Сердце ведьмы

– Так у тебя, насколько я понял, причина была ему выволочку устроить.

– Но не оскорблять же. А я оскорбила неоднократно… Сейчас самой стыдно.

– Тебе стыдно перед оборотнем и твоим фамильяром? Ты серьёзно? Да ты вообще за неповиновение его наизнанку вывернуть можешь, и это никак не отразится на твоём потенциале.

– Мы говорим о разном… я о своих чувствах и эмоциональном состоянии, ты о моих возможностях. Да, я могу и его вывернуть, и тебе массу проблем доставить, только не в радость мне это, и вам не на пользу будет. Мне надо как-то переработать мою боль или научиться жить с ней более комфортно. Пока получается плохо и в связи с этим окружающий позитив я воспринимать не могу. Не радует он меня.

– Теперь стало немного понятнее твоё состояние. Выход, похоже, один: время. Оно учит не так остро воспринимать боль, уменьшая чувствительность восприятия. Хотя, ты знаешь, мне сейчас ещё один способ на ум пришёл: попробуй повозиться с дочерью твоей Греты. Милый позитивный ребёнок с хорошим потенциалом, вдруг на его позитиве тебе легче будет от собственного негатива избавиться?

– Нагрузить ни в чём неповинного ребёнка такой задачей? Нет, я старалась даже близко к ней не подходить.

– А зря. У неё пока прямой канал с Творцом. Попробуй и, возможно, через неё получишь ответы на свои вопросы. Ведь ты знаешь, что Творец не просто так оставил тебя здесь, имей мужество прямо спросить Его об этом.

– Я знаю, для чего оставил, только сил у меня на это нет.

– Вот и спроси, где их взять и откуда. Он не создаёт нерешаемых задач.

– Хорошо. Убедил. Я сделаю это.

– Вот и умница! Я рад, что сегодня решился поговорить с тобой.

– Я рада, что ты рад. А сейчас оставь меня, хочу в одиночестве всё обдумать.

– Как скажешь, хорошего вечера, – он поднялся и быстро покинул её.

Глава 81

С этого времени Миранда стала проводить много времени с дочкой Ларсена и Греты – малышкой Санни или, если полностью, то Сантиной.

Ей нравилось играть с ней и баловаться. Подле Санни она ощущала необычайный душевный подъем, и как ни странно, но малышка тоже сразу привязалась к ней. Рядом с Мирандой она никогда не плакала, улыбка не сходила с её губ, она лепетала что-то и не отводила от неё взгляда, в то время как на руках у Греты или Ларсена она могла капризничать, а порой взахлёб рыдать.

Поэтому посещения Миранды все встречали с нескрываемым удовольствием. Особенно радовалась Грета, поскольку материнские обязанности, похоже, её тяготили, и выполняла она их лишь по необходимости и страшась недовольства супруга, который крайне гордился своим отцовством и требовал от жены, чтобы она была идеальной матерью.

Как только Миранда появлялась в комнате, где была Санни, Грета с удовольствием отдавала ей дочь и моментально исчезала из виду. Порой найти её, чтобы вернуть малышку, было очень проблематично. Она то уходила гулять по острову, то сбегала на кухню или в подвал, бралась за любую работу, главное, подальше от дочери.

Миранда очень лояльно реагировала на такое поведение молодой матери, оно её устраивало, поскольку в её отсутствие материнские обязанности Грета старалась исполнять безукоризненно, а во время собственных посещений присутствие той было явно излишним. Ей хватало, что неподалёку всегда оставался Ларсен, который не вмешиваясь, наблюдал издали и был готов в любую минуту оказать посильную помощь.

Через несколько месяцев Альфред покинул остров на несколько недель, захватив с собой Стива.

Их отсутствие Миранду не озадачило, она подозревала, что связано это с возможной женитьбой Альфреда и получением им необходимых документов.

Было немного интересно, как он сумеет обставить их обмен, и сможет ли она отказаться исполнять роль его супруги. А может, ей вообще удастся номинальную супругу сделать реальной. Хотя какой ей от этого прок? Разнообразить сексуальную жизнь Альфреда или иметь повод для недовольства и шантажа? Нужно ли это ей? Все эти мысли лениво копошились в её сознании, не вызывая никаких эмоций, кроме слабого любопытства.

***

Вернулся Альфред в сопровождении женщины, которую под руку вёл Стив. Женщина была закутана в шёлковую чадру, скрывающую не только её фигуру, но и лицо.

Миранда, снедаемая любопытством вышла на причал, и Альфред сразу подошёл к ней и указав на женщину, вполголоса пояснил:

– Это супруга Стива, по нашему не понимает ни слова, их обвенчали, после чего толмача он отпустил, выучив перед этим самые ходовые фразы, когда их недостаёт, он объясняется с ней знаками. Она думает, я его отец, соответственно тебя будет считать матерью. Надеюсь, ты поддержишь эту легенду.

– Зачем такие сложности? – недоумённо поинтересовалась Миранда, но ответить Альфред ей не успел. К ним подошли Стив и его спутница.

Стив поклонился, поцеловал ей руку, потом указал на неё закутанной в шёлк женщине, и та тоже поспешно склонилась и поцеловала ей руку.

– Ступайте в гостиную и ждите нас там, – громко приказал Альфред, и Стив поклонившись и ему, увлёк спутницу в сторону замка.

Проводив их взглядом, Миранда иронично хмыкнула и проронила:

– Непонятно что намутил…

– Почему непонятно что? Всё достаточно просто, по документам её супруг я, и соответственно теперь ты – моя супруга и в прошлом персидская принцесса, принявшая нашу веру и отныне именуемая Мирандой.

– Оригинально. Кто имя выбирал?

– Я, конечно.

– А до того её как звали?

– Раушания, что в переводе с их светлая вроде, но я не уверен.

– Это имя где-то в документах осталось?

– Нет. Только, что дочь такого-то, именуемая после крещения так-то и всё.

– Прекрасно, но думаю, Стиву ей лучше вообще какое-нибудь новое имя придумать. Например, Доротея. И мне прошлое имя другое подобрать, чтобы у неё ассоциаций не вызвать, если при ней обо мне начнёшь рассказывать, и она услышит его.

– Доротея хорошее имя, мне нравится, – кивнул Альфред, – я скажу Стиву, чтобы так называл и ещё постарался минимизировать её общение с кем-либо, пусть в комнатах своих сидит и его ублажает. Ей не привыкать, порядки в доме её отца строгие были.

– Откуда вообще она взялась?

– Она дочь одной не особо любимой наложницы шаха, которая его чем-то сильно разгневала. Шах подарил её нашему королю, как бы в гарем. Но поскольку гарема нет и не предвидится, Илиас воспользовался ситуацией и объяснил привёзшему её посланнику, что лучше она станет супругой графа, чем бесправной служанкой во дворце, не имеющей статуса. Заодно королю растолковал, что статус фаворитки оскорбит шаха, а другого предложить не получится, при этом намекнув, что принцесса не особо привлекательна, и это подтвердил шут, который проник в соседнюю комнату с принцессой и через потайное отверстие понаблюдал за ней. В результате подарок был благосклонно принят королём и с благословения главного инквизитора передан мне за особые заслуги перед церковью и государством. В результате все довольны. Больше всего шах, который взамен получил разрешение на беспошлинную торговлю в порту.

– Она действительно непривлекательна?

– У неё своеобразная внешность. Страшной я бы её не назвал, но не в моём вкусе точно.

– А Стива как ты сюда вплёл?

– Принцесса ничего по-нашему не понимает. На церемонии, которую провёл Илиас без свидетелей Стив держал её за руку, и ей пояснили, что муж он, а я его отец, в то время как по документам это не так.

– Стив был не против?

– С чего ему быть против? Ему позволили радости секса вкусить и потомков заиметь, причём от достаточно высокородной жены. Какие могут быть возражения с его стороны?

– Я так понимаю, что его мнением ты даже не поинтересовался.

– Зачем? Что бы это могло изменить?

– Ясно… Ты, как всегда верен своим устоям: значимо лишь твоё мнение. Что при этом чувствуют окружающие тебе безразлично.

– Дорогая, мне небезразлично твоё мнение, и я не понимаю: чем ты недовольна? Я максимально учёл твои пожелания: я не лишил девушку жизни и не запер бесправной пленницей. Все участники получили свою выгоду, в том числе Стив. Что опять не так?

– Не знаю. Не так сама постановка вопроса. Ты решил всё за всех и считаешь, что это правильно.

– Хорошо, а как бы ты решила? Что ты хочешь изменить в этом раскладе?

– Честно?

– Конечно.

– Меня раздражает твоя руководящая роль. Я не знаю как сделать лучше, но при этом любое даже оптимальное решение, предложенное тобой, вызывает у меня неприятие.

– Откровенно… То есть ты это осознаешь, что я нашёл оптимальное решение, но поскольку оно моё, тебя оно раздражает. И что будем делать?

– А моё раздражение и неприятие разве на что-то влияют? По-моему, ты привык не озадачиваться ими в надежде, что я смирюсь и приму твоё окормление как неизбежную данность.

– Мир, мне хочется уменьшить твоё неприятие, но я не знаю как. Если есть идеи, подскажи.

– Ал, я знаю, что оно неконструктивно, знаю… но пока справиться с ним не могу. Кстати, благодарна тебе, что не злишься, спрашиваешь и готов помощь предложить. Только не знаю я, что может мне помочь. Внутри меня война идёт… Хотя ты вряд ли поймёшь о чём я.

– Я понимаю. Ты злишься на меня, и эта злость требует выход, при этом ты ей не даёшь вырваться, и она сжирает тебя изнутри.

– Именно.

– Выпусти её.

– Как?

– Начни скандалить, бить в конце концов, как тогда, когда Диего уплыл. Готов терпеть, лишь бы тебе легче было.

– Глупо. За тот скандал до сих пор стыдно, да и легче после него мне не стало.

– А на мой взгляд, стало. Ты смогла начать искать хоть какие-то пути решения. До этого даже думать об этом не хотела. Поэтому не так уж он и бесполезен был. Попробуй, может, хоть какое-то облегчение получишь.

– Вряд ли. Да и не выход это. Какой-то другой выход быть должен, только найти его пока не могу.

– А с Сантиной тебе не легче?

– Последнее время не особо легче. Вначале на руки брала и забывала про всё на свете, столь хорошо было. А сейчас уже не так.

– Она взрослеет и канал сужается, это ожидаемо было. Лишь не понимаю, почему ответы на свои вопросы ты до сих пор не получила. Не стала ничего спрашивать?

– Не стала, – согласна кивнула она, – Потому что знаю их и смириться с ними не могу.

– Мне кажется, ты знаешь неправильные ответы, и в страхе услышать именно их, не задаёшь вопрос. А ответ-то другим может быть. Попробуй. Хуже тебе не будет точно.

– Думаешь?

– Уверен.

– Поняла, я подумаю над этим, – уклончиво ответила Миранда, внутренне ожидая, что Альфред начнёт настаивать, но тот не стал, лишь кивнул и подал руку, чтобы спуститься с пристани.

Они прошли в замок, где их уже ждали за сервированным к обеду столом Стив и его новоявленная супруга.

Альфред выгнал всех слуг и приказал Стиву снять с лица жены чадру. Та в страхе сжалась и втянула голову в плечи, но не посмела противиться, и взору Миранды предстала миловидная девушка с пухлыми губами, густыми чёрными бровями и карими глазами, большими и влажными, как у испуганной лани.

– Ты очаровательна, – улыбнулась ей Миранда.

– Для того чтобы быть очаровательной ей бы носик поменьше и скулы поуже, да и брови проредить не помешает, губы я тоже бы предпочёл поменьше, – не смог не прокомментировать её комплимент Альфред. После чего повернулся к девушке и произнёс очень длинную фразу из которой Миранда поняла лишь прозвучавшее имя Доротея.

Девушка, напряжённо выслушав, часто закивала и, потупившись, негромко выдохнула несколько слов в ответ.

Миранда удивлённо посмотрела на Альфреда:

– Ты знаешь её язык? Что ты ей сказал?

– Немного знаю. Сказал, что хозяйке дома, то есть тебе, она понравилась, а я надеюсь, что её поведение будет столь же приятным, как и её внешность. Что называть её будут Доротея, как ты и хотела, и если она не будет покорна тебе, мне или мужу, то будет сильно наказана. Она ответила, что не помышляет о непокорности.

– Вот зачем сразу надо было пугать девочку?

– Я предпочитаю сразу объяснить правила, чтобы всем всё было понятно с самого начала и никаких неприятных сюрпризов.

***

Обед прошёл в натянутой обстановке. Стив, не привыкший есть вместе с ними, чувствовал себя скованно, а его супруга и подавно. Она не поднимала глаз от тарелки и почти ничего не ела.

Поэтому, когда Альфред проговорил, что обед окончен, все могут быть свободны, и Стив может увести жену в комнаты, которые им приготовил Лео, все облегчённо вздохнули, в том числе и Миранда, которой надоело сидеть в такой напряжённой атмосфере.

Стив вместе с Доротеей, вновь опустившей чадру на лицо, поклонились и вышли из обеденной залы. Миранда тоже встала из-за стола.

– Подожди минуточку, – окликнул её Альфред.

Она медленно вновь опустилась на своё место и повернулась к нему:

– Я вся внимание.

– Хотел предупредить тебя… Понимаешь, про мою свадьбу прознал Диего. Ещё в столице прислал письмо с приглашением приехать к нему. Я отказал через посланника, но сто к одному, что он заявится в ближайшее время на остров в надежде объясниться со мной и вымолить прощение.

– За что тебе его прощать?

– Он знает, что я в курсе, что причиной смерти моей сестры послужил его рассказ о ней. И ещё тогда пытался объясниться и как-то загладить вину, но я грубо его послал, достаточно серьёзно оскорбив. Он затих на какое-то время, а сейчас, видимо, посчитал, что моя свадьба может послужить поводом забыть прошлые обиды.

– И что ты хочешь от меня?

– Узнать, намерена ли ты встретиться с ним здесь в роли моей супруги, или предпочтёшь, чтобы я отдал приказ вышвырнуть его отсюда, когда осмелится заявиться.

– У тебя нет готового решения и ты советуешься? – недоверчиво поинтересовалась Миранда.

– Именно. Я сделаю так, как захочешь ты.

– А если я опять его своим любовником сделаю? Личину чужую наброшу и начну с ним развлекаться. Как тебе такой расклад?

– Право твоё. Мешать не стану.

– Ал, я не верю тебе, – она раздражённо поморщилась.

– В чём не веришь? В том, что он может на днях приплыть? Возможно, и не приплывёт, но маловероятно. Он упёртый как баран, и если в голову ему пришла идея помириться со мной, он постарается сделать это даже с риском для жизни. Или не веришь, что готов закрыть глаза на вашу с ним любовную связь? Так я уже закрывал их. Разве нет?

Миранда взяла со стола нож, задумчиво повертела в руках, потом подняла взгляд к потолку и негромко выдохнула:

– Я сломаю ему жизнь, если он встретится со мной.

– Лично мне то без разницы, главное, чтобы ты довольна была.

– Сломать кому-то жизнь к собственному удовольствию перспектива не сильно приятная.

– Мир, скажи мне честно, вот хоть немного тебя его присутствие развлечёт?

– Не знаю, Ал… – печально вздохнув, она перевела взгляд на него и немного нехотя пояснила: – Я закрепила в нём вибрации Вальда, поэтому физиологическое удовольствие доставить он мне может, но мозгами-то я понимаю, что это не он…

– Что ты сделала?! – ошалело переспросил её Альфред и тут же, не дожидаясь ответа, забросал новыми вопросами: – Ты сдурела что ли? Как у тебя это получилось?! Ты соображаешь, что сделала?!

– Да, соображаю, сделала то, что могла, используя имеющуюся у меня вещь Вальда. Хотела идеального любовника, но не дотягивает до него мальчик… Не дотягивает.

– Мира, ты идиотка! Как есть идиотка! – Альфред откинулся на спинку стула и сам возвёл взгляд кверху.

– Да не психуй ты так. Можешь область мозжечка ему почистить и не останется ничего…

– Бог мой, с кем я связался… Ты извращенка, Мира. Как есть извращенка. А я всё голову ломал, чем тебя он прельстить мог…

– Да, я извращенка, тварь и стерва. По-моему, ты это узнал ещё во время твоего личного знакомства с Эрбилом, поэтому я не понимаю, откуда столь сильное разочарование. Ты склерозом что ли страдаешь?

– Ничем я не страдаю, однако поверить, что ты способна на такое никак не могу…

– Более детально пояснить можешь, что тебя так зацепило?

Опустив голову, Альфред обхватил её руками и подавленно выдохнул:

– Это против всех правил, что ты творишь… То ты передаёшь потенциал тому, кому он не должен принадлежать, то вибрации чужие закрепляешь. Ты прям не ведьма, а демон собственной персоной.

– До демона мне далеко, поскольку обременена смертным телом и потенциал весь подрастеряла, но подобно им собственную радость не испытывала очень давно и уже длительное время сижу на суррогатах. Кстати, в свете просветления у тебя в мозгах и окончательного выяснения моей сущности, может, дашь уйти? Ты не на подвесе уже и мой уход тебя никак не зацепит. Или вновь пытаться будешь сломать, растоптать и всячески унизить?

– У меня с тобой договор, если ты не забыла.

– Это легко исправить, иди сюда, мой хороший, – Миранда отложила нож, встала и поманила его рукой.

– Иди к чёрту! Больше такой номер не пройдёт! Даже не думай! – Альфред тоже встал и выставив руку вперёд попятился в сторону от неё.

– А что так? Всё же решаемо, Ал! Сейчас солью на тебя потенциал, а потом ты дашь мне уйти.

– Не дам! И не мечтай!

– Почему? Ты вновь хочешь ещё один круг моих страданий отыграть? Думаешь, что-то изменится в результате?

– Ничего я не хочу! Никаких твоих страданий! Если желаешь, за Диего хоть сегодня пошлю. Развлекайся с ним на здоровье! Если это не трогает Вальда, что ты такую замену ему нашла, почему это должно трогать меня? Хотя, если быть честным, то наверняка его трогает… Иначе бы он тогда ко мне не явился…

– Когда тогда?

– Без разницы, – раздражённо поморщился он. – Забудь.

– Ты встречался с ним после того, как я сделала Диего любовником? Так? – она нахмурилась. – И что он тебе сказал? Предупредил, что на мальчишку я запала? Не уходи от ответа и не лги, я же из-за связи потенциалов теперь чувствую, когда ты лжёшь…

– Да, именно… – неохотно признался он.

– И ты его дядю за ним послал, так?

– Не напрямую, конечно… Но инициатором многоходовки, в результате которой его женили, был действительно я.

– Я так и думала. Кстати, хоть какая-то польза от договора, врать мне наконец прекратил…

– Тебе, кстати, не надоело Вальда мучить?

– Он не мучается, Ал. В отличие от нас двоих он давно отпустил все привязки и стал полноценным демоном, ну или ангелом, если в свете твоей последней должности тебе больше этот термин по душе.

– Тогда почему он ещё окончательно не ушёл?

– Ему не обременительно помочь немного нам обоим в память о том времени, когда мы оба были ему близки.

– А ты его отпустила?

– Пытаюсь, Диего был очередной попыткой. И, похоже, Вальд напугался, что заменю одну привязку другой…

– Он сказал, ты инкубом его своим сделать пыталась. Это правда?

– Правда.

– Он не дал или сама передумала?

– Сначала он, потом поняла, что он прав и прекратила попытки.

– Ты знаешь, что могла с ним мощный тандем получить, особенно учитывая вибрации Вальда. Ведь при этом ты бы полностью руководила даже его мыслями, и мальчик бы стал бойцом… мощным бойцом.

– Да, знаю… на это поначалу расчёт и был. Но вмешался Вальд и жёстко обломал.

– Как? Пристыдил?

– Нет, физически действо сбил и заявил, что не позволит мне подобные развлечения. И ещё сказал, что этим свой максимальный потенциал снижу за счёт донорства.

– В этом он прав, уровней десять он бы точно у тебя снижал, причём на постоянной основе, но имея такого бойца, можно было прокачать потенциал так, чтобы с лихвой отработать убытки.

– Не в моём случае, я в такие игры не играю, и Вальд это знает. Поэтому это был не вариант…

– А в какие игры ты играешь?

– Ни в какие, Ал… Я не умею играть, с Эрбилом вон сыграла, а когда поняла, что моя игра может лишить его перспектив развития, постаралась компенсировать всем, что сама имела…

– Ты посчитала себя обязанной ему?

– Вряд ли поймёшь, но попробую объяснить. Представь, ты садовник, и тебя в саду мучает сорняк, который чем больше выкапываешь, тем он больше плодится… из обрывков его корешков вырастает более мощное и агрессивное растение, и тут ты придумал, как его осторожно в горшок пересадить, чтобы он все свои корешки с собой утащил и жизненных сил их лишил… После чего планировал этот сорняк с горшком уничтожить. Но в процессе увидел, сколь красиво цвести он может, и уверился, что в горшке уже никому больше не навредит, так зачем его уничтожать, если его агрессивность уже остановлена? Да, я изранила об него все руки, и он погубил многие цветы в саду, но я превратила его в сказочный цветок, который больше никому не причинит вреда.

– Да ты просто святая, Миранда… А я с тобой так…

– Не утрируй, Ал. Мне до святости как пешком до луны… Тебя вон до сих пор простить не могу. Отдать всё, что имею, готова, а вот в сердце своё впустить тебя никак не получается. Страшно мне очень… Эрбила так не боялась, как тебя боюсь…

– Ты меня боишься? – недоверчиво переспросил Альфред.

– Очень, Ал… очень боюсь. Ты сильный, и абсолютно непредсказуемый для меня. Эрбила могла просчитать на раз, и обыграть легко могла… А тебя обыгрывать не хочу и поэтому боюсь… и ещё я тебе не верю… Раньше верила и мне было с тобой легко, а теперь постоянно жду удара и это сводит меня с ума.

– Я наконец понял, ты не хочешь со мной воевать и из-за этого чувствуешь себя безоружной. При этом я лишил тебя уверенности в том, что не обижу… Тебе не позавидуешь, моя дорогая. Только вот что я тебе скажу: у тебя есть гораздо лучшая защита, чем моя преданность или окормление Вальда. Тебе благоволит сам Творец. Он защищает тебя, и с Его поддержкой тебе не должно быть страшно ничего, ни моё возможное предательство, ни какие-либо другие испытания. Он заставит и меня быть тебе верным и другим не даст тебе вредить. Положись на Его защиту, и всё начнет образовываться к всеобщему благополучию. Ты ведь именно поэтому до сих пор не хочешь воспользоваться возможностью через Сантину задать Ему свои вопросы.

– Где была Его защита, когда ты так измывался надо мной? Он отдал меня тебе, ради твоих уроков… Возможно, над моим трупом тебя накроет просветление или что-то подобное произойдёт, Ал, я не знаю… Но только не мне он благоволит, а тебе.

– Так ты Его поддержку ощущать перестала и, обидевшись, от него закрываться стала и ничего не спрашиваешь… Ты соображаешь, что творишь?

– Я ни на что не обижаюсь, Ал. Я приняла Его выбор. По заслугам мне, видно.

– Ты сдурела! Он благоволит тебе больше, чем кому либо. Прекрати закрываться и разрушать себя. Он тебя любит, открой сердце именно для этой любви, и всё сразу начнёт нормализовываться.

– Ждёшь, что под этим соусом сможешь заставить меня открыть тебе сердце?

– Глупышка! При чём здесь я? Я закрою глаза и на Диего, и на любого другого твоего избранника, и буду тебя с ним защищать. Клянусь, что приму любой твой выбор, главное, прекрати бояться и сама уничтожать своё сердце. Ты же уничтожаешь его в страхе, что оно ещё способно любить.

– Ты говоришь очень правильные и мудрые вещи, только это всего лишь слова… Не могу я пока поверить в них.

– Ты не веришь Творцу?

– Я верю, что нужна Ему, чтобы научить чему-то тебя… именно поэтому он всё время меня тебе возвращает. Я приняла это и перестала противиться. Я отдала тебе уже всё… Диего был попыткой что-то получить и самой, но не вышло, так что смысла упорствовать не вижу и приму любой твой расклад. Хочешь, буду с ним общаться, не хочешь, не буду. В дополнение сказала тебе, как его можешь от завязки со мной избавить. Так что делай что хочешь, мне всё равно.

– Мирочка, ты ошибаешься, сокровище моё. Я, конечно, учусь подле тебя и многому: и терпению, и принятию, и бескорыстию… Но не мне тебя дали, а тебе меня. Я готов принять твою руководящую роль в нашем тандеме и выполнять все твои прихоти. Попробуй.

– Не могу… боюсь.

– Чего? Что будет хуже? Или признания самой себе, что ошиблась в выводах и столько времени зазря терзала своё собственное сердце?

– Я сама себе напоминаю бескрылую птицу, стоящую на вершине утёса, которую уговаривают прыгнуть вниз и полететь. А она знает, что не полетит, а разобьётся о скалы внизу. Наверху стоять тоже приятного мало, но и прыгать, не имея крыльев глупо, ты не находишь?

– У тебя они есть эти крылья. Это помощь Творца. Ты всегда умела ими пользоваться, но в темнице тебе было их не расправить, и ты позабыла как это делается. Расправь их, моя девочка. Можешь даже не прыгать вниз, а лишь расправить и постоять так, ощущая, как они трепещут на ветру судьбы. Как только ощутишь это, тебе сразу станет легче.

– Думаешь?

– Знаю. Чувствую и знаю.

– Ал, ты такой искусный софист… мне очень хочется тебе поверить, очень… только вот нестыковки явные в твоём рассказе есть. Зачем тебе руководящая роль женщины, которая тебя не любит и боится? Ты понимаешь, чем это грозит?