Год Рейгара

– Не переживай, твоя прекрасная невеста никуда не денется. Ах, вы так подходите друг другу! Никогда не видел более гармоничной пары.

Так, убалтывая воина, Карьян взял воина под руку и незаметно подвел его к небольшому домику, в паре кварталов от дворца. Легат вопросительно посмотрел на спутника. Самиф сделал извиняющееся лицо:

– Я на пять минут заскочу переодеться. Если я войду в паб при полном обмундировании Золотого легиона, люди подумают, что война пришла в столицу, поднимется паника, и мы уже точно спокойно не посидим, хаха.

Рейгар остался у входа, борясь с желанием развернуться и пойти домой. От скуки он начал рассматривать прохожих. За время странствий он побывал во всех столицах, и везде люди казались ему абсолютно одинаковыми, будто они следовали за ним по миру. Вот и тут Рейгар увидел типичных представителей любого большого города: торговцев и бродячих музыкантов, нищих, нянечек и непослушных детей, представительных мужчин и ищущих их женщин.

Одна женщина привлекла внимание Рейгара. Она несколько раз прошла мимо Рея, упорно делая вид, что не разглядывает его. Не смотря на теплый день, девушка была облачена в шаровары и объемную рубаху. Одно неловкое движение, и штанина задралась, обнажив кольчугу. Рей напрягся и проверил свое единственное оружие, которое шло к этому парадному костюму, – поясной нож. Заметив его волнение, девушка резко развернулась посреди улицы и направилась к воину. Тот встал, пошире расставив ноги, но и это не спасло его. Женщина схватила его за руку и утащила в переулок. Там коротким движением ударила в пах, заставив воина согнуться от боли, и прижала к стене. Легат почувствовал нож у горла, а, чуть пошевелившись, не обнаружил за поясом своего.

– Не рыпайся, твоя вилка у меня, легат! – что-то знакомое было в этом властном голосе. Рейгар вгляделся в темно-карие глаза, оценил иссиня-черный оттенок кожи. Курчавые волосы, слегка отросшие, были неумело покрашены бежевой краской, возможно, строительной. Медведь округлил глаза. – Узнал, по взгляду вижу, узнал. А потому отвечай, что ты тут делаешь? И не ври, что шпионишь на благо Конора, ибо я посылала сюда шпиона, собственным приказом.

– И шпион этот – Вы, мастер Гизарра?

Мигалька усмехнулась.

– А ты мне еще тогда понравился. Не трус, как рыжая, не высокомерен, как брюнет. Там еще кто-то с вами был, не помню уже.

Она помолчала, видимо, ожидая, что Рей напомнит ей. Но тот, к собственному удивлению, и сам не помнил, кто был четвертым в команде. Гизарра прокашлялась и вновь заговорила, не ослабляя хватки ни на минуту:

– Так что ты тут делаешь, легат? Да еще и в этом потешном наряде?

– Я… – прохрипел воин. – Служу Даорану.

Это известие не вызвало никаких изменений на лице мастера. Лишь ноздри ее пару раз с шумом выдохнули воздух. Помолчав, она произнесла:

– Мда. Я боялась этот ответа, видит Единый. Что ж, легат. Ты сильно разочаровал меня. Но Конор в нейтралитете с Тьяго, потому я не могу устранить тебя так, чтобы это не вызвало разногласий между столицами. Просто знай – здесь ты никогда не станешь своим, а там, на родине, ты уже чужак.

Она отпустила Рея. Тот прокашлялся, потирая шею.

– Я родился и вырос здесь. В Коноре оказался случайно. Знаете, жизнь странная штука. Она учит приспосабливаться, порой, к таким обстоятельствам, что ни один писатель не выдумает. Вот я и приспосабливаюсь, сражаясь за себя и свое благополучие. И спокойствие тех, кто оказывается рядом. А за что сражаетесь Вы?

