Крылья рух

…Тарджинья проснулась, задыхаясь от ужаса. В темноте она разглядела знакомую фигуру у своей постели, натянула на себя сползшее одеяло и вздохнула, пытаясь успокоиться. Сердце стало биться ровнее.

– Это я, – голос Фарнии прозвучал непривычно мягко, и она села на постель, держа в руке чашку из ихранджанского фарфора. До Тарджиньи донёсся слабый цветочный аромат. – Тебе приснился кошмар?

Тарджинья молчала, перебирая пальцами край одеяла, и думала, почему мать не злится. Ведь Тарджинья всё «испортила», новоявленный жених сбежал, и теперь опять придётся искать другого.

– Я знаю, что ты на меня обижаешься, – Фарния говорила с ней, как с маленькой неразумной девочкой. – А ты не думала о том, каково пришлось нам? Всё это время, пока ты странствовала… друзей искала… мы думали, что с тобой сталось. Ты сделала мне больнее, чем я тебе, Тари.

Всё что угодно, лишь бы не слышать этого детского прозвища! «Я же не хотела. Вы сами… сами виноваты со своими глупыми традициями!»

– Джинны седеют в сто лет, а я из-за тебя раньше поседела, – Фарния, наверное, собиралась говорить об этом ещё долго, но Тарджинья перебила её вопросом:

– Скажи, а ты правда хотела отправить меня в Гибельный лес? Хоть на миг… хотела, да?

Она приподнялась на подушках, пытаясь всмотреться в лицо матери, узнать ответ на свой вопрос раньше, чем та придумает красивую ложь. Но Фарния не замедлила со словами:

– Нет. Разве ты не говорила Саере, когда злилась на неё, что отшлёпаешь?

Тарджинья невольно улыбнулась, вспомнив, какой была младшая сестра в раннем детстве. Саера с её озорством то в заросли винограда лезла, и потом её оттуда не вытащишь, то кидалась скорлупками грецких орехов, сидя на дереве, и попробуй её достань! А потом как-то притихла, изменилась, стала примерной девочкой. В отличие от самой Тарджиньи.

– Говорила.

– Вот и я так же… Какой ещё Гибельный лес? Ты – одна из нас, и мы ведь тебя не прокляли.

Неужели Фарния, наконец, смягчилась? Тарджинья молча удивлялась этому, а к глазам предательски подступили слёзы, когда она услышала:

– И мы тебя любим.

Тарджинья вытерла правый глаз, затем левый, но слёзы всё лились и лились.

– Тогда, может, мы поговорим завтра? Про Эсфи, Мэриэн, про большой мир… я обещала вернуться. Я не могу нарушить слово. Но я бы вас навещала! И жила бы здесь летом, когда можно купаться, и собирать ягоды, и…

– Хорошо, мы обо всём поговорим, – неохотно уступила Фарния, – а пока выпей чаю.

Наконец, непрошеные слёзы иссякли. Тарджинья ещё раз, напоследок, вытерла глаза пальцами, взяла чашку и провела пальцем по нарисованным на ней цветочным лепесткам. Поднесла чашку к губам и принюхалась ещё раз.

– А что это за чай, мама?

– «Сладчайшая роза», – Фарния протянула руку и убрала волосы со лба Тарджиньи. – Пей, и у тебя больше не будет кошмаров.

Чай и вправду оказался сладким, даже приторным. Шевельнулись какие-то неясные подозрения, но Тарджинья не хотела верить. Совсем как во сне.

– И спи, – прошептала Фарния, приглаживая ей волосы. – Завтра ты проснёшься совсем другой… а потом поймёшь, как я была права…

Чашка выпала из пальцев Тарджиньи, остатки чая расплескались на одеяло, а саму Тарджинью потянуло в сон так сильно, что она едва расслышала последние слова Фарнии:

– …потому что я всегда желала тебе только хорошего.

VIII

В лесу было хорошо. Уютный полумрак, изумрудно-зелёный мох, свисающие с деревьев сероватые космы лишайников. Мэриэн сидела на пеньке и ела чернику, Амарель устроился рядом на земле и вытянул ноги. В воздухе перед ним плавали туда и сюда десяток огненных шариков – и забава, и в противника можно будет кинуть, когда понадобится.

– Вкусная черника-то, – Мэриэн облизала ладонь и покосилась на Амареля. Кудряшки его забавно торчали – так и хотелось запустить в них пальцы. – А теперь рассказывай, что ты делаешь в Драконьих горах? Мы думали, ты в Гафарса поедешь.

Амарель похлопал по цепочке с зелёным камушком, висевшей у него на груди, и снял её:

– Сверн. Я хочу вернуть его.

Мэриэн удивлённо приподняла брови:

– Это возможно?

– Ещё как, – закивал Амарель, вытянул руку, зажёг на ладони огненный шар и положил камушек в пламя. Мэриэн заслонилась ладонью, когда вспыхнул зелёный свет. А как только отняла руку от глаз, то увидела призрачного дракона. Он заговорил, прежде чем Мэриэн или Амарель успели бы раскрыть рты:

– Нужно идти ещё дальше в горы. Вверх.

– Здравствуй, Сверн, давно не виделись, – Мэриэн посмотрела на призрачную драконью лапу, через которую просвечивал слой опавшей хвои. Интересно, а напугает ли дух Сверна заговорщиков, если вдруг появится перед ними? Вероятно, нет.

– Я так и думал, что скоро тебя увижу, – без тени удивления отозвался дракон. – Амарель сказал тебе, куда мы с ним идём?

– Пока ещё нет. Амарель пытается быть таинственным, – Мэриэн оглянулась на него и поймала его улыбку.

– Мы идём в древнее святилище огненного духа Райфаны, а оно – в Тайной пещере. Там, где прятали детёнышей и яйца, когда пришёл Драконоубийца.

Мэриэн стало неуютно, как и всегда, когда она вспоминала эту историю.

– Вот оно что. Думаю, верная спутница вам не помешает? – нарочито весело спросила Мэриэн, хотя в глубине души чуяла неладное.

– Я буду только рад, – Амарель взял её за руку, и на лице его появилось такое довольное выражение, что Мэриэн смущённо хмыкнула.

– Да и я не против, – прибавил Сверн. – Как увидите пещеру, идите вглубь, пока не доберётесь до жертвенника. А там надо будет развести огонь, позвать Райфану и спросить, какова цена. И если искренне согласишься заплатить эту цену… Райфана поможет.

– А если цена – жизнь Амареля? – подозрительно спросила Мэриэн.

– Тогда я не приму эту жертву, – спокойно ответил Сверн. – Я предупреждал его.

Амарель выпустил руку Мэриэн, отвернулся от них обоих и стал выдёргивать из земли травинки.

– Может, он не этого захочет. Давайте сначала дойдём до жертвенника, а потом и посмотрим!

– Поздно будет смотреть, – Мэриэн поразмыслила, и у неё стало совсем скверно на душе. Знала бы, что так случится… да лучше б и не встречались ещё раз! Мэриэн вскочила с пенька и прошла мимо призрачного Сверна, уклонившись от пары заблудившихся огненных шариков. Встала у высокой сосны, прислушалась. Показалось или и вправду кто-то крался, по пути хрустнув сломанной веточкой?

– Ладно, свидимся, – услышала Мэриэн голос дракона, но оборачиваться не стала. Ещё спустя какое-то время Амарель подошёл к ней, попытался заглянуть ей в лицо:

– Мэриэн… всё будет хорошо. Я же повелитель огня, – в его голосе проскользнули нотки гордости, – а огонь – это стихия Райфаны. Он… должен мне покровительствовать, а не хотеть, чтобы я принёс себя в жертву.

Мэриэн едва не рассмеялась.

– Если бы мы могли указывать духам, что они должны и не должны делать, думаю, жизнь оказалась бы куда легче!

– Отдохнём ещё или пойдём? – Амарель явно не хотел рассуждать о духах. Он сделает то, что потребует Райфана, лишь бы искупить свою вину перед Сверном, и Мэриэн понимала, что ничего с этим сделать не сможет. Амарель всегда был слишком упрям.

– Пойдём. Рассиживаться нам тут всё равно не позволят, – Мэриэн вновь прислушалась, положив руку на пояс. Тихо, спокойно. Наверное, то был порыв ветра, но и Арна с Моррисом могли подоспеть в любое время, если Гедэй их не отравил. Было бы справедливо, поубивай заговорщики друг друга, но Мэриэн не надеялась на такую удачу.

– Будем отдыхать по пути, – Амарель посмотрел на неё с каким-то непонятным выражением – то ли грусть, то ли сожаление, а может, и всё вместе. – Послушай… когда будет ритуал, тебе лучше отойти…

– Я и так отойду, – Мэриэн вздохнула. – Сторожить-то кто будет? Эх ты, Амарель…

У неё не получалось злиться – Амарель виновато улыбался, а потом шагнул к ней и ласково провёл ладонью по её щеке.

– Мэриэн… Я постараюсь всё устроить. Обещаю.

Обещает он, видите ли – совсем как год тому назад. Но теперь-то Амареля не в чем было винить – не в отчаянном же стремлении вернуть друга! Мэриэн перехватила его руку и смягчилась.

– Пошли уже! Когда в гору лезешь, в голову не полезут лишние мысли.

Они карабкались, держась то за камни, то за кусты, росшие среди них; Мэриэн порой смотрела назад и замечала, что Амарель делал то же самое. Иногда огненный щит, который прикрывал им спины, мешал разглядеть, стоят ли внизу враги, а может, лезут следом.

У Мэриэн начала зарождаться слабая надежда, что Гедэй и в самом деле отравил своих сообщников, а потом сбежал в Бей-Ял. Надежда эта продержалась до того времени, пока снизу не донёсся голос Арны:

– Вот они! Моррис, смотри!

– Глазастая тварь, – пробормотала Мэриэн, ухватившись за куст с такой злостью, что нечаянно его выдернула. Комья земли полетели ей в лицо, и Мэриэн могла бы оступиться, если б Амарель не поддержал её.

– Они все своё получат, – по лицу Амареля можно было понять, как легко он прочитал её мысли. Мэриэн была зла на Арну, как не злилась даже на покойных Бахара и хана Эрекея, потому что те были просто врагами, а Арна – предательницей. А кроме того, Мэриэн злилась и на себя – как она могла довериться кучке дэйя, которые её недолюбливали? Все, кроме Лойса, отравленного ещё на равнине.

– Раньше я всё думала, как бы Эсфи уберечь, – поделилась Мэриэн с Амарелем, когда они дошли до небольшой каменной площадки и отдыхали сидя. – Нет ли у неё врагов, не готовят ли против неё заговоры… А что заговор готовят против меня, и мысли не было!

Амарель кивнул и поскрёб макушку мизинцем – все остальные пальцы были грязными. Огненный щит он поднял повыше.

– Бывает, о чём-то не думаешь, а потом оно сваливается тебе на голову!

Отсюда было хорошо видно две маленькие фигурки внизу. Арна и Моррис явно не решались полезть вдвоём и, скорее всего, ждали, пока Жонглёр хоть немного оправится от ожогов. Или Гедэй убил Жонглёра вместо того, чтобы вылечить, а Моррис и Арна убили его самого, и теперь их осталось двое. Как говаривала Тарджинья, одним демонам это известно!

– Ну что, лезем? – Мэриэн вопросительно посмотрела на Амареля. Как чудно – ещё полгода тому назад они были смертельными врагами, а Моррис, Арна и Жонглёр сражались рядом с Мэриэн. Теперь всё стало наоборот. Духи, боги, богини – кто бы там ни был, он развлекался, как хотел!

– Лезем, – согласился Амарель. Он действительно изменился, и решительность, по мнению Мэриэн, была ему только к лицу. Может, Эсфи не так уж неправа, говоря, что из них вышла бы неплохая пара…

– Амарель! – вскрикнула Мэриэн, когда кинжал пролетел мимо него и воткнулся по самую рукоять в твёрдую землю. Мэриэн оглянулась – внизу было уже четыре фигурки. Даже если Жонглёр чувствовал себя плохо, он был в состоянии творить волшебство. И именно его Мэриэн опасалась сильнее, чем остальных.

– Погоди, – пока Амарель создавал сразу четыре огненные стрелы, Мэриэн подобралась ближе. Обняла его, чтобы поддержать, и пожалела, что нельзя метнуть этот проклятый кинжал обратно в Жонглёра.

– Когда ты меня обнимаешь, сразу сил прибавляется, – Амарель послал огненные стрелы во врагов, а затем повернул к Мэриэн своё улыбающееся лицо. Она ответила такой же улыбкой.

– Я не сомневалась. Потому и решила тебя обнять!

– А я думал, в приливе нежности…

– Это будет твоя последняя мысль, если ты не поторопишься, – Мэриэн отодвинулась от него и стала проворно карабкаться наверх. – Ветер усилился, и это наверняка проделки Морриса!

Амарель внял её словам. Когда они стояли на краю пропасти, а ветер завывал и трепал им волосы, Мэриэн позволила себе облегчённо вздохнуть.

– Ловко мы это проделали!

И тут же снизу прилетел меч и задел её, вспоров рубаху на груди, прежде чем звякнуть о камни. Мэриэн и Амарель отпрянули, и струйка крови потекла у неё по животу. Мэриэн с чувством выругалась, помянув всех, кто был причастен к появлению Жонглёра на свет.

– Ты ранена? – Амарель в испуге потянулся к её рубахе. – Дай посмотрю!

– Царапина, всего лишь царапина, – Мэриэн отвела его руку. И прочитала в широко распахнутых чёрных глазах то, что и ей пришло в голову: лезвие меча могли окунуть в ядовитое зелье. Для верности.

Оба отошли подальше от края пропасти. Амарель выдернул у себя из-за пазухи наполовину увядшие синие стебли, торопливо помял их пальцами. Расстегнув рубаху Мэриэн, он приложил неведомую траву к её ранке.

– Только бы не яд, – лепетал он с таким ужасом, что весь новый образ сурового и неустрашимого Амареля рухнул куда-то в пропасть. – Только бы не яд…

– Ну, может, мне повезёт, – Мэриэн не чувствовала слабости, тошноты или боли. Но те несчастные, которых отравил Гедэй, тоже пару дней были полны сил и ехали через горы. – Я сама подержу эту травку, хорошо? – смущённо прибавила она.

Амарель убрал руку и стоял с несчастным видом, пока лицо его не озарилось новой идеей:

– Давай-ка просто перевяжем, и всё?

Мэриэн склонила голову в знак согласия, чувствуя, как у неё запылали щёки. Они оба растерялись и повели себя так глупо! Амарель тоже покраснел до ушей и оторвал длинную полосу от подола своей рубахи.

– Давай быстрее, – Мэриэн некстати вспомнила, как дразнила Амареля у реки, когда он ещё был жрецом Кальфандры. Но тогда-то она шутила, и у неё не было никаких чувств к нему!

– Руки подними, – пробурчал Амарель. Мэриэн спустила рубаху с плеч и подняла руки, а он обернул полосу вокруг её груди и завязал ей на спине узел. Теперь-то замечательная травка не вывалится.

– Благодарю, – Мэриэн продела руки обратно в рукава и застегнула рубаху, старательно не глядя на Амареля.

– Не за что, – он потёр уши, а потом и щёки ладонями, натянуто улыбнулся. – Это… исцеляй-трава. Учитель говорил, её прикладывают к застарелым язвам, но и раны… свежие… тоже лечит хорошо. Я ею Сверна лечил в пещере, когда он лежал там раненый…

– А кто его ранил? – Мэриэн огляделась. Было тихо, только ветер шевелил траву и кусты, да с неба доносились отдалённые раскаты грома. Пока Мэриэн и Амарель лезли на гору, белые комочки облаков успели превратиться в бесформенную массу туч. Надо искать Тайную пещеру, пока не хлынул ливень!

– Пойдём, я по дороге расскажу, – и Амарель зашагал рядом. Голос его, наконец, зазвучал естественно, а рассказ оказался куда интереснее, чем Мэриэн думала. Его щёки оставались розовыми какое-то время, и это было забавно – и, пожалуй, трогательно.

IX

Вход в Тайную пещеру зарос колючим кустарником, и Амарель, наверное, прошёл бы мимо и не заметил, но у Мэриэн был зоркий глаз. Она окликнула Амареля и указала ему на вход.

– Думаю, это наша пещера и есть.

Амарель взглянул на небо – тучи угрожающе потемнели, и вот-вот польётся дождь.

– Даже если это не она… хоть отдохнём.

Амарель поднял руку, чтобы сжечь кустарники и спокойно пройти в пещеру, но Мэриэн схватила его за плечо:

– Постой! Они сразу поймут, что мы здесь, а так, может, мимо пройдут! Или хотя бы задержатся.

– Это верно, – согласился Амарель и нехотя стал пробираться через кустарники, стараясь не пораниться. Сзади раздался треск рвущейся ткани, и он оглянулся на Мэриэн.

– Всё в порядке, – слабо улыбнулась она, – смотри волосами не зацепись. А то ещё жечь придётся.

– Может, я дам тебе свою куртку… – начал было Амарель, но Мэриэн решительно возразила:

– Не надо! Лучше следи за шипами, чтобы в глаз не воткнулись!

Амарель осторожно раздвинул ветки перед собой.

– Да, не хотелось бы…

Мэриэн молча и упорно шла вперёд. Амарель задел рукой пару колючек и сплюнул: немедленно закапала кровь. А сверху забарабанил ливень, и мимо пролетело два крупных, с детскую ладонь, белых шарика. Град, что ли?

– Мэриэн, скорее в пещеру! – уже не обращая внимания на шипы и колючки, Амарель нащупал руку Мэриэн и потащил её за собой. Они оба ввалились в пещеру, едва удержавшись на ногах, когда в небе загромыхало, словно разъярённые боги сражались там друг с другом.

Амарель выпустил Мэриэн и отступил: он запачкал её своей кровью. Разодранный рукав у неё висел полосами, на бедре была прореха, на щеке алела свежая царапина. С пальцев Амареля стекали струйки крови прямо ему на сапоги, и, спохватившись, он зажёг два огонька. Кровь мгновенно унялась, и он заставил огоньки отлететь в сторону – пусть разгоняют мрак.

– Чёрт, – Мэриэн потрогала щёку, поморщилась. Амарель охотно дал бы ей ещё один стебелёк исцеляй-травы, но у него больше не оставалось.

– Дай-ка я, – Амарель шагнул к Мэриэн и прижался поцелуем к её щеке, слизывая кровь. От неожиданности Мэриэн охнула, но не оттолкнула его. И тогда он обнял её и стоял, чувствуя во рту солоноватый вкус её крови, пока снаружи сыпался град и вспыхивали молнии.

– Хватит, – Мэриэн отодвинулась от Амареля. Глаза её блестели в полумраке пещеры, губы едва заметно изогнулись в улыбке. – Ты не кровопийца из герденских сказок.

Амарель с усилием сглотнул кровь – не сплёвывать же на землю, – и облизнул губы.

– Посидим, отдохнём, – ответил он.

Чтобы позабавить Мэриэн, Амарель сделал из пламени человеческие фигурки, и они парили над земляным полом пещеры, не касаясь её. Здесь оказалось сухо и темно, а вместе молчать, греясь у огня, было уютно. Пока чувство голода не напомнило о себе.

– Жуки, пауки, летучие мыши… – Амарель взял огненную фигурку и подбросил её вверх на ладони. – Что выбираешь?

– Хороший вопрос, – Мэриэн с усмешкой посмотрела на него. – А что вкуснее? Вернее, что можно съесть и не бояться, что потом вырвет?

– Не могу сказать, – Амарель с тоской подумал о птичьих яйцах, за которыми он бы поохотился с гораздо большим удовольствием. Но для этого придётся опять лезть через колючки.

– Может, найдётся добыча получше, – Мэриэн подсела ближе к огненным фигуркам, и Амарель вспомнил про ранку у неё на груди.

– Ты как себя чувствуешь?

– Неплохо, – Мэриэн сунула руку за пазуху, потрогала стебли исцеляй-травы. – Ты мог дать мне всего пару стебельков, а остальные сберечь.

– Нет, – Амарель ещё раз подбросил огненную фигурку, поймал и зажал в ладони. – В том-то и дело, что не мог… Я хотел, чтобы наверняка!

– Я понимаю, – тихо ответила она. – Спасибо тебе за всё, Рэль.

Рэль. Так называл его покойный учитель и, возможно, родители, которых Амарель не помнил. Но из уст Мэриэн это прозвучало так, словно кто-то погладил Амареля пушистыми пёрышками. Радуясь, что в полутьме не видно его красных щёк, Амарель промямлил:

– Всегда рад помочь!

Мэриэн оказалась права: им удалось найти добычу получше, как только они отдохнули, поспали и направились вглубь пещеры. Две бледные, с тёмными узорами змеи выползли навстречу. Они успели бы ужалить Амареля или Мэриэн, но огненные фигурки, которые освещали им дорогу, остановили змей в прыжке.

– А вот наелись бы мы пауков, – протянула Мэриэн, обгладывая змеиный скелет, – и в нас бы это не влезло.

Пауков было много – как и паутин, пыльными сетями раскинувшихся под высоким потолком пещеры. Амарель заметил, как что-то круглое, тёмное и большое пробежало на тонких ножках и скрылось. Пара крохотных паучков свалились на голову Мэриэн, и, ругаясь, она вытряхнула их из волос.

Ещё несколько часов ходьбы и отдыха, а до святилища Амарель и Мэриэн так и не добрались. Может, надо было свернуть в другой коридор?

– А ты не хочешь поговорить с драконом? – спросила Мэриэн, когда они в очередной раз упёрлись в тупик. Амарель молча разжёг огонь на ладони и положил в него камушек. Всё больше становилось не по себе, но признаваться в этом Амарель совершенно не желал.

На сей раз, Сверн не показался, только ответил из камушка:

– Мать не говорила мне, куда надо идти – направо, налево или вперёд. Но я уверен, что огненный дух рано или поздно приведёт вас в нужное место.

Амарель с трудом подавил раздражение, резким движением погасил огонь и повесил цепочку с камушком обратно на шею.

– Да поможет нам Райфана! – Его голос гулко прозвучал в пещере, а затем Амарелю почудился какой-то шорох, но он тут же стих. Крысы, что ли?

– Идём? – беспокойно спросила Мэриэн, и Амарелю не понравилось выражение её лица. Ещё не хватало, чтобы Мэриэн догадалась, что он струсил!

– Идём, – кивнул он.

Ещё час, и святилище нашлось.

Жертвенник оказался огромным плоским камнем, потемневшим то ли от времени, то ли от крови, которую, должно быть, на нём проливали. От Сверна Амарель знал, что это кровь животных – горных козлов, оленей. Здесь могли принести в жертву белого орла или – кто знает? – даже человека. Амарель подошёл к жертвеннику, застыл перед ним, слушая, как где-то в глубине пещеры капала вода и шелестели крыльями летучие мыши.

Мэриэн тихонько коснулась его плеча:

– Я посторожу, хорошо?

Амарель поймал её руку и поднёс к губам – самую прекрасную на свете руку, несмотря на мозоли от рукояти меча и грязные обломанные ногти.

– Хорошо.

Мэриэн отняла ладонь и причесала ему пальцами волосы. Гребень Амарель потерял и уже не помнил, где.

– Помни, какую жертву не примет Сверн, – с этими словами Мэриэн вышла из святилища, и Амарель услышал, как она вынула из ножен меч и встала наготове.

Амарель поднял глаза на стены, исписанные символами на древнем драконьем языке. Он медлил, во рту у него высохло, а в груди застучало. Руки тряслись, когда Амарель разжигал огонь прямо в центре жертвенника.

Скорее бы успеть! Амарель знал, что заговорщики шли за ним и Мэриэн – услышал отзвук их голосов, когда только повернул к святилищу. Ненадолго колючки задержали четвёрку! Они свернули в тот самый коридор и даже умудрились не передраться, а ведь Амарель так на это надеялся…

– Райфана! Райфана! Райфана! – позвал Амарель, положив зелёный камушек в огонь. А потом мысленно обратился к огненному духу:

«Райфана, если ты слышишь меня… верни моего друга Сверна! Я принесу жертву, я сделаю всё, что ты пожелаешь!»

Сверн научил Амареля трём волшебным словам, которые говорили драконы, и Амарель произнёс их вслух:

– Эр’харра, ал’харра, но’харра.

Затаив дыхание, он ждал, и ему почудилось, что наступила полная тишина, в которой Амарель слышал только своё дыхание.

Голос – слишком высокий для мужчины и низкий для женщины – прозвучал как будто бы в голове Амареля:

«Волшебство. Отдашь ли ты его за друга?»

Вот оно что… Амареля словно обдало холодом! И в нём поднялся такой отчаянный страх потерять силу, свою единственную силу, что Амарель не мог сказать: «Да».

Он открыл рот и беспомощно замер на месте.

«Значит, нет?» – холодно произнёс голос.

И Амарель увидел, как погасло его пламя, а вместе с ним и зелёный свет.

– Сверн! – закричал Амарель, испугавшись, что сделал что-то непоправимое. – Нет, я… Я согласен! Я отдаю… приношу в жертву… Верни его, Райфана!

Ответом ему было молчание, и Амарель припал к жертвеннику, ударил кулаком по камню, чувствуя, как теперь его обдало не холодом, но жаркой волной стыда и отвращения к себе. Сверн спасал его, не раздумывая!

Послышались быстрые шаги, и, оглянувшись, Амарель увидел Мэриэн. Она встала рядом – встревоженная, с обнажённым мечом в руке, и лоб её пересекла морщинка.

– Они скоро будут здесь.

– Что ж… встретим, – Амарель криво улыбнулся и повернулся спиной к жертвеннику.

Голоса и шум шагов были всё ближе; заговорщики вошли и остановились. У Арны от поднятой руки поднимался сноп искр, Гедэй держал в руке нож, и рядом с Жонглёром в воздухе висели два меча. Моррис стоял позади остальных с хмурым видом. На их одежде Амарель не разглядел следов колючек, зато лезвия мечей были измазаны зелёным соком растений. Должно быть, срубили все кустарники.

Не без злорадства Амарель отметил полузажившие ожоги на лице, шее и руках Жонглёра, дыры в его одежде. Правое веко Жонглёра было опущено, скрывая пострадавший глаз. Зато левый был полон ненависти, и предназначалась она именно Амарелю. Тот ответил ухмылкой и сосредоточился. Сейчас Жонглёр вспыхнет, как сухое дерево. Вот сейчас…

– Ничего не хотите сказать перед смертью? – устало спросила Арна. В смятении Амарель перевёл на неё взгляд – его волшебство не сработало, но ум отказывался это принять. Нет, не может быть.

– Разве что плюнуть тебе в рожу, – отрезала Мэриэн. Злость и боль в её голосе заставили Амареля стиснуть кулаки. Огненное копьё вылетит и поразит Арну в шею!

Куда там. Из кулака Амареля вылезла только слабенькая струйка пламени, да и ту Моррис отмёл в сторону без труда. Арна с любопытством приподняла брови:

– Ах вот как. Ещё лучше.

– Что происходит, Рэль? – шёпотом спросила Мэриэн, пока заговорщики обменивались довольными улыбками.

– Я не знаю, – пробормотал Амарель. – Я…

– Тогда чего мы медлим? Нападаем! – скомандовала Арна, шагнув вперёд. Мэриэн вскинула меч, чтобы отразить удар, но тут засуетился Гедэй, указывая куда-то мимо Амареля и Мэриэн: