Расскажите мне сказку на ночь

Так получилось, что постепенно, главными героями моих снов стали Йенс и Никола. Йенс должен помочь мне разобраться во все том, что я увидела. Еще раз приношу свои извинения, но поймите меня – это сновидения. Сновидения не могут быть четкими, они как роман великого писателя, прочитав который в первый раз, мы не сразу понимаем смысл. Сны необходимо додумывать, дорисовывать.

Никола родился в Югославии, в Белграде. Он ехал в богатый Стамбул за лучшей жизнью. Ему, как и многим, казалось, что перед ним открываются новые двери. Можно даже сказать, волшебные ворота похожие на те, что ведут во дворец Долмабахче.

Я вижу, как этот жгучий брюнет, точно так же, как Джесси плывет на пароме. Он точно так же любуется столицей трех империй, где мирно уживаются все культуры и религии. Никола верит, можно сотворить чудо. Его мать дала ему это имя для того, чтобы чудо следовало за ним по пятам. У него на груди небольшой крестик на тоненькой цепочке, дарящий большую надежду; маленькая вещь, обладающая огромной силой.

Никола полюбил Стамбул. Здесь его душа находила то самое равновесие, которое не могла обрести в Сербии. В Константинополе запад соединился с востоком, образовав гармонию. Востоку часто не хватает западной культуры, а западу – чувственности и красок востока. Запад блеклый, бесцветный и потухший.

Иногда у него все же появлялось желание двинуться дальше, снова переехать. Может быть там будет еще лучше? Он начинает мечтать о Сан-Франциско и Бостоне. Америка, великая Америка! Америка ждет его, она ждет всех! Эта большая страна, где по небу бродят денежные тучи. Во всех странах на землю падают капли дождя, а там доллары!

Николу раздражали русские. Эта нация была для него возвращением в прошлое, чем-то болезненным. Россия была для Николы самой главной преградой. Так он ощущал. Эта сила всегда напоминала ему о его корнях, его культуре, а это было слишком больно и тяжело. Намного проще присоединиться к западной коалиции и быть как все. Это намного проще, чем доказать, что твой славянский мир заслуживает уважения. В Стамбуле очень любили русских, и он никак не мог понять почему. Сербией здесь не интересовались.

Раз в год Никола летал в родной Београд, чтобы навестить родителей. Он видел, как город меняется и становится ему чужим. По улицам Белграда ходила англоговорящая молодежь в кроссовках «Найк» и футболках с американским флагом. Он восхищался американизацией сербского населения, но при этом чувствовал себя там некомфортно. Что-то комичное было в поведении его народа, но он не мог понять, что именно. Ему не нравилось, что старшее поколение все еще хорошо помнит русский язык. Хотелось бы заставить их забыть его навсегда.

Жаркий Белград пах горячим асфальтом и кофе. Его непонятные улицы – особенные и любимые. Београд еще здоровый и прекрасный, без ран и язв. Таким он уже не будет никогда. Первые наблюдения за церковью, первые ночные кошмары, кажущиеся явью, первая жуткая балканская гроза, обещающая счастливую жизнь. Тогда это место пахло по – особенному, оно пахло собой. Сейчас же это аромат всего сразу – аромат несвободы и самообмана, красивого самообмана. Слабые люди всегда занимаются самообманом.

С одной стороны, был запад, такой правильный и стабильный, а с другой находился дикий балканский мир с его цыганскими танцами и цыганским нутром. Балканский мир оказался в плену у запада. Запад – этот коварный искуситель, сначала ломающий жизни и судьбы, а затем предстающий в виде Мессии.

В Стамбуле квартира Николы располагается в районе Кадыкей. На первом этаже работает маленькая кофейня под названием “MOC.Кофейный аромат проникает во все щели, он окутывает словно дымкой все уголки здания. Чаглар начинает варить кофе примерно в семь утра. Чаглар родом из Измира. Он открыл это заведение три года назад. По его словам, нет лучше и интереснее работы, чем та, что позволяет созерцать людей, наблюдать за ними. Заниматься этим можно до бесконечности. Чаглар считает, что наблюдающий за людьми не может быть одиноким, даже, если он один. Все зависит только от нашего воображения. Человек мудрый всегда найдет, чем занять свои мысли. Лучше в одиночестве думать о великом, чем иметь множество друзей и быть пустым. Кстати, друзья не всегда помогают избавиться от этого чувства. Человек может быть окружен огромным количеством друзей, но при этом быть одиноким. Одиночество –это черта характера. Оно не приобретается со временем, ты с ним рождаешься.

Этот дом находился (и находится) в районе Кадыкёй. В квартале Мода, прямо над Мраморным морем. На той улочке еще сохранились частички того настоящего Стамбула, что медленно исчезает.

Кошки являются главным украшением этой части города. Они здесь везде. Эти животные уверенны, что Стамбул создан для них, а люди в нём оказались по ошибке. Людей послали сюда лишь для двух вещей; для того, чтобы доставлять еду и надоедать. Эти животные совсем не похожи на кошек, которых мы с вами привыкли видеть. Кошки Кадыкёя знают о жизни всё. Они наблюдают за происходящим вокруг, изучают окружающие их вещи. Красивые, вечно мечтающие, грациозные создания, знающие себе цену и управляющие человеком. Коты Кадыкёя любят море. Очень часто можно заметить, как они сидят на камнях и разговаривают с ним. Нам бы поучиться у них умению любить жизнь и не ожидать от неё подарков каждый день. Жизнь прекрасна сама по себе, даже, если в ней не происходит каких-то супер ярких событий. Просто сядьте или лягте поудобнее, как делает самый знаменитый кот Кадыкёя по имени Томбили и тогда и мир под названием Стамбул станет комфортнее и гармоничнее. Ведь, всё зависит от того под каким ракурсом на него смотреть и из какого положения.

Йенс жил в другой части города, а именно в районе Нишанташи. Их разделял Босфор и стамбульские пробки. Они решили встретиться в субботу утром, пока ленивые горожане еще не проснулись и не превратили пахнущий морем и цветами Константинополь в пахнущий грязными детскими памперсами семейный приют.

Нишанташи – небольшой европейский район, в котором почти не осталось ничего турецкого или стамбульского, то есть восточного. Это скорее центр Люксембурга, с его многочисленными кафе, легким ненавязчивым налетом роскоши и вкусом шоколада. Нишанташи, пожалуй, еще вкуснее и ароматнее чем Люксембург. В Нишанташи больше добра. Там также, как и в Кадыкее правят кошки. Это их царство!! Что интересно заметить, эти животные предпочитают жить ближе к море, к воде. Кадыкёй расположен прямо у Мраморного моря и Нишанташи находится совсем недалеко от Босфора. Нишанташи словно был втиснут в план города в последний момент и заставил близ лежащие районы подвинуться. Кто-то видит в этом месте лишь люксовые магазины, а кто-то замечает совсем иные вещи. Узкие улочки с аккуратными домиками и французскими балконами, бесчисленные кофейни и огромное количество странных (в хорошем смысле этого слова) людей. Жители Нишанташи совсем не похожи на жителей других районов. Здесь проживают люди творческие, не терпящие однообразие и серость повседневности. Они очень стараются приукрасить свою и других людей жизнь. Украсить же ее можно с помощью искусства. В то месте, где живут одухотворенные люди все иначе, там даже воздух другой. Там пахнет Прустом и Моне. Это место, даже, если оно не может похвастаться какими—то небывалыми красотами, выигрывает у остальных. Существуют же например намоленные места, в которых энергетика совсем иная, чем в обычных. Там годами, а может и веками люди оставляли частичку себя и своей души. Медленно и тяжело строили они невидимую стену, способную защитить от любой беды и любого негатива. Извиняюсь за сравнение, но именно такая мысль первой пришла мне в голову – намоленное место. Почему говоря о Нишанташи,я вспомнила о церкви , не понимаю , но первая мысль всегда верная . Нишанташи за годы своего существования пропитался мыслями писателей, окрасился в излюбленные цвета местных художников и пропах ароматом кожи . Аромат кожи –это неотъемлемая часть этого района. Здесь творят дизайнеры, создавая шедевры обувного искусства.

Глвной звездой района Нишанташи несомненно является мечеть Тешвикие . Она построена в самом сердце района в 1794 году. Тешвикие по- настоящему красива, особенно поражает богатство ее внутреннего мира. Она глубокая и мыслящая, воздушная и невесомая. Встаньте в центре зала и поднимите глаза, вглядитесь в голубизну неба, которое расположилось прямо под ее куполом. Кое-где оно украшено узорами, возможно их изобразил Единый для всех – Господь.

Стамбул –город контрастов, он как радуга. Тут же рядом с мечетью Тешвикие открыто знаменитое кафе под названием “House caffee”. Играет современная музыка, люди пьют дорогой кофе в больших белых кружках и сплетничают. Да,в этом городе принято сплетничать и наблюдать друг за другом , точнее наоборот –наблюдать за прохожими и сплетничать о них. Для турков в этом нет ничего обидного, они просто интересуются всем и всеми. То, что в западных странах иногда называют хамством, в Турции –просто любопытство. Жители Нишанташи сидят за столиками кафе и медленно пьют кофе, наслаждаясь жизнью, пахнущей Босфором.

Рядом с этим кафе и жил знакомый Николы по имени Йенс. Он обожал Нишанташи и был завсегдатым почти всех баров и кафе этой части города. Его знали везде. Йенс любил общение с незнакомыми людьми, любил познавать неизведанные глубины человеческого внутреннего мира. Ему нравилась непредсказуемость реакций и непредсказуемые личности, то есть – неординарные. Как вы уже поняли, в Нишанташи таких личностей было предостаточно. Он коллекционировал эмоции.

Ему было наплевать на то, чем занимается человек, самым главным было его внутреннее состояние. Иногда человек лишь кажется простым, а на самом деле, внутри него глубины почище океанских. Йенс наслаждался общением с людьми, являющимися фанатами своего дела. Когда кто-то говорит с огнем в глазах о своей работе, значит –это счастливый человек, по – настоящему счастливый! Это дано не каждому –заниматься по жизни любимым делом. Многие из нас по разным причинам отказываются от любимого дела, несмотря на то, что именно в этом разбираются лучше всего. Часто нам просто очень тяжело пойти на риск и выбрать мечту, мы выбираем то, что правильно. Мы выбираем либо выгоду, либо комфорт, то есть – либо деньги, либо работу ближе к дому. Всегда оказывается, что по каким-то причинам твое хобби ну никак не может стать делом твоей жизни.

Тоже самое произошло и с Йенсом. Ему стукнуло пятьдесят пять лет, он был превосходным адвокатом, но душа его блуждала между льдин рядом с островом Эланд. С детства он зачитывался именно скандинавскими авторами. Его вдохновляла, пугала и завораживала холодная шведская земля с её бесчисленными тайнами и волшебными камнями. Он часто фантазировал о происхождении этих камней. То они представлялись ему злыми троллями, то Божьими камнями способными исцелять и исполнять желания. Он четко видел, как они светились. Свет, исходящий от них казалось обволакивает все вокруг. Обволакивает и укутывает словно туман. Казалось, что в напиток добавили молока и не размешали. Белые барашки на желтом вот, что он запомнил. Это был не туман, никак нет. Туман он иной, он более жирный и густой. Это же были совсем легкие, полупрозрачные завитки на лимонно-желтом. Стоило лишь прикоснуться к камню и возникала эта картина. Сейчас, будучи пятидесяти пяти летним мужчиной , он часто задумывался было ли это реальностью или всего лишь детской фантазией. И почему многое стерлось из памяти, а именно это осталось там сидеть.

Когда он видел перед собой теплые ярко-синие воды Босфора, ему еще больше хотелось к северным льдам. Так случается всегда, когда ты оказываешься в совершенно чужой тебе стихии, пусть невероятно прекрасной, но чужой. Сердце этого шведа омывали два моря –Балтийское и Мраморное. Его сердце было поделено на две части, оно разрывалось и болело. В Стамбуле он оказался не по собственной воле. Его привела сюда работа. А через несколько лет жизни в Стамбуле наконец подвернулось одно очень интересное дело, которое до безумия его увлекло. Он не мог упустить возможность распутать его и, уж тем более, не мог упустить возможность вновь окунуться в мир скандинавских мифов и легенд.

Вот уже несколько лет в Стамбуле не могли распутать одно дело. В районе Нишанташи пропал молодой человек. Казалось бы, в этом месте затеряться практически невозможно, но нет, кому-то это все же удалось. Что с ним случилось никто не знает до сих пор. Молодого человека звали Синан, он жил со своей девушкой на улице Абди Ипекчи. По словам девушки, они сидели вечером в кафе “Kirinti”, она отлучилась всего на несколько минут, чтобы подкраситься, а когда вернулась, его уже не было. Казалось бы, на первый взгляд – ничего особенного. Многие скажут, что парень просто сбежал. На самом деле все в этой истории гораздо запутаннее и сложнее.

Синан как сквозь землю провалился. В квартире, где они жили, остались все его вещи, включая документы. Значит, скорее всего, из страны он уехать не мог. Хотя, конечно, все возможно, особенно, если подружиться с Мефистофелем. Его подруга, как это обычно бывает, утверждала, что никаких причин для побега у него не было. Все у них было просто волшебно; достаточно денег, хорошие отношения, много друзей. По её мнению, ему было что терять. Возможно и так. Есть еще один вариант – он очень долго к этому готовился психологически – тренировался, чтобы притупить свои чувства. Тут все равно возникает два вопроса – зачем и куда?!

Сначала Йенсу не очень хотелось браться за это дело, но после того, как полных три дня он просидел в своей квартире за его изучением, понял, что парень по имени Синан, может привести его в такие интересные и никем не изведанные места, что возможно оттуда и ему не захочется возвращаться.

Все в жизни этого молодого человека все было не так просто, как многим показалось сначала. Синан был бисексуалом. Об этом его девушка даже не догадывалась. Он был талантливым дизайнером и занимался тем, что обеспечивал обувью всю стамбульскую элиту. Его эскизы поражали и будоражили воображение. Это были не просто туфли или сапоги, это были произведения искусства. Он придумывал новые оттенки, которые потом никто не мог повторить. Эти формы и линии были легкими, воздушными и нереальными. Заказчики замирали, видя его рисунки. Они готовы были заплатить любые деньги, чтобы стать обладателями его произведений. Его туфли были словно живые и напоминали женщин. Как и женщины, каждая из них была особенной, у каждой была своя мечта и свои взгляды на жизнь. Капризные, прекрасные и недоступные, эти туфли сводили с ума точно так же, как и женщины.

Его лучший друг подтвердил, что Синана очень часто посещала мысль о самоубийстве. Но убить он себя хотел не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы оказаться на Божьем суде. Он очень мечтал исповедаться перед Господом и начать совсем иную жизнь уже там. Он хотел знать, правда ли Бог не прощает таких как он (людей с нетрадиционными взглядами). Как говорил Паскаль: «Подлинная вера лежит между суеверием и вольнодумством».

В том, что этот суд существует, он не сомневался. Его очень интересовала визуальная сторона, то есть – как все это выглядит. Приходит ли Господь на этот суд или же отправляет приближенных, чтобы они тобой занимались. Возможно ли его увидеть? Вполне вероятно, что и после смерти увидеть Его никому не дано.

Еще Синана интересовал вопрос; будет ли считаться грехом самоубийство ради встречи с ним? Попадет ли в ад такой человек или все же его пощадят? Ведь, его цель благородна –он хочет написать о том, что увидит после смерти. Он хочет, чтобы люди это прочитали и перед ними наконец-то приоткрылся занавес, и они хотя бы одним глазком смогли взглянуть на Великого. Пусть это действо будет описано кем-то, но все же на этот раз это будут не догадки или домыслы, а истина, изображенная простым человеком.

Разве этот человек не благороден? Ведь большинство вообще не задумывается ни о каком суде, они –сами себе судьи. Этот же человек уверен, что его будут судить. Он не сомневается, что получит по заслугам. У него есть цель и он вряд ли остановится, пока не добьется своего. Он верит, что наступит день и на земле прочтут о его путешествии. По крайне мере, он сделает для этого все от него зависящее. Даже, если он направится прямиком в ад, он верит, что Господь позволит ему описать увиденное. Господь умеет прощать и исполнять просьбы грешников, кающихся грешников.

Даже рассказ друга никак не объясняет, куда мог деться Синан. Если он покончил с собой, то где его тело ?! Его так и не нашли. Не могло же оно испариться. Он, словно просто собрал вещи, и уехал никому не оставив записки.

Живя в Стамбуле, Йенс обленился. После холодного шведского Раттвика, где просто нечем больше заняться кроме работы, этот город – мягкий и ласковый располагал совсем к другим вещам. Здесь он вновь стал увлеченно изучать то, что забросил когда-то – скандинавские узоры, заплетенные в тугую косу, которую очень тяжело распутать.

В скандинавских узорах чаще всего просматриваются природные мотивы. Почти всегда можно заметить оленей. Просматриваются очертания деревьев и растений. Чаще всего –это зимний лес. От узоров так и пахнет зимой, кажется, дотронешься и почувствуешь холод. Но куда же без оленей?! Они везде; на кружках, на кофтах, на пижамах. Эти красивые миролюбивые животные с огромными глазами кажется преследуют вас повсюду. Они поджидают вас даже на выходе из торгового центра «Gallerian» в Нормальме. В Скандинавии везде ощущается любовь к природе, даже в больших городах. Например, когда вы надеваете традиционный норвежский свитер, то четко можете рассмотреть на нем следы холодного багрового заката и рябину на снегу и все тех же оленей. Ты окутываешь себя природой, а она обнимает тебя словно мать.

Считается что первые скандинавские узоры появились в шестнадцатом веке в Швеции, а те самые знаменитые свитера появились в долине Сетесдаль, что в Норвегии.Это конечно отвлечение от темы. Говоря о Скандинавии, мы- простые люди сразу представляем некоторые вещи, непосредственно с ней связанные, будь то свитер с оленями или красная лошадка из Даларны.

Это все конечно шутки, а речь пойдет о более серьезных вещах – снова о моих снах. Мы возвращаемся к нашему новому персонажу Йенсу и его делу. Он увлекся настолько, что начал жить только этим. Он почти не спал и очень мало ел. Его преследовал Синан. Йенс начал самостоятельно расследовать это дело. Он ездил по Стамбулу на своем мотороллере и искал разгадку тайны. Он самостоятельно, не поставив в известность полицию (которая и так давно это дело забросила) навестил всех друзей Синана, а у тех, в свою очередь, узнал адреса и телефоны других его знакомых, то есть людей, которых он знал, но близко знаком не был. Очень часто, люди на первый взгляд не имеющие ничего общего к преступлению и оказываются главными персонажами пьесы.

Чутье редко подводило Йенса, и на этот раз что-то подсказывало ему ни убийства – ни самоубийства не было. Здесь что-то другое –куда более запутанное и интересное. Как бы глупо это не звучало, но интуиция подсказывала Йенсу, что все пути ведут на север. Проблемой было отсутствие каких-нибудь доказательств. Сейчас он начал вспоминать все потаенные и не очень шведские места. Он лежал в своей постели и водил глазами по потолку, рисуя на нем Упсалу, Сундсвалль, Стокгольм, Евле, Гетеборг и Кируну. Его тянуло туда, но на этот раз это было не просто ностальгия. Это была абсолютная уверенность. Абсолютная уверенность в связи этих мест с исчезновением Синана. Но только, что может связывать турецкого парня и заснеженные шведские леса. Их не может связывать ничего. Доверяться своей интуиции полностью тоже очень опасно, хотя она ни разу его еще не подводила. Не помнил он такого дела, когда его внутренние ощущения его бы подвели. Он очень хорошо умел доверять только тем из них, которым можно доверять. Над правильной идеей или мыслью всегда загоралась желтая лампочка. Как только загорался желтый свет, это означало, что можно действовать, даже необходимо. Иногда, размышляя над правильностью принятия решения, он мог ждать желтого неделю, а может и дольше. Пока лампочка не загоралась, он никогда не начинал движение.

Конечно, он никому о своих странностях не рассказывал. Узнай нормальные люди о них, он бы навсегда потерял возможность работать где-либо. Это был его секрет. Йенс искренне верил в то, что очень часто вещи происходят не просто так, а для чего-то. Ни одна мысль не приходит нам в голову без цели. У каждой мысли есть определенная цель. Одна приходит, чтобы нас погубить, другая, чтобы отправить нас в путешествие, третья, чтобы сделать из нас человека с Большой буквы. Иногда от того, какую из них мы выберем зависит наше будущее.

Сейчас кассета с записью жизни Йенса на стопе. Запись продолжится после того, как он примет решение. На самом деле, у него есть несколько вариантов, но все они в любом случае связаны с расследованием. Он сам своими мыслями приковал себя к этой истории. Теперь это его судьба.

Йенс все чаще возвращался в детство, особенно часто он вспоминал два камня у озера, те самые от которых исходил волшебный свет. Опять он убеждался, что это не туман и не воображение. Разве что в Лондоне бывает такой густой туман, совсем нереальный и мистический. Он опускается на город, чтобы люди не могли найти друг друга. Вот уж где можно затеряться и никогда не найти дорогу домой. Он поглощает дома, людей, автомобили, билборды с рекламой и тебя в том числе. Ты начинаешь сомневаться в реальности окружающего тебя мира. Города нет и люди ненастоящие, а всего лишь тени. Город призрак и люди-приведенья. Йенс помнил свое трехдневное путешествие в Лондон, ему тогда было лет пятнадцать. Он не запомнил красот города на реке Темзе. Его память была затянута туманом, он не помнил ничего кроме его силы. Этот Лондонский туман был чем-то схож с картиной у шведского озера. Но все –таки у озера это был не туман. У тумана другая энергетика и другие краски. От камней на озере исходил яркий желтый свет, точно такой же, как от лампочки, призывающей к немедленным действиям. У кого какие детские воспоминания, а у шведского адвоката такие. Сейчас же они вернулись и приобрели совсем иное значение. Сейчас они не просто странные детские фантазии – они ключ, с помощью которого можно открыть дверь, за которой возможно прячется Синан…

Ему пришла в голову странная идея – отправиться в Швецию немедленно. Ведь, кто знает, возможно он узнает те самые камни, и они подскажут ему что-нибудь. Он помнил это место рядом с озером Сильян; два больших камня странного бордового оттенка, рядом с одним стоит береза, а над другим возвышается сосна. Интересно то, что они расположились на приличном расстоянии от леса, словно хотели отделиться от остальных, не разделяющих их взгляды. Рядом с березой то, что осталось от охотничьего домика.

Красный, маленький и беззащитный. Пройдет еще немного времени и он совсем облокотиться на нее. Таким было это место, когда он видел его в последний раз. Когда это было? Было ли это место вообще? Все в этой жизни странно и необъяснимо. То, что кажется нереальным, на самом деле вполне реально. То, что казалось уже закончилось, на самом деле продолжается….

Йенс припомнил еще одну деталь – странные изображения на камнях. На одном из них было нарисовано что-то похожее на букву, а на другом луна. Это конечно, если объяснять по -детски. Буква была очень странная, какая-то острая и злая. По крайне мере тогда ему казалось, что это плуг. Второй рисунок был более сложный. Это был круг, в центре которого, как ему тогда показалось, была изображена луна, от которой в четыре стороны шли лучи. От каждого луча в свою очередь шел рисунок. То есть, четыре луча, четыре рисунка. Рисунки, словно свет, исходящие от лучей, напоминали красивые ветки деревьев. Вот такая странная вещь –наша память, особенно детская. Те редкие эпизоды, которые она запечатлела, останутся с нами навсегда, ведь именно в них заключена вся наша сущность.

Когда Никола встретился с Йенсом в то самое утро в Нишанташи, то Йенс принялся делиться с ним всем тем, что накипело. Джесси слушал и не мог понять шутит его собеседник или нет. Все рассказанное им было слишком неправдоподобным и эмоциональным. Больше всего его смущали эмоции, ведь слишком эмоциональный человек способен преувеличивать. Вроде бы серьезный адвокат из Раттвика, а верит в сказки. Обычно люди этой профессии не очень поддаются влиянию эмоций, а здесь наоборот.

Йенс все говорил и говорил. Большую часть из рассказанного им, Никола не понял. Йенса просто прорвало. Он говорил обо всем сразу, по крайне мере так показалось его собеседнику. Николе было интересно с какой целью он все это ему рассказывает, ведь они виделись лишь раз на пароме. Тогда он поведал ему совсем другую историю –о дневнике. Они и встретились то для того, чтобы это обсудить. Теперь такой резкий переход от сказочного дневника к расследованию убийства. Все странно, если не сказать –просто дико. Какой-то бред!

Никола относился к людям своего времени, а не к тем древним, что длительные периоды времени занимались работой над собой и уделяли огромное внимание развитию философии, традиций и мифов. Его поглотили цивилизация и прогресс. Не того, чтобы он не занимался самообразованием. Нет, он постоянно увлекался чем-нибудь и очень много читал, но это все немного не то. Знания и духовное развитие –это не одно и тоже. Человек может читать книги хоть каждый день, но при этом оставаться совершенно никому не интересным, поскольку не развит духовно. Духовное развитие –это что-то еще, помимо образования – это каждодневная работа над собой и это в первую очередь –переоценка ценностей. В жизни все циклично, все меняется. Ваши жизненные ценности в двадцать лет, не имеют ничего общего с вашими ценностями в тридцать два. Вы пересматриваете все, во что верили двенадцать лет назад. Как сохранить ту чистоту и ту веру, что были в двадцать лет? Как сохранить их, а к ним еще и прибавить новые –более высокие и осмысленные? Как не разочароваться и остаться тем, кем ты был, а может стать еще лучше? Как не погрязнуть с головой в прогрессе и деньгах и не забыть о том, что есть что-то выше нас?