Гизарра поправила меч, спрятанный в штанине шаровар, затем подняла взгляд вверх, туда, где между крыш домов было видно кусочек голубого неба.

– За правду. Я боюсь, что если не буду сражаться, если мой народ вновь потеряет право голоса, его историю перепишут, перечеркнут, забудут… я боюсь, что нас просто не станет. За это я сражаюсь.

Со стороны улицы послышался певучий голос Карьяна, который искал Рейгара. Гизарра вновь обнажила меч, вопросительно уставившись на воина. Тот примирительно поднял руки.

– Я не выдам Вас. Уходите.

Мигалька кивнула и побежала вдоль дома. Рейгар проводил ее взглядом, и лишь когда женщина скрылась за поворотом, пошел на голос Карьяна. По дороге он понял, что она так и не отдала клинок. Не то, чтобы Рейгар сильно жалел о нем – нож был слишком украшен камнями и резьбой и потому постоянно выскальзывал из рук – но Рейгар переживал, где теперь может всплыть это оружие.

«А если потом начнут проверять, и его не окажется как раз только у меня, могут быть проблемы».

«Ты слишком плохо думаешь о Гизарре. Не думаю, что ей нужно тебя подставить».

«Она сражается за правду. А правда каждый день новая».

Поэтому, выйдя к Карьяну, Рейгар состроил самое озабоченное лицо и внимательно смотрел себе под ноги. Начальник живо поинтересовался:

– В чем дело? Где ты был, друг?

– Мне очень стыдно, но я потерял клинок! Кажется, по дороге сюда… или пока ждал тебя и прогуливался вокруг дома.

– Ох, это печальное известие! Но не переживай, я выпишу тебе новый. А пока возьми мой, – он протянул воину нож. Рейгар тут же спрятал его в ножны. – Эти клинки не так-то легко продать, даже на черном рынке. Все знают, кому они принадлежат, и бояться иметь дело с этим товаром. Так что мы быстро его отыщем. А пока – давай найдем что-нибудь, чем набить нам свои животы, хаха.

Они прошлись по главной улице и нашли приличную на вид таверну. Заказав жаркое и пиво, легаты, по инициативе Карьяна, взяли в руки карты. Начальник быстро объяснил правила «дурака», и игра началась. Условились играть «на правду» – кто выиграл, то задет любой вопрос проигравшему.

– Так мы быстро узнаем друг друга. Раньше мы играли в это большой компанией, ну, когда легион был только-только создан. Но потом все разленились, лица надоели друг другу, и мы перестали собираться.

«Только ли поэтому. У меня от твоей трескотни уже уши болят».

Первые два раза выиграл Карьян, разрушив представление о том, что новичкам везет. Рейгар сомневался, играл ли его соперник честно или все-таки воспользовался даром внушения. Так или иначе, ему пришлось рассказывать о детстве в рудниках и о том, как они познакомились с Аннаэль. Карьян нашел историю их знакомства очень романтичной. Как раз после этого принесли еду, и игра отложилась. У подкрепившегося Рейгара сноровки внезапно стало больше, и он захотел узнать, откуда родом его начальник.

– Я родился на Севере, в маленьком городишке у границы с Востоком. Рано начал работать – надо было помогать родителям. И всегда хотел в армию. Только четырнадцать лет исполнилось – сразу туда. И взяли меня тоже сразу – конечно, я столько тренировался, сказал, что умру, если они не возьмут меня, хаха. Я быстро поднялся до начальника стражи в Чибасе. Но в столицу меня не брали. А я хотел большего. Потом сменился Правитель – и я думал – ну вот оно, он все изменит! Но его убили, а новая Правительница была слишком осторожной. Я понял, что не ждать мне повышения еще лет пять. А тут слух прошел, что Даоран набирает себе воинов в ближайшее подчинение. И я рискнул. И, как видишь, не прогадал.

– То есть он так просто сделал тебя начальником собственного легиона? Тебя, северянина? Он же их терпеть не может.

– Ну, не все было так просто, хаха, – хитро улыбнулся Карьян и помахал пачкой карт. Медведь усмехнулся. Они сыграли еще раз. Победил Самиф. Он откинулся на скамейке и спросил, оценивающе глядя на воина. – Что ж, задам вопрос, который меня волнует с тех, как я услышал историю про тебя и Демона.

Как обычно, при упоминании этого коня у Рейгара начинали стыдливо гореть уши. «А может, признаться ему прямо сейчас? А он уже разнесет остальным… хотя, наверное, не стоит такие решения принимать, когда в тебе три бокала пива».

– Ты, покоритель Демона, человек, в одиночку раскидавший целый отряд северян, всегда сражающийся на передовой – ты боишься хоть чего-то?

Рейгар вспомнил, как еще в бытности легатом Конора, играл с другими воителями в правду или действие, и там был этот вопрос. Ему не выпало отвечать на него, и тогда Альдар думал, что не знает, как ответить на него. Но сейчас ответ пришел в голову сразу.

«Потерять Аннаэль».

«Стоит ли говорить это Карьяну? Не сочтет ли он тебя подкаблучником или размазней? Потерять Аннаэль – как романтично, ты такая тонкая натура, Покоритель Демона. Фе».

«Тогда…».

– Боюсь, что мое похищение действительно заказал отец.

Шатен вздернул бровь.

– А есть основания так полагать?

– Есть, – невольно вырвалось у воина. «Алкоголь так развязывает языки».

Благо, Самиф не стал более ничего спрашивать.

Они заказали еще пива – легат удивился, как быстро оно исчезает в его товарище, совершенно не вызывая последствий в виде покрасневшего лица или заплетающегося языка. Напарник был весел, но только и всего. Карты раскинули еще раз. Удача улыбнулась медведю.

– Так что же, ты пришел ко двору, и тебя тут же назначили начальником?

– О нет, хаха. У нас была серия испытаний. Даоран проверил нашу физподготовку, наши умения и логику. А потом созвал нас, оставшихся после испытаний пятьдесят человек, закрылся с нами в зале и сказал, что мы должны выбрать одного человека в этой комнате и убить его.

– Что?! – вскинулся Рейгар. Карьян засмеялся.

– Да-да, так же отреагировали и мы. Сейчас я думаю, что Правитель просто хотел зрелища. И я его устроил. Я вытащил нож, поднялся к его трону и приставил клинок к его горлу, сказав, что выбрал его. И что ни один воин из моего отряда не умрет по чьей-то глупости. Даоран рассмеялся и сказал: «Что ж, если это теперь твой отряд, а не мой, ты и веди его». Вот так я стал вашим… начааальником, хаха, – шатен скривился при этом слове.

Рейгар по-другому посмотрел на Карьяна. Раньше он представлялся ему раболепным исполнителем приказов. Сейчас же он видел, что за внешней смешливостью скрывается расчетливый стратег и настоящий командир легиона. «С ним бы Инвера познакомить. Он хоть бы научился, как командовать надо».

– Еще партейку?

– Давай последнюю.

Видимо, алкоголь все же сказывался на уровне игры Карьяна. Он с раздражением отбросил залежавшиеся у него до конца игры двойки и замер в ожидании вопроса. Рейгар крутил в руках пустую кружку.

– Наверное, я уже знаю ответ, но все же скажи. За что же ты сражаешься?

Карьян вновь усмехнулся, но Альду показалось, что впервые за все время их знакомства это была грустная усмешка.

– Ты, наверное, как все, думаешь, что я сражаюсь лишь для себя, чтобы доказать себе и показать всем, какой я замечательный, так?

– Если честно, ты производишь такое впечатление, – признался Рейгар. – Особенно после твоего рассказа о том, что ты сбежал из дома, чтобы получить звание.

– Да, наверное, внешне, оно так и выглядит. Но если копнуть глубже… все сложнее. Я был первым ребенком в семье, где детей было… тринадцать.

Рейгар присвистнул. Самиф кивнул.

– Именно так. Трое из них умерли во младенчестве, двое – никогда не увидят солнца, один – не встает с кровати, еще трое – ничего не слышат. Еще есть Циан, самый младший, он дурачок, но такой добрый. Отец умер, не увидев его и оставив нас без средств к существованию. Вот и получается, что у больной сердцем матери из помощи – я да еще двое. Но Руман и Гекс решили, что лишений детства с них достаточно и просто исчезли однажды ночью. Не знаю, может мне было бы легче, если бы они умерли, а не бросили меня. Но Единый им судья. Потому я с детства крутился, пытался выбить место получше. Знал бы ты, как боялся я оставлять их там, на Севере и ехать к Даорану. У меня был один шанс – и я вцепился в него зубами. Когда нависла угроза войны с северянами, я перевез семью сюда. Они и сейчас ждут меня в том доме, у которого ты стоял. Ждут, не зная, вернусь я сегодня или погибну. Я должен быть лучшим. Ради них.

Карьян подозвал служанку, щедро отсыпал ей золота и, не дожидаясь Рейгара, вышел на улицу. Медведь поспешил за ним. Самиф курил, пуская клубы дыма в холодный осенний воздух. Сумерки опустились на город, и в их свете он казался жутким и полным опасностей.

– Представляешь, курю редко, всегда зажевываю мятой, а она все равно чует, хаха. И ругается на меня, – и, чуть тише, воин добавил. – Я не знаю, как буду без нее. И зачем я тогда вообще буду.

– Ради нас, – откликнулся Рейгар. – И всего Востока. Без таких как ты, которые, защищая свою семью защищают всю страну, у Даорана было бы немного шансов.

Карьян усмехнулся и закурил вторую. Он предложил и Рею, и тот не отказался. И хотя вкус сигареты показался ему, никогда до этого не курившему, ужасным, и воин чуть не закашлялся, было что-то в этом молчании, что Рей потом вспоминал очень часто.

Самиф докурил, раздавил бычок ногой и протянул Рею руку.

– Я рад, что мы поговорили, Альдар. Ты славный парень, я всегда это знал.

– Спасибо. Увидимся совсем скоро.

Чуть пошатываясь, Самиф тронулся к себе домой. Рейгар не стал провожать его взглядом, а поспешил домой, боясь, что и без того слишком задержался.

Радостный вбежал Альдар домой. Аннаэль сидела у зеркала и расчесывала свои золотистые волосы. Она кивнула ему в отражении зеркала.

– Где ты был? – не оборачиваясь, спросил девушка.

– Даоран отправляет нас на фронт! – Рейгар прижал девушку к себе, но та зашипела, стремясь освободиться.

– Волосы, Аль! Осторожно. Когда мы отправляемся?

– Завтра утром за нами приедет карета.

– Завтра утром?! – рассерженно вскрикнула девушка и закатила глаза. – Мне столько встреч придется отменить.

Альдар, по-прежнему боявшийся огорчать свою спутницу, неуверенно почесал в голове и предложил.

– Ну, ты можешь остаться в городе…

– То есть я тебе не нужна? – сверкнула глазами девушка и ударила расческой по столу. – Вам что, пообещали там наложниц?

– Что ты! – испуганно отмахнулся Рейгар. – Ничего нам не обещали. И мне никто кроме тебя не нужен! Просто я не хочу, чтобы тебе было плохо.

– Я выбрала тебя и такую жизнь. Пока война не кончится – потерплю, – смиренно сказала она и даже опустила глаза в пол. Сейчас с нее можно было писать картины. – Но потом, будь добр, устрой мне беззаботную жизнь.

– Обещаю! – Рей снова приобнял девушку, и та прильнула к нему. – Мы отлично заживем, будь уверена.

– Да… – мечтательно протянула Ан, но прервала сама себя и начала принюхиваться. Рейгар испуганно поджал губы и этим выдал себя с головой. – Ты что, курил?

– Да, кажется, – Рейгар почувствовал себя маленьким мальчиком, которого отчитывается мать. Он уже приготовился оправдываться, но Аннаэль лишь сказала.

– Первое: я не переношу запаха табака, но если тебе плевать на меня, то можешь хоть весь обкуриться. И второе: табак и мои зелья несовместимы. Выбирай, что тебе больше нужно.

– Понял, я больше не курю.

Сборами занималась девушка. Она перебирала вещи, Рей лишь изредка говорил «возьми» или «оставь». Уже за полночь, сидя на кухне и не зажигая свеч, они смотрели в окно и наслаждались тишиной и покоем, зная, что скоро о них можно будет лишь мечтать. Но и эту идиллию разрушил стук в дверь.

– Я открою, – бросил Рейгар. В темной прихожей он запнулся о собранные вещи и потому почти вышиб дверь. На пороге стоял Ренто, в темном плаще с меховым подбоем, который, впрочем, выглядел потрепанным, как вся одежда старика.

– Пустишь? Или оставишь мерзнуть на пороге?

– Кто там, Аль?

– Тут… – замялся воин.

За его спиной возникла девушка и зашипела.

– Ренто! Что ты забыл тут?

– Я пришел предупредить. Не стоит господину Рею ехать завтра. Не стоит господину Рею вообще играть в эту игру.

– Не твое дело, старикашка. Если ты боишься, что Альдар так возвысится, что смешает тебя с пылью, так не бойся. Я прикажу – и он размажет тебя по мостовой прямо сейчас, да так, что еще месяц собаки будут лизать эти камни. Убирайся!

Ренто поклонился и начал пятиться назад, вниз по ступеням крыльца. Уже стоя на земле, он сверкнул глазами и, глядя прямо на воина, прошептал, так, что его не услышала девушка, но прекрасно разобрал Рей:

– Не за себя я боюсь, Избранный. Властные девушки погубят тебя. Будь осторожней.

Аннаэль обогнула воина и захлопнула дверь. Она была очень рассержена.

– Каков нахал! А ты еще говорить с ним удумал. Гони в шею в следующий раз. Ну, чего встал, идем спать.

Но Рей не шелохнулся. «Девушки… какие девушки? Я общаюсь только с Ан. Она властная… возможно, чересчур».

– «Я прикажу»? С каких пор ты мне приказываешь? – медленно спросил Рейгар. Девушка, казалось, растерялась.

– Я так сказала, чтобы припугнуть его. Не бери в голову.

Она обняла воина за талию. Невольно он вдохнул дурманящий запах, исходящий от волос девушки и тут же обмяк.

– Да… прости. Он явился очень неожиданно.

– Он старый интриган. Не бери в голову.

– Постараюсь, – откликнулся Рейгар.

***

Рейгар еще никогда прежде не бывал на таких масштабных сражениях. Повсюду, от горизонта до горизонта, как только звучал горн, начинали сражаться люди. Будто море людских страданий разливалось перед взором Рея. Но пугало его не это. Раньше его бы вывернуло от такого кровавого зрелища. Но теперь… вид лишь этой картины, да образ Аннаэль приносили покой мечущейся душе воина.

Появление Золотого отряда на поле боя возымело успех. Не такой грандиозный, на который рассчитывал Даоран, но все же. Сражения переместились из пригорода Пацеста под стены города, но дальше весты продвинуться не могли. К тому, будто в ответ на их вылазку, из Столицы прибыла сама Карисси и по доносам сражалась вместе со своими воинами. Рейгару не довелось ни разу увидеть её, но он страстно желал этого. «Если мы столкнемся в сражении, я наверняка убью ее. И тогда войне конец, и мы с Ан сможем зажить мирно в Коноре». Но судьба будто специально разводила их по разным сторонам сражения.

Однажды вернувшись после сражения в свою палатку, Рейгар, кроме Аннаэль, застал в ней Ренто. Он тут же выхватил еще перепачканную кровью нордов секиру и двинулся на старика. Предупреждающий возглас Ан остановил его.

– Нет! Не стоит. Ренто… друг.

– Что?

– Я принес вам кое-что важное.

Старик протянул воину два письма. Печати Карьяна и Даорана когда-то скрепляли их, но сейчас они были сорваны.

– Я перехватил голубей и подделал письма. Прочти и будь мужественен, Альдар. Сначала письмо Карьяна.

Рей присел на стул и начал читать письмо, написанное мелким, бисерным почерком. Читать было сложно. Буквы будто наслаивались друг на друга. «Пишет как говорит – как сорока», – подумал Рейгар.

В письме значилось:

«О Великий Правитель Востока!

Я, Карьян Самиф, имею честь доложить Вам о положении дел в авангарде. Подробную схему движения сил прилагаю.

Хочу отметить растущую мощь Вашего нового воина, Альдара Табарда. Он возымел невероятную популярность среди воинов, благодаря своему бесстрашию и силе его восхваляют наравне с Вами. Я не заметил в нем ни капли властолюбия, но факт его народного почитания тревожит меня.

Жду Ваших указаний».

– Ему не понравилось, что его подчиненного любят больше, чем командира? – повел мощными плечами воин.

– Читай ответ, – откликнулась девушка.

Воин взял в руки письмо Правителя. Написанное на тростниковой бумаге широким округлым почерком, оно дышало самодовольством.

«Мой верный Карьян,

ты правильно поступил, отметив в письме ситуацию с Альдаром Табардом. Мне неприятно слышать, что мое имя восхваляют наравне с именем рядового вояки. Следи за ним. Если заметишь что-то, что может свидетельствовать о его несоответствии занимаемой должности – убери немедля».

Трясясь от злости, Рейгар отшвырнул письмо.

– Я из кожи вон лезу, желая принести ему эту победу, сделать его величайшем правителем, и он так мне отплачивает за это?

– Ты ведь понимаешь, – вкрадчиво начал Ренто. – Один твой проступок – и ты мертв без суда и следствия.

Девушка кивнула.

– И это не должно быть что-то серьезное. Неловкое высказывание, зевок не вовремя – никто не будет разбираться. У них приказ – следить за тобой, задирать, искать потаенные смыслы.

– Что делать, Аннаэль?

– Не бояться. Завтра у вас снова сражение. Я слышала, вчера скончался от ран предводитель одного из северных батальонов, которого ты исполосовал. Все знают, что ты виноват в его смерти. И пока тебя не тронут. Но будь осторожен завтра. Сегодня не будешь выходить из палатки, а завтра держись рядом с Карьяном, чтобы он всегда видел твое рвение и не мог ничего домыслить.

Ренто встал, желая уйти.

– Что ж, надеюсь, я помог вам. Мне жаль, что до этого между нами возникало недопонимание. Надеюсь на сотрудничество в дальнейшем.

Девушка, не любившая признавать своих ошибок, кивнула. Рейгар поклонился:

– Спасибо Вам. И простите за все.

Полог палатки закрылся за стариком, когда воин увидел оставленную им трость в виде змеи, вырезанную из черного дуба – довольно дорогого дерева. Особо эта деталь контрастировала с обычными ветхими костюмами старика.

– Я отдам ему трость!

Легат выбежал из палатки и тут же столкнулся со стариком, который будто ждал его.

– Вы забыли… – начал было Рей, но Ренто перебил его, горячо зашептав.

– Карисси завтра выступит с пятым батальоном, это самый западный фланг. Возьми это, – он сунул в руку Рею черный бутылек. – Выпей и убей ее. Не говори Аннаэль про пузырек – противостояние школ алхимии, ты понимаешь… но взгляни на меня – у меня опыта явно поболе будет, чем у девочки.

Старик отошел на пару шагов, забрал трость и попрощался.

Рейгар спрятал пузырек в карман и скрылся в палатке.

***

Когда на следующее утро горн начал будить легатов, Рей был уже на ногах. Он нервно расхаживал по палатке. Странное возбуждение овладевало воином.

«Сегодня. Сейчас все закончится».

Ан привычно поцеловала его перед выходом, отметив, что от воина пышет жаром.

– Ты не заболел?

– Нет, не переживай. Просто… думаю о вчерашнем.

– Не бери в голову. Просто дерись достойно.

Рейгар перехватил на ходу Карьяна и отпросился на западный фланг. Если бы не вчерашние письма, Рей не заметил бы мимолетного подозрительного прищура воина, который, впрочем, дал ему полную свободу действий.

Встав в строй, Рейгар достал и по очереди осушил два флакона – синий округлый пузырек Аннаэль и вытянутый черный – Ренто. На секунду взор его затуманился, резкая тошнота подкатила к горлу, но тут же отступила. «Может, не стоило их мешать…».

– В атаку! – вскричал командир их легиона, молодой мальчишка, сын казначея.

Рей сорвался с места. Будто ищейка, он носился по полю, нанося сокрушающие удары, то здесь, то там, но нигде не вступая в настоящий бой. Он скорее почувствовал, чем увидел, что за ним наблюдают три золотых воина. «Плевать! Пусть смотрят, как расколочу череп этой самозванке-северянке».

Он заметил особенно жестокую свару на несколько лиг ближе к стенам города. Он рванул туда и скоро уже смог различить всполохи огня. «Она, кажется, Владелица Огня, так говорили на докладах. Лишь бы это была она!». Перехватив поудобнее окровавленную секиру и проверив Коготь на груди, воин начал продвигаться вперед. Перед ним возникали все новые воины Севера, которые наверняка узнавали его и желали не допустить до Правительницы. Он расправлялся с каждым. Вдруг перед ним возник крылатый воин. Он просто встал перед легатом, преграждая дорогу. В серых глазах его застыл ужас, но говорил воин совершенно спокойно.

– Не смей. Уходи.

Рей опешил. «Он с ума сошел? Мелкий еще такой и вроде без оружия. И крыло у него порвано. Я же его просто раздавлю».

– С дороги! – прорычал медведь и двинулся вперед. Крылатый взлетел и, выставив вперед когтистые ноги, начал стремительно падать на воина. Легат отмахнулся от противника и двинулся было вперед. И вдруг из толпы смешавшихся вестов и нордов, верхом на драконе, выпрыгнула Правительница Севера.

И Рейгар узнал ее.

– Ан… Анагон… Анагон!

Девушка обернулась в его сторону, но не успела рассмотреть в толпе – дракон понес ее в сторону. Крылатый заходил на второй круг, но Рей уже сам бежал. Бежал назад, в тыл, хватая ртом воздух, разрывая на ходу кольчугу, от которой стало вдруг слишком жарко. И беспрестанно повторяя: «Анагон, Анагон, как я мог забыть».

Пробежал мимо удивленных летописцев, сидевших на вершине холма и записывавших ход боя, он вбежал в лагерь и ворвался в свою палатку. Аннаэль, разбиравшая какие-то травы, испуганно закричала.

– АААА! Ох, Альдар! Ты с ума сошел! Что случилось? Вас разбили? Они идут сюда?

Не отвечая, едва сдерживая бурлящую в нем злость, воин схватил девушку за плечи и с силой тряхнул.

– Что ты со мной сделала? Почему я ее забыл?!

– Кого забыл? – Аннаэль за долю секунды побелела как снег. Голова ее безвольно болталась из стороны в сторону. Воин держал ее на весу, и девушка пыталась достать ногой хоть до спинки стула, но безуспешно.