягушка.

Перебравшись через речку, свернув по тропе направо, наконец Ростислав оказался у подножья заветной сопки. Он решил передохнуть и присел на лежащий рядом камень. В этот момент Ростиславу показалось, что поток теплой и наполняющей все тело энергии полился от земли в небо, как будто камень включил какой-то тумблер. Теперь все под силу, теперь подъем на гору будет легкой прогулкой.

Склон был крутой, но путь короткий. Взбираться можно было, как будто по ступеням, которые в своем разнообразии представляли корни растущих на склоне деревьев, местами нужно было держатся за ветки. Все больше душа ощущала, что находится в таинственном лесу мира, существующего под иным углом наклона к привычному нашему миру. Подъем произошел быстро, а может быть Ростислав просто перестал ориентироваться во времени.

Вот она вершина. Три камня разных размеров. Если смотреть в упор, то очертания лягушки угадывались немного слабее, но это была Лягушка. Вид на вершине поражал. Сразу из петляющего леса на склоне и в такой крылатый простор!

Ростислав встал на самый большой камень и посмотрел вокруг. Зеленый бархат склонов, синее небо с ватными белыми барашками облаков, яркое солнце – и он один, переживающий это состояние бытия. Можно было даже не поворачиваться по сторонам, в голове присутствовало ощущение панорамы. Ростислав физически чувствовал все это пространство вокруг себя, большое, свободное, яркое, принявшее его в свой объем. Насладившись всеми этими переживаниями, он нашел небольшое углубление в камне и присел туда. Оперся спиной о горячее тело камня и мягко закрыл глаза: «Подскажи мне каменная Лягушка, как найти Монаха?»

Проснулся Ростислав от интенсивной тряски. Перед его расплывающимся взором стоял странный мужчина, пожилого возраста, с густой лохматой шевелюрой, редкой бородой и раскосыми черными глазами. Одежда его скорее напоминала ветхий мешок. Мужчина тряс Ростислава за плечо и что-то активно говорил. Ростислав не мог понять, почему он ничего не слышит, лицо мужчины как на слайде или отельном кадре фильма, быстрыми темпами растворялось и снова наслаивалось на свое место. Наслоение становилось все четче и, наконец, остановилось. Мужчина реально стоял рядом и говорил. Звуки стали более разборчивы:

– Парень, очнись! Парень! Не место для сна! Это не место для сна!

Ростислав присел, мужчина отошел в сторону. Голова кружилась, мысли текли вязко. Оглянувшись по сторонам, он заметил, что все вокруг поменялось. Солнце садилось. Мужчина достал из пакета термос, поднес Ростиславу к губам теплый чай:

– Эко тебя разложило-то. Сюда нельзя так ходить, лучше с проводником сначала. Давно тут?

Ростислав попытался вспомнить:

– Уутром я приишел.

Мужчина заулыбался, улыбка была очень комична из-за отсутствия части зубов:

– Ну вот, заговорил уже. Меня звать Валерой. А ты кто?

– Роостиислав, я из Моосквы сюуда… – голова пока ворочала мысли медленно.

Странно, что, когда Ростислав говорил про Москву, было ощущение или картина в голове, что Москва – это какая-то точка на плоской карте России. Его самолет нелепо чертил пунктирную линию по этой карте до самого правого края, а мир реальный был за этой картой. Так нелепа была мысль, что он недавно перемещался на большое расстояние, в мире в котором нет расстояний. Весь настоящий мир он там – за этой бумажной плоской картой, он весь в одной точке, безграничной точке.

Ростислав встряхнул головой, наваждения отпускали:

– Валерий, мне что-то нездоровиться. Вы можете помочь мне добраться до Южного, в гостиницу?

Мужчина посмотрел на Ростислава:

– Нет парень, я не могу тебя так отправить восвояси. Давай сейчас спустимся тихонько, пока солнце не село. Переночуешь у меня в Весточке, а утром можешь и в Южный на первом автобусе.

Путь до Весточки был очень длинным, ноги слушались слабо. Если бы не плавная поддержка Валеры, то Ростислав уже несколько раз мог бы оступиться и укатиться куда-то под склон. Стемнело быстро.

Наконец, впереди в почти темном пространстве наступающей сахалинской ночи показался знакомый шлагбаум.

Дом Валеры был на другой стороне поселка. Зашли вместе в дом. Валерий медленно посадил Ростислава в кресло и укрыл каким-то потерявшим цвет одеялом.

– Посиди малехо, но не спи. Сейчас отвар тебе сделаю. А то мой чай в термосе не такой уж был лечебный.

Валера вышел. Комната была не очень большой. Но она содержала столько разнообразных вещей, что было непонятно, как долго и зачем можно было собирать такую нелепую коллекцию. Шкаф с открытыми полками, который стоял у стены, напротив Ростислава, был наполнен кусками каких-то пород: большими пыльными булыжниками, друзами мелких кристаллов и аккуратно и гладко шлифованными плитками. Там же лежали залистанные до ветхости желтые книги, какие-то потерявшие вид журналы. Слева на боку лежал среднего размера глобус. В странной гармонии друг на друге стояли коробки и коробочки, тоже выцветшие от времени. Ко всему этому добавлялся различный металлический скарб: гайки, пружины, стержни нескольких диаметров, мотки проволоки… Наверху на шкафу стояла скрученная металлическая четырехгранная пирамида.

Женская рука, если прилагалась когда-то к этому дому, то это время было уже не вспомнить. Все вещи не то, чтобы были покрыты пылью, казалось, что пыль – это специальная патина, дополняющая особый стиль интерьера.

Валера вернулся с чашкой горячего напитка. Ростислав посмотрел на чашку, она не была похожа на предметы из коллекции шкафа. Старенькая, хорошо потертая, но чистая. Выпив отвар, который больше походил на смесь меда и хлопьев, похожих на овсянку, но от души заправленную душистыми травами, Ростислав, наконец, начал ощущать возвращение сил.

Валера присел на кресло рядом и довольно рассматривал Ростислава. Потом, почувствовав, что гость готов пообщаться начал:

– Ну, полегчало? Рассказывай, как так случилось, что ты на нашу Лягушку спать пошел?

– Я, знаете, прилетел на Сахалин только утром, цель у меня была – найти одного важного человека. А Лягушка, она как будто притянула, что ли. Даже не понимаю, почему пошел и почему уснул…

– А что за человека ищешь?

– Да в общем, даже не знаю, как все рассказать. Ищу Монаха. Мой друг его однажды встретил, рассказал мне всякого. Я тоже решил найти этого человека.

Валерий очень хитро прищурился:

– Так, а что? Адрес-то у Монаха какой? Али друг не сказал?

– Друг сказал очень непонятно, мол, Монах до конца лета поехал в Южный город за весточкой. Вот я долго эту загадку гадал, но позавчера нашел и Южный и Весточку. Теперь только Монаха мне осталось как-то найти. А вы в Весточке давно живете? Может знаете кого-то с таким именем или прозвищем?

Валера ударил рукой себя по колену и засмеялся, как-то глухо и хрипло, но при этом задорно:

– Так не имя это, конечно! Сейчас, погоди.

Валера быстро выскочил из дома и за дверью послышалась какая-то активная возня. Потом дверь резко распахнулась, и на пороге стоял обаятельно беззубо улыбающийся Валера, держащий за грубый ошейник огромного черного лохматого пса.

Эта дружная пара шумно дотащилась до Ростислава:

– Вот Монах! Его искал? – Валера не унимался в веселье – Другого Монаха в Весточке нет.

Ростислав смутился выходке своего спасителя. Просто молча сидел и смотрел на псину. Собака была огромной, шерсть у нее была гладкой и шелковистой. По глазам пса было видно, что натура у него скорее добрая, и выходка его хозяина хоть и не пришлась ему по душе, но терпение для него в таком случае привычное поведение. Ростислав даже подумал, что может быть и впрямь перед ним пес-оборотень-человек. Как кувырнется в воздухе, и на тебе – тот самый всемогущий Монах появится.

Однако, Валера, насладившись устроенным представлением, отпустил ошейник, после чего пес быстро и точно рванул к двери, а дальше на улицу.

Валера снова сел в кресло:

– Вот такой он – Монах. А я Валерий Монахов, будем знакомы! – Валера протянул руку.

Ростислав заулыбался, странная шутка уже не смущала его. Нашел, таки нашел!

– Ну что молчишь-то, парень. Как там тебя зовут? Зачем искал-то меня?

Новая и старая реальность

Объявили посадку. Ростислав привычно направился к стойке аэропорта, пропускающей в самолет. Голова звенела от полученной информации, и предстоящий длинный путь по воздуху сильно напрягал. Хотелось уже скорее начать что-то делать. Монах этот, а точнее Валерий Монахов, выдал задачку. Посложнее квеста Ростислав и представить не мог. Но так ведь как интересно должно быть все это проделать! Почему же Егор не поделился до конца, как он все эти действия смог организовать? Или у него было другое задание?

Сев в кресло самолета и пристегнувшись, Ростислав достал блокнот и ручку. В полете время лучше всего потратить на подготовку плана действий. Как говорят, хорошо продуманный план – это наполовину выполненное дело.

Валерий Монахов в ночной беседе в Весточке рассказал Ростиславу свою историю о том, как устроен мир. Все это требовало немедленной проверки, и вот за этой проверкой Монах отправил Ростислава в обратное путешествие. «Только тогда, когда ты лично убедишься в том, что я тебе рассказал, только тогда ты выполнишь свой переход к себе самому, только тогда ты станешь одним из нас, только тогда получишь свою раритетную вещицу и свою индивидуальную жизнь!» Пока же, как Монах и предупреждал, весь его рассказ больше походил на фантастическую сказку. Бредом это назвать было сложно, потому что картина мира Монаха была очень логично связана.

Рассказ о современном устройстве мира Валерий начал с очередной своей шутки, мол, по его словам, надо было бы Ростиславу понять, что Матрица нашла его. После слов о матрице он вытащил из полупрозрачной вазочки на столе две леденцовые конфетки в шуршащих обертках – смородиновую и клубничную, намекая на пилюли, протянул. Потом, как обычно, нервно и задорно рассмеялся, оскаливая свой беззубый рот, развернул обе конфеты и засунул себе за щеку. По его мнению, только внешняя часть истории была похожа на знаменитый фильм, суть же совсем не сводилась к победоносной борьбе с какими-то ни было пожирающими наши реальные жизни существами или машинами. Тем более – не сводилась к спасению мира одним героем. Каждый в этой битве, про которую рассказал Монах, должен был воевать за себя. И только через этот свой личный подвиг для самого себя можно было спасти весь мир. Вот такая неувязочка.

Все мы по словам Валерия давно жили в искусственной реальности, но при этом среди общей массы населения, находились люди, которые могли выбирать для себя реальность настоящую. Люди в какой-то момент забыли, как они попали в искусственный мир. А причиной тому была особая технология, изобретенная в конце прошлого века, которая сначала распространялась в рамках использования специальных транслирующих устройств – персональных боксов, а позже развернулась в режим работы общего поля через геостационарные спутники. И теперь только обладатель некоторого глушителя волн мог выбирать в каком мире в какой момент ему жить.

Например, сам Валерий Монахов принципиально был противником любой виртуальной жизни, он жил только в настоящем мире, который был ему понятен с детства. А надо сказать, что в его детстве не было даже первых персональных компьютеров, не то что персональных электронных боксов. Особое удовольствие Валерий видел в том, чтобы приглашать к себе гостей, к нему можно было приходить общаться «в живую» любому желающему, главное было найти адрес в старой реальности, где располагалась его жилище. Конечно, попасть туда без проводника – того, кто сам хоть раз был у Монаха, было невозможно.

В самом начале расслоения мира, по задумке авторов новое изобретение – персональный бокс должен был служить основой для успеха и радости, дарить людям полноценные ощущения жизни. В отличии от гаджетов, реализованных в новой реальности, которые преимущественно имеют прямоугольную форму и носятся в карманах или сумках, это устройство обладало очень эргономичной формой. Самые распространенные формы его были в виде перчаток с открытой зоной пальцев, крупных браслетов, подвесок и очков. Очки, по словам Валеры, предпочитали только ультрамодники эпохи первых боксов, для них это было отсылкой к очкам виртуальной реальности старой эпохи, хотя по сути пользоваться очками было менее удобно. Их очень скоро перестали выпускать.

Суть работы бокса, конечно никого детально не интересовала. Боксы появились тогда, когда человечество уже начало погружаться в виртуальную среду, и виртуальные миры, пусть в игровой форме, уже затягивали в себя внимание человека. Но как не старались создатели виртуальных электронных миров, человека сложно было вытянуть полностью из единственно доступной тогда реальности его ощущений. Физическая и виртуальная жизни были раздвоены. Фантасты того времени мечтали о вживлении чипов в мозг человека для перехода на новую ступень виртуальных технологий. Но столь радикально общество двигаться вперед не стало. Человеку оставили возможность физически быть собой. Принципиальное отличие бокса было в том, что в него была зашита самая основная функция нашей человеческой природы – ощущение внешнего мира и себя в нем. Если не вдаваться глубоко в анатомию, то можно сказать, что нервная система человека всегда служила периферией для связи с внешним миром. Именно по нервам шел сигнал от кончиков пальцев в мозг, и переводился мозгом в понятия «холодно», «тепло», «мягко», «твердо», «липко» и прочие свойства предметов, к которым мы прикасались. Точно также возникали зрительные образы. Начиналось все с попадания света на сетчатку глаза, ощущение сетчатки шло по нервам в мозг, а далее воспроизводилось мозгом до реальной картины вокруг человека. Впрочем, картина всегда была лишь продуктом мозга… Вся наша реальность была лишь продуктом мозга, собранная им по ощущениям разных органов чувств, переданная нервными импульсами.

Вот на это и сосредоточились создатели бокса, они долго собирали статистику нервных импульсов на разных уровнях ощущений человека, подключали для аналитики сложнейшие нейронные сети, и, в конечном итоге, нашли закономерности и научились воспроизводить любые ощущения. Появилась огромная база ощущений, которые мог бы испытать любой человек, получивший доступ к персональному боксу. Уже не надо было прорисовывать что-то на программном коде в виртуальной реальности, можно было из пустого экрана создать прекрасный сад, просто подменив сигнал от сетчатки до мозга с помощью нехитрых пользовательских манипуляций. Звуковой сигнал пустого помещения менялся на поток импульсов, воспроизводимых мозгом, как звуки природы. И так все ощущения. Можно было сидеть, но ощущать, что бежишь, молчать, но ощущать, что поешь…. Мир новых запахов, вкусов… Все это ранее наш мозг мог воспроизводить разве что во сне, но сны были неуправляемы. Персональный бокс давал возможность управлять своей новой реальностью. Стали возможны чудесные сны наяву, совместные сетевые сны, индивидуальные сны. Дальнейшее развитие новой технологии привело к тому, что чудеса стали возможны в рамках границ фантазий каждого отдельного человека. Достаточно было включить бокс, сонастроиться по всем каналам ощущений, как указывалось в инструкции, а далее… Человек в синхроне с боксом опционально выбирал некую краткую программу и задавал обертона: цель его линии в новой реальности, что он хочет ощутить и в какой интенсивности, какие люди и события будут сопутствовать, каков будет финал. После этого бокс, или мозг, или оба вместе воспроизводили некую совершенно неповторимую комбинацию случайностей, которые вели от цели к результату через полный комплекс ощущений. Помимо себя в этот свой программируемый мир можно было включать какое-то ограниченное количество посторонних людей. Впрочем, можно было и без реальных людей, иллюзия их полноценного присутствия была не менее качественна.

Первые модели боксов, конечно, смогли себе приобрести люди с хорошим достатком, и имеющие в старой реальности довольно многообразную и благополучную жизнь. Система боксовых ощущений не давала конкретно им принципиально нового, это просто была дань уровню своего престижа в социуме. Можно было дополнить свою реальность красочными пейзажами и предложить ее совместное использование своим партнерам. Деловые ужины того времени могли проходить, например, у прекрасных водопадов, в тонких брызгах которых переливалась радуга, а влажные мельчайшие капли освежающим маревом оседали на коже каждого присутствующего. Блюда подавались не только в изысканном виде, но с максимальным ароматом, рождающем в мозге-приемнике жгучее желание насладиться такой неземной пищей. Да, в старой реальности многие ощущения были давно стерты для этих людей. Потому новое изобретение имело успех и совершенствовалось. В более поздний период деловые встречи стали происходить уже в совершенно неожиданных условиях – на трибуне гладиаторской арены, среди красных пустынь Марса или в каком-то параллельном мире, придуманном хозяином мероприятия и реализованном в ощущениях авторами бокса. Параллельные миры пользовались не самой лучшей славой, так как не всякий человек способен воссоздать полноценный мир. Валеру Монахова все эти исторические казусы «высшего общества» очень веселили, потому на них он сделал особый акцент. Как он говорил, не все эти фантазии давали яркие ощущения гостям, но в виду закрытости мероприятий выносили на обсуждение только пару-тройку таких приключений. К самым громким он отнес ужин в стиле «детство», где каждый мог получить ощущения от окружающего мира на уровне ребенка в возрасте 2—3 лет, когда все было ново, непонятно, все хотелось попробовать на прочность. Присутствующие на этой вечеринке, делились своим незабываемым впечатлением от попыток забраться самостоятельно на стул и от радости хождения в полусогнутом виде под столами. Другой чудной случай был путешествием гостей в мире муравьев, где было много совершенно запредельного в ощущениях. Валера очень сомневался, что муравьи чувствовали реальность именно так, как гостям преподнесла система бокса, но все посетившие мир муравьев признавали, что получить такие ощущения в реальном мире невозможно.