Простые девичьи тайны

Глава 1

Мать писала, что от прежде цветущего села Васюкино, не осталось буквально ни кола не двора. Они с отцом жили на государственную пенсию, доживали. Молодежь вся состояла из одной верующей многодетной семьи, вернее двух, если считать семью местного попа. Но ни те не другие, по мнению мамы не могли составить дочке кампанию. «Родители не в себе, а дети малолетние. Да и те вырастут- вылетят из гнезда в города»,– писала мама в письме. Меня сильно впечатляли эти письма. Когда комендантша, приносила в комнату мятые конвертики, ожидая за срочность копеечку, сердце в груди вспархивало. Настоящие письма! Девочки из общежития нашего Политехнического университета, приходили смотреть на диво, крутили в руках, фотографировали на телефоны, а подружка моя, Леночка, просила отклеить для нее марочку. Такие теплые были эти письма! Внутри листик из школьной тетрадки в клеточку, весь исписанный мелким неровным маминым почерком. Такие письма я получала все пять лет своей учебы в городе. Я любила их трогать, гладить, плакать над ними, любила их как свою мать. Даже больше, чем мать, оставленную в деревне казалось давным-давно. В письмах она была разумна и осторожна в словах, заботлива и вежлива. В письмах она говорила на разные темы, которые не касаются моих несовершенств. Издали мама любила меня больше, потому что писала письма не мне, а той дочери, которую бы хотела видеть и какую себе представляла в мечтах. Отец никогда не писал. Лишь каждый раз передавал через маму приветы. И на каждой новогодней открытке и цветной телеграмме «С днем рожденья!» в конце витиеватого маминого поздравления, стояла неизменная подпись: «Целуем, мама и папа». На пятом курсе, мама писала, что скучает, но домой не ждет. «Оставайся, дочка, после учебы в городе! Не хочу, чтобы ты влачила такое же скучное существование, как твой брат! Ты умница, сделаешь карьеру, замуж выйдешь! А у нас тут нет достойной пары для такой красавицы».

Канули в лету институтские распределения. Отучилась – и свободна, как птица. Вот Бог, а вот порог! Ищи работу, где знаешь, как умеешь.

Отгуляв выпускной, я лицом к лицу столкнулась с проблемой жилья. Работы в городе много, хоть и не по специальности пока отыскать не удалось. Жилья тоже много сдается. Только ни как-то не сходятся эти две вещи: средняя зарплата и плата за аренду.

Ну, молодые всегда выход найдут, и я нашла!

Город открыл свои объятья сельской девушке. Устроилась я в копировальный центр, оператором. Мой диплом химика сочли подходящим. Квартиру сняли на двоих с Ленкой. Вместе жили в общежитии, теперь и в ветхой Хрущевке, однушке. Тоже не тесно показалось.

Ничего, что остатка зарплаты едва хватало на хлеб и картошку. Молодость рождает мечты. А мечты часто греют лучше шубы, и питают слаще меда.

Передо мной будто открылся весь мир. В нем была, прежде всего, любовь! Потом семья, а потом… путешествия в Европу, Индию, Китай, Японию и жаркие острова. Дальше девичьи мечты не заходили – фантазии не хватало.

Глава 2

В восемь утра уходил Толик. Я уже привыкла к виду чужого мужчины в трусах. Уже не вздрагивала, не краснела. Но все еще отводила взгляд, рассматривая его, поросшие кустистой шерстью пальцы в резиновых тапках.

Толик приходил к Лене, моей соседке. Спали мы все втроем в одной комнате. «Влюбленные» вбили в стенку пару гвоздей, протянули леску и отгородили Ленкину кровать тонкой оранжевой шторой, снятой с окна.

Полупрозрачная ткань мало чего скрывала, но я была благодарна им и за это. Ограничив так свою свободу, молодые решили, что сделали все как надо, и перестали обращать на меня внимание. Но я, все равно, спала в спортивном костюме, и старалась передвигаться, как мышь, пробираясь в ванную.

С появлением Толика стало легче с продуктами. Вскоре, Ленка освободила меня от доли «на еду», я оплачивала только свою часть аренды.

Потихоньку стала откладывать деньги, мечтая съездить отдохнуть на курорт.

Отправив Толика на службу, мы с Леной пили чай с печеньем и собирались на работу. Ленка в универмаг, где устроилась продавцом-консультантом, я – к своему ксероксу, в унылый «офис».

Офис представлял собой большую комнату, разделенную на приемную и рабочую часть. Отделяла части стойка – мое рабочее место! За стойкой располагался ксерокс-принтер. А дальше шли ряды столов, с девочками и мальчиками, записанными в трудовую книжку, как дизайнеры-оформители.

Моя работа оказалась не сложной, но самой ответственной. Только я работала с клиентами – всегда на виду! Я принимала заказы на полиграфические услуги, и я же «ксерила», «сканировала» и «распечатывала» документы. Работая там, всегда удивлялась, почему я за стойкой одна, а сзади слоняются без дела столько оформителей.

Рядом с офисом высилось здание университета. Поэтому копировальные услуги, пользовались спросом не меньше горячих пирожков. Я все «ксерила» и сканировала с утра до трех часов, пока в глазах двоиться не начинало. После обеда поток студентов внезапно иссякал, как будто перекрывали кран. И я могла выпить чаю, вздохнуть и оглядеться по сторонам. Однако чем дольше работала, тем больше мне нравились утренние часы, время очередей и «запарки».

Девочки и мальчик, составляющие коллектив дизайнеров, считали мою работу неквалифицированной, а потому никчемной. В клуб художников, творческих личностей, к которым они причисляли себя, вход химику-неудачнику был заказан. Коллектив скромного копировального центра, состоявшего из четырех дизайнеров, меня и заведующей, составлял в то время некий микрокосм, в котором проходила моя маленькая жизнь. Не удивительно, что каждое колкое слово, косой взгляд попадали в самое сердце и больно ранили.

Баталии в коллективе развивались с самого утра. Пока я была занята, три девицы, за моей спиной, буквально вырывали друг другу волосы. Но все это происходило, на уровне колких замечаний и скрытых подножек. Единственный парень держался в стороне. А заведующая, Ольга Ивановна, царствовала в лучших традициях барыни при крепостных.

Как только рассасывались очереди к стойке, взгляды и помыслы всей этой братии, сосредотачивались на мне, наивной и беззлобной чужачке, не имеющей художественного образования и каких либо талантов. Стоило пристроиться в уголок на стуле, чтобы съесть свой бутерброд, как в мой адрес лились остроты, такие забавные, что даже парень подхихикивал из-за своего компьютера.

Ольга Ивановна, вынужденная всю первую половину дня самостоятельно готовить себе кофе и чай, только и ждала, когда я освобожусь. Чай ей требовался каждые пятнадцать минут. Причем, саму процедуру она старалась обставить так, что бы процесс подачи напитка для меня прошел как можно унизительнее.

–Дарья, хватит там попу греть,– кричала она своим фирменным недовольно-визгливым тоном,– если бездельничаешь, приготовь своей начальнице чай, хоть так польза от тебя будет!

И я шла, боясь пролить чай на блюдце, мимо столов с надменными коллегами, очень занятыми важными полиграфическими делами.

По дороге нужно было глядеть в оба, так как сотрудники частенько, ради смеха, пытались подсунуть сумку мне под ноги, чтобы споткнулась. Также модно было, в то время как я шла с чашкой к начальнице, уронить что-то мне под ноги со стола, и потребовать поднять. Мол, тебе не трудно, а я занята. Естественно, поднимая упавший ластик, я обнаруживала на мониторе занятой коллеги, разложенный пасьянс.

В семь часов пополудни, я вырывалась из клетки офиса на улицы города, уже ставшего мне родным.

Это был большой, густонаселенный, но тесный и унылый город. Построенный когда-то на левом берегу красавца Днепра, но задушенный индустриализацией, он превратился в место, лишенное всякой романтики, и едва пригодное для жизни.

Я знала, что экологи давно признали воздух в городе ядовитым, а экологическое положение катастрофическим.

Все знали, но не придавали этому значения, надеясь, на авось, и на то, что заводы в черте города постепенно закрываются. Но это были тщетные надежды, так как росло количество машин и выхлопные газы, становились главной угрозой. «В таких условиях живет более семисот тысяч человек, проживет и Даша»,– размышляла я, кашляя от ядовитого смога. Но где-то глубоко в памяти сохранилось нечто лучшее. Родное село! Чистые луга, лазурь неба, яркость солнца и неземной восторг купания в теплых солоноватых водах лимана.

Вспоминалась наша корова Мурка, которую я отводила перед школой к пастуху. Мурка давала вкусное молоко. Мама делала из него творог, который называла «сыр». Мы с мамой покупали на рынке мешок муки, добавляли в нее родниковую воду и закваску. Пекли хлеб в печи раз в неделю. Хлеб расчудесный, сытный. А в городе, что за продукты? Как не умащай хлеб соусами – все равно не вкусный, а молоко,– не молоко вовсе, а белая водица. Разве сравнишь с Муркиным молоком? Как давно я была дома! Лет семь прошло. За семь лет многое в городе изменилось. Прогресс на месте не стоит. А вот в деревне, наверняка все по-старому!

Но я не могла все бросить и уехать домой. А как же мечты? Прекрасный человек, который станет моим мужем и много путешествий! Наверняка я ностальгирую по деревне только потому, что кроме нее и этого города ничего не видела.

Это ничего, что прекрасный муж никак не появляется на горизонте. Он обязательно появится. Но не сейчас, не осенью! Разве может случиться чудо среди серости и луж? Разве может оно найти меня, когда я бреду мимо старых облезлых стен, увязая в грязи? Бреду с измученным лицом, уклоняюсь от картофельных очистков и яичной кожуры, которую какой-то шутник норовит скинуть мне на голову? Пока я пробираюсь к парадной двери дома, где снимаю квартиру?

Глава 3

Дома ждал сюрприз.

Ленка с порога стянула с меня грязные ботинки, мокрую куртку, и принялась причесывать.

–У нас гость!– шептала она,– давай же, улыбайся! Где огонек в глазах?

Огонек в глазах не возник даже, когда я обнаружила у нас в кухне симпатичного блондина в сером свитере. Глаза блондина по-хозяйски ощупали мое лицо и фигуру. Его зубы блеснули в ответ на мою жалкую улыбку, а глаза так и остались холодными.

Толик радостно встретил меня, как дорогого гостя и усадил напротив блондина.

–Это наша Даша!– представил он меня незнакомцу.

Почему-то покоробило, что меня представляют первой. Хотелось язвительно спросить: «А это что за принц заморский?». И вообще, вся ситуация выбила из колеи. Так хотелось отдохнуть после работы, а тут гости!

–Я Роман!– наконец выдал незнакомец и провел рукой по блестящим волосам.

–Очень приятно,– промямлила я и попыталась спастись бегством,– ну вы отдыхайте, а я…

–Куда? – возмущенно вскрикнул Толик, положив тяжелую руку на мое плечо,– человек к тебе пришел!

Лучезарная улыбка Романа несколько поблекла. Можно сказать скисла. Видимо, не ожидал гость такой встречи.

–Ко мне?– удивленно переспросила я.

– Это наш друг,– вмешалась Лена,– мы-то его знаем. Хотели с тобой познакомить.

–Очень приятно!– вяло повторила я, и стала рассматривать бананы на кухонной клеенке.

Толик налил нам с Леной вина, а себе с другом водки. Я послушно сербала из стакана, мечтая о чае.

Не так уж я была наивна, чтоб не понимать, Роман был приведен с целью «познакомить с одинокой подругой». И обижаться не стоило. Может, я и помеха друзьям, но они добра желают. Парень симпатичный, чего ж еще желать? Но не лежит у меня сердце. И, скорее всего, я ему не особо понравилась. Так что обойдется дело всего одним испорченным вечером.

К часам десяти, когда на улице поднялся ветер и на окне стали появляться мелкие капли дождя, меня ждал еще один неприятный сюрприз. Лена с Толиком ушли в магазин, оставив гостя на мое попечение.

Как только дверь за ними закрылась, Роман пересел поближе и вылил остатки вина в мой стакан!

–Ну что, за встречу?

Он склонился ниже, почти касаясь подбородком моей макушки. Я отпрянула. И постаралась незаметно отодвинуть свой стул подальше. Роман, не чокаясь, опрокинул рюмку водки. Затем облокотился локтем о стол, уместил подбородок в своей ладони, и уставился мне прямо в глаза.

–Ты работаешь на ксероксе?– спросил он.

–Да, в копи-центре, – ответила я, радуясь, что разговор принял нейтральное направление.

–А я механиком на СТО – гордо объявил Роман,– чиню машины. Механики хорошо зарабатывают, не то, что какие-то офисные крысы!

Я молчала, размышляя, обижаться или нет. Офисной крысой назвал он меня или мужчин, работающих в офисах? Роман удивил проницательностью, пояснив:

–Для женщины твоя работа хороша, но женщине нужен мужчина, тогда она с голоду на своей зарплате не помрет.

Видимо, гостю понравилась собственная шутка. Он широко улыбнулся, и я заметила, как блеснул золотой зуб.

–И так, вроде, не помираю,– обижено возразила я.

–Ага! Толик вас с Ленкой двоих кормит, конечно, не помираешь!

Мне стало неприятно. Вот оно что! Толику надоело кормить меня?

Заметив, как я расстроилась, Роман придвинулся еще ближе, и неожиданно обнял меня за плечи. Хватка была настолько сильной, что стало страшно. Пыталась не шевелиться, надеясь, что он ослабит «дружеские объятья» и мне удастся сбежать.

–Ты хоть ходишь, как замарашка,– заговорил он мне в самое ухо,– но меня косметикой и тряпками не обманешь. Я на искусственные ногти не введусь, как другие. Все увидел! И ноги под юбкой стройные, и формы что надо! Волосы, вон какие, натуральные! (он грубовато провел рукой у меня по голове, заставив вздрогнуть). Глазки, вон какие, большие испуганные! Ты малышка что надо!

«Мама, он пристает, что делать-то?» – пронеслось в голове.

–Жить будем пока здесь!– продолжал Роман,– Втроем вы жили, и вчетвером проживем. Долю аренды и хавку на себя беру! Я мужик нормальный, не какой-то альфонс! Хоть возможностей много для этого. Бабы любят меня. Мог бы как сыр в масле кататься! (он мечтательно провел рукой по своим волосам, несколько ослабив хватку). Но я так не люблю! Не позволю бабе мной верховодить!

Почувствовав слабину, я резко наклонила голову и вывернулась из рук поклонника.

–Я это… на минуту, в ванную!– попятилась к двери.

–Ничего, иди, я не тороплюсь,– заулыбался Роман, вытягиваясь на стуле.

Вошла в ванную, поспешно закрыла дверь на щеколду и уставилась в зеркало. Оттуда смотрела испуганная, растрепанная «замарашка» (как охарактеризовал мой вид поклонник).

Да! Одета я простенько. В теплую юбку чуть ниже колен и бордовый свитер с хомутом. Лицо не накрашено. Волосы небрежно стянуты резинкой в конский хвост. Но! Но это не значит, что меня можно облагодетельствовать, предложив внебрачную связь за еду и жилье! Или значит?

Интересно, если бы я ходила в дизайнерском костюме, в сапогах за пять моих зарплат, я бы заслужила более галантное обращение? Или все это болезни современного города?

Со стороны кухни раздались звуки передвигаемых стульев. Что он там делает? Решила, на всякий случай, открыть кран, будто чем-то в ванной занимаюсь. Полилась вода, напоминая сверкающие на солнце струи родника, к которому мы в детстве ходили по воду. В раковину закапали слезы, которые тут же уносил водопроводный поток.

Может, я зря выпендриваюсь? Понравилась такому симпатичному и мужественному парню! В конце концов, это вообще первый взрослый парень, который обратил на меня внимание!

«Но хотелось не так!»– упрямился внутренний голос.

«А как?»– спорила с ним я.

«Он должен был уйти сразу после знакомства! А потом принести цветы и пригласить в театр или кино! Говорить с тобой в первое время, не протягивая рук. А потом в ресторан. А потом снова цветы! И духи на праздник! А потом первый поцелуй! А потом…»

«Что потом?»– пререкалась я сама с собой, – «Небось, предложение руки и сердца?».

«А что в этом такого?»– не сдавался внутренний голос,– «Это же естественно! Ну, уж не так,– мешок картошки, и в койку!».

Мешок картошки меня рассмешил, что дало сил умыться, причесаться, и выйти из ванной к гостю.

Роман курил в форточку и заулыбался, увидев меня.

–Что там моя малышка? Привела себя в порядок? Один момент! Я докурю, и весь твой!

Я остановилась в дверном проеме, прикидывая, что нужно держаться поближе к входной двери (на всякий случай).

–Роман,– вдохнула я, стараясь не закашляться от табачного дыма, задуваемого ветром в кухню,– мне польстило твое внимание и предложение жить вместе, но…

–Но?– нахмурился поклонник.

– Но я не могу так сразу согласиться. Разреши мне подумать.

–Подумать?– возмутился Роман,– О чем тут думать? Что ты думаешь, что последняя женщина на земле? Смотри, какую корчит! Видали мы таких!

Гость решительно направился в мою сторону, я метнулась к выходу, но с облегчением заметила, что он надевает ботинки.

– Мне такое не надо,– бормотал поклонник, наматывая на шею шарф,– Мне попроще! Еще до золушки не доросла, а уж принцессу корчит. Цену набивает. Знаем!

Очутившись на лестничной площадке, Роман продолжал возмущаться, но я уже не слышала. Тщательно прокрутив оба замка, и оставшись одна в квартире, я вздохнула с облегчением.

Глава 4

Зима пришла в этом году рано, еще осенью. Снега не принесла, только морозы. Хотелось гордо кинуть Толику деньги за «прокорм», чтобы больше не продавал меня своим друзьям. Но до гордости ли, когда курточка продувается всеми ветрами? Пришлось распотрошить свою мечту о жарких странах и купить пуховик. Не шуба, конечно, но тепло не меньше, а может, больше. На теплые сапоги поскупилась, вместо этого купила на рынке моток козьей шерсти и связала носки. Мои ботиночки «прощай молодость» (как величала их Ленка), еще послужат.

В тот день шла на работу весело, почти в припрыжку. Не смущал мелкий колючий дождик, подернутые тонкой коркой льда лужи. Душа пела! Может, предчувствия? Но скорей всего, радовал новый пуховик. Не на пухе, а на синтипоне. Зато такой теплый и легкий! Я сама его купила на заработанные деньги. Не юношеская одежда, добытая мамой в деревне, и не Ленины обноски, а настоящая новая вещь! Все еще испытывая гордость за способность себя обеспечить, я вошла в офис.

Активно спорящие между собой коллеги, при моем приближении замолкли, а потом дружно захохотали.

–Смотри, – у Одарки новый лапсердак,– смеялась худенькая Любочка,– где она такой выкопала? Дед- фронтовик поделился?

Я покраснела! Знала, что за спиной меня называют не Дарьей, а Одаркой. Но то было за спиной, а теперь вот и стесняться перестали! Ко всему хорошему, из моих глаз прыснули слезы обиды. Обычно, я хорошо сдерживала эмоции. Подходя к месту работы, успевала подобраться, и подготовиться к худшему. И вот, почему-то, расслабилась. Расплакавшись на забаву всем, я заметалась по комнате, пытаясь юркнуть в туалет, но для этого нужно было как-то обойти группу моих злобных сотрудниц.

Не выдержав, прошла напролом, задевая девушек и вызывая возмущение, пока меня не остановили. На мое трясущееся от обиды плечо легла тяжелая мужская рука.

– Что происходит?– раздался властный голос.

Я подняла красные глаза и всхлипнула.

Передо мной стоял молодой человек в коричневом вельветовом пиджаке, подчеркивающем мужественную линию плеч. Короткие каштановые волосы слегка вились, лицо было самое обычное. Но в целом, он производил впечатление умного и приятного мужчины.

Офис ненадолго погрузился в тишину. Коллеги делали вид, что все происходящее их не касается.

Поняв, что я не собираюсь жаловаться, а так и буду стоять, потупив взор, мужчина перевел тему разговора в мирное русло:

–Вы еще один сотрудник?– спросил он.

–Я оператор ксерокса – приемщик,– ответила я, думая о платке.

–А я новый начальник! Сергей Петрович!

Эта новость ввела меня в ступор своей неожиданностью.

–А как же…

–Ольга Ивановна? Она уволилась, и на это, конечно же, есть причины. Но вы должны были знать. Об ее уходе объявили сотрудникам еще месяц назад.

Да, конечно! Должна была знать! Но меня и сотрудником-то не считают полноценным, и на совещания, пятиминутки никогда не зовут. Впрочем, они проходят как раз, когда у меня запарка с ксероксом. И эту новость мне никто не потрудился передать. Зачем?

–Странно, что вы не знали, – пробормотал Сергей Петрович, – осматривая меня с ног до головы,– ну, что ж! Приятно было познакомиться! А сейчас все за работу! И чтобы я не слышал тут не излишнего смеха, ни плача!

Последние слова были адресованы коллегам, уже сидящим за компьютерами и усердно работающим.

Начальник удалился в кабинет, а я прошла в коморку, где служащие хранили вещи, пили чай, и стала раздеваться. Сняла с себя пуховик, заботливо свернула подкладкой вверх и повесила на гвоздик.

Чем он вызвал такие насмешки? И причем тут дед-фронтовик? Может, дело в цвете? Я выбрала защитного оттенка. Но выбор был не велик. Кроме него, только черные и красные. Те, что по приемлемой цене. Красный не решилась купить, а черный скучно. Но сейчас жалела, лучше бы черный купила. Впрочем, неизвестно. Над ним тоже могли найти повод посмеяться.

Я уселась на стул под вешалкой. Достала старенькие туфли-лодочки без каблука, в которых работала, и сняла ботинки. Белые вязаные носки показались смешными даже мне. Хорошо, что никого нет. В следующий раз пойду в туалет переобуваться от греха подальше.

–Чаю будете? – раздался над моей головой голос.

Я вздрогнула и увидела, что в комнату вошел наш новый начальник. Он с улыбкой наблюдал, как судорожно я пытаюсь снять носки и надеть туфли.

–Вы не торопитесь. Там никого нет еще. Рано.

В это время в комнату вплыла наш дизайнер Римма и с явным удовольствием, промолвила:

–Дарья, там заказчик пришел. Нужно принять.

Я вскочила со стула, но Сергей Петрович остановил.

–Куда бежите? Вы же с мороза не отошли еще. Заказ может и Римма принять. Она кофе уже пила. Да, Римма? Ведь срочных дел у вас пока нет?

Я с ужасом наблюдала за тем, как изменилось выражение лица сотрудницы. Видимо, для нее сделать хоть малейшую часть моей работы, было равносильно чистке ботинок прохожим на улице, а может, и хуже.

Мое лепетание: «Я не хочу кофе, уже готова, сейчас приму…», не приняли во внимание. И Римма отправилась принимать заказ, как Мария-Антуанетта на эшафот.

Я не радовалась этому обстоятельству. Страшно было подумать, как она постарается отомстить мне.

Надев туфли, я заметила новую проблему. На черных колготках остались белые катышки козьего пуха. Руками отодрать получалось плохо, все равно ноги смотрелись смешно и неряшливо. Окончательно расстроившись, я рассеянно приняла из рук начальника, приготовленный для меня чай, и не сразу поняла, что он ко мне обращается.

–Дарья, что с вами?– поинтересовался он,– дома все в порядке?

–Да, все в порядке,– очнулась я, – простите!

–Но вы расстроены, совершенно точно. Из-за ухода Ольги Ивановны?

–Что вы! Нет!– не сумела я скрыть улыбку.

–Это все сотрудницы!– догадался он,– Я слышал, как они вас встретили. Видимо, заклятые подружки избрали вас для развлечений. Под моим руководством не один коллектив жил. Встречались и женские, но такого я в офисе не допускаю. Не беспокойтесь, я поставлю их на место.

–Нет, нет!– поспешила возразить я, – не нужно никого ставить. Это они пошутили!

– Прикрываете их?– улыбнулся Сергей Петрович,– Умница! Вам плюс! А коллеги, поверьте, угомоняться.

Я встала, и поблагодарив за чай, стала пробираться к выходу.

–Стойте!– скомандовал начальник и достал из портфеля круглую щетку,– вот этой штукой хорошо чистится пух! Дайте я вас научу.

Сергей Петрович склонился к моим ногам и ровными движениями стал счищать козью шерсть с колготок. В этот момент в комнату зашли две сотрудницы. Трудно описать, что именно выражали их лица, но сцена, безусловно, произвела фурор.

Глава 5

Не думала я не гадала, что в унылое и холодное утро понедельника судьба подбросит мне сюрприз.

С тех пор все переменилось. Изменилась и я. Куда-то подевалось убогое создание, волочащее ноги на ненавистную работу. И родилась, а может, возродилась, молодая девчонка, часами крутящаяся перед зеркалом, интересующаяся одеждой и косметикой, и ловящая на себе взгляды мужчин даже в ноябре.

Ленка призналась, что вернулась ее задушевная подруга, с которой она, было, попрощалась. И эта подруга – я. Теперь вечерами она не лежала под боком Толика, пялясь в телевизор, а сплетничала со мной на кухне.

– Какого цвета его глаза?– как-то спросила Лена.

Вопрос озадачил.

–Я не знаю!– расстроилась я, что упустила такую важную деталь.

–Как так?– удивилась подруга.

– Я не разу не смотрела в его глаза. Стесняюсь.

Ленка засмеялась:

–Ну, ты уж наберись храбрости. Может, это его побудит перейти к решительным действиям.

–Что ты, Лен,– покраснела я,– какие решительные действия? Я не готова